Текст книги "Высшая школа и государство. Глобальное и национальное измерение политики"

– дифференциацией социальных требований к учебным программам, в которых наряду с общенаучной и профессиональной подготовкой необходимо предусмотреть дисциплины и практики, способствующие формированию у студентов социальной ответственности, приверженности нормам жизни демократического общества, навыкам социальной коммуникации и т. п.;

– большей гибкостью в организации учебного процесса, нацеленностью его на индивидуальные потребности студента, готового к проявлению навыков самоорганизации и самостоятельного планирования своей учебной деятельности. Тем самым будет осуществляться подготовка молодого человека к вхождению в современный рынок труда, требующий от работника постоянной готовности к переменам;

– ориентацией на качество высшего образования, которое удовлетворяло бы государство, работодателей и одновременно отвечало бы запросам и ожиданиям самих студентов.

Соответственно, во главу угла сегодня ставятся такие характеристики выпускника вуза, как конкурентоспособность на рынке труда, интернациональная ориентация, т. е. готовность к международной мобильности и способность работать в мультикультурных коллективах, нацеленность на образование на протяжении всей жизни, способность к применению междисциплинарного, комплексного подхода к решению поставленных задач.

§ 2. Влияние глобализации на высшее образование в современном мире

В начале XXI в. университеты по всему миру оказались в парадоксальной ситуации. Никогда ранее в истории человечества их не было так много и они не играли столь важной роли, но никогда ранее они и не испытывали такую неуверенность в собственном будущем и сомнение в своей идентичности. Они получают как никогда много денег и тем не менее испытывают серьёзные опасения по поводу своего места в системе приоритетов общества и государства. Число студентов в мире в несколько раз больше, чем когда-либо, однако нарастает скептицизм по поводу целесообразности (и интеллектуальной, и материальной) получения высшего образования. Если в определённых частях земного шара университеты рассматриваются в качестве двигателей научно-технического прогресса и инструмента для достижения экономического процветания, а развивающиеся страны стремятся к созданию новых высших учебных заведений, то в других регионах университеты обвиняют в «высокомерии», «отсталости», «консервативности» и «элитарности».

Возникающая в обществе напряжённость вокруг университетов принимает различные формы в зависимости от местной специфики и культурных традиций, однако сам по себе факт быстрого распространения университетского образования по всему миру является чётким индикатором растущих общественных ожиданий по поводу высшего образования. При этом если развивающиеся страны надеются на то, что недавно созданные университеты помогут росту их конкурентоспособности в глобальной экономике, то в более благополучных западных странах с их давно сложившимися традициями и институтами высшего образования нарастает тревога по поводу того, что под влиянием глобализации и сиюминутных потребностей рыночной экономики всё более реальной становится угроза открытому научному поиску, что всегда было главным в деятельности университетских сообществ.

Важно отметить, что экспансия высшего образования за последние десятилетия нашла своё выражение не только в увеличении численности студентов, но и в расширении спектра специальностей и типов высших учебных заведений. Отсюда всё чаще термин «университет» носит расширительный характер, поскольку используется в отношении большого числа разнообразных форм образовательных институтов. Эти институты выполняют целый ряд важных социальных функций, начиная с профессиональной подготовки и заканчивая трансфером инновационных технологий, а также способствуют достижению таких важнейших общественных целей, как формирование гражданских ценностей и обеспечение социальной мобильности. Однако при всей их важности эти цели не являются главными для тех организаций, которые мы называем университетами. Следовательно, возникает естественный вопрос: что же такое современный университет и в чём его отличие от других просветительских организаций, таких как школы, исследовательские лаборатории, просветительские ассоциации, музеи и т. п.?

Современный университет – это, прежде всего, учебное заведение, обладающее определённым престижем в обществе. Не случайно мы наблюдаем тенденцию, свойственную как России, так и другим странам мира, когда различные учебные заведения высшего образования буквально «бьются» за то, чтобы получить официально статус университета.

Представляется, что в самом общем виде современный университет должен обладать следующими минимальными характеристиками.

Во-первых, он должен предоставлять определённую форму постшкольного образования, которое является чем-то выходящим за рамки чисто профессионального обучения.

Во-вторых, в его стенах идёт обучение и проводятся исследования, чей характер не определяется лишь сиюминутными потребностями практической деятельности.

В-третьих, подобного рода деятельность идёт более чем по одному направлению и определяется целым набором различных дисциплин. Не случайно само слово «университет» произошло от латинского «universitas», что означает «совокупность, общность».

В-четвёртых, данное заведение обладает определённой долей институциональной автономии в тех вопросах, которые касаются интеллектуальной деятельности.

Структура этих четырёх минимальных характеристик зависит от наличия других, более жёстких форм учебных заведений и сама по себе уже может позволить нам предположить, с чем связана существующая напряжённость между университетами и теми общественными системами, в которых они функционируют. Создаётся впечатление, что университеты по самой своей природе постоянно стремятся выйти за жёстко очерченные рамки сиюминутных, практических задач.

В дополнение к этим минимальным характеристикам необходимо, на наш взгляд, упомянуть и о такой особенности университетов, как возможность отбора и формирования собственного штата преподавателей, исследователей, административных работников, а главное – студентов, что ещё более затрудняет контроль над их деятельностью со стороны государства и общества. Школы должны обучать всех, но они не готовят своих будущих учителей. Компании принимают на работу новых сотрудников и обучают их, однако это не является основным в их деятельности. В отличие от них формирование будущих учёных, исследователей и преподавателей – не просто одна из функций университетов, а неотъемлемо присущая им характеристика, обеспечивающая преемственность и сохранение традиций. Уже со студенческой скамьи молодых людей приучают к свободному интеллектуальному творчеству, к автономии и выбору собственных приоритетов. Именно поэтому понимание академических свобод и их чёткое обозначение людьми, не принадлежащими к университетскому сообществу, как правило, затруднено.

Главный вопрос, который сегодня задаётся в связи с высшим образованием, это вопрос о том, произошли ли в этой сфере кардинальные изменения под влиянием глобализации. Когда мы говорим о глобализации высшей школы, то нередко используем это слово как синоним интернационализации. Однако вряд ли это может трактоваться как нечто абсолютно новое. Образование и наука изначально по своей природе наднациональны. Университеты одной страны всегда перенимали опыт университетов других стран, учась друг у друга, а с конца XIX в. существование европейских империй естественным путём вело к распространению европейских моделей по всему миру. Однако в последние десятилетия XX в. и ещё более заметно в начале нового столетия происходит одновременная трансформация масштаба высшего образования практически во всех развитых странах (да и в ряде развивающихся), сопровождающаяся введением аналогичных организационных и финансовых форм, что свидетельствует о серьёзном отходе от существовавших ранее национальных традиций в этой сфере.

На основе ряда сравнительных исследований, проведённых в последние годы[19]19
  См., напр.: Globalization's Muse: Universities and Higher Education Systems in a Changing World. Berkley / J.A. Douglas, C.J. King. I. Feller (eds.). – Calif: Berkley Public Policy Press, 2009; Case J. M., Huisman J. Researching Higher Education: International Perspectives on Theory, Policy and Practice. – L.: Routledge, 2016; The Future University: Ideas and Possibilities / R. Barnett (ed.). – New York and Abingdon: Routledge, 2012.


[Закрыть], можно составить сводную табл. 1, позволяющую, на наш взгляд, выявить наиболее существенные изменения, произошедшие в сфере высшего образования.

Таблица 1. Сравнительный анализ основных изменений в сфере высшего образования середины XX в. и под воздействием глобализации

Оценивая происходящее, следует, на наш взгляд, подчеркнуть, что далеко не все из этих изменений носят революционный характер. Так, например, использование ИКТ в учебном процессе является просто распространением на сферу высшего образования тех инновационных изменений, которые произошли в жизни общества в целом. Конечно, компьютеризация оказывает существенное влияние на методы обучения, но вряд ли можно говорить о полной трансформации этого процесса. Также можно усомниться в качественных изменениях академического сообщества. Безусловно, ускорение обмена информацией между специалистами из разных стран и университетов, широкое использование английского языка как средства научной коммуникации влияют на общую ситуацию в высшем образовании, однако опять же речь скорее идёт об интенсификации, чем о трансформации. В то же время вопрос о том, представляет ли высшее образование общественное или личное благо, затрагивает основы социальной жизни, ценностных ориентаций и влияет на сам характер функционирования общественных систем.

Однако в центре внимания, безусловно, должна находиться та совокупность изменений, которая сигнализирует о замене национального компонента интернациональным. Одним из важнейших аспектов подобного рода трансформации является всё возрастающая мобильность студентов. При этом если вначале основными точками притяжения были университеты США и Великобритании, то в последние годы в роли региональных рекрутёров на первый план стали выходить Сингапур и Австралия. Ещё в конце 1990-х гг. перед австралийскими университетами была поставлена задача резко увеличить доходы от иностранных студентов. В результате вскоре они составили более 2,5 % от общего числа обучающихся[20]20
  Barnett R. Imagining the University. – Abingdon and New York: Routledge,2013. – P.47.


[Закрыть]. Сегодня эта цифра уже превышена целым рядом университетов Великобритании, США и других стран. Особенно велико их число на магистерских и докторских программах. Так, в Лондонской школе экономики к 2010 г. число иностранных студентов превысило 60 %[21]21
  Barnett R. Op. cit. – P.49.


[Закрыть].

Академическая мобильность, т. е. право и реальная возможность студентов получать образование в разных точках мирового образовательного пространства в соответствии с их собственными интересами и потребностями в образовании, а также в зависимости от возможностей получения образования на родине и от потребности экономики и социальной сферы их стран в кадрах определённого профиля, всегда существовавшая, но особенно активно внедрявшаяся в последние десятилетия, в том числе в рамках Болонского процесса, становится в эпоху глобализации важнейшим фактором совершенствования всего мирового образовательного пространства.

Кроме того, привлечение студентов из разных стран мира может служить источником новых импульсов развития университетов в связи с повышением уровня культурного и языкового разнообразия контингента обучающихся, а также существенным дополнением к другим доходам, давая возможность как для технологического и кадрового совершенствования, так и создания условий для превращения университетов в автономные экономические системы.

Однако только академической мобильностью интернационализация образования не исчерпывается. В основе современного понимания образовательного процесса в большинстве случаев среди прочих параметров лежит убеждение в отсутствии каких-либо границ между отдельными областями знания – в том числе национальных границ, которые бы препятствовали использованию знаний, полученных на территории одного национального государства, в других частях света. Немецкий учёный Ульрих Тайхлер[22]22
  Teichler U. International Student Mobility in the Context of the Bologna Process // Journal of International Education and Leadership. – 2012. – Vol. 2. – № 1. – Spring. – P.l. – URL: http://journals.sagepub.com/doi/abs/10.2304/rcie.2012.7.1.34


[Закрыть] указывает на то, что университеты интернациональны в гораздо большей степени, чем любые другие организации, а учёные являются носителями космополитического мировоззрения. При подобном подходе, с точки зрения управления университетами, а также организации учебного и научно-исследовательского процесса, роль политико-административных систем отдельных национальных государств, а также их субнационального уровня в значительной степени нивелируется. Главным субъектом управления становится сам университет и его органы самоуправления, а в формировании образовательного контента и выработке фундаментальных принципов функционирования университетских комплексов решающее значение приобретает глобальная внешняя среда, диктующая наиболее актуальные направления подготовки, допустимые сроки реализации образовательных программ, формирование требований к непрерывности образования на протяжении всей жизни человека, а также постоянное стремление переноса знания как основной ценности образования без учёта географических, идеологических и политических границ.

Трактовка понятия «интернационализация образования» не является единой в мировом образовательном пространстве. Разброс в определении границ этого процесса чрезвычайно велик: от обычной «трансграничной мобильности» до широкомасштабного формирования интегрированного образовательного контента, разработки общей структуры образовательных программ, создания международных исследовательских сетей, признания всех видов дипломов об образовании и документов, дающих право на получение высшего профессионального образования, а также масштабного финансирования всех мероприятий, включая расширенную программу «Эразмус+», позволяющую студентам из стран с низким уровнем финансовой обеспеченности активно участвовать во всех процессах международной мобильности.

Наиболее широкое понимание процесса интернационализации отражено в определении, данном канадской исследовательницей Джейн Найт (Jane Knight): «Это интеграция международного, мультикультурного или глобального измерения [образовательного пространства] по целям, функциям и процессу предоставления услуг высшего профессионального образования»[23]23
  Knight J. Updating the Definition of Internationalization // International Higher Education. – 2003. – Fall (33). – P. 2–3.


[Закрыть]. И как подчёркивает директор Ассоциации академического сотрудничества в сфере высшего образования Бернд Вэхтер (Bernd Wachter), интернационализация представляет собой многогранный феномен, включающий в себя различные формы деятельности[24]24
  Wachter В. Mobility and internationalization in the European Higher Education Area // Beyond 2010: Priorities and challenges for higher education in the next decades / M. Kelo (ed.). – Bonn: Lemmens, 2008. – P. 13–42.


[Закрыть].

Как мы уже отмечали, было бы неправильным утверждать, что попытки преодоления границ между национальными системами высшего образования не предпринимались до начала нынешнего столетия. Более того, трактовка процесса глобализации как явления последних десятилетий и интернационализации образования как феномена, связанного в первую очередь с подписанием Болонской декларации[25]25
  Зона европейского высшего образования. Совместное заявление европейских министров образования (г. Болонья, 19 июня 1999 г.). – URL: http://www.bologna.ntf.ru/DswMedia/bolognadeclarationl999_ms.pdf


[Закрыть], искажает исторические факты и объективную реальность. Не приводя многочисленные примеры, имевшие место в самые разные периоды истории (начиная с античности и, возможно, даже раньше), вспомним лишь о наиболее ярких эпизодах российской истории.

В последние десятилетия XVII и в начале XVIII в. формирование российской системы образования в целом и системы высшего профессионального образования в частности происходило при участии и под исключительно сильным влиянием университетов и отдельных учёных Западной Европы, прежде всего Германии. Пётр I и его преемники не только не препятствовали, но и прямо направляли на учёбу за границу тех, кто впоследствии развивал российскую науку, выводя её на ведущие позиции в развитии глобального знания. В Германии формировался гений М. В. Ломоносова, а также его соученика – выдающегося химика, создателя русского фарфора Д. И. Виноградова.

Техническое знание, абсолютно необходимое для индустриализации гигантской аграрной державы и обеспечения её обороноспособности, черпали в Германии и США будущие выдающиеся советские инженеры. Перенос знания на российскую почву позволил в обоих случаях интенсифицировать процесс развития собственной системы образования и добиться выдающихся результатов в крайне сложных политических и экономических условиях.

В статье «Международная мобильность студентов в Европе в контексте Болонского процесса» У. Тайхлер выделяет четыре основных этапа[26]26
  Teichler U. International Student Mobility in the Context of the Bologna Process // Journal of International Education and Leadership. – 2012. -Vol. 2. -№ 1. – Spring. – P. 1–2. – URL: http://journals.sagepub.com/doi/abs/10.2304/rcie.2012.7.1.34


[Закрыть] продвижения европейских систем образования к интеграции, преодолению границ и нивелированию различий между ними. В качестве точки отсчёта он использует конец Второй мировой войны, что представляется обоснованным, т. к. именно с этого момента в Европе начинается процесс формирования различного рода институтов, призванных способствовать преодолению вражды и ненависти, созданию интегрированного экономического, а затем и политического пространства.

На первом этапе главной целью активизации мобильности студентов было убеждение в том, что расширение и углубление знаний о других странах и ином образе жизни будет способствовать искоренению стереотипов и углублению понимания разнообразия европейских культур. Результатом этого этапа стало заключение двусторонних соглашений между отдельными странами по признанию документов об образовании, дававших право на продолжение получения образования в соответствующей стране. В процессе активно (начиная с 1950-х гг.) участвовал Совет Европы, в дальнейшем в разные периоды в него включались ЮНЕСКО, Европейская комиссия и другие политические акторы, игравшие ведущую роль в определении и реализации политики объединённой Европы. С ними взаимодействовали также страны Центральной и Восточной Европы в 1970-е годы.

Второй этап, стартовавший в 1960-е гг., был нацелен на увеличение количества людей, получающих высшее образование. Передовые страны видели в этом условие стимулирования экономического развития в целом, придавая данному процессу принципиальное значение относительно преодоления неравенства и несправедливости при получении образования и самореализации человека. ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) рекомендовала для достижения поставленных целей диверсификацию учебных программ, сокращение их продолжительности и получение образования студентами в учреждениях, не связанных прямо с научными исследованиями. Необходимо отметить, что оба первых этапа прошли фактически без участия СССР, т. к. получение образования советскими студентами за рубежом было редким явлением, что же касается многочисленных иностранных студентов, получавших высшее образование в СССР, то оно не было связано с общемировым процессом, т. к. проходило исключительно в рамках помощи развивающимся странам Азии и Африки, т. е. никак не влияло на систему образования нашей страны[27]27
  Филиппов В. М., Насонкин В. В., Ткач Г. Ф. Политика и практика ведущих зарубежных стран по привлечению иностранных граждан на обучение. – М: РУДН, 2013. – С. 3–8.


[Закрыть].

В рамках третьего этапа усиления интернационализации процесса получения высшего образования быстро нарастала мобильность студентов, усиливалось сотрудничество между странами и университетами и шло согласование общих подходов и стандартов для европейской образовательной системы. Наибольшую активность проявляли при этом институты Европейского союза (далее – ЕС), результатом чего стало создание в конце 1980-х гг. программы «Эразмус», направленной на поддержку и стимулирование краткосрочной международной мобильности студентов и приобретшей наибольшую популярность у студентов стран Центральной и Восточной Европы в 1990-е гг. и в более поздний период.

Четвёртый этап стал попыткой конвергенции систем образования, введения идентичной структуры систем высшего образования (бакалавриат – магистратура), связанных с этой структурой организационных элементов (система учётных единиц, повышение единообразия документов о полученном ранее образовании и т. д.). Основным шагом, предпринятым на этом этапе, стало подписание в 1999 г. Болонской декларации[28]28
  Зона европейского высшего образования. Совместное заявление европейских министров образования (г. Болонья, 19 июня 1999 г.). – URL: http://www.bologna.ntf.ru/DswMedia/bolognadeclarationl999_ms.pdf


[Закрыть], к которой присоединилась и Российская Федерация. По прошествии более чем 15 лет с момента принятия данного международного документа отношение к нему абсолютно неоднозначно. Более того, со стороны преподавательского и студенческого сообществ высказываются многочисленные критические замечания, связанные с сокращением сроков обучения, снижением качества образования при использовании двухуровневой системы и т. п., однако ценность получения студентами знаний в разных образовательных учреждениях собственной страны (внутренняя мобильность), а также в университетах и других образовательных организациях разных стран никем не оспаривается. Таким образом, можно утверждать, что интернационализация образования, а также связанные с ней унификация и конвергенция образовательных систем являются позитивным импульсом для развития современных университетов и дальнейшего усиления их роли как центров инновации.

Однако, несмотря на большое количество стран, подписавших Болонскую декларацию, нужно констатировать, что государства, даже являющиеся членами ЕС, который проводит в определённой степени единую политику в сфере образования, находятся на абсолютно разных ступенях развития процесса интернационализации высшего образования.

Особый интерес к интенсивности и глубине процесса интернационализации в сфере высшего профессионального образования, естественно, проявляют в странах, относительно недавно включившихся в общеевропейские и общемировые процессы. Румынскими учёными осуществлено масштабное исследование[29]29
  Matei L., Iwinska J. National Strategies and Practices in Interna-tionalisation of Higher Education: Lessons from the Cross-Country Comparison // Higher Education Reforms in Romania. Between the Bologna Process and National Challenges / A. Curaj, L. Deca, E. Egron-Polak, J. Salmi (edt). – Ham, Heidelberg, NY, Dordrecht, London: Springer, 2015. – P. 205–228.


[Закрыть], в ходе которого был проведён анализ включения элементов процесса интернационализации в четырёх государствах – ФРГ, Польше, Румынии и Эстонии. В центре их внимания находился ряд параметров, определяющих основные мероприятия, их нормативные правовые основания, степень эффективности проводимой в данном направлении работы, а также уровень системности процесса в целом. Следует отметить, что как образцовый объект в исследовании рассматривается ФРГ – флагман процесса интернационализации в Европе, а три остальных государства относятся к странам Центральной и Восточной Европы, проходящим процесс политической, экономической и социальной трансформации.

В 2013 г. Европейской комиссией (далее – ЕК) было принято Коммюнике «О месте европейского высшего образования в мире»[30]30
  ЕС – European Commission. Communication of the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions. European Higher Education in the World. – 2013. – URL: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=CELEX%3 A52013DC0499


[Закрыть], свидетельствующее о стремлении вновь обратиться к проблеме интернационализации высшего образования. Документ является фактически проектом общеевропейской стратегии, выделяет основные направления развития в данной сфере на уровне ЕС и Европы в целом. При этом предусматривается и соответствующее финансирование, которое должно выделяться в рамках общего финансирования европейскими институтами в 2014–2020 гг., в частности, выделение 14 млрд евро на программу «Эразмус+».

Опубликованный документ не просто призывает университеты «мыслить глобально», но и подчёркивает необходимость и важность разработки аналогичных стратегий на уровне национальных систем образования. Потребность в национальных стратегиях связана в числе прочего с отсутствием у органов управления ЕС компетенции в определении и реализации общеевропейской образовательной политики, которая остаётся в соответствии с европейскими принципами в ведении национальных государств. Расширение общеевропейской компетенции в сфере образования воспринимается ими как посягательство на суверенитет и национальную идентичность[31]31
  Becker P., Primova R. Die Europaische Union und die Bildungspolitik, Diskussionpapier. – Deutsches Institut fur internationale Politik und Sicherheit, 2009.


[Закрыть].

В то же время при анализе реальной ситуации в ЕС выявляется абсолютно различный уровень разработанности стратегических документов по интернационализации высшего профессионального образования, что ведёт к спонтанности и хаотичности этого процесса в целом. Можно назвать лишь одну страну, для которой характерен системный подход к обеспечению единой образовательной стратегии в этом направлении на всей территории государства, – ФРГ. Именно в Германии в активизации всех направлений интернационализации – мобильности немецких студентов, привлечении для обучения в германских университетах иностранных студентов, формировании интернациональных учебных и исследовательских сетей, унификации образовательного контента и приведении образовательного процесса к единым организационным моделям, создании атмосферы благожелательности, формировании интернациональных кампусов, привлечении талантливых учёных из-за рубежа – достигнуты наибольшие результаты[32]32
  DAAD. Strategic DAAD 2020. – Bonn, 2013. – URL: https://www.daad.de/medien/der-daad/medien-publikationen/publikationen-pdfs/daad-strategie-2020.pdf


[Закрыть].

Наименее же успешно процесс развивается в странах Центральной и Восточной Европы, которые относительно недавно включились в общеевропейский образовательный контекст. На это обращают внимание румынские исследователи[33]33
  Matei L., Iwinska J. National Strategies and Practices in Internationalisation of Higher Education: Lessons from the Cross-Country Comparison // Higher Education Reforms in Romania. Between the Bologna Process and National Challenges /A. Curaj, L. Deca, E. Egron-Polak, J. Salmi (edt). – Ham, Heidelberg, NY, Dordrecht, London: Springer, 2015. – P. 205–228.


[Закрыть], подчёркивая, что и в самой Румынии пока ощущаются большие сложности в развитии интернационализации: практически все проводимые мероприятия инициируются самими университетами, а не государством, что исключает системное включение всех вузов в этот процесс. Единственным исключением является привлечение студентов из Молдовы, которое носит скорее политический, чем образовательный и научный характер. Аналогичные программы разработаны и осуществляются в Польше с ориентацией на студентов польского происхождения из других стран, а также с особым акцентом на сотрудничество с вузами Украины, которая объявлена целевой страной. Значительные недоработки в этой сфере выявляются в целом ряде образовательных систем: в частности, унифицированная стратегия отсутствует в Польше, а в Эстонии основным направлением, включённым в имеющиеся формальные документы, является привлечение иностранных студентов для обучения в магистратуре и аспирантуре.

В качестве яркого примера включения конкретных вузов в процесс интернационализации можно привести Стратегию, разработанную и принятую Президиумом университета Гамбурга в 2013 г. и рассчитанную на период до 2020 года. Документ основывается на следующих общенациональных и общеевропейских проектах и программах:

– Стратегия Германского фонда научных обменов 2020;

– Решение ректоров вузов ФРГ (сентябрь и декабрь 2012 г.);

– Решения Совета по образованию (№ 18 2012 г.)[34]34
  Universitat Hamburg. Internationalization Strategy of Universitat Hamburg's Presidium. – URL: https://www.uni-hamburg.de/en/internationales/download/internationalisierangsstrategie-uhh-praesidium.pdf


[Закрыть].

Расположенный во втором по величине городе Германии, всегда отличавшемся космополитическими настроениями, типичными для портовых городов, университет Гамбурга в настоящее время поддерживает и активно продвигает все направления интернационализации высшего образования. В качестве фундаментальной цели во всех указанных документах выдвигается формирование системы образования, обучения и исследований, способной нести ответственность за глобальную мировую систему и отвечать на многочисленные вызовы нового столетия. При этом интернационализация понимается как формирование «транснациональной системы» университета как единого целого. Это означает обязанность университета включаться во все процессы развития, происходящие в мировой системе университетов, и продвигать космополитические идеи.

Как указывается в Стратегии самого университета, его международные обязательства обусловлены тремя основными факторами, а именно: историческими обязательствами, фундаментальными принципами функционирования, политическими условиями интернационализации университетов в Германии. Исторические обязательства университета сформулированы в его миссии[35]35
  Universitat Hamburg. Internationalization Strategy of Universitat Hamburg's Presidium. – URL: https://www.uni-hamburg.de/en/internationales/download/internationalisierangsstrategie-uhh-praesidium.pdf


[Закрыть]: «исследовать, обучать, образовывать и формировать». Последний элемент миссии возлагает на университет особые обязательства по формированию характера молодых людей. В рамках этого процесса интернационализация играет особую роль для обеспечения внедрения в их сознание идей космополитизма. Осознание единства человечества как социальной системы, общие для всех людей проблемы и задачи, от решения которых подчас зависит выживание существующей ныне цивилизации, не может мешать одновременному развитию таких позитивных ценностей, как гуманизм, патриотизм, ответственность по отношению к своему народу и к Земле как общему для всех дому.

Как указывалось ранее, в процессе интернационализации значительную роль сыграла и будет, несомненно, играть в дальнейшем Болонская декларация. В 2010 г. и в последующие годы были проведены исследования результатов первого десятилетия действия данного документа, к которому присоединилось большинство европейских государств, включая Россию, а также ряд стран, находящихся за пределами континента. Они показали, что скорость реализации различных направлений Болонского процесса даже в Европе сильно различается[36]36
  Приводится по: Тайхлер У. Многообразие и диверсификация высшего образования: тенденции, вызовы и варианты политики / У. Тайхлер; пер. с англ. Н. Микшиной // Вопросы образования. -2015.-№ 1.-С.14–38.


[Закрыть]. К 2010 г. более 90 % вузов Европы, принявших участие в исследованиях[37]37
  Не вызывает сомнения, что в исследования включаются вузы, внедрившие или активно внедряющие инновации и стремящиеся заявить о своих достижениях.


[Закрыть], внедрили двухуровневую систему высшего образования (бакалавр – магистр), а также докторскую степень. Такой же результат был достигнут в использовании системы накопления баллов (кредитов). Естественно, что без унификации обоих структурных параметров краткосрочная академическая мобильность (на 1–2 семестра) не может осуществляться. Возможно, она даже играет большую роль, чем унификация образовательного контента и структуры учебных курсов и программ.

Именно Болонская декларация определила мобильность студентов и исследований как «одну из главных стратегических целей программы реформирования высшего образования»[38]38
  Зона европейского высшего образования. Совместное заявление европейских министров образования (г. Болонья, 19 июня 1999 г.). – URL: http://www.bologna.ntf.ru/DswMedia/bolognadeclarationl999_ms.pdf


[Закрыть]. Однако, как показывают последние исследования[39]39
  European Commission/EACEA/Eurydice, 2015. The European Higher Education Area in 2015: Bologna Process Implementation Report. – Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2015. – URL: http://eacea.ec.europa.eu/education/eurydice


[Закрыть], ситуация остаётся крайне неравномерной. Для обозначения различных видов академической мобильности выработан ряд терминов, являющихся основой расчёта различных показателей. «Мобильность для получения степени» предполагает пересечение студентом границы для прохождения полного образовательного цикла с целью получения степени бакалавра, магистра или доктора. «Кредитная мобильность» подразумевает прохождение одного или нескольких семестров в университете на территории другого государства с предоставлением документа о полученных «кредитах» (учётных единицах) в вузе своей страны для продолжения образования. Как и ранее, рассматривается «выездная мобильность» (студенты выезжают для получения образования из своей страны) и «въездная мобильность» (студенты прибывают в страну для обучения в её вузах).

В целом в рамках Европейского пространства высшего образования (ЕНЕА – European Higher Education Area), сформировавшегося при реализации Болонской декларации и последующих договорённостей в сфере высшего образования в Европе, достигнуты значительные результаты в повышении уровня интернационализации высшего образования и мобильности студентов и персонала вузов, отражённые в последнем по времени «Отчёте о реализации Болонского соглашения»[40]40
  European Commission/EACEA/Eurydice, 2015. The European Higher Education Area in 2015: Bologna Process Implementation Report. – Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2015. – URL: http://eacea.ec.europa.eu/education/eurydice


[Закрыть] (2015). Общая картина при этом отличается крайней неравномерностью, особенно в том. что касается интенсивности потоков индивидуальной мобильности и активности участия в различных направлениях процесса.

Большинство стран (из включённых 46) предпринимают значительные усилия в указанном направлении, однако более половины из них по-прежнему не имеют разработанных стратегических документов, а также чётких указаний по направлению усилий на включение в этот процесс всех заинтересованных групп участников. Многие вузы также не имеют собственных стратегий развития интернационализации, хотя и включаются всё интенсивнее в такие процессы, как присвоение совместных степеней, проведение общих образовательных программ, обеспечение возможности получения образования для студентов разных стран в дистанционном режиме, проведение трансграничных научных исследований. Многими странами не утверждены количественные целевые показатели развития международной мобильности.