Текст книги "Я не умею прощать!"

Едва придя в себя в госпитале, Костя попросил врача вызвать Таисию. Но то, что передал ему врач, окончательно выбило почву у него из-под ног. Таисия, мать его сына, узнав о случившемся с Костей, попросила больше ее не беспокоить.

Для Кости это сообщение стало катастрофой. Он отказался от борьбы за жизнь. Теперь же приезд Гали одновременно и испугал, и обрадовал его. Испугал тем, что придется все ей объяснить, повиниться, чтобы облегчить душу перед неминуемым концом. А обрадовал потому, что рядом с ним теперь находилась женщина, в любви которой он не сомневался.

Галя дни и ночи проводила рядом с мужем, она не задала ему ни единого вопроса о том, что у него произошло с подругой. Личное как-то незаметно отошло на второй план. Главным и единственным для нее стало хоть чем-то поддержать тяжелобольного мужа. Она, казалось, физически ощущала его боль, страдания. Мать Кости пробыла с ним неделю, все время, сколько смогла, ей нужно было возвращаться домой: с обширным инфарктом слег в больницу отец Кости. Галя осталась наедине с бедой. Стараясь помочь мужу, она забывала о себе. Но новое, совершенно незнакомое чувство стало зарождаться в ней. Невольно сравнивая сильного, хоть и немолодого Волошина, спасшего ее в трудную минуту, с обессиленным, больным мужем, Галя, сама того не желая, сделала выбор в пользу несчастного. Необходимо было как-то объясниться с Волошиным, но позвонить ему не хватило сил. Она понимала, что стоит ей услышать его голос, и то нежное чувство, которое заполняло ее душу, пока она жила с ним, заставит ее вернуться. Но бросить мужа на больничной койке она не могла. Нужно было найти такое решение, которое позволило бы и разъяснить все Волошину, и удержаться рядом с мужем. Несколько раз она садилась писать письмо и столько же раз рвала исписанные листки. Галя чувствовала, что Волошин полюбил ее всем своим огромным, изголодавшимся по нежности сердцем, но бросить мужа – означало приговорить его к неминуемой смерти. Пока Галя была рядом с ним, Костя заметно пошел на поправку. Да, он никогда не станет прежним, большую часть оставшейся жизни он проведет в инвалидном кресле, за ним необходим будет постоянный уход, но, кроме Гали, никто не сможет обеспечить ему ничего подобного. Как ни странно, Галя словно заново полюбила этого разбитого болезнью человека. Полюбила не страстно, а исключительно нежно, той беззаветной любовью, что скорее похожа на материнскую. Она ясно понимала, что обрекает себя на монашескую жизнь. У нее уже никогда не будет детей, но тем не менее Галя совершенно осознанно приняла окончательное решение. Она останется рядом с мужем, с человеком, который для нее всю жизнь будет самым близким, самым родным. Как ни замечательно ей было с Волошиным, по большому счету она так и не успела его полюбить. Да, было чувство благодарности, он ей очень нравился и как человек, и как мужчина, но первым и навсегда единственным для нее остался Костя. Пусть он совершил ошибку, пусть он со временем раскается, только теперь он уже навсегда будет принадлежать только ей одной. В очередной раз Галя села за письмо к Волошину. На этот раз она даже не стала перечитывать написанное, пусть нескладно, пусть сумбурно, но он взрослый человек и поймет, почему и в каком состоянии она ему написала. Пусть Волошину повезет, пусть он встретит женщину, которая его полюбит всем сердцем, потому что жить без любви нельзя. Это неправильно! Так не должно быть! А она посвятит свою жизнь тому, которого любит она. Каким бы он ни был, Галя уже сто раз простила его. Ни единого слова укора не услышит от нее Костя. Пусть он живет столько, сколько ему отпущено, своим увечьем он уже сполна расплатился за все свои прегрешения. Теперь пусть живет, а Галя сделает все от нее зависящее, чтобы он не страдал от боли и одиночества.

Прочтя письмо, Волошин долго бродил по улицам, пока не вышел на берег реки. Ветер играл в кронах вековых деревьев старого парка на противоположном берегу. Веселое солнце купалось в воде, по которой неспешно плавали лебеди. Мамы выгуливали своих чад. Отовсюду слышался детский смех.

Волошин, сгорбившись, сидел на скамейке и курил уже неизвестно какую по счету сигарету.

– Простите, молодой человек, но мне показалось, что вас постигло какое-то горе, иначе бы я не осмелилась заговорить с вами, но, быть может, я смогу вам чем-то помочь? – раздался совсем близко незнакомый женский голос.

Волошин, повернув голову, увидел рядом с собой пожилую женщину. Именно женщину, а не старушку. Несмотря на весьма преклонный возраст, она по-своему была очень хороша, а уж в молодости, наверное, ей не было равных по красоте. А еще в ней было нечто такое, что принято называть породой. И гордая посадка головы, и шляпка с короткой вуалью, и руки в тонких шелковых перчатках, лежащие на рукоятке зонта-трости. И то, как она сидела, и ее по-молодому прямая спина. В испещренном сеточкой морщин, но все равно еще очень привлекательном лице, но главное, в глазах, синих, как весеннее небо, чувствовалось нечто такое, что укрепляло Волошина в мысли, что рядом сидит человек из совершенно иного мира. Мира, где мужчины всегда были мужественны, а женщины – женственны, где гордость и честь были не просто словами. Где шляхетский гонор не позволял оскорбить даму. Где было много романтизма, дуэлей и безудержного веселья. Мира, где слово было делом и не сдержать его было равносильно предательству. Мира, который уже, к великому сожалению, никогда не вернется…

– Покорнейше благодарю вас… – сделал паузу Волошин.

– Ванда Марьяновна, – подсказала женщина.

– Ванда Марьяновна! – словно пробуя на вкус, повторил Волошин. – Но, к сожалению, вы не сможете мне ничем помочь. У меня просто не слишком хорошее настроение сегодня, Ванда Марьяновна. Александр Волошин, – привстав, отрекомендовался он, невольно втягиваясь в беседу.

– Александр! Можно я вас так буду называть? – уточнила Ванда Марьяновна. И, заметив утвердительный жест, продолжила: – Вы чем-то похожи на моего сына, он тоже офицер, хотя уже в отставке. Вы ведь служили, и совсем недавно?

– Совершенно верно, три года назад меня комиссовали из армии, – улыбнулся прозорливости собеседницы Волошин.

– Я не ошиблась в своем мнении о вас. Военная косточка в вас видна весьма отчетливо. Я сама из семьи потомственных военных. У вас, я вижу, случилось большое горе? Вы потеряли кого-то из близких, либо вас оставила любимая женщина.

– Вы правы, я потерял женщину. Любимую женщину.

– Вы зря отчаиваетесь, Александр. То, что прошло, уже далеко позади, вы молоды, у вас впереди еще долгая жизнь. Мой муж погиб в первые месяцы войны, я осталась одна с двоими детьми и тем не менее смогла их вырастить. У меня прекрасные дети и внуки. Есть даже два правнука. Только не говорите избитых комплиментов. Я сама знаю, что слишком немолода. Выйти замуж вторично я позволила себе только тогда, когда дети уже стали вполне самостоятельными. Теперь я живу с мужем, которого люблю так, словно встретила его только вчера. Когда он себя более или менее нормально чувствует, мы гуляем здесь, на берегу. Вспоминаем, как тут было в прежние времена. И не поверите – мы оба счастливы! Невзирая на преклонный возраст, на неизбежные болезни и прочие мелкие неприятности. Вы еще молоды и сильны, вы не можете позволить себе отчаиваться. Если так случилось, что женщина вас оставила, значит, так было угодно судьбе. Богу, если хотите. Подумайте, что может быть хорошего в неволе. Люди должны жить вместе ровно столько, сколько их притягивает друг к другу. Непозволительно лишать любимого человека счастья полета. Я уже давно поняла, что любовь не вечна, хотя и такое встречается. Но существует еще привязанность, нежная дружба. Мне оба раза несказанно повезло. Так случилось, что я безумно любила своего первого мужа, не менее сильно люблю нынешнего. У вас не сложилось с этой женщиной, ну и пусть! По тому, как вы расстроены, видно, что вы успели ее полюбить, но она оказалась не вашей половинкой. Не отчаивайтесь! Верьте, что где-то вас ждет ваша женщина. Кто знает, быть может, вы ее повстречаете сегодня, а может, чуть позже. Но, увидев ее, вы сразу поймете, это она – ваша судьба!

– Вы так уверенно об этом говорите, Ванда Марьяновна, что невольно хочется в это поверить.

– Так верьте! Эта вера не позволит вам ошибиться. Эта женщина ждет вас! Может, у нее тоже не сложилась жизнь, может, она страдала и все ждала вас. Кто знает? Я прожила очень долгую жизнь и научилась многое понимать в человеческих отношениях. Потому-то с такой уверенностью я говорю вам: держитесь! Все у вас будет хорошо!

Задумавшись, Волошин опустил голову, а когда поднял, то не увидел рядом женщины из романтического прошлого. Лишь вдали он вроде бы заметил серое в крупную светлую клетку легкое пальто и шляпку-таблетку с короткой вуалью.

Ветер играл в кронах деревьев, детвора весело бегала по лужайке. Молодая мать качала в коляске свое дитя. Лебеди скользили по водной глади. Солнце отражалось в спокойной воде. Но мир стал как-то ярче, краски сочнее, воздух свежее. Пожав плечами, Волошин направился к машине. Может быть, и в самом деле ему не привиделась та пожилая женщина, да и верить в ее слова очень хотелось.

Как только сын привез Татьяне путевку, она тут же позвонила Лорику. Подруга расстроилась, узнав, что Татьяна уезжает. Ей хотелось поехать самой. Уже много лет не удавалось нигде побывать. Только вскоре после того, как она вторично вышла замуж, съездила вместе с мужем к его родственникам, но почему-то пришлась не ко двору. А дальше жизнь вообще пошла кувырком. Оказалось, что ужиться с кем-то крайне трудно. К тому же еще и постоянный конфликт между мужем и Икаром.

Да еще Таня, как на грех, потащила ее с собой выбирать наряды к предстоящему отдыху. Целый день они провели в бутиках и магазинах, но то, что вызывало восхищение у Татьяны, Лорик неизменно критиковала, и, наоборот, что советовала Лорик, Таня решительно отвергала. Злые и усталые, они вернулись домой. Вечером, так и не отказавшись от мучивших ее желаний, Лорик пригласила Татьяну на прогулку.

Пока она была дома, ей, по счастью, позвонил друг, и Лорик недолго думая рассказала, что подруга едет отдыхать куда-то к морю. Друг, заинтересовавшись полученной информацией, велел Лорику выяснить все подробно, и, главное, название пансионата и время пребывания в нем.

Татьяна долго не соглашалась пойти гулять. Ей хотелось просто посидеть дома, включить телевизор или почитать книгу, в которой благородный и безумно богатый красавец мужчина долго и трудно добивается благосклонности неприступной, совершенной, словно богиня, женщины. Но, приложив невероятные усилия, Лорик все же смогла уговорить Татьяну пойти прогуляться. Они вышли в парк, обсуждая предстоящую поездку. Лорику конечно же хотелось и самой вот так же неожиданно собраться и поехать куда глаза глядят, но обстоятельства не позволяли ей совершить подобное маленькое безумство. Если бы не эта связь, она бы так и поступила. Теперь она обязана была докладывать обо всех своих перемещениях, а он использовал Лорика в своих целях так, как ему хотелось. Так случилось, что Лорик попала практически в кабальную зависимость, выхода из которой не видела. Сейчас она старательно выводила Татьяну на место предполагаемой встречи.

Его машину она заметила издали. Но никто не вышел к ним навстречу, скорее всего, он пристально наблюдал за ними из-за тонированных стекол, через которые совершенно не было видно, что происходит внутри машины. Они несколько раз прошли очень близко от автомобиля, а Татьяна тем временем рассуждала о том, как она собирается отдыхать. Неожиданно идея с поездкой ее настолько захватила, что теперь она могла говорить лишь о том, как ей будет замечательно на золотом песке, на берегу, в соленой воде.

– Вот только плохо, что ты не можешь поехать! Вместе мы могли бы гулять или сходить куда-нибудь потанцевать, – продолжала предаваться мечтам Татьяна.

– У тебя будет там множество возможностей и без меня, – с легкой грустью в голосе сказала Лорик.

– Ну, все-таки мы с тобой выросли вместе. Да и вообще, ты знаешь, я трудно схожусь с людьми.

– Да ладно тебе! Заведешь там ухажера, и он тебе обеспечит как дневную, так и ночную программу!

– Знаешь, Лорик, чем больше я думаю, тем больше прихожу к выводу, что зря испортила жизнь Андрею. Мы ведь вполне могли бы быть счастливы. Он все же очень сильно любил меня. А я, вместо того чтобы ответить ему взаимностью, всю жизнь возводила какие-то никому не нужные барьеры. Он ведь, по сути, был не так уж и плох, скорее даже наоборот. Где ты видела мужа, который бы так заботился о своей жене?

– Так ты что, жалеешь, что выгнала этого козла?

– Он совсем не козел, Лорик, зря ты так. Просто я думаю, его терпению где-то наступил предел. Почему он не оставил меня, когда у него появилась первая женщина? Наверное, у него были причины, чтобы оставаться рядом со мной. Знаешь, сын сказал, что он был единственным связующим звеном между его отцом и мной. Пусть так, но, как бы то ни было, связь между нами сохранялась больше двадцати лет. Да, у него были женщины, но причина тут может быть только одна. Я не подпускала его к себе, всячески давала ему понять, что это мне совершенно не нужно. Он очень долго боролся со мной. Вот только, к сожалению, победить не смог.

– Так, значит, слабак!

– Как раз нет! Другой бы отказался от меня сразу, а он все время пытался мне объяснить, в чем я была не права.

– Тогда почему ты не вернешь его сейчас? Возьми да и позвони ему!

– Он не вернется. Он не сможет принять того, что побежден. Думаю, он так и останется один. Если только не случится чуда и снова не полюбит, хотя такие, как он, обычно однолюбы.

– Тогда постарайся забыть его! Найди себе другого мужчину.

– Пойми, такого, как он, я не встречу уже никогда. А пародии на мужчину мне не нужны. Все годы, что мы прожили вместе, я методично убивала в нем любовь и вот теперь сама оказалась у разбитого корыта. Как жить дальше, я просто не представляю.

– Таня, я не понимаю тебя: пока вы жили вместе, ты постоянно была им недовольна! Что за блажь появилась у тебя сейчас? Тебе что, мужиков мало? Вон их сколько, только пальцем помани!

– Когда же ты поймешь, Лорик: мужики от мужчин отличаются как небо от земли. Мне не нужен мужик, я сожалею о том, что потеряла мужчину!

– Странная ты какая-то. То ты всячески избавляешься от мужа, то тебе только его и подавай.

– Ничего удивительного, что имеем, не храним, потеряем – плачем! Так и я, когда мы были вместе, упорно не хотела замечать положительных сторон Андрея. Только теперь, когда его нет рядом, мне стало очень горько от чувства утраты. Знаешь, наверное, мне было бы легче, если бы он умер! Я могла бы ходить на его могилу, но принадлежал бы он только мне. А так, когда его может влюбить в себя какая-нибудь девка, у меня душа сжимается, будто на нее кислоту выплеснули.

– Иришка, у тебя все готово? – спросил Петр, тяжело опускаясь на стул.

– Давно, осталось только ужин приготовить. – Ирина сняла очки и отвернулась от монитора.

– А как ты смотришь, если мы не будем сегодня ужинать дома?

– Так, суду все ясно! Ты снова пустился в очередную авантюру. Верно?

– Скажем, не авантюру, просто завтра приезжают первые гости. У нас будет мало времени для себя. Сегодня у нас последний вечер, когда мы вдвоем.

– Петь, хватит прелюдий. Что ты задумал? – улыбнулась Ира.

– Сегодня вечером мы идем в ресторан. Так что твоя задача – выглядеть как никогда обольстительно.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что мне предстоит обворожить мужчину?

– Именно! Я даже могу тебе его назвать!

– Если я его знаю, то наверняка это единственный мужчина в нашем городке.

– Тебе виднее, любимая.

Когда Петр подвел Ирину к ресторану, она несколько оторопела.

– Ты заказал столик здесь?

– Да! Ты ведь любишь рыбу!

– Но тут безумно дорого, да и заказывать нужно за несколько дней, чтобы была именно та рыба, которую ты хочешь!

– Совершенно верно. Я обо всем позаботился, не волнуйся.

В интимном свете зала ресторана Ирина выглядела неотразимо. Посетителей, как обычно, было немного. Тоскливо рыдала скрипка на маленькой сцене, седой пианист аккомпанировал ей. Это заведение явно было не предназначено для плясок и драйва. Здесь скорее можно было отдохнуть от суеты, пообщаться с близким человеком и невероятно вкусно поесть.

Ирину обрадовало то, что муж пригласил ее именно сюда. Как в любом курортном городке вне сезона, жизнь здесь замирала. Кафе и рестораны почти все закрывались, а оставшиеся работали вполсилы. Так что выйти было практически некуда. Иногда, правда, они ездили в город, в известнейший театр, когда можно было посмотреть какую-нибудь премьеру, но обычно зима проходила в подготовке к новому сезону.

Когда они уже собирались уходить, официант принес им корзинку, в которой лежали бутылка вина и какие-то свертки. Ира встрепенулась и уже хотела заявить, что они это не заказывали, но Петр воспринял это совершенно спокойно. Рассчитавшись, он подхватил корзинку, взял Ирину под руку, и они вышли из ресторана.

– Ты не против, если мы прогуляемся по берегу? – спросил он, остановившись на аллее.

– Тогда уж лучше по косе! – ответила Ирина улыбаясь.

Петр помог ей спуститься на причал. Поставил корзину на кормовую банку, вставил весла в уключины и протянул Ирине руку. Та величаво, словно принцесса крови, оперлась на нее и сошла в качнувшуюся на тихой волне лодку.

Сильными гребками Петр направил суденышко через лиман.

– Ты мне не хочешь объяснить, что означает сия корзинка? – поинтересовалась Ирина.

– Да так, пустяки, маленький презент от хозяина, – ответил Петр, не переставая грести.

– Он что тебе чем-то обязан?

– Иришка, посмотри лучше, какая ночь! Не думай о суетном.

Днище лодки зашуршало о песок. Петр, подхватив Ирину на руки, вынес на сушу. Противоположный берег лимана светился разноцветными огнями. Огромная, невероятно яркая луна заливала серебряным светом широкую песчаную косу, отделявшую лиман от моря. Где-то вдали прямо на этой песчаной полосе сверкали огни, оттуда доносилась веселая музыка. А прямо перед ними простирался морской простор. Небольшие волны, накатываясь на пляж, призывно шелестели. Теплый ветерок нес через лиман с берега запах степного разнотравья. Пока Петр расстилал покрывало, Ира, оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, мигом разделась донага и теперь, раскинув руки и запрокинув голову к звездному небу, танцевала под слышимую только ей музыку на еще хранящем дневное тепло песке.

Петр невольно залюбовался женой. Как же она пленительно хороша! Вот такая, светящаяся в лунном сиянии. Еще по-детски непосредственная, но в то же время упоительно женственная. Волнуясь, Петр не сразу справился с джинсами, а Ирина, пробежав мимо него, прямо-таки ворвалась в море и, приняв животом набежавшую волну, звонко засмеялась от восторга. Сбросив с себя одежду, Петр устремился к ней и, подбежав совсем близко, без всплеска нырнул. Сделав несколько мощных гребков, он развернулся под водой и с шумом вынырнул рядом с Ирой. Они долго дурачились в воде, пока не начали немного замерзать. Едва ли не силой вытащив жену на берег, Петр тщательно растер ее уже дрожащее тело и, усадив, налил в пластмассовый стаканчик вина. Они сидели на пустынном пляже, нагие, словно в первый день творения, пили восхитительное вино и целовались. Их губы, липкие от сладкого вина, фруктов, упорно тянулись навстречу друг другу и совершенно не хотели расставаться. Только далеко за полночь они наконец добрались до лодки.

У Ирины просто не хватило сил, чтобы дойти до спальни, еще на террасе она обвила сильное тело мужа, словно плющ. По-видимому, он тоже уже не мог сдерживать обуревавшие его чувства. Оставляя за собой разбросанную одежду, они все же попытались добраться до постели, и это почти удалось. В эту ночь пушистый ковер в просторном холле стал их ложем.

Лето давно вступило в свои права, но ничто не радовало Александра. Работа шла настолько плохо, что Волошин едва ли не впал в отчаяние. Вернее, маршрутки работали, деньги поступали регулярно, ремонтники перешли на двухсменный режим, чтобы побольше сделать. Сам Волошин не мог работать. Буквально все валилось из рук.

Так уж случилось, что выручила его Милочка. Как-то вечером она зашла к нему по-соседски, они сидели на кухне, пили кофе, когда Мила неожиданно спросила, чем собирается заниматься Саша во время отпуска.

– Да у меня и отпуска-то нет. Работать буду, – не раздумывая, ответил Волошин.

– Послушайте, Саша, вы выглядите так, словно похоронили близкого человека. Может, вам стоит поехать отдохнуть? Сколько вы уже не отдыхали?

– Три года. Времени не было. Да и вообще…

– Саша, а если я вас соблазню?

– Милочка, с огнем играешь! А если я соглашусь?

– Правильно, нужно соглашаться! Дело вот в чем. Мы с подругой хотим съездить к морю, но она не водит машину. Одной мне рулить будет тяжело. А вот с вами на пару вопрос легко решается. Ну как?

– Ясно, ты хочешь соблазнить меня поездкой к морю. Я верно понял?

– Точно! А подруга моя вам понравится! Я в этом абсолютно уверена.

– Милочка, уж не решила ли ты меня женить на ней?

– Так ведь пора, Саша! Такой завидный жених пропадает! А Ольга разведена, муж ей нужен надежный, основательный, чтобы ей соответствовал.

– Ты думаешь, что я соответствую?

– Разумеется! Я за вами давно наблюдаю. Ну так как, поедем?

– А знаешь что, давай! Только ты, пожалуйста, подругу заранее не настраивай на то, чтобы она меня соблазняла! Мы, может быть, совсем друг другу не подходим.

– Договорились! Можно я в Сеть войду? – кивнула Мила на включенный компьютер.

– Давай. А что ты хочешь найти?

– Не найти, а показать!

Милочка, ничуть не смущаясь, прошла в комнату, быстро вошла в Сеть и открыла нужный сайт.

– Вот сюда хотелось бы попасть.

– Интересно! Это где находится? – Стоя за ее спиной, Волошин с интересом просматривал размещенную на сайте информацию. – Ну надо же, а здесь я в самом деле ни разу не был! Если верить сайту, то это просто райский уголок! И относительно недалеко! Знаешь, я подумаю.

– Только недолго. Мы хотим отправиться уже на следующей неделе.

Проводив Милочку, Волошин подумал: «А почему, собственно, нет?» Почему он не может прямо сейчас собраться и уехать куда глаза глядят? Что его держит? Работа? Не стоит лукавить! Работу он выдумывает себе сам, в ближайшее время его вмешательства совершенно не требуется. Он вполне может посвятить себе эти две или три недели и, самое главное, избавиться от этой чертовой тоски, что непрерывно гнетет его. Галю уже не вернуть, она сделала выбор, и теперь в ее жизни нет места для Волошина.

На следующий день Волошин начал подготовку к отъезду. Теперь, когда у него появилась реальная цель для действий, времени действительно стало не хватать. Необходимо было организовать работу таким образом, чтобы его отсутствие не сказалось на работающих у него людях. Через два дня он связался с Милочкой и подтвердил свое намерение поехать к морю. Та, несказанно обрадовавшись, пообещала зайти к нему на следующий день.

Встретившись с соседкой, Волошин обговорил с ней детали, теперь уже окончательно почувствовав, что обратного пути у него нет. Он даже морально был готов к знакомству с Ольгой. Нужно было попросту стереть все воспоминания о Гале.

Она снилась ему каждую ночь. Возвращаясь домой, Волошин все еще ожидал услышать ее голос. Без Гали вся его жизнь превратилась в непрерывную пытку. Разумом Волошин понимал, что возврата не будет, но сердце от этого не переставало болеть. Впервые в жизни иллюзия семьи оказалась столь сильна, что Волошин не мог избавиться от нее никакими путями.

Мама позвонила рано утром, разбудив Татьяну. Спросонья она даже не сразу поняла, о чем идет речь.

– Татьяна, я выезжаю, через три, максимум четыре часа я буду у тебя. Ты меня поняла или все еще спишь?

– Мама, это ты?

– А кто же еще? Жди меня и никуда не уходи, ты поняла?

– Да, поняла. Жду.

Некоторое время Таня сидела в постели, пытаясь осознать, зачем мама решила приехать накануне ее поездки к морю. Так и не придя к определенному решению, Таня поднялась, сварила кофе и осталась ожидать приезда матери. После долгих поисков она наконец купила все необходимое для поездки, но только благодаря помощи сына. Тот, критично осмотрев выбранные ею вещи, остановился именно на том, что более всего ей шло.

Огромный лимузин заполнил собою, казалось, весь двор. Мама, невзирая на возраст, как всегда элегантная, вышла из него и в сопровождении шофера поднялась в квартиру дочери.

– Рассказывай, как ты тут живешь. Почему вид такой кислый? – сразу же насела она на дочь.

– Нормально вроде бы… – начала оправдываться Татьяна.

– Что-то я не поняла тебя во время последнего разговора по телефону. Что это значит? Ты должна радоваться, что наконец избавилась от него. Кстати, давай я помогу тебе собраться.

– Не стоит! Я сама! – возразила Таня.

– Мне показалось, что ты сожалеешь, что развелась, или я не права? – спросила мать, упрямо перебирая сложенные дочерью вещи.

– Мама, я не хотела бы обсуждать то, что уже произошло.

– Ты не права, Татьяна! Мне совсем не понравилось твое настроение! Ты знаешь, я всегда была против твоего неразумного брака! Он как был мужланом, так им и остался! Твоя вина в том, что не перевоспитала его, хотя у тебя для этого были все возможности! Я разве не учила тебя, как именно на него нужно воздействовать? Но ты почему-то не вняла моим советам. Вот и получила такой результат! Хотя должна была понимать, что мать никогда не желает своему ребенку зла! Когда ты осознала, что он не тот человек, который тебе нужен, то просто обязана была найти себе подходящую пару, но почему-то этого не сделала, и вот теперь оказалась одна. Ладно, не расстраивайся, мы найдем тебе подходящего мужа.

– Хотелось бы знать, где ты собираешься его искать? Мне уже далеко не двадцать лет. Потом я слишком привыкла к его заботе.

– О какой заботе ты говоришь? Он вообще ни на что не способен! Всегда был грубияном и хамом!

– Мама, ты не знала его, он совсем не такой, каким ты его считаешь. Я просто не понимала, что все эти годы была счастлива. А теперь, когда его нет рядом, ощутила в полной мере, что значит жить без него.

– Татьяна! О чем ты говоришь? О каком счастье?! Он бросил тебя! А ты пытаешься найти ему оправдание?

– Мама, ты меня прости, но у меня хорошая память. Все мужчины, которые только пытались приблизиться ко мне, вызывали у тебя раздражение. Андрей единственный, кто не испугался тебя. Я прожила с ним двадцать пять лет, и думаю, жила бы всю жизнь, если бы меньше слушала тебя. Он любил меня, ему от меня нужно было лишь внимание. Знаешь, какой вопрос он чаще всего задавал? За что я его так ненавижу?! А я вовсе не ненавидела его, но моя ошибка состоит в том, что я слушалась тебя! По твоим указаниям я не подпускала его к себе. Следуя твоим советам, я упорно держала дистанцию, даже когда невыносимо хотела его ласк. Он терпел. Долгие годы терпел. В конце концов его терпение иссякло. Да, он начал искать у других женщин то, чего не хотела дать я. Так в чем же его вина? В том, что он много раз пытался мне объяснить, что он меня любит и, как любой человек, хочет ответных чувств? Именно ты все время убеждала меня, что все мужчины скоты. А это неправда! Ты никогда не поймешь, что я испытала, когда стало ясно, что дороже его в моей жизни никого не было и уже, наверное, не будет.

– Я отказываюсь тебя понимать, Татьяна! Ты пытаешься меня обвинить в собственной неудачной жизни? Сама посмотри! Твой Андрюша ведь никогда на настоящую женщину не реагировал! Импотент в камуфляже!

– Нет, я тебя ни в чем не виню, виновата сама. Я собственными руками уничтожила то, что составляло всю мою жизнь. Вот этими руками я методично убивала любовь единственного мужчины, который по-настоящему любил меня. Стой! Почему ты говоришь, что он на женщин не реагировал?

– Знаю! Ты что, не доверяешь моему жизненному опыту?! – в запальчивости выкрикнула мать и осеклась. – Милая, да у тебя просто-напросто истерика! Забудь ты его! Он не стоит того, чтобы ты о нем вспоминала! – продолжила она совсем иным тоном.

– Мама, неужели ты не понимаешь?! Андрей старался сделать меня счастливой, но я сама отвергла его! Я безумно хочу перед ним повиниться. Только знаю, что теперь он не станет меня слушать, в его сердце не осталось ничего, кроме пепла.

– Ты не должна ему звонить! Он не достоин тебя и твоих слез! У женщины должна быть гордость, а ты сейчас унижаешься, словно… словно уличная девка.

– Мама, уличные девки не способны на то, что я совершила. Я сама удивляюсь, почему он не бросил меня давным-давно. Ни один мужчина бы не выдержал всего того, что он перенес.

– Дочь, я тебя не узнаю! То, что ты сейчас говоришь, просто недопустимо! Ты понимаешь, что каждым словом оскорбляешь меня?!

– Нет, мама. Ты сделала все, чтобы я стала такой! Именно ты настаивала на том, чтобы я всячески унижала мужа! Теперь ты можешь быть довольна. Я разведена и никому не нужна. Благодаря тебе мне придется доживать век одной.

– Я не думала, что в собственной глупости ты обвинишь меня! После того, что я услышала, не хочу тебя видеть. Это просто омерзительно, я даже предположить не могла, что моя дочь такая самка. Я уезжаю, можешь мне больше не звонить!

Она действительно вызвала шофера и велела ему забрать вещи. Таня не стала удерживать мать. Раньше она безропотно выполняла абсолютно все ее требования, но теперь, когда поняла, что не получит никакой поддержки, лишь одни упреки, Татьяне стало ясно, что мать всегда думала только о себе.

В комнате, где последнее время жил Андрей, остались его любимые книги – выстроившиеся вдоль стены стеллажи. Он по непонятной причине не забрал их сразу, и теперь, остановившись перед плотно заставленными полками, Татьяна задумчиво провела пальцем по корешкам. Она никогда не интересовалась тем, что читал муж. Это было ей неинтересно. Ее книги находились в ее спальне. Множество любовных романов, где прекрасные богатые мужчины добивались благосклонности пленительных женщин. А что волновало Андрея? Таня наугад вытащила первый попавшийся томик. Стихи. Федерико Гарсия Лорка. Раскрыла книгу наугад. По глазам больно ударили строки:

 
Когда умру, схороните меня с гитарой
В речном песке,
В апельсиновой роще старой,
В любом цветке.
Когда умру, стану флюгером я на крыше,
На ветру Тише… Когда умру…
 

Таня захлопнула книгу, не глядя, сунула ее на полку, вытащила следующую, раскрыла.

«– Стерх, ты меня слышишь?

Он очень хотел ответить, но слова застряли в горле. Он помнил это лицо, давно, еще в детстве, оно вот так же ночью наклонялось над ним, но в глазах тогда была не тревога и боль, а радость и гордость. Он помнил этот голос, низкий, как призывный рев боевой трубы, а еще руки, сильные, твердые, мозолистые, отполированные рукоятью длинного меча и древком тяжелой секиры. Эти руки подбрасывали его, совсем крохотного, высоко в небо, а голос грохотал:

– Ты Стерх! Ты не должен бояться полета! Твоя стихия небо!

Раз за разом его подбрасывали все выше и выше. Он летел, опускался на могучие ладони и снова взмывал в воздух. А голос грохотал счастливым смехом.

Еще вспомнилась женщина, в роскошном убранстве, в платье, расшитом золотом и драгоценными камнями. Волосы цвета янтаря были покрыты тонкой поволокой, огромные, синие, как весеннее небо, глаза смотрели на него. Голос нежный, словно журчание лесного ручейка. Ласковые руки, тонкие трепетные пальцы, что касаются его волос. Женщина – вся такая нежная, красивая и постоянно улыбается, встречаясь с ним взглядом.

Ему, наверное, лет десять, не больше, он бежит, задыхаясь, тяжелый мешок оттягивает плечи, больно бьет по спине, рядом с ним легко бежит уже немолодой мужчина. Торопит, подгоняет, заставляет с мешком за плечами залезать на дерево, перепрыгивать через глубокие ямы.

Твердая, как камень, утоптанная земля. Высокие бревенчатые стены вокруг. Очень далеко висит щит с белым, нарисованным известью, кругом. Стрелы все время недолетают, с сухим стуком падают на землю, едва преодолев половину расстояния до щита. Толстая кожаная рукавичка на левой руке уже измочалена, взмокла от крови. Тетива постоянно с силой бьет по одному и тому же месту. Слезы застилают глаза.

Кони мчатся во весь опор. Встречный ветер рвет губы, не дает вздохнуть полной грудью. Радостный крик сам рвется из груди. На лесной поляне сильный мужчина прямо с седла прыгает на спину огромному дикому кабану. Сверкает острый клинок – истошное верещание смертельно раненного вепря. Костер, большущие ломти зажаренной на камнях кабанины, сладкий мясной сок, обжигающе вкусный, дурманящий. Шум ветра. Пропахшая крепким конским потом попона. Руки отца, заботливо укрывающие его плащом.

Бледное, будто вылепленное из воска, лицо матери. Невероятно красивое, но уже безжизненное. Тяжелая рука на плече. Горечь утраты. Нестерпимая обжигающая боль, словно в сердце вонзили раскаленную иглу».

Татьяна отложила книгу. На обложке красовалось название: «Другой. Начало пути».