Текст книги "Дети Великого Шторма"

Умберто не надо было просить дважды. Наблюдая за удаляющейся парочкой – моряк галантно держал Эсме под руку, она смеялась его шуткам, – Джа-Джинни вдруг почувствовал беспричинную досаду.

А потом он ощутил на себе чей-то пристальный – и очень знакомый – взгляд.

– Ты сегодня без гитары?

– Сегодня я отдыхаю. – Лейла взмахнула рукой: под тонкой тканью блузы виднелась плотная повязка от запястья до локтя. – Да и завтра, наверное, тоже.

Крылан мягко пожурил ее:

– По мне, так это глупо – не воспользоваться помощью целителя, когда тот сам ее предлагает, да еще бесплатно.

– Ой ли? – девушка лукаво улыбнулась.

«Три тысячи кракенов!»

Джа-Джинни отвернулся, досадливо морщась. Во второй раз за одно утро его мысли прочитали по лицу с поразительной легкостью. Неужели он все-таки стареет?..

– У всех есть тайны, – негромко проговорила Лейла. – Но некоторым особенно не повезло – они не хотят… или просто не могут… да, именно не могут позволить, чтобы кто-то другой увидел то, что прячется у них внутри. Мы трое – я, ворон и ты – как раз такие. Мы по разным причинам отгородились от всего мира высоким забором без ворот, и даже целителю за этот забор нет хода. Я ведь права, ты предпочтешь страдать, но не пустишь чужака в свою душу?

Крылан, чуть помедлив, ответил:

– Да.

Она добродушно рассмеялась. Казалось, и говорить-то им не о чем, но почему-то не хотелось расставаться. Джа-Джинни делал вид, что смотрит вдаль, а на самом деле искоса разглядывал стоявшую рядом девушку.

Он никак не мог избавиться от ощущения, что им уже доводилось встречаться…

– Я вообще-то подошла к тебе не случайно, – вдруг проговорила Лейла и слегка нахмурилась. – Я хотела кое-чем поделиться. Так уж вышло, что у меня на чердаке отлично слышно, о чем разговаривает Ворон со своими гостями.

Джа-Джинни насторожился.

– А его навещают гости? – спросил он, стараясь не выдать своего волнения. – Мне показалось, он не из общительных натур.

Лейла улыбнулась краем рта.

– Навещают. Вот дней десять назад приходил один рыбак, из новых переселенцев. Рассказал, как был счастлив прошлой зимой, когда посватался к самой красивой девушке побережья и получил ее согласие. Мило, правда?

– Весьма.

– Вот. Но потом на свадьбе появился лорд Рейго Лар – слышал о таком? Он из клана Чайки… Появился и увел молодую жену, хотя она сопротивлялась. Рыбаки, конечно, схватились за ножи, однако в замке господина Рейго как раз гостил сам лорд Скопа вместе с большим отрядом охранников. Неудивительно, что друзья и родичи бедолаги-мужа не отважились на что-то посерьезнее угроз.

– Я не стал бы их винить в трусости, – сказал крылан. – Я знаю, на что похожи скопы в бою.

– Женщину вернули через неделю. Он, как мог, пытался ее утешить и не напоминал о случившемся. Ему даже показалось в какой-то момент, что им удастся все забыть… А потом обнаружилось, что она беременна. И началось самое страшное. С каждым днем муж все меньше узнавал свою жену – она менялась, стала говорить чужими голосами и на непонятном языке, то и дело звала кого-то. Постепенно она забыла имена всех родных, не узнавала их и в конце концов погрузилась в безумие полностью. Как ты думаешь, что сделал рыбак?

Джа-Джинни пожал плечами. Он уже слыхал истории о том, как магусы воровали молодых и красивых женщин. У рыбака было два пути: терпеть и страдать молча – или…

– Как-то вечером он и трое его братьев подстерегли лорда Рейго, когда тот возвращался домой с охоты. Двух охранников рыбаки сбросили с обрыва, а лорд… подробности я опущу, но они его не убили, а так отделали, что целителю пришлось изрядно постараться, возвращая господину Чайке прежний вид. Понятное дело, после этого им всем пришлось бежать. Ты, верно, удивляешься, зачем я это рассказываю?

Крылан только усмехнулся.

– Он привез жену в Лейстес и здесь, узнав об алхимике, решил попросить о помощи, потому что целители безумцев не лечат. Она уже скоро должна рожать. – Лейла ненадолго замолчала, словно собираясь с мыслями. – В бреду она часто повторяет: черные крылья, они сказали, что у моего ребенка будут черные крылья.

У Джа-Джинни на миг перехватило дыхание. Он посмотрел на Лейлу и понял по выражению ее лица, что девушка и впрямь хранит много секретов – хватило бы и одного, чтобы лишиться покоя на всю жизнь… а возможно, и самой жизни.

«Ты первый живой и настоящий крылан, которого я вижу».

Быть может, Рейнен Корвисс слишком давно покинул своих соплеменников и знал о них меньше, чем ему казалось?..

– Благодарю, – хриплым голосом сказал Джа-Джинни, уже не скрывая истинных чувств. – Это и в самом деле интересная история, она… вынуждает о многом задуматься. Но зачем же ты мне помогаешь?

– Мне вдруг показалось, что из твоей истории может получиться неплохая песня, которую будут петь в тавернах даже после того, как… мое место займет кто-то другой. Но пока что ей не хватает завершения. Вот я и решила помочь.

Крылан растерянно покачал головой.

– Знаешь, я почему-то не могу отделаться от мысли, что приближается время, о котором сложат немало песен, – продолжила музыкантша. – Я немного волнуюсь, но если Заступнице угодно, то пусть будет так.

– Пусть будет так… – повторил Джа-Джинни. – Где живет этот рыбак?

Лейла нахмурилась:

– Тебе не стоит там появляться. Он может решить…

– …что я замешан в этой истории самым мерзким образом, – перебил Джа-Джинни. – Не переживай, я не пойду к нему один. Я спрошу Эсме – вдруг она умеет исцелять душевнобольных. И, кроме того, Лейстес не так уж велик. Даже если ты сейчас промолчишь, я сам его разыщу. Просто мне понадобится больше времени.

– Ты сумасшедший, – с тяжелым вздохом проговорила Лейла. – А я просто дура, что рассказала обо всем этом. Рыбака зовут Шак, его жену – Вейде. Они живут в западной части города, в старом доме с дырявой крышей, у самых скал… Обещай, что будешь осторожен!

– Боишься, что не о ком станет сочинить песню? – с усмешкой поинтересовался крылан.

– Обещай! – повторила девушка, не обращая внимания на его ироничный тон. – Пожалуйста!

– Хорошо, – смилостивился Джа-Джинни. – Обещаю быть смирным, как ручной белый голубь.

Она вздрогнула, словно он сказал что-то обидное, пробормотала слова прощания и пошла прочь, не дожидаясь ответа. Крылан остался стоять, разрываясь между желанием тотчас же полететь на поиски рыбака и необходимостью разобраться в том, что случилось ночью. От мук выбора его избавил Умберто, который в одиночестве шел со стороны доков.

– Я тут поспрашивал кое-кого и кое-что интересное узнал, – начал он, едва приблизившись. – Ночью с борта «Утренней звезды» сгрузили какие-то сундуки и потащили в город, к дому Звездочета. Как думаешь, капитан прав? В одном из этих сундуков вполне может быть карта.

– Может, – охотно согласился крылан. – Только не надо об этом кричать на весь Лейстес.

– Это еще не все, – продолжил Умберто, понизив голос. – Один матрос слышал шум и треск со стороны загонов как раз в то время, когда сундуки несли мимо.

– Да? – Джа-Джинни не сумел сдержать удивления. Это и впрямь было любопытно. – А больше твой матрос ничего не слышал?

– Увы, нет. Он решил, что матросы со «Звезды» уронили сундук и тот сломался…

Крылан призадумался. Ему вдруг показалось, что ответ на все вопросы где-то рядом, только руку протяни. Но пока что он не мог понять, как связаны друг с другом части этой странной головоломки. Кристобаль бы понял, он не чурался самых безумных предположений и идей, а вот ему, Джа-Джинни, мешал здравый смысл.

«Не все твои дары пошли во благо, Джайна».

– Умберто, если бы ты захотел украсть лодки, что бы ты сделал?

– А зачем они мне все сразу? – тотчас же ответил молодой моряк. – Это же бессмысленно. Одну еще куда ни шло… спрятать ее, допустим, а потом просить у навигатора большущий выкуп. Такое дело может выгореть, хотя оно и опасно.

– То есть, по-твоему, никто не мог такое замыслить?

– Если они и впрямь кому-то понадобились все сразу, то ломать загоны – уж точно распоследняя глупость. Я бы, по крайней мере, этого делать не стал. Лодки через дыру рванут в океан – и ищи их потом…

– Нет, тут ты ошибаешься. Они не дикие и не станут уплывать далеко оттуда, где их сытно кормят. Хм… может, кому-то и правда понадобилась только одна лодка, а остальные просто удрали?

– А может, они вообще сами сломали загородку.

– Эй… – Джа-Джинни встрепенулся. – А это интересная идея.

Он огляделся, прикинул расстояние до дока, в котором стояла «Утренняя звезда», потом вспомнил, где именно находится дом Звездочета. В самом деле, чтобы попасть туда кратчайшим путем, матросы со «Звезды» должны были пройти мимо лодочных загонов. И если допустить, что тут они действительно уронили свою ношу – или не уронили, задержались по какой-то другой причине, – то выходило, что маленькие лодки могли обратить на них внимание.

Точнее, не на них, а на то, что, вероятно, находилось в сундуке.

Кристобаль бы оценил мысль, которая сейчас пришла в голову Джа-Джинни…

– Так! – решительно заявил крылан. – Ступай-ка опять на «Невесту», бери лодку. У меня возникло желание пройтись вдоль побережья и осмотреть пещеры – ты ведь знаешь, что здесь полным-полно пещер? В них так удобно прятаться! Я прямо вижу, как лодочки сидят в одной из них, где потемнее и поглубже, и ждут.

– Чего ждут? – непонимающе спросил Умберто.

Джа-Джинни ухмыльнулся:

– Ждут, пока «Утренняя звезда» увезет куда-нибудь подальше безумер, который подручные Звездочета притащили в Лейстес.

* * *

Единственный на всю округу трактир назывался «Муха», и его хозяин, Сэрли Саммар, не только поил и кормил всех, кто переступал порог, но и передавал почту, брал вещи на хранение, ссужал деньги под залог тех немногих ценностей, коими обладали островитяне, и оказывал прочие услуги. Он стал первым, с кем Джайна познакомилась, когда попала сюда; он помог ей отыскать подходящий домик и столковаться с прежним владельцем. Он не был благочестивым эльгинитом, конечно, и все же с полным правом мог назвать себя хорошим человеком.

Джайна долго стояла на противоположной стороне улицы, наблюдая, как дверь «Мухи» открывалась и закрывалась, как посетители выходили, веселые и хмельные, как трактирный мальчишка умчался прочь с каким-то пакетом, а потом вернулся, усталый и довольный. Дочери Сэрли, прислуживавшие в заведении, заметили ее и приветствовали улыбками и кивками. А она, не в силах сделать шаг, думала: все по-прежнему. Ничего не изменилось.

Может, крылатый и не прилетал сюда вчера вечером?..

За миг до того, как она успела развернуться и уйти, дверь опять открылась, и вышел сам Сэрли Саммар, живой и здоровый. Увидев ее, он притворился, что удивлен, и с добродушной улыбкой спросил:

– Как дела, Джайна?

Она наконец-то шагнула вперед и тоже улыбнулась.

– Все хорошо, друг Сэрли. Вот… шла мимо, хотела поздороваться с тобой и пожелать удачного дня.

– О, как мило с твоей стороны! – трактирщик рассмеялся с несколько преувеличенной веселостью, и Джайна, сосредоточившись, заметила крупные капли пота у него на лбу. А ведь было довольно прохладно… – Завтра мне привезут пять ящиков сушеных альфийских яблок – скажи детям, пусть придут, хочу их угостить. Можешь и сама заглянуть.

– Спасибо, – сказала Джайна и закрыла глаза.

А потом открыла.

В крыльях Сэрли местами проглядывала чернота, местами сверкали белоснежные перья, но в основном они были серыми как сталь. Большинство людей обладают именно такими крыльями. Ничего особенного. И впрямь ничего не изменилось по сравнению с прошлой их встречей, трактирщик остался таким же, каким был. Джайна знала: если подвергнуть Сэрли очищению, через пару недель или через месяц белый цвет опять уступит место серому.

Обычный человек. Не убийца, не вор – у них-то крылья как раз черные или почти черные. Не святой. Просто человек, которому хватает времени и сил думать о совершенно разных вещах: о Светлой Эльге и о деньгах, об альфийских яблоках и острых ножах, о своей и чужой семьях, о своем и чужом благе…

– Знаешь, Сэрли, мы скоро отсюда уедем, – сказала она и удивилась собственным словам. Да, все правильно. Они уедут, потому что такая у них судьба – скитаться, нигде не задерживаясь надолго, прятаться от прошлого и тех, кто там остался. Прятаться от Великого Шторма. – Я буду по тебе скучать. И дети тоже.

Новость застала трактирщика врасплох, и он отбросил притворство. Сейчас по его лицу нетрудно было прочитать истинные чувства: настороженность, страх… облегчение. Что ему сказал крылан? Какими карами пригрозил? «У всего, что хорошие люди делают, обязательно есть какая-то причина». Ну да, угадать легко: дом, жена, дети. Особенно дети. Из-за детей в крыльях появляются не только белые перья, но и черные.

Сэрли Саммар медленно кивнул и сказал так тихо, что она едва расслышала:

– Прости.

Крылатый ужинал с ними за одним столом. Ел он медленно, задумчиво, смотрел только в свою тарелку, но все равно Джайне и детям было неуютно, и еда словно утратила вкус. Прожевав последний кусочек, Джайна отодвинула тарелку и сказала:

– Завтра ты должен уйти.

Человек-птица вопросительно вскинул бровь.

– Ты должен уйти, – повторила Джайна, – ради собственного блага.

– Очень… громкое заявление, – сказал крылан без улыбки, но она увидела в его глазах знакомые огоньки веселого безумия. – Я сам решаю, кому и что должен, – и не важно, идет ли речь о деньгах, поступках или о чем-то еще.

Джайна почувствовала легкий озноб.

– Ты неправильно меня понял. Тебе угрожает опасность. Не от ножа, стреломета или даже яда. Все… намного сложней.

– Да? – Теперь он улыбнулся – легко и почти незаметно, как тогда, в первый день. – И в чем же сложность? В том, что вы – магусы и скрываетесь от капитана-императора?

– Я знала, что ты это понял, – сказала Джайна. – Но мы не просто магусы, мы – Алье.

Если крылан и удивился, по лицу этого заметить было нельзя.

– Разве это что-то меняет? – спросил он.

И в самом деле, что это меняло? Она вспомнила свое первое очищение: того серокрылого звали Виртин Кальф, он был клерком в торговой компании и присвоил немалую сумму, исправив в бухгалтерских книгах несколько цифр. Он успел почти все потратить до того, как его схватили. Кальфу предстояло отправиться на рудники, но глава торгового дома милостиво позволил заменить каторгу на трехдневную очистительную церемонию под руководством одного из Алье. Отец юной Джайны воспользовался этим, чтобы наконец-то проверить ее способности на практике. Все прошло гладко, без сюрпризов; день или два она словно летала и жаждала вновь применить свою силу на ком-то еще, а потом…

Его лицо. Она каждую ночь видела во сне это лицо, точнее – два лица. То, которое было у Виртина Кальфа до очищения, и то, каким оно стало после. Ее сны превратились в кошмары: едва сомкнув глаза, она принималась искать различия между этими двумя лицами и не могла найти, хотя совершенно точно знала, что они есть. Она изучила его черты, она запомнила расположение морщин, она подсчитала ресницы. Что в нем изменилось? Что сотворил ее дар с этим человеком, чьи крылья из серо-стальных на время сделались почти белыми?

Много позже она узнала, что Виртин Кальф снова стал воровать уже через год после очищения и опять попался, после чего был отправлен на каторжные работы, где и умер от легочной болезни. Заключенных не лечили целители. К тому моменту она успела провести больше ста церемоний очищения и восприняла новость с легкой грустью – и только. Его лицо приснилось Джайне еще один раз. Но теперь оно вновь появилось перед ее внутренним взором, как будто ей снова было шестнадцать.

– Церемония очищения длится три дня и три ночи, – сказала Джайна. – Принято считать, что она состоит из молитв, но дело не в них, а в моем присутствии – в том, как я… изменяю тебя, сама того не желая. До завтрашнего вечера эти изменения еще можно остановить, но потом они сделаются необратимыми.

Крылан встал из-за стола и посмотрел на нее сверху вниз. Его правое крыло чуть обвисло – Джайна теперь знала, что оно не сломано. И все-таки он вряд ли сумеет улететь далеко, не отдохнув еще несколько дней. Если его поймают, в ее собственных крыльях появится черное перо. Новое черное перо.

Он сказал:

– Да, я кое-что слышал о вас, птицах добра и справедливости. Я даже встречал кое-кого из твоих родственников, включая и самого Белокрылого лорда. Кем он тебе приходился?

В сердце Джайны шевельнулась игла, засевшая там много лет назад.

– А-а, понятно. Ну что же… – Он тряхнул головой, шевельнул правым крылом и поморщился от боли. – Давай-ка мы с тобой не будем ждать завтрашнего вечера, а приступим к самой интересной части прямо сейчас. Ты ведь можешь изменить меня быстрее? Можешь, я знаю.

Смысл сказанного дошел до Джайны не сразу.

– Ты сошел с ума? – растерянно спросила она.

– Я хочу пройти очищение, – терпеливо проговорил крылан. – Хочу проверить, чего я стою. А ты… как будто боишься.

– Она за тебя боится, – вдруг вмешался Робин, до сих пор вместе с сестрой хранивший молчание. – Только дурак бы этого не понял.

Крылан посмотрел на него, по-птичьи наклонив голову, а потом перевел взгляд на Джайну. «Да, – подумала она и ощутила, как на левом плече начинает зудеть клановый знак. – Да, я и в самом деле боюсь». Крылан прочел ее мысли по глазам. Улыбнулся жуткой своей улыбкой от уха до уха, кивнул.

– Помоги мне, Белокрылая… – прошептала Джайна и зажмурилась.

Очищение началось.

* * *

Скалы в окрестностях Лейстеса и впрямь были источены пещерами, но лишь немногие из них имели входы, доступные во время прилива, а кое-какие и в отлив оставались полностью затопленными. Когда Умберто понял, какая роль уготована ему в поисках пещеры, где могли скрыться сбежавшие лодки, то его воодушевление сошло на нет. Но отступить помощник капитана не захотел.

– А как ты думал? – спросил Джа-Джинни, скорчив удивленную гримасу. – Не мне же туда лезть. Чем меньше людей будут знать о том, что мы делаем, тем лучше. Можно, конечно, пустить все на самотек, но я что-то сомневаюсь, что Кристобалю это понравится.

Умберто буркнул что-то невразумительное – крылан притворился, что не слышит, – сбросил рубашку и сапоги, а потом прыгнул в воду. Дожидаясь, пока он вернется, крылан сидел в лодке, которая покачивалась на волнах, и гадал, отчего возможность устроить Умберто незапланированное купание вызвала у него душевный подъем. Это было какое-то чужое чувство – Джа-Джинни достаточно хорошо владел собой, чтобы отличать отголоски чужих эмоций от собственных. Но как же называлось то, что он испытывал?..

Парень появился очень быстро – забрался в лодку, дрожа от холода, и сказал:

– Здесь пусто.

Крылан равнодушно пожал плечами:

– Тогда поехали дальше…

В бесплодных поисках прошел целый день.

Они вернулись на берег, когда уже стемнело. Умберто, одарив Джа-Джинни сердитым взглядом, отправился согреваться в ближайшую таверну, а крылан вспомнил о рыбаке и его безумной жене, но почувствовал себя слишком усталым, чтобы куда-то лететь и что-то выяснять. Лучше заняться этим на свежую голову.

К тому же его по-настоящему захватила идея разыскать лодки – ведь обследовать удалось совсем небольшой участок бухты, – причем сделать это хотелось до того, как вернется капитан. Крылан и сам не знал, отчего так спешит, но всерьез подозревал, что Крейн заразил его одержимостью.

– Ты всерьез считаешь, что Звездочет мог притащить в Лейстес безумер и об этом никто не подозревает? Зачем ему безумер?

Солнце в зените светило ярко; в ветвях деревьев пели птицы. Умберто и Джа-Джинни причалили у западного берега Благодатной бухты и устроили привал: провизию к обеду крылан предусмотрительно захватил с собой.

Полдня прошло впустую, но пока они оба не утратили запала и стремились разыскать пропажу любой ценой. А вопроса, прозвучавшего из уст Умберто, Джа-Джинни ждал еще вчера, поэтому успел обдумать ответ.

– А что еще могло там быть? Звездный огонь, как ты сам знаешь, перевозят в бочках. Что касается безумеров, то я расспросил Эрдана, и его слова подтвердили мою догадку: эти штуки держат в сундучках, изготовленных особым образом. Дощечки, металлическая сетка… не важно. Эрдан сказал, что такой сундук не отличается крепостью и действительно может сломаться, если его уронит какой-нибудь неуклюжий краб. – Крылан ненадолго замолчал. – В общем, Звездочет и впрямь мог возить с собой безумер. Но зачем он это делал – другой вопрос, и ответа я не знаю. Собирался превратить в трупоход какой-нибудь из захваченных кораблей?..

– Интересно, какой? – многозначительно спросил Умберто и, невесело рассмеявшись, продолжил: – А все-таки он хорошо владеет своей «Утренней звездой», раз позволяет себе держать на борту такие опасные грузы.

– Я всегда говорил Кристобалю, что не стоит его недооценивать, – со вздохом сказал Джа-Джинни. – Ходят слухи, что «Утреннюю звезду» он отобрал у другого капитана, когда тот был еще жив.

– Это невозможно, – лениво возразил Умберто. Он лежал на спине, закинув руки за голову, и блаженствовал в лучах солнца. – Связь между фрегатом и навигатором разрушает только смерть.

– Я тоже так считаю… – сказал крылан, хмуря брови. – Однако лет семь-восемь назад – мне так говорили – у Звездочета был другой корабль, он назывался «Развратница». А потом откуда-то появилась «Утренняя звезда», большая и красивая. Людям, конечно, только дай повод сочинить какую-нибудь несусветную чушь, но вот почему-то истории о том, что Звездочет получил эту красавицу не самым обычным способом, продолжают рассказывать по сей день. Может, в них есть зерно правды?

Умберто резко сел и заявил, что отдохнул и готов продолжить поиски. Не дожидаясь ответа Джа-Джинни, он направился к лодке, на ходу вытряхивая из волос сухую траву и бормоча что-то обидное о любителях собирать дурацкие слухи.

Снова и снова пещеры, попадавшиеся на их пути, оказывались пустыми. Если удавалось проникнуть туда сквозь узкие щели, крылан видел сырые своды, заросшие светящейся плесенью, а один раз они обнаружили скелет с обрывками одежды на пожелтевших костях. Джа-Джинни становился все мрачнее, а Умберто, наоборот, успокоился и даже заметил добродушно, что благодаря крылану сберег немало денег, которые неизбежно оставил бы в увеселительных заведениях Лейстеса.

– Еще одна… – Умберто остановил лодку и указал рукой туда, где под водой смутно виднелись очертания входа в пещеру. – Ну, я пошел. Не скучай тут без меня.

– Будь осторожен! – крикнул Джа-Джинни, но его напарник уже нырнул.

Крылан, нахохлившись, сидел на корме лодки, размышляя, что предпримет Кристобаль после своего возвращения. Карта, проклятая карта! Если она и впрямь была вместе с прочим барахлом в одном из сундуков, которые матросы «Звезды» перетаскивали в дом Звездочета под покровом ночи, то неизвестно, упрощало или усложняло это их задачу. Сам Джа-Джинни считал, что пробраться как на борт фрегата Звездочета, так и в его дом одинаково невозможно, но Крейн явно не согласился бы с ним. Известие о сундуках должно было обрадовать феникса и породить в его голове какой-нибудь безумный план проникновения в логово старого пирата.

Джа-Джинни с внезапной тоской вспомнил то время, которое провел на «Невесте ветра» до встречи с Джайной Алье. Тогда было легче: капитан говорил, а он делал и не задумывался, насколько та или иная затея Крейна оправдана или просчитана. Его занимали совсем другие вещи.

Но потом была Джайна. Была та ночь…

«Ты изменился, – с некоторым удивлением заметил Кристобаль уже через несколько дней после того, как Джа-Джинни вернулся на борт корабля. – Я бы даже сказал, поумнел». Крылан предложил ему самому тоже поговорить с Джайной, на что магус, посмеиваясь, ответил: «А мне и так неплохо. Будем считать, что ты теперь состоишь при мне в качестве ходячего здравого смысла и угрызений совести в одном лице». Капитану-то и впрямь было неплохо, но жизнь Джа-Джинни сделалась куда тяжелей, чем раньше.

От долгого сидения в одной позе у крылана затекла спина, и он осторожно стал потягиваться, опасаясь перевернуть лодку. Умберто не возвращался уже достаточно долго, и Джа-Джинни впервые за целый день подумал, что если там, в пещере, что-то произошло, то он не сумеет помочь другу. Умберто был вооружен длинным кинжалом, но в темноте, под мрачными сводами пещер, могли таиться существа, которым этот кинжал – что фрегату укус Сокровища, любимца Эсме. Крылан с тревогой всматривался в темный провал пещеры, скрытый под мерцающей водной гладью, и вдруг краем глаза заметил нечто странное.

Кто-то стоял на высокой скале, расположенной западнее того места, где покачивалась на волнах его лодка. Фигура в темном платье, с длинными волосами, развевающимися по ветру. За спиной у незнакомки было что-то светлое, похожее на…

Два больших белых крыла.

Джа-Джинни вскочил и попытался взлететь, позабыв об осторожности. Лодка тотчас же перевернулась, и темная вода накрыла его с головой, обжигающим потоком хлынула в горло, закупорила уши. Крылан не мог плыть. Крылья губили его, тянули на дно, словно каменные.

«Это конец…» – сверкнула холодная искра-мысль.

Почему-то напоследок он подумал об Эсме.

– …Ненормальный! – орал Умберто с перекошенным от страха лицом. – Чтоб меня кракены съели! Чем ты думал, когда взлетал из лодки?!

Крылан молча принимал заслуженные упреки. Он догадывался, что выглядит сейчас весьма жалко – этакий клубок изломанных мокрых перьев, дрожащий от холода и все еще испуганный до полусмерти. До сих пор Джа-Джинни ни разу не испытывал такого страха.

Они сидели на небольшом выступе скалы чуть поодаль от того места, где виднелся вход в злополучную пещеру. С обоих ручьями стекала вода, оба еле дышали. Неподалеку плавала туда-сюда их лодочка, успевшая вновь принять нормальное положение. Джа-Джинни недоумевал, каким образом Умберто сумел его вытащить: прежде крылан был уверен, что только магусу по силам его поднять, и никак не ожидал подобного подвига от худощавого молодого моряка.

– Прости, – сказал он, когда Умберто ненадолго замолчал, чтобы перевести дух. – Сам не знаю, что на меня нашло. Извини.

Белые крылья ему померещились, конечно.

Хоть и выглядели совсем как…

– Он извиняется! – воскликнул Умберто, возмутившись пуще прежнего. – Как бы я объяснил Крейну, что произошло?! Да он бы сразу превратил меня в уголь!

Такое вполне могло случиться. Крылан досадливо помянул кракена и все его восемьдесят щупальцев: еще один день впустую – они не просто не сумели отыскать лодки, но вдобавок едва не погибли, потому что Умберто тоже рисковал.

– Уже поутешествие чти вечер, – сказал он, бросив взгляд на заходящее солнце. – Пора домой. Дурацкая это была затея.

– Дурацкая, говоришь? – хмыкнул помощник капитана. – Ну-ну.

Разочарованный и сбитый с толку, крылан не сразу заметил хитрое выражение лица Умберто, а когда заметил…

– Погоди-ка. Только не говори, что ты их нашел!

Умберто расхохотался и по-дружески стукнул крылана по плечу.

– Мы нашли, мы! Все пятнадцать штук! Сидят там, сбившись в кучу, – то ли спят, то ли боятся выходить. Ну что, теперь надо бы привезти сюда смотрителя – этого, как его? Свена? Пусть притащит побольше рыбы и выманит своих деточек.

Крылан ошеломленно кивнул, все еще не веря в удачу. Выходит, он был прав… выходит, в одном из сундуков, которые матросы Звездочета тащили по пирсу, и впрямь лежал безумер.

Зачем пирату безумер? Или трупоход?

Что затеял старый Звездочет?!

– Да, конечно… – пробормотал Джа-Джинни. – Сделаем так. Ты бери лодку и давай на пристань, за смотрителем. Я подожду здесь, мне все равно надо как следует обсохнуть.

Уговаривать Умберто не пришлось, он горел желанием похвастаться перед кем-нибудь своим успехом. Предупредив Джа-Джинни напоследок, чтобы тот не пытался больше плавать, моряк прыгнул в лодку – и был таков.

«Мы их нашли, ну надо же…»

Крылан подставил мокрую спину под лучи заходящего солнца и легкий ветерок, который тут же взъерошил перья. Он лениво перебирал в голове варианты использования безумера, но ни один не выглядел толковым. Если хитроумный Звездочет замыслил ограбить какой-нибудь город, проникнув туда на фрегате, переделанном в трупоход, крылану интересно было бы поглядеть на результат. Но червячок сомнений копошился у него в душе. Чей корабль Звездочет замыслил превратить?

И не собирается ли он каким-то образом изменить расклад сил в Лейстесе, а то и на Окраине?..

– Ночь~ упала на Благодатную бухту внезапно, как всегда происходило в этих широтах, – кажется, только что над горизонтом виднелась еще добрая половина солнечного диска, и вот уже наступила ~~~тьма~. Далекая пристань осветилась огнями; изредка ветер доносил отзвуки голосов и веселого смеха.

– Что-то случилось, – проговорил крылан. Он стоял на выступе скалы, переминаясь с ноги на ногу. – Какая-то большая ~неприятность~, искусай меня медуза.

За это время ~Умберто~ мог бы раз пять добраться до пристани и обратно. Может быть, он не сумел отыскать Свена? Джа-Джинни хотелось, чтобы все оказалось именно так, но в глубине души он понимал, сколь ~хрупка~ эта надежда.

«Что же мне делать?»

Даже если не произошло ничего серьезного, ночью Умберто вряд ли отыщет это место – все приметные деревья и скалы надежно скроет тьма. Пока он ждет, все может стать еще хуже~~~~~. Конечно, этот уступ не самая удачная площадка для взлета. Если он коснется воды, то утонет.

Значит, не коснется.

Джа-Джинни расправил крылья, тихонько выругался – Умберто обломал ему немало перьев, пока вытаскивал, – и взлетел.

~

Приближаясь к пристани, Джа-Джинни сделал круг над доками и лишь потом опустился на палубу, где его уже ждали.

– У нас неприятности, – с ходу заявил Эрдан, чье суровое лицо не оставляло сомнений в том, что дела и впрямь плохи. Рядом с мастером-корабелом стояла бледная Эсме, тщетно пытаясь скрыть растерянность и страх.

– Что стряслось?

– Возле лодочных загонов была драка, – коротко объяснил Эрдан. – Несколько матросов Звездочета сцепились с Умберто, и он одного уделал насмерть. Потом подоспели стражи порядка и забрали его в тюрьму.

Крылан в сердцах помянул кракена.

– Он тяжело ранен, – продолжил мастер-корабел. – Но ты и сам должен это чувствовать. Мы с Эсме собирались пойти к нему.

– Лучше я с ней… пойду, – сказал Джа-Джинни. – Так будет гораздо быстрее.

Они с корабелом обменялись многозначительными взглядами. Эсме нахмурилась и открыла рот, чтобы задать вопрос, но не успела издать ни звука. Крылан подхватил ее на руки и взмыл в воздух, прежде чем целительница успела опомниться.

Конечно, нести ее сейчас, когда она не была без сознания и не спала, оказалось довольно сложно. Она словно сделалась тяжелее, да к тому же Джа-Джинни устал после незапланированного купания.