Текст книги "Работа для ведьмака"

Глава 5

Чиновник скользил взглядом от казармы к почтовой башне и медленно возвращался к кое-как сложенным камням, из которых должны строить крепость.

Что ж, застава производила удручающее впечатление. Во всем сквозила безалаберность. И отсутствие коменданта порождало вопросы.

По мнению Олмера, в такой дыре надо проводить десятки часов с подчиненными и многое показывать примером. Но чего не было, того не было.

Вечером лейтенант Харт коротко рассказала о бандитах и морозах. Впрочем, Олмер не все услышал. Вчера после долгой дороги, кроме боли в раненой ноге, его ничего не занимало, даже бандиты, ворующие королевские крепости. Но утром его голова заработала четко, как метроном.

У дома коменданта он стоял уже более десяти минут и молчал. Лейтенант Харт и ведьмак присоединились почти сразу, но он знаком попросил их ничего не говорить.

Королевский чиновник по особым поручениям неторопливо отстукивал тростью ровный ритм по носку своего сапога, и в его голове выстраивался план. Первым пунктом стояло проверка начатой в прошлом году крепости и штрафы за невыполнение планов, вторым – солдаты, стены, кладовые и прочее, а уже третьим – бандиты, которых все равно не поймаешь прямо сейчас.

Через год королю нужна была крепость вместо этой заставы. Но уже сейчас ясно как день – этого времени мало. Зимой ничего не построишь, можно лишь подготовить саму заставу к новому положению дел. Кое-что изменить, кое-кого уволить, а других нанять. Но начать по-прежнему следовало с главного.

– Идемте посмотрим, что у вас уже готово.

Олмер подал знак Бону, молчаливому магу, который приехал вместе с ним, и тот протянул кое-какие бумаги. И только после этого все пошли к воротам.

Фундамент заложили рядом с заставой, всего в пятистах метрах. Летом котлован залили, и сейчас перед чиновником должны были красоваться края начатых стен. Но у ног Олмера лежало совершенно белое поле.

Здесь дул нещадный ветер, который заставлял морщиться и лейтенанта, и ведьмака. Но чиновник стоял прямо, даже не моргал. Его темные глаза точно так же спокойно исследовали эту пустошь, как до того саму заставу.

– Камни лежат у вас с лета? – спросил он, опять постукивая тростью о сапог.

– Да. Строителей так и не прислали.

– А своими силами?

– На заставе всего четырнадцать человек вместе с комендантом. У каждого свои обязанности.

– Комендант писал в столицу о строителях?

– Не знаю. Часть писем он отправлял сам, – пояснила Харт, тоже стараясь не отворачиваться от ветра.

Олмер опять обвел площадку взглядом, развернул один из документов и кивнул Бону. Маг вышел на середину и начал швыряться таранами, вспахивая снег. Потом прочитал заклинание вихря, и прямо у ног чиновника показался край фундамента. Бумага, которую он держал, затрепетала на ветру и покрылась снегом, но зачарованный лист не пострадал.

– Почему не вырыли ров? – спросил Олмер у лейтенанта и встряхнул лист, после чего аккуратно сложил его вдвое.

– По той же причине: не было строителей.

– Ров относится к оборонительным сооружениям. Им занимаются солдаты гарнизона, – ответил Олмер.

– Комендант не давал распоряжений, и у нас нехватка людей. И ров обычно в последнюю очередь… – неуверенно ответила Харт. – Неудобно же через него таскать камни.

– У вас в плане значился ров, – пояснил чиновник. – А его нет. На тот момент вы были единственным офицером на заставе, и вы были ответственны за выполнение плана. Коменданта назначили значительно позже. Вам штраф.

Олмер знал, как и когда показывать людям, кто теперь главный. И начинать он любил с мелочей, как бы давая своей жертве шанс на исправление и время на осознание того, что теперь все в его власти. Абсолютно все.

Бон подал какой-то знак Олмеру, и чиновник с удовольствием развернулся всем корпусом к Харт.

Эта птичка точно была у него в кармане.

– Так, а почему нет охранного контура, сигналок и отчего же единственный амулет валяется незаряженным? – Он небрежно указал тростью на покореженный камешек с засечками.

Неисправный артефакт, который, вероятно, просто выбросили, лежал почти у ног чиновника. Харт еле уловимо поежилась, и ее точеные бровки хмуро опустились к переносице.

Олмер с удовольствием проследил за этими скупыми движениями и с не меньшим удовольствием добавил:

– Вам еще один штраф. Контур и сигналки – ваши обязанности.

Губы лейтенанта превратились почти в линию, а взгляд нервно метнулся к фундаменту крепости, выискивая еще какие-либо нарушения. Их не было, чиновник знал. Но ему слишком нравилось видеть смятение на этом когда-то симпатичном лице, чтобы об этом сказать.

– А глубоким должен быть ров? – вдруг подал голос ведьмак, косясь на растерянную Харт.

– Существенно более человеческого роста, – спокойно ответил чиновник и внимательно посмотрел на немного сонного паренька. – А вам штраф за разряженный амулет. Не знали, что ведьмаки обязаны за ними следить?

– Да, вылетело из головы, – рассеянно ответил он.

– Как вас зовут?

– Эзра Фарун, ведьмак в восьмом поколении.

И вместо того, чтобы нервничать под взглядом Олмера, он наклонился и что-то шепнул Харт на ухо.

Она недоверчиво оглядела ведьмака и медленно кивнула. Чиновник проследил за тем, как разглаживаются морщинки на лице Харт. И Олмеру это не понравилось.

Ему была знакома фамилия ведьмака, но он никак не мог вспомнить, где ее слышал.

– Простите, а не мог бы ваш коллега мне помочь? – запросто спросил Эзра у чиновника.

– В чем?

– Хочу вырыть ров.

– Полагаю, вам лучше взять лопату.

– Поверьте, ваш человек будет полезнее.

Повисла пауза, и только лейтенант Харт как ни в чем не бывало отошла на другой край площадки. Она несколько секунд как будто к чему-то примеривалась, а потом бросила магический таран рядом с фундаментом. Снег разметало в разные стороны, и показалась земля в заледеневшей корке.

После небольшой заминки Олмер кивнул Бону, чтобы тот помог.

Чиновник не любил, когда кто-то вмешивался в его планы, и мог хоть сейчас запугать ведьмака до смерти. Но ему стало любопытно. Молодой человек, судя по всему, решил защитить женщину от гнева страшного чиновника.

Эта мысль вызвала усмешку на тонких губах Олмера.

Единственная женщина в кругу мужчин в любом случае становится предметом их внимания. Тем более такая фигуристая.

Чиновник вполне понимал ведьмака, пытающегося привлечь ее внимание. Но полагал, что сейчас весь ее интерес сосредоточен на нем самом, чин с припиской «королевский» очень этому способствовал.

Вообще на пути Олмера редко встречались люди, которые не теряли присутствия духа и уверенности в себе, когда он представлялся. Обычно любой служащий в это время вспоминал свои пороки и трясся от того, что их сделают достоянием общественности. С ведьмаком был иной случай.

Вероятно, он еще не протрезвел, решил Олмер, немного злорадствуя. За пьянство тоже полагался штраф.

Тем временем парень подошел к открывшейся земле и бросил маленький огненный пульсар. Он рассыпался искрами еще до того, как упал. Но корка льда на земле растаяла. Какое-то время ведьмак стоял и глубоко дышал. Вокруг ничего не менялось, и чиновник быстро заскучал. Он перевел взгляд на лейтенанта Харт, которая напряженно всматривалась в землю и, вероятно, ждала какого-то чуда. Олмер готовился увидеть новое разочарование и хмурые морщинки, когда этого не произойдет.

А худой парень еще постоял и вдруг, как будто разозлившись, сел на корточки. Он дотронулся до земли лишь двумя пальцами, а кусок темной глины шевельнулся.

Олмер не поверил глазам и сделал шаг вперед.

Пальцы ведьмака чуть ушли в землю, и к ветру еще прибавилась какая-то дрожь. Она шла от земли, точнее, от того места, где ее касался парень.

Дрожь нарастала, и ветер усиливался, пробуждая невиданную силу. Где-то глубоко под слоем снега, а может, и самой земли слышалось гудение. Что-то медленно, будто со стонами, поднималось и опускалось, как грудная клетка при дыхании. И каждое движение отдавалось вибрацией, которая щекотала стопы. В какой-то момент эта пульсация участилась, а оставшийся снег начал проседать по периметру фундамента.

Олмер стоял и отчетливо понимал, что сейчас перед ним не заштатный ведьмак. И не просто одаренный человек, а уникальный. Вопросов к нему стало на порядок больше.

Мальчик знал, что делает. Слишком ровно проседала земля для того, кто никогда подобным не занимался. Его работой можно было любоваться. Ров, а сомнений не было в том, что это он, получался как по лекалам. Будто парень заранее прочертил овал и отмерил нужное расстояние от фундамента. По правилам его нужно было отодвинуть еще немного от самой крепости, но и такую работу можно смело принимать.

Земля вздыхала и ходила ходуном, а линия рва постепенно соединилась. Теперь фундамент опоясывал провал, который все углублялся и углублялся. Дрожь усиливалась, от гудения закладывало уши, но ведьмак как сидел на корточках, так и продолжал сидеть. Он ничего не шептал и не делал никаких движений, но земля двигалась по его велению. Через несколько минут послышались громкие, как камнепад, звуки, почва под ногами последний раз содрогнулась и затихла. Даже ветер резко прекратился.

Быстро опадал потревоженный снег, чуть разгоняемый ветром. Ни звуков, ни движений. Все замерло, в том числе люди. Они стояли и смотрели на ров, появившийся вокруг фундамента.

Чиновник стряхнул с плеч снежинки вместе с оцепенением и ровно поинтересовался:

– Что же не сделали этого до моего приезда?

– Как можно? Тогда бы вы пропустили все самое интересное, – бледно усмехнулся ведьмак и внезапно улегся на спину прямо на краю рва.

– Значит, у вас сила…

– О, оставьте. Прошу. Голова гудит, – отмахнулся ведьмак. – Я пока полежу, а вы идите дальше. Проверяйте.

Все же общими усилиями Бона и Харт ведьмака довели до кухни и сдали какому-то солдату.

Олмер решил оставить разговор на потом. Его еще ждали списки казенного добра и осмотр владений. И не мешало бы немного поразмыслить, прежде чем серьезно говорить с ведьмаком.

За утро они с Харт обошли заставу, и Олмер уже без прежнего удовольствия указывал на мелкие недочеты.

После эпизода с землей Харт не казалась сбитой с толку и не хлопала глазами, глядя на него, к ней вернулась вчерашняя строгость. К тому же и нарушений на самой заставе найти почти не удалось. Лейтенант, вероятно, все успела исправить.

«Беда современных выскочек – чрезмерная ответственность», – сказал себе Олмер.

Они прошли по всем закоулкам и остановились в кабинете коменданта. Чиновник сел за большой стол и предложил обсудить дела.

Он с наслаждением вытянул ноги и даже улыбнулся, рассматривая ровную спину лейтенанта.

Харт быстро взяла какие-то документы и положила перед ним списки имен. Но у него не было никакого желания в них вчитываться. Ему вообще хотелось в теплую постель, желательно вместе с женщиной. Виной тому были сумерки за окном, хотя не минуло еще и часа дня. Небо заволокло тучами, и вокруг будто появился странный сонный мир, который тянул к себе и манил постелью.

– Ну, рассказывайте о бандитах, – заставил себя сказать Олмер.

Отодвинул списки имен служащих на заставе мужчин и внимательно посмотрел на Харт. Под его взглядом она не стушевалась.

– Они уводят всегда одну телегу с камнями. С самого первого раза. Ни магии, ни чего-то другого я не обнаружила. Мы обыскали ближайший лес, но ничего не нашли. Даже следов.

– Вы не думали, что воруют местные?

– Думали. Хотя откуда бы у них взялись смекалка и силы так незаметно все организовывать? В любом случае мы часто проверяем деревни. По-прежнему никаких следов.

– Вы заходили в каждый сарай? – скептически спросил чиновник.

– Нет. Но спрятать такую телегу в сараях невозможно, у людей там обычно что-то хранится. Можно было бы во дворе, но здесь, как и везде, огорожен очень маленький участок вокруг дома, а остальное – огород и прочее – видно всем. И опять следов не было.

– А что говорят в деревнях? – уточнил чиновник, и Харт немного замешкалась.

– Обычно они молчат. С нами говорят неохотно.

– Ясно. – Чиновник пододвинул к себе листы со списками.

Пока он не знал, как подступиться к бандитам. Он лишь мог усилить охрану обозов, что и собирался сделать. Правда, с камнями и так ехало приличное количество матерых вояк. Сомнительно, что они не увидели бы бандитов. А следовательно, сопровождение могло быть в доле. Но Олмер считал, что проблема в чем-то другом. Люди в охране постоянно менялись, да и обозы не так часто ходили, чтобы кто-то о чем-то мог договориться.

– Как долго вы служите на заставе? – поинтересовался чиновник.

– Год.

– А солдаты?

– В основном все здесь примерно год. Кроме ведьмака.

– А он?

– Чуть меньше двух недель.

– Понятно.

Чиновник аккуратно почесал нос, пробегая по списку, и задумался. Ему фигура ведьмака совершенно не нравилась, и фамилия до сих пор не шла из головы.

– Заметили в его поведении что-нибудь странное?

– В поведении ведьмака? – удивилась Харт и сразу ответила: – Нет, ничего странного.

Олмер еще раз прошелся по спискам и как бы между делом уточнил:

– Вы с ним спите?

– Что? – Харт ошарашенно моргнула, а Олмер поднял на нее глаза.

– Мне показалось странным, что ведьмак, у которого сила земли, оказался здесь, в такой глубинке, – проговорил он. – Это подозрительно. А судя по одежде, господин Фарун вел безбедную жизнь и, вероятно, привык к определенному комфорту… Но он здесь. Почему?

Харт серьезно смотрела на чиновника, но молчала, понимая, что ей задали риторический вопрос.

– Я полагаю, что у любого человека могут возникнуть трудности с деньгами. Но для такого, как он, обычная служба – это вовсе не решение финансовых проблем. Ему нужны другие деньги. А зачарованные камни от крепости, как вы знаете, очень и очень дорого стоят.

– Вы намекаете, что он связан с бандитами?

– Предполагаю. – Чиновник не стал добавлять, что это предположение необоснованно. – Его появление здесь вызывает подозрения. И меня удивило то, что вы в этом ничего странного не заметили. Или заметили, но не озвучили, потому что у вас есть личный интерес.

Был еще вариант, что с чиновником по особым поручениям не захотели говорить откровенно, и об этом Олмер знал. Но сейчас важнее было кое-что выяснить для себя лично и немного прощупать лейтенанта, да и ведьмака, а не искать правду.

– Я на заставе служу, а не сплю с кем попало, – ровно ответила Харт.

Олмер чуть поморщился.

Как он и думал, перед ним сидела принципиальная и ответственная женщина. И греть его постель по доброй воле она не станет, а жаль.

Рассматривая Харт, он думал, что она слишком симпатична для этой заброшенной заставы. У нее были в меру полные притягательные губы и завораживающие глаза, которые меняли цвет от серого к зеленому. И никакие шрамы не могли этого испортить.

Он не питал иллюзий по поводу собственной внешности. С его худым лицом, на котором даже нос почти не выделялся, невозможно кому-то в одночасье вскружить голову. Из мужских достоинств при нем были рост, густые волосы и должность. Для сорока двух лет немалый капитал. Но такие, как лейтенант Харт, не умеют ценить столь полезных любовников. А он мог бы замолвить словечко кое-кому в столице, и ее легко перевели бы из этой дыры. На других почти забытых заставах ему не пришлось бы даже намекать на постель. Женщины были бы рады решить все свои проблемы с помощью чиновника.

Олмер так задумался, что пропустил слова Харт. Для него было несвойственно отвлекаться, обычно он легко сосредотачивался на работе. Но полгода фактически в пути по поручениям короля сделали свое. И мало-мальски спокойная обстановка расслабила лучше стакана виски.

– Так, – перебил он Харт, которая говорила о каком-то раненом, – оставим эти мелочи. Через два дня поставка новой партии камней.

– Два дня?

– Да, график изменился. Теперь их будут доставлять каждые две недели, а как только сойдет снег, начнется строительство. Приедет созидатель, чтобы зачаровать первый этаж.

Четкости, с которой Олмер говорил, мог бы позавидовать любой банковский клерк. Казалось, слова – это монетки, которые он отсчитывает в кредит. Дни, недели, точное время, количество людей в сопровождении. Только цифры.

– И последнее: мы выезжаем обозу навстречу. Пока, на мой взгляд, это единственный вариант борьбы с бандитами, – закончил он.

– Мы и раньше выезжали. Патруль ведет обоз по тракту.

– Патруль? Этого мало. Нужно по меньшей мере десять человек, чтобы растянулись от начала до конца обоза.

– Простите, но это исключено. Стольких у нас нет.

– Оставите двух на заставе, остальных возьмите. И встречаем камни до тракта. На развилке у скал.

– Скалы, которые считаются территорией Скертании?

– А вы знаете другие?

Он поймал мрачный взгляд и про себя усмехнулся. В округе были только эти скалы. Они возвышались как-то отдельно от всего и загораживали единственный удобный выход к морю с северной стороны Терри. И вполне могли быть делом рук магов далекого прошлого, которые не хотели иметь ничего общего ни с суровым морем, ни с дикими северянами, живущими за ним.

– Это слишком далеко, туда почти день пути. Я не могу оставить заставу с двумя солдатами на такой срок.

– Так уж и не можете?

– В уставе…

– В общем-то мне все равно, что там в уставе. Это мой приказ.

Олмер раздосадованно качнул головой. Даже секундные препирательства утомили. С ним пытались спорить, надо же! На его памяти это первый случай.

Про себя чиновник решил, что во всем виновата появившаяся у него в этом тихом царстве рассеянность. Вероятно, она крупными буквами читалась на его лице и передавалась собеседнику. Ничем другим он объяснить пререканий лейтенанта не мог.

Странное расслабленное состояние следовало искоренить. Мало того что с ним спорят, так еще и собственная голова отказывается соображать.

Харт стала живее, когда попыталась отстаивать свою позицию. И Олмера это злило… и в то же время казалось притягательным. В кои-то веки его мысли не вращались вокруг работы, и ему бы радоваться – отдохнет же, – но он с трудом скрывал раздражение.

Он быстро разделался с лейтенантом и вышел на порог дома подышать воздухом. Заодно посмотреть, чем занимаются солдаты. Но опять с досадой поморщился.

В шаге от двери стоял ведьмак. Он спокойно держал в руках толстую кружку и усмехался.

– Чему улыбаетесь? – излишне резко спросил Олмер.

– Курица бегает, – ответил тот.

– И что в этом смешного?

Парень пожал плечами и даже не повернулся к чиновнику. Он пил горячий чай, обнимая пухлую кружку рукавицами, и следил за чем-то на другой стороне двора. Приглядевшись, Олмер и правда различил курицу. К ней медленно подкрадывалось двое солдат.

– Почему вообще курица бегает по двору?

– Спасает свою жизнь. Не хочет в суп.

– В документах о курах ни слова. На заставе что, спрятан свой курятник?

– Вот вы о чем. Нет. Это моя курица. Мне ее привезли женщины за мужа.

Ведьмак смотрел, как его курица с залихватским «ко-ко!» уворачивается от солдат, и улыбался. А Олмер предпочел ничего не уточнять о неизвестном муже.

– Что же сами не ловите?

– Пока еще не восстановился после рва. Да и солдаты вызвались готовить… За полкурицы.

– Надеюсь, вы взбодритесь к завтрашнему дню. Вы едете с нами встречать обоз.

Олмера не интересовало, как себя чувствует ведьмак, но предупредить было не лишним. Он знал, что сила земли никак не касается магического резерва и, стоит человеку отдохнуть, все придет в норму. Вот и ведьмак выспится, поест, и можно в бой.

Чиновник знал двух человек с подобным даром. Отработав день, они валились с ног, но утром вновь были полны сил. Правда, Фарун как будто недоедал, возможно, поэтому до сих пор оставался бледным. Для мага земли он казался чересчур худым. Знакомые Олмера съедали двойную порцию за обедом и весили значительно больше этого парня.

Чиновник наблюдал за курицей и солдатами, которые на грозное «ко-ко!» отвечали удалым «хая!» – и ловили ладонями воздух, и почему-то успокаивался. Возможно, холодный воздух прочистил голову.

– Сильная курица, – заметил он. – Так быстро бегает и не устает.

– Еще бы не бегала. Для прыткости я ей дал пузырек зелья, – ответил ведьмак. – Она приехала полудохлая, даже крылышком не колыхала.

– И зачем тогда дали зелье? Если хотели ее съесть, сразу бы рубили. Удобно, что она была почти дохлая.

– Жалко стало.

– А солдат вам не жалко? – из любопытства спросил Олмер. Перед ним как раз пробежал запыхавшийся мужчина.

– Жалко, – согласился ведьмак и отпил из кружки. – Им я тоже дал зелье.

Чиновник как-то почувствовал, что сзади кто-то есть, и обернулся. В дверях стояла Харт и улыбалась. И отчего-то ему показалось это обольстительным.

«Полгода без женщины – слишком долгий срок», – понял Олмер, рассматривая Нею в тулупе.

– Лейтенант, у вас хромает дисциплина, – сказал он. – Ведьмаку штраф.

– Мое жалованье еще позволяет что-то вычитать? Я считал, оно закончилось еще на прошлом штрафе, – чуть улыбнулся Эзра.

А Олмер окончательно уверился, что парень здесь не за тем, чтобы служить. Но зачем? Его раздражение ушло, и теперь он вернулся к привычному занятию – решению маленькой задачки с некоторыми неизвестными.

– «Фарун и К°», – вдруг вспомнил Олмер, где именно слышал эту фамилию. – «Лучший виски! Оценят только настоящие мужчины».

– Компания моего отца, – усмехнулся Эзра и отсалютовал кружкой, как стаканом.

– У вашего отца плохо идут дела?

– Наоборот. Он открыл еще два мужских клуба в столице. И компания стала официальным поставщиком крепких напитков при королевском дворе.

Больше Олмер ни о чем не спрашивал, а спокойно пошел обратно в дом. О делах Фаруна-старшего он пока ничего не знал, чтобы делать выводы. Но подумал: «Когда рушится крупное предприятие, нужны серьезные деньги, чтобы остаться на плаву».