Текст книги "Честное хулиганское!"

Наталья Александрова
Честное хулиганское!

© Александрова Н.Н., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

– Папа, а слона они тоже могут обглодать?

Мальчик восторженно разглядывал аквариум с пираньями. Пираньи из-за толстого стекла тоже присматривались к нему с интересом.

– Вовочка, но ведь слоны живут где? В Африке, – спросил и сам себе уныло ответил отец. – А пираньи где? В Америке.

– В Америке? – Ребенок на мгновение оторвался от созерцания рыбок. – Ты чего, папа? В Америке живет Шварценеггер!

– Шварценеггер – в Северной, а пираньи – в Южной, – не сдавался измученный отец. – И вообще, отойди от аквариума, к нему нельзя подходить так близко.

Сегодня с утра жена затеяла уборку и отправила их с Вовочкой на все четыре стороны, чтобы не путались под ногами. Из всех четырех Вовочка выбрал ту, где находился недавно открытый океанариум. Теперь он прилип к стеклу, за которым медленно плавали пираньи, вполне миролюбивые на вид, надо сказать. Тот факт, что эти маленькие невзрачные рыбки всего за несколько минут могут обглодать буйвола, произвел на него сильнейшее впечатление. Он и сам обладал отменным аппетитом, но перед таким исключительным обжорством явно пасовал.

– Папа, а носорога обглодать они могут?

Отец пытался увести его к следующему аквариуму с яркими, как попугаи, тропическими рыбками, но ребенок не хотел расставаться с кровожадными пираньями.

В углу полутемного помещения подтянутый дядечка лет пятидесяти торговал с лотка фотографиями экзотических рыб и морских животных. Две любознательные подруги раннего пенсионного возраста остановились около него и принялись расспрашивать, опасны ли для жизни обитатели Красного моря.

– Женщины, вы извините, я только фотографиями торгую. – Продавец вытягивал шею, пытаясь разглядеть человека, который мелькнул у большого аквариума. – Если у вас есть вопросы, задайте их сотрудникам.

– А вы, значит, не сотрудник? – Молодящаяся пенсионерка закипала на глазах. – А если не сотрудник, зачем здесь сидите? Для видимости?

– Вам же сказано: я продаю печатную продукцию. – Он еще сдерживался, но с трудом. – Будете что-нибудь покупать? А если не будете, не заслоняйте товар от покупателей!

– Да где вы видите покупателей? – Дама повела глазами по сторонам. – Кому нужна ваша дрянь?

– Людмила, – подруга попыталась оттащить ее от лотка, – что ты как дома на кухне! Что, за тридцать лет семейной жизни скандалы не надоели? Что тебе мужчина сказал? Как тогда, в театре, на пустом месте музыкальную комедию устроила!

– Ничего не на пустом! – кипятилась нервная особа. – Она сама ко мне привязалась!

– И правильно привязалась. В театре мобильник положено выключать.

– Смотри, папа. – Наблюдательный Вовочка оторвался от пираний. – Ты говоришь, нельзя близко к аквариуму подходить, а вон дяденька вообще в него руку засунул.

– Наверное, он здесь работает и сейчас кормит рыбок. – Отец, измученный педагогическими усилиями, даже не повернул голову в сторону высокого человека в черном.

Высокий тем временем воровато огляделся и запустил руку в открытый аквариум с яркими тропическими рыбками. Ощупал декоративный коралловый грот, вытащил небольшой пластиковый футляр и скользнул к проходу в соседний зал.

В ту же секунду продавец печатной продукции вскочил, опрокинул свой лоток, оттолкнул настроившуюся поскандалить даму и бросился за подозрительным типом.

– Хам! – бросила ему в спину нервная особа.

– Может быть, у него тоже большой опыт семейной жизни. – Ее подруга задумчивым взглядом провожала удирающего лоточника.

Сам лоточник между тем проявлял удивительную для его возраста прыть. Вслед за высоким в черном, он ворвался в длинный коридор с движущимся полом, который плавно провозил посетителей мимо стеклянной стены. В воде за стеной неторопливо разворачивались две крупные акулы и несколько рыб поменьше. Здесь же работал аквалангист, который аккуратно чистил стенки аквариума гигантским пылесосом.

Мужчина в черном грубо растолкал посетителей, пробежал вдоль аквариума и хотел скрыться за дверью с табличкой «Только для персонала», но из-за двери ему навстречу уже выскочил невысокий крепыш с наголо обритой головой. Беглец резко изменил траекторию и свернул в боковой коридор.

Бодрый лоточник и бритоголовый крепыш переглянулись и бросились следом.

Коридор оказался ловушкой: он упирался в глухую стену.

Беглец затравленно огляделся.

Выход из тупика загораживали медленно наступающие преследователи. С двух сторон коридор подпирали глухие стены, сзади матово поблескивала стеклянная поверхность аквариума. Бывший лоточник сунул руку за пазуху и вытащил пистолет с привинченным к стволу глушителем.

– Хорош, набегался, – проворчал он. – Все равно ведь не убежишь – некуда!

– Некуда?

В руке беглеца вдруг появился белый шарик, похожий на мячик для настольного тенниса. Он швырнул его в стеклянную стену, и мяч, вместо того чтобы отскочить, в нарушение законов физики, на секунду застыл, словно прилип к стеклу, а потом неожиданно разорвался, как перезревший плод. Во все стороны полыхнуло жаром. Толстое стекло аквариума покрылось сеткой змеящихся трещин и вдруг рассыпалось на сотни искрящихся кусков. Вода хлынула на пол. Вместе с водой выпали обе акулы и забились, остервенело разевая пасти. Аквалангист вывалился спиной вперед и судорожно задрыгал руками и ногами. Трубу подводного пылесоса он так и не выпустил.

Бывший лоточник и его бритоголовый помощник тоже упали, сбитые потоком воды, как приливной волной. Бритоголовый оказался в опасной близости к одной из акул и еле увернулся от ее зубов.

Беглец же, воспользовавшись всеобщим замешательством, бросился назад. Пробегая мимо акулы, он поскользнулся и едва не потерял равновесие. Даже сейчас акула оставалась опасной. Она щелкнула пастью, но промахнулась и откусила только полу его куртки. Из-за этой непредвиденной задержки он немного потерял темп. Лоточник, успевший прийти в себя, вскинул пистолет с глушителем и выстрелил.

Беглец резко остановился, как будто налетел на каменную стену, затем покачнулся и рухнул, как подрубленное дерево. Из руки выпал маленький пластмассовый футлярчик цилиндрической формы. Акула шире разинула пасть и потянулась к непонятному предмету, явно собираясь его проглотить.

Упорный лоточник поднялся на четвереньки и бросился к заветному футлярчику, чтобы выхватить его из акульих зубов. В эту минуту тяжело раненный беглец приподнялся на локте, вытянул руку и схватил пластиковый цилиндрик. Видимо, он нажал какую-то потайную кнопку, потому что цилиндр в его руке ослепительно вспыхнул и превратился в горстку пепла. Раненый последний раз конвульсивно дернулся и вытянулся на полу, уставившись в потолок мертвыми глазами. Преследовавший его лоточник, ослепленный внезапной вспышкой, потерял равновесие и упал прямо перед акульей пастью. Акула рванулась и сомкнула челюсти на его шее. На ее хищной заостренной морде появилось выражение удовлетворения: даже в последние минуты жизни ей улыбнулась охотничья удача.

Вода, покрывавшая пол, стала красной от крови.

– Шеф, я не виноват! – Бритоголовый крепыш покаянно склонил голову и уперся глазами в узор дорогого ковра.

Перед ним за письменным столом черного дерева сидел щуплый старик в золотых очках и домашней стеганой куртке. Старик был очень недоволен.

– Не виноват, говоришь? – Он прищурился. – А кто виноват? Лопе де Вега? Рабиндранат Тагор?

– Ка… какой кагор? – От удивления крепыш поднял глаза. – Да я вообще в тот день не пил! Честное слово, шеф, ни капли!

– Серый ты, Павлик, как шинель Гоголя! – покачал головой старик. – С кем приходится работать!..

– Шеф, но я правда ни в чем не виноват, – повторил Павлик. – Это Манжет в него с перепугу выстрелил. А штука эта пластмассовая взорвалась…

– Да, вали теперь все на Манжета, – вздохнул старик, – он ведь ничего больше не скажет в свое оправдание. Нет, с кем все-таки приходится работать! Это же надо – зимой в Петербурге быть съеденным акулой! Для этого нужно какое-то особенное везение.

– Акула потом все равно сдохла, – решился заметить Павлик после небольшой паузы.

– Ты хотел утешить меня этим сообщением? – Старик внимательно смотрел на него. – Не думаю, что тебе это удалось. Из всех участников этого трагического инцидента акула кажется мне наиболее симпатичной. И меньше всех виноватой в столь печальном повороте событий. И уж точно самой развитой в умственном отношении. Итак, давай подведем итоги вашей с Манжетом работы.

Он положил перед собой чистый листок и принялся делать на нем пометки.

– Сначала вы не могли отыскать контейнер в океанариуме, хотя у вас была точная наводка. Потом вы устроились туда на работу и целую неделю караулили связного. Когда тот наконец появился, вы благополучно упустили его и вдобавок позволили уничтожить контейнер. Что касается Манжета, он практически сам залез в пасть к акуле. Не знаю, как ты, а я считаю, что это полный провал.

Павлик переступил с ноги на ногу, тяжело вздохнул и снова уставился в пол. Старик продолжил:

– Вы не только ничего не добились, вы еще умудрились устроить шум на весь город! Чего стоят одни газетные заголовки: «Отставной военный съеден акулой», «Челюсти в океанариуме» или «Зубастая смерть посреди Петербурга»! С таким же успехом вы могли дать объявление во все газеты, что именно искали и как блестяще завалили дело.

– Согласен, шеф, – тяжело вздохнул Павлик, – полностью согласен. Но я постараюсь все исправить, поверьте!.. Поверьте мне еще раз, дайте еще одну попытку…

– Исправить? – переспросил старик. – Как Манжет? Вряд ли ты найдешь в этом городе еще одну достаточно голодную акулу. Лично мне хотелось бы получить результат, а не груду обглоданных трупов. А сколько денег мне пришлось выложить, чтобы пригасить скандал в океанариуме! Знаешь, почем сейчас акулы?

– Шеф, предоставьте мне еще один шанс! Обещаю, вы об этом не пожалеете!

– Я и так терпел вас с Манжетом слишком долго. Хватит этого дилетантства. Найму профессионалов.

– Шеф, самый последний шанс! – Павлик сделал шаг вперед и облокотился о стол.

– Разговор окончен. – Старик позвонил в маленький бронзовый колокольчик.

Дверь бесшумно приоткрылась, и в кабинет, мягко ступая лапами, вошел огромный угольно-черный зверь с горящими изумрудно-зелеными глазами.

– Эсмеральда, проводи, пожалуйста, Павлика, – попросил старик. На пантеру он взирал с несомненной симпатией.

Эсмеральда тихонько зарычала и неторопливо двинулась к бритоголовому.

Тот тоненько пискнул и быстренько шарахнулся к двери.

– Не надо, – выдавил он дрожащим голосом, – я знаю дорогу…

– Знаешь – и прекрасно. Эсмеральда, отбой. Посиди лучше со мной, девочка моя.

Пантера в два шага пересекла кабинет, улеглась у ног хозяина и тихонько заурчала, как самая обыкновенная кошка. Старик наклонился и ласково почесал ее за ухом. Пантера зажмурилась, прижала уши и потерлась мордой о брюки хозяина.

Леня открыл дверь своим ключом и уже из прихожей жизнерадостно крикнул:

– Ребята, я дома!

Он мог этого и не говорить: кот Аскольд чувствовал приход хозяина минут за двадцать и давно поджидал его у двери. О скором Ленином возвращении по этой народной примете уже знали и Лола, и Пу И с Перришоном.

Однако на этот раз, вместо того чтобы подойти к хозяину и ласково потереться о его ноги, Аскольд вздыбил шерсть на загривке, распушил хвост, выгнул спину и зашипел.

– Аскольд, дружище, что с тобой? Ты что, не узнал меня? – Леня протянул руку, чтобы погладить своего любимца.

Однако кот был явно не в восторге от этого намерения. Он попятился, прижал уши и издал громкое басовитое подвывание.

– Ты что сегодня, не с той лапы встал?

На этот раз Леня по-настоящему обиделся.

Аскольд же, продолжая пятиться, отступил к стене и вдруг нарушил всемирный закон тяготения – взлетел на вешалку и уставился оттуда на хозяина с возмущенным фырканьем.

– Лолка, ты что без меня Аскольду наговорила? – крикнул Маркиз в глубину квартиры. – Он меня явно не узнает!

– Как ты мог такое подумать! – Лола с Пу И на руках показалась из комнаты. – Конечно, мне следовало бы заняться воспитанием кота, ты его ужасно распустил. Но настраивать его против тебя – совершенно не в моем стиле.

Не успела она договорить, как песик затрясся и спрыгнул на пол. Он завертелся волчком посреди прихожей, напустил лужу и умчался в Лолину комнату, где спрятался под кровать.

– Пуишечка, детка! – Лола бросилась за ним. – Не бойся, мой маленький, я с тобой! Я не дам тебя в обиду этому ужасному человеку!

– Да что такое с животными? – Леня уже не на шутку рассердился. – Они меня не узнают! Признавайся: ты тайно настраиваешь их против меня.

– Они просто очень напуганы. – Лола с подозрением уставилась на компаньона. – И это я должна спросить тебя, в чем дело. Где ты был? Зачем ты пугаешь животных?

Громко хлопая крыльями, в прихожую влетел попугай Перришон. При виде Маркиза он самым натуральным образом попятился в воздухе, отчего едва не упал, всплеснул яркими крыльями и оглушительно заорал:

– Кошмар-р! Кар-раул!

Высказавшись по теме, Перришон неловко приземлился на шкаф напротив Аскольда и уставился на хозяев круглыми испуганными глазами.

– Вот и Перришон требует от тебя ответа! – сурово произнесла Лола. – Так где ты был, признавайся! В виварии, где ставят опыты на животных? В живом уголке детского сада? В мастерской, где набивают чучела?

– Как ты могла такое подумать? – воскликнул Маркиз с интонацией театрального трагика или заподозренного в измене мужа. – Да будет тебе известно, я никогда не посещаю подобные места. Ты спрашиваешь, где я был? Разумеется, встречался с заказчиком.

– С заказчиком? – удивилась Лола. – А посоветоваться со мной, прежде чем идти на такую важную встречу, ты уже не считаешь нужным? Но конечно, зачем, ведь я у тебя не деловой партнер, не компаньон, не соратник, в конце концов, а всего лишь бессловесная исполнительница, белая рабыня, бесправная статистка!

Слово «статистка» в устах Лолы, прирожденной актрисы, всей душой преданной театру, было самым страшным оскорблением. Нет, она вовсе не находилась в рабской зависимости у своего компаньона, оба работали как равноправные партнеры. Просто так получалось, что с заказчиками обычно имел дело Маркиз, а уж потом в дело вступала Лола. Причем заставить ее работать всегда было изрядной проблемой.

– Лолочка, – Маркиз моментально перешел в оборону, – ты прекрасно знаешь, что мы с тобой равноправные партнеры, и я очень высоко ценю твое мнение. Но прежде чем советоваться с тобой, я должен был хотя бы предварительно ознакомиться с заказом и взглянуть на заказчика собственными глазами.

– И как, взглянул? – Сейчас Лола была само ледяное спокойствие. – Каково же твое мнение?

– Очень приличный пожилой господин, с хорошими рекомендациями, между прочим. Мое профессиональное чутье говорит, что ему вполне можно доверять. И дело, кстати, любопытное.

– Вот только звери от него пришли в ужас, а я, знаешь, их внутреннему голосу доверяю больше, чем твоему так называемому профессиональному чутью. Оно тебя не раз подводило!

– Что-то не припомню, – пробормотал Маркиз.

– Вот, у тебя еще и склероз, – удовлетворенно заявила Лола. – Полный комплект возрастных изменений! Тебе не за новое дело нужно браться, а на пенсию выходить.

Маркиз предпочел не поддаваться на такую откровенную провокацию.

– Говорю тебе, – мягко возразил он, – мне его рекомендовали хорошие люди.

На самом деле новый заказчик, с которым они встречались час назад, сослался на Рудика Штейнмана, Лениного персонального финансового аналитика и консультанта. Правда, когда Маркиз перезвонил самому Рудику, автоответчик сообщил приятным женским голосом, что абонент находится вне зоны доступа. Видно, улетел отдохнуть в теплые края и предусмотрительно отключил роуминг, чтобы его не беспокоили. Маркиз рассудительно решил, что это не повод отказываться от встречи с потенциальным клиентом, и счел нужным выслушать, что ему предложат.

Встречу он назначил в небольшом загородном кафе на тридцатом километре Выборгского шоссе. Это место позволяло убедиться, что заказчик приехал один, без группы поддержки. Немаловажно и то, что после разговора здесь за ним нетрудно было проследить.

Маркиз подъехал к кафе за полчаса до назначенного времени и поставил машину за деревьями, откуда шоссе просматривалось в обе стороны.

За несколько минут до встречи к кафе подъехал черный «Ровер». Из машины вышел элегантный пожилой господин невысокого роста в отлично сшитом черном пальто, в очках с золотой оправой. Оглядевшись, господин вошел в кафе.

Леня выждал еще пару минут и толкнул входную дверь.

В небольшом помещении хватило места только для пяти столиков. Сезон был не самым удачным для загородных прогулок, так что кроме пожилого господина в очках, который устроился за угловым столиком, и официантки, крупной блондинки неопределенного возраста, в зале никого не было.

Леня подсел к старику и вполголоса проговорил:

– Надеюсь, я не очень опоздал? Вам не пришлось долго ждать?

– Вовсе нет. – Тот пожевал губами. – Мне говорили, что вы специалист высокого класса. Во всяком случае, ваш гонорар говорит сам за себя.

– Тс-с! – Леня поднес палец к губам.

К их столику бесшумно подошла официантка и остановилась за спиной старика:

– Итак, молодые люди, что будем заказывать? Имеются шашлычок из осетринки, коньячок французский и кофеек по-турецки.

– За молодых людей спасибо, а осетринка у вас свежая? – поинтересовался господин в очках.

– Только утром поймали! – усмехнулась официантка.

– Пусть будет осетринка, – неуверенно согласился Леня. – А вот коньячок французский как-то не вызывает доверия. Слишком далеко от Франции. Так что лучше уж армянский, оно как-то надежнее. А кофе позже, а то остынет! И можно ли включить в наш счет несколько минут тишины?

– Пожалуйста, – фыркнула официантка.

Она проследовала к стойке и выключила радио. В зале наступила тишина.

Маркиз проследил за ней глазами и негромко произнес:

– Итак, чем могу быть вам полезен? Только сразу хочу предупредить: за неверными женами мы не следим и пропавших собачек не разыскиваем – ни за какой гонорар.

– К счастью, я никогда не был женат, – усмехнулся старик. – Собаки у меня тоже нет. Но с такими мелкими вопросами я бы не стал обращаться к серьезному специалисту. Моя задача несколько сложнее.

Он замолчал, потому что к столику подошла официантка с двумя бокалами коньяка. Дождавшись, когда она удалится, господин в золотой оправе продолжил:

– Мне нужно найти одного человека. Он кое-что мне задолжал. Кое-что, чем я очень дорожу.

– Выбивание долгов тоже не по моей части, – забеспокоился Маркиз.

– Нет-нет, – успокоил его старик, – вам не придется этим заниматься. Нужно только найти его. Да я и сам не буду из него ничего выбивать. Мне бы с ним только потолковать.

– Допустим, – Маркиз кивнул. – А что вы о нем можете сообщить? Возраст, портрет, особые приметы?

– К сожалению, ничего подобного, – вздохнул заказчик. – У меня был один след. К моему человеку должен был привести связной, но… с ним вчера произошел несчастный случай.

Если Леня Маркиз до сих пор находился на свободе и пользовался несомненным авторитетом в узких кругах специалистов по отъему денег, то только потому, что достиг изрядных высот в умении связывать между собой неочевидные вещи. Стоило его пожилому собеседнику упомянуть вчерашнее происшествие, как Леня вспомнил: с утра во всех газетах появилось сообщение о странном событии в океанариуме, в результате которого погибли двое людей и две акулы. Один из погибших испустил дух в тот момент, когда его перекусила акула.

– Этот несчастный случай произошел не в городском океанариуме? – Леня внимательно следил за лицом собеседника.

Нет, тот не побледнел, не покраснел, не уронил на пол рюмку с коньяком. Если он и испытал взрыв эмоций, то постарался его тщательно скрыть. Должно быть, этот пожилой господин был неплохим игроком в покер. Но и Леня поднаторел в психологии: излишне долгая пауза, отвердевшие щеки и застывший взгляд собеседника подтвердили его правоту.

– Вижу, что попал прямо в точку, – удовлетворенно кивнул он.

– Ваша проницательность только убеждает, что я не ошибся, обратившись к вам, – дипломатично улыбнулся господин в золотых очках. – Увы, эта неудачная встреча в океанариуме сорвала все мои планы.

– Убийство? – Маркиз отшатнулся. – В таком случае я не согласен. Я принципиальный противник насилия.

– Целиком разделяю ваши принципы, – оживился заказчик. – Я тоже не люблю насилие! Но мне пришлось нанять людей, которые гм… не оправдали мое доверие.

– Увы, – вздохнул Леня, – нам с вами лучше разойтись, пока не поздно. Не собираюсь исправлять чужие ошибки, тем более такие серьезные. Рад был познакомиться. За обед, так и быть, заплачу.

– Прошу вас, – старик понизил голос и сложил руки в умоляющем жесте, – я надеялся только на вас! На ваши выдающиеся способности! Неужели вы оставите меня без помощи?

– Поймите меня правильно. – Маркиз откинулся на спинку стула и сцепил пальцы. – Я много лет занимаюсь любимым делом и ни разу не попал за решетку. Даже на короткий срок. И только по одной-единственной причине: я крайне осторожен в выборе заказов и впредь не собираюсь отказываться от этого правила. Так что вынужден повторить: нет, нет и нет.

– Что ж, – старик развел руками, – если даже вы не в силах разгадать эту загадку, значит, она никому не по зубам. Разве что попробовать обратиться к Подкованному…

Эдик Подковкин, он же Подкованный, был довольно известным аферистом и мошенником. Конечно, не настолько известным, как Леня Маркиз. Но все же он входил в десятку самых удачливых специалистов узкого криминального профиля. От Маркиза его отличали крайняя беспринципность и нечистоплотность. Леня никогда не обирал людей малоимущих и помогал освободить карманы и банковские сейфы только тех граждан, у кого денег куры не клюют, да и тем всегда что-нибудь оставлял на черный день, зато Подкованный мог отобрать у человека последнее. Насилие его тоже не останавливало, и ничего удивительного, что ему нередко приходилось вступать в непримиримые противоречия с Уголовным кодексом. Словом, Эдик Подковкин натурально ходил по лезвию бритвы.

– Не советую, – процедил Маркиз. – Подкованный может наломать таких дров, что долго придется разбираться.

– Увы! – старик развел руками. – Вы наотрез отказались мне помочь, ничего другого не остается. Как сказали компетентные люди, в нашем городе только вы двое в состоянии разгадать эту загадку.

– Загадку? – Маркиз заинтересовался. – О какой загадке речь?

– Вот о какой. – С этими словами господин в очках положил перед Леней бумажник из мягкой коричневой кожи.

– Это все, что нашли у того субъекта, который погиб в океанариуме. Никаких документов, визитных карточек – ничего, кроме этого бумажника.

Леня раскрыл бумажник и ознакомился с его содержимым. Пара измятых купюр и дисконтная карта магазина бытовой техники «Эль-Радио».

– Негусто, – протянул он, возвращая бумажник.

– Именно это и заставило меня обратиться к специалисту такой высокой квалификации! – с жаром проговорил старик. – Меня уверяли, что вам достаточно самого незначительного следа, чтобы отыскать нужного человека. Только вы на основании этих ничтожных сведений можете установить, кем был погибший связной. Но если вы отказываетесь – что делать, я пойду к Подкованному!..

– Пустая трата времени.

Леня тяжело вздохнул. Да, он понимал, что его ловят на «слабо», и не собирался попадаться на эту примитивную уловку. Намерения заказчика были совершенно очевидны. Даже удивительно, что этим немудреным способом он надеялся склонить к сотрудничеству такого опытного и осторожного человека, как Маркиз.

Или этот старик вовсе не считает его таким уж опытным и осторожным?

Леня уже собрался высказать ему все, что думает о таком неизобретательном способе ведения переговоров, как вдруг застыл.

Старик протянул руку, чтобы забрать со стола бумажник, и Леня увидел на его безымянном пальце перстень.

Это был массивный мужской перстень из красноватого золота с крупным овальным камнем. Золотое обрамление было весьма своеобразным – по краю один за другим шли изящно вырезанные листья и плоды. Но самым необычным в этом перстне был камень. На первый взгляд почти черный, с густой полупрозрачной глубиной, под боковым светом он испускал густое зеленоватое сияние, каким иногда отсвечивают глаза кошки.

Леня видел такой перстень много лет назад, когда работал в цирке.

Этот перстень носил, не снимая, знаменитый укротитель Казимир Макульский.

Казимир был представительным мужчиной средних лет с густой гривой темных волос и властным, выразительным взглядом. Он работал с группой крупных хищников, тигров и леопардов, и казалось, что эти непредсказуемые звери видят в нем своего вожака и беспрекословно его слушаются. Иногда он даже обменивался с подопечными коротким выразительным рыком, как будто разговаривал на их языке. За всю цирковую карьеру у Макульского не было ни одной серьезной травмы, что для укротителя почти невероятно.

С людьми Казимир сходился труднее, чем с животными, по причине тяжелого характера, а еще из-за привычки мрачно молчать, глядя куда-то в сторону.

Впрочем, благодаря своей представительной внешности он неизменно пользовался успехом у женщин и всюду, где бывал на гастролях, обзаводился подругами. Увы, настоящую семью он так и не завел. Должно быть, он просто считал таковой своих тигров и леопардов.

Одновременно с Макульским в цирке работал клоун Малашкин, хитрый и оборотистый тип, постоянно чем-то приторговывавший. Малашкин всегда был при деньгах, и половина цирковых артистов все время была ему должна.

И вот этот-то Малашкин неожиданно положил глаз на перстень Казимира.

– Продай мне свой перстень! – повторял он при каждом удобном случае на цирковых застольях и общих посиделках. – Купишь другой, что тебе стоит! Я заплачу, сколько скажешь. Продай, а?

Казимир отмалчивался, только с неприязнью смотрел на клоуна и двигал желваками. Когда же Малашкин стал чересчур назойлив, он схватил его за грудки, встряхнул, как мешок картошки, и прорычал:

– Отвяжись, понял? Такие вещи не продаются! Может, тебе друга продать? Может, тебе жену продать?

Все знали, что друзей у нелюдимого дрессировщика не было, если не считать тигров и леопардов, и женат он никогда не был. Однако эти слова произвели впечатление на свидетелей разговора и на самого Малашкина, который больше о перстне не заикался.

Сам же Казимир, видимо, почувствовал неловкость из-за собственной вспышки и вечером после рюмки сливовой настойки разговорился с Леней Марковым.

Оказалось, что много лет назад он ездил в Кению – покупал хищников для цирка. В поездке он познакомился с шаманом одного из племен, на которого произвело впечатление умение белого человека управляться с дикими зверями. Шаман называл удивительного белого Человеком-леопардом. В его устах это звучало как похвала. Когда пришла пора прощаться, шаман подарил ему необычный черный камень, при боковом освещении испускающий густое зеленое сияние. Он сказал, что этот камень называется «Глаз леопарда». Тот, кто всегда носит его при себе, может не опасаться никаких хищников.

– Этот камень есть святая вещь для всякого леопарда, – объяснял шаман на ломаном английском. – Если у тебя есть такой камень, леопард считать тебя свой старший брат и никогда не трогать тебя, не делать тебе больно!

Вернувшись из Африки, Макульский отдал камень знакомому ювелиру, чтобы тот превратил его в перстень, и с тех пор с этим перстнем не расставался.

– Похоже, звери и правда считают меня за своего, – закончил Казимир. – Как будто понимают все, что я им говорю.

Леня, убежденный материалист, высказал осторожное сомнение:

– Просто ты, Казимир, хороший дрессировщик, знаешь, как с ними обращаться.

– Не скажи, – Казимир покачал головой. – Как-то один новый тигр разозлился: в соседней клетке была тигрица, и он сильно нервничал. Сколько я ни пытался его успокоить, он ни в какую – рычит, скалится, вот-вот прыгнет. Стоило показать ему перстень, и он стал как шелковый. – Он налил себе еще одну рюмку и закончил: – А этот клоун хочет, чтобы я ему перстень продал!

На этом история перстня, однако, не закончилась.

Несколько месяцев спустя цирк отправился на гастроли в большой южный город. Поздно вечером Казимир Макульский шел по привокзальной улице, и на него напали местные хулиганы. Рослый и сильный дрессировщик дрался как лев, но силы были неравны, и местные одержали победу. Пропал бумажник с незначительной суммой, но хуже всего было то, что пропал знаменитый перстень с «Глазом леопарда».

Казимир был очень расстроен и наотрез отказывался входить к хищникам без перстня. Однако директор был неумолим: номер Казимира – гвоздь программы, билеты давно проданы. Без номера с хищниками цирк понес бы огромные потери.

Казимир тяжело вздохнул и согласился.

На следующий день, кое-как запудрив синяки, он вышел на арену. Звери вели себя странно: нервничали, беспокойно рычали, неохотно выполняли трюки. Номер подходил к концу, когда один из леопардов прыгнул на плечи дрессировщику. Еще секунду назад ничто не предвещало нападения – леопард вел себя спокойнее других животных и даже не рычал.

Ассистенты бросились на помощь, в морду взбесившемуся зверю ударила струя воды из брандспойта. Но было поздно: когтистая лапа нанесла Казимиру страшные раны. Тем же вечером он скончался в местной больнице.

Перед смертью он заплетающимся языком успел сказать, что всему виной пропажа перстня и что в этой пропаже наверняка виноват Малашкин.

Малашкин вину полностью отрицал, да его никто особенно и не подозревал. Директор цирка, напротив, чувствовал себя виноватым, ведь это он фактически заставил Макульского выйти на арену в тот роковой день.

Но и он не принимал слова о магическом влиянии перстня на хищников всерьез.

– Просто у самого Казимира без перстня не было куража, – так директор объяснял случившееся. – А без настоящего куража, понятное дело, на арену выходить не надо. Зря я его заставил, ох зря!

Еще долго после этого трагического события Леня подозрительно следил за Малашкиным – не появится ли у того перстень Казимира. Но перстень так и не появился.

Вплоть до сегодняшнего дня.

Леня был уверен: на пальце у его собеседника не просто похожий перстень, а тот самый, перстень Казимира. Только тот камень отсвечивал таким удивительным зеленым сиянием. Да, это, несомненно, «Глаз леопарда».

– Какой у вас интересный перстень! – проговорил Маркиз, стараясь не выдать голосом своего волнения.

– Да, это большая редкость, – подтвердил старик. – Семейная, знаете ли, реликвия. Этот перстень принадлежал еще моему деду, который привез его из Голландии.