Текст книги "Пережить бы выборы"

Рабочий из Нижнего Тагила высказал свою гражданскую позицию, не подумав о последствиях и том шоке, какой он причинит «элите», выложил свои мысли в Интернете. Что тут началось! Блогосфера взорвалась рёвом возмущения: «Да кто он такой?! Да как он смеет! Не слушайте этих рабочих Усть-Ужопинска и Заборосвищенска, надо прислушиваться к мнению креативных и продвинутых людей из столичных офисов – мы только там и обитаем!». И это звучит не в блогах от безымянных инфантильных юзеров, спрятавшихся от большой смелости за вымышленным ником и авой с мускулами, а такое мнение высказывается в уважаемых центральных газетах. Один журналист аж целое расследование провёл, откуда этот рабочий вообще писать и читать умеет. Искренне удивлялся, как Гитлер, что русские, оказывается, способны выучить азбуку. Не так грубо, конечно, как в соцсетях, но «научно обоснованное» официальное деление граждан одной страны на безмозглое быдло, которому отказано в праве иметь своё мнение, и тех, кто «право имеет», – это хуже и опасней, чем раздувание национальных конфликтов! И не важно, что так называемое «быдло» создаёт все богатства страны, работает не покладая рук на обогащение казны государства. А «креатив и продвинутость» всё больше напоминает… придорожную пивнушку, где собрались хронические неудачники поплакаться друг другу, какая плохая им досталась страна, сожительница, дети, соседи, начальники и так далее, что в поле зрения ни попадёт. Они так и проводят свободное (а иногда и рабочее) время, жалуясь друг другу в социальных сетях, как им всем дико не повезло родиться и жить в «этой Рашке». Они открыто всех презирают и осуждают, и даже не догадываются, что в сущности сами являются тем самым ограниченным быдлом, которое они так старательно высматривают среди других.

Рабочий ничего ужасного по большому счёту не написал, но написал грамотно – вот что больше всего многих критиков взбесило! Что поразительно: критиковали не его мнение как таковое, не его политические взгляды, а возмутил именно тот факт, что это пишет рабочий! Некоторые в это настолько не поверили и докопались, что он как бы не совсем рабочий, а начальник цеха! Они, видимо, на промышленном предприятии никогда не были, и должность начальника цеха им представляется чем-то вроде вальяжного директора банка, который сидит в роскошном офисе, а никак не в той же каптёрке, где и его рабочие.

– Рабочий с Урала с ТАКИМ слогом! – захлёбывался слюнями какой-то расстроенный мажор, который быдлом считает даже своих соседей-москвичей только за то, что их машина на пару лимонов дешевле. – Да кого вы лечите?! Вы нас за идиотов держите? Да не мог он ТАК написать! Да у этих рабочих рука заточена только под граненый стакан для водки, а писать они вовсе не умеют и не умели никогда! Да они и читать не умеют! Так мог написать только профессиональный копирайтер!

У него рука точно так же «заточена» только под компьютерную мышку, тяжелее которой он никогда ничего по столу не двигал. Но для его богатого интеллекта это препятствием не кажется. Грамотно писать по мнению таких господ могут только выпускники Гарварда или Оксфорда. Они даже на свой счёт не уверены в плане грамотности. Если приспичит чего накарябать, то непременно надо звать специалиста за большие деньги, чтобы правильно буквы в словах расставил, и знаки препинания между ними не забыл. Им невдомёк, что за пределами Москвы такая профессия, как копирайтер, редко где появится в списках «требуются на работу». Их там нет, как и многих других «профессий» продвинутого постиндустриального общества. Там люди как-то своими силами обходятся. Благо, что уровень советского среднего обязательного образования был на порядок выше нынешнего. В этом можно убеждаться каждый день, когда читаешь те же блоги, где люди, закончившие школу сорок лет тому назад, до сих пор в состоянии грамотно и связно излагать мысли. А вчерашние школьники и студенты могут долго тискать в руках мобилку, чтобы выдавить белиберду без прописных букв и запятых: «урод ты чё ни званиш типа дилавой казёл пока». Спасибо, что ещё пробелы между словами ставят, не иначе в Кембридже этому обучились.

Их прапрабабушки после Ликбеза грамотней и выразительней письма писали мужьям на фронт. Поэтому не вполне понятен праведный гнев и возмущение их потомков, когда они видят целую статью, написанную рабочим человеком не из офиса: «Да не может такого быть! Это писал специалист!». Они уверены, что для умения нормально говорить нужны специальные курсы и тренинги у очень дорогих специалистов. Бедные дети эпохи, когда из родителей школа начала тянуть деньги под любым предлогом, убеждая: «Ваш ребёнок НЕ СМОЖЕТ пойти в первый класс без обучения у нашего логопеда (специалиста по мнемотехнике, консультанта по риторике, репетитора по прыжкам в ширину)». И изобреталась ещё куча всяких ненужных «специалистов», чтобы «обуть» бедных родителей дошкольника на кругленькую сумму. Я видела таких «специалистов» при школах: девочка вообще безо всякого образования «учила» детишек английскому по самоучителю «для ленивых», а роль «консультанта по дикции для самых маленьких» исполнял… самый обычный школьный вахтёр! А что, очень доходный бизнес был придуман этими дельцами. Это мы шли в школу без всяких «консультантов», потому что школа для того и создана была, чтобы учить детей читать, писать, говорит, думать, а не требовать, чтобы ребёнок туда уже приходил абсолютно всему обученный всевозможными горе-специалистами, не обладающими вовсе никаким образованием. Спрашивается, чего и пришёл-то, раз уже и так всему обучен?

Сегодня их стараниями сформирован целый слой общества, который уверен, что невозможно ничего развить в себе без «специальных курсов и тренингов»: ни чай заваривать, ни цветочки поливать, ни сексом заняться. Не случайно бизнес репетиторов и всевозможных «консультантов по пришиванию пуговиц» так широко развит именно в крупных городах. В деревне-то вряд ли какую бабульку сманишь на курсы кройки и шитья – она безо всяких курсов умеет шить, вязать, вышивать. На «курсы делового общения» учиться каким-то ухищрениям «по введению собеседника в ступор методом скрытого гипноза» и технике «манипулирования ценностными ориентирами противника» тоже никто не пойдёт. Потому что это никакое не деловое и даже не общение, а комплексы неумёх, которые вместо работы заняты шулерством, чтобы только ни черта не делать, а «грести бабло» с помощью обмана других.

Нет, в самом деле, вы представляете себе такое объявление в нашей провинции: «Профессиональный копирайтер напишет письмо, доклад, реферат за умеренную плату»? Как-то все своими силами обходятся в таком важном деле, как написание письма и даже реферата. От телика и ноутбука на пару часиков оторвись – и напишешь своими силами за милую душу! А в Питере и Москве такими объявлениями обклеены все автобусные остановки, и видимо бизнес идёт успешно.

Да что там копирайтеры, если автосервисов до сих пор нет: люди сами ремонтируют свои автомобили! «Не-ет! Не может быть! – уже вопит креатив наш продвинутый. – Это может делать только профи с лицензией и патентом!». Ну, вот нет там этого профи, так что волей-неволей сам этим «профи» станешь. Надо же как-то ездить! Особенно, когда из общественного транспорта только один автобус остался, да и тот ходит, когда к нему водителя найдут.

Интересно, а наши креативно-офисные блогеры и в автосервисе так же смело могут автослесарю в лицо заявить, что он отстал от жизни, поскольку является рабочим человеком? И вот они, продвинутые и образованные, ему, отсталому и деградирующему, милостиво доверяют автомобиль ремонтировать. Сами-то они не умеют… точнее, некогда им – в чате посидеть надо. А «безграмотным» сантехникам и электрикам, которые обеспечивают работу всех узлов жилища современного человека, они так же брезгливо выразят свою уверенность в их полной неспособности мыслить и иметь своё мнение? Или они только в Интернете под вымышленным ником такие «смелые»?

Вообще, если кто думает, что машины и механизмы на заводах и фабриках, где «безграмотные рабочие» работают, устроены проще автомобиля, то загляните хотя бы под капот своих машин. Нет, ремонтировать ничего не надо! Для начала хотя бы инструкцию осильте, прочтите со словарём, разберитесь что к чему. «Безграмотный» рабочий класс ведь точно так же учится ремонтировать турбины, компрессоры, генераторы.

И пока он этим занят, к микрофону допущен только бомонд. Но чего хочет бомонд? Веселиться и дальше, но ещё больше. Поэтому в своих речах «оппозиция» требует от власти какой-то глупости, которая даром не нужна россиянам. Но этих «безграмотных и ущербных» россиян никто не подпускает к микрофону, чтобы они могли озвучить то, что им нужно. У микрофона – светские львы и львицы, гламурные политики, взбалмошные шоумены и охочие до «коечных» сенсаций журналисты. Этой публике банально скучно по причине хронического безделья, они вечно всем недовольны от непреходящей сытости, они требуют новых развлечений, требуют какую-то оппозицию, хотя сами толком не знают, зачем она им. Всё только ради прикола.

Конечно, двадцать пятый год присутствия на любых выборах бессменных лидеров КПРФ и ЛДРП доконает кого угодно, и скучающий избиратель может проголосовать за любое новое лицо, просто потому, что «вот же он – новый человек». Эта скука из разряда, когда человеку становится скучно смотреть телевизор только потому, что экран его вытянут в ширину. Почему никто не придумал «ящик», у которого экран вытянут в длину? Всё ж новизна какая, отказ от устаревших господствующих норм и общепринятых традиций. Да и просто прикольней будет!

– У нас нет граждан, у нас есть аморфная масса, проживающая на территории России! – негодует дорвавшийся до политики гламур в адрес страны за пределами столицы, и все благодарны, что ещё не биомассой народ назвали. – Вы уж скоро на подножный корм перейдёте, уже траву жрать начнёте за неимением чего-то иного, а всё славите наши власти: «Спасибо вам за такую вкусную траву». Рабы до мозга костей!

И такие ораторы, надо полагать, себя не относят к этой массе: «О, мы – это нечто совсем другое! Мы из другого говна сделаны». Основная масса населения страны это «нечто другое» в самом деле не понимает:

– Сколько можно их терпеть? Сидят у нас на шее и ещё пытаются крутить нашей головой! Как они смеют говорить от имени страны и народа! В Москве вращается восемьдесят процентов всех финансов страны, а сама Москва практически ничего не производит – мы их кормим! И чем они недовольны? И главное: чего они хотят?!

– Они или изменники, или глупцы! – кричит поклонник политического наследия партии кадетов.

Идеи «притянутой за уши» оппозиции мелки и глупы, их словно бы выдумывают на ходу, только «чтобы приятные люди из тусовки могли порадоваться». Все чего-то говорят, лишь бы что-то сказать, «а не то щас лопну», так распирает! Они почему-то считают, что информационное общество – коим они несомненно являются посреди полуаграрной недопромышленной страны – именно этим и обязано заниматься: говорильней ради трепотни. Профессиональные болтуны, трепачи повылезали отовсюду: «Ну, вот опять пришло наше время». И невозможно понять, когда они искренни, а когда валяют дурака. Да и надо ли это понимать?

Ещё немного, и они докажут, что стране не нужна ни промышленность, ни сельское хозяйство, а информацию можно и на хлеб намазывать, и платье из неё сшить. Всё развалим и только говорить будем! Это для них почти работа, а если они попадают на телевидение, то за свою трепотню ещё и хорошие деньги получают. Они в ситуации «слово против слова», слово за слово: один об обворованных (обманутых, обездоленных) пенсионерах – нынче это любимый конёк буквально всех профессиональных говорунов, другой – о развале (или подъёме) промышленности.

Политики-говоруны, чья «политика» собственно и построена только на одних разговорах, породила класс таких же избирателей-говорунов, которых радует, что наше общество возвращается на позиции начала девяностых годов, когда был высок интерес людей к политике и социуму, без которой нельзя перейти на более высокую ступень общественного устройства. Этот интерес был задавлен. Той же болтовнёй и был задавлен. Потому что все говорили, и никто ничего не делал, так что вскоре пришлось бороться за выживание. Обществу стало не до политики. А обществом потребления внушалась мысль, что нет ничего глупее, чем интересоваться политикой, что правильнее и естественнее думать «о семье и своих близких», о сытости собственного желудка. «Политика и парламент меня не интересуют, потому что у меня случилось главное счастье: у меня родился ребёночек!» – визжала с обложки очередная поп-звезда, и её слова, тысячекратно размноженные, воспринимались как моральная норма для огромной страны. Противники потребленцев брезгливо фыркали: «Дети – прекрасно, но противопоставлять заботу о них общественной жизни глупо. Хотя бы потому, что ребёночка мало родить – ему ещё надо выжить в этой стране». Но и они не могли бы объяснить внятно: как участие в говорильне о политике и кандидатах сможет помочь этому несчастному новорожденному? Ведь в их представлениях «участие в политике» означает участие в бесконечных разговорах о ситуации на Кубе, дефолте в Греции, отставке очередного проворовавшегося губернатора.

Один кандидат так и жаловался, дескать, «граждане его не хочут слушать – гражданам бы выпить и покушать». А ведь ни на йоту не понимает настроений избирателей, которым даже не покушать хочется, а мечтается, как оставили бы их всех в покое! За одно это измученный избиратель им был бы очень благодарен. Люди устали и потеряли всякий интерес к бесплодной болтовне, которая длится уже третье десятилетие, а производящие её дядьки и тётки на трибунах вообще осточертели до невозможности! А уж и самим участвовать в ней – Боже сохрани! Лучше ничего не делать, чем делать ничего.

Чем, скажите мне, аполитичность отличается от такой вот завидной «политической активности»? Тем, что один открыто говорит, что ни черта не понимает в политике и не знает, за кого голосовать, а другой уже отметился: «Я – за социалистов!»? Те за левых, эти – за правых, зять высказался против любимого кандидата тёщи только потому, чтобы «много о себе не мнила, дура старая». Известный режиссёр в пух и прах разругался с не менее популярной артисткой из-за своих расхождений в «политических предпочтениях». Все с грехом пополам кое-как определились, напротив чьей партии ставить галочку или крестик. И это всё, что мы знаем о политике?

Политика в этом плане очень похожа на любовь, о которой лучше не говорить, а заниматься ею. Я не о том, что некоторые люди понимают под занятием любовью какие-то суетливые подёргивания, а никак не «души прекрасные порывы». Я о том, что гораздо интересней любить и быть любимым, ходить на свидания, получать и делать подарки, делить на двоих лучшие минуты жизни. Но о любви именно больше говорят, и говорят именно те, кто в ней мало что смыслит, кто её вообще не видел и никогда не испытывал. Пара абортов и попыток суицида «от несчастной любви» нервного юноши к придорожной шалаве – и человек уже считает вправе себя «учить любви» других. Если кому не нравится сравнение политики с любовью, то можно сравнить её с тем же спортом. Сколько приходится нынче наблюдать таких «спортсменов», которые от дивана изредка отрываются, чтобы дойти до холодильника, а потом позвонить другим таким же «спортсменам», дабы выразить своё возмущение: «Наши-то опять не забили этим, мазилы!». Нет, чтобы тряхнуть жирком, да пойти размяться, да самим попробовать попасть мячом хотя бы между двух берёз во дворе – да какое там.

Политикой точно так же заниматься интересней, да и нужней для страны, чем говорить о ней. Но в том-то и беда, что люди ещё как-то представляют себе, как надо «заниматься» любовью или спортом, но как заниматься политикой, они совсем не знают, хоть убей! Все видят, что страну надо срочно восстанавливать после «великих реформ» и «завоеваний демократии», надо довести её хотя бы до норм минувшего века, но… это же невыразимо трудно! Поэтому давайте лучше будем о политике говорить – это все могут и это совсем не трудно. Ну, как политикой ещё заниматься, как не разговоры разговаривать! О чём? Да вот хотя бы о ситуации на …, дефолте в … и отставке нашего очередного проворовавшегося губернатора. Поговорили, обсудили, походили на митинги, себя показали, других посмотрели, повозмущались в адрес тех «несознательных», которые никак не желают в этой бессмысленной трепотне участвовать, то есть не имеют «своей гражданской позиции» – и будя с нас. Свой вклад в политику внесли, а норму политического самосознания так вообще перевыполнили! А что за погоду делают эти демонстрации да манифестации? При тоталитарном режиме людей на них сгоняли из-под палки, а при демократии эти демонстрации палками разгоняют. Точнее, дубинами. Так что есть, чем гордиться. Особенно, если дубиной по лбу перепадёт.

Эта словоблудливая прослойка почему-то думает, что своими словами она может изменить реальность: типа, я тут поговорю, сам себя заслушаюсь, и все меня заслушаются. И сразу от этих речей на берёзах яблоки вырастут, а на яблонях – апельсины! И поет сей соловей, не глядя вокруг и не слыша кругом ничего, как тетерев на току. А реальность идёт своей дорогой. И пусть себе идёт. Их волнует только: «Ого, как он говорит!». Словно о каком конферансье или оперном певце речь идёт, а не о политике: «У этого голос красивый, у того дикция хромает, а вот этот вообще безголосый – и чего только в политику попёрся!». И никто не спросит: «Ребята, а чем вы, собственно, все занимаетесь? Вы что: говорить сюда пришли? Мы вас выбирали специально для того, чтобы вы вместо дела говорильней занимались весь срок найма, да?». Они даже не знают, что сильный лидер говорит всегда мало, потому что его и так слушают, его понимают по губам, ему и так внимают за счёт его умения влиять на аудиторию силой своей личности. А слабый лидер всегда говорит много, чтобы выудить из сильного информацию или помощь.

Передачи с участием этих говорунов понять трудно: в студии сидят бездельники, которые начинают перемалывать в духе: «Сталин был неординарной личностью» или «Мы ничего не знаем о Ленине!». Да мы и о сегодняшнем-то дне знаем не густо. Видим, что цены стабильно растут, хотя правительство клянётся: «Инфляции не будет!». ЖКХ не работает, но тоже дорожает, люди выживают от зарплаты до зарплаты. Тем самым выгодно отличаясь от эпохи Застоя, когда ещё просто жили от зарплаты до зарплаты, а не выживали, оказывается!

Что толку сегодня молоть на тему полувековой давности? Говорят, чтобы «такого больше не повторилось». Милые мои, да повторится ещё сколько угодно раз, а мы опять «заметим» спустя полвека, обсуждать бросимся через сто лет. Раздражает, честно говоря, наша замедленная реакция на события, когда народ режут, грабят, а он туго соображает: что это было. «Доходит» же только спустя век, что это никакая не «великая эпоха великих свершений» была, а очередной грабёж и истребление.

Нет, в самом деле, откуда они берутся, такие россияне, которые словно бы не в России живут, а в другой стране? Вот известный певец и депутат по совместительству «в свободное от основной работы время» приехал на Волгу, посетил комбинат, где работницы получают по четыре тысячи рублей. И от Москвы-то отъехал всего ничего, а уже не понимает, куда попал. Смотрит, как женщины на комбинате работают, восторгается, хвалит даже. Спросил из вежливости, сколько они зарабатывают. Услышав ответ, выдал:

– Четыре тысячи? Ну, девочки, это ещё нормально – четыре тысячи долларов!

Он депутат России или Америки? Причём тут доллары? Отрыв от реальной жизни колоссальный.

На Русском Севере зимой люди неделю живут без электричества. Уж плевать, что отопление вышло из строя, но у людей в условиях полярной ночи уже наблюдается отравление парами свечей, рвота от парафина, а депутат даже с переводчиком не поймёт, что это такое. Он не живёт в таких идиотских условиях, поэтому и «не понимайт, чего вы от моя хотеть». Во всём так и сквозит полное незнание своей страны, обычаев и лиц. То катастрофическое незнание, которое раньше встречалось только у наивных домашних девушек. Им было простительно, так как девицы эти никак не влияли на политику.

Это ведь не анекдот, когда кто-то из наших чиновников, увидев заводскую ведомость по зарплате, где прописаны суммы меньше прожиточного минимума, искренне воскликнул: «Да не может такого быть! Это диверсия какая-то! В газетах пишут, что по вашему региону люди получают больше двух прожиточных минимумов!». Он сам-то пробовал жить хотя бы на три этих самых «минимумов», миниумный наш?

Или некая партия название сменила. Нате вам: у нашего политического блока таперича новый гимн и герб! Раньше был на гербе циркуль, а теперь там – подсолнух. Вот какие мы молодцы! Целую презентацию в Москве по этому случаю устроили. Как дети малые, ей-богу! Даже сердиться на них стыдно. Так и бахвалятся друг перед другом детскими подвигами, как дошкольники: «У меня зуб выпал, а я не плакал! – А зато мне гланды вырезали, а тебе нет! – Зато я коленку разбил! – А я сам в горшок покакал!». И так до бесконечности. Взрослые дядьки возвеличивают свои меленькие деяния, раздувают их до вселенских масштабов. Спроси их, что они для страны-то сделали – они не поймут. «Как что?! Мы же милицию в полицию переименовали!». Но если «Жигули» назвать «Мерседесом» – они от этого лучше не поедут. Так же и с милицией-полицией вышло. Но политики не сдаются, бахвалятся, якобы что-то оченно нужное и важное для страны сделали.

Ущербность какая-то во всём этом, убогость. Дескать, ничего-то мы не можем на самом деле, хотя и виду не подаём. «Засыпаемся», но не сдаёмся! А всё потому, что их больше волнует имидж и рейтинг, а не методы управления страной. Вот уж двадцать лет, как эти регулярно меняющие названия партии так же регулярно обещают избирателям хотя бы из очень нищих перевести их в терпимо нищие. А что нам эти названия? Сущность-то у всех одна – антинародная. Нам это их изобилие в магазинах на Тверской, как картинка из чужого кино. Нам оно недоступно, как и двадцать лет назад. Народ-то ждёт, когда они что-то делать начнут, народ волнуется, что детей нельзя на улицу выпустить, потому что там – наркотики, преступность, игровые автоматы и матерная ругань, а политики тоже недоумевают:

– У нашей партии теперь новый девиз. Почему же вы этому не радуетесь? Мы же всё это ради вас, только ради вас так разоряемся!

По большому счёту жителям России без разницы гимны-гербы партий и блоков, одевается депутат от этих партий в итальянские или отечественные костюмы. Что за дело до этого какой-нибудь бабке, которая до сих пор ходит за водой на колодец, который находится за версту от её дома? И в дождь, и в зной, и в гололёд ходит. По бездорожью. Каждый день. Всю жизнь! Что ей эти байки про любовниц и любовников какого-то политика, если в её городе вообще нет никакой политики и власти? Она эти байки воспринимает как дополнение к мексиканским сериалам, не более того. Она воспринимала бы наших политиков всерьёз, кабы они добились проведения в её город водопровода, который власть обещала ещё её дедам. Ну, не водопровода, так запустили хотя бы один автобус до «большой земли» раз в неделю, если автобус раз в день – до сих пор неслыханная для России роскошь.

Но депутаты уверены, что надо повесить растяжки с надписью «Великая Россия» во всю ширь улиц, и Россия от этого станет таковой, никуда не денется, милая. Их оппоненты тут же напротив развернули «Справедливая Россия» и тоже убеждены, что от такого их подвига Россия сразу же справедливой сделалась. Уровняйте рядовых граждан по уровню жизни с олигархами, тогда и будет смысл говорить о величии, справедливости, единстве и прочих эпитетах разрозненной страны. Не можете деньги такие же платить людям за их труд, какие «элита» получает за своё безделье, так хотя бы дома для них постройте такие, в каких сами живёте. Ну не дома, так хотя бы дороги, по каким сами ездите.

Здравый смысл подсказывает избирателям, что всё это чистейший вздор, никаким единством и справедливостью не пахнет, что на теле их разграбленной страны не появится ни дорог, ни домов, ни офисов. Но умение политиков произвести своими речами неотразимое впечатление на электорат, делает своё дело. Слушатель уже колеблется, теряется, бросается из стороны в сторону, голосует то за того, то за другого, в конце концов перестаёт отличать правду от вымысла, а действительность – от бреда.

Потом политики начнут, подняв бровки, говорить о важных социальных проблемах, на которые им в самом деле наложить с три тележки. Но они, тем не менее, в который раз клянутся что-то из этих проблем выполнить, решить, сделать, разрулить. Никто этой лжи уже не удивляется. Тут главное правильно использовать имеющиеся в наличии исторические условия и временной промежуток данной эпохи. Некоторые использовали их настолько идеально, что оных теперь никакой силой из политики не выкуришь, хотя никто не может понять, как они туда вообще попали. Им даже сказать нельзя, что никакие они не политики, а вообще непонятно что! Потому что в моде политкорректность, когда нельзя человеку открыто сказать, кем он на деле является. Он лезет на эстраду, не попадая в ноты. Все это слышат, но сказать нельзя, потому как не корректно. Все гениальные! Вылезет на трибуну и зудит, что знает, как надо страной править. Четыре года пройдёт, а никто так и не увидит, как он собирался править.

Они с детской наивной искренностью верят в то, что любимое Отечество без них никак не обойдётся, от очень их большого ума, конечно же. Такой «политик» думает, когда после провала ему следует вновь появиться на телеэкране, чтобы новой подачей себя постараться стереть отрицательные результаты предыдущей. А его избиратели тем временем ждут, когда он начнёт думать о выполнении хотя бы малой толики своих «предвыборных сказок». Его волнует, произвёл ли он во время пресс-конференции впечатление «человека, хорошо владеющего ситуацией», а электорат волнует, не будет ли проблем с отоплением в этом сезоне, как было в прошлом. Ему нужен хороший телевизионный дизайн, чтобы привлечь зрителей, одновременно спрятав отталкивающие аспекты, так как хорошая видеографика способна поднять его рейтинг. Людям уже ничего не нужно. Люди хотят, чтобы всё это паскудство поскорее закончилось.

Если ему сказать, что для улучшения жизни в стране надо бы прекратить воровать, то он будет радостно рапортовать без тени смущения: «Отчётный съезд нашей партии установил: за минувший срок правления наша партия украла на двадцать миллионов рублей меньше! Ура, товарищи! Всё для народа! Обязуемся в следующий срок украсть меньше на тридцать миллионов».

Политики уже ничем не отличаются от скандальных звёзд сцены, от эпатажных шоуменов и актёров. Закулисные интриги, скандальное самоутверждение, демонстрация интеллекта и трёх высших образования с аспирантурой – эта «аксиома театральной жизни» теперь присутствует и в политике. Что же делать, если по законам славы известным людям нужно беспрестанно удивлять и шокировать публику? Отрицательный пиар, в конце концов, тоже пиар! Скандальные эпизоды электризуют общественность, хотя эти гальванические разряды быстро сходят на нет, а репутацию восстановить куда сложнее.

Страна ждёт, когда зарплата в пять тысяч рублей «дотянет» хотя бы до шести, а политики радуются как дети, когда им удаётся удачно применить метод информационного шума вкупе с информационным бумом, который привёл к срыву пресс-конференции оппонентов. Когда был успешно произведён «захват смыслового пространства для навязывания его участникам своей коммуникативной стратегии и своего видения реальности». А народу чего-то от всех этих стратегий не радостно. Народ видит, что не тем чем-то опять заняты его «слуги» и «избранники». Их поведение напоминает испытание терпения народа: чтоб ещё такого выкинуть, как бы ещё выепнуться, дабы повысить рейтинг. Избиратели видят, что их избранник ни черта не делает, а аналитики с политтехнологами доказывают:

– Ах, как вы не понимаете! Вы не в состоянии постичь гений вашего кандидата! Его кампания основана не только на хорошем имидже, но и на чётком знании законов психологического воздействия. В результате коммуникативного аудита и анализа аудитории он смог определить точки её уязвимости и степень восприимчивости к тем или иным пропагандистским уколам!

Словно речь идёт о некоем иллюзионисте, который хорош в программе какого-нибудь концерта. Но страшен и опасен в качестве политика для измученной затянувшимся кризисом страны. Все эти «глубинные интервью, позволяющие более чётко увидеть ассоциативные связи объекта воздействия» хороши в политической жизни высокоразвитого государства, а в нашем неуместны и странны. Как были бы странны древнеримские сенаторы в условиях феодального Средневековья. Верхушка, живущая в постиндустриальном обществе, пытается править индустриальной, аграрной и кое-где даже пещерной страной. Российские политики словно бы скопировали чужие технологии, и только поэтому им кажется, что они совершили значительный рывок в управлении страной. А кризис в стране так никуда и не делся.

Хм, «кризис»! У нас уже двадцать лет господство этого слова. Впервые он пришёл как «кризис Перестройки» в середине восьмидесятых годов прошлого века. С тех пор и кризис. Сейчас спроси, когда начался кризис, – все начнут называть разные даты. Эксперты скажут про 1991 год, экономисты упомянут 1998, политические «крейзи» назовут в качестве точки отсчёта арест Ходорковского, гуманитарии с монархической подкладкой и вовсе замахнуться на 1917-ый год – вот когда всё зло началось. Мы – государство, возникшее из катастрофы и очень этим довольное. Мы вросли в этот кризис настолько, что уж и не помним, когда он начался. Да и было ли вообще такое время, когда его не было?

Возникает вопрос: кто же «обслуживает» этот кризис, если он длится уже как минимум четверть века? Естественный он или искусственный, но ведь кризис явно не солнечными циклами управляется. Государство превращается в накопителя рисков с целью продажи своим гражданам страховок от уже прошедших кризисов. Нас теперь могут застраховать, например, от дефолта! От «оранжевой революции», от повторения 1991-го года, хотя уже мало кто и помнит, что там было в девяносто первом, и чем это отличалось от девяносто третьего или даже девяносто восьмого. Людям могут «дать гарантию», что в Лужниках или на Манежной не будет собран митинг в сто тысяч человек, а Ходорковскому не удастся чудесным образом превратить полсотни своих сторонников в сто пятьдесят тысяч. Эта страховка у нас есть, но… почему бы правительству и думцам не снизить себе зарплату в кризис? Для более мягкого выхода из этого бесконечного кризиса надо сократить количество чиновников госаппарата вдвое по всей стране и определить аппарат их хозработников и службы охраны не более ста человек, а не сто кварталов по Москве, как сейчас. Может, это всё-таки больше поможет? Может, стране как раз требуется «сокращение штатов» политиков, а не создание вдобавок к ним ещё и оппозиции, которая «на обломках самовластья» оседлает потоки, займёт посты и установит те же отлично всем знакомые порядки, – короче, с удвоенной силой займётся тем, в чём укоряла своих предшественников и противников.