Текст книги "Елена Рерих. Путь к Посвящению"

Глава 12. Миссия в Америке

Вернемся теперь от внутренней, духовной стороны жизни Рерихов к ее внешней, обыденной стороне.

Необычные явления, с которыми Рерихи столкнулись во время начала общения с Учителями, конечно, крайне заинтересовали их и вызвали еще большее стремление посетить Индию. Художник и его семья надеялись встретиться там с Учителями, к которым они давно стремились, и благодаря Им найти разгадку тайн и загадок, сопутствовавших многим событиям их жизни.

Волею судьбы оказавшись на берегах туманного Альбиона, Рерихи не собирались надолго задерживаться в Лондоне. Их целью с самого начала была Индия. Желание попасть туда, в страну своих загадочных духовных Учителей, настолько заполняло их помыслы, что они не поняли намека о ближайшем будущем, данного им Учителем, а намек состоял в том, что сначала им надлежало отправиться не в Индию, а в США.

Сразу по приезде в Лондон Николай Константинович стал добиваться визы на въезд в Индию. Как уже говорилось, англичане весьма негативно относились к желанию русских посетить их колониальные владения. С семьей Рерихов ситуация усугублялась еще и тем, что у них не было эмигрантских нансеновских паспортов, – в то время Рерихи считали себя не эмигрантами, а путешественниками, гражданами России.

Несмотря на все дипломатические сложности и препоны, Рерих все-таки добился визы для себя, своей семьи и В. Шибаева[289]289
  В. Шибаев в своей работе «Из воспоминаний очевидца» писал о том, что визы Рерихам и ему были выданы 28 июня 1920 года. – Прим. авт.


[Закрыть], который должен был отправиться в Индию в качестве личного секретаря Рериха. В июне 1920 года все необходимые для поездки в Индию документы были готовы[290]290
  По другим сведениям, Рериху так и не удалось добиться разрешения на проведение экспедиции в Индии. См.: Беликов П.Ф., Князева В.П. Николай Константинович Рерих. С. 119.


[Закрыть], были куплены билеты на пароход, отправляющийся в Индию. Но… Указанное Свыше должно было исполниться. И все сложившиеся, казалось бы, для поездки обстоятельства были словно стерты в одночасье чьей-то могущественной рукой. Как сообщает Беликов, внезапно обанкротился театральный постановщик Вичам, не состоялась планировавшаяся продажа некоторых картин, в результате к моменту отъезда в Индию Рерихи оказались без необходимых средств. Николаю Константиновичу ничего не оставалось, как вспомнить о предложении директора Чикагского Института искусств Роберта Харше устроить художнику выставочное турне по городам Америки. Собственно, предложение последовало раньше, чем сложилась проблемная ситуация с финансами, но поскольку Рерихи мечтали об Индии и не планировали поездку в США, Николай Константинович в то время не уделил этому предложению внимания.

Когда стало ясно, что поездка в Индию сорвалась, Рерих принял предложение Харше. Случившееся заставило Рерихов заново проанализировать даваемые им указания. В уже известном нам автобиографическом очерке «Вехи» Рерих описал случившуюся с ними ситуацию: «Мои друзья собрались ехать в одну страну, тогда как им была указана именно совсем другая часть света. Из добрых намерений друзья мои тем не менее упорствовали и даже уже озаботились билетами в желанную им страну. Но все же указание должно было быть выполнено; и произошло нечто необычайное. Все приготовленные для поездки средства самыми странными способами в течение двух-трех дней растворились и исчезли. И таким образом моим друзьям ничего не оставалось, как выполнить указание. Такая веха очень определенно показывает, какие меры иногда должны быть принимаемы, чтобы охранить предуказанное»[291]291
  Рерих Н.К. Вехи // Рерих Н.К. Знак эры. М., 2010. С. 515.


[Закрыть].

Биограф Рерихов П. Беликов в своей книге отмечал, что для такого поворота дел были весьма веские причины. Если бы Рерихи отправились в Индию, не побывав в Америке, многие возможности оказались бы для них закрыты. Их культурно-просветительская миссия не была бы выполнена в полном масштабе. В Америке Рерихами были начаты большие дела, имя художника и сила его искусства привлекли к нему многих почитателей и, как сейчас принято говорить, спонсоров, а благодаря научным интересам Рериха правительство США сочло возможным предложить ему возглавить Центрально-Азиатскую экспедицию, финансировавшуюся из госбюджета.

Наконец, до поездки в США сыновья Рерихов еще не закончили своего образования и не были вполне самостоятельными. Как резюмирует Беликов: «…с какой стороны мы теперь ни посмотрим, поездка в Индию в 1920 году была бы преждевременной. Но это Рериху было сказано не прямо, а лишь после того, как Указание оказалось непринятым, последовал ряд событий, лишивших его возможности отправиться в “желанную страну”. <…> Такие вмешательства крайне редки, что отмечает и сам Рерих. Большей частью все Рерихи отличались чуткостью и крайне острой наблюдательностью и замечали вовремя все расставленные “вехи”»[292]292
  Беликов П.Ф. Рерих. Опыт духовной биографии. С. 165.


[Закрыть].

Характерен в данном случае тот факт, что США были выбраны Рерихами не случайно, а именно благодаря указанию Учителя. Как подчеркивает П. Беликов, когда выяснилось, что поездка в Индию в ближайшее время неосуществима, Рерихи вполне могли вместо незнакомой и далекой Америки уехать в близкую Европу, в частности, в хорошо знакомый художнику Париж, в котором он когда-то совершенствовал свое художественное мастерство под руководством Кормона и в котором, к тому же, его имя было хорошо известно. Тем более что как раз в это время Рериха пригласил в Париж один из бывших «мирискусников» С. Судейкин, мечтавший вместе с другими русскими художниками воскресить в Париже выставку «Мир Искусства». Он написал Николаю Константиновичу теплое письмо, приглашая его «приходить и править» русскими художниками, обосновавшимися в Париже и, по-видимому, рассчитывавшими на то, что деловитость и связи Николая Константиновича помогут реализации их творческих инициатив[293]293
  Беликов П.Ф., Князева В.П. Николай Константинович Рерих. С. 118.


[Закрыть]. Однако Рерихи понимали, что указ Учителя состоял в поездке именно в США для осуществления определенной деятельности в этой стране.

Не вняв зову из Европы, в сентябре 1920 гоода художник и его семья на пароходе отправляются в Америку.

В октябре 1920 года Рерихи ступили на американскую землю.

Об их первых впечатлениях от пребывания в Нью-Йорке можно судить по письму Юрия Рериха Владимиру Шибаеву:

«1 октября, утром, мы стали подъезжать к New York’y. Издали New York походит на средневековый город. Своим характером город напоминает русские и шведские города. Много жизни. Знаменитые небоскребы сильно украшают город своей значительностью. Вечером по всему городу зажигаются огни вывесок и объявлений. Стоит [с]ходить вечером на Broadway, в это царство огней. Шумящая толпа, блестящие огни на совершенно темном небе производят впечатление какого-то кошмара. Чувствуется, что город еще молодой и не создал еще своего типа, как это сделали Париж и Лондон. Но во всех проявлениях городской жизни слышится шум силы жизни»[294]294
  Рерих Ю.Н. Письма. В 2 т. Том 1. М.: МЦР, 2002. С. 25–26.


[Закрыть].

Первая организованная Робертом Харше выставка Рериха в Америке открылась 18 декабря 1920 года в одной из самых известных художественных галерей Нью-Йорка, Кингор-галерее. Экспонировались 115 работ художника, эскизы картин, эскизы декораций к театральным постановкам. Выставка имела огромный успех, который, впрочем, неизменно сопровождал показ работ художника во всех странах. Среди выставленных в галерее Кингора картин были «Сокровище ангелов», «Русь языческая», «Экстаз», «Зов солнца», «Варяжское море» и другие. О том, какое впечатление творчество художника производило на посетителей, свидетельствуют воспоминания одной из самых преданных учениц и сотрудниц Рерихов в США Зинаиды Фосдик (тогда она еще носила фамилию Лихтман):

«Я стояла перед “Сокровищем ангелов”, “Русью языческой”, “Экстазом” – тремя огромными полотнами сверхчеловеческой красоты и покоя, которые только великий мастер, сродни Леонардо да Винчи, мог задумать и воплотить в красках. В моем восприятии толпа отхлынула, затихла. Я стояла лицом к лицу с Бесконечностью – с первым человеком, строящим себе жилище, поклоняющимся божественным образам и приобщающимся к Богу. Великие просторы космического масштаба, горы, водные потоки, массивные скалы, земные и небесные вестники, смиренные святые и герои населяли мир Рериха, который он в свою очередь отдавал людям с той щедростью, которая отличает истинно великих в искусстве. У меня перехватило дыхание, слезы подступали к глазам, мысли и чувства переполняли сердце. Мой до того момента замкнутый мир уступал место другому – миру неземной Красоты и Мудрости»[295]295
  Фосдик З.Г. Встреча с моим Мастером // Фосдик З.Г. Мои Учителя. С. 34.


[Закрыть].

После Нью-Йорка выставка экспонировалась практически во всех крупных городах: Чикаго, Филадельфии, Сан-Франциско, Бостоне, посетив за три года (1920–1923) в общей сложности 29 городов США.

Искусство русского художника явилось для американцев настоящим открытием. Картины Рериха поражали посетителей выставок глубоким духовным содержанием, оригинальностью сюжетов, неповторимым рериховским колоритом. Имя Рериха быстро стало широко известным в США.

Но, конечно, цель приезда Рерихов в США состояла отнюдь не только в проведении серии выставок и накоплении средств, необходимых для поездки в Индию. У Учителей Белого Братства были свои планы в отношении Америки – молодой, но сильной и могущественной страны, имеющей огромные перспективы. Цель, поставленная Учителем М. перед Рерихами на период их пребывания в США, была сформулирована Им весьма масштабно: внести духовность в искусство Америки!

Сам Николай Константинович в своем письме В. Шибаеву от 25 июля 1921 года так писал о поставленной перед ним задаче: «Теперь Его[296]296
  То есть Учителя М. – Прим. авт.


[Закрыть] послание мне – ввести духовность в искусство Америки, основать школу искусства имени Мастера и основать общество “Пылающее Сердце”. Общество уже основано. Школа, Бог даст, будет открыта осенью. А духовность моего искусства здесь глубоко понята и намечается много учеников и последователей. Затем мы должны ехать в Индию, в Адьяр, где надеюсь встретиться с Вами»[297]297
  Рерих Н.К. Из письма от 25.07.21.


[Закрыть].

Легко представить себе, какие усилия надо было приложить, чтобы достичь поставленной Учителем цели, особенно если учесть, что поначалу у Рерихов не было абсолютно никаких средств для ведения культурно-просветительной деятельности в этой стране. Первое, что им надлежало сделать, – это обрести надежных сотрудников, способных участвовать в осуществлении их планов в США. И такие люди нашлись, причем довольно необычным способом.

Судя по всему, во время лондонских бесед с Учителем Рерихам было многое рассказано об их будущей миссии в США. В частности, по утверждению директора музея Н. Рериха в Нью-Йорке Даниила Энтина, Рерихи прибыли в США, заранее зная имена людей, которые станут их ближайшими учениками и сотрудниками в этой стране.

Об этом удивительном факте стало известно не от самих Рерихов (в их дневниковых записях об этом ничего не говорится), а от их учеников. Зинаида Григорьевна Фосдик впоследствии поведала об этом своему преемнику на посту директора Нью-Йоркского музея Рериха – Даниилу Энтину. «…Рерихи рассказали ей[298]298
  Зинаиде Григорьевне Фосдик. – Прим. авт.


[Закрыть], что они были посланы в Нью-Йорк для духовной работы и учреждения культурных организаций в этом городе и что они прибыли сюда, уже зная имена членов группы, которая должна была вскоре собраться для выполнения этой задачи, – отмечал Даниил Энтин. – Поразительно, что Рерихам не надо было искать людей обычным способом: они уже знали, кто избран, и оставалось лишь собрать их возле себя. Интересно и то, что эти несколько избранных вовсе не были подготовленными теософами: они были новичками – по крайней мере, в этой жизни – в духовных и эзотерических науках»[299]299
  Энтин Д. Вступительное слово // Фосдик З.Г. Мои Учителя. С. 9.


[Закрыть].

Эта немногочисленная группа заранее избранных Учителем людей должна была составить так называемый внутренний круг учеников и сотрудников Рерихов и самого Учителя. Внутренним кругом, или просто кругом, Учитель называл своих ближайших последователей, которые должны были принять участие в культурной деятельности Рерихов в США. Этим людям были сообщены основы духовных знаний Востока; в частности, Рерихи рассказали им об Учителях Шамбалы и о задачах, возложенных Ими на Рерихов и на их сотрудников. Впоследствии во время коллективных бесед внутреннего круга с Учителем М. всем участникам круга были открыты их прошлые воплощения и идущие из глубокой древности кармические связи и с самим Учителем, и с Рерихами. Более того, оказалось, что большинство членов внутреннего круга неоднократно встречались друг с другом в прежних воплощениях.

Вскоре каждому из членов круга, а также другим наиболее близким сотрудникам Рерихов Учитель дал духовные имена, бывшие их реальными именами в прошлых жизнях.

В своих воспоминаниях[300]300
  Энтин Д. Вступительное слово // Фосдик З.Г. Мои Учителя. С. 6–8.


[Закрыть] Даниил Энтин рассказал о том, при каких обстоятельствах Рерихи после прибытия в Америку познакомились со своими будущими доверенными сотрудниками.

Первой, кого Елена Ивановна и Николай Константинович встретили на американской земле, стала Франсис[301]301
  По-английски ее имя звучало как «Фрэнсис», но поскольку в письмах Рерихов фигурирует другой вариант этого имени – Франсис, мы будем использовать именно его. Возможно, Рерихи называли журналистку «Франсис» потому, что этот вариант имени был максимально приближен к испанскому «Франсиска»; родители Ф. Грант жили в той части Америки, где было много латиноамериканцев, и Ф. Грант с детства говорила на испанском языке так же хорошо, как на английском. – Прим. авт.


[Закрыть] Грант, американская журналистка. Когда корабль, на борту которого находилась семья Рерихов, прибыл в гавань Нью-Йорка, судно задержали на несколько часов до разгрузки в гавани – это было необходимо для проверки пассажиров и их багажа таможенной и иммиграционной службами. В то время это было обычной практикой, и пока пассажиры ожидали окончания проверки, журналисты использовали это время для того, чтобы встретиться на борту корабля с самыми интересными пассажирами и взять у них интервью. О приезде Рериха в творческих кругах Америки было известно заранее, и журнал «Музыкальная Америка» дал задание своей сотруднице Франсис Грант взять интервью у знаменитого художника.

Грант доставили к кораблю в маленькой лодке; по веревочной лестнице она поднялась на корабль и на палубе первого класса встретилась с Николаем Рерихом. Месяца через полтора-два знакомый Франсис Грант, известный российский танцовщик Адольф Больм, пригласил ее к себе домой на рождественский вечер, сказав ей, что на этом вечере она встретится с его близкими друзьями, Еленой и Николаем Рерих[302]302
  Больм сотрудничал с Рерихом с 1909 года в знаменитых Русских сезонах, проводившихся в Париже Сергеем Дягилевым. – Прим. авт.


[Закрыть]. На вечере у Больма Рерихи пригласили Ф. Грант к себе в гости; в то время они жили в «Hotel des Artistes». Эта встреча, как пишет Д. Энтин, изменила всю ее жизнь. Рерихи приняли Франсис как своего давнего друга; они рассказали ей о Великих Учителях Востока и передали послание Махатмы М., адресованное непосредственно ей. Позже Франсис вспоминала, что ушла от Рерихов буквально в экстазе и ни на минуту не сомневалась, что то, что сказали Рерихи, было правдой и ей, Франсис, предстояло присоединиться к работе, которая должна была изменить мир…

Правда, ее путь к вершинам духовного самопознания и самосовершенствования оказался отнюдь не легким, и далеко не всегда она оправдывала надежды своих духовных наставников. Этому в значительной мере мешал сложный, импульсивный характер Франсис. Журналистка была женщиной переменчивого настроения, не совсем уравновешенной эмоционально; требовала особого внимания к себе со стороны своих духовных наставников и ревниво относилась к тем из сотрудников, которым, по ее мнению, Рерихи уделяли больше времени, чем ей.

Тем не менее Франсис обладала писательским талантом и большими связями в прессе и в деловых кругах, и ей была доверена важная миссия в культурных и образовательных учреждениях, созданных Рерихами и их сотрудниками в Нью-Йорке: она отвечала за связи с прессой и возглавляла издательство Музея Рериха. В ее обязанности входила подготовка статей об учреждениях, возглавляемых Рерихами, для газет и журналов, а также подготовка к изданию книг, выпускаемых издательством Музея Рериха. Помимо этого Франсис давались Рерихами и даже самим Учителем М. и другие важные задания, и она смогла выполнить их.

Примерно в это же время Рерихи встретили, пожалуй, самого надежного и преданного своего сотрудника в США – Зинаиду Григорьевну Фосдик (в то время она носила другую фамилию, Лихтман – по первому мужу). Эта красивая миниатюрная женщина обладала исключительно сильным характером, несгибаемой силой воли и прекрасными организаторскими способностями. Она была одной из самых талантливых пианисток того времени в США и, без сомнения, одной из лучших преподавательниц фортепианной игры.

Зинаида Григорьевна родилась в Одессе; с раннего возраста проявила незаурядные музыкальные способности. Когда ей было 12 лет, мать увезла ее для продолжения обучения в Германию, где девочка училась фортепианной игре у лучших педагогов. По окончании обучения Зинаида концертировала в Европе, затем, после смерти отца, они с матерью решили перебраться в США. Незадолго до этого Зинаида вышла замуж за Мориса Лихтмана, с которым вместе училась в фортепианной школе Л. Годовского в Берлине. В Нью-Йорке Лихтманы впоследствии основали собственную фортепианную школу, быстро приобретшую известность благодаря высокому профессионализму преподавания.

С Зинаидой Григорьевной Рерихи познакомились на открытии выставки Николая Константиновича в Нью-Йорке, в Кингор-галерее, куда пришла и З.Г. Фосдик. Зная, что на открытие выставки придут буквально толпы людей, Зинаида Григорьевна колебалась, идти ли ей на открытие или посетить выставку на следующий день. Однако, как она пишет, словно какая-то мощная сила притянула ее, и она все же пошла на открытие. На следующий день газеты сообщали, что в первый день работы выставки ее посетило около 10 000 человек. Однако, несмотря на толпы людей, Зинаида Григорьевна получила огромное впечатление от выставки. Зачарованная удивительными красками и сюжетами, она стояла перед картинами в каком-то особом состоянии сознания – ей казалось, что перед ней открылся величественный новый мир, мир неземной красоты… Этот день стал судьбоносным в ее жизни – ей суждено было познакомиться не только с творчеством Рериха, но и с ним самим и с его супругой.

Кто-то из знакомых Зинаиды Григорьевны предложил ей познакомить ее с художником. Вот как она описывает свою первую встречу с Рерихами в своем очерке «Встреча с моим Мастером», написанном ею вскоре после смерти Николая Константиновича. «<…> И вот он сам – среднего роста, с полными света голубыми глазами, остроконечной бородкой, благородной головой, излучающей какую-то невидимую благожелательную мощь, и с необыкновенно проникновенным взглядом; казалось, он мог увидеть глубину человеческой души и найти самую ее суть. Рядом стояла его жена, Е.И. Рерих – настолько красивая, что захватывало дух»[303]303
  Фосдик З.Г. Встреча с моим Мастером // Фосдик З.Г. Мои Учителя. С. 34–35.


[Закрыть]. От Рерихов Зинаида Григорьевна получила приглашение прийти к ним в гости в «Hotel des Artistes» («Отель художников»). Она приняла приглашение, удивляясь тому, что ее пригласили, – ведь она была совершенно незнакомым Рерихам человеком. Тогда она еще не знала, что ее имя назвал Рерихам Учитель М. как имя будущей сотрудницы Рерихов в Америке. Надо ли говорить о том, что, придя к Рерихам в гости, она, как и Франсис Грант, получила, по сути дела, первое посвящение в свою будущую миссию, связанную с духовной и просветительской деятельностью Рерихов.

«Этот великий человек и его жена приняли меня так, как будто знали меня! – писала Зинаида Григорьевна. – Более того, они стали говорить со мной о своих планах на будущее, их миссии в Соединенных Штатах и о том, что должно было последовать далее, в то же время выражая глубокий интерес к моей музыке и преподавательской работе. <…> В тот же вечер были заложены идеи общей работы – создания первой из наших организаций, основанных профессором Рерихом, – Мастер-Школы Объединенных Искусств[304]304
  Впоследствии Школа объединенных искусств была переименована в Институт объединенных искусств. – Прим. авт.


[Закрыть]. За ней должны были последовать другие культурные центры: “Кор Арденс”, “Корона Мунди” и позже Музей Рериха…»[305]305
  Фосдик З.Г. Встреча с моим Мастером // Там же. С. 36.


[Закрыть].

Зинаида Григорьевна приняла Зов не колеблясь – она почувствовала, осознала, что встретила своих духовных Учителей. Даниил Энтин, позднее сменивший З.Г. Фосдик на посту директора Нью-Йоркского музея Н. Рериха, так вспоминал рассказ Зинаиды Григорьевны о ее первой встрече с Рерихами: «Зинаида Григорьевна подробно рассказывала мне о той первой встрече, о том, как просто ей было рассказано о существовании Учителей, о Шамбале, о миссии, порученной Рерихам в их служении Великому Братству»[306]306
  Энтин Д. Вступительное слово // Фосдик З.Г. Мои Учителя. С. 9.


[Закрыть]. Размышляя о том, как складывался внутренний круг учеников и сотрудников Рерихов в США, Д. Энтин добавляет: «Что всегда поражало меня в этом рассказе, так это то, как легко, просто и быстро, без сомнений, все они приняли это, хотя не было ни доказательств, ни объяснений, которые могли бы удовлетворить скептический ум научного склада»[307]307
  Там же.


[Закрыть].

Доверенным сотрудником Рерихов стала не только Зинаида Григорьевна, но и ее муж Морис Лихтман, прекрасный музыкант, преподаватель фортепианной игры.

Еще одной участницей внутреннего круга сотрудников Рерихов стала Эстер (Эсфирь) Лихтман, родная сестра Мориса Лихтмана, первого мужа Зинаиды Григорьевны. Как и ее брат Морис, Эстер имела музыкальное образование и работала преподавательницей в Фортепианной школе Лихтманов (впоследствии – в Институте объединенных искусств).