Книга: Дом на набережной - Юрий Трифонов

Трудно решить, какая часть книги мне больше понравилась: детство ли мальчишек из Дома на набережной и их менее обеспеченных одноклассников или же история «одного предательства». Ведь книга полна прекрасных атмосферных зарисовок прошлой эпохи, таких, как описание отношений с соседями по коммуналке и мечта иметь собственный коридор, да чтобы по ночам не «дренькали судками», разборки мальчишек и испытания силы воли или же роскошная жизнь в высотке для высокопоставленных лиц. Читая «отретушированную» советскую литературу первой половины прошлого века, как-то забываешь о том, что вовсе не было равенства между людьми, что рядом с бедными квартирками, в которых теснилась масса народу, строились огромные хоромы, в которых можно было кататься на велосипеде, в семьях были слуги, дорогая мебель и картины Айвазовского. Более того, можно вообразить себе, что честные советские граждане изжили все недостатки и ими двигали лишь светлые идеалы :) Данная книга возвращает нас на бренную землю, напоминая, что эпохи меняются, а люди остаются все такими же: хитрыми приспособленцами, кто сильнее - тот и прав (особенно интересен момент с соседом-сапожником, который держал всю коммунальную квартиру в страхе и даже его дети пользовались неприрекаемым авторитетом среди пацанов, были главарями банды)

Можно долго перечислять, что понравилось мне в этой книге, например, примечательный персонаж - отец главного героя, потомственный конторщик, который учит сына не высовываться, чует опасность и осторожничает, будучи придавленный "давнишним, неизжитым страхом". Или же другой отец, вернее отчим, который будучи влиятельным человеком не погнушается отомстить мальчишкам за достаточно безобидные школьные разборки с его пасынком. Вызывают интерес и сложные семейные взаимоотношения, например, отец и тетя главного героя, внезапно сошедшиеся на старости лет, Клавдия, не захотевшая простить мать.

Что же касается основной сюжетной линии: конфликта между желанием лучшей жизни и осторожностью, даже трусостью, мечтой не вмешиваться ни во что и в тоже время весьма явное пособничество недругам своего будущего тестя – то тут хотя и нет необычных сюжетных поворотов, но читается все равно весьма увлекательно. Занимательно видеть, как герой сам себя оправдывает, при этом кажется, что его действительно можно понять и почти пожалеть, больно складно у него выходит «не виноватая я, он сам пришел». Но при этом все время ощущается некое чувство омерзения, ведь у этой истории весьма дурной «привкус». Конечно, мы все подвержены слабостям и никто заранее не знает, как поступит, оказавшись в неприятной ситуации, грозящей разрушить карьеру и перспективы на достойный заработок. Но неужели Глебов спокойно спал, легко все забыв, и совесть его не мучила?

Подведя итог, отмечу, что единственный минус данного романа для меня в том, что и Соня, и профессор Ганчук вышли уж слишком благостные, такие пасторальные персонажи, которым не хватило, на мой взгляд, большего количества темных красок, чтобы они не смотрелись как невинные ягнята на заклании. Читатели, конечно, могут и сами додумать, что от такой доброй и всепонимающей Сони тоже можно «взвыть», тем более, если рядом держит не любовь, а жажда лучшей жизни, а профессор не зря стольких «порубил шашкой», возможно, теперь просто его черед быть «порубленным». Намного симпатичнее мне была мать Сони, яркий и запоминающийся персонаж, хотя и появляющийся на страницах совсем ненадолго.

Так что я рекомендую это произведение всем поклонникам советской прозы и любителям историй об иных эпохах, ведь автору удалось запечатлеть весьма подробную картину жизни прошлых поколений.

В квартиры дома на набережной стучались ночью, брали чуть ли не по алфавиту, чёрные "маруси" подкатывали к подъездам, дворники были в понятых... Такой образ дома, возникающий в разной прозе уже замылил роман Трифонова, который вроде бы читали, но это было давно, там что-то про репрессии.

На самом деле в романе про репрессии и про политику ни слова. Там про обитателей и этого дома и домов рядом: кто-то живёт в коммуналках, кто-то в апартаментах. Подростки всё равно во дворах бегают вместе.

Ещё про научную среду (филологическую). Подсидки, закулисы, зависть - всё как положено. Главный герой, Вадим Глебов, вроде бы не подлый, не хитрец, не карьерист. Но нет в нём стержня. Про таких говорят "я бы с ним в разведку не пошёл".

Например, решился зайти к бывшей невесте, с которой расстались. Её дома не было и он разговаривает с несостоявшейся тёщей. Она его гонит:

"- Лучше всего, если вы уйдете из этого дома… Он спросил: что он сделал плохого? – Вы ничего не сделали пока. Еще не успели. Но зачем ждать, когда сделаете? Уходите теперь."

Трифонову подвластно всё: и психологические нюансы, и аромат эпохи, и любые мелочи. Например, описаний природы почти нет, но если попадается хотя бы одно предложение, оно мастерское. О вечере на даче: "Глебов махнул рукой и пошел в кабинет, на второй этаж. Духота не спадала и поздним вечером. Лиственной тёплой сушью несло из тёмного сада."

Слушала аудиовариант в исполнении krokik. Ну очень слабое по качеству чтение, как в техническом плане – ударения, плавность чтения, так и в выразительности – всё как-то мимо. Единственное что хочется отметить это довольно приятный тембр. Выбрала этот вариант для знакомства с новым голосом, а вообще есть альтернативный вариант в исполнении Вячеслава Герасимова.

Казалось бы, ну хочет человек, чтобы у него все было как у людей: квартирка большая, а не комната в коммуналке; чтобы на набережной, а не во дворах; чтобы лифтер в доме, а не гопота в переулке; чтобы окружали красивые вещи и холеные люди, а не вот это ваше все. Красиво жить не запретишь, как и хотеть красиво жить. Вот Вадим Глебов и хочет, и за ценой не постоит. Да и счастье (верная и влюбленная жена, солидный ученый тесть, дача в Брусково и квартира в Том Самом Доме) само плыло в руки, пока что-то пошло не так. Идеологическое море волнуется раз, море волнуется два – и вот уже тесть становится не таким уж выгодным, а с этим обнуляются и остальные плюсы брака (Сонечка тоже рискует обнулиться, хотя остается и влюбленной, и верной). Как с этим справится наш герой? С помощью самых ярких черт характера и здравых родительских житейских советов, конечно же. Каждое слово повести неприятно царапает, особенно когда автор вроде как ровным тоном объясняет мировоззрение своего героя и его отношение к событиям. Как правильно сказал еще один герой Левка Шулепа, Глебов вроде никому ничего не сделал, а хочется съездить ему по лицу. А вот почему хочется это сделать, расскажут вставки от первого лица, когда неизвестный, которого даже не зафиксировала память Глебова (привет, желание на вспоминать), рассуждает о том, что у него уже отболело, меланхолично вспоминая о друзьях ушедшей юности и кем они стали. «Дом на набережной» хорош как с точки зрения сюжета, так и подачи. Какой-то дичайший психологизм, яркие описания как внешнего, так и внутреннего, мельчайшие детали, которые, сплетаясь, порождают яркую картину невыносимой сложности бытия. Так хорошо, аж плохо.

Всё потому, что главным героем "Дома на набережной" автор выбрал Вадима Глебова, по кличке "Батон", прилепившейся к нему еще со школьной скамьи. Для знакомства читателя с персонажем Трифонов использует прием ретроспективы: мы видим Вадима уже в довольно зрелом возрасте, сформировавшейся личностью, с багажом опыта на плечах. По меркам своего времени ему удалось в своей жизни достичь всего, о чем только можно мечтать: выходец из бедной семьи, он сумел занять достойную профессиональную нишу, обеспечившую ему и его семье достойное существование и всевозможные блага.

Но встреча со своим школьным другом Левкой по кличке "Шулепа" заставляет главного героя погрузиться в тяжелые и неприятные воспоминания о своих детских и юношеских годах, нарушая собственный принцип, гласящий, что "…память - сеть, которую не следует чересчур напрягать, чтобы удерживать тяжелые грузы".

Одной из центральных характеристик Глебова является эпитет "никакой":

Он был совершенно никакой, Вадим Батон. Но это, как я понял в последствии, редкий дар: быть никаким. Люди, умеющие быт гениальнейшим образом никакими,продвигаются далеко. Вся суть в том, что те, кто имеет с ними дело, довоображают и дорисовывают на никаком фоне всё, что им подсказывают их желания

. Поэтому Вадиму так легко удавалось находить общий язык с самыми разными людьми - не терпящим подхалимажа везунчиком судьбы Левкой, кроткой, тихой и всех жалеющей Соней, талантливым и целеустремленным Антоном, откровенным хулиганом и бандитом, держащим в страхе весь переулок, Минькой Бычком, с профессором Ганчуком и многими-многими другими. Настоящий хамелеон.

Хамелеон, который мечтает вырваться из своего полунищенского существования в коммунальной квартире и попасть в тот самый ДОМ на набережной, где живут богатые и обеспеченные, чьей жизни он так отчаянно завидует...

Одним из способов добиться прочного положения становятся его отношения с дочерью профессора Ганчука Соней, чьей влюбленности он не замечал на протяжении многих лет, однако быстро спохватился и отдал ей должное после восхваления Сони одним из ее незадачливых ухажеров.

Ну и так как наш Вадим идеальный приспособленец, то ему без труда удается убедить самого себя в том, что он испытывает настоящие чувства к Соне. И всё бы шло гладко да ровно, если бы судьба не поставила его перед тяжелым выбором...

Повествование выстроено очень необычным образом: вначале история рассказывается от третьего лица, потом внезапно она переключается на рассказ от первого лица. Причем автор нигде не раскрывает личность этого таинственного "я", и нам остается только догадываться, что, возможно, это один из школьных приятелей Левки и Вадима. Такой прием помогает взглянуть на персонажей под разными углами, через призму восприятия других. Особенно явственно в таких моментах прослеживается открытая неприязнь к "Батону".

Мне очень понравились отсылки к Достоевскому в тексте повести. Одна из них - имя первой любви Вадима. Соня Ганчук и Соня Мармеладова имеют очень много общего: доброта, скромность, застенчивость, молчаливость, жалость ко всем без исключения, в том числе и к недостойным этой жалости.

Вторая отсылка - это открытое упоминание "Преступления и наказания" в разговоре Вадима с профессором, когда Ганчук рассуждает о "современных раскольниковых":

Нынешние Раскольниковы не убивают старух процентщиц топором, но терзаются перед той же чертой: переступить? И ведь, по существу, какая разница, топором или как-то иначе? Убивать или же тюкнуть легка, лишь бы освободить место?

А иногда вместо "тюканья" достаточно просто промолчать, или поддакнуть, что значительно облегчает выбор в пользу варианта "моя хата с краю", тем более когда он подкреплен доводами рассудка: его заступничество пользы никому не принесет, а вот вред причинит и довольно серьезный - ему самому. А на фоне этого - размышления на тему "может ли человек точно знать о себе, любит он или нет?". Ведь теперь эти отношения не сулят прежней выгоды...

В тексте также упоминается о влиянии страха на решение, принятое главным героем:

Ведь страх - неуловимейшая и самая тайная для человеческого самосознания пружина.

И вот тут я категорически не согласна. Не страх управляет Вадимом, а простая расчетливость и выученное с легкой руки отца правило "не высовываться".

Можно ли упрекать Глебова за его поступок (или, вернее сказать, НЕпоступок)? Моралистом быть легко, не будучи в подобном положении самому. Можно вопить о его непорядочности, подлости и предательской вероломности. Можно найти множество оправданий в защиту Вадима, начиная с того, что и сам Ганчук не образец добродетельности - вспомните только его хвастливый рассказ о своих подвигах при расправе с врагами Революции? Ведь он сам тогда не знал ни жалости, ни снисходительности...

Но, так или иначе, главное мерило всех поступков человека - его собственная совесть. Даже общественное порицание и осуждение не такое тяжелое наказание как осознание собственной вины. Перед другими-то найдешь оправдания, а перед самим собой увиливать и изворачиваться смысла нет.

Можно только забыть. Что и сделал наш герой. Точнее постарался. Но тяжелый груз в виде неотступных воспоминаний так и будет лежать камнем на душе до конца жизни...Такова цена выбора.

Не Глебов виноват и не люди, а времена. Вот пусть он с временами и не здоровается.

А так ли уж виноваты времена? А может всё-таки люди, которые в разные времена совершенно одинаковы?