Текст книги "Смерть под золотым дождем"

Глава 9

Первым делом Наполеонов решил поговорить с первой женой и детьми Трифонова. Начать он решил с Марины Владимировны. У него имелся её телефон и адрес городской квартиры. И он надеялся, что женщина ещё не переехала жить за город. Предупреждать Трифонову о своём визите по телефону он не стал, рассчитывая на эффект внезапности. В то же время он надеялся, что бывшая супруга не будет сильно сокрушаться по поводу смерти бывшего мужа и ему не придётся тратить время на её утешение. «Зато от неё можно узнать о друзьях и врагах Трифонова, как бывших, так и нынешних». В подъезд Наполеонов прошёл вместе с одним из жильцов, обойдясь без звонка по домофону. Правда, жилец оказался бдительным, стал расспрашивать, кто он такой и к кому идёт. Пришлось предъявить служебное удостоверение. И вот он у цели. Однако на его сначала сдержанные, а потом и настойчивые звонки в дверь никто не отозвался. «Куда же она могла подеваться с утра пораньше? – подумал Наполеонов. – Видимо, придётся всё-таки позвонить ей на мобильный. Не хотелось, но что поделаешь».

Однако мобильный Марины Владимировны Трифоновой был отключён. «Что за ерунда?» – подумал Наполеонов. Так как ситуацию требовалось прояснить немедленно, следователь набрал номер телефона сына Трифоновых. И Сергей Гордеевич отозвался сразу.

– Кто это? – спросил он после паузы, скорее всего разглядывая неизвестный ему высветившийся номер.

– Следователь Александр Романович Наполеонов. А вы Сергей Гордеевич Трифонов?

– Да, это я.

– Я сейчас нахожусь возле квартиры вашей матери, но дверь мне никто не открывает, телефон вашей матери отключён.

– Мамы нет дома, – глухо ответил сын.

– А где она?

– В реанимации.

– Что? Постойте! Вы сами где?

– В городской больнице № 11.

– Я сейчас подъеду.

– Как хотите, – тускло прозвучал голос сына Трифоновых.

– Мне нужно поговорить с вами. – Следователь понимал, что он выбрал не лучший момент для беседы с Сергеем Гордеевичем, но времени для ожидания более благоприятного случая у него просто не было. Он всё ещё надеялся раскрыть убийство по горячим следам.

– Догадываюсь, о чём вы хотите поговорить со мной, – устало вздохнул Трифонов-младший. – Я сейчас дожидаюсь лечащего врача матери. Вас в вестибюле встретит Лена.

– Кто это?

– Моя жена.

«Ах да, – спохватился про себя Наполеонов, – конечно же, Елена Андреевна Трифонова – сноха Марины Владимировны. Ещё должна быть дочь Елизавета Гордеевна Трифонова. Интересно, все родственники в больнице или нет и что случилось с Мариной Владимировной. Ничего, скоро я обо всём узнаю», – подумал Наполеонов, забираясь в свой автомобиль и трогая его с места.

Едва он вошёл в вестибюль больницы, как ему навстречу устремилась худенькая женщина лет тридцати. На ней был зелёный врачебный халат. Волосы убраны под шапочку, лицо бледное. Может быть, именно поэтому на нём так ярко выделялись её тёмно-зелёные глаза.

– Вы следователь? – спросила она, подойдя поближе.

– Да, Александр Романович Наполеонов. – Он полез за своим удостоверением.

– Не надо, – остановила она его взмахом руки. – Я Лена, сноха Марины Владимировны. Но вообще-то она мне как мать. – Глаза женщины стали ещё темнее. Наверное, чтобы не заплакать, она потёрла их кулаками и сказала: – Серёжа сейчас спустится. Он с доктором разговаривает.

– Что ж, давайте пока поговорим с вами, – предложил следователь.

– Давайте, – согласилась женщина.

Они присели прямо в вестибюле на стулья с жёсткой спинкой, стоящие вдоль стены.

– Сначала скажите мне, как Марина Владимировна попала в больницу? – спросил следователь.

– Её привезли на «Скорой». Ей стало плохо, она постучала в стенку соседке, у той есть ключ, они давно с мамой дружат. Она пришла, увидела, в каком состоянии мама и вызвала «Скорую».

«Отношения между снохой и свекровью, по-видимому, хорошие, иначе не стала бы Лена так тепло по-домашнему называть мать мужа мамой», – решил Наполеонов.

– Елена! Почему Марине Владимировне стало плохо?

– Кто-то позвонил ей на домашний телефон и сообщил, что Гордея Тимофеевича убили.

– И она сразу этому поверила?

– Да.

– Почему?

– Я не знаю. Но мама и раньше говорила, что нынешний брак её бывшего мужа плохо для него закончится.

– Вот как?

Женщина кивнула.

– А кто ей позвонил?

– Она не знает.

– То есть голос звонившего ей неизвестен?

Лена покачала головой и добавила:

– К тому же мама сейчас не в таком состоянии, чтобы отвечать на вопросы.

– Понимаю. Но, может быть, она хотя бы сказала, голос был мужской или женский?

– Женский.

– Вы не знаете, какие отношения были у вашей свекрови с бывшим мужем?

– Никаких.

– То есть они не общались?

– Нет.

– А ваш муж общался с отцом?

– Нет. Серёжа не мог простить отцу его предательства.

– Предательства? – не понял следователь.

– Я имею в виду его развода с Мариной Владимировной.

Наполеонов вспомнил о своих друзьях Мирославе и Морисе. Он отчётливо услышал мнение Мирославы, которое она выразила бы словами Карлсона – дело житейское. Но вот Морис Миндаугас точно так же, как Трифонов-младший, счёл бы поступок Трифонова-старшего предательством. Наполеонов был в этом уверен. Детектив Миндаугас в некоторых вопросах отличался непоколебимой ничем категоричностью. И тут ему хоть кол на голове теши. Сам Шура считал, что в жизни всякое случается, поэтому сказал:

– По-моему, это слишком громко сказано. Сейчас люди разводятся сплошь и рядом, и никто не считает это предательством. Многие даже продолжают поддерживать вполне дружеские отношения.

– Да, это так, – кивнула Елена, – но Серёжа считал и считает, что отец предал его мать.

Судя по тону, которым женщина произнесла эти слова, сама она была на стороне мужа.

– Сестра Сергея тоже не общалась с отцом?

– Лиза? – искренне удивилась женщина и пояснила: – Она уже давно сказала, что он перестал для неё существовать.

«Суровая семейка», – подумал следователь и спросил осторожно:

– Судя по тому, как Марину Владимировну потрясло известие о смерти бывшего мужа, она продолжала его любить?

– К сожалению, продолжала. Мы никогда не говорили с ней на эту тему, но мне всегда казалось, что она втайне надеялась на его возвращение.

– И приняла бы его обратно?

– Думаю, что приняла бы.

– Даже если бы сын и дочь были против?

– На этот вопрос так просто не ответить. Но я думаю, что Сергей ради любви к матери согласился бы принять блудного отца обратно в лоно семьи. А вот с Елизаветой всё гораздо сложнее.

– Вы поддержали бы мужа?

– Конечно.

– До того как свёкор ушёл из семьи, вы были в хороших с ним отношениях?

– Да, мы ладили. И дети его любили.

– Ваши дети?

– Да. Понимаете… – сказала Елена и прикусила нижнюю губу до белой полоски.

Наполеонов решил не торопить её и был вознаграждён,

– Гордей Тимофеевич всегда был верным мужем, хорошим отцом и дедом. Никому даже в голову не могло прийти, что он может бросить любящую семью ради молодой легкомысленной женщины.

– Может быть, всё дело как раз в её молодости, – осторожно предположил следователь и пояснил свою мысль: – У некоторых мужчин при наступлении определённого возраста развивается комплекс упущенного времени. Они оставляют всё и бросаются догонять уходящий поезд, надеясь запрыгнуть на подножку.

– В ваших словах есть доля истины, – согласилась молодая женщина. – Но я всё-таки думаю, что для избавления от комплекса ускользающей молодости свёкру необязательно было разводиться с Мариной Владимировной. Вон, другие ходят по ночам в баню!

– В баню? – не сразу понял Наполеонов. А потом, спохватившись, проговорил поспешно: – Ну да, ну да. Я не буду ждать вашего мужа. Вы мне ответили на все вопросы, которые я пока хотел задать ему. – Следователь поднялся и направился к выходу.

Но женщина окликнула его:

– Подождите, Александр Романович!

Он остановился и вопросительно посмотрел на неё.

– Вы задержали Аниту?

– Аниту?

– Да, вторую жену свёкра. Разве вы не поняли, что это она его убила?!

– У Аниты Витальевны Трифоновой алиби, – сухо ответил следователь.

– Этого не может быть! – вырвалось у Елены.

– К сожалению, вынужден вас разочаровать. К её алиби не подкопаешься, и свидетели, и камеры.

– Значит, она кого-то наняла, – уверенно проговорила женщина.

– Кого?

– Откуда мне знать! Но смерть Гордея Тимофеевича была выгодна только ей!

– Почему только ей?

– Потому что он завещал ей всё движимое и недвижимое.

– Откуда вы знаете?

– Гордей Тимофеевич сам проинформировал об этом и сына, и дочь.

– Может быть, это был чёрный юмор или пустые угрозы?

– Не похоже на свёкра. Нет, он не шутил и не угрожал, – уверенно проговорила Елена.

– Насколько мне известно, ваш свёкор собирался разводиться с ней.

– Вот поэтому-то она и поторопилась его убить.

– В процессе расследования будет рассмотрена и эта версия, – заверил следователь.

– Я боюсь, что она хитрее вас, – вырвалось у женщины.

– Не волнуйтесь, Елена Андреевна, в полиции не дураки работают.

– Я понимаю, – вздохнула Лена, повернулась и, не прощаясь, пошла в отделение.

Наполеонов понял, что она ему не поверила. Любые его слова сейчас повисли бы в воздухе. Следователь должен доказывать неотвратимость наказания преступника не словами, а делами. Именно этим он и отправился заниматься. Наполеонову повезло, удалось договориться с нотариусом, не без помощи, конечно, Солодовникова. Наполеонову стало известно, что Гордей Тимофеевич Трифонов аннулировал завещание в пользу жены, но новое составить не успел. И теперь по закону его деньги и имущество достаются поровну – жене, сыну и дочери. «В полку подозреваемых прибыло», – подумал Наполеонов.

Стал известен результат исследования пули, извлечённой из трупа Трифонова. Пистолет, из которого стреляли, был трофейным, его либо купили у чёрных копателей, либо достали из запасников своих воевавших родственников. Больше никакой информации из пули выжать не удалось. Было ясно, что оружие хранилось незаконно.

Вот только непонятно, почему преступник не выбросил его в реку. Можно было предположить, что преступнику было известно, что река неглубокая, и правоохранительным органам не составит труда обнаружить оружие. Не говорит ли это о том, что преступник из местных? Можно допустить, что в данное время он в посёлке не проживает, но бывал неоднократно в нём и ему известен рельеф местности. Это опять же указывает на детей Трифонова. Они могли бывать возле дома отца, на стадии его строительства, до ссоры с отцом. Опрос владельцев других коттеджей ничего не дал. Люди жили на приличном расстоянии друг от друга и не стремились к тесному общению. Детей Трифонова никто из опрошенных соседей не знал. Предъявление их фотографий ничего не дало. Охранники также заверили, что ни Сергей, ни Елизавета Трифоновы никогда не появлялись в поле их зрения. Зато к Аните Трифоновой приезжали многочисленные подруги и приятельницы.

На просьбу следователя описать их оба охранника закатили глаза:

– Вы смеётесь, что ли?! Они все нарисованные! Сегодня одного цвета, завтра другого!

– В смысле? – не сразу понял Наполеонов.

– В смысле волос! Сегодня она брюнетка, завтра блондинка, послезавтра рыжая или шатенка. Потом опять же макияж, шляпки, тёмные очки и прочая дамская дребедень.

– Понятно, – уныло кивнул Наполеонов.

О супругах Трифоновых соседи ничего интересного сообщить не смогли. Разве только то, что изначально Трифоновы жили довольно шумно, давали вечеринки, устраивали фейерверки, катались на лодке по реке.

– По какой реке? – не понял следователь.

– По этой самой. – Один из соседей махнул за узкую речушку.

– Как же они туда спускались? Там же обрыв!

– Вон видите, там по склону заросли? – указал рукой мужчина в нужную сторону.

– Вижу.

– В них вырублены ступени. Внизу крохотный пятачок, на котором лежала лодка.

– А где она сейчас?

– Гордей говорил, что лодку кто-то украл или её унесло ветром. В прошлом году здесь ураган пронёсся.

– Я не понимаю, – пробормотал следователь, – как можно кататься по этой реке?

– Адреналин. Чего вы хотите? – ответил сосед и, разведя руками, дал понять, что больше сказать ему нечего.

Глава 10

Сергей Трифонов после разговора с врачом, как и обещал, направился в вестибюль, но спуститься туда он не успел, столкнувшись на лестнице с поднимающейся снизу женой.

– Лена? – удивлённо спросил он.

– Следователь ушёл, – пояснила жена, – сказал, что исчерпал все свои вопросы.

– О чём он хоть тебя спрашивал?

Жена постаралась пересказать свой разговор со следователем, ничего не пропуская.

– Ты сказала ему, что в смерти отца был заинтересован один-единственный человек? – спросил Сергей.

– Конечно, сказала, – ответила Елена, – но он мне не поверил.

– Как то есть не поверил?

– А так! Сказал, что у неё идеальное алиби.

– Чёрт-те что! – выругался муж. – Неужели у следователя не хватает ума, чтобы понять, что сама Анита убивать не будет. А кого-то наймёт.

– Я не знаю, Серёжа, что там у следователя с умом. Меня он заверил, что следствие во всём разберётся.

– Пойдём пока к маме. Главное, чтобы стабилизировалось её состояние. Остальными делами мы займёмся потом.

Детективы частного детективного агентства «Мирослава» наслаждались выпавшей на конец мая прохладой и относительным бездельем. Нельзя было сказать, что Мирослава и Морис совсем ничем не занимались. Морис приводил в образцовый порядок документацию по завершённым делам. Мирослава просматривала каталоги низкорослых плодовых культур и планировала, где именно разместить их на садовом участке. Часть саженцев она решила посадить на участке своего двоюродного брата Виктора. Участок находился за забором. А сам брат неизвестно где. Сомнений не вызывало только то, что в горячей точке, а на каком континенте находится эта точка, было покрыто тайной за семью печатями.

После того как Мирослава сообщила о своём решении Морису, тот засомневался:

– А ваш брат не будет возражать, что мы хозяйничаем на его участке, как на своём собственном?

– Пусть сначала приедет, а потом возражает! – отрезала Мирослава.

– Сурово, однако, – усмехнулся Морис.

– Просто ты не видел Витиного участка с самого начала. Это был просто кусок чернозёма. Руку к его благоустройству приложили тётя Зая, тётя Виктория, потом муж её Игорёк присоединился, но когда появился ты, тётушки умыли руки, решив, что мы справимся без них.

– Вообще-то правильно решили, – улыбнулся Морис.

– Всё может быть, – загадочно отозвалась Мирослава.

За обедом они несколько раз вспоминали о Шуре, но тревожить его своими звонками не собирались. Раз он не подаёт о себе вестей, значит, занят и ему не до дружеских посиделок. Когда в три часа пополудни зазвонил стационарный телефон, оба детектива бросились к нему с криками:

– Шура!

Но трубку всё-таки, как всегда, снял Морис.

– Детективное агентство «Мирослава» слушает.

В ответ донёсся незнакомый мужской голос, Морису он показался преувеличенно спокойным:

– Меня зовут Сергей Гордеевич Трифонов. Нашей семье нужна ваша помощь.

Морис нажал на громкую связь и спросил:

– Помощь какого плана?

– Убит мой отец, Гордей Тимофеевич Трифонов. Ах да, я забыл сказать, что вас рекомендовал нашей семье профессор Иван Аркадьевич Сенцов.

– Вы лично знакомы с профессором?

– Нет, рекомендацию к вам получил от профессора друг нашей семьи Дмитрий Иванович Белоконь, ректор университета, который близко знаком с профессором.

Морис бросил на Мирославу вопросительный взгляд и после того, как она кивнула, проговорил в трубку:

– Вы можете подъехать к нам в агентство часам к шести вечера?

– Да, могу, – быстро ответил будущий клиент.

– Наше агентство находится за городом.

– Мне сказали.

– Тогда запишите адрес.

– Пишу.

Морис продиктовал адрес агентства и хотел уже положить трубку, как мужчина спросил:

– Можно я приеду не один?

– С кем?

– С женой.

– Приезжайте.

– Спасибо!

– Пока не за что.

Когда Морис положил трубку, Мирослава спросила его:

– Тебе о чём-нибудь говорит фамилия Трифонов?

– Нет, – улыбнулся он и напомнил: – Вы забываете, что «сами мы не местные», – и, тут же став серьёзным, предложил: – Я могу посмотреть в интернете.

– Посмотри, пожалуйста, – попросила она.

Несмотря на свою профессиональную деятельность, а может быть, вопреки ей, оба не любили просматривать криминальные новости до той поры, пока к ним не обращался очередной клиент. Морис не стал откладывать дело в долгий ящик и сел за компьютер. Через некоторое время к нему присоединилась Мирослава.

– И что говорит твой интернет? – спросила она.

– Гордей Тимофеевич Трифонов, владелец деревообрабатывающего завода, был застрелен в собственном загородном доме неделю назад.

– Кто в это время ещё был в доме?

– Судя по всему, никого.

– Интересно. Я почему-то считала, что у владельцев заводов и пароходов полон дом прислуги.

– Выходит, что не всегда.

– Что там есть про его семью?

– Гордей Тимофеевич жил в этом доме со своей второй женой Анитой Витальевной Трифоновой.

– Кто эта дама по профессии?

– Никто, – фыркнул Морис, – жена.

– Разве есть такая профессия? – Мирослава сделала вид, что удивлена.

– Получается, что есть, – усмехнулся Морис.

– Насколько я понимаю, с нами разговаривал его сын от первого брака?

– Совершенно верно. Кроме того, от первого брака у Трифонова есть дочь Елизавета Гордеевна Трифонова.

– Замужем?

– Нет. Но в соцсетях есть её фото с женихом, неким Иваном Павловичем Сизихиным.

– Кто таков?

– Двадцативосьмилетний банковский служащий.

– Наверное, это неплохо по современным меркам, – задумчиво произнесла она.

– Я тоже так думаю.

– Первая жена Трифонова живёт с кем-то из детей?

– Нет, Марина Владимировна живёт одна в городской квартире. В её распоряжении имеется ещё оставленный ей мужем при разводе загородный дом. Но она бывает там лишь наездами.

– Не любит жить на природе?

– Либо дом навевает ей неприятные воспоминания, – предположил Морис.

– Пожалуй, твоя догадка верна, – согласилась с ним Мирослава.

– В своё время именно она помогала мужу развивать бизнес.

– А он сменил её на молоденькую.

– Типа того. Никогда не понимал прелести общения с малолетками.

– Ты хочешь сказать, что вторая жена Трифонова несовершеннолетняя?

– Нет, я хочу сказать, что он ей в отцы годится.

Мирослава хмыкнула:

– Посмотрим, что ты скажешь, когда доживёшь до его возраста.

– Я доживу до возраста столетнего аксакала! – уверенно проговорил Морис. – И всё потому, что не собираюсь таскаться по девицам.

– Ну-ну, – поддразнила его Мирослава, – моралист наш записной.

Он проигнорировал её слова. И спустя минуту выдал:

– Оказывается, что покойный был ещё тем Казановой.

– В смысле?

– В том смысле, что жёлтые страницы пестрят сообщениями о его любовнице.

– Она у него на содержании?

– Нет, не поверите, девица работает в бутике. И кажется, у них было всё серьёзно. Трифонов собирался разводиться со второй женой, чтобы вступить в брак со своей нынешней возлюбленной.

– Дело становится интересным, – задумчиво произнесла Мирослава.

– Я бы сделал ставку на вторую жену.

– Думаю, что клиент тоже делает ставку на неё. Но сбрасывать со счетов нельзя никого из родственников.

– Если нет конкретного завещания.

– Да.

Трифоновы приехали за несколько минут до назначенного срока. Морис встретил супружескую пару и провёл в кабинет детектива. Мужчина старался держаться уверенно, но было заметно, что он сильно нервничает.

– Это я вам звонил сегодня, – зачем-то сказал он.

Мирослава протянула ему руку.

– Мирослава Волгина, частный детектив.

Он схватил её руку и сжал, потом опомнился:

– Простите.

– Ничего страшного, – дружелюбно улыбнулась детектив, – люблю крепкие пожатия.

– Сергей Гордеевич Трифонов, – представился он, спохватившись, – а это жена моя – Елена Андреевна Трифонова.

– Очень приятно. Мой помощник Морис Миндаугас, – представила Мирослава Мориса.

Мужчины пожали друг другу руки. Морис хотел уйти, но Мирослава взглядом попросила его остаться. Он присел на стул с высокой спинкой рядом с компьютером. Трифоновы разместились в креслах рядом со столом детектива.

– К нам приходил следователь Александр Романович Наполеонов, – начал свой рассказ Сергей Трифонов.

Морис и Мирослава переглянулись. Потом Мирослава уточнила:

– Приходил к вам домой?

– Нет. Он хотел поговорить с моей матерью и пришёл к ней домой без звонка. Но мамы дома не было. Она к этому времени уже оказалась в больнице.

– Что-то случилось?

– Да…

– Кто-то опередил следователя и сказал вашей матери об убийстве Гордея Тимофеевича? – догадалась Волгина.

– Совершенно верно. И после этого звонка маме стало плохо. Соседка вызвала «Скорую», потом позвонила мне и Лизе. Лиза – это моя сестра, – пояснил он.

– Вы не знаете, кто был тот доброжелатель, что довёл вашу мать до больницы?

– Понятия не имеем.

– Это не могла быть вторая жена вашего отца?

– Анита та ещё гадина, – проговорил Сергей, – но я не уверен, что она стала бы звонить моей матери.

– Почему?

– Потому, что Анита мою мать ни во что не ставила и не считала нужным считаться с ней.

– У вашего отца есть завещание?

– Этого мы не знаем.

– То есть?

– До последнего времени отец собирался всё оставить Аните.

– То есть он лишал вас и вашу сестру наследства?

– Можно сказать и так.

– И за что же?

– За наше непринятие его брака с Анитой.

– Хм. Вы сказали – до последнего времени или я ослышалась?

– Вы не ослышались, – сухо проговорил мужчина.

– Что же изменилось?

– У отца появилась новая возлюбленная.

– Он поссорился со второй женой?

– Что там и как у них было, нам не известно. Мы жизнью отца не интересовались. Мама как-то предположила, что Анита изменила отцу, и он пошёл вразнос. Но я думаю, что навряд ли она стала бы рисковать своей обеспеченной жизнью.

– Кто обнаружил труп вашего отца?

– Анита. Она вернулась под утро с вечеринки своего друга и увидела папу под «золотым дождём».

– Под чем? – переспросила Мирослава.

– Под «золотым дождём». Это такое дерево. Когда оно цветёт, его соцветья образуют кисти золотистого цвета, похожие на струи дождя. Анита вызвала полицию.

– И «Скорую»?

– Нет, «Скорую» вызывать она не сочла нужным.

– То есть была уверена, что он мёртв?

– Наверное, – развёл руками Сергей.

– Она дотрагивалась до него?

– Не знаю.

– Как был убит ваш отец?

– Он был застрелен из оружия, которое было в ходу в начале войны.

– Преступник унёс его с собой?

– По непонятной причине унёс. Хотя следователь надеялся, что он выбросил его в реку. Но, видимо, преступник не хотел давать в руки следствию никаких улик.

– Обо всём об этом вы поговорили со следователем в больнице, где сейчас находится ваша мать?

– Нет, в больнице я с ним поговорить не успел. Я как раз беседовал с лечащим врачом матери, и следователь ограничился разговором с моей женой. Я же позднее записался к нему на приём, чтобы понять, что произошло и как ведётся следствие.

– Вам удалось это сделать?

– Не совсем. Следователь принял меня, но у меня создалось такое впечатление, что следствие топчется на месте.

– Мы считаем, – заговорила до сих пор молчавшая Елена Андреевна, – что к смерти свёкра причастна Анита.

– А следствие так не думает?

– У неё алиби. В то время, когда Гордея Тимофеевича убивали, Анита отжигала в ресторане на вечеринке своего друга. Этому есть живые свидетели и записи с камер наблюдения.

– Но вы считаете, что она могла кого-то нанять?

– Легко!

– А друг вашей мачехи не является по совместительству её любовником?

– К сожалению, нет, – покачал головой Сергей, – он человек известный, и навести о нём справки не составляет труда.

– Вы знаете его имя и фамилию?

– Да, Ефим Матвеевич Бессонов, владелец журнала «Наши кумиры».

– Ни разу не читала, – призналась Мирослава. – Не просветите, кто относится к числу этих кумиров?

Трифонов-младший усмехнулся:

– Всякие эстрадные исполнители, дамы полусвета и прочая гламурная публика.

– Понятно. Скажите, у вашего отца были недруги?

– Не думаю. Конкуренты, может, и были, но кроме отца в нашей области никто не стремился заниматься деревообрабатывающей промышленностью с его размахом. Однако за пределы области отец не лез.

– Он не собирался расширять свой бизнес?

– Нет, скорее наоборот, после появления в его жизни Аниты он сбавил обороты, многое переложил на своих замов. Лично я подозреваю, что они сумели нагреть руки на потере отцом интереса к бизнесу.

– Так, может быть, вашего отца убили из-за того, чтобы скрыть недостачу?

– Исключать этого полностью нельзя, – согласился Сергей, – но я всё-таки уверен, что отца убили не из-за бизнеса.

– Если вы подозреваете мачеху, то, может быть, у вас есть предположения, к кому она могла обратиться за помощью?

– К сожалению, таких предположений у нас нет.

– Хорошо. Но в дальнейшем нам придётся поговорить с вашей сестрой.

– Пожалуйста.

– И с вашей мамой.

– С мамой нет! – решительно заявил Сергей.

– Я не говорю о том, что нам потребуется поговорить с ней немедленно. Только тогда, когда ей станет лучше. Ваша мама может знать нечто важное, что поможет в расследовании.

Сергей Трифонов промолчал. И Мирослава не стала пока настаивать.

– Вот вам лист бумаги, – сказала она, – напишите мне координаты своей сестры и её жениха.

Клиент придвинул к себе бумагу и послушно стал писать то, о чём она его попросила.

– Давайте пока поговорим с вами, Елена Андреевна, – обратилась детектив к жене Трифонова.

– Называйте меня просто Леной, – попросила та.

– Хорошо, – согласилась Мирослава и спросила: – Насколько я поняла, вы в хороших отношениях со своей свекровью?

– Я зову её мамой, – ответила Елена Андреевна.

– Наверное, вы навещали Марину Владимировну не только с мужем, но и одна?

– Да, конечно.

– Может быть, она рассказывала вам о бывшем муже что-то такое, что могло бы помочь в расследовании?

– Я даже не знаю, – замялась Трифонова и покосилась на мужа.

Но Сергей Гордеевич сделал вид, что он и глух и нем, тогда Елена Андреевна решилась:

– Однажды я забежала к ней вечером, привезла продукты с рынка, а мама такая взволнованная и, как бы это сказать, – Трифонова пощёлкала пальцами, подбирая слова и проговорила: – оживлённая, её глаза так и светились от радости.

– Вы, конечно, спросили её, не произошло ли чего-то?

– Спросить-то я спросила, – призналась Елена Андреевна, – но мама откровенничать со мной не захотела. Только и сказала, что, возможно, скоро вся её жизнь изменится в лучшую сторону. Расспрашивать её о причинах изменений я не стала, почувствовала, что она пока не готова поделиться со мной своей тайной. Мы немного поговорили о том о сём и распрощались.

– Сколько времени прошло, прежде чем вы снова встретились?

– Наверное, дней пять, – Елена Андреевна задумалась, потом решительно тряхнула головой, – точно, пять дней!

– Вы не попробовали вернуться к прежнему разговору?

– Нет, мама была чем-то расстроена и плохо себя чувствовала. И тогда я решила… – Елена Андреевна замолчала и прикусила губу.

– Вы решили, что настроение свекрови и в первый, и во второй раз было связано с вашим свёкром.

– Да, я так решила, – со вздохом призналась женщина.

– Почему ты мне ни о чём не рассказала? – подал голос Трифонов-младший.

– Потому что я ни в чём не была уверена.

– Но поделиться-то со мной своими сомнениями ты могла, – настаивал муж.

– Я не хотела волновать тебя понапрасну.

– Сергей Гордеевич, вы пишите, не отвлекайтесь, – с улыбкой попросила Мирослава.

– Я пишу, пишу, – пробормотал он.

– Елена! Вы были осведомлены о жизни вашего свёкра с его второй женой?

– Мы понятия не имели о том, как они там живут! – снова не выдержал сын Трифонова-старшего.

– Сергей Гордеевич! – укоризненно проговорила Мирослава.

– Молчу, молчу. – Трифонов поднял вверх одну руку.

– Вообще-то, – сказала Елена Андреевна, – мы, конечно, были осведомлены, так как о свёкре и его семейной жизни всё чаще стали писать газеты, особенно в последнее время. На работе мои коллеги сразу же подсунули мне статью, где писалось о драке второй жены Гордея Тимофеевича с его новой пассией.

– Лизе тоже было об этом известно?

– Ну, ещё бы! – воскликнула Елена Андреевна.

– А Марине Владимировне?

– К сожалению, и ей тоже, – вздохнула женщина, – сейчас есть такие подружки, как, например, её старая знакомая Вилена, что врагов не надо. Прочитала где-то о склоке женщин Гордея Тимофеевича и сразу же маме всё выложила.

– Ты имеешь в виду Вилену Измаиловну Андрееву?

– Её самую.

– Да, у этой особы язык раздвоенный, как у змеи, и яд так и капает. Не знаю, почему мама продолжает поддерживать с ней знакомство.

– Сила привычки, – вздохнула Елена Андреевна.

– Вам что-то известно о новой пассии вашего свёкра?

– Только то, что писали в газетах.

– Вы не знаете, где и когда они познакомились?

– Где, понятия не имею, а когда, догадываюсь.

– И когда же?

– В августе прошлого года.

– Откуда у вас эти сведения?

– Это не сведения, это догадки. Просто именно в конце августа прошлого года у мамы два раза резко менялось настроение.

– Вы имеете в виду те случаи, о которых вы мне рассказали?

– Да, я имею в виду именно их. Конечно, я не могу быть уверенной на сто процентов, но думаю, что свёкор познакомился с той девушкой именно в конце августа.

– Интересно, где они могли встретиться, – задумчиво проговорила Мирослава.

– Уж точно не на месте её работы, – усмехнулась Елена Андреевна.

– Позволю себе согласиться с вами, – кивнула Мирослава и добавила: – Думаю, что скоро мы будем знать об этом.

– Откуда? – в один голос спросили супруги.

– Не откуда, а от кого, – поправила их Миро– слава.

– Так от кого же? – спросила Елена Андреевна, опередив мужа, уже открывшего рот, чтобы задать этот же вопрос.

– От неё самой, – ответила Мирослава.

– Вы что же, хотите с ней поговорить? – удивилась Елена Андреевна.

– Почему бы и нет, – ответила детектив, – тем более что это важно для расследования.

– А если она не захочет отвечать на ваши вопросы? – не могла успокоиться Трифонова.

– Профессия детектива включает в себя и умение склонить человека к разговору.

– Лена! – сказал Трифонов-старший. – Детективы сами знают, что им делать.

– Конечно, конечно, – быстро согласилась его супруга.

– Я записал имена, фамилии, телефоны, адреса всех знакомых отца, кого только мог вспомнить. – Сергей Гордеевич протянул Мирославе исписанный лист бумаги.

Мирослава пробежала глазами внушительный список и удовлетворённо кивнула:

– Вы большой молодец, спасибо.

– Это вам спасибо за то, что вы берётесь за наше дело.

– Пока не за что. А сейчас, как говорится, оформим наши отношения. Пройдите с Морисом в приёмную для заключения договора.

– Хорошо. – Трифоновы поднялись со своих мест одновременно, точно по команде, и пошли за Миндаугасом, уже направившимся к двери.

Прошло более получаса, прежде чем Морис снова возник в дверях кабинета.

– Всё в порядке, – проговорил он, не дожидаясь её вопроса.

Она кивнула и спросила: