Текст книги "Елена Рерих. Путь к Посвящению"

Уже на следующий день после прибытия в Санта-Фе, 18 августа, Рерихи получают детальные инструкции по поводу того, где и как произойдет обещанная им встреча с Учителем:

«Дорогою в Cliff Dwellers[364]364
  Cliff Dwellers (англ.) – буквально «жители скал». Древние обитатели каньонов Северной Америки вырубали свои жилища прямо на отвесных стенах скал. – Прим. авт.


[Закрыть] надо найти то место, где чисто растет сосна. Ружья не люблю, не берите с собою. Рерих счастлив увидеть Меня первым. <…> На дороге Мексики, считаю, увидите Меня. Явлюсь ему в понедельник. Выехать в 6 ч утра, ехать со стариком»[365]365
  Дневник, 18.08.21.


[Закрыть].

Учитель особо оговорил требуемые для этого опыта условия жизни, которых должны были придерживаться Рерихи в дни, предшествующие встрече с Ним. Он просил Елену Ивановну оставить хлопоты и особенно – работу на кухне. Низшие эманации (излучения), связанные с работой на кухне, могли помешать предстоящей встрече.

«Через 11 дней (Урусвати) (освобождение от кухни). Можете не ехать в тумане, считаю, увидите Меня, и ярко явлю вам Себя. Дух, считаю, у тебя растет, но запусти дом на эти дни. Питайтесь corn fl[akes][366]366
  Кукурузные хлопья (англ.). – Прим. авт.


[Закрыть] и фруктами. Пусть Люмоу раз в день в ресторане ест. Но оставь хлопоты на эти дни. <…> Урусвати, считаю, не должна быть на кухне эти дни»[367]367
  Дневник, 18.08.21.


[Закрыть].

По всей видимости, Николай Константинович решил увековечить предстоящее им явление Учителя в своей картине, написав Мастера на фоне величественных каньонов. Махатма поддержал его идею и раскрыл сакральную сущность и неведомую миру древнейшую историю того места, на котором Он собирался показаться Рерихам:

«Я считаю нужным “Ущелье Мории” назв[ать] новую картину. Счастливую сюиту закончить задумал Рерих. Рерих явит родину царицы Мексики. Дворец стоял на месте церкви Мигуэля. Cliff-Dwellers – священное место. <…> Думайте рисовать Меня в Cliff Dwellers»[368]368
  Там же.


[Закрыть].

Кто была царица Мексики, о которой сказал Учитель? Как становится ясно из дневниковых записей Елены Ивановны, это было одно из ее собственных древнейших воплощений, и ее супругом – царем Мексики – в той жизни был сам Учитель М. Возможно, имена именно из того воплощения назвал однажды Учитель, сообщая о ее далеком прошлом и кармических связях с Ним: «Курновуу – царь Мексики. Ябучтуу (жемчужина) – имя твое, царица Мексики. Люмоу – сын был, Светик»[369]369
  Дневник, 09.05.21.


[Закрыть].

Если это действительно было так, то тогда понятно, почему Махатма для встречи с Рерихами выбрал именно это место, связанное для Него с особыми воспоминаниями.

Но, увы! Судя по тому, что далее говорится в дневнике Рерихов, этой встрече с Учителем в Клифф-Двеллерс не суждено было состояться. Конечно, это произошло по объективным, не зависящим от Учителя причинам. В декабре в дневнике Рерихов появляется запись следующего диалога с Учителем:

«– Что воспрепятствовало М.М. проявиться в Нью-Мексико?

– Внешние обстоятельства. У Нас столько работы сейчас.

– А как же Чикаго?

– Да, если луч направлен, но сейчас он заглушён. И муссон не способствует передаче.

На мое замечание, что было столько времени для проявления:

– Неужели и самые близкие воины нуждаются в толчке? Если перестать давать в Америку, все разбегутся. Хочешь перенести на видения? Мужественно пройди и не распаляй сердце. Не жалей. Пойми»[370]370
  Дневник, 16.12.21.


[Закрыть].

Чувствовалось, что Елена Ивановна была разочарована, что ее ожидания увидеть Махатму воочию, а не в видениях, не оправдались. Но осуществление духовных экспериментов подобного рода всегда очень зависело от внешних обстоятельств.

Следует отметить при этом, что как бы ни был занят Учитель неотложными делами, Он всегда незамедлительно приходил на помощь любимой ученице в трудных и опасных ситуациях, причем Его помощь проявлялась из Тонкого мира.

Пребывание в Санта-Фе для Елены Ивановны было связано не только с отдыхом и приятными впечатлениями. Пользуясь чистой обстановкой среди природы, Учитель продолжил направлять духовный опыт своей сотрудницы на новом витке. Под Его Лучом процесс раскрытия энергетических центров у Елены Ивановны стал протекать гораздо более интенсивно. Это вызвало неизбежные осложнения со здоровьем: хоть в то время Рерихи находились в относительно чистой обстановке, на природе, но разница между вибрациями открывающихся центров и психической атмосферой окружающего пространства тяжело сказывалась на состоянии организма.

Конечно, углубление духовного опыта несло в себе не только позитивные переживания: обратной стороной активизации энергетических центров всегда были периоды резкого ухудшения самочувствия.

Год спустя, записывая в своем дневнике все интересные подробности из жизни Рерихов, Зинаида Фосдик писала, что «в Санта-Фе Елена Ивановна временами очень плохо себя чувствовала из-за начала Огненного Опыта: опухали локти, во всем теле чувствовалась тяжесть, и временами приходилось лежать, чтобы не усугублять положения»[371]371
  Фосдик З.Г., 02.08.22.


[Закрыть].

Значительное психофизиологическое напряжение, связанное со сложными энергетическими процессами, происходившими в организме Е.И. Рерих во время Огненного Опыта, усугублялось домашней работой, которую она выполняла. Материальное положение Рерихов в то время не позволяло им нанять прислугу, и большую часть домашней работы взяла на себя Елена Ивановна. Она продолжала эту работу и во время трудного и опасного опыта восприятия высших духовных энергий, посылаемых Учителем, и открытия чакр.

В Санта-Фе Елене Ивановне приходилось особенно много работать по дому: она и готовила, и топила печи. Никто из мужчин не предлагал ей помочь, что вызывало у нее естественное чувство обиды. В семье Рерихов всегда царила обстановка взаимной любви, абсолютного доверия и понимания. Но тем не менее муж и сыновья, далекие от хлопот по дому, как подавляющее большинство мужчин, не всегда догадывались помогать Елене Ивановне с домашней работой. А она при своей природной деликатности и скромности, вместо того чтобы прямо предложить им разделить с ней домашнюю работу, предпочитала тащить на себе весь груз бытовых проблем в одиночку. Но в душе она, видимо, обижалась на недостаток внимания к ней со стороны домашних. З. Фосдик приводит в своем дневнике случай, о котором рассказала ей Елена Ивановна уже год спустя после их поездки в Санта-Фе. Как-то раз муж и сыновья ушли гулять, а вернувшись, сказали ей: «Мама, а мы видели массу чудных колибри». Елена Ивановна в этот момент как раз мучилась над растапливанием печи, огонь в которой никак не хотел разгораться. Услышав про колибри, она вдруг почувствовала, что чаша ее невысказанной обиды переполнилась, – и она заплакала. Надо думать, мужчины сделали вывод из этого случая, и больше Елене Ивановне не приходилось обижаться на отсутствие своевременной помощи в работе по дому. А поскольку в семье Рерихов всегда находилось место юмору, после этого случая, как писала Зинаида Григорьевна, домашние какое-то время в шутку называли Елену Ивановну «колибри»[372]372
  Фосдик З.Г., 05.08.22.


[Закрыть].

Учитель просил свою ученицу не огорчаться трудными жизненными обстоятельствами и не держать в душе чувства обиды из-за всех этих проблем и невзгод. На сеансе 19 августа Елена Ивановна получила сообщение от Учителя: «Урусвати, знай, мы ведем тебя к вершинам Тибета – без средств ехать нельзя, накопляем ваши возможности. Не препятствуй обидами. В этой жизни без сказки тебе надлежит побывать у нас в Тибете, потом учить в России – свидетельствую это теми счастливыми явлениями в Америке. <…> Теперь вы под моим постоянным сознанием. Лишь потом поймете, как мягко и любовно стремлюсь ускорить ваш путь в явленную вам сферу деятельности. <…> Люмоу окончит в три года образование. Скор ваш путь. Блаватской пришлось идти дoльше и много труднее. <…> Мои родные, у вас все идет быстро и хорошо»[373]373
  Дневник, 19.08.21.


[Закрыть].

Рерихи пробыли в Санта-Фе до 15 октября 1921 года. Когда пришло время уезжать, Учитель сообщил им лучший срок для отъезда: «Умей уехать до среды».

В Нью-Йорк они возвращались с остановкой в Чикаго, где у Николая Константиновича были дела, связанные с его выставкой и культурной работой.

26 октября семья Рерихов уже была дома, в Нью-Йорке.

На первом же после приезда сеансе Рерихи получили сообщение от Учителя Ракоци на английском языке: «Брат Николай Рерих, огромный успех Вашего дела великолепной сияющей аурой освещает Вашу голову»[374]374
  Дневник, 27.10.21.


[Закрыть].

Сразу же после возвращения из Санта-Фе Елена Ивановна активно включилась в работу по организации школы, тем более что об этом ее просил сам Мастер. «Чистые явления творят чудо. Явил вам счастливую, явленную русскую школу. Сумейте любить Мое дело. Ты можешь помогать стрелами. Ты помогаешь Мне. <…> Дам работу в школе. Помоги очистить устарелые стены. Помоги явить подобающий лик помещения»[375]375
  Дневник, 31.10.21.


[Закрыть], – призывает Он ее на одном из сеансов. Организация школы Объединенных искусств и борьба за ее развитие и процветание стали первым и, пожалуй, самым главным направлением деятельности Рерихов этого периода – вплоть до их отъезда из США в 1923 году.

Глава 14. Сыновья – студенты

Следует осветить и еще одну сторону жизни Елены Ивановны в США – а именно ее материнские заботы о повзрослевших сыновьях, ставших студентами. Свойственные Елене Ивановне сердечность, доброта и нежность, конечно, не могли не проявляться с особой силой в ее отношении к детям.

З.Г. Фосдик в своем дневнике называла Елену Ивановну замечательнейшей, мудрейшей матерью и, несомненно, была права в этом. Елена Ивановна, как и Николай Константинович, всегда поддерживала сыновей в их студенческие годы, ободряла их, вникала во все проблемы, которые вставали перед юношами – от мелких и повседневных до значительных, имеющих мировоззренческое значение. Благодаря дару ясновидения она всегда знала, что` будет лучше для сыновей в тех или иных обстоятельствах, но, давая им советы, никогда не стремилась на чем-то настаивать или диктовать им свою волю.

Зинаида Фосдик считала, что младшего сына, Святослава, Елена Ивановна любила особенно сильно. Вполне возможно, что так оно и было, т. к., согласно сообщениям Учителя, в прошлых жизнях Елены Ивановны Святослав очень часто был ее сыном, включая ее последнее воплощение в качестве рязанской помещицы. Это, конечно, должно было сформировать особо прочные кармические связи между нею и сыном, идущие из прошлых воплощений. Но как бы то ни было, любовь, забота и нежность Елены Ивановны всегда поровну доставались обоим юношам.

Рерихи-младшие уже в студенческие годы радовали родителей своими успехами. Оба они, несмотря на разные области профессиональных занятий, отличались широкими и разносторонними интересами, целеустремленностью и трудолюбием, воспитанными в них родителями с детских лет; оба были очень талантливы.

Закончив два курса Школы восточных языков при Лондонском университете, Юрий Рерих в 1920 году, после переезда в США, перевелся на отделение индийской филологии Гарвардского университета. В письме В. Шибаеву юноша сообщал о своих планах на будущее и отмечал позитивные стороны обучения в США: «Все мое время в New York’e я провожу, осматривая город, музеи и другие достопримечательности американского города. Думаю [в] следующий четверг ехать в Harvard, куда меня приняли очень быстро и легко. Возможностей в здешних университетах много. Особенно интересно и важно учреждение здесь Института Международного Образования (Institute of International Education). Этот институт приглашает иностранных профессоров в американские университеты и посылает американских ученых в различные страны для производства исследований. Таким путем наука сделается действительно общим достоянием и сделает великое дело сближения народов.

Здесь в New York’e один индусский ученый доктор открывает институт лечения цветом. Он говорит, что каждый цвет производит известное влияние на человека. Этот же доктор читает также лекции по индусской философии»[376]376
  Рерих Ю.Н. Из письма от 17.10.20 // Рерих Ю.Н. Письма. М., 2002. Том 1. С. 26.


[Закрыть].

В этом же письме Юрий Рерих вспоминал время, проведенное им в Лондоне, и делился своими впечатлениями о Кембридже:

«Как жизнь в Лондоне? По Вашему адресу вижу, что Вы все еще живете in old Bloomsbury[377]377
  В старом Блумсбери (англ.).


[Закрыть]. Я этот квартал очень любил, ибо в нем я провел лучшие минуты своего пребывания в Лондоне, любуясь чудесными памятниками былого в Британском Музее. Кого из знакомых видели в городе? Что знаменитый Кружок Русской Молодежи? Как живет русская колония? Как отразилась на общественном мнении неудача Врангеля? Все эти вопросы меня очень интересуют, ибо здесь тишина и из окружающего мира ничего не слышно. Пруд, заросший тиной, – вот что из себя представляет Кембридж. Только очень редко поверхность покрывается волнами, по случаю игры в футбол и т. д.»[378]378
  Рерих Ю.Н. Из письма В. Шибаеву от 24.11.20 // Там же. С. 28.


[Закрыть].

В Гарварде помимо других предметов Юрий занимался санскритом и пали под руководством выдающегося индолога, профессора Чарльза Ланмана, а также начал изучать классический китайский язык. Впоследствии юноша брал частные уроки китайского языка у доктора Чао, которому, в свою очередь, давал уроки русского и персидского языков.

Елена Ивановна часто писала сыну в Кембридж, интересуясь всем – от успехов в учебе до бытовых условий жизни.

«Пиши, какая обстановка у тебя в комнате? – спрашивает она вскоре после переезда Юрия в Кембридж. – Дают ли тебе одеяло, подушку, простыни? Как кормят? Кто хозяева? Есть ли ванна? Когда думаешь приехать? <…> Береги себя, мой мальчик, не ложись слишком поздно. Обнимаю и целую тебя, моего родного.

Христос с тобой!

Твоя мама»[379]379
  Рерих Е.И. Из письма Ю.Н. Рериху от 03.11[20].


[Закрыть].

Чувствовалось, что Елена Ивановна скучала по сыну. Информируя Юрия о материальных проблемах, стоящих перед семьей, она тем не менее зовет его приехать навестить родителей, обещая достать денег на эту поездку у знакомых:

«Милый, родной мой Юсик!

Приезжай нас навестить, денег я достану от Сахновского. Он, видимо, узнал от Зака, что нам нужны деньги, и вчера по телефону очень трогательно мне предложил. Мы думаем этим воспользоваться. Это лучше, нежели закладывать бриллианты. Может быть, ты можешь приехать в конце этой недели? Мне очень хочется увидеть опять моего мальчика! Проект твоей работы мне очень нравится. Работай и не сомневайся в успехе»[380]380
  Рерих Е.И. Из письма Ю.Н. Рериху от 08.11.20.


[Закрыть].

Успех и в самом деле следовал за талантливым юношей повсюду, где бы он ни учился. Как и в Лондонском университете, необыкновенные способности Юрия быстро были оценены в Гарварде; об этом сразу же узнали от профессоров и знакомые Рерихов в Кембридже. Не скрывая материнской гордости, Елена Ивановна пишет:

«Видела мадам Небольсину, она говорила, что твои профессора считают тебя исключительно одаренным. Сама она тебя расхваливала до последней возможности. Ты можешь себе представить, с какой гордостью я ее слушала! Работай, мой мальчик, и все будет у тебя хорошо![381]381
  Рерих Е.И. Из письма Ю.Н. Рериху от 11.12.20.


[Закрыть]»

Научные интересы Юрия были на редкость разносторонними, о чем говорят даже его письма родителям. Его интересовали не только языки и литература народов Востока, но и история, искусство, философия, религия и духовные традиции. В своих письмах Юрий сообщает родителям:

«За последнее время я много работал над переводом на русский яз[ык] некоторых Упанишад… Занимаюсь также Тибетом, особенно же психическими способностями ламайского духовенства. Мне бы хотелось впоследствии сделать эту тему предметом специального исследования»[382]382
  Там же. С. 35.


[Закрыть].

Занимаясь историей Средней Азии, юноша, судя по всему, уже думал о дальнейших исследованиях, предстоящих Рерихам во время Центрально-Азиатской экспедиции, готовящейся его отцом: «У меня уже есть тема в области истории Средней Азии. Я хочу дать очерк и переводы персидских трудов по истории Средней Азии. Это будет и оригинально и важно, ибо нам нужно начинать классифицировать добытые результаты в области археологии Средней Азии»[383]383
  Рерих Ю.Н. Письма. М.: МЦР, 2002. Т. I. С. 36.


[Закрыть].

Так же, как и его отец, юноша разделял идею общности происхождения и народов Востока и славянства, в особенности России. Интересовали Юрия Рериха и древнейшие культурные связи между Россией и Востоком.

Уровень познаний и интересов, свойственных 19-летнему (!) востоковеду, чувствуется на примере одного из его писем родителям: «Только что звонил Dr. Blake и сообщил мне текст Епифания (Венский Corpus), который вполне подтверждает мое открытие в области истории скифских племен Юга России и Туркестана! Сейчас нахожусь в приподнятом настроении и решительно не знаю, куда деваться. Жаль, что сейчас ночь, а то бы бросился в библиотеку доставать трактат Епифания “О двенадцати камнях”.

Моя теория подтверждает теорию проф[ессора] Ростовцева о иранском происхождении княжеского рода скифов (εκуλoτo) на юге России.

Постановка вопроса обширна и позволяет объяснить многое в скифском народном искусстве. Выясняется громадное значение Средней Азии в истории Юга России.

Беда только, что нужно готовиться к экзаменам, а так тянет погрузиться в научную работу над кочевниками Туркестанских степей»[384]384
  Рерих Ю.Н. Письма. Т. I. С. 38–39.


[Закрыть].

Стоит отметить и тот факт, что необычные успехи в учебе не сделали Юрия излишне самоуверенным или самомнительным: он оставался скромным, интеллигентным, прекрасно воспитанным молодым человеком, с которым приятно было общаться всем – и преподавателям, и сверстникам в университете.

В ряде ситуаций, связанных с принятием каких-либо ответственных решений, у юноши возникали определенные вопросы и сомнения, которыми он делился с матерью. В ответ он всегда получал от нее письма, несущие поддержку и ободрение. Понимая, как важно воспитать в сыновьях веру в свои силы – то, чего мать Елены Ивановны не смогла сделать в отношении ее самой, – Елена Ивановна писала Юрию:

«Работай и ни о чем другом не беспокойся. Все знание, которое ты можешь получить, заложено в тебе самом. И я уверена, что успех будет тебе сопутствовать всегда»[385]385
  Рерих Е.И. Из письма от 03.11.20.


[Закрыть].

Гарвардский университет предоставлял возможность наиболее талантливым студентам совершать заграничные командировки, и Юрию также была предоставлена такая возможность. Однако объективной необходимости в такой командировке не было, что подтвердил во время сеанса и духовный руководитель юноши Харочай. Юрий отказался от командировки, но потом, видимо, засомневался в правильности своего решения. Елена Ивановна тут же ободрила сына в своем письме:

«Милый, родной мальчик.

Ты, видимо, не получил моего письма, где я пишу, что ни папа, ни я никогда не встанем на твоем пути. Не огорчайся, мой родной, своим отказом от командировки! <…> перед тобой еще столько возможностей, и твои большие достижения уже намечены. Ты к ним придешь, когда это будет нужно. Твоя забота о преимуществах аттестатов Европы мне не очень нравится. Оставь это! Верь себе, а не аттестатам! <…>»[386]386
  Рерих Е.И. Из письма от 27.01.21.


[Закрыть].

Не единожды в своих письмах, ободряя и поддерживая сына, Елена Ивановна писала ему о том, насколько важно уметь стойко переносить все невзгоды жизни и неустанно бороться за достижение своих целей:

«Милый мой Юханчик, я уверена, что у тебя все пройдет благополучно. Бороться всем приходится, в этом жизнь и совершенствование, и нет человека, у которого все шло бы гладко. Я думаю, что со временем ты даже полюбишь преодолевать препятствия. Ведь все большие люди, преодолевая препятствия и даже терпя поражения, приобретали новые силы, новые способности. На днях Аллал Минг сказал: “Поручаю Юрию считать Рериха поэтом явлений духа”»[387]387
  Рерих Е.И. Из письма от 26.07.21.


[Закрыть].

В свободное время, которого у Юрия было не так уж и много, он занимался верховой ездой и фехтованием, ходил в театр, иногда даже выбирался покататься на лыжах с друзьями и знакомыми по университету. Не оставлял он и любимого с детства занятия – рисования. В одном из писем родителям и брату юноша писал: «Дорогие Папа, Мама и Света!

Как здоровье мамы? <…> Работы много. Изучаю китайский язык. Ходим на лыжах с Небольсиными, д-ром Блэком и Диксоном. Было очень хорошо, временами казалось, что я в Сердоболе. <…>

В четверг вечером иду с Диксоном в театр. Последнее время мне очень захотелось рисовать, и я принялся за дело. Думаю создать серию рисунков “скорбные”. Дерусь на саблях и рапирах, и пока очень успешно. Купил шлем. <…>»[388]388
  Рерих Ю.Н. Письма. Т. 1. С. 33.


[Закрыть].

Годы учебы в Кембридже пролетели быстро.

В 1922 гооду Юрий Рерих закончил Гарвардский университет, получив степень бакалавра индийской филологии.

В том же году он отправился в Париж, чтобы продолжить свое образование в Школе восточных языков при Парижском университете. (Сорбонна традиционно считалась крупнейшим центром европейского востоковедения.) Юрий выбрал себе исключительно насыщенную программу обучения, посещая сразу несколько курсов университета. Он занимался тибетским, монгольским, китайским, иранским языками, санскритом и пали, живыми языками современной Индии. Помимо занятий филологией, написанием статей и выполнением другой научной работы, Юрий закончил еще два курса университета – военный и юридическо-экономический. Подобно тому, как его отец, Николай Константинович, ухитрялся учиться одновременно в Академии художеств и на юридическом факультете Петербургского университета – причем, как он сам писал, экзамены успешно сдавались им на юридическом, а лекции слушались на историческом факультете, – так же и Юрий Рерих получил высшее образование в лучших университетах США и Европы сразу по нескольким специальностям.

Более того, молодой человек продолжал занятия фехтованием и верховой ездой, которыми увлекся еще в Гарварде; не оставлял свои духовные опыты с сеансами общения с Учителями, а помимо всего этого еще и находил время для посещения музеев, театров, концертов и даже для общения с русскими теософскими кругами в Париже!

Как ему удавалось все это успеть, неизвестно. По-видимому, секрет этого заключался не только в его феноменальных способностях к наукам, но в особой организованности и систематичности, которые, как отмечала Елена Ивановна в одном из писем, были унаследованы им от отца.

В 1923 году в возрасте 21 года Юрий Рерих закончил Парижский университет со степенью магистра индийской филологии.

Научные успехи молодого востоковеда были таковы, что его имя стало известным среди преподавателей других отделений Сорбонны, а не только в среде парижских востоковедов.

Безусловно, старший сын Рерихов обладал феноменальными лингвистическими способностями. Но, как уже говорилось, научные интересы Юрия распространялись не только на область филологии. Он увлекался историей, этнографией, культурой и искусством Востока.

Не будет преувеличением сказать, что едва ли мир знал – и до, и после Юрия Николаевича Рериха – хотя бы одного востоковеда со столь же энциклопедическими познаниями, широчайшей эрудицией во всех областях знаний, связанных с Востоком, и со столь же разносторонними научными интересами.