Текст книги "Мой дом на колёсах (сборник)"

Новенькая

Я познакомила вас, ребята, с Чичи. А ведь с неё началась школа для зверей и птиц. Впрочем, послушайте…

Есть такая школа, где вместо крыши – купол, вместо пола – опилки, а класс – круглый манеж, обрамлённый барьером.

Эта школа находится в цирке, и, чтобы попасть в неё, нужно сначала стать приготовишкой в классе, который называется нулевым.

А вот мои питомцы: грач Кара, обезьяна Чичи и собака Дадон.

Сегодня им выпало испытание: в классе новенькая.

Откуда она взялась и как попала в цирк, для меня пока загадка. Может быть, её заманил тёплый пар из люка, смешанный с запахом цирка?

Только прибежали ко мне дети и наперебой стали говорить:

– У вас из цирка сбежала лисичка!

– Лисичка? Да нет, ребята, у меня все на своих местах.

– Вы ошибаетесь. Поглядите: она спит под ёлкой, у самых ворот.

Посмотрела: действительно лисичка. Но конечно, не моя, а чужая.

«Что же с ней случилось? – подумала я. – Почему не кусается и на руки спокойно идёт?»

Она рыжая-рыжая, с песочными боками и чёрными ушками. Степная лисичка. «Назову-ка её Дымкой», – тут же решила я.

Хорошо, что собака Дадон и обезьяна Чичи не умеют разговаривать, а грач Кара знает по-человечески всего два слова: «Доброе утро». А то бы непременно услышала Дымка дразнилку: «Рыжий, рыжий, конопатый…»

Представила её рядом с Дадоном, Чичи, Карой.

Что ж, мой нулевой класс пополнится новой ученицей!

Стул, стол, блюдечко с молоком были ей хорошо знакомы.

На ночлег она устроилась в шкафу. Здесь, среди театральных костюмов и афиш, выбрала себе укромное местечко.

«Лисичка пришла не из леса», – подумала я.

Наступило утро. Первым проснулся грач Кара. Расправил крылья, собрал их и стал чистить перышки, старательно укладывая их одно к одному.

Его утренний туалет меня всегда восхищал.

Но сегодняшний день начался необычно. Грач увидел Дымку. Она смотрела на него своими янтарными глазками.

«Карр-карр!» – издал он воинственный крик.

Дымка стремглав прыгнула на стул, где лежал плед. Но вдруг плед зашевелился. Из-под него выглянула рассерженная обезьянья мордочка.

«В чём дело? Что случилось? Кто нарушает мой покой?» – казалось, хотела сказать Чичи.

Спросонок она не выпускала из ладошек концы пледа, на котором чётко выделялись её чёрные, словно семечки, ноготки.

Они, эти ноготки, обычно приводили грача в замешательство.

«Не приклеила ли ловкая Чичи к своим пальчикам его любимый корм?» – казалось, думал Кара и тут же проверял ноготки клювом.

Ноготки и хвост были постоянной причиной их раздоров.

Когда Чичи обвивалась хвостом вокруг качелей, поддерживая себя, Кара невозмутимо, словно то была ветка, взлетал на хвост и раскачивался. Чичи сердилась, призывая на помощь Дадона. Тот с громким лаем бросался на выручку.

И сейчас обезьяна сморщила губы, завизжала, разбудив Дадона, дремавшего рядом. Он вскочил, сердито залаял.

И вдруг увидел новенькую.

Дымка, не растерявшись, в одну секунду оказалась в шкафу, притаилась, замерла. Её легко можно было принять за оторвавшийся воротник моей шубы.

Чичи по-обезьяньи пронзительно закричала, впадая в истерику. И тотчас же Дадон поспешил доказать свою преданность.

Дымка вскочила и, чувствуя свою беззащитность перед незнакомцами, решила перейти в наступление.

Чичи прижалась ко мне, вздрагивая от страха.

Кара благоразумно уселся на шкафу.

Кто окажется храбрее: Дымка или Дадон?

Поединок пока не требовал вмешательства.

Лисица атаковала ловко и быстро, загоняя собаку в разные углы. То припадая, то вскакивая, она неожиданно повисала на Дадоне. И гордый крючок собачьего хвоста сначала разогнулся, а потом стал опускаться всё ниже и наконец поджался.

Поджатый хвост, признак трусости, заставил лисицу ещё раз ринуться вперёд.

Вперёд! Ещё бросок!

И тут мне стало мерещиться самое неприятное: бедняга Дадон покусан.

Однако ни единого клочка шерсти на полу не было. А глаза лисицы наполнены не злобой, а задором и радостью.

«Для Дымки это не драка, а задорная игра», – решила я и успокоилась.

Признав Дымку победительницей, Дадон устроился на диване в углу. В другом конце улеглась Дымка, чувствуя себя хозяйкой положения. Знакомство состоялось.

А как же занятия в школе?

Отложим их до другого раза. А сегодняшний день начнём с переменки. Чичи и Кара останутся дома. А Дымка с Дадоном выйдут со мной на прогулку в цирковой двор. Надо закрепить их примирение.

Так мы и сделали. Дымка спокойно отнеслась к поводку, пошла рядом с Дадоном.

Я оглянулась на окно гардеробной. Там обозначился силуэт обезьяны. Кара был где-то рядом.

Вдруг Дымка рванулась в сторону машины, стоявшей во дворе. Не дав мне опомниться, она вспрыгнула на багажник, стала что-то искать. Рядом присел растерявшийся Дадон.

Мне стало грустно. Нет, Дымка не дикарка, случайно попавшая в город. Здесь, где-то рядом, под тёплой крышей, живёт добрый человек – хозяин нашей новенькой.

«Как знать, может быть, завтра опустеет её место в классе?» – подумала я.

А Дымка, словно почувствовав моё настроение, ткнулась мне в щёку тёплым носом, и я, прогоняя сомнения, поспешила вернуться в школу на урок.

Невкусная отметка

В нашей школе почти всё как в настоящей. Посудите сами, сейчас мои ученики готовы к уроку: обезьянка Чичи восседает на стуле, собака Дадон и лисичка Дымка располагаются на полу, а грач Кара – на столе, рядом со мной.

Грач Кара – наш классный староста. Он даёт звонок. Звонок у нас, конечно, простой, не электрический.

А сегодня Дадон дежурный. Застыв по стойке «смирно», он отвечает, сколько в классе учеников: «Гав, гав, гав, гав!» Вы поняли, ребята? Все четверо на месте.

– Прекрасно! Дежурство ты начал хорошо. А сейчас ответь нам: сколько будет дважды два?

Лай замолкает. В глазах Дадона появляется жалкое, просящее выражение. Он растерянно ищет ответ.

Хитрая лисичка Дымка тут как тут. Она соскочила со стула, подбежала к бедняге Дадону. Неужели Дымка хочет подсказать ему?

Я делаю вид, будто ничего не замечаю. А сама думаю: кто же из моих учеников справится с арифметическим заданием?

– Кара, может быть, ты ответишь?

Грачишка подлетает к счётам, и его ловкий клюв, чётко цокая, отбрасывает четыре колечка.

– Что же, Кара заслужил пятёрку – самую вкусную отметку.

«Разве отметки бывают вкусными?» – спросите вы. Не удивляйтесь, ребята, отметки у нас особые: они разноцветные и ароматные. Разноцветные не потому, что двойка и кол могут быть написаны другими чернилами, чем пятёрка. Нет, нет, отметки у нас – лакомые кусочки еды. Для грача – яркий глазок желтка, для Чичи – оранжевая долька апельсина, для лисички – серебристая рыбка, для Дадона – душистый кусочек отварного мяса. Так выглядят пятёрки. Ну а самые плохие отметки, двойки и колы, выглядят, я думаю, вы уже догадались как: вместо желтка – скорлупка от яичка, вместо апельсина – лишь апельсиновые корочки, вместо рыбки – рыбий жир, вместо мяса – косточка от вчерашнего обеда.

Уж как старается Дымка! И за себя ответит, и отстающим поможет.

Если бы беспечный Дадон равнялся на Дымку, то не оставался бы с обглоданной косточкой и… без хвоста. Нет, нет, хвост у него прекрасный, пушистый. Более того, по хвосту легко узнать, какую отметку получил он. Если пятёрку – хвост тотчас же превращается в свежеиспечённый бублик, а если двойку – хвост исчезает.

Кара громко радуется желтку и на весь класс повторяет ответ: «Кар, кар, кар, кар». Дымке не сидится на месте, но она терпеливо объясняет Дадону.

Я наблюдаю за Чичи. Ей скучно, и она выбивает на счётах барабанную дробь, совсем не думая о математике.

– Чичи, сколько будет дважды два?

Вместо счётов Чичи хватает цветок – и лепесток за лепестком выпадает из её быстрых пальчиков.

– Чичи, у нас урок математики, а не природоведения. Не гадай на лепестках. Возьми счётные палочки и будь любезна отвечать: сколько будет дважды два?

В её цепких лапках они тотчас перестают быть школьным пособием. На моих глазах целый град из пластмассовых палочек обрушивается на притихший в недоумении класс. Все бросаются врассыпную. А Чичи, зацепившись хвостом за ножку стула, следит за нами своими быстрыми глазками.

Я пытаюсь всех успокоить и подзываю к себе Дымку. Чичи тотчас оказывается рядом со мной, хватает очки и становится такой серьёзной, что мне и самой неясно, кто из нас учитель. Конечно, шалости с обезьяньей лихостью преподаёт Чичи. А мне остаётся продолжать урок.

– Дымка, покажи на счётных палочках ответ, – говорю я.

Дымка поднимает четыре палочки и передаёт мне.

– Правильно. Молодец, Дымка!

Дадон внимательно наблюдает за нами.

– Может быть, и ты усвоил урок? – спрашиваю его.

«Гав, гав, гав, гав, гав!» – звонко лает Дадон.

– Вот как! Дважды два – пять?

Дадон в знак согласия завилял хвостом.

– Увы, Дадон и Чичи, придётся вас сегодня наказать. Вы получите невкусные отметки.

Сегодня Дадон заслужил двойку. Не по вкусу ему обглоданная косточка. Но что поделаешь? Я ещё раз обвожу глазами четвёрку своих учеников, жалею в глубине души незадачливого Дадона и неожиданно для себя замечаю: вид у моих отличников – рыженькой Дымки и чёрного Кары – невесёлый.

Теперь я знаю: Каре и Дымке сообщилось состояние Дадона, моё огорчение, и они обязательно помогут ему в следующий раз получить вкусную отметку.

Чрезвычайное происшествие, или Чичи-проказница

Хочу я рассказать вам, ребята, о чрезвычайном происшествии в новом казанском цирке, где я была на гастролях со своими питомцами. Но сначала о самих питомцах.

Моим младшим школьникам-проказникам – обезьянке Чичи, собаке Дадону, грачу Каре и лисичке Дымке – скоро, очень скоро предстоит выступить на арене. А пока они учатся в цирковой школе. Нелегко научить птиц и зверей соблюдать порядок на уроке, много раз повторять одно и то же, прежде чем на вопрос: «Сколько будет дважды два?» – каждый из них по-своему ответит: «Четыре».

Представляете, грач скажет человеческим голосом: «Урок начинается», а Дымка, Дадон и Чичи будут вслух решать арифметические примеры и с умным видом «изучать» букварь.

И я не удивлюсь, ребята, если увижу в зале пылающие щёки и сконфуженные лица. Ведь некоторые из вас наверняка будут со стыдом вспоминать свои неуверенные ответы в классе, слушая, как бойко отвечает моя лучшая ученица, лисичка Дымка.

Напряжённо проходит жизнь в цирке. Вечером я выйду на арену со своими старшими учениками – морскими львами и моржом.

А мои младшие сегодня останутся на уроке без меня.

Грач Кара, как всегда, будет исполнять обязанности старосты. Рядом с ним я оставляю классный журнал и звонок. Кара непременно мне позвонит, если Дадон и Чичи затеют шумную возню.

Представляю себе, как Чичи нетерпеливо перелистывает букварь, ежеминутно отвлекаясь. А прилежная Дымка по-своему уговаривает Дадона взяться за ум. Дадон растерянно смотрит в хитрые Дымкины глаза. Он по привычке поднял ухо, словно ожидает подсказку. Но Дымка строга, как настоящая учительница. Грач Кара возвышается над всеми. Его круглый, как пуговица, глаз зорко следит за порядком. Ещё бы! Сегодня у него трудное дежурство.

Я мысленно представила своих школьников-проказников наедине с заданием, но тут же подавила тревогу и беспокойство и решила рискнуть: всё равно выхода нет, впереди вечернее представление, а там никто не может заменить меня. Морские львы и морж будут выступать в аттракционе, а это самый главный номер в цирке.

И вот я перед зрителями со своими прославленными питомцами. Наступает волнующий момент: морж закуривает капитанскую трубку, а солист джаза, морской лев Лель, исполняет романс «Мама». Романс посвящён мне и всегда вызывает восторг зрителей.

Но что это? За кулисами волнение. Со всех сторон шёпотом повторяют слово «авария». Я мгновенно вспоминаю о своих школьниках-проказниках и бегу к ним.

На ходу слышу: «Чрезвычайное происшествие! Представление задерживается!»

Кругом потоки воды.

– Закройте воду! – умоляю я. – Вы погубите моих маленьких учеников! Для них простуда – верная гибель.

Что делать? Что предпринять?

Мне объясняют, что испорчена система отопления, причин аварии никто не знает. Распахиваю дверь и вижу, как Чичи не спеша завинчивает пробку бутылки с этикеткой «Тройной одеколон». Кругом беспорядок.

В шкафу спряталась Дымка. Она озабоченно смотрит на меня. Грач стучит о подставку лампы изо всех сил, что означает: тревога. Дымка по-прежнему не сводит с меня глаз.

Её взгляд меня настораживает и волнует. «Не простудилась бы Чичи!» Эта мысль не покидает меня.

Бросаюсь к ней, прижимаю её к себе и в ужасе ощущаю за её щеками болтики, винты, шурупы.

Что это? Моя рука полна всевозможных железных мелких предметов. Точно из технического склада, я вытащила целую пригоршню болтиков и гаек. Увы! Складом была всего-навсего моя хулиганистая Чичи. Всё ясно! Вот кто виновник происшествия! Я в ужасе закричала:

– На помощь! Авария здесь, в моём классе! Прошу поскорее прислать водопроводчика и врача!

– Что? Кого? – послышалось со всех сторон.

– Врача для обезьянки Чичи, её надо спасать. А водопроводчика, чтобы он скорее вернул на место вот это всё. – И я растерянно протянула на ладони гайки, болты, шайбы, которые проказница Чичи сняла с труб. Как это всё помещалось в защёчных мешочках у маленькой обезьянки, для меня осталось загадкой.

А грач, чувствуя моё смятение, стал звонить в колокольчик.

Я представила в подробностях, как всё произошло без меня. Чичи, конечно, не спешила «изучать» букварь. Она, наверное, кинулась разыскивать мои очки: подражать мне – её любимое занятие. Открыла тумбочку, и там её привлёк запах тройного одеколона. Не долго думая, схватила она бутылку, отвинтила пробку – и давай разбрызгивать одеколон по всей комнате! Тут не до занятий. Запах раздразнил всех. Послышались карканье, ворчанье, лай. Так друзья, должно быть, выражали своё возмущение.

Однако, не смутившись, Чичи тут же нашла выход. Взгромоздилась на умывальник и открыла воду. Вода подействовала освежающе. Друзья перестали возмущаться, а цепкий взгляд обезьяны остановился на кранах, которые перекрывают воду…

Я в это время была на арене и лишь через несколько минут, как и все, услышала крик: «Чрезвычайное происшествие!»

К счастью, вскоре авария была ликвидирована. Я снова вышла на арену и в конце своего выступления показала зрителям виновницу чрезвычайного происшествия – Чичи-проказницу.

«ЧП» – так я и назвала эту историю. Что ж, может быть, Чичи и придётся выступить когда-нибудь в роли водопроводчика. Надо же использовать её технические наклонности. А случай с аварией я запомнила навсегда. Невероятная история! Самодеятельный водопроводчик – обезьянка-проказница Чичи.

А подтвердить это могут отличница Дымка и весёлый добрый клоун Роман Ширман.

Грустная перемена

Школьники-проказники! Нет, ребята, я совсем не вас имею в виду.

Однако если посмотреть на все ваши проделки, когда нет рядом никого из взрослых, то, наверное, можно было бы получить превосходный материал для книжек о школьниках-проказниках.

Делать я этого не стану, а расскажу вам про новые приключения обезьянки Чичи.

Да, да, это именно она, моя непоседа, однажды решила стать слесарем-самоучкой – перекрыла центральное отопление в цирке и чуть не лишила зрителей чудесного представления. Тогда мне пришлось показать виновницу происшествия на арене. Об этом вы уже узнали, друзья мои, из рассказа «Чрезвычайное происшествие, или Чичи-проказница». И после этого я, расстроенная, всё думала, как выучить обезьянку-проказницу и как сделать, чтобы она стала Чичи-прилежница.

Однажды я пришла в обычную школу. Шёл урок, а у дверей стоял мальчик. Я подошла к нему и спросила: «Что случилось?» Мальчик молча покосился на меня и заплакал.

Всё было ясно: его за проказы удалили из класса. Обидно, но виноват-то он сам.

– Послушай, теперь ты больше не будешь шалить на уроках?

– Нет! – вздохнул он, и губы его сморщились, напомнив мне обидчивость моей Чичи. – Теперь вызовут моих родителей! – горько прошептал он.

Я поняла, перемена для него будет грустной, и подумала опять: «А как же быть мне с Чичи? Вызвать её родителей? Вот будет забавно! Направлю телеграмму: «Африка, Конго, девственный лес, семье зелёных мартышек. Жду вас в школе под куполом цирка по поводу недостойного поведения Чичи».

Нет, в данном случае телеграмму надо адресовать самой себе, ведь я для Чичи и семья, и школа.

Значит, учить и наказывать её надо по правилам настоящей школы: «Выйди из класса!»

Но моя школа, вы же знаете, где находится. В цирке. Нет в ней школьных коридоров. А за дверью сразу мир чудес: от клоуна до гимнаста, от лошадок до медведей; очутись за дверью класса, и, что говорить, вместо наказания – сплошное удовольствие.

Нет, так не годится. Виновная должна получить по заслугам.

Сделаю ей в углу клетку, огорожу этот угол сеткой. Сказано – сделано.

– Чичи, в угол!

Теперь я могу сходить на кухню, где ждёт обеда морской лев Лель. Осталось только дать наставление Дымке: внимательно следить за классом.

И всё же настроение у меня было испорчено. Чичи так была обижена на меня, что даже вся её компания растерялась.

Приуныли и Кара и Дадон, одна лишь Дымка бдительно заняла место дежурного в моём кресле.

Едва скрипнула за мной дверь, послышался жалобный крик Чичи, напоминающий детский плач. Я заглянула в щель двери. Чичи тянула из-за решётки руку, будто прося о помощи. И друзья её тотчас всполошились.

Кара забил тревогу, дёргая верёвочку колокольчика. Дымка настороженно вскочила. Но было поздно. Дадон встал на задние лапы возле решётки и ласково лизнул обезьянью ладошку. Чичи жаловалась. Крик её был так печален, что бедняга Дадон заметался, пытаясь прийти на помощь. Разогнавшись, он стал прыгать на решётку.

«Ну уж это тебе не пройдёт», – словно сказала лисица, сорвавшись с кресла, чтобы остановить Дадона.

Однако преданный друг не мог поступить иначе. Через какое-то время он оказался рядом с Чичи. Та тотчас умолкла и благодарно прижалась к нему. А через секунду оба почувствовали себя наказанными и по-своему каялись перед Карой и Дымкой, что больше никогда не будут проказничать. Об этом говорили их глаза и уши, прижатая шёрстка, а главное, понурые хвосты. Оба просили прощения.

Наблюдая за ними, я невольно рассмеялась и вскоре увидела, как хитрая проказница Чичи теперь сама помогает Дадону – терпеливо и настойчиво пытается выбраться из клетки. Всё было ясно. Наказание хотя и повлияло на Чичи, но обезьяньим шалостям никогда не будет предела. А Дадон хоть и настоящий друг, только, к сожалению, ровесник, сам тоже любит шалить. Вот я и решила: не нарушая их преданной дружбы, поручу проказницу Чичи новому наставнику.

Дадона же хорошей прогулкой поблагодарю за верность. Ведь он заслужил это, правда? Как вы считаете, ребята?..

Подарок больше не опасен

Мне часто приходится быть врачом, сиделкой, няней у своих животных и даже экскурсоводом, когда неожиданно в гости приходят ребята.

Лечить животных очень трудно. Они умеют капризничать, когда заболевают, но не умеют говорить и жаловаться.

Тогда, вооружившись терпением, я начинаю наблюдать и догадываться.

У щенка поцарапано ухо. Он крутится волчком, скулит и задней лапой пытается буквально оторвать ухо от головы.

«Должно быть, воспаление или скопилась сера», – догадываюсь я.

Морской лев лежит, поджав под себя все четыре ласта, охает.

«Много съел рыбы. Уменьшить порцию на ужин!»

Быть может, потому, что догадываться всегда трудно, чтобы найти правильное решение, я очень боюсь заболеваний, которые, как детская игра в колечко, могут переходить от одного животного к другому, короче говоря – боюсь инфекций.

Вот рядом в клетке ты видишь двух забавных зверюшек. Кто они – тебя это тоже интересует? Ну что ж, это не просто забавные зверюшки. О, это в будущем знаменитые прачки – прачечный пункт нашего белорусского цирка. А зовут их Тяпа да Ляпа, а рядом с ними Мишка со своим директором прачечной – кошечкой, которую зовут Кисоль.

Вот их история. Двух малышей енотов мне подарили в Обществе по охране животных в Беловежской Пуще. Подарил их замечательный человек – Иван Матвеевич Тимчук. Ему очень хотелось, чтобы белорусские малыши стали зрителями животных, выросших здесь, в Беларуси. И я обещала Ивану Матвеевичу обязательно сделать из них знаменитых прачек.

Но тут случилась в моём вольере беда. Она пришла неожиданно. Пришла в цирк вместе с сеном или травой. Мы и не знали даже. Но в лесах, там, где мы были на гастролях, оказывается, очень многие животные заболели чесоткой. Их лечили, им помогали выздороветь, но всех не могли спасти. И вот болезнь из леса пришла к нам в цирк, в наш вольер.

Заболели маленькие еноты Тяпа да Ляпа. Стали чесаться, угрюмые, сидели в уголке клетки и ждали, чтобы я им скорее сделала дезинфекцию, после которой можно растянуться и лениво почесать живот, почувствовать себя блаженно и спокойно. Наконец Тяпа да Ляпа начали поправляться.

Однажды, обходя цирк, возле водосточной трубы я заметила маленького котёнка. Он, точно игрушка, будто прирос к снегу, к водосточной трубе. Я высвободила его, согрела. Принесла к себе и решила: «Ну, если котёнок не замёрз, то у нас выживет, и через две недели, когда Тяпа и Ляпа поправятся, котёнок будет великолепным другом и даже маленькой нянькой для Тяпы с Ляпой». Обмороженный котёнок постепенно выздоровел.

Как-то возле Тяпы с Ляпой я обнаружила непорядок. Была рассыпана пачка соли и в ней сделано углубление, в котором спал котёнок.

– Кис-кис, ты зачем рассыпала соль? – спросила я.

Кис мне ответила «мяу» и получила свою кличку Кисоль: киска и соль.

Вскоре Кисоль очутилась в клетке у Тяпы с Ляпой, которые уже оправились от своего недуга. Для меня наступило облегчение, но ненадолго. И опять:

– Наталья Юрьевна, к вам пришли гости, женщина с девочкой.

– Да, я слушаю вас, – сказала я.

– Спасите, пожалуйста! Он жил у нас, понимаете, целый месяц. Мы его держали в ванной, он всё полоскался в водичке. Вы знаете, даже умел уже открывать кран. И вдруг он заболел. Мы его поместили в сарай, а теперь смотрите: весь волос выпал.

– То есть шерсть, – сказала я. – Ворс шерсти.

– Да, да, – закивала мне женщина.

А девочка стояла, плакала, держа в сумке какое-то странное, непонятное существо, похожее одновременно и на медведя, и на ободранную, жалкую кошку.

«Что это? – подумала я. – Неужели енот, которого уже так захватила эта странная болезнь – чесотка, что и узнать енота в этом покрытом струпьями, почти голом существе было невозможно? Брать его к себе – это так опасно! Я только спасла своих животных от болезни. Но если оставить енота у девочки, он погибнет, да ещё и заразит добрую девочку, её маму, подружек по школе». Что делать? И я решила: ну что ж, нужно выручать, коль попал он к нам. Я не могу иначе, когда плачет передо мной маленькая девочка.

– Как зовут твоего малыша?

– Его зовут Мишкой. И я очень хочу, чтобы он жил.

– Будет жить твой Мишка.

И Мишка попадает к нам в изолятор. Не всё ему нравится. Конечно, здесь нет умывальника и крана с водой, который он ловко открывал и полоскал свои тряпочки. Но здесь есть другое. Здесь есть чуткие руки ветврача и моё терпение. И вот Мишка тоже поправился, а к нему я пустила для проверки уже опытную няню – толстую усатую кошку, нашу знаменитую няньку Кисоль. Через две недели все сидели вместе.

И всё было бы в семействе енотов спокойно, если бы рядом не возник колючий шар, который превращался в ёжика, когда еноты и Кисоль шли к мисочке с молоком и хлебом.

Он самостоятельно проник к ним в клетку. Ёжик был ручным. Он не боялся людей. И, по-видимому, кем-то подкинутый в цирк, он долго здесь блуждал в поисках пристанища.

Наверное, в клетке он обосновался недавно, потому что я заметила перемену настроения у енотов. Кисоли то и дело приходилось спешить от Тяпы к Ляпе, от Ляпы к Мишке, и потом всё опять начиналось сначала.

Я пересмотрела всё в их домике. Там был полный порядок, а под пол из решёток, куда насыпались опилки, не заглянула.

«Это, наверное, Дымочка их беспокоит», – подумала я и переставила клетку с лисичкой так, чтобы они её не видели.

Зато через несколько дней причина волнений была ясна: ёжик.

Я захотела предоставить ему другую квартиру, но потом передумала. Кисоль должна приобрести опыт настоящей няни, и ей нужен осторожный, бережный подход к своим четвероногим подопечным. А ёжик – это самое подходящее животное, которое поможет приобрести навыки по уходу: чуть-чуть промаха – и иголка сразу вопьётся ей в лапу.

Шли дни. И когда я увидела вместе сидящих трёх енотов, няньку Кисоль и подкидыша ежа, я поняла, что была права, и подумала: нужно обязательно разыскать в этом городе девочку, которая горевала по своему еноту Мишке. Разыскать и подарить ей или лучше живому уголку её школы эту дружную семью.

Я даже для них придумала концертную программу, где ведущую роль должна была исполнять Кисоль.

Представьте себе раму с плакатом, с которого на вас смотрит страшный тигр. И вдруг бумажный плакат прорывается, и из рамы выпрыгивает обыкновенная кошка. Она катается на шаре, идёт по бутылочкам и между ног, становится на задние лапы и по-тигриному передними обороняется от странной игрушки, спускающейся с удочки, – это маленькая детская шарманка для ежа. Теперь ёж – музыкант, за ним акробаты и прачки еноты – Тяпа, Ляпа и Мишка.

Да, обязательно найду эту девочку и верну ей подарок, ставший целой семьёй. Верну, не боясь болезни и их характеров. Все пятеро стали здоровыми и ручными. А про то, что пришлось мне пережить с её Мишкой, чтобы оградить от инфекции всех моих друзей, пусть девочка не знает. Да и я об этом забыла – подарок больше не опасен.