Текст книги "Рассказы, повести, сценарии и другое"

Салливан бросает взгляд на стол.

Рука Ковальски сноровисто черкает пером «монблана» по бумаге. Он что-то рисует.

Ковальски (отрывая взгляд от стола):

– Подумайте лучше о себе. Если наша операция сорвется, мы потеряем работу. Обратно на службу правительства нас с вами не возьмут.

Салливан:

– Меня беспокоит наш любитель пингвинов. Его трудно контролировать.

Ковальски (перебивает, отрываясь от рисунка):

– Он – гений. А с гениями всегда трудно. Когда его изобретение сработает, и «Гермес» упадет на территорию соседнего с Россией государства, о русских в космосе можно будет забыть. Политическим конфликтом дело не закончится. «Великий сосед» заморозит закупки русского оружия. Мы организуем бойкот их космических и некоторых других программ. Еще одного кризиса Россия не выдержит.

Салливан:

– У нас мало времени. Основная задача: размещение нашего спутника на «Гермесе».

Ковальски:

– Мы действуем через Гутманиса. Но он не должен догадаться, что его используют втемную. Контроль за ним через Хелле. Он уже получил инструкции?

Салливан:

– Да. Боюсь, у нас будут проблемы из-за того, что случилось в магазине Лорана.

Ковальски:

– У Хелле мертвая хватка. И сейчас он нам нужен. У этих ребят из «Штази» нет выбора. Тем более что в Германии против сотрудников службы безопасности ГДР идет очередная разоблачительная кампания. Пусть он подготовит мне встречу с Гутманисом. А с тем, что произошло у антиквара, разберемся на месте.

Ковальски заканчивает рисунок.

На бумаге карикатура с портретным сходством: Хелле в немецкой военной форме держит на поводке Гутманиса.

Ковальски поджигает рисунок.

Салливан смотрит на Ковальски.

Ковальски опускает горящую бумагу в пепельницу.

19. Москва. Кабинет Горелова. День. Горелов наставляет Соловьева перез поездкой, рассказывает о Лоране, Завадской и Вере.

У стола стоят Соловьев и Горелов. Горелов протягивает Соловьеву досье и фотографии Лорана.

В досье – год рождения – 1924.

На фотографиях:

1) Лоран крупно,

2) Лоран в магазине,

Соловьев рассматривает их.

Горелов:

– Лоран получил антикварный магазин и связь с нами… в наследство от отца.

На следующей фотографии:

Лоран вместе с Завадской

Камера с фотографий поднимается вверх на лицо Соловьева. Соловьев вопросительно смотрит на Горелова.

Горелов:

– Это Завадская.

В руках Соловьева фотографии Завадской…

Горелов:

– Получила образование в Сорбонне, коллекционирует русскую живопись. Помогает всем, кто возвращает картины в Россию.

С Лораном дружила. Высоко ценила его как специалиста. Дочь умерла при родах. Есть любимая внучка Вера. Она – тележурналист, аккредитована на авиакосмической конференции. Отработай эту линию.

В руках Соловьева – фотография Веры.

Соловьев:

– Завадская – это все, что у нас есть из контактов Лорана?

Горелов:

– Да. Но специального выхода на нее у нас нет. А так – дворянка, да еще с ужасным характером – без рекомендаций она тебя на порог не пустит.

Горелов кладет по очереди на стол…

Загранпаспорт… билет на самолет… пластиковую карточку «Виза».

Горелов:

– Ты как обычно – иностранец… без диппаспорта. Едешь под своим именем на авиакосмическую конференцию, как специалист по реактивному топливу… здесь все документы… карточка… казенные деньги не проматывай… Запомни – ты работаешь без прикрытия. Связь – через «Авиалинии России». Что еще?… Не хотел бы желать удачи, но приходится… Увидимся в Париже…

20. Шереметьево-2. Взлетная полоса. Взлет самолета Соловьева.

параллельный монтаж музыка – тема Соловьева

Из-под переднего колеса самолета, убирают желтую стопорную колодку.

Выруливает самолет.

Самолет взлетает.

21. Салон самолета. Соловьев в салоне самолета.

Соловьев в строгом деловом костюме смотрит в окно.

22. Аэропорт имени Шарля де Голля. Зал прилета и стоянка машин. День. Соловьев прилетает в Париж. Хелле встречает Ковальски. Соловьев проходит мимо них.

Соловьев с чемоданом пересекает зал прилета.

В зале прилета появляются Ковальски и Салливан. Их встречает Хелле. Они пожимают руки.

Хелле берет вещи Ковальски. Все трое идут к выходу.

Они обгоняют Соловьева, который тоже идет к выходу.

Хелле открывает дверь машины Ковальски.

Соловьев проходит мимо них…

Они садятся в машину. Уезжают.

Соловьев садится в такси.

23. Гостиница Ковальски. Коридор. Номер. Вечер. Хелле рассказывает Ковальски об убийстве Лорана и Турчина.

Сцена на английском языке

Ковальски в раздражении прохаживается по номеру. Хелле сидит в кресле. Салливан, стоя у окна, слушает их разговор.

Хелле:

– Антиквар уже успел просмотреть дискету. У меня не было другого выхода.

Салливан:

– как там оказался сотрудник русского посольства?

Хелле:

– Думаю – случайно. Я столкнулся с ним на выходе. Я инсценировал ограбление магазина. Не думаю, что это осложнение…

Ковальски:

– Вы убили дипломата! Все газеты писали об убийстве! И это вы называете осложнением?! Да это катастрофа! Как можно было так провалиться!? Вы же работали в службе безопасности! Что произошло?! Вы можете объяснить?

Хелле:

– Я говорил – я получил от вас сообщение. по Интернету. Вошел Гутманис – у меня не было времени как следует спрятать дискету. Дискеты была спрятана…

Ковальски:

– Я не об этом! Что произошло с вами? Вы даже не понимаете, что натворили!

Хелле:

– Я все понимаю.

Ковальски:

– Что касается дипломата – я не верю в совпадения. Вероятно антиквар решил продать информацию русским.

Хеле:

– Я так не думаю. У него не было для этого времени.

Ковальски:

– А я думаю именно так. И скорее всего этот дипломат был сотрудником разведки! Это создает нам очень серьезные проблемы! Следите за каждым новым человеком! Любые контакты ваших людей могут быть опасны для нас. Особенно это касается контактов Гутманиса. Вы договорились о моей встрече с ним?

Хелле:

– Да. На завтра.

Ковальски:

– Повторяю: ушла от антиквара информация или нет, скоро появится человек из России. Он начнет отрабатывать контакты Лорана. Рано или поздно выйдет на вас. Надеюсь, именно на вас, а не вашего шефа.

24. У дома Завадской. День. Соловьев выходит из такси.

Сцена на французском языке

Соловьев с букетом выходит из такси. Оглядывает дом.

Соловьев бросает таксисту по-французски:

– Подождите меня здесь.

Идет к подъезду к дому Завадской. Подъезд заперт, сквозь толстое стекло видно пустое парадное.

25. Квартира Завадской. День. Соловьев приходит к Завадской.

Соловьев поднимается по лестнице. Подходит к двери.

Нажимает кнопку звонка. Ждет. Дверь открывается. На пороге стоит Завадская. Она смотрит перед собой и, не встретив ничьего взгляда, опускает глаза. Перед ней на коленях с букетом цветов стоит расплывшийся в улыбке Соловьев. Пауза. Завадская с интересом и некоторой иронией смотрит на Соловьева. Соловьев смотрит на нее, ожидая реакции.

Завадская (задумчиво, по-французски):

– Последний раз передо мной стояли на коленях лет сорок назад. С тех пор прошло много времени.

Соловьев (искренне, по-французски):

– У меня нет другого выхода. Я хотел бы просить вашего совета по картинам. Но мне сказали, что вы меня на порог не пустите. Я не поверил. Я из Москвы.

Завадская (по-русски):

– Если из Москвы, то говорите по-русски. Мне осталось не так долго говорить на родном языке.

Завадская молча поворачивается и идет вглубь квартиры, оставив дверь открытой. Посмотрев ей в спину, Соловьев поднимается и идет следом.

Завадская идет по коридору. Соловьев с букетом цветов следует за ней.

Завадская (проходя мимо кладовки, не оглядываясь, командует Соловьеву):

– Не проходите кладовку. Дверь справа. Там всегда можно чем-нибудь поживиться. Возьмите бутылку вина.

Соловьев и Завадская проходят в гостиную.

В гостиной Завадская берет у Соловьева цветы, ставит их в вазу.

Завадская:

– Бокалы в шкафу.

Соловьев достает бокалы.

Соловьев:

– В Москве о вас говорят, как о знатоке русской живописи.

Завадская (ставит цветы в вазу):

– Обо мне, может, и говорят. А вот я о вас ничего до сих пор не знаю. Вас как зовут-то?

Соловьев открывает вино.

Соловьев:

– Извините. Алексей Соловьев. Прилетел на авиакосмическую конференцию. Собираюсь коллекционировать русскую живопись.

Соловьев разливает вино в бокалы.

Завадская:

– Однажды одного «коллекционера русской живописи» я здесь уже видела! Тоже из Москвы. Он заявил мне, что за любые деньги купит Шишкина, и даже даром не возьмет Левитана. Знаете, почему?

Соловьев:

– Почему?

Завадская:

– Он сказал, что собирает только русских художников! Для него Левитан – еврей, а для меня он не менее русский художник, чем тот же Шишкин. Серов – тоже еврей! Айвазовский – армянин! Куинджи – грек, Врубель – поляк! Кого же тогда он собирает? Этот «современный коллекционер из Москвы»?!

Соловьев слушает все это, послушно кивая, как школьник.

– Это вы – на мой счет, Наталия Алексеевна?

Завадская:

– На ваш!… Мне вообще не нравятся «новые русские» с неизвестно откуда взявшимися деньгами! Вы хотите сказать, что ваше жалование позволяет Вам собирать картины?

Соловьев молчит.

Завадская подходит к столу.

Завадская (со вздохом):

– В России по-прежнему воруют.

Она садится, берет бокал.

Соловьев делает то же самое.

Соловьев:

– А где не воруют?

Соловьев ждет продолжения. Звук открываемой двери. Шаги в коридоре.

Соловьев и Завадская поворачиваются к двери. В гостиной появляется молодая женщина в деловом костюме. Это внучка Завадской – Вера. Соловьев встает.

Вера проходит к Завадской, целует ее.

Вера:

– Привет! (Соловьеву): Бонжур! (Завадской): Извини, обещала забежать к тебе и никак не могла. У меня очень мало времени!

Завадская:

– Это Вера, моя внучка. А это – Алексей Соловьев, из Москвы. Он прилетел на вашу конференцию.

Соловьев смотрит на Веру.

Вера, не скрывая интереса, смотрит на Соловьева.

Вера:

– Вы занимаетесь космосом?

Соловьев:

– В некотором роде. Работаю в топливной компании.

В сумочке Веры звонит мобильный телефон. Она достает его, слушает, говорит по – французски: «Да, мсье Тарру. Конечно, могу. До встречи».

Вера:

– Прости, дела. Готовлю материал об одном человеке. Очень милый и очень чудной. Интервью с одним ученым. Большой чудак, но уникальный специалист. (Соловьеву): Кстати, если вы будете сегодня на заседании, я могу вас познакомить. Думаю, для вас это будет интересно.

Соловьев:

– Спасибо.

Поцеловав Завадскую, Вера уходит.

Завадская (вздыхая):

– И так всегда. Мимолетное видение, не иначе. Я вижу ее очень редко. Она живет в совершенно непостижимом для меня ритме. Время летит. У меня нет ничего, кроме нее. Еще Анри. Анри Лоран. У него был антикварный магазин. (Завадская на минуту задумывается).

Соловьев:

– Он умер?

Пауза.

Завадская:

– Глупый случай. Ограбление магазина.

Соловьев:

– Я знаю, что такое терять друзей… Извините, я, наверно, не вовремя.

Завадская:

– Вы знаете, я вам помогу.

26. У гостиницы Надин. День. Соловьев отбирает сумочку Надин у грабителя.

Сцена на французском языке

Соловьев идет к входу в гостиницу. Навстречу ему идет Надин. Соловьев замечает, как за ее спиной Надин разгоняется мотоциклист с седоком за спиной. Поравнявшись с Надин, седок вырывает у нее сумочку. Надин едва не падает. Когда мотоцикл оказывается рядом с Соловьевым, тот хватает седока за руку. Мотоцикл идет юзом по брусчатке, мотоциклист удерживается в седле, упершись одной ногой в мостовую, седок падает, не выпуская сумочку из рук. Соловьев хватает сумочку, седок, встав на ноги, свободной рукой срывает шлем и бьет им Соловьева по лицу. Соловьев вырывает сумку. Похититель вскакивает на мотоцикл, и похитители уезжают.

Надин подходит к Соловьеву. Держась за глаз, тот протягивает ей сумочку. Надин берет сумочку и прижимает к груди.

Надин:

– Спасибо. У меня здесь все деньги.

Соловьев (продолжая держаться за глаз):

– Пожалуйста.

1 серия

27. Гостиница Надин. Стойка портье. Надин кокетничает с Соловьевым. У Соловьева синяк.

Сцена на французском языке

Соловьев и Надин идут от входной двери к стойке портье.

Надин:

– Я сейчас вам дам салфетку. У вас губа разбита.

Соловьев:

– Спасибо.

Надин:

– Я вас поселю в очень хороший номер. У нас замечательная гостиница. Публика солидная. Тихо.

Соловьев:

– Я заметил.

Соловьев лезет в карман пиджака за документами.

Надин:

– Нет-нет, не беспокойтесь, регистрацию заполните потом. Если будет что-то нужно – звоните. Моя смена кончается в восемь. Я вас провожу?

Соловьев:

– Нет, спасибо. Я сам.

Надин:

– Хорошо. Вот ваш ключ.

Соловьев заходит в лифт.

Соловьев стоит у зеркала рядом со стойкой портье и разглядывает синяк под глазом. Надин сбоку заглядывает ему в лицо.

Надин (кокетливо):

– Не очень заметно. Пройдет дня через два. (Протягивает ключ). Вот вам ключ. Регистрацию заполните потом. Если вам будет что-нибудь нужно – звоните. Моя смена кончается в восемь.

Соловьев:

– Хорошо.

28. Гостиница Надин. Номер Соловьева. Соловьев поселяется в номере.

Соловьев выходит из лифта. Проходит до конца коридора. Осматривает черную лестницу. Заходит в номер.

В номере Соловье ставит чемодан на кровать. Осматривает номер. Бросает взгляд на люстру, розетки. Достает из кармана датчик высокочастотных сигналов (так называемая «рамка» для определения приборов подслушивания). Включает его – на панели загорается зеленый индикатор. Выключает, убирает прибор в карман.

Подходит к стене, на которой висит слегка покосившийся эстамп. Поправляет его.

Подходит к зеркалу, трогает синяк, качает головой.

29. Антикварный салон. Вечер. Соловьев знакомится с Бортновским. Вера, выходя с салона, сталкивается с Гутманисом.

Антикварный салон. Люди, картины, шум голосов. Соловьев разговаривает с Завадской. Рядом с ними никого нет.

Завадская (с интересом разглядывая лицо Соловьева):

– Говорите, упали? С таким синяком в высший свет вам не попасть.

Соловьев не успевает ответить, когда Завадская манит к себе Бортновского. Тот подходит. Бортновскому лет сорок. Среднего роста, плотный, с тугим брюшком. Двигается ловко, как большинство плотных людей. Одет в хороший неброский костюм, модный галстук аккуратно повязан. Очень обаятелен и открыт, глаза честные, даже чуть-чуть слишком.

Завадская:

– Знакомьтесь! – представляя мужчин друг другу – Леонид Бортновский – Алексей Соловьев, коллекционер из Москвы!

Бортновский:

– Из Москвы? Я когда-то жил на Нижней Масловке. Заходите, у меня есть интересные вещи.

Соловьев, здороваясь с Бортновским и протягивая ему свою визитную карточку, обращает внимание на значок в петлице последнего. Заметив это, Бортновский выпячивает грудь.

Бортновский:

– Золотой масонский значок.

Соловьев (отчасти растерянно):

– Вы, простите, масон?

Бортновский:

– Нет, купил недавно по случаю. Ценнейшая вещь!

Завадская (негромко, но довольно внятно):

– Он обожает все, что блестит.

Бортновский слегка краснеет.

Соловьев вскользь смотрит на часы Бортновского.

Перехватив его взгляд, Бортновский с готовностью демонстрирует запястье с часами диковинной треугольной формы на браслете.

Завадская:

– Тоже золотые?

Бортновский на мгновение задумывается. Потом, искоса глянув на Завадскую, с ноткой сожаления говорит:

– Нет, позолоченные. (Торопливо): Зато коллекционные. Могу недорого уступить.

Завадская:

– Вы бы лучше Лорану уступили в цене, когда он у вас просил того раннего Сарьяна. Звали его своим учителем, а из-за денег поссорились!

Соловьев обращает внимание на упоминание Лорана. В этот момент рядом с ними останавливается Вера. Завадская обрадованно берет ее за руку, ставит рядом с Соловьевым и с откровенным удовольствием смотрит на обоих.

Вера:

– Добрый день.

Соловьев:

– Здравствуйте.

Завадская (не обращая больше внимания на Бортновского):

– На синяк внимания не обращай – Алексей упал. Он так говорит.

Проигнорированный Бортновский обиженно отходит от них. Соловьев провожает его взглядом.

Вера:

– Упали? Вам стоило придумать романтичную историю о спасении девушки.

Соловьев кивает, слушая Веру, взглядом следит за Бортновским, который коротко поговорив с одним из посетителей салона, пробирается к выходу из зала.

Соловьев (возвращаясь взглядом к Вере, галантно):

– В Париже только одна женщина заслуживает романтичной истории.

Он снова отводит взгляд и видит, как Бортновский выходит из зала.

Вера:

– Вы неискренни. По-моему, вас интересуют только дела. (Завадской): Я поеду, к сожалению, у меня еще встреча.

Вера обиженно поворачивается и уходит. Завадская укоризненно смотрит на Соловьева. Он покаянно разводит руками.

У выхода из зала Вера сталкивается с Гутманисом.

Гутманис подходит к Вере и целует ей руку.

Гутманис:

– Наконец у вас нашлось для меня время.

Вера:

– Я действительно была очень занята. Подойдете поздороваться к Наталии Алексеевне?

Гутманис (отрицательно качая головой):

– Лучше поедем. Она не особенно меня жалует.

Вера:

– Обычная ревность. Все бабки такие. Если хотите окончательно утратить ее расположение – начните ухаживать за мной.

Гутманис:

– Именно это я и пытаюсь делать.

Они выходят.

Соловьев разговаривает с Завадской, не видя Веры и Гутманиса.

Завадская (преодолев недовольство):

– С Бортновским будьте осторожней – он редкий прохиндей. У него большой антикварный торговый дом, но работает он не на свои деньги. Простофилю вроде вас он обманет, не задумываясь.

Соловьев:

– Спасибо большое за предупреждение. На днях, с вашего позволения, снова буду у вас.

Поклонившись Завадской, он выходит.

30. Гостиница Надин. Холл. Вечер. Соловьев возвращается в гостиницу. Говорит с Надин.

Соловьев подходит к стойке портье.

Надин:

– Приятно провели время?

Соловьев:

– Не очень.

Надин:

– Была скучная компания?

Соловьев:

– Деловые встречи редко бывают веселыми.

Надин:

– Чем вы занимаетесь?

Соловьев:

– Как все – зарабатываю деньги.

Надин:

– Хорошо, когда много денег. Сколько вам лет?

Соловьев:

– Тридцать пять.

Надин:

– Вы неплохо сохранились. Хорошо, когда муж старше жены. У меня отец старше матери на пятнадцать лет. Я получилась красивая. Брат тоже. И умный!

Соловьев молча улыбается.

Надин:

– Он готовится поступать в университет. По Интернету познакомился с американкой. Полгода общались через компьютер. А вчера улетел знакомиться.

Соловьев:

– Надеюсь, она ему понравится.

(Снято) 31. Кабинет Бортновского. День. Первый визит Соловьева в офис Бортновского.

Дверь кабинета распахивается. Входит Соловьев.

Соловьев:

– Добрый день. Ты говорил – тебя есть интересные вещи.

Бортновский:

– Привет! Сейчас поговорим.

При появлении Соловьева Бортновский бодро вскакивает, широким жестом приглашает садиться в кресло перед своим столом. Он наслаждается возможностью показать себя в роскошном кабинете в роли главы процветающей фирмы.

Бортновский (еще не успев сесть):

– Андрей! (В двери появляется референт Андрей, Бортновский – Соловьеву): Чай? Кофе?

Соловьев:

– Кофе.

Бортновский:

– Мне – как всегда. (Андрей не успевает уйти, Бортновский останавливает его жестом): Андрей, мой помощник. Компьютерный гений, и голова – как компьютер.

Демонстрируя способности Андрея, Бортновский искренен. Он не думает обижать своего референта, к которому, в общем-то, неплохо относится. Он им хвастается, как барин – породистой гончей.

Соловьев кивает головой на слова Бортновского, но при этом очень внимательно наблюдает за реакциями Андрея.

Бортновский (Соловьеву):

– Вот смотри. (Андрею): Вот почему Квазимодо смотрел на казнь этой, как ее…

Андрей (терпеливо):

– Эсмеральды.

Бортновский:

– Да, Эсмеральды, именно с северной башни Собора Парижской Богоматери?

Андрей (с нехорошим огоньком в глазах):

– Только оттуда была видна Городская ратуша и Гревская площадь, г-где ее казнили.

Бортновский (Соловьеву):

– Понял, какие люди у меня работают?

Соловьев (Обращаясь к Андрею, но как бы про себя):

– Очень интересно.

Андрей выходит. Бортновский ему вслед: «Ни с кем не соединяй».

Бортновский (садится, очень деловито):

– Ты что хочешь собирать? Я могу достать, что угодно. У меня клиенты – вплоть до членов кабинета. Из России вице-премьеры приезжают. Жаль, ты опоздал – только что продал отличного Шагала. Недорого. За триста тысяч долларов. (После короткой паузы): Кстати, у тебя деньги-то есть? Извини, но иногда приедет человек, торгуется, смотрит.

Соловьев молча смотрит на Бортновского. Пауза.

(Вариант: «Тебе кредитную карточку показать?» и лезет в карман за бумажником).

Бортновский (поднимая руки ладонями вперед):

– Все понял, извини. Тогда… Есть отличный Коровин. «Мост над Сеной». Недорого…

Соловьев (с едва заметной усмешкой):

– «Над Сеной»? Какого года?

Бортновский (отводя глаза):

– Двадцать пятого.

Соловьев:

– Оставь себе, Кому нужен поздний Коровин? Ему тогда уже за шестьдесят было. И цвет, и мазок… (не договорив, качает головой).

Входит Андрей, ставит перед Соловьевым кофе, перед Бортновским – чашку чая.

Бортновский встает, прогуливается по кабинету.

Бортновский (кашлянув):

– Есть хорошая работа Верещагина. Знаешь Верещагина? В Третьякове висит.

Соловьев (откровенно насмешливо):

– Какого именно? В Третьякове висит Василий Васильевич Верещагин. Известный баталист. А еще была семья Верещагиных из Перми. Отличные художники, но значительно дешевле. Ты какого предлагаешь?

Бортновский (несколько суетливо, так что становится понятно – он предлагается пермского Верещагина):

– Надо уточнить. Собственно, картина не у меня… (После паузы, разочарованно-уважительно): Я смотрю, ты кое-что соображаешь в нашем деле.

Соловьев:

– Книжки читал. Чтобы не ошибиться.

Звонок телефона. Бортновский нажимает кнопку конференции. Раздается громкий голос, переходящий в крик:

– Бортновский, когда я получу свои деньги? Я сегодня говорил с Дюроком – он сказал, что картина продана!

Бортновский делает стремительное движение, чтобы схватить трубку, задевает чашку с чаем. Чай разливается. Чертыхнувшись, он хватает трубку. Она падает с грохотом на стол. Режим конференции отключается. Бортновский подхватывает трубку.

Бортновский (в трубку, поглядывая на Соловьева):

– Нет-нет, я просто не успел тебе сказать… Уверяю тебя… Зачем ты… Конечно приезжай.

Кладет трубку. Вытирает платком пот со лба. Вымученно улыбается Соловьеву:

– Тяжелый характер. (Вспомнив и внезапно возбудившись): Андрей!

Входит Андрей.

Бортновский (в ярости хватает со стола и швыряет в него ручку):

– Идиот! Я же говорил – ни с кем не соединять!

Андрей (уворачиваясь и выскакивая из кабинета):

– Он звонил по прямому.

Соловьев:

– Интересные у тебя методы ведения бизнеса. Страшно не бывает? Убьют ведь.

Бортновский (оживает):

– Перестань! (Увлекаясь): Надо точно рассчитать критическую массу денег, за которую тебя готовы убить. Не переступай эту черту, и все в порядке.

Соловьев (жестко):

– А за что Лорана убили? Какую черту он переступил?

Бортновский (теряет оживление):

– Понятия не имею. А почему ты меня спрашиваешь?

Соловьев:

– Ну… ты работал с ним.

Раздается звонок телефона. Бортновский с облегчением снимает трубку.

Бортновский:

– Да-да, сейчас еду. (Соловьеву): Извини, начальство вызывает. До встречи.

Бортновский выскакивает из кабинета, на ходу свалив небольшую пачку бумаг, лежавших на краю стола.

Из приемной слышен голос Бортновского: «Там на полу несколько факсов – их надо отправить». Предложи еще кофе господину Соловьеву.

В кабинет входит Андрей. Не глядя на Соловьева, он начинает собирать бумаги. Соловьев подает ему бумагу, лежавшую у его ног. Андрей берет бумагу, с благодарностью кивая. Соловьев выходит из кабинета.

32. Соловьев звонит в офис компании «Авиалинии России». День. Соловьев заказывает досье на Бортновского.

Сцена на французском языке

Соловьев набирает номер, стоя в телефонной будке

За столом сидит мужчина лет 35-ти в рубашке и галстуке. Это сотрудник компании. Сотрудники офис выходя, бросают ему: «До завтра». Он кивает им в ответ, листая иллюстрированный журнал. На столе перед ним раздается звонок телефона. Сотрудник смотрит на часы на стене. На них время – 17.15. Он снимает трубку.

Сотрудник:

– Добрый день. Компания «Авиалинии России».

Соловьев:

– Рад, что застал вас в офисе. Я хочу заказать билет на ближайший рейс в Москву. Для Бортновского Леонида Борисовича.

33. Кабинет Горелова. День. Горелову докладывают о запросе Соловьева на Бортновского.

В своем кабинете за столом сидит Горелов. В кабинет входит сотрудник компании «Авиалинии России».

Сотрудник:

– Разрешите? Соловьев вышел на связь. Просил срочную информацию на Бортновского Леонида Борисовича. Я послал запрос. Ответ будет через несколько часов.

34. Офис Гутманиса. Кабинет Хелле. День. Бортновский сообщает Хелле о своем знакомстве с Соловьевым.

Хелле сидит за своим столом. Бортновский входит в кабинет и приближается к столу, демонстрируя почтительное внимание.

Хелле:

– Садись. Рассказывай, как дела.

Бортновский:

– Торгую. Наконец продал Шагала. Ну, помнишь, я рассказывал. Еле-еле уговорил. За двести пятьдесят ушел.

Хелле:

– За сколько?

Бортновский:

– Двести пятьдесят.

Пауза.

Бортновский:

– Ну что еще? Предлагают Лисицкого. Недорого. Я думал…

Хелле:

– Покупатель сказал, он отдал за Шагала триста тысяч.

Бортновский:

– Пятьдесят взял посредник со стороны продавца. Неужели ты думаешь…

Хелле:

– Ты мне надоел. Я тебя в конце концов поймаю. Знаешь, что тогда будет?

Бортновский:

– Да я…

Хелле:

– Все, хватит. Новые люди у тебя у тебя появлялись?

Бортновский:

– Познакомился с одним на салоне. Ко мне приходил. Что, проблемы?

Хелле:

– Не твое дело. Кто такой?

Бортновский?

– Соловьев. Коллекционер из Москвы. Прилетел на авиакосмический салон.

Хелле:

– О чем говорили?

Бортновский:

– Полный лох. Я ему о картинах рассказывал. Солидный, говорит, у тебя бизнес. Ушел под впечатлением.

Хелле:

– Я себе представляю. О чем-нибудь расспрашивал?

Бортновский:

– Нет. Но даже если бы и стал…

Хелле:

– О твоих делах?

Бортновский:

– Нет.

Хелле:

– Еще раз появится – позвонишь мне. И вообще о нашем бизнесе – держи язык на привязи. Я тебя знаю. Иди.

(Снято) 35. Париж. Бар. Вечер. Соловьев получает в пачке сигарет дискету с досье на Бортновского.

Сцена на французском языке

Бар почти заполнен посетителями. У стойки стоит компания молодежи. Перед ними бокалы с пивом и вином. Стоит несмолкаемый гул. Многие курят.

За столиком на четверых сидит Соловьев. Он читает газету. Перед ним стоит чашка кофе и лежат синяя пачка сигарет «Житан» и зажигалка. Напротив него садится сотрудник компании «Авиалинии России», отвечавший на звонок Соловьева. У него в руках журнал. Бросив рядом с пачкой Соловьева точно такую же пачку и поставив свой бокал с пивом, он раскрывает журнал.

В этот момент за их столик садятся двое девушек лет девятнадцати-двадцати, по виду – студентки. У каждой в руке – бокал с пивом. Одна из девушек бросает на стол синюю пачку сигарет. Теперь на столе – три синих пачки «Житан». Соловьев кладет газету, чтобы забрать пачку связника, но вторая девушка, не глядя, хватает ее. Соловьев и связник впервые поднимают друг на друга глаза. Потом одновременно переводят взгляд на девушку, взявшую пачку с закладкой.

Девушки, не переставая, громко разговаривают, совершенно не обращая внимания на сидящих рядом с ними мужчин.

Первая девушка:

– Бертран принял у нее экзамен, потому что она с ним спит!

Вторая девушка:

– Не спит! Я знаю!

Первая девушка:

– Спит! Жюли сама говорила!

Вторая девушка:

– Она врет!

Первая девушка:

– Ты так говоришь, потому что Бертран тебе самой нравится! Но он тебя даже не смотрит!

Вторая девушка:

– Какая ерунда!

Вторая девушка жестикулирует рукой с пачкой сигарет связника, забывая прикурить. Связник и Соловьев с каменными лицами следят за ее рукой. Девушка опускает руку, как бы намереваясь положить пачку. Соловьев делает движение к ней. Девушка снова поднимает руку.

Потеряв терпение, Соловьев берет свою пачку, вытряхивает наполовину сигарету, чиркает зажигалкой и протягивает сигареты девушке. Она удивленно, потом более внимательно смотрит на него, и, положив пачку связника, прикуривает.

Соловьев спокойно кладет свою пачку на стол и забирает пачку связника. Встает и выходит.

36. Магазин оргтехники. Вечер. Соловьев просматривает полученную дискету с досье на Бортновского.

Сцена на французском языке

Соловьев входит в магазин. У него вид гуманитария, робеющего в общении с компьютерной техникой. Соловьев нерешительно приближается к прилавку. На прилавке стоит включенный компьютер. Продавец предупредительно идет ему навстречу.

Продавец:

– Чем я могу вам помочь?

Соловьев:

– Мой сын просил купить хороший компьютер. (Он открывает записную книжку на чистой странице и с некоторым трудом «читает»): Пентиум-3. Но я ничего в этом не понимаю. Хорошо бы каталог.

Разговаривая с продавцом, Соловьев любознательно и беспорядочно нажимает кнопки на клавиатуре компьютера, стоящего на прилавке, смотрит на монитор. Компьютер выдает тревожный звуковой сигнал.

Продавец (очень вежливо: «Простите, мсье», нажимает кнопку, сигнал прекращается):

– Я покажу, как работают на компьютере. Одну минуту – я принесу каталог.

Продавец уходит. Манеры Соловьева меняются – он начинает двигаться быстро и уверенно. Достав из внутреннего кармана пачку «Галуаз», он извлекает из нее дискету, вставляет ее в дисковод. Быстро пробегает пальцами по клавишам. Мгновение ждет. Просматривает информацию на мониторе, невидимом зрителю. Хмыкает. Заметив приближение продавца, быстро вынимает из компьютера дискету и прячет ее в карман.

Продавец:

– Пожалуйста, мсье.

Соловьев:

– Спасибо. Я посоветуюсь с сыном. И непременно куплю у вас компьютер. До свидания.

Забирает каталог и выходит.

(Снято) 37. Кабинет Бортновского. День. Соловьев показывает Бортновскому досье и вербует его.

Входит Соловьев.

Бортновский (вскакивает из-за стола)

– Привет. Нашел что-нибудь интересное?

Соловьев:

– Мне дали материал со всеми картинами русских художников, выставленными на продажу в Париже! Хочешь посмотреть?

Соловьев протягивает Бортновскому дискету.

Бортновский (берет дискету):

– А как же!

Соловьев садится напротив него.

Бортновский вставляет дискету в компьютер и нажимает клавишу.

Бортновский:

– Ты щедрый человек – не всякий стал бы делиться такой информацией.

37а. Экран монитора компьютера с досье на Бортновского.

На мониторе появляется большое фото Бортновского и его имя: «Бортновский Леонид Борисович». Ниже – анкетные данные. Далее – текст досье. Бортновский вздрагивает от голоса из динамиков компьютера, который дублирует информацию на мониторе:

– В настоящее время Бортновский Леонид Борисович находится в Париже. Возглавляет созданный Йозасом Гутманисом антикварный торговый дом.

Основные сферы деятельности: нелегальный ввоз и вывоз антиквариата, контрабанда алмазного сырья, огранка алмазов. Общий объем нелегальных сделок за последние три года…

Бортновский бьет по клавише и звук обрывается. Он неподвижно смотрит на монитор, переводит взгляд на Соловьева.