Текст книги "Нелегалка-2-2015. 2014-2015-2016"

Глава 7. Пасха

Перед Пасхой Ира из Катании позвонила и пригласила в гости: «Тая соскучилась! Ты же с осени у нас не была!» – «Да, как вспомню день, когда к вам собиралась ехать перед Рождеством, так вздрогну. Сто дум предумала, с жизнью прощалась. Валялась в койке и прикидывала, похоронят меня по-человечески или в море выкинут…» – «Не дури. Такие мысли надо прочь гнать, а у тебя-то всего простуда была» – «Зато какая, не припомню, чтобы мне когда-то так плохо было…» – «Ты приедешь?» – «Конечно!»

На ту же субботу звала встретиться Галя. Но я ответила, что поеду к Ире.

Когда поезд миновал Санта Терезу, кто-то стукнул меня по плечу. Вздрогнула от неожиданности, обернулась: Марта! «Как дела?» – «Всё отлично!»

Наши выходные с Мартой не совпадают. Я учу её плести фриволите, но уроки короткие, когда она заходит ко мне по вторникам. Чтобы занятия проходили более плодотворно, дала ей отксерокопировать журнал со схемами. Однако, в журнале не было иллюстраций, показывающих последовательность действий при плетении узла. Я дополнила наглядное пособие вкладкой с собственными рисунками на десятке листов, сделав крупные (Марта читает в очках) пояснительные подписи. Отдавая рисунки, смутилась: «Ты по-русски читаешь? Если нет, объясню, что написано». Марта прочла без запинки. Вот она, старая школа социалистического мира.

В поезде разговорились о работах на Сицилии. Мартина дочь устраивалась в магазин в Милане. Её сын тоже в Милане, играет в футбол. Полячку интересовало, как мы, русские, находим работу. Я сказала, что есть люди, которые продают места, от 100 до 250 евро. Привела в пример Галю, в прошлом году работавшую на Капри. Она покупала место за 250, и уехала через полгода, потому что хозяева отказались продлить ей пермессо.

В Катании выпили кофе, Марта побежала на автобус, я ждала Иру с Флами.

День пролетел как одна минута. Мы с Таей сначала делали красивую открытку на Пасху для мамы, потом обновили юбочки балеринам, которые так и висели на люстре, с сентября. Белые юбки заменили цветными, вместо скрутившейся от влажности бабочки повесили яркий цветок. Затем стали крутить Матань, тряпочных куколок. Без пятнадцати пять навели порядок в комнате и Тая объявила: «А теперь играем в карты!» Я вздохнула: «А теперь, я уезжаю…» Тая расстроилась до слёз: «Нет!!! Ещё времени мало!» – «Времени много. У меня поезд в 5—40, в Роккалумеру приеду почти в семь, пока до дома дойду, а выходной до восьми. Увы, теперь увидимся только летом…» Тая поехала меня провожать. Я купила на вокзале чупа-чупсов и коробочку каких-то фруктовых конфет. Обещала киндер-яйца, вроде как Пасха на носу, но в кафе их не было. Девочка сладостям обрадовалась, и повеселела. Ничего, лето не за горами.

Вечером позвонила Гале, чтобы рассказать, как встретила Марту и как провела день. Галя засмеялась: «Да, знаю я всё! Мне уже доложили!» Я на секунду смешалась: Галя и Марта незнакомы, даже если я не знаю, а они знакомы, Марта ехала к дочке… Галя насладилась произведённым эффектом: «Моя подруга ехала в Катанию, мы с ней встречались сегодня. Она сидела за вами и слышала о чём вы говорили!» Вот уж, воистину: мир тесен!

У себя я тоже готовлю подарки. Марте слепила миниатюрную композицию из пластилина и сплела яркое кашпо. Купила у китайцев верёвки и пластмассовую чашку в виде цветка. Чашку вставила в кашпо и, нарезав бумаги вместо соломы, угнездила внутри яйца с киндер-сюрпризами.

Для своих синьоров сложила из ватмана белые коробочки, на боках вырезала зверюшек с яйцами: кошку, собаку, цыплёнка, мышку, бабочку, белку и зайца. Внутрь также настригла цветной бумаги, и положила в каждую по три шоколадных яйца, маленьких – это мне Марта подарила целый пакет пасхальных сладостей, я их сэкономила. Но в одной из коробочек лежало яйцо с киндер-сюрпризом. В Пасху выставила подарки на комод в столовой и сказала: «В семи коробочках сладости одинаковые, а в одной – кое-что другое. Кому достанется это другое, тому весь год будет удача!» Семейство заволновалось, ленты развязывались, дети фотографировали подарки на телефоны. Сюрприз достался Терезе. А для украшения столовой слепила несколько мини-композиций на пасхальную тему.

Мне подарили упаковку шоколадных конфет.

Баданты отмечали Пасху по нашему календарю, поменяв выходной с субботы на воскресенье. Я хотела отпроситься, но с Пиной было некому сидеть. Тереза, Франческо, Андреа и Клавдия уехали на четыре дня в Сиракузы. В общем-то, я не расстроилась.

В понедельник прогулялась до Фурчи, надо было купить краску для волос. В магазине столкнулась с Юлей. Мы с ней однажды сидели в одной компании, среди наших, в каком-то кафе. Юля тоже собиралась привести в порядок голову. Она готовилась улетать домой, сильно нервничала и мысленно зачёркивала каждый час, проведённый на Сицилии.

Мы купили тинтуры (краски) и вышли на воздух. Юля сказала, что живёт рядом и пригласила зайти на минутку: «Я не вернусь сюда больше, ни за что! А у меня есть несколько наших детективов, отдам тебе, потом с девчонками поменяешься». Это было дельное предложение. Замусоленные книжки, Донцова, Дашкова, Полякова, и иже с ними, передаются из рук в руки, читаются и перечитываются. У меня тоже были привезены несколько томиков приключенческой литературы, но они остались в Калатабьяно, там у Ольги целая библиотека. Тем, кто живёт у неё, есть чем заняться в ожидании мест.

Юля провела меня в столовую, где сидела благообразнейшего вида старушечка, с наиприветливейшим лицом, словно сошедшая со страницы доброй детской книжки. Синьора Джилия расцвела на моё «Буон джорно!» и пронзительно пукнула, наклонившись в приветствии, или же, для улучшения газоотделения. Я прыснула, сцепив зубы, чтобы не расхохотаться. Юля плюнула: «Да уж. Прикинь, у неё жесточайший метеоризм, плюс отрыжка. При этом, я вынуждена принимать пищу вместе с ней. Она не ходит, и почти не двигается. Я сажаю её с утра в инвалидное кресло. Всё, на что она способна, – перелистывать страницы. Эта вонючка читает круглые сутки. Но, даже ложку ей не поднять. Я её кормлю – она рыгает и бздит. Ненавижу!» – «Ушла бы на другое место» – «Шило на мыло менять? Здесь хоть море. И никто над душой не стоит. Я работала в семье, пять человек в доме, ни минуты покоя…»

Джилия качнулась, вежливо поинтересовавшись моим здоровьем, и выдала новую руладу, приподняв левую ляжку. Я сморщилась и поинтересовалась её самочувствием. Синьора словно ждала этого. Она начала длинный монолог, растворяющийся в неприличных звуках – при каждом движении из неё вырывались такие замысловатые пуки-перепуки, что Тромбине и Помпадур (Terrance and Phillip) из Южного парка обзавидовались бы до усрачки.

Через десять минут я перешла мост между Фурчи и Роккалумерой, и выкинула детективы в ближайшую помойку.

Глава 8. Возвращение Надежды

Без Нади я скучала. Мы так много времени провели вместе, Надя приглашала меня к себе, когда некуда было податься на выходные, или была плохая погода, мы столько километров прошагали по дорогам Сицилии, что если бы я ела соль, за несколько месяцев пуд бы ушёл, это точно. Когда она улетела в Петрозаводск, мы остались без связи. Она не пользуется интернетом, а номера российской симки у меня не было. 8 апреля на экране телефона загорелась долгожданная надпись: «Надя Гордиевич, Ницца». Я подпрыгнула от восторга и, не в силах сдержать эмоции, забегала по квартире: «Надя-а-а-а!!!!!!!!!! Ура-а-а-а!!!!!!!!!!!! Куда поедем в субботу?» Подруга засмеялась: «Куда скажешь!» – «Точно? Ты не устала? Я могу на тебя рассчитывать?» Она смеялась: «Я тебе обещала, что как вернусь, сразу поедем куда-нибудь!» Это было настоящее счастье.

Накануне я ездила в Таормину. Там в это время жила Люба, с которой 5 месяцев назад мы познакомились в Калатабьяно, и поддерживали связь, делясь новостями. Люба сначала работала в Франковилле, потом в Джарре. Таормина – несравненно лучше чем Джарре, о Франковилле помолчу вовсе. Баданты, работающие в одной поэзе, общаются между собой. Поэтому пересечься с кем-то из другого города удаётся редко. Но это всегда приятно.

Мы встретились у входа в греческий театр. Она ещё в нём не была. А я имела удовольствие, с Галей, пять лет назад. Этот театр, рассчитанный на 10 тысяч зрителей, был построен в III веке до н.э. и является вторым по величине после сиракузского. Театр – символ современной Таормины, в нём до сих пор проводятся культурные мероприятия.

Погода порадовала, я сняла куртку и гуляла в платье. После осмотра развалин направились в городской парк – Виллу Коммунале. Парк основала англичанка Флоренс Тревильян, про которую ходит множество легенд. Доподлинно известно лишь одно – леди много путешествовала по свету, а вышла замуж в Таормине.

В парке этакая мешанина из скульптур, фонтанчиков, зданий, что-то в китайском стиле, какие-то дольмены, а на входе – два ангела в современной одежде, и интернет утверждает, что это – сама Флоренс Тревильян и её муж, Сальваторе Каччола. Виды с площадок Виллы Коммунале открываются красивые, как и в любой точке Таормины. Растения там собраны самые экзотические. Что меня удивило – бюст Николаю II. Люда, уже месяц отдыхающая в помериджо на Вилле, ничего не могла сказать о памятнике. Дома я влезла в Интернет.

«В парке в 2012 году установлен бюст русского царя Николая II. Он бывал несколько раз в Таормина с женой и больным сыном. В Таормина бывали многие высокопоставленные особы, но особое уважение русский царь заслужил в связи с его активной ролью во время землетрясения в Мессине. Жители Сицилии помнят помощь русских моряков в трудном 1908 году.

Идея установки памятника Николаю II принадлежит Фонду славянской письменности и культуры при поддержке Центра национальной славы и Фонда Андрея Первозванного. Памятник выполнен скульптором В. Клыковым. В этом году состоялось торжественное открытие этих двух памятников: русским морякам в Мессине и Николаю II в Таормина».

Я помню памятник в Мессине. Русские моряки первыми пришли на помощь пострадавшим сичилианцам. Может быть, поэтому к русским на Сицилии относятся хорошо.

Люба проводила меня до автобуса. Я посоветовала ей подняться по лестнице к церкви Божией Матери в скале (Madonna della Rocca, 1648 г.), находящейся на вершине горы Тауро, до Кастельтаормина – Кастелло, сарацинского замка. В мой приезд в Таормину в январе, замок был закрыт на реставрацию, но я ни минуты не пожалела о прогулке.

День тогда выдался по-летнему жаркий, люди разгуливали в футболках. Я, подстраховавшись курткой, быстро засунула её в рюкзак.

Одной гулять тоже неплохо, но в компании веселее.

Надя прилетела поздно вечером, и уже в четверг была в Ницце. В пятницу мы договорились, что в субботу поедем в Барчеллону.

В Мессине, ожидая поезда на Палермо, решили узнать, нет ли автобуса до Барчеллоны. Один автобус шёл на Палермо, но без остановок, экспресс. Водители говорили, что где-то есть тот, что останавливается в разных городах на трассе, но мы его не нашли.

Набрав расписаний разных маршрутов, я сказала подруге: «Так хочется прогуляться по Калабрии! Через час идёт поезд на Рим, возьмём билеты?» Надя пожала плечами: «А сколько стоит билет?» – «Не знаю» – «А почему ты хочешь на Калабрию?» – «Там жила Сцилла» – «Где?» – «Возможно, в Шилле, напротив Ганцирри» – «А почему ты хочешь на поезде?» – «Можно иначе? Я не знаю, как. Нас, пять лет назад, везли на поезде. На пароме» – «Мой друг говорил, что как-то у него на Калабрии задержали машину. И он плыл на пассажирском кораблике. На ту сторону пролива ездит много людей, не все же садятся на поезд! Пошли в порт?» – «Пошли!»

Девушка в кассе сказала, что проезд стоит 2,50, и кораблик отправляется через 5 минут. Мы купили билеты.

На верхней палубе места занимать не разрешалось. На воздухе находиться – тоже. Выбрали места у окон, и 15 минут любовались на Мессинский пролив, сияющий и переливающийся золотом и лазурью. Если не смотреть ровно вниз. За бортами розово-фиолетовой кашей мельтешили тысячи медуз, зрелище не из приятных.

На причале Виллы Сан Джиованни уточнили обратное расписание, и правильно сделали, потому что был отменён один рейс, как раз тот, на котором планировали возвращаться.

Мы прошли всю Виллу, Канителло, Портичелло. На Шиллу посмотрели немного издали, времени не хватило протопать ещё с километр. В конце концов, кто поручится, что Сцилла жила именно под указателем «Scilla».

Экскурсия по побережью заняла 5 часов. В порт бежали, посадка уже началась. В Мессине неслись быстрыми сайгаками на автобус. Если бы не успели, поезд к нам был через час, следующий автобус – через два. Но – успели.

В Роккалумере уселись в «Паризи», с чаем и булочками. Я сделала вывод, что чай в этой забегаловке заказывать больше никогда не буду. Надя звала к ней, до восьми, но я хотела домой, лечь и отдохнуть.

Пина спросила: «Наташа, ты где была сегодня?» – «На Калабрии. Вилла сан Джиованни» – «О, я знаю! Там очень красиво!» – «Да!»

Два дня я никак не могла понять, что показалось странным на противоположном берегу Мессинского пролива. Дошло в понедельник: солнце на берегу моря светило в спину! У нас оно встаёт из-за моря, и только заполдень перебирается к горам. Поэтому на Калабрии совершенно другой свет, и цвет воды. И ещё там песчаные пляжи. И белые камни. И дома стоят практически у воды. И нет Лунгамаре, с ограждением и тротуаром. Мне понравилось.

16 апреля мы открыли загоральный сезон. Собирались с девчонками на пляже, бродили по воде, играли в карты. Итальянцы тоже потихоньку располагаются на горячих камнях, но не купается никто. Мы часто фотографируемся, то свою компанию, то распустившиеся цветы, то солнечные пейзажи. У меня больше всех фотографий. Девчонки посмеиваются над моей одержимостью: «Зачем столько?», я терпеливо объясняю: «Вы здесь давно, и надолго. А я так, транзитом. Вернусь в Россию, буду длинными зимними вечерами отрывать альбомы и восхищаться милым сердцу парадизом!»

В магазинах я пока напрасно ищу тапки для плавания. Во-первых, у меня слишком чувствительные ступни. Во-вторых, уже который месяц пляжи оккупируют рыбаки, взрослые и дети. Могу уверить, что впившийся в ногу крючок – удовольствие ниже среднего. Ещё мне нужна шляпа от солнца, но ни тапок, ни шляпок пока не продают – не сезон.

Следующую субботу мы с Надей сначала хотели посвятить походу в Ботанический сад Катании. В поезде я предложила изменить маршрут и съездить в Рагузу. Давно туда стремилась, начитавшись в сети о красотах «самого динамичного города итальянского юга», внесённого в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Надя идею поддержала. Вот это был поход! От поезда в Катании мы бежали к междугородней автобусной станции, и, купив билет в офисе (на соседней улице, ещё через две дороги), ввалились в пульман за минуту до отправления. (Расписание автобусов я сфотографировала, когда ездила на рынок и гуляла на Вилле Беллини. Дома разглядывала и прикидывала, куда можно успеть прокатиться за день. И знала, что автобус на Рагузу отходит в 10—00).

Через два часа пересели на автобус из современной Рагузы в исторический центр, ехали ещё 20 минут. На месте выяснили, что автобусы ходят каждые полчаса. На обзор местных достопримечательностей было ровно три часа. Начали с мороженого. Потому что солнце, не прикрываемое ни единым облачком, казалось, висело именно над Рагузой, игнорируя всю остальную Сицилию.

Освещение улиц было изумительно-резким, фотокамера фиксировала всё подряд (дома разберусь). Город с более чем четырёхтысячелетней историей равнодушно принимал толпы туристов, снующих по выбеленным ярким солнцем улочкам и площадям.

Даже не знаю, что мне больше понравилось, сам город или Иблейский сад, с видом на долину Ирминио. Наверное, всё-таки, город. Хотя, все сицилийские города похожи. В Рагузе было что от Мотты, Кальтаджироне и Сиракуз. И это немного разочаровывало. Три десятка объезженных и обхоженных вдоль и поперёк поэз меня разбаловали. Хотелось уже чего-то доселе невиданного, но его пока не было.

Мы не попали ни в один музей, даже их не искали. И ни в один собор, хранящий вековые произведения искусств. Рагузу ещё называют островом на острове и городом церквей. Так что, если сюда и ехать, не на один день. Может быть, когда-нибудь… Хотя, вряд ли.

Обратная дорого была такой же суматошной. Последние снимки делали в Иблейском саду, потому что из него просматривалась автобусная остановка. Как только подошёл автобус, наперегонки рванули в салон. На конечной – в Катанию через 15 минут. В Катании поезда ждали 40 минут. Уже спокойно, попивая купленную в табачном киоске ледяную воду, в прохладе зала ожидания.

Дома Пина спросила: «Где ты была?» – «В Рагузе». Старушка засмеялась и по-свойски ткнула меня в бок: «В Рагузе?!» – «Да» – «Ну, ты даёшь! Молодец!» – «Фотографии покажу потом. Устала очень» – «Конечно. Иди спать. Спокойно ночи!» – «Спокойной ночи!»

Утром старушка велела подать ей календарь: «Наташа, обрати внимание, в субботу джорно фестиво!» Я огорчилась. Мы с Надей собрались, всё-таки, посетить Ботанический сад, но в праздники всё закрыто. Более того, в праздники не ходит даже транспорт.

Полезла в расписания. Утром от нас – лишь один автобус на Таормину.

Надя отмахнулась от моего расстройства: «Придёшь в субботу ко мне!» Я упёрлась: «Чтобы весь выходной сидеть в квартире? Нет, я поеду на автобусе до Сант Алессио, а там пешком поднимусь в Фрца Д» Агро» – «Это далеко! Четыре километра по серпантину!» – «И, ладно. Время есть».

Во вторник, в десятом часу утра, раздался звонок от Нади: «Когда ты выходишь гулять?» – «Как получится, обычно около трёх». (После того, как я выговорила Пине своё неудовольствие от моего медзаджорно – «Все баданты отдыхают с двух до четырёх, только я гуляю всегда одна!», хозяева стали обедать раньше. Вернее, перестали задерживаться после обеда на посиделки перед телевизором. А то однажды я вышла в шестом часу, после чего и поругалась со своей подопечной).

Надя сказала: «Хочешь поехать в Форца Д» Агро?» – «Когда?» – «Сегодня» – «Как это?» Оказалось, что к ней заехал друг, Валентино, и согласился отвезти нас в третью поэзу, в которой снимался «Крёстный отец».

Мы уложились в два с половиной часа. Пина уже ждала меня, но я не стала рассказывать о поездке. Пожаловалась на мозоли, натёртые новыми босоножками. Сказала, что из-за них шла долго. Попросила дать мне пластырь. Пина посмотрела на раны и сказала: «Само заживёт!» На следующий день я купила в аптеке пластырь. Иногда сама на себя удивляюсь, что не имею в дорожной аптечке самых необходимых вещей.

Босоножки сразу выбросила. Жалко, конечно, приобретение было не из дешёвых, но себя ещё жальче.

В Форца Д» Агро смотреть особо нечего. Красиво, как везде, но – в Мотта Камастре намного лучше. И чище, и антураж круче. В Форца старинные домики теряются среди более современных и совсем уже современных. В Мотте – дыхание столетий на каждом шагу. И виды, и само расположение городка, встроенного в скалы – после Мотты ещё ни одно горное поселение меня не удивило хоть чем-нибудь.

Зато в Форца понравился Домский собор, это – большая красивая церковь XV века, Cattedrale Maria S. Annunziata e Assunta. С резными сиденьями, вот это было необычно! И ещё, сверхъестественное освещение. Внутри собора оно было разноцветным, где золотистым, где белым, где голубым, где зеленоватым. Может быть, из-за стёкол, не знаю. Витражей не заметила, а что-то ещё разглядеть не представлялось возможным. Солнце било в стёкла с такой силой, что казалось, под потолком не окна, а прожектора.

До землетрясения, в середине XVII веке разрушившего многие города Сицилии, на месте собора стояла церковь постройки IV века. Стихия уничтожила много зданий и произведений искусства, люди создали новые.

Ещё я нарядилась по такому случаю. И Пина, и подруга Галя постоянно меня пугают рассказами о похищенных и убитых женщинах. В новостях тоже не раз показывали страшные истории. Однажды я возвращалась из Катании в темноте, так замотала голову шарфиком, ещё и капюшон натянула поглубже, чтобы не было видно, что я – блондинка. Хоть от станции до дома 15 минут ходу, и по улицам, но бережёного Бог бережёт.

В Форца, учитывая, что еду в компании, надела обтягивающие леггинсы с принтом (4 евро на распродаже в Тейли Вейл в Катании) и ажурный вязяный свитерок персикового цвета от Маркса и Спенсера (4 евро в местном стоке). Гардеробчик удачно дополнил китайский газовый палантин, который хозяева привезли из Сиракуз. Они уезжали на 4 дня, и Пина велела купить мне подарок. Кажется, впервые на фотоснимках я выглядела легкомысленной отдыхающей, и сама себе понравилась именно поэтому.

С Надей я стала ещё легче на ногу. Мне запали в голову и крепко засели там её слова: «Я никогда не отказываюсь от помощи и с удовольствием принимаю любые подарки».

А за мной водится грешок гордыни: всё сама, никому ничего не должна! Правда, гордыня дала трещину, когда сын разбился. Но я, наступив себе на горло, твердила, сцепив зубы: не для себя беру! И мучилась, изводясь до умопомрачения. На Сицилии, вдали от родственников, стало легче. Отдаю всё, забочусь, но хоть немного успокоилась. Потому что дёргать меня здесь сложно, взваливать возникающие невесть откуда многочисленные проблемы невозможно, и я слегка очухалась и начала рассуждать более трезво.

Мы все учимся у кого-то. Галя постоянно говорит: «Ты меня многому научила!» Оказалось, что и самой учиться полезно. Каждый день, шуруя шваброй-лентяйкой по углам маленькой квартирки на райском острове, я занимаюсь повышением самооценки и блокирую неприятные мысли и эмоции.