Электронная библиотека » Наталья Александрова » » онлайн чтение - страница 8

Текст книги "Золото Атлантиды"


  • Текст добавлен: 18 ноября 2014, 15:02


Автор книги: Наталья Александрова


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– У меня был обыск, – пояснил Георгий, смущенно оглядевшись и увидев квартиру ее глазами. – И я не успел еще прибрать после него… Недавно вернулся… Пройдем в гостиную…

Они вошли в большую светлую комнату. По стенам висели портреты мужчин в мундирах, во фраках со стоячими воротничками, дам в нарядных платьях и шляпках, старинные гравюры, стояли старинные застекленные шкафы с книгами. Между двумя высокими окнами красовалось бюро красного дерева, на нем стояли две китайские вазы с изображениями драконов и цветущих деревьев.

– Как у тебя здесь красиво! – искренне восхитилась Марина, – Но я пришла не на экскурсию…

– Да, ты говорила, что хочешь что-то рассказать… – Георгий опустил глаза, сжал руки.

Марина почувствовала его неловкость, скованность и что-то еще трудноуловимое.

– Да, – проговорила она и торопливо достала из кармана флешку. – Ты можешь просмотреть это на компьютере?

– Конечно. – Георгий достал ноутбук, вставил в него флешку, включил компьютер. Марина назвала ему пароль. Он если и удивился такой ее осведомленности, то ничего не сказал.

На экране появились уже знакомые ей кадры: южный, выжженный солнцем городок, потом – холмистая равнина, колючие кусты, неровная тряская дорога, раскопки, веснушчатая женщина, стареющий археолог с красивым выразительным лицом и светлыми глазами, так похожими на глаза Георгия…

Георгий оторвался от экрана, повернулся к ней, спросил удивленным, севшим от волнения голосом:

– Откуда это у тебя?

– Это твой дед? – спросила она, вместо того чтобы ответить на его вопрос.

– Да, это он. Так откуда у тебя эти кадры?

– Понимаешь, – Марина смущенно опустила глаза, – эта флешка была у Камиллы… я случайно слышала, как она звонила кому-то незадолго до смерти, говорила, что хочет что-то показать. Думаю, она имела в виду именно эту флешку. А потом… потом она ее случайно выронила, а я… подобрала… И не успела отдать, она так быстро убежала…

Марина понимала, что ее ложь шита белыми нитками, но надеялась, что Георгий не станет прижимать ее к стенке. Она закончила неуверенным голосом:

– Ну вот… а что было потом, ты знаешь…

– Говоришь, случайно? – Георгий недоверчиво взглянул на нее. – А полиции ты про все это рассказала? Показала им флешку?

– Нет, – призналась Марина. – Я ничего им не сказала. Впрочем, они не особенно и расспрашивали.

– Правильно сделала, – проговорил Георгий негромко. – Ни к чему им знать обо всем этом… Знаешь, я в камере всего два дня просидел, но уже многому научился. Школа жизни… – Он криво усмехнулся. – Так вот, определенно тебе скажу: чем меньше им рассказывать, тем лучше. Ведь тебе или просто не верят, или…

Он вскочил со стула и продолжил:

– Значит, Камилла нашла старые любительские пленки деда и оцифровала их… непонятно только, зачем они ей понадобились! Она никогда ничего не делала просто так!

Георгий несколько минут ходил по комнате взад-вперед, как зверь в клетке, сжимая руки и что-то бормоча себе под нос, вдруг он остановился, словно принял какое-то решение.

Он снова вышел в прихожую, вытащил из кладовки стремянку, вскарабкался на нее и открыл дверцу антресоли. Оттуда потянуло такой затхлостью, что Марина чихнула. Георгий сунулся головой в пыльную темноту и пробормотал оттуда:

– Здесь полиция тоже похозяйничала, но они хотя бы поставили коробки на место…

С этими словами он вытащил из глубины какую-то коробку, подал ее Марине, потом еще одну и еще.

Наконец он спустился, открыл коробки и принялся изучать их содержимое.

– Вот здесь – пленки, которые дед снимал в своих экспедициях… выходит, Камилла тайком вытащила их, просмотрела, оцифровала и положила на место… знать бы только, для чего они ей понадобились… А вот тут – дневники деда… он записывал в них все о своих экспедициях, все свои наблюдения и мысли, чтобы потом использовать эти записи для подготовки статей. Значит, здесь должны быть пояснения и к тем кадрам, что на флешке… съемки, судя по всему, относятся к восемьдесят третьему или восемьдесят четвертому году, когда он ездил в Бахрейн, значит, нам нужен дневник за этот период…

Георгий разложил на полу несколько толстых тетрадей в коленкоровых переплетах, начал открывать их одну за другой.

– Вот – дневник за семьдесят девятый год, вот за восьмидесятый… – бормотал он, перебирая тетради, – восемьдесят первый… восемьдесят второй… и все, дальше ничего нет!

– Может быть, эти дневники в другой коробке?

Георгий проверил все остальные коробки и разочарованно развел руками:

– Нет, больше ничего…

– А он точно вел дневники в те годы?

– Конечно! Он вел их всю жизнь, с чего бы вдруг перестал?

– Тогда получается, что их кто-то взял… – протянула Марина.

– Ты имеешь в виду Камиллу? – проговорил Георгий, быстро взглянув на нее.

– Ну да, кто же, кроме нее… вряд ли полиция заинтересовалась дневниками твоего деда!

– Вряд ли, – согласился Георгий. – Хотя на Камиллу это тоже не похоже. Она… в общем, она и моей-то работой не слишком интересовалась, а уж про деда ничего слышать не хотела. Все это, говорила, прошлый век, жизнь давно изменилась, кому нужны бумажки эти? Пару раз мы крупно поговорили на эту тему. Я, конечно, обещал все это разобрать, в порядок привести, да все руки не доходили…

Марина представила, как Камилла стоит вот тут, уперев руки в бока, и орет, что ей все надоело, что от бумаг в квартире не повернуться, а у нее от пыли аллергия. Надо же, Георгий сумел настоять на своем, верно, очень привязан был к деду…

– А знаешь, у меня мелькнула еще одна идея, – оживился Георгий. – У деда была аспирантка, Ольга Максимова, одно время они с ней часто встречались, правда, в последние годы жизни она куда-то пропала…

– Это та самая веснушчатая женщина с кинопленки?

– Она самая. Как я сейчас понимаю, они с дедом были очень близки, так что он вполне мог оставить свои дневники у нее.

– А она жива? И никуда не уехала?

– А вот сейчас мы это и узнаем…

Георгий нашел потрепанную записную книжку деда, принялся ее сосредоточенно листать.

– На «М» нету, – проговорил он разочарованно. – Посмотрю на «О»…

Но на букву «О» тоже не оказалось телефона Ольги Максимовой.

– Очень странно… – пробормотал Георгий. – У деда непременно должен быть записан ее телефон…

– Может, у него было для нее какое-нибудь особенное прозвище? – предположила Марина.

– Прозвище? – Георгий быстро взглянул на нее. – А что, очень может быть…

Он бросился в гостиную, хлопнул дверцей книжного шкафа и вернулся, победно держа в руке небольшую книгу в переплете.

– Вот ее книжка, – сообщил Георгий и показал Марине обложку. На ней было напечатано:

«О. Максимова. Сельскохозяйственные культы Древней Месопотамии».

– А вот тут – дарственная надпись, смотри. Она подписала свою книжку для деда.

На титульном листе было наискосок, ровным красивым почерком первой ученицы написано:

«Великому Ану от преданной Инанны».

– Ан – это верховный бог шумерского пантеона, – пояснил Георгий, – а Инанна – это богиня любви, та, которая у римлян называлась Венерой, а у греков – Афродитой. Кстати, планету Венеру шумеры тоже называли Инанной. Не удивляйся, что я все это знаю: дед мне часто рассказывал об этих богах, читал шумерские мифы…

– Так что можем считать, что ее прозвище – Инанна? – предположила Марина.

– Можем! – Георгий открыл записную книжку на букве «И» и тут же обнаружил телефон, напротив которого было четким почерком академика Успенского написано:

«Инанна».

Георгий снял телефонную трубку и набрал номер.

Из трубки донеслось несколько длинных гудков, затем удивительно молодой, мелодичный голос проговорил:

– Слушаю!

– Это Ольга Максимова? – осведомился Георгий. – Извините, не знаю вашего отчества…

На какое-то время в телефонной трубке воцарилось молчание, и Георгий подумал уже, что их разъединили. Наконец тот же голос тихо проговорил:

– Здравствуйте, Гера!

– Как вы меня узнали?

– Еще бы мне не узнать! Ваш голос удивительно похож на голос вашего деда… на голос Георгия… Георгия Андреевича. В первый момент мне показалось, извините, что я схожу с ума или время повернуло вспять…

Женщина помолчала, потом твердо и решительно проговорила:

– Извините старуху, расчувствовалась. Вы ведь наверняка звоните мне не просто так, а по делу.

– Честно говоря, да, – смущенно признался Георгий. – Я сейчас разбираю дневники деда, нашел тетради за все годы, кроме восемьдесят третьего и восемьдесят четвертого. Вы случайно не знаете, где они могут быть?

– Конечно знаю. Они у меня. Если хотите – приезжайте прямо сейчас, я покажу их вам, а если нужно – отдам. Хотя, честно говоря, мне бы не хотелось с ними расставаться: время от времени я перечитываю их и вспоминаю те далекие времена…

Георгий записал адрес Максимовой, завершил разговор и взглянул на Марину:

– Пожалуй, я к ней сейчас поеду. Мне хочется как можно скорее разобраться с этой историей.

– А можно я поеду с тобой?

Георгий улыбнулся:

– Я вообще-то хотел тебе это предложить, да не решился. У тебя ведь, наверное, много своих дел…

– Дела подождут! Но, Гера… – Марина замялась, – тебе нужно переодеться и поесть.

– Ох, да! – Он поглядел на себя в большое пыльное зеркало, что висело в прихожей. – Ты не думай, что я такой уж рассеянный ученый, что за мной надо как за ребенком смотреть. Просто голова не на месте от всего этого. – Он махнул рукой и ушел в ванную.

Пока Георгий отсутствовал, Марина пыталась озаботиться какой-то едой. Кухня была большая, как и все в этой квартире, но жутко захламленная. Против стола стоял какой-то допотопный буфет с резными стенками, покрытыми жирной пылью. Было душно и не прибрано, на плите – разводы сбежавшего кофе и застарелый жир. В холодильнике из нормальных продуктов она обнаружила только несколько яиц и полпачки масла. Зелень завяла, салат сгнил, в морозилке было пусто, как на льдине после ухода зимовщиков. Нетрудно было сделать вывод, что Камилла совершенно не готовила, впрочем, Марина и так это знала. И эта грязища на кухне – сразу ясно, что она многодневная, а не та, когда у человека после смерти жены все из рук валится.

Марина наскоро протерла плиту, нашла относительно чистую сковородку и разбила туда четыре яйца. Помидоры еще вполне годились в яичницу. Сыр зачерствел, но потереть можно.

Пока готовилась яичница, она выбросила из холодильника все испортившиеся продукты и накрыла на стол. Две тарелки, старинные столовые приборы, только серебро потемнело, два хрустальных бокала для воды… в этой квартире раньше жили красиво.

Она отступила, чтобы полюбоваться на дело рук своих, и тут заметила, что Георгий, чисто выбритый и в свежей рубашке, стоит в дверях и смотрит на нее странным взглядом.

– Извини! – Марина смешалась. – Прости, что я тут расхозяйничалась, когда твоя жена…

– Ничего, – Георгий сел за стол, – она этого никогда не делала.

Марина отвернулась к плите. Черт дернул ее вытащить у Камиллы из сумки косметичку! Если бы не это, ей не пришлось бы сейчас изворачиваться и следить за своими словами. Если на то пошло, черт дернул ее вернуться от мамы на более раннем поезде. Если бы не это, сейчас она смогла бы спокойно смотреть Георгию в глаза.

Да, но тогда ей бы в голову не пришло подружиться с Георгием. Она продолжала бы обихаживать своего мужа и считать себя счастливейшей женщиной на свете.

Георгий ел жадно, как всякий оголодавший мужчина, Марина смотрела на него, жалостливо подперев щеку.

Он еще выпил большую чашку крепкого чая с сахаром. В доме, естественно, не было ни конфет, ни печенья.

– Пора! – Он грустно оглядел пустой стол.


Через час они стояли перед обычным пятиэтажным домом на Гражданке. Этот дом и весь этот район составляли ужасный контраст с респектабельным жильем Георгия. Сам дом давно нуждался в ремонте, возле него ржавели старые разбитые «Жигули», на солнышке компания миролюбивых алкашей пила пиво.

Георгий набрал на щитке домофона номер квартиры, представился, и дверь подъезда открылась.

Максимова жила на третьем этаже, за внушительной железной дверью. Георгий позвонил, и из-за двери ему ответил громкий басовитый лай. Затем дверь открылась, и в проеме возникла огромная светло-бежевая голова с выпуклым лбом в крупных складках, оскаленная пасть и крупные, как клавиши рояля, желтоватые зубы. Зверюга шагнула вперед и грозно зарычала.

Марина и Георгий невольно попятились.

Тут же за спиной собаки раздался звонкий молодой голос:

– Гильгамеш, назад! Это свои!

Собака исчезла, и в дверях появилась женщина.

Несомненно, это была та женщина, со старой пленки: веснушки никуда не делись, и рыжеватые волосы свободно лежали на плечах. По Марининым прикидкам, ей должно было быть лет шестьдесят, но выглядела она гораздо моложе. Наверно, этому способствовали прекрасная осанка, живой блеск глаз и молодая энергия. Одета хозяйка была в джинсы и тонкий свитер.

– Извините Гильгамеша за невежливую встречу, – проговорила она, приветливо улыбаясь. – У нас здесь, знаете, соседи всякие попадаются, вот он и привык сразу ставить всех на место. А так он очень добрый, своих никогда не обидит. Бордоские доги вообще очень преданные и уравновешенные. А вы заходите, заходите!

Марина и Георгий опасливо протиснулись в прихожую.

Эта квартирка тоже представляла полную противоположность роскошной профессорской квартире, из которой они приехали. В прихожей едва могли поместиться три человека, отсюда была видна крохотная кухонька и единственная комната, откуда смущенно выглядывал огромный пес. Впрочем, порядок и чистота всюду были идеальные.

Хозяйка стояла молча, разглядывая Георгия. Наконец она спохватилась и проговорила:

– Извините, Гера, понимаю, что веду себя неприлично, но вы так на него похожи, так похожи… все, обещаю, больше не буду. Познакомьте меня со своей спутницей!

Георгий замялся, и Марина пришла ему на помощь.

– Марина, – проговорила она, улыбнувшись, и протянула руку.

– Ольга Валерьевна, – ответила та и пожала протянутую руку. Рукопожатие у нее было крепкое, энергичное.

– Значит, вы хотите увидеть те дневники… – проговорила она после недолгой паузы.

Она подошла к книжному шкафу с застекленными дверцами и достала из него две тетради – такие же, как те, что хранились в квартире у Георгия, разве что более потрепанные – видно было, что их часто читают и перечитывают. Прежде чем передать тетради Георгию, женщина прижала их к груди.

– Я помню те два года так ясно, будто это было вчера. Это были лучшие годы в моей жизни. Вы понимаете… это бессмысленно скрывать. Я любила вашего деда, и в те два года мне казалось, что… все возможно.

– Что же не сложилось? – спросил Георгий. – Простите, конечно, если я задеваю незажившую рану и вообще лезу не в свое дело, но дед ведь был в то время одинок, жена его, моя бабушка, умерла рано, а вы были красивы, молоды… вы и сейчас привлекательная женщина… – спохватился он.

– Спасибо. – Ольга чуть заметно улыбнулась и неосознанным жестом поправила волосы. – Знаете, Гера, есть такой старый романс: «Любовь стараясь удержать, как шпагу тянем мы ее – один к себе за рукоять, другой к себе за острие…» Так вот, по прошествии многих лет я поняла, что все тогда было очень просто: я держала ту любовь за острие, а Георгий Андреевич – за рукоять. Хотя он говорил мне совсем другое. Он говорил, что у нас ничего не получится, что я слишком молода для него, что у меня впереди долгая и счастливая жизнь и ни к чему связывать судьбу со стариком… а вышло так, что вся моя дальнейшая жизнь была только воспоминанием о тех двух годах счастья, о тех двух наших экспедициях. Ну, кроме того, как раз тогда погибли его сын с женой – ваши родители, Гера, и он сказал, что должен посвятить себя воспитанию внука… Ну, и кое-что еще тогда случилось, возникли сложности в научной карьере Георгия Андреевича…

Женщина вздохнула, глаза ее на мгновение затуманились, но в следующую секунду она улыбнулась и передала Георгию тетради:

– Вот эти дневники, можете взять их. Впрочем, если это возможно – верните их потом, когда прочтете, они мне очень дороги.

– Конечно, я их обязательно верну! – пообещал Георгий. – А не можете ли вы вкратце рассказать, чем занимались в тех двух экспедициях, что вы там нашли?

– О, конечно, могу! Вы знаете, Георгий, что ваш дед занимался в основном культурой народов Древней Месопотамии, более всего – шумерской культурой. И на протяжении всей его научной карьеры его не оставляло чувство, что шумерская цивилизация возникла не на пустом месте, что за спиной шумеров стоял какой-то другой, более древний народ, с высокоразвитой культурой.

Марина вспомнила письмо Георгия Андреевича, которое нашла на флешке. В этом письме он говорил примерно о том же и почти такими же словами. Непонятно было только одно – кого сейчас может всерьез интересовать такая древняя старина. Она тут же устыдилась, потому что небось теми же словами говорила в спорах с Георгием Камилла. Марина не хотела на нее быть похожей ни в чем.

Ольга тем временем продолжала:

– Шумеры появились в Месопотамии, на территории нынешнего Ирака, в четвертом тысячелетии до нашей эры. Они знали колесо, выплавляли металл, строили здания и храмы из обожженного кирпича, они создали мощную и развитую систему орошения. В общем, складывается впечатление, что их появлению в Междуречье предшествовала какая-то более ранняя история. Сами шумеры считали своей прародиной остров Дильмун в Персидском заливе. Они часто плавали на этот остров на своих кораблях, и долгое время Дильмун был центром активной торговли между народами Междуречья и Западной Индии. Сейчас Дильмун входит в состав государства Бахрейн. И вот в восемьдесят первом году прошлого века Георгий Андреевич, употребив все свое влияние, сумел организовать экспедицию на «историческую родину» шумеров…

– А что – это было так трудно? – поинтересовалась Марина. – Ведь он, насколько я знаю, был крупным, маститым ученым?

– Это так, но в те годы любые зарубежные экспедиции было непросто организовать. Нашим археологам говорили: «У нас огромная страна, копайте курганы здесь!» Кроме того, на зарубежные экспедиции требуется валюта, а валюту у нас расходовали очень скупо. В общем, ему удалось добиться разрешения, но финансирование было очень скромным, и мы с Георгием поехали вдвоем, надеясь найти помощников на месте за небольшую плату.

Гильгамеш, осторожно ступая, подошел к дивану, где сидели Марина и Георгий, и положил голову между ними. Ольга посмотрела на них и усмехнулась. И Марина поняла, что эта женщина замечает все – и обручальное кольцо у нее на пальце, и то, что сели они на диван так, что здоровенная собачья голова поместилась между ними. Близкие люди так не садятся. Ну и ладно.

Марина протянула руку и осторожно почесала огромного дога за ушами. Он блаженно зажмурился.

– Теперь он ваш навеки! – рассмеялась Ольга. – Но я продолжаю. Все получилось как задумал Георгий Андреевич. Мы прилетели в Бахрейн, выехали в место предполагаемых древних захоронений, наняли несколько местных крестьян и приступили к раскопкам.

Довольно скоро мы обнаружили культурный слой – обломки древней керамики, фрагменты глиняных плиток с клинописными надписями на шумеро-аккадском языке…

Ольга прервала свой рассказ, повернулась к Марине и спросила:

– Вы ведь, насколько я понимаю, далеки от археологии?

– Абсолютно! – подтвердила та. – Для меня это – темный лес!

– Но все же вы, наверное, знаете, что в Древней Месопотамии – в Шумере, а потом в Ассирии и Вавилонии надписи делали на глиняных дощечках, которые потом обжигали.

– Ну, вроде проходили это в школе…

– Глиняные дощечки – это очень прочный и долговечный материал, практически вечный. Благодаря ему мы знаем удивительно много о жизни древних ассирийцев и вавилонян – об их законах и порядках, о ценах на зерно и металл. Многих жителей древнего Вавилона мы знаем поименно. Во всяком случае, про жизнь того далекого времени известно куда больше, чем про Европу Средних веков. Потому что со временем носители информации становились менее долговечными. Боюсь, что от нашего времени останется вообще очень мало – ведь теперешняя бумага разрушается уже через пару десятков лет… впрочем, я отвлеклась.

Гильгамеш довольно чувствительно толкнул Маринину руку – чеши уж, раз подрядилась, не останавливайся. Ольга нахмурилась и продолжала:

– В общем, мы нашли довольно много интересных предметов, но в основном все они относились к третьему и второму тысячелетиям до нашей эры, то есть к тому времени, когда шумеры прочно обосновались в Месопотамии и начали уже исчезать, растворяясь среди многочисленных аккадских народов – ассирийцев и вавилонян. На Дильмуне же в это время были только рынки и торговые базы.

Георгий Андреевич же искал следы их более раннего присутствия.

Экспедиция уже подходила к концу, через несколько дней нам нужно было сворачивать лагерь и возвращаться – и тут один из наших рабочих, расчищая очередной участок культурного слоя, провалился в подземную полость.

Его вытащили, а Георгий Андреевич из чистого любопытства решил обследовать найденную полость. Он расширил пролом, спустился под землю, осветил найденную пещеру – и почти сразу нашел фрагмент каменной плиты с надписью на незнакомом языке.

Это была клинопись, и несомненно, шумерский язык – но какая-то неизвестная его разновидность, судя по всему, значительно более древняя, чем все известные науке.

Георгий Андреевич почувствовал, что стоит на пороге великого открытия. Он работал как одержимый – расчистил найденную пещеру и обследовал ее стены сантиметр за сантиметром.

Однако после первой обнадеживающей находки больше ничего не попадалось. А тем временем отведенный для экспедиции срок подошел к концу, у нас заканчивались визы, а тогда при любом нарушении визового режима можно было стать невыездным, тем самым поставив крест на продолжении раскопок.

В общем, нам пришлось законсервировать раскоп и вернуться домой.

Весь следующий год Георгий Андреевич добивался разрешения на новую экспедицию и параллельно занимался расшифровкой найденного клинописного текста. Для расшифровки фрагмент оказался недостаточным, нужно было найти еще какие-нибудь надписи – и это стало еще одной причиной для новой экспедиции.

У него к тому времени был большой вес в научном мире, и экспедицию в конце концов разрешили. Правда, опять с минимальным финансированием, но нас это ничуть не огорчило: мы уже привыкли обходиться собственными силами.

Наконец начался полевой сезон, и мы снова отправились в Бахрейн.

За время нашего отсутствия на месте раскопок многое изменилось. Местные жители попытались провести собственные раскопки: они решили, что найдут там какие-нибудь ценные древности, возможно даже золотые монеты, и хотели на этом подзаработать. При этом они повредили немало образцов, а самое главное – обрушили своды подземной пещеры и перемешали культурные слои, тем самым затруднив возможности датировки.

Так что прежде, чем продолжить раскопки, нам пришлось привести все в порядок. Мы снова наняли местных крестьян, и вскоре дело пошло.

Расчистив ту самую пещеру и сняв более поздний культурный слой, мы действительно нашли нечто удивительное.

Здесь были и обломки керамической посуды неизвестного науке типа, и глиняные таблички с тем же древним письмом, как на прошлогодней находке, а самое интересное – нам попалось несколько захоронений, принадлежавших, по-видимому, знатным людям.

Здесь-то Георгий Андреевич и сделал самое интересное открытие, наверное, самое главное открытие своей жизни.

Захоронения были двух типов.

Первый тип – сравнительно простые каменные гробы с рисунками, иллюстрирующими жизнь покойного, и клинописными надписями на раннешумерском языке. Внутри этих саркофагов сохранились человеческие останки – разумеется, только скелеты. Второй тип – гораздо более пышные саркофаги, отделанные золотом и каким-то другим металлом красно-золотого оттенка, с очень красивыми рисунками и длинными надписями, выполненными также клинописью, но на другом, незнакомом науке языке.

В этих саркофагах тоже были останки, но вот что я вам скажу… – Ольга сделала паузу, чтобы подчеркнуть свои слова, – ни я, ни Георгий Андреевич не были антропологами, но, даже не имея специальных знаний, мы поняли, что останки в захоронениях второго типа принадлежали людям совершенно другого народа, а возможно, и другой расы. Эти люди – Георгий Андреевич назвал их «Люди А» – были значительно выше шумеров, более стройного телосложения, с вытянутыми лицами и удлиненными головами.

Вот тогда-то он и пришел к выводу, что шумерская культура зародилась не сама по себе, что у ее истоков стоял какой-то древний, высокоразвитый народ, представители великой цивилизации, погибшей по какой-то причине – скорее всего, из-за природной катастрофы…

– Атлантида? – вопросительным тоном проговорил Георгий.

– Мы избегали этого слова, – быстро ответила Ольга. – Поскольку в научных кругах не признают ее существования, она считается чем-то вроде снежного человека или летающих тарелок, поэтому ученый, который стал бы всерьез поддерживать теорию о существовании Атлантиды, рисковал своей научной репутацией.

Ольга повернулась к Марине и сказала:

– Вы ведь знаете, что такое Атлантида?

– Ну, что-то слышала… древнее государство, которое погибло при извержении вулкана. В детстве я читала фантастический роман Александра Беляева «Последний человек из Атлантиды»…

– Вот-вот, большинство ученых так и считает – что гипотеза о существовании Атлантиды годится только для фантастического романа!

– А что о ней известно на самом деле?

– Почти ничего. Основной источник мифа об Атлантиде – диалоги Платона, однако о ней упоминают и другие античные авторы: Геродот, Страбон, Посидоний… Впрочем, не буду запутывать вас именами и фактами. Достаточно сказать, что, если верить Платону, Атлантида – это государство на огромном острове, который располагался к западу от Геркулесовых столбов, то есть современного Гибралтара, в Атлантическом океане. Собственно, отсюда этот океан и получил свое название.

Опять же по Платону, на острове была прекрасная, высокоразвитая цивилизация и остров этот поглотило море во время сильного землетрясения в один день вместе со всеми жителями. Случилось это, по Платону, «девять тысяч лет назад», то есть около 9500 года до нашей эры…

– Ничего себе, какая древность! Куда там Египту!

– Ну, вряд ли можно верить в датировки Платона. Можно только предположить, что по его меркам это было очень, очень давно. Может быть, не девять, но пять тысяч лет до новой эры. Так что Георгий Андреевич всерьез задумался – не являются ли найденные им останки «Людей А» останками последних жителей Атлантиды и не они ли принесли шумерам свою высокую культуру.

– И что же было дальше? – спросила Марина, чтобы вернуть собеседницу к прерванному рассказу. Время неумолимо бежит к вечеру, ей вообще-то нужно домой добраться, пока не поздно. Ей угрожают, да еще небось следят эти, из «Анкора». Мелькнула мысль: а хорошо бы эти две компании стравить, замкнуть, так сказать, одних на других. Надо это обдумать.

– Так что было дальше? – повторила она.

Ольга заметно помрачнела.

– Дальше у нас начались неприятности. Кто-то из местных жителей решил, что мы наконец-то нашли древние сокровища, и захотел погреть на этом руки. Чтобы избавиться от нас, среди рабочих пустили слух, что останки в древних саркофагах принадлежат не простым людям, а божествам и нельзя допустить, чтобы неверные их касались.

Рабочие взбунтовались и едва не убили нас.

Полиция вовремя подоспела, нас спасли, но тут же сами полицейские стали недвусмысленно намекать, что хотят получить свою долю в несуществующих сокровищах…

Короче, нам пришлось в спешном порядке уезжать из Бахрейна, не завершив раскопки. Георгий Андреевич с огромным трудом сумел вывезти несколько артефактов, а также сфотографировал найденные надписи на раннешумерском языке и на языке «Людей А».

Однако по закону подлости именно в это время в Бахрейне начались беспорядки, и в аэропорту все артефакты отобрали. Хорошо хоть, самих выпустили! Как вспомню этих людей с автоматами – кричат, одну женщину прикладами чуть насмерть не забили…

Ольга прерывисто вздохнула.

– Георгий Андреевич надеялся поехать на следующий год, когда в Бахрейне все успокоится, – но не тут-то было!

Вернувшись из Бахрейна, он сделал предварительный доклад о результатах своих – наших с ним – раскопок. Возможно, он поторопился. Возможно, сначала нужно было завершить работу, привезти более весомые доказательства своей теории, но ему не терпелось донести сенсационные результаты до своих коллег.

И что тут началось!

В своем докладе он, разумеется, не произносил слово «Атлантида», понимая, что оно подействует на научный мир как тряпка на быка. Он говорил только о влиянии на древних шумеров некоего еще более древнего народа, принадлежавшего к другой расе и обладавшего весьма высокой культурой, – но все и так было понятно, и один из участников конференции, профессор Бондаренко, давний оппонент и недоброжелатель Георгия Андреевича, вышел на трибуну и издевательским тоном произнес:

– Если не ошибаюсь, нам здесь пытаются преподнести сказочку про Атлантиду? Если не ошибаюсь, уважаемый коллега за государственные деньги тешит свое самолюбие и развивает детские фантазии?

И понеслось!

Каждый следующий докладчик норовил как можно больнее пнуть Георгия. Всем не давало покоя то, что он смог добиться разрешения на зарубежную экспедицию, да еще и нашел там что-то по-настоящему интересное. Вы не представляете себе, что такое ученый мир! Это самое настоящее змеиное гнездо…

Гильгамеш с видимой неохотой оторвался от дивана и подошел к хозяйке. Он положил огромную голову ей на колени и так застыл, выражая сочувствие.

– Ему поставили в вину и слишком большой расход валютных средств, и нарушение визового режима (которого в действительности не было), и, разумеется, то, что он брал меня в обе свои экспедиции, – глухо продолжала Ольга. – Кто-то так и сказал, что под видом научной командировки Успенский устроил себе заграничный круиз с молодой любовницей!

Не знаю, как Георгий Андреевич пережил эту конференцию.

У него едва не случился инфаркт.

Но на ней дело не кончилось. Результаты конференции стали известны высокому начальству – руководству Академии и отделу науки ЦК. И с этого времени академик Успенский попал в черный список. Никакие его заявки не принимались, средства на научную работу выделялись самые скромные, о продолжении раскопок в Бахрейне не могло быть и речи.

Я, кстати, тоже попала под раздачу.

К этому времени я закончила работу над кандидатской диссертацией, материалы были замечательные, научным руководителем являлся Георгий Андреевич. Годом раньше моя диссертация прошла бы на ура, но теперь ситуация изменилась. На мою работу написали разгромную рецензию, и она не была допущена к защите.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4
  • 3.3 Оценок: 10

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации