Текст книги "Чертиниада. Дневники нечистой силы"

 
Как роза вечер увядает
В объятьях трепетных окна.
Вновь взор потерянно блуждает,
Как будто пьян я без вина.
Опять усталость сердце гложет,
От равнодушия тошнит.
Никто несчастным не поможет
И за проступки не винит.
Все как всегда.
Под диском ль солнца
Иль под откушенным луны
Батоном белым не найдется
В груди сочувствия. Полны
Глаза страданья и разлуки.
Мир на досуге изучать
Привык давно я. Разве муки
Мои вам могут докучать,
Мои читатели? Незримы,
Вы наблюдаете за мной
С невольным смехом, пантомимы
Не одобряя слов, что зной
На ум июльский навевает.
Как я хотел бы, ветерок
На миг подул чтоб! Не бывает
Доволен жизнью сей игрок.
И есть чему ли быть довольным,
Когда лишь рыба на обед
И быть свидетелем невольным
Полночной трапезы, в лорнет
Смотря, приходится мне снова
Как пред распятием Христа?
Плащ тьмы на плечи с полуслова
Ложится горестно. Пуста
Жизнь как бутылка алкоголя,
И чёрту с ней не совладать.
Известно всякому, что доля
Его со смертными страдать
В одной забытой Богом лодке,
Чьё назначение – обрыв.
Найти нельзя забвенье в водке?
И да, и нет. Покуда жив,
Пьёт это зелье всяк в надежде,
Что время сможет изменить
Теченье жизни. И невежде
Себя приходится винить
В невольной глупости. Сын блудный
Некомпетентного отца,
Кому дарует беспробудный
Сон единение с Творца
Небесным царством, неустанной
Я жажды полон. Утолить
Её в земле обетованной
Душа бессильна. Не молить
Предназначенье всех пришедших
В сей бренный мир – достичь трудом.
До большинства рай не нашедших
Мне дела нет. Пора с гнездом
Птенцам прощаться, жизни чудо
Вне стен родительских открыть
Чтоб для себя, стопой на блюдо
Ступая света. Вот что «жить»
Скупое слово означает.
В ногах валяться? Встать с колен
Давно пора, ведь нас встречает
Бесстрашно ветер перемен.
 

20.07.15

 
Кровью заката обрызгана неба
Лента лазурная. Снова один
Солнца заход я встречаю, и Геба
Шлёт поцелуй мне. Почтенных седин
Я не достиг и – достигну ль – не знаю.
Страх перед смертью неведом мне. Прах
Тех, кто почил, я копытом пеняю
Скромно в канаву, предчувствуя крах
Всех начинаний незримых героев,
Ставших козлом отпущенья толпы.
Все их свершенья погибли в помоев
Вылитых ведрах. Наивно попы
Думают, что паства их понимает
Притчи Христа потаённую суть.
Самаритянин себя лишь спасает,
В водах разврата чтоб не утонуть.
Пусть Августин нас про грешную душу,
Что спас Иисус, поучает. Читать —
Значит ли слушать? Стопою на сушу
Ступит ль Мессия, чтоб проповедь дать
Пылко опять, кормя рыбой и хлебом
Всех, кто сумел найти время, чтоб речь
Выслушать странника, с сумрачным небом
Соприкасаясь чертой своих плеч?
Я так не думаю, вы уж простите.
Только себя мы способны спасти.
Коль не согласны, Спасителя ждите,
Кто остановится вдруг на пути
Жизненном вашем и встретит улыбкой
Муки страданья исполненный взгляд,
Чтоб провести вас по заводи зыбкой
Как по земле в рая сказочный сад.
Правда иль вымысел сердцу дороже,
Сами решайте, а я отдохну,
Ведь не становимся, братья, моложе
Каждую ночь мы, готовясь ко сну.
 

20.08.15

 
Полон страха пред грехами
Каждый смертный, зло виня.
Дщерь наивная стихами
Обессмертила меня.
Игроки на жизни сцене
С нею мы, и ты игрок.
Все нуждаемся в замене,
Когда роли истёк срок.
Всё течёт, меняя форму,
В измеренье третьем, все ж
Неизменно всё, ведь норму
Отмеряет смерти нож.
Жалкий смертный полагает,
Что он правит миром. Вздор!
Он не музыку слагает —
Пляшет под неё. Раздор —
Дело рук его. Природа —
Храм, не мастерская, в ней
Скрыта жизнь. До небосвода
Дотянуться всё трудней
С каждым днём. Заклятья, травы
Хороши, но есть предел.
Критикуете, и правы
Вы. Я снова не у дел.
Провожу часы в раздумье
У камина, как отец.
Осужден за вольнодумье
Был учитель мой. Сердец
Он затронул струны, в слуги
Человечеству пойти
Отказавшись. За услуги
Был низвергнут, чтоб спасти
Тех, кто рабства не приемлет,
Перед Богом не упал
На колени кто и внемлет
Гласу разума, пропал
Кто для мира, достиженья
Не желая разделить
С недостойным, отчужденья
Пригубив нектар. Молить
Мне ли вас о состраданье?
В дверь стучать? Не хлебом жив.
Иисус вас в назиданье
Поучал среди олив,
Мол, проси – и ты получишь,
Мол, ищи – и ты найдешь.
Но врага добру ль научишь?
С сердцем каменным войдёшь
В рай, лишь накормив соседа,
Чтоб ушёл он поскорей?
Может, лучше без обеда
Он остался б у дверей?
Не учитель я, терновый
Не примерил я венок.
Канделябр, однако, новый
Приобрёл я и звонок
На столе оставил, в скуки
Чтобы сети не попасть
В час ночной, когда науки
Изучаю я, и пасть
Скалит тьма мне как волчица
Из чернильницы окна.
Дева юная учиться
Азам магии должна.
 

08.09.15

Часть II
О святости инквизиции

 
Всякий раз, когда жемчугом слёзы
Дождя капают сонно на шерсть
Чёрной кошки, приверженец прозы,
Отдаю я поэзии честь.
И мне кажется, всё в этом мире
С рифм мелодией слиться спешит.
Аполлону подобно на лире
Ночь играя, рой дум ворожит.
Я один во вселенной, мне мнится,
Не слуга чей-то жалкий – творец.
Надо мною простерта десница
Милосердной богини. Сердец
Пробудить безутешные струны
В этот мир я явился, а вы
Мне вдогонку бросаете руны
Похотливой и гнусной молвы.
Было ль, не было – много ли значит
Чья-то жизнь или смерть для других?
От потери вселенной заплачет
Друг иль недруг, порывов благих
Переполнен? Не думаю. Будет
Чудом, если заметит кто, есть
Смысл в жизни любой, и забудет
Все те пошлости, коих не счесть.
Чудом будет, коль чьё-либо сердце
Исповедует тайны любви.
Всё живое торопится к дверце,
Что ведёт в мир загробный. Живи
Бы, казалось, и каждым мгновеньем
Наслаждайся, что в Лету течёт,
Будешь ведь унесён дуновеньем
В неприкаянных душ мир. Почёт
Тебе нужен, богатство и сила.
Смысла нет в них, поверь мне, мой друг.
Лишь одна перспектива – могила —
Ждёт любого, кто в сфере услуг
Чёрту ль, Господу был эффективен
(Разве важно, когда ты почил?).
Как младенец всяк смертный наивен.
Жизнь никчёмную жалко влачил,
Кто понять не способен, что значит
В жертву быть принесённым попом,
Как душа в бездне пламени плачет,
Как не стать бессловесным рабом.
Почитать Сатану или чёрта
Не прошу я, твой дух ни к чему
Мне в обители мрака, курорта
Жизни пляж изучать самому
Мне ещё предстоит и потомкам
Багаж опыта скромно отдать,
Чтобы им не пришлось, к неба кромкам
Припадая изгоем, страдать.
Орлеанская дева просила
Приснодеву в беде ей помочь.
Помощь эта свечу погасила
Жизни праведной. Празднуя ночь,
Я приветствую день в мыслях жадно,
Чья-то проповедь мне не нужна.
Зря считаете, что безотрадно
Я взираю на мир сей. Важна
Мне его шаловливость и фрески,
Чертят что в полумраке лучи,
Выводя моих черт арабески
В опустевшей аллее. Молчи
И молись, чтобы к мудрости кубку
Смог припасть пересохший твой рот,
Чтобы выпустить смог ты голубку
В небо, ворон что не разорвёт,
Чтобы каждый твой вздох полон смысла
Был, твой дух устремляя в полёт,
Просветляя сердца, коромысла
Вёдер груз передав тем, кто ждёт.
 

14.10.15

 
Под дождя мерный шёпот, паденье
Жёлтых листьев на платье аллей
Вновь мечтаю я о возрожденье
Духа павшего. Жизни милей
Ничего нет на свете, но всё же
Для кого-то дороже талант,
Вдохновение жизни дороже,
В коей ты без него арестант.
По извилистой тропке шагая,
Восхищаясь природы красой,
Счастлив тем я, что, мир постигая,
Не боюсь я старухи с косой,
Ни её, ни её слуг покорных,
Стай читающих душу ворон,
Приближаясь к беседке под вздорных
Туч прищуристый взор, как на трон
На скамейку садясь в полумраке
И Булгакова строки с тоской
Вспоминая, в которых собаке
Вечный спутник Пилат, под рекой
Света лунного. Разве на свете,
Друг мой, гения что-то важней?
Ты, конечно, ответишь мне – дети
И Христос, кто изгнал из свиней
Многочисленных бесов. А люди,
Те, кто выросли, в чем их вина?
Не подносят им правду на блюде,
Не тревожит их душ Сатана.
Своих судеб вершители, сами
Возвели они спичечный дом,
Чтобы жить в нём – не под парусами
Уплыть алыми в утро. В пустом
Доме жить им привычно. Ждать чуда
Перестали, боясь перемен,
Под луны очарованной блюда
Равнодушным осколком, измен
Признавая безликие лица,
Чтобы высмеять их и забыть,
Хоть Ассоль, как и в детстве, им снится
И готовы с ней в море уплыть.
Люди чёрствыми стали как камень,
Чувства их не тревожат сердец.
Обвиняют меня в том, что пламень
Поглощал вольнодумцев. Творец
Я ль их мыслей, поступков, страданья?
Каждый сам свою участь вершит.
За костры избежать наказанья
Не удастся виновным. Страшит,
Знаю, грешников участь у грани
Между жизнью и смертью, ведь тлен
Смертных тел не конец. К небу длани
Простирают с мольбою, мол, плен
Был оставлен греха за чертою,
Бес попутал, Творец, уж прости,
Как Пилат век делить с пустотою
Не готовы, грехи отпусти.
Только поздно. Им судьи лишь черти,
Род с рождения проклятый мой.
За чертою бессмертья, поверьте,
Возвращается каждый домой,
Чтобы в вальсе осеннем кружиться,
Наслаждаться букетом вина,
А не в плоти оковах томиться,
Как Морфей, беспробудного сна.
 

10.11.15

 
Я не ропщу на тех, кто утверждает,
Что у чертей души в помине нет,
А коль и есть, в потёмках, мол, блуждает,
Ведь не доступен ей небесный свет.
Я не любитель, грешен, пенья хором
В тревожной тьме скучающих кадил
Унылой церкви, убегая взором
На волю, где отец мой бороздил
Неторопливо в сумерках аллеи
Как бурных вод вселенную зеркал.
Хоть полутьма мне света и милее,
Я свет люблю. Тепла его искал
Мой дух всегда, красой его был болен
В плаще рассвета возле роз куста.
Творца творенья чудом был доволен
Я от рожденья. Разве пустота
Сравнится с ним? По жилам кровь заката
Моим течёт, и жадно как вампир
Я пью её, надеждой жив возврата
В ещё грехом не зараженный мир,
Где человек в согласье жил с природой,
Простор её был полон волшебства,
И был на «ты» всяк смертный со свободой
Перед лицом немого божества,
Чей образ был запечатлен с любовью
Незримою талантливой рукой,
И льнули травы робко к изголовью,
Приветствуя свет лунный над рекой.
Мой род тогда был тоже жив, и люди
Нас почитали, головы склоня,
Сойдясь у статуй. И никто нас в блуде
Не обвинял, во всех грехах виня.
Деревья, птицы, бабочки и феи —
Дышало всё, всё пело и цвело.
Ну а потом явились ворожеи
И объявили – миром правит зло.
Мол, коль не веришь ты в кого распяли,
То должен жизнь закончить на костре,
Свободы дар бездумно обменяли
На предложенье пешкой быть в игре.
Но я не пешка, и свободы пламень
Как Прометей я выкрал у богов,
Чтобы зажечь мой факел смог тот камень,
Что звался сердцем прежде средь лугов
Бессмертной Гайи, кто была забыта
Толпой безмозглой в сей никчёмный век.
Остался ты как бабка у корыта
Разбитого из сказки, человек.
На состраданье больше не способен,
Зовёшь своей природу мастерской,
Уничтожая всех, кто неудобен
И бесполезен, властною рукой,
Во всём виня чертей и силы ада,
Язычество стремясь искоренить,
Не замечая собственного яда,
Того, что лишь себя нужно винить.
 

15.01.16

 
Всякий раз, когда солнце садится
За горбом огнедышащих туч,
Скорбный дух жаждет горестно слиться
С полутьмой, где истерзанный луч
Умирая рождается снова,
Судный час предрекая с тоской
Сему миру мелодией слова,
Оживлённого кроткой рукой
На бумаге. И мысли приходят
Словно волны касаясь песка
У заброшенной пристани. Бродят,
Спрятав лица в клобук, облака
Как монахи над клумбой в печали
У скамьи, в думы где погружен
Ваш покорный слуга. Обвенчали
Кару с Гадесом. В сон погружён
Уголок облетевшего сада,
На закате гулять где люблю,
Созерцая, как с неба Плеяда
Шлёт прощальный привет кораблю
Жизни бренной. Приливы, отливы —
Изменяется всё и течёт.
Благодарны ли вы, что вы живы,
Что на подвиги сердце влечёт,
Что за вас кто-то умер под пыткой:
Кто на дыбе, а кто на костре,
Насладиться чтоб вы маргариткой
Смогли, выросла что на горе?
Чёрт ли, дьявол, рогатый бог леса,
Я Творцом вашим проклят, гореть
Помогать вам в Геенне. Повеса,
И в аду я не смог умереть.
Мне претит палача труд достойный,
Как Пилат я стою в стороне.
Инквизиторам, брат мой покойный,
Благодарен за то будь вдвойне.
На крови они создали веру
В миллиардах наивных сердец,
Счастлив что взять страданья их меру
На себя Сын послушный, Отец
Коль ему приказал; умирая,
От греха, мол, всех смертных он спас,
И ворота откроются рая
Перед паствой его в Судный час.
Остальные – приспешники ада,
Если верить Скрижалям. Их я
Полноправный правитель, награда
Моя – душ их лишить бытия.
Неужели? Забыв развлеченья,
Муки творчества, должен пытать
Я почивших тоской заточенья
В мире Данте? Пора перестать,
Может быть, эти глупые шутки?
Евы дочь, чей пишу я рукой,
И все сестры её, незабудки
Любят кто и душевный покой,
Ведьмы в ваших глазах коль купели
Не познали карающий лёд
И красоты свободы воспели,
Что как феникс в сердцах их живёт?
Не одетый в шелка небожитель —
Одинокий, стареющий чёрт,
Я тех душ благосклонный учитель,
Что способны принять натюрморт
Этой жизни без жалоб и плача,
Никого ни за что не виня,
Понимая, что слово «удача»
Значит тенью не стать в конце дня.
 

09.02.16

 
Хмурый вечер, на этот похожий,
Не забыть мне, боюсь, никогда.
В чёрный плащ облачённый прохожий
В тени дома исчез навсегда,
Как палач расписавшись кровью
Своей жертвы на мостовой,
Искупив грехи мира, любовью
Порождённые Евы. Живой
Её образ наивный пред взором
Как камелия в сердце моём.
Её жизнь вспоминают с позором,
Искуситель змей всюду вдвоём
Нарисован с ней. Это ль не чудо,
Что страданье её дочерей
Словно мёд для гонителей, блюдо
Золотое, над коим еврей,
Как Кощей чахнет, жаждой наживы
Поглощён до мельчайших костей?
Рады вы ли тем, что ещё живы,
Или ждёте нежданных гостей,
Кто билет на проезд вам оставят,
В спину нож вонзив просто за то,
Что вы мыслите, вами не правят
Неизвестные в чёрном пальто?
В вечер пасмурный помню я пытки
Тамплиеров и речи с костра
В наказанье за дерзость попытки
Быть свободными в мире, игра
Где проиграна пешками. В дамки
Им не выйти, крути не крути.
Оставаться положено в рамки
Им обители кроткой, пути
Не найдя со стены в свет коварный,
Со своею судьбою смирясь,
Наблюдая безмолвно, бездарный
Как талант убивает смеясь.
Когда дождь барабанит по крыше,
Я как Холмс подвергаюсь хандре,
В мезонина плену думы свыше
Посещают мой мозг, на заре
Чтобы снова уйти в неизвестность,
Коей правит попутчик мой Бог,
А не поп, с колокольни кто местность
Оглашает, пока не оглох.
 

21.03.16

 
Мы вновь вдвоём.
Чрез хрупкий глаз кристалла,
Читатель мой, читаю я души
Твоей порывы словно маг. Вальхалла
Зовёт покой искать нас не в тиши —
На поле боя средь смердящих трупов,
Гниющих духа временных одежд,
Под скорбным взором звёзд из-под тулупов
На них надетых сумраком. Невежд
Знаком мне голос. Загнанною птицей
Он мне кричит на ухо, смысла нет
В аду земном невинности родиться,
Чрез зло греха произойдя на свет.
Не Данте я, не даже теоретик
Церковных догм, сутана не по мне.
Я вижу сердцем. Дух как диабетик
За инсулином тянется, в вине
Крови Христа сокрыто откровенье
Наивно веря. Отчего же плоть
Его распяли в прошлом? Дуновенье
Чтоб смелых мыслей смертью побороть?
Не получилось, смерть ведь лишь начало
Процесса, у которого конца
Не существует, ведь, глотая жало
Своё, змея бессмертие Творца
Дарует всем, чрез цикл перерожденья
Как ученик кто любящий прошёл,
Чтоб воплотить идеи возрожденья
В умах заблудших. К свету не нашёл
Ещё пути коль, средь теней блуждая,
Забудь грехи, не грешен ты ни в чём,
Живи сейчас, других не осуждая,
Не вспоминая чёрта, за плечом
Кто вечно скрыт. Поверь, не в чёрте дело —
В том, чтобы мысли с музыкой земли
Соединить и в царство винодела
Войти, не корчась жалобно в пыли.
 

29.04.16

Часть III
Эпоха великих открытий

 
Мне не страшно, не больно – я просто
Размышляю под музыку рифм.
Математик в душе, до погоста
От рожденья сокрыт логарифм
В каждой мысли и каждом движенье
Всех, кто жив в этот час на земле,
Знаю я, и в воде отраженье
Моё плещется рыбой во мгле,
В полумраке пруда у беседки,
Где шагами пугаю закат
Я невольно, и звёзды-наседки
С поднебесья мне в душу глядят.
Путешественник с детства, любитель
Экзотических стран и забав,
До сих пор не нашёл я обитель,
Где бы смог отдохнуть я, устав
От безумного жизни теченья,
От безудержно падких страстей
Добровольного жертв заточенья
В келье, названной жизнью. Костей
Замурованных заживо тайна
Камнем на сердце хмуро лежит.
Нить сюжета судьбы неслучайна
Всех живущих. В тоске ворожит
Ею время, и норны покорно
Полотно жизни в сумраке ткут,
Что как пламя костра иллюзорно,
Пока в пасть его вас не толкнут.
Марко Поло подобно, Китая
Я стремился секрет разгадать,
Но не смог, и шкатулка пустая,
Скорбных странствий трофей, нагадать
Участь жалкую мне как гадалка,
Преисполнена пыла, спешит.
Ничего, никого мне не жалко.
Гнев архангелов дух не страшит.
Кублай Хана пороков знакома
Мне по памяти рукопись, дев
Ласк познал он вино, но истома
Любви рядом прошла, не задев
Их сердец и его сердца тоже,
Только Марко стрелой был пронзён
Купидона, оставив на коже
След кровавый, и не был спасен
От пьянящего яда Эрота,
Боль потери забрав в райский сад,
У границы небесного грота
Чтобы встретить любимую. Рад
Я ль тому, что вся жизнь есть скитанье,
Зачарованным странником в ночь
Уводящая дух в ожиданье,
Что его капитанская дочь
Ждёт в тиши у калитки забытой,
Жива мыслью единой о нём,
Чувств загадкой ещё не открытой,
Пожираема страсти огнём?
На вопрос я не знаю ответа,
И, признаться, друзья, ни к чему
Мне и вам его знать, бездны света
Стопой шаткую тронув кайму.
 

25.05.16

 
Дождя рапсодия мне уши
Тоской наполнила опять.
Остановился я послушать
Напев божественный, распять
Ещё покуда не успели
Меня попутчики Христа,
Небес загадочной купели
Читая музыку с листа
Размытых нот на пьедестале
Деревьев красочных одежд.
Ужель, друзья, вы не устали
Внимать параболам невежд?
Ужели, братья, не противно
Вам чьим-то следовать шагам
В момент, когда природа дивно
К босым касается ногам?
Свою судьбу вершить способны
Коль вы, не нужен вам Кортес,
И саду райскому подобны
Ландшафты все, что в Двор Чудес
Зовут вас вслед за Анжеликой,
Маркизой Ангелов, войти
В богини свете луноликой
К Теночтитлану по пути.
Там вы откроете секреты,
Что вам привиделись во сне,
Но как поэт сложить в куплеты
Способен истину в вине
Лишь Иисус, земной путь Мастер
Чей на бумаге изложил.
Веков потрепанный фломастер
Роман Булгакова вложил
В руку задумчивую девы,
Ей написать веля о том,
Как капель скорбные напевы
Были прочитаны котом,
Как мира профиль изменился,
Как вы на бал приглашены,
Где грех с пороком породнился,
Но вашей нет в этом вины,
Ведь на пути к Теночтитлану
Едва явились вы на свет,
Творца невидимого плану
Покорно следуя, хоть нет
Его на карте: уничтожен
Конкистадорами он был.
Теночтитлан найти ничтожен
Успех, но дух не позабыл
Его величье и руины,
Трусливый Монтесумы взор
И смерти страшные картины,
Немой предательства позор,
Страданье плоти, духа муки.
Всё повторяется, друзья.
Вновь простирая к небу руки,
Стремятся нищие в князья,
Наивно веря, что сумеют
Мечты в реальность воплотить,
В камине искрами что тлеют,
Забыв, глагол что значит жить.
 

13.06.16

 
Я едва забыл про боль разлуки,
Как опять напомнил мне о ней
Лунный свет, целуя нежно руки
Серебром блуждающих огней
Юной девы в сонной пасти окон,
Окружённых зеленью плюща,
Чуть дыша, как ворон чёрный локон
Прижимая к сердцу, трепеща
Как во сне от грусти и страданья
И шепча на ухо, что один
Обречён во тьме я быть, желанья
Покоряя плотские, седин
Не достиг пока, не улыбнётся
Коль удача мне в полночный час
И моя судьба не отвернётся,
Изумрудный цвет скрывая глаз.
Жизнь провёл я в джунглях Амазонки
Силуэтов скучных городов,
Как другие не менял пеленки,
На скамье не сплетничал, дедов
Как рыбак из проруби секреты
На червя пытаясь подцепить,
Не шептал бессмысленно обеты,
Не стремился из бутылки пить,
Позабыв стакан, и развлеченья
Не искал в коробке передач,
Предпочтя вселенной обученья
Мягкость кресла и футбольный матч.
В полутьме заброшенного сада
Я о смысле жизни размышлял,
И рукой махала мне дриада
В бусах малахитовых, пленял
Красотой своей закат, забора
Обагряя кровью скудный плат
У деревьев скромного убора.
До сих пор в душе я тайно рад,
Что нашёл я время среди бега
Дней, лишённых смысла, обрести
Чистоту мышленья средь набега
Орд монголов, на своём пути
Кто сметали, рушат, будут рушить
Всё добро, что дорого душе,
Чтоб навек спокойствие нарушить
Всех нашедших счастье в шалаше,
Всех, кто верит в торжество свободы,
В откровенье Богослова строк
И на кон поставить неба своды
Кто готов. Хотя и не игрок,
Но я знаю, в джунглях хищник каждый,
Каждый жаждет выжить и найти
Эльдорадо, в жертву своей жажде
Принося любого по пути.
 

17.06.16

 
Полна душа желаньем чьей-то боли
Испить до дна надтреснутый бокал
В полночный час, когда земной юдоли
Страданье лунным блеском расплескал,
Нахмурясь, Бог, на сгорбленные плечи
Пурпурный плащ заката обронив
В унылой мгле, где босоногий вечер
Бредёт безмолвно в недра пьяных нив.
Как перст один, среди раздолья плоти
Шагами мрачно мерю я погост
Слепых аллей, в которых вы уснёте
Объятьях позже, вечный приняв пост.
Мне всё равно, какое время года,
Мне всё равно, закат или рассвет,
Мне безразлично, льётся ль с небосвода
Благословлённый виноделом свет.
Я жить привык во мраке, в полудрёме,
Читать в зрачках последний жизни всплеск
И умирать как смертные в истоме,
В слезах поняв, что бытие – бурлеск,
Насмешка злая сверху незнакомца,
Который смерти пригубить нектар
Не пожелал, под опахалом солнца
Преподнеся своим твореньям в дар
Свою тоску, боль разочарованья
В том, до конца не смог что довести,
И горечь сердца тайного желанья
Наедине с собою быть, прости
Забыв сказать вселенной, сотворённой
Как кузнецом подкова из огня
В чернилах ночи, сном заговорённой,
Чей профиль быстротечный бытия
Я оживляю скорбно на бумаге,
В чернильницу опять макнув перо
И в каждой тени и чуть слышном шаге
Лишь видя Арлекино и Пьеро.
Сомненья крест, неверия распятье —
Из века в век мой горестный удел.
Игра теней – души моей проклятье.
Пролил вино из кубка винодел
На косы ив у заводи угрюмой,
Где так люблю я в сумерек плену,
Вод зазеркалье оживляя думой,
Приветствовать холодную луну
И в серебре лучей её, как змеи,
Что жалят плоть бесчувственно мою,
Ход сочинять бессмертной эпопеи
Войны живых за право быть в раю.
Войдут они в него через ворота,
Через калитку иль дыру в стене,
Мистерию божественного грота
В церковном ли отведают вине,
Не всё ль равно? Откроются секреты
Пророчеств майя душам у границ,
От коих нет возврата, где воспеты
Лишь те, прочли кто надписи гробниц,
Что в полутьме хранили свои тайны
От взоров беззастенчивых зевак,
Чьи письмена как мысли неслучайны,
Пред чьею властью отступает мрак.
 

28.07.16