Текст книги "Я не умею прощать!"

– Знаешь, а это мысль. Может, пока они бродят, я посмотрю?

– Вместе посмотрим, в случае чего ты меня прикроешь.

Не зажигая света, лишь временами подсвечивая себе фонариками, они осматривали каждый квадратный сантиметр номера. Ничего похожего на описанный им черный пластиковый пакет не обнаруживалось. Методичный обыск уже продолжался более часа, когда за дверью послышался легкий шум. Щелкнул замок, мужчина притаился у самой двери. Леля прижалась к стене, готовая в любой момент прийти на помощь.

Удерживая одной рукой обвившую его Таню, Волошин повернул ключ и…

Что-то мелькнуло в темноте. Удар пришелся Тане по голове. От неожиданности Волошин прижал ее к себе, но сильные мужские руки уже потянули ее в номер. Отпустив наконец Татьяну, Волошин перехватил правую руку нападавшего и изо всей силы приложил ее о косяк. Хрустнуло, раздался сдавленный крик, но нога Волошина уже нанесла удар прямо в причинное место. Крик, толком не успев вырваться из груди, угас сам собой. В этот момент кто-то бросился на Волошина. Он едва успел выставить локоть, как на него наткнулось чужое лицо. Охнув, еще одна жертва опустилась на пол. Волошин, выждав секунду, включил свет. У его ног корчилась Леля, зажав ладонями окровавленный нос. Рядом, согнувшись в три погибели, цедил сквозь зубы проклятия ее спутник. Завершала картину Татьяна, которая сидела на ковре посреди комнаты, обхватив руками голову. Не медля ни секунды, Волошин добавил мужчине ногой в висок, отправив его ненадолго в забытье. Заломив руку Леле, он быстро взглянул на Таню и спросил:

– Ты в порядке? Петра позови, быстро! Таня, кивнув в ответ, бросилась из номера.

Пока Волошин заламывал руки сопротивляющейся Леле, влетел взъерошенный Петр, а следом за ним, на ходу натягивая халатик, Ирина.

– Что произошло? – отрывисто спросил Петр, оглядывая комнату.

– Гости у меня, понимаешь! Мужика свяжи, он очухается с минуты на минуту, – бросил ему Волошин.

Петр молча выдернул у лежащего брючный ремень и скрутил ему руки за спиной. Таня замерла на пороге комнаты, не решаясь войти. Впервые за долгое время она отправилась отдыхать, и теперь у нее, что называется, ни дня без приключений. От удара по голове ныла шея. На макушке ощутимо росла шишка. А Волошин как ни в чем не бывало внимательно рассматривал залитое кровью лицо Лели.

– Привет, красавица! Нос твой теперь, пожалуй, мечта пластического хирурга, можно лепить любой. Что расскажешь, красивая? Или ты мечтаешь о том, чтобы в мечту превратилась и челюсть?

– Тебе не жить, урод! – прошипела женщина.

– Да где уж нам! Чего искали? Сама расскажешь или помочь? – жестко усмехнулся Волошин.

– Я тебя лично на ремни порежу! – взвизгнула Леля и попробовала дернуться, но ладонь Волошина смачно впечаталась в ее щеку, разбрызгивая кровь по комнате.

Он поднял смущенные глаза на Ирину:

– Прости, я не нарочно. Она потом все отмоет, обещаю! – и, повернувшись к истекающей кровью Леле, спросил: – Так что искали? Ты мне по-доброму скажи. Пока Петя из твоего мужичка все не вытряс. Потом ты ведь мне совсем не нужна будешь. Ну как, еще прочистить мозги или уже согласна на дружескую беседу?

– Деньги! В черном пакете! Должны быть у нее, там не нашли, решили, что здесь.

– Молодцы, сообразительные, только и здесь их нет.

– Волошин, хватит! Пойдем побеседуем, – перебил его Петр.

Волошин задержался только для того, чтобы связать Лелю и заклеить ей рот подвернувшимся под руку скотчем.

Они спустились на террасу. Закурили. У Волошина немного тряслись руки, адреналин еще бурлил в крови.

– Что будем делать? – заглянув в глаза Петру, спросил Волошин.

– С этими? – сквозь губу уточнил Петр.

– И с ними тоже.

– Ну допустим, с ними я разберусь. Что делать с тобой и с Татьяной, вот вопрос? – задумчиво сказал Петр.

– Думаешь, сваливать пора?

– Скажем, не сваливать, но перебраться в другое место не помешает. Причем обоим. И не слишком откладывая.

– Это невозможно. У Татьяны сын остался, если до него доберутся, беды не миновать, – почесав немного обгоревший нос, сказал Волошин.

– Тоже верно. Думаю, еще день-другой у нас есть, а затем вези ее домой, – предложил Петр.

– Вот ведь какая ерунда приключилась! Она уже много лет моря не видела, а тут на нее столько всего навалилось! – не скрывая сожаления, пробормотал Волошин.

– На следующий год привезешь, мы с Ириной будем ждать.

– Если согласится, то лично каждый год буду привозить! Так, с этими что будем делать? – повторил беспокоящий его вопрос Волошин.

– Пока пойди поговори, а я схожу к одному человеку. Со своей стороны вопрос порешаю. Узнаю хоть, от кого гости. От них нужно до утра избавиться. Так что поторопись! – совершенно спокойно заявил Петр и затушил сигарету.

Петр вышел со двора и словно растворился во тьме. Волошин докурил сигарету и поднялся в номер: там ничего не изменилось, только Татьяна прижимала к набухающей на голове шишке лед, завернутый в полотенце.

Этой же ночью Лелю и мужчину Василий переправил в свое хозяйство. На виноградниках никогда не бывает лишних рук!

Ирина провозилась с Татьяной до самого утра. Всячески стараясь успокоить ее, Ирина даже не уговаривала Таню уехать. Та сама приняла решение. Вместе они собрали вещи, отнесли в машину Волошина…

* * *

– Что-то Ирины долго нет. По времени должна была уже вернуться, а ее все нет, – негромко сказал Петр. – В общем, ехать уже пора.

– Может, не нашла чего-то на рынке, заглянула к знакомым. Я ведь не слежу за тем, где она бывает, – ответил Волошин, закуривая. – Ты хоть позвонил, мало ли что?

– Трубку не берет! – сквозь зубы бросил Мазурский, но все же шагнул к столу.

Он только потянулся к лежащему на столе телефону, как вдруг тот разразился знакомой трелью.

– Ну вот! А ты беспокоился! Иришка звонит! – облегченно сказал Петр.

Как ни скрывал он волнения, но все же было заметно, что отсутствие жены не дает ему покоя. Ирина, невзирая на почти бессонную ночь, рано утром отправилась на рынок за продуктами, и ее почти двухчасовая задержка уже давно беспокоила Петра.

– Да, дорогая! – сказал он в трубку и неожиданно побледнел. Совершенно иным, сухим, отрывистым голосом он продолжил: – Да! Понял. Что ты хочешь? Ясно! Через час. Да, я понимаю серьезность разговора. Жди.

Внезапно побледнев, Петр очень осторожно положил трубку на стол, словно это была граната с выдернутой чекой. Вытащил из пачки сигарету. Огонек зажигалки заметно дрожал, когда он прикуривал.

– Что стряслось? – спросил Волошин, уже понимая, что Петр принял какое-то решение и теперь продумывает детали.

– Иришку схватили, держат заложницей. Встреча через час у выхода из лимана. Требуют вернуть деньги.

– Тогда нужно собираться! У тебя оружие есть? – решительно сказал Волошин.

– Майор, это уже не твоя война! Они Ирину похитили!

– Вдвоем проще. Ты мне не ответил! – настаивал на своем Волошин.

– «Гюрза» и ружье, тулка. Они требовали, чтобы я был один! – зло огрызнулся Петр.

– Это понятно. Ты же пойдешь на катере? – отрывисто спросил Волошин.

– Естественно. Иначе никак не успеть. Скорее всего, за домом следят. Проверят они и то, чтобы я отчалил один, – задумчиво сказал Петр.

– Тогда подхватишь меня под мостом. Оружие прихвати, и вперед. Я уйду через соседние участки. Буду ждать тебя под центральным пролетом, – совершенно спокойно, будто дело касалось приятной прогулки, заявил Волошин.

– Саша, ты можешь не успеть! Я отвалю от причала через пять минут!

– Успею, здесь бежать-то всего с километр, – сказал, словно отрезал, Волошин и, поднявшись, бегом скатился с террасы.

Петр направился в спальню и через несколько минут уже спускался по крутой лестнице к лиману, прижимая к боку локтем увесистую сумку. Дизель, фыркнув, взревел, и бывший пограничник, подняв за кормой белый бурун, отвалил от причала. Выбравшись на фарватер, Петр взял курс на мост. Стараясь продемонстрировать спешку и в то же время дать возможность Волошину добежать до моста, капитан Петр Мазурский по прозвищу Чума держал средние обороты, не давая катеру развить максимальный ход. Оглянувшись, он заметил, как из зарослей камыша выскочила белая моторка и, приплясывая на волнах, устремилась вслед за ним. Значит, за домом действительно следили. Потому и отреагировали так быстро. Следовательно, у них нет четкого плана и действовать они станут по наитию и, как следствие, ошибаться. Стало быть, переиграть их можно, в конце концов, у кого больше опыта боевых действий? У каких-то доморощенных бандитов или у него, офицера спецподразделения горных стрелков? Вон впереди и мост; катера, доставляющие отдыхающих на косу, сновали через лиман один за другим. Петр сбросил ход и, двигаясь не быстрее десяти узлов, направил катер в центральный пролет. Моторка следовала за Петром на расстоянии сотни метров. Обойдя с кормы до предела заполненный пассажирами прогулочный катер, Чума, предельно сбросив обороты, нырнул под мост. Волошина нигде не было видно. «Не успел!» – с горечью подумал Петр, и в этот момент откуда-то сверху на палубу кто-то спрыгнул. Перекатившись по деревянному настилу, Волошин, словно заправский десантник, юркнул в рубку и, присев у ног Петра, улыбнулся.

– Привет! А нас уже не ждали? – с какой-то немного дикой усмешкой спросил Волошин.

– Ловко! Ничего не скажешь. За нами действительно следят. Видел белую моторку? – коротко бросил Петр.

– Нет, мост закрывал обзор. Тебя едва не проворонил. Где оружие? – спросил Волошин.

– В сумке! Ружье сумеешь собрать? – уточнил Петр.

– Учился когда-то. Патроны с чем?

– Дробь и картечь. Дробовые с желтым пыжом, картечь – красные, – пояснил Чума.

– Ясно, разберусь. Ты продумал, как действовать будем?

– По обстановке. Ты вмешаешься только по моей команде. Постараюсь все сделать без стрельбы. Ты страхуешь.

– Понял. А знаешь, Чума, зря все же турель сняли! – сверкая глазами, отметил Волошин.

– Обойдемся и без пулеметов! Готовься, до встречи пятнадцать минут.

* * *

Волошин без спешки расстегнул сумку, собрал обычную охотничью двустволку, зарядил в оба ствола снаряженные картечью патроны. Скорчившись в тесной рубке, он, поставив ружье между ног, смотрел в высокое синее южное небо и думал о своей возлюбленной. Оставленная в пансионате, она не знала того, что случилось этим утром.

Петр оглянулся: моторка шла за ним как привязанная. До конца косы оставалось каких-то метров пятьсот, на глади лимана мирно покачивалась солидная моторная яхта. Чума направил свой суровый катер к ней. Сомнений не оставалось: именно на яхте его и ждали. На палубе стояли трое мужчин, один из них, как только катер Петра приблизился, навел на него автомат. Остальные стояли спокойно, до поры не демонстрируя оружия. Одними губами Петр сказал, обращаясь к Волошину:

– Вижу троих, один с калашом, сзади в моторке еще двое. Присмотришь за ними. Если полезут на борт, стреляй!

Волошин кивнул в ответ и бесшумно скользнул внутрь катера. Петр заглушил двигатель и вышел из рубки. Теперь он стоял на виду, под прицелом автомата, казалось, совершенно незащищенный.

– Ты привез то, что обещал? – крикнул старший с яхты.

– Сначала я должен увидеть жену, – стараясь оставаться спокойным, ответил Петр.

– Отдашь деньги – увидишь! – крикнули с яхты.

– Я должен убедиться, что с женой все в порядке! Иначе разговора не получится, – продолжал настаивать на своем Петр.

– Хозяин, давай я пульну! В секунду из него решето сделаю! – истошно закричал парень с автоматом.

– Уймись, Карась! – остановил его старший. – Успеешь еще! Петя, с твоей женой полный порядок! Пока порядок! Все в твоих руках, будешь умным – с ней ничего не случится. Нет – мы с ней маленько побалуемся, а после иску паем. Как ты думаешь, она до порта доплывет на буксире или нет? Я думаю, что отмоется добела!

– Я должен ее увидеть! – упрямо твердил Петр, поглядывая, как его катер понемногу приближается к яхте. Между бортами оставалось не более трех метров.

– Ты, мужик, совсем оборзел! Деньги покажи! – рявкнул автоматчик.

Петр поднял в правой руке черный пластиковый пакет. Между яхтой и катером осталось уже меньше двух метров.

– Вот деньги! Покажи жену, иначе не отдам! – истерично крикнул Петр и сделал шаг назад.

Первым не выдержал тот, что с автоматом: оттолкнувшись, он прыгнул на палубу катера и будто случайно наткнулся лицом на покачивающийся в руке Петра пакет. В следующее мгновение он выронил автомат и, закрыв лицо руками, опустился на настил. Петр каким-то неуловимым движением тут же оказался на палубе яхты. Замешкавшийся противник даже не понял, что произошло, когда тяжелый армейский ботинок Петра впечатался в его грудь. Растерянный хозяин яхты только проводил взглядом сползающее по надстройке безвольное тело.

– Где Ирина? – зловещим шепотом спросил Петр, слегка сжимая вдруг ставшую мокрой от страха шею хозяина.

– Внизу, в каюте… – разом побелев, промычал тот в ответ.

– Отдохни… – шепнул Петр и ребром ладони несильно приложил противника за ухом. Обмякшее тело еще не успело упасть на палубу, а Петр уже скрылся из вида.

Секундой позже взревел двигатель моторки, до ее экипажа наконец дошло, что дело приняло совершенно иной оборот. До этого момента они покачивались на волнах метрах в двадцати и с интересом наблюдали за происходящим. Сквозь иллюминатор Волошин ясно видел их растерянные лица. Моторка шла прямо к яхте. Ждать больше не имело смысла. Волошин выскочил на палубу и, почти не целясь, выстрелил. Картечь со звоном вспорола обшивку возле форштевня. Лодка вильнула и, развернувшись, помчалась прочь в открытое море. Перезарядив оба ствола, Волошин просто так, для порядка, ногой столкнул бесхозный автомат в воду и, не обращая внимания на корчащегося на залитой кровью палубе парня, перепрыгнул на яхту.

Петр уже выводил злую как сто чертей Ирину из каюты.

– Где ты был? Что, раньше не мог приплыть за мной? Я столько страха натерпелась, пока ты тут развлекался! – выговаривала она мужу, а тот, понурив голову, шел рядом с ней.

Увидев эту идиллическую картину, Волошин расхохотался. Впервые в жизни он видел Чуму смущенным и растерянным. Ради такого случая стоило ввязаться в подобную авантюру.

– Ира, мы пришли сюда сразу же, как только нам позвонили! – стараясь разрядить обстановку, сказал Волошин.

– Конечно! А сами мне позвонить вы не могли! – вдруг улыбнулась Ирина. – Они меня возле рынка в машину затолкали, в переулке! Телефон, сумку, все сразу отняли, мешок на голову – и помчались. Но машину я запомнила! Темно-синий БМВ пятой серии. Номера вот только не успела разглядеть.

– Друзья мои, может, мы оставим домашние разборки до более удобного случая? – вмешался Волошин.

– В таком случае с катера нужно убрать этого! – воскликнула Ирина, указывая на все еще не пришедшего в себя автоматчика.

– Кстати, Чума, а чем ты его? – только теперь удивился Волошин.

– Пакетом! – расплылся в улыбке тот.

Волошин потянул на себя пакет, но тонкий пластик не выдержал и разорвался, на палубе остался лежать солидный кусок рельса с привязанной к нему короткой веревочной петлей.

– А веревочка, выходит, чтобы пакетик не порвался? – уточнила Ирина.

– Жалко пакетик, хорошая была вещь, я в нем хлебушек носил! – пробасил Петр и, подхватив под руки автоматчика, потащил его на яхту. – Уходим! – бросил он, перепрыгивая обратно на палубу катера.

Волошин, прислонив ружье к ограждению рубки, запустил дизель. Петр бережно обнял жену и прижал ее к себе. Но Ирина вдруг отстранилась.

– Погоди, не все еще закончилось, – взяв оружие в руки, привычно переломила, проверила наличие патронов в стволах, дуплетом разрядила ружье чуть ниже ватерлинии яхты. – Вот теперь порядок, пусть добираются до порта с приключениями.

– Не боишься, что потонут, как котята в ведре? – усмехнулся Петр.

– Могли пойти слесарями работать, никакого тебе риска! Пили железо да мозоли трудовые набивай! – оборвала его Ирина и вдруг, уронив ружье на палубу, закрыла лицо руками.

На следующий день Волошин, едва проснувшись, заперся с Петром и о чем-то долго беседовал. Оставить друга после случившегося, естественно, он не мог, потому и отложил отъезд на сутки. Таня, как ни рвалась убежать подальше от страшного места, согласилась с ним. Женя, видя, что происходит нечто из ряда вон выходящее, вызвалась помочь Ирине на кухне. Вскоре после завтрака Волошин с Татьяной выехали домой.

– Волошин, как могло получиться, что именно я попала в такую историю? – спросила Таня, когда они, выбравшись на шоссе, повернули на север.

– Ты слишком доверчива, Таня. Твоя подруга откровенно подставила тебя. Очевидно, она сама давно увязла в этой организации. Немудрено, если сейчас ей придется расплачиваться за совершенную ошибку. Они очень интенсивно ищут деньги, а это значит, что люди там вполне серьезные.

– Может, лучше отдать им их? Мне кажется, что дело слишком далеко зашло.

– Я полностью с тобой согласен, но пока ты была там, эту операцию выполнить было невозможно. Пойми, по возвращении тебя почти сразу же начали бы шантажировать. И пошла бы ты по той же дорожке, что и подруга. С той лишь разницей, что она приняла решение добровольно, а ты под давлением.

– Знаешь, я боюсь возвращаться домой! Даже не представляю, что меня там может ожидать.

– Бояться тебе не стоит. Я с тобой. Вместе мы разберемся со всеми проблемами.

– Но вернуться все же придется, у меня ведь там сын!

– Я знаю, ты позвони ему, узнай, где он и как. Ты помнишь номер его мобильника?

– Разумеется.

Позвонив сыну, Таня немного успокоилась, он, оказывается, уже неделю был в Москве и собирался оттуда еще в Новгород. Дома он обещал появиться не раньше чем через пять-шесть дней.

Бессонная, наполненная тревогами и волнениями ночь не прошла для Тани бесследно, вскоре она задремала, и Волошин повел машину быстрее.

Вот ведь как сложилось. Милочка его соблазнила отправиться отдохнуть, но сама не смогла поехать. По чистой случайности он проколол колесо и битых два часа провозился с насмерть прихваченными болтами. Совершенно необъяснимым образом он встретился с Петром. И в результате огромного количества совпадений нашел любовь. Ну что теперь сможет убедить Волошина, что это не судьба? Именно судьба привела его в крошечный пансионат на берегу лимана. Именно она свела его с Татьяной, которая за столь короткий срок стала для него самым дорогим человеком на свете.

Поздно вечером пыльный «пассат» остановился у неприметной девятиэтажки.

– Проходи, ты извини, у меня все очень скромно, по-холостяцки.

– Ничего, я постараюсь быстро привыкнуть. Только сначала в душ нырну, я, пока ехали, пропотела насквозь.

– Хорошо, а я займусь ужином, ты пельмени любишь?

– Да, но откуда они у тебя, мы ведь никуда не заезжали?

– А у меня постоянный запас.

– Ясно, ужин холостяка?

– Увы, хозяйки у меня не было.

Пока Таня принимала душ, Волошин приготовил немудреный ужин. Тане, как ни странно, он показался невероятно вкусным, словно и не было долгих лет жизни с Андреем, который готовил постоянно что-то необычайное и изысканное. Она понимала: начинается совершенно новый этап в ее жизни, теперь заботиться будет она. Как только может заботиться о любимом мужчине любящая женщина. Этим вечером Таню ждало еще одно открытие. Очень многое, как оказалось, для Тани было впервые. Даже предстоящий вынужденный разговор с матерью ее уже не пугал. Она знала, что сможет отстоять свои интересы.

Почти весь следующий день Таня отсыпалась и приходила в себя. Решив пока не звонить матери, она принялась наводить порядок в доме Волошина. Вернее, в своем новом доме. Сам же Волошин спозаранку уехал на работу. Явившись только к вечеру, он притащил огромный букет цветов, чем вызвал искренний восторг Тани. Вечером, лежа в постели, он сообщил ей, что завтра они поедут завершать расследование.

– Зачем? Разве еще не все кончилось? – удивилась Таня.

– Увы, родная. Дело необходимо закрыть.

– Но ведь деньги передаст Петр, и на этом вся катавасия должна закончиться! – убежденно заявила Таня.

– Нет, деньги у меня, мы вернем их туда, откуда они начали свое путешествие, прямо в руки тому, кто их тебе подсунул. Надеюсь, ожидать хозяина не придется слишком долго. А дальше хоть трава не расти! – поправил ее Волошин.

* * *

Лорик даже и не надеялась, что квартиру удастся продать так быстро. Вчера вечером агент привел покупателя, и тот, внимательно осмотрев все помещения, отдал ей задаток. Половину суммы! Попросив не тянуть с переездом и пообещав, что остаток суммы вручит ей сразу же, как только она съедет. Документы оформлялись, вещи Лорик уже упаковала, осталось дождаться машины с грузчиками. Домофон запищал, и Лорик, уверенная, что они наконец приехали, не раздумывая, открыла дверь. Но, к ее удивлению, вошел вчерашний агент.

– Здравствуйте, я снова к вам. А не могли бы вы мне показать вторую квартиру?

– А что, уже нашелся покупатель?

– Почти. Ну так как, вы мне ее покажете или нам ждать хозяйку?

– Это не обязательно, идемте, я вам все покажу сама.

Спустившись этажом ниже, Лорик отперла дверь и впустила агента в квартиру Татьяны. Хоть она и убрала разбросанные по полу вещи, но все же квартира выглядела так, словно ее покидали в большой спешке.

– Хозяйка не отличается аккуратностью? – заметил агент.

– Нет, что вы, просто уехала, а мне поручила продать, вот и все.

– А куда она уехала? – уточнил агент.

– Куда-то к морю, на постоянное место жительства. А почему вас это интересует? – насторожилась Лорик.

– Странно немного. Что, белье ей там совсем не понадобится? – Он кивнул на распахнутый шкаф.

– Это не ваше дело! – возмутилась Лорик.

– Разумеется, не мое, только у меня такое чувство, что с этой квартирой не все чисто, да и цена, прямо скажем, напрягает.

– Что? Разве дорого?

– Наоборот! Такая квартира, если в ней навести элементарный порядок, стоит как минимум в два раза дороже.

– Значит, на ней вы сможете больше заработать! Или вас не интересуют деньги?

– Именно деньги меня и интересуют. Только не хотелось бы угодить за решетку вместе с вами. Ответьте прямо, хозяйка жива?

– Да, конечно, но почему такой вопрос? – вконец растерявшись, спросила Лорик.

– Честно? Лучше, чтобы не жила! Живые могут в суд обратиться. А нам с вами это ни к чему. Согласны? – холодно заявил агент.

– Мне что же, убить ее прикажете?

– Это не мое дело, но квартиру на продажу в таком виде, в отсутствие хозяйки, я у вас не возьму. Решите все вопросы, и милости просим.

– Но мне очень нужно продать квартиру! – взмолилась Лорик.

– Простите, это ваши проблемы. И еще! Нужно, чтобы не было наследников. Подумайте!

– Что же мне делать? – бессильно уронив руки, спросила женщина.

– Понятия не имею. Повторяю, это ваши проблемы! – равнодушно заметил агент.

– Но, может быть, вы подскажете, к кому мне обратиться за помощью?

– Дамочка, я даже не понимаю, о чем вы говорите!

– У меня есть деньги, я готова заплатить!

– Я очень рад за вас, но найти подходящих друзей – весьма непростая задача, а у вас, как я понимаю, времени не слишком много.

– Давайте порассуждаем о размерах вашей личной заинтересованности в решении наболевшего вопроса! – вдруг решившись, предложила Лорик.

– Я полагаю, что разговор может идти о десяти процентах.

– От гонорара? – уточнила женщина.

– Нет, от суммы конечной сделки.

– Но это огромные деньги!

– Но и работа не самая простая! – равнодушно отметил агент.

– Тогда и моя цена должна быть иной! – осмелев, сказала Лорик.

– Не думаю, что вправе обсуждать данный вопрос в настоящее время. Лучше я вам позвоню, скажем, вечером, и мы решим, как вам быть дальше.

– Но время поджимает, вы сами говорите! – с мольбой в голосе сказала Лорик.

– Повторюсь, это ваша проблема. Извините, мне пора! – прервал разговор агент.

Он ушел, оставив Лорика с ее невеселыми мыслями. То, как легко она приняла решение по поводу Татьяны, не слишком смутило ее. В конце концов, на карту поставлена ее собственная жизнь и жизнь ее ребенка! А что до подруги, то чего, собственно, ее жалеть? Она сама во всем виновата! Жила всю жизнь припеваючи, горя не знала, с жиру бесилась. Так что теперь, если у нее отнять все, то и смерть для нее во благо. Чтобы не мучилась. По большому счету зачем ей вообще жить? Ведь она даже не понимает, в чем сладость жизни! Рядом с мужем существовала как растение! Любила только себя! Нет, Лорик считала, что приняла верное решение, пусть на этом потеряются определенные деньги, но главное, и она сама, и сын останутся живы.

Вернувшись к себе, она с нетерпением ожидала грузчиков. Телефонный звонок прервал думы Лорика.

– Какие у тебя новости? – услышала она в трубке уже знакомый мужской голос.

– Получила задаток за квартиру. Сегодня переезжаю. Но там у меня не будет телефона!

– Деньги есть, купи мобилу. Кстати, о деньгах, тогда сегодня я у тебя их и заберу.

– Только у меня к вам есть просьба.

– Это какая же?

– Понимаете, чтобы вернуть всю сумму, мне нужна ваша помощь. Существует некоторая помеха, которую только вы можете устранить.

– Что мелешь? Какая помеха? Почему я должен ее устранять?

– Есть человек, который мешает получить всю сумму.

– Ты чё, в натуре киллера нанимать собралась?

– Я хотела бы обсудить с вами этот вопрос.

– Ты чё, баба, стебнулась? Меня хочешь подписать, – захохотал шантажист.

– Когда мы сможем увидеться? – упорно стояла на своем Лорик.

– Я скоро подъеду.

– Жду.

Три часа в пути пролетели незаметно. Волошин вел машину быстро и уверенно. А вот Таня всю дорогу была напряжена. Звонок сына растревожил ее окончательно. То, что он сообщил, испугало и окончательно запутало. Шум дороги мешал толком разобрать слова. Сын спешил, говорил быстро и взволнованно, что для него было совершенно несвойственно. Но то, что Татьяна поняла, вызвало только тревогу.

– Мать, ты нужна дома, и срочно. Ни в коем случае не звони бабушке. Она окончательно завязла и собирается отсудить у тебя квартиру. Вспомни, куда ты засунула документы, они мне нужны, срочно! Я в прошлый раз не нашел!

– Зачем они тебе? Что за спешка? – спросила Татьяна.

– Объясню при встрече! Я возвращаюсь в город! Буду к вечеру. Перезвоню по приезде.

– Что с бабушкой?

– Неприятности, и большие. Ей срочно нужны деньги. По большому счету ее нужно спасать, только не знаю, успеем ли. Три дня назад я говорил с ее мужем. Он в больнице.

– С ним-то что случилось?

– Инфаркт. Он через медсестру связался со мной. Пришлось бросить дела и заехать к нему. Целый день потерял. Прошу тебя, будь осторожна. На тебя могут начать давить, и по-взрослому! – предупредил сын.

– Но я не понимаю, что происходит! Ты мне можешь объяснить?! – воскликнула Таня.

– Все при встрече. Советую тебе засунуть гордость в задний карман и позвонить моему отцу. Он сумеет помочь…

На этом связь, и без того неустойчивая, окончательно оборвалась. Таня несколько раз набирала номер сына, но он уже находился вне зоны действия сети.

Передав Волошину содержание разговора с сыном, она только теперь поняла окончательно, что совершенно не представляет, кто мог подбросить ей пакет с деньгами. Сын занимается неизвестно чем, а деньги у него порой появляются немалые. Мать, как выяснилось, остро нуждается в деньгах и собирается отсудить единственное состояние Тани – квартиру. Даже поведение подруги в последние дни перед ее отъездом к морю кажется подозрительным!

– Ты мне можешь хоть что-нибудь объяснить? – спросила она Волошина.

– Ты пытаешься с лету разобраться, кто именно тебя подставил? – удивился он. – Я бы на твоем месте не пытался принимать скоропалительных решений. Приедем и будем разбираться на месте. Сама посуди: тот, кому было выгодно использовать тебя, начнет суетиться и обязательно на чем-то проколется. Поверь моему опыту. Так не бывает, чтобы человек, потерявший крупную сумму, никак себя не проявил. Вот посмотри. Сейчас вокруг тебя уже началась суета. Скажи, зачем твоему сыну документы на квартиру?

– Залог оформить! Он давно уже договаривался со мной! – возмутилась Таня.

– Допустим. А ты не думала, что и твоя поездка к морю тоже заранее спланирована? – спросил Волошин.

– Ты подозреваешь моего собственного сына?

– Прости, а чем он лучше твоей матери? – равнодушно уточнил Волошин.

– Но у мамы какие-то проблемы!

– И поэтому она вдруг решила отсудить у тебя квартиру! Так, что ли? Вспомни, кто тебе сказал об этом?

– Ты упорно считаешь его преступником? – не скрывая злости, прошептала Таня.

– Отнюдь! Я ничего не говорил. Просто привел пример. В ситуации, в которой ты оказалась, нельзя кому-то верить, а кому-то нет. Они все в одной лодке. И поэтому я призываю тебя успокоиться и подождать. Злоумышленник себя проявит. У него просто нет иного выхода.

– Тебе легко рассуждать! Это мои родные люди! – почти крикнула в сердцах Таня.

– Вот поэтому и не спеши! – совершенно спокойно сказал Волошин. – Спешка нужна только при ловле блох.

Когда, выйдя из машины, Таня вместе с Волошиным шла к подъезду, ей казалось, что на нее смотрят все соседи. Ей было крайне неловко из-за того, что вела в дом мужчину. Там, в другом городе, она подобного дискомфорта не испытывала, но здесь, у себя дома, готова была провалиться сквозь землю от смущения. Волошин же был невозмутим.

Только когда за ними закрылась входная дверь, Таня смогла перевести дыхание. Мелкие капельки пота выступили у нее на лбу.

– Тебе плохо? – взволнованно спросил Волошин.

– Нет, все нормально, просто мне показалось, что на нас все смотрят.

– Что за ерунда, Танюша. Какое им до нас дело? Тем более ты взрослая женщина. Тебе нечего стыдиться!

– Все равно неприятно.

– Забудь, мы вместе, значит, нам ничего не страшно!

– Хорошо бы! – вздохнула Татьяна.

Едва открыв дверь своей квартиры, Таня чуть не упала в обморок: ощущение было такое, что здесь похозяйничали орды кочевников. Перерыто было абсолютно все. «Неужели у меня искали деньги?» – ужаснулась Таня и, бросившись в комнату, открыла шкатулку. Бумаги, которые были в ней, оказались перемешаны, но конверт с деньгами остался нетронутым, так же как и украшения.

– Ничего не понимаю! У меня будто обыск проводили! – сказала Татьяна, садясь на диван. Руки ее бессильно упали.

– Похоже на то. Но что же искали?

– Не понимаю! Деньги, украшения – все цело!

– Очень интересно, а что еще ценное могло быть в квартире?

– Я даже не знаю, у меня никогда ничего особенно ценного не было. Золото – все новодел, ему грош цена! Денег немного, мебель, компьютер, телевизор, ничего такого, на что можно покуситься. Ну, разве что сама квартира, она далеко не дешевая. Все!

– Дверь открылась легко, выходит, открывали ключами. Отмычку не использовали и дверь не взламывали. У кого есть ключи?

– У меня, у сына, у Лорика, и все! Ты думаешь, что…

– Именно это я и думаю. Где, кстати, твоя подруга живет?