Текст книги "По зову твоей крови"

– Возвращайся, – настойчиво шепнул он.

– Без тебя не уйду! – твердил упрямый взгляд Женьки, а руки крепче вцепились в грубоватую одежду.

Радмир сильнее сжал ее в медвежьих объятиях, будто впитывал всю ее каждой клеточкой тела. Не мог надышаться никак. Ни в том мире, ни в этом.

Лед за спиной Жени растаял, и на месте трясины появилось озеро. Черная, мутная вода зашевелилась, а Радмир резко повернул голову, почуяв опасность.

Женя проследила его взгляд и поежилась.

Из воды выползало нечто. Сначала появилось обезображенное лицо с черными дырами вместо глаз и рваными, зияющими ранами. Дальше – изуродованное тело с мощными, когтистыми лапами-руками. В одной лапе чудовища был огромный топор, по лезвию которого стекала черная вязкая жидкость, сродни той, которой отравили Радмира.

Женя развернулась всем телом, уткнувшись спиной в грудь мужа. Радмир тут же задвинул ее за свою спину, ограждая девчонку от опасности.

– Беги, Лисичка! – коротко приказал он, но Женя лишь покачала головой.

– Беги! – повторил Волк, на ходу меняя облик.

И теперь перед Женей стоял огромный хищный зверь. Он был во много раз крупнее того Радмира, которого она помнила. Мощный, опасный, смертоносный – он шагнул вперед, защищая свою Лисичку. И только на секунду отвлекся, чтобы посмотреть на нее в последний раз. И словно повторял свой приказ, мотнув массивной мордой на луг, где собирали траву три женских фигуры.

Женя не хотела уходить. Оставить Радмира здесь, когда она его только-только нашла? Нет! С этим она не согласна!

Но Волк уже бросился на противника. Завязалась драка. Каждый бросок – смертельный. Каждый взмах топора оставлял глубокие раны на мохнатом теле Волка.

Женя залепила рот ладонями, боясь криком отвлечь Радмира и тем самым склонить исход боя не в его пользу.

Огромный топор взметнулся вверх, рассек воздух со свистом, а лезвие врезалось в землю в миллиметре от шеи Волка. Лишившись оружия, чудовище потеряло преимущество, воины кубарем откатились в сторону, а Женя подбежала к топору.

Что делать? Она не знала. Как помочь Радмиру? Не представляла себе.

Но чувствовала, нужно что-то предпринять. Понимала, что разгадка кроется именно здесь, совсем рядом. Лежит на поверхности, просто Женя ее пока не видит.

Топор не поддавался, как бы сильно Женя ни пыталась тянуть за рукоять. На которой были выжжены черные символы. А черная жидкость расползалась. От острого лезвия мерзкая жижа потянулась по земле к ее, Божены, ногам. Женя отпрыгнула в сторону.

В нескольких метрах от нее шла битва между двумя сильными воинами, и никто не хотел уступать. А Женя судорожно рассматривала черные вязкие капли, перетекавшие от лезвия топора к ней, все ближе и ближе.

И вдруг кто-то словно шепнул ей на ухо всего одно слово.

Кровь… Кровь… Кровь…

Выходит, нужна кровь? Но чья?

Этого Женя не знала. Но топор вдруг исчез, как и чудовище, с которым дрался Радмир.

И вот, фыркая и рыча, Волк вернулся к ней. По звериным глазам Женя поняла, что муж крайне ею недоволен.

Ну и пусть. Она ведь сказала, что не оставит его здесь.

Вздохнув, хищник сменил облик. Притянул Женю к груди, влажной от пота и крови после драки. Вздохнул еще раз, будто впитывал ее запах.

– Вредная девчонка, – пробормотал он, а потом, на выдохе, заглянув в глаза, произнес: – Люблю тебя.

* * *

Женя очнулась. В глазах будто тонна песка. Руки, плечи, спина – онемели и затекли. Но в комнате было тепло и уютно. И Радмир лежал рядом, пусть неподвижно, с темными паутинками-венами по всему телу. Но он дышал, глубоко и размеренно. Словно спал.

Женя качнулась к нему, уткнулась лбом в широкое и неподвижное плечо. И в эту же секунду к ней подлетела Зарета. Следом Фаина и матушка Агриппина.

– Женька! Женя! Женечка! – наперебой твердили женщины, а хищница едва слышно прошептала, с трудом ворочая языком:

– Нужна кровь, чтобы остановить яд.

– Кровь? Чья? Женька, не молчи! – тараторили девушки, а матушка всплеснула руками.

– Теперь понятно, почему не действует! – произнесла Агриппина Степановна, – Кровь того, кто изготовил яд. Тогда он наиболее эффективен!

– Человек с топором. Огромный топор, на рукоятке я видела какие-то символы. Не разобрала. На странном языке, – морщась, прошептала Женя, обнимая голову Радмира и не переставая поглаживать мокрый от испарины лоб и виски.

– Это Клык! Точно! Это он! Жуткий у него топор. Я только раз видела, как он дерется. Его на острове все боялись, ну кроме Волка, конечно, – торопливо рассказывала Фаина.

А в дверях уже замерли братья Радмира. Переглянувшись, кивнули.

– Надавим на Олежку еще разок. Пусть сведет нас с папашей? – предложил Добромир.

– На этот раз говорить буду сам, – прищурился Верховный и, оттолкнувшись от двери плечом, взглянул на Женю, – Держи его, Лисичка. Кажется, он только тебя и слушает.

Женя прикрыла веки. Смертельная усталость сковала ее, однако засыпать Божена не боялась, ведь во сне она гарантированно встретится со своим Волком.

Глава 14

Сцепив массивную челюсть, хищник резко затянул жгут на кровоточащем бедре.

Чертов Волк! Опять достал его! Видать, теряет хватку, раз уж дважды он из драки уходит с глубокими ранами. И оба случая – один и тот же соперник. Даже полуживой, в Межмирьи, куда Волка занесло по неясным пока причинам, тот всеми лапами держался за свою никчемную жизнь. Еще и сопротивление оказывал весьма достойное.

За спиной послышался шорох. Клыкастый резко повернул голову, гость замер на пороге.

– Войцех, господин, есть новости! – слуга смиренно сложил руки на груди, боясь шевельнуться. – Вашего сына отыскали.

Хищник скривился. Он не любил, когда его звали по имени. Но здесь, глубоко под землей, куда пришлось прятаться во время зачистки Потерянного острова, больше никого не было. Только дряхлый старик, чудом оставшийся в живых. И сам Войцех Клымский, которого чаще звали Клыком, и только чертов Волчара – Клыкастым. Даже здесь щенок умудрился выделиться из общей массы тел, которых доставляли на остров.

– И где он? – раскатисто рявкнул Клык.

– Под охраной стражей и Верховного лично, – заикаясь, ответил старик, склонившись еще ниже.

Верховного? Что ж, теперь ясно, почему Войцех не смог учуять сыночка. Чертов волк все потоки своей силой заблокировал!

Ну да ничего. Есть у Клыка еще пара ниточек, за которые стоит подергать.

Усмехнувшись, хищник отвернулся. Слуга-старик испарился, а Войцех погрузился в размышления.

Недоумок-сынок просрал все, что Клык подал ему на блюдечке: клан, породистую девку, пограничные земли. Хорошо хоть, успел вовремя подсуетиться с ядом без лишних указаний. Или просто занервничал? Клык не удивился бы, если бы сыночек просто сдрейфил и, трясясь от страха, царапнул Волка отравленным клыком.

Признаться, Войцех знатно удивился, встретив Радмира на своей территории. Не здесь, на острове. А там – в Межмирье, которое охранял по договоренности.

Рана на бедре затягивалась, черная кровь, шипя, заполняла вены до краев, добавляя силы Войцеху. Хищник снял жгут, поморщился. От раны не осталось и следа, а вот самолюбие Клыка было сильно задето.

Какой-то щенок умудрился противостоять ему. Щенок! Но, надо признать, достойный соперник, да.

Вольнова Радмира он заприметил около десяти лет назад. Войцех случайно оказался на одном из боев, которых проводили на Большой земле. На континенте все было цивилизованнее, чем на острове. По этой причине Клык и не особо любил подобные мероприятия. Хищнику больше по душа была кровь и бои без правил, когда победитель остается только один.

А здесь – пацан. Молодой щенок, но перспективный. Силен, как стадо быков. Хваткий. Цепкий. Способный. И сразу было видно, что равных ему противников просто нет.

На тот момент Войцех не думал, что решится заиметь такого бойца. Поговаривали, что отец пацана сам Верховный. И связываться с могущественным хищником, стоявшим выше всех, чревато смертельными последствиями.

Но со временем все течет, все изменяется. И однажды судьба-злодейка подкинула Войцеху дельное знакомство.

Войцех Клымский любил азартные игры. У себя на острове предпочитал рулетку, или карты. А в тот памятный день выбрал почему-то кости.

Проигрался в пух и прах. А поскольку в деньгах он не имел нужды, то долг покрыл сразу же. Но гость, заявившийся по приглашению, вдруг хитро взглянул на Клыка.

– Не хочешь поднять ставки? – невзначай обронил соперник, а Войцех прикинул, что даже если и проиграет, гостя не выпустят с острова. И терять вроде бы нечего. Потому и согласился.

Ставка оказалась непомерной – бессмертная душа Войцеха и три сотни лет службы на Чернобога. Тогда Клык ничего не знал о будущем работодателе.

Зато обрел силу невиданную. И сожалел лишь об одном, что не продал душу Чернобогу раньше, и его ущербному сыночку Олегу от силы ничего не досталось. Но рожден Олег был от хищницы из рода Грозных. И на том спасибо, что хоть родился в нужном месте и в нужное время.

Войцех никогда особо не любил сына. Но связь поддерживал, справедливо считая, что свои информаторы на континенте не помешают. И на Радмира полгода назад Войцех вышел так же, благодаря клану.

* * *

Олег сидел и смотрел прямо перед собой. Хищника мучил один вопрос. Вернее, два. Почему его не убили сразу? И что сделает с ним папаша, когда обо всем узнает?

Судя по взгляду Верховного и по силе, которая все еще клубилась вокруг и ощущалась хищником особенно остро, вгоняя в ужас, прощать покушение на Вольнова ему никто не собирался. Но и с убийством Верховный медлил.

А ведь Олег уже прикинул, что непременно окажется там, по ту сторону. И влиятельный отец позаботится о его душе. Родственники ведь, и даже весьма близкие.

У Клымского никогда не было особых способностей. Он был сильным, выносливым, на этом все. Ничего выдающегося. А сила вожака показалась Олегу чем-то действительно крутым. На том Клымский и погорел. Загордился, решив, что теперь он непременно обеспечил себе теплое местечко в том мире, или же между мирами.

Однако вышло все наперекосяк. А ведь Женя ему действительно стала нравиться. Не так, чтобы связывать с ней свою судьбу и растить общих детей. Но было в этой удивительной и хрупкой девушке-полукровке что-то цепляющее. А ведь сначала он имел на нее совершенно иные планы, более низменные и порочные. Но она что-то изменила в нем.

А еще Олег видел, как Женя смотрит на своего истинного. Пожалуй, Олег бы многое отдал, чтобы и на него вот так смотрели.

Вздохнув, Клымский откинул голову и прикрыл глаза. Его держали в подвале. Мужчина знал, что где-то там, этажом или двумя выше – Женя и Радмир. Сдох ли Волк? Если и не умер сразу, то вот-вот отправится к праотцам. В этом Олег не сомневался.

А перед мысленным взором всплыли воспоминания. Олег видел, как сражается Волк. Отец переслал пару видео его боев по скрытым каналам.

Огромный, как скала, Вольнов всегда был выше своих противников. И Волку удалось менять облик. Нет, не в зверя он перекидывался, а в чудовище, походившего одновременно и на человека, и на монстра.

И что Женька нашла в нем, в этом уродливом Волке?

Олег хмыкнул. Нет, в обличие хищника-человека Вольнов, бесспорно, довольно смазлив. Но ведь Клымский точно знал, что Радмир убил отца Божены. А разве такое можно простить? И потом, если верить словам отца, то Волк свято верит в то, что хищница его сдала в рабство, заманила в ловушку, а тот и попался.

И что, выходит, ненавидя друг друга, они все равно пара? Странная семейка, решил Олег.

А еще Клымского бесило потомство. Пользуясь силой вожака стаи, Олег видел, что хищница носит под сердцем приплод. Сперва решил, что звереныш один. А потом стало неясно. И ведь сама Женя ничего не рассказывала. Да и не откровенничала она с ним никогда. Олег чуял ее неприязнь, потому и не стал спорить с отцом, когда тот приволок документы на заключение брака. Не пытался спрашивать, зачем ему вставать между Волком и Женей. Но раз уж Клык настаивал, Олег не смог отказаться. Все стремился угодить папаше, попасть в услужение Чернобогу, или его помощникам. Он ведь сильный, и сражаться умеет, на мечах, с топором.

Хотя, отцовское оружие он даже поднять не может.

Вспомнив о топоре Клыка, Олег усмехнулся. Мелькнула шальная мысль подсказать Верховному о маленькой слабости папаши. Но нет, не станет Клымский помогать своему врагу, чтобы тот уничтожил Клыка. У Олега все еще была надежда на протекцию родителя и на бессрочную работенку между мирами. А она стоило того, чтобы немного помучится здесь, и чтобы начальство отметило его старания. В конце концов, именно Олег отравил Волка, чего не получалось сделать ранее там, на проклятом острове, даже отцу.

* * *

Женя смотрела на своего Волка. Он лежал на спине, лениво прикрыв глаза. Но не спал. Водил тяжелой рукой по ее пальцам, которые устроил на своей груди.

Было спокойно. Пусть этот мир и пугал Женьку, вселял ужас, заставлял вздрагивать от каждого постороннего звука. А уходить отсюда Божена не собиралась. Понимала, что, уйдя, может и не вернутся. И что тогда станет с Радмиром? С ними? С их малышами?

Вольновы лежали, укрытые высокой травой, на том самом лугу, где собирали травы Заря, Фая и матушка. Вернее, где были заметны очертания женских фигур, но они все еще находились там, дома.

Иногда, когда день сменялся ночью, можно было увидеть тот мир, куда не мог вернуться Радмир. Женя могла, но без Радмира не хотела. Вот и застряли Волк с Лисичкой между мирами.

Из ледяного пруда раз в сутки выползал монстр с жутким топором. И тогда завязывалась драка. Женя не могла без слез смотреть на то, как ее мужчина сражается с чудовищем. И каждый раз, когда монстра затягивала черная смоляная на вид жидкость обратно в озеро, Женя радостно бежала к своему Волку.

Вот и сегодня, бой завершился. Раны на теле Радмира постепенно исцелялись. И девушка знала, что до утра их никто не потревожит. У них есть несколько часов на двоих.

Однако в воздухе повисла недосказанность. И, украдкой вздохнув, Женя теснее прижалась к мужу. Чувствовала, что сейчас он вновь начнет убеждать ее вернутся.

– Лисичка…, – предсказуемо начал Радмир.

Женя резко села и развернулась так, чтобы смотреть в глаза любимого.

– Я не уйду! – твердо заявила Божена.

Радмир горько усмехнулся, открыл глаза, вернул тонкую девичью руку на свою грудь и вздохнул.

– Женька, ну ты же понимаешь, тебе нельзя здесь долго находиться. О малышах наших подумай. Ты же у меня умная, Лисичка. Целая училка со стажем, – убеждал Радмир.

Женя поджала губы, глядя в темные глаза мужа. Умом она понимала, что он прав. Но сердцем… Ее сердце тоскливо до боли сжималось, стоило представить Радмира, с темными рисунками-паутиной на коже, холодного, неподвижного. А здесь, между мирами, ее Волк был живым.

– Я не хочу! Не хочу! – выдохнула Женя и затрясла головой. – Я не хочу больше оставаться одна! С тобой хочу!

– И я хочу, Лисичка, очень хочу! – пылко ответил Радмир, рывком сел и обнял дрожащую девушку. – Хочу видеть твою улыбку каждую чертову минуту. Хочу увидеть наших детей. Хочу посмотреть, как ты перекинешься в хорошенькую волчицу. Хочу увидеть, как растут наши сорванцы. Много чего хочу. Не хочу расставаться с тобой. Но так получилось. Я застрял здесь только благодаря тебе, малышка. Ты держишь меня, не отпускаешь. И я готов биться каждый день за тебя. Но этот мир убивает тебя, я же вижу.

Радмир шумно выдохнул и поднес хрупкую ладонь к своим губам. Светлая кожа была настолько прозрачной, что виднелись тонкие голубые венки. И не сразу даже острому звериному глазу были заметны изменения. Кровь темнела, вены проступали все сильнее. И было непонятно, насколько быстро будет меняться Женя. В худшую ли сторону? Что будет с живым и здоровым хищником здесь, между мирами? А ведь Женя носит под сердцем три крохотных души!

Божена всхлипнула и разрыдалась, выплакивая всю боль и отчаяние. Она не хотела уходить! Не хотела! Расставаться не хотела!

Великая Праматерь, за что им такое наказание?! За что?! Они ведь только-только поверили в то, что могут быть счастливы. Они заслужили, выстрадали!

А теперь…

Теперь Жене нужно вернуться.

– Пожалуйста! Пожалуйста! – повторяла Женя одними губами, изо всех сил держась за широкие плечи своего Волка.

С кем говорила она? Кого умоляла? Хищница не знала. Просто верила, что кто-то должен помочь. Должен…

И опять ее ушей коснулся едва различимый, но настойчивый, навязчивый шепот.

Он вновь и вновь повторял одно и то же слово.

Кровь… Кровь… Кровь…

Что-то изменилось на поляне. Темнота начала подкрадываться со всех сторон. Но оставался небольшой круг из примятой травы, в котором сидели Радмир и Женя.

Луговые травы колыхались от налетевшего ветра. Чернильная гладь озера будто взбунтовалась. И на поверхности показалась голова ненавистного Женей монстра.

– Рановато, – скривился Радмир, но тут же поднялся на ноги, закрывая собой Лисичку.

– Что-то не так, – шепнула Женя, торопливо осматриваясь.

Ветер трепал луговые травы, пригибая их до самой земли. Вода расползалась, высвобождая мрачную фигуру чудовища. И в воздухе мелькнул топор.

Острое лезвие было смазано черной, вязкой жидкостью. И, кажется, монстр намеревался швырнуть оружие в Радмира.

Но вдруг случилось невероятное. Смертоносное оружие, просвистев, зависло в воздухе, будто напоролось на невидимую, но очень прочную преграду.

Лезвие словно вонзилось в прозрачную стену и замерло. Черная жидкость начала стекать вниз, опадая большими мерзкими каплями. Было слышно шипение, когда вязкая субстанция касалась травы, сжигая ее. Но она не могла проникнуть в тот самый круг, где находились Женя и Радмир.

Волк вскинул руку. Топор будто висел в воздухе. Но теперь на лезвии и на рукоятке не было тех самых смертельно опасных капель. Радмир обхватил деревянное топорище и сжал.

Монстр, выбравшийся из озера, взревел и ринулся вперед. Но вода, в которой все еще находились его ноги, не пускала.

А Радмир дернул топор на себя. Оружие послушно легло в руку. А по запястью потекла сила, темная, мрачная, но она подпитывала жизненные нити Волка.

А тем временем круг, границы которого проходили по примятой траве, расползался. Черная жидкость, шипя и потрескивая, отползала обратно к озеру.

Монстр выбрался на берег, но за ним шлейфом тянулись черные нити. Они не пускали чудовище, пытались затянуть обратно, на глубину.

А сила бурлила в теле Радмира. Острое лезвие начало менять цвет, будто нагревалось до красноты. Пока сам топор ни вспыхнул огнем.

Монстр, чьи обезображенные руки и торс облепили черные сгустки, взревел.

– Я доберусь до тебя, Волк! Не в этом мире, значит, в том! – неразборчиво рычало чудовище.

А Радмир хмыкнул в ответ, легко подбросив тяжеленный топор в руке.

– Давай, попробуй, Клыкастый! – заявил Радмир.

И вдруг деревянное топорище расслоилось, и на свободную ладонь Волка выпали длинные, острые щепки. Сжав их, Вольнов стремительно выбросил руку вперед, швыряя содержимым в противника.

Пронзительный свист превратился в гул. Щепки летели, увеличиваясь в размере, налету загораясь. И вот уже они вонзились в ревущего монстра.

Клык пошатнулся и завалился на спину, а черная трясина затянула его в свои мерзкие лапы.

Ветер стих. Очертания защитного круга стерлись. Женя ощутила тепло, будто чья-то ласковая рука погладила ее по макушке, подбадривая и утешая.

Топор из рук Волка никуда не исчез, но написанные символы стерлись, напоследок вспыхнув черным.

Радмир шумно выдохнул, обернулся.

Женька тут же прильнула к нему, оплела руками за талию, а щекой прижалась к широкой груди.

Обнимая свою Лисичку, Волк не сводил глаз с топора. Оружие привычно лежало в руке так, будто Вольнов родился с ним. А еще он понял, что может вернуться. Может пересечь границу миров.

Луг, на котором они с Лисичкой стояли, стал просматриваться четче. Раньше его границы смывались, будто таяли в воздухе, и человеческие фигуры, мелькавшие поблизости, казались бесплотными, прозрачными. А теперь, Радмир четко мог рассмотреть родительскую избушку.

– Нам пора, Лисичка, – мотнул головой Волк.

– Домой? – улыбнулась Женя.

Радмир кивнул. Он не знал, как все должно происходить. Действовал по наитию. И вложил топор в тонкие ладони Жени, предполагая, что оружие и есть ключ к дверям между мирами.

Так и вышло. Лезвие топора вспыхнуло красным. Воздух начал меняться, потрескивать от напряжения, искриться. Белая туманная дымка окутала сначала ноги, а потом и пробралась выше, укрывая Волка и Лисичку пушистым белоснежным одеялом.

Женя закрыла глаза, но крепко держала ладонь Радмира, а свободной – деревянное топорище. А когда тяжелые веки с трудом поднялись вновь, Божена уже находилась в спальне.

Радмир, все такой же неподвижный, лежал в постели. Топор своей тяжестью прижимал девушку к полу. Однако Женя понимала, что не просто так в мире живых оказался этот трофей.

Уронив неподъемное оружие так, что острое лезвие вонзилось в дощатый пол, Женя придвинулась к Радмиру.

Прикоснувшись ладонями к лицу любимого, Божена пристально всматривалась в каждую черточку.

Не вышло? Не получилось? Зря она согласилась вернуться! Зря оставила Радмира там! Все зря!!!

Но вдруг веки ее Волка затрепетали. Черные зрачки вспыхнули на секунду огненным светом и погасли, вернув глазам привычный для Жени цвет.

– Радмир! – разрыдалась Женя, уткнувшись головой в крепкое плечо.

Мужчина не шевелился, но дышал ровно и глубоко. А потом девичьего затылка коснулась широкая ладонь.

– Как ты? – едва шевеля губами, произнес Волк.

– Отлично! Все просто отлично! – сквозь слезы говорила Женя.

Шумно выдохнув, Радмир с трудом сел на постели. Волк все еще был невероятно слаб и бледен. А руки, обнимавшие Женю, подрагивали.

Однако Вольнов протянул ладонь к добытому в Межмирье трофею. Стоило сжать топорище, как по телу покатилась волна силы, наполняя Радмира, точно сосуд, под завязку.

Смахнув слезы, Женя видела, что на плечах и торсе мужа так и остались черные пятна паутинкой. Но их стало гораздо меньше.

А за спиной вдруг появилась Зарета. Подруга вошла в комнату и остановилась в полуметре от Волка. Едва ощутимо коснулась темных паутинок-вен и тут же отдернула руку.

А на раскрытой ладони нимфы из воздуха вдруг появилась небольшая стеклянная баночка с вязкой темной субстанцией.

– Откуда это? – прошептала Женя, хотя, теперь хищницу было сложно чем-то удивить. Не после всего, что ей удалось увидеть за последние сутки.

– Думаю, Великая Праматерь не оставила нас в беде, – мягко улыбнулась Зарета и ловко откупорила баночку с лекарством.

* * *

Стоило Волку и Лисичке вернуться в мир живых, на поляне появилась сизая дымка. Воздух клубился, потрескивал и, наконец, сложился в очертания женской фигуры.

Из озера вышел уже другой монстр. Вернее, это был привлекательный мужчина средних лет. Статный, высокий, в строгом офисном костюме и галстуке.

Ничто не указывало на его происхождение и род деятельности, разве что взгляд – тяжелый, мрачный, испепеляющий. В нем скопилась все тьма миров.

– И что это было, дорогая? – негромко, полным недовольства голосом, уточнил мужчина.

– Я просто уровняла шансы, дорогой! – фыркнула женщина.

Щелкнув пальцами, незнакомка преобразилась, превратившись в молодую красавицу с длинной черной косой через плечо, стройной фигурой и ярко-зелеными глазами. По тонким, изящным пальцам вились крохотные травинки, складываясь в узор. И со стороны казалось, будто все тело женщины покрыто татуировками.

– Не отдашь волка мне? Вышел бы достойный страж нашему миру, дорогая, – с сожалением произнес мужчина.

Он сделал несколько шагов навстречу женщине. Та, скрестив руки на груди, смотрела на собеседника без намека на страх. Хотя в каждом движении мужчины чувствовалась реальная угроза.

– У тебя уже есть страж, дорогой, – припомнила женщина, – и служить ему еще две с половиной сотни лет.

В ответ мужчина усмехнулся. Подойдя почти вплотную, он замер, глядя на хрупкую красавицу сверху вниз. Пришлось убрать руки в карманы брюк, а хотелось придушить ведьму. Но не станет он этого делать. С кем же ему тогда коротать свой бесконечный бессмертный век?

– Хитрая ты, девочка, – вздохнул мужчина.

– Отрадно слышать похвалу из уст самого Чернобога, – ехидно отметила красавица, а потом, словно вспомнив о чем-то неважном, добавила: – И отстань от мальчика. Он заслужил покой. И потом, разве Божена не доказала свои чувства?

– Ну, раз уж ты просишь, дорогая, – вздохнул Чернобог и щелкнул пальцами.

На протянутой ладони девушки появилась небольшая прозрачная склянка. За стеклом емкости бурлила и билась о стенки кровавая жидкость с черными паутинками.

– Будешь мне должна, дорогая, – предупредил мужчина и рассмеялся, когда красавица в притворном изумлении взмахнула длинными ресницами.

Женщина исчезла, прихватив склянку и оставив после себя шлейф из зеленых луговых травинок и цветов. Чернобог глубоко вздохнул терпкий, пьянящий аромат.

– Ведьма! – проворчал мужчина, взмахнул рукой, собирая опадающие цветы и, как только те уменьшились, превратившись в крупинки, спрятал их в карман пиджака.

А после вернулся в свой мир. Хозяину мира мертвых еще предстояло «тепло» пообщаться с подчиненными. Вернее, с самым юным из них. Негоже терять подарки Чернобога, пусть даже сама Великая Праматерь посодействовала такому происшествию.

Уходя, Чернобог оглянулся. Нет, пусть и светлая ведьма, пусть и вредная, и вертит им, как хочет, вот уже сотни тысяч лет, а все равно, любимая.