Текст книги "Малахитовые маги. Проза"

Следующий вариант, если предмет сдают по лекциям преподавателя. Для этого нужен диктофон, если не слушали или не успели записать. Следовательно, речь преподавателя должна быть записана в устройство и показана на мини-экране. А записи в тетради? Не забывайте, это дорогой лицей, в нем ругать не положено! Здесь хвалят и гладят по голове, а не бьют линейкой, как в обычной школе!

Недолго думая, Владимир Ильич выпустил модные, большие, прямоугольные наручные часы, которые при необходимости могли быть диктофоном и работать для прослушивания текста, на них можно было читать текст на любом экзамене. Часы на руке еще никто не запрещал. А после изобретения часов он и перешел на космические разработки.

Глава 17

Кому что. Олег Керн для поддержания своей репутации агента пришел к мысли, что ему не хватает ежа безопасности. Он так часто переворачивался на машине, а потом вылезал из самых невероятных ситуаций, что захотел элементарного комфорта.

Он придумал схему переворота машины. При резком наклоне корпуса машины или ударе о корпус должен появляться наружный еж безопасности. Конечно, цена машины резко возрастет, десятки круглых направляющих, по которым вылетят спицы безопасности, будут стоить денег, но деньги не дороже жизни. Механика плюс автоматика, но дальше этой идеи он не пошел, а доехал до дачи Бориса Ильича.

Борис Ильич был дома и разговаривал с Лизой. Она увлеклась планировкой земли вокруг дома. На улице мела метель, а она на плане рисовала цветы, траву и кустики. Борис Ильич и Керн уединились в кабинете. Идея заинтересовала изобретателя, он решил, что при поддержке новой корпорации он сможет создать безопасный автомобиль.

Оплату разработки и изготовления пяти машин Керн гарантировал.

Лизе понравилось жить в загородном доме. Она чувствовала себя в нем единственной хозяйкой и с удовольствием преображала дом, пока на улице лежал снег. С Борисом Ильичом они ладили и легко находили общее решение по любым вопросам.

Керн, заметив домашний комфорт в доме, не стал уделять внимание Лизе, дабы не настраивать против себя Бориса Ильича. Сделав дело, он удалился.

Борис Ильич сел прорисовывать по памяти различные узлы машины, пытаясь пронзить их спицами различной толщины. Он пришел к выводу, что чем спицы тоньше, тем их должно быть больше, и чем они толще, тем меньше их должно быть. Задачка, поставленная перед ним, была насыщена проблемами, но и деньги за нее уже были перечислены немалые.

Райскую тишь в доме Бориса Ильича нарушила Вика, приехавшая на зимние каникулы. Она появилась в сопровождении Мишки. Молодые люди едва кивнули головой Лизе и влетели в кабинет к Борису Ильичу. Все втроем наклонились над прорисовками безопасного автомобиля. Теперь они были заняты одной целью. Прежде чем показать идею вышестоящим органам, ее надо было довести до уровня реализации – так всегда считал Борис Ильич.

Идея Керна нашла своих почитателей. Когда были готовы компьютерные варианты безопасного автомобиля, Борис Ильич был один. Вика с Мишкой к этому моменту отбыли на учебу. Борис Ильич с чертежами явился в министерство к Марине Ивановне.

Марина, взглянув на проблему, тут же отправила изобретателя к директору автозавода. Задача выходила за рамки ее ведомства. Директор автозавода идею не одобрил и на деньги не клюнул.

Борис Ильич готов был расстроиться, но раздумал и пошел к Глебу Ильичу, вспомнив, что тот теперь практически возглавляет новую корпорацию.

А вот Глеб Ильич от задачи пришел в восторг, даже сам прорисовал пару мест в автомобиле, пронзенных спицами. Они весело рассмеялись и поняли, что задача имеет решение, а цех для создания автомобиля будет на базе новой корпорации, в которую включены автомобильные разработки. Счастливые, они вызвали на переговоры Владимира Ильича.

Владимир Ильич, посмотрев на ежа безопасности, сказал, что для окружающих машин еж не является безопасным, хотя что-то во всем этом есть. Три друга сидели вокруг стола переговоров, смотрели на прорисовки и молчали. Марина решила, что неправильно поступила с Глебом Ильичом, и сама прибыла в его новый кабинет, где и застала в сборе всех. Мужчины улыбнулись министру в аквамаринах, но глаза их были серьезными и радости не выражали.

– Ребята, что с вами? – спросила Марина Ивановна с министерскими нотками.

– Марина, я зря Вас потревожил, – заныл Борис Ильич.

– Марина, они глупость придумали, – сказал Владимир Ильич.

– Все нормально, надо добавить для безопасности окружающих сферу на наружные выступы ежей, – проговорил задумчиво Глеб Ильич, – которая вылетит из спиц, как лист из почки ветки или зонтик.

Разом все заговорили, появились настоящие улыбки.

В этот момент в кабинет прорвался Керн, которого не хотела пускать секретарь.

– О, все в сборе! А мне говорят, что я зря кинул деньги на ветер, – проговорил нервно Керн.

– Все нормально, Керн! Процесс пошел, – сказал ему Борис Ильич.

– Рад слышать. Когда будет первая машина? – спросил Керн. – У меня есть для нее серьезные испытания!

– Главное, она будет сделана, мы в этом все заинтересованы, – ответила Марина, сверкая аквамаринами.

– Какой у Вас красивый синий бриллиант! – воскликнул восхищенный Керн.

– Вы шутите? Мне подарили аквамарины в честь моего повышения. Бриллиантов у меня нет! – уверенно ответила Марина.

– Есть! Брошь у Вас с бриллиантом! Все остальное – действительно аквамарины, – подтвердил Керн.

– Брошь мне подарил Добрыня Никитич, глава округа, и сказал, что камень – аквамарин, – удивилась Марина.

– Он скрыл от Вас истинную ценность камня. Это весьма редкий бриллиант под названием «Аквамарин». Я о нем немного читал. То есть он сказал почти правду.

Этого не выдержал Владимир Ильич.

– Марина, за что тебе подарили бриллиант?

– Владимир Ильич, не унижайте меня, у меня и так шок от новости.

– Владимир Ильич, простите, – замялся Керн.

– Говори, что хотел сказать, – проговорил Владимир Ильич.

– Я хотел уточнить сроки готовности прибора «Вспышка памяти», – подавленно проговорил Керн.

– Прибор почти готов, не хватает драгоценности для оптики, точнее, для преломления луча. Аквамарин бы подошел, можно и другие камни с твердыми гранями использовать, – ответил Владимир Ильич.

– Так Вам аквамарин нужен для дела? – спросила Марина.

– Твой аквамарин слишком дорогой, хотя аквамарины твои я бы с удовольствием приватизировал в технических целях.

– Снять сейчас или можно дома?

– Не мелочись, женщина. Ты хоть знаешь, что из аквамарина сотни лет назад делали линзы для очков? Это еще тот самоцвет. Да, мне аквамарин нужен для приборов «Вспышки памяти», – сказал Владимир Ильич.

– Аквамарины привезут, закажем – и привезут. Непонятно, почему меня осыпали этими камнями?! – улыбнулась Марина.

– Вопрос решен? – спросил Керн, выслушав Марину. – Тогда я пошел, – и он выскочил из кабинета, нашпигованного людьми.

– Марина, забыл сказать, аквамарин излечивает лень! – проговорил Владимир Ильич.

– Спасибо всем! – воскликнула Марина и вышла из кабинета.

В голове Марины возник образ красивого, но ленивого Феликса. «Вот кого надо лечить аквамарином!» – подумала она и поехала к Феликсу домой. Надежды у него дома не было, ее рабочий день к этому времени закончился. Феликс искренне обрадовался приезду Марины.

Марина села в кресло, попросила воды. Она смотрела, как медленно он пошел выполнять просьбу, и думала, что теперь понятно, почему ей подарили аквамарины: чтобы она не ленилась, работая министром!

Снег летел мокрыми хлопьями, облепляя деревья толстым слоем. Желтые листья, не успевшие упасть с деревьев на землю, грузили на себя хлопья снега до тех пор, пока под его тяжестью не начинали падать. Деревья сменили имидж, качая ветвями под снегом. Парк преобразился в снежное великолепие. Но никто не спешил гулять среди зависшего на ветвях снега. Фая и Рая шли через парк к офису фирмы.

Мартин сидел в кабинете и смотрел в окно в сторону белеющего парка. Две подруги вошли в кабинет с вопросом: собирается ли он оплачивать их услуги? Но он промолчал на их вопрос. Фая и Рая стали к нему приближаться.

Мартин остановил их рукой:

– Спокойно, милые дамы! Все будет! Глеб Ильич умудрился стать полезным Владимиру Ильичу, и наша затея растаяла. То есть над нами теперь будет два дополнительных ведомства, что уменьшит доходы от их налогов. Вы пытались столкнуть Глеба Ильича с Феликсом, а Феликса с Надеждой. Но в этот треугольник проникла госпожа Марина! Да! Не удивляйтесь, по моим данным, она сама достаточно долго была у Феликса в отсутствие его секретарши.

Фая и Рая глаз не отводили от красавца Мартина и готовы были на любой подвиг или гадость, лишь бы служить этому мужчине. Он перестал говорить, чувствуя, что на него смотрят, но не слушают. Тогда он протянул женщинам два конверта с деньгами. Они тут же включили уши.

– Повторяю для тех, кто не слышал: ваши доходы сильно уменьшатся, если министерство Марины Аркиной и корпорация Феликса съедят доходы нашей фирмы. Это понятно?

– Да, мы все поняли! Говорите, что делать! – наперебой закричали женщины.

– Убрать этих двух от нашей кормушки.

– Взять их на мушку? – оживились Рая и Фая.

– Если бы я знал, что делать, я бы вас не звал. Они еще затевают сделать цех для производства уникальных автомобилей, нашпигованных приборами, – почти сам себе проговорил Мартин.

Но женщины его услышали.

– Мартин, – сказал Фая, – так теперь сам бог велел Владимира Ильича настроить против Феликса!

– Мартин, – сказала Рая, – мы покажем фото Феликса и Марины, сделанные в его квартире, самому Владимиру Ильичу, и он Феликса пошлет по факсу.

– У вас есть фотографии свиданий Марины и Феликса? Молодцы! – восхищенно воскликнул Мартин. – Тогда мы сможем вытащить нашу фирму из-под этих двух.

Дамы полезли в свои сумки, и каждая дала ему по пачке фотографий. Мартин от неожиданности присвистнул, ему стало жаль Владимира Ильича, но себя он любил больше.

Фотографии они разложили на столе Владимира Ильича в отсутствии секретарши Машеньки, которую послали покупать цветы для офиса.

Владимир Ильич, увидев на фотографиях Марину, свою тайную любовь, и Феликса в разобранном для любви виде, онемел. Резким движением рук он собрал фотографии в стопку и перекинул ее вниз последним снимком.

– Машенька, – крикнул он секретарше, – ты не знаешь, кто мне положил эти фотографии?

– Нет, Владимир Ильич, я выходила из офиса.

– Понятно. Позови Мартина.

Мартин вошел быстрым шагом, полный приятного предчувствия.

– Мартин, эти фотографии – твоих рук дело?

– Владимир Ильич, Вы о чем?

– И с тобой понятно, и с ними понятно, – прошептал Владимир Ильич, смотря в одну точку на стене. – Мартин, я полагаю, что наша фирма не должна входить в корпорацию Феликса и не должна подчиняться министерству Марины. Что ты на это скажешь?

– Я тоже так считаю.

– Раз ты со мной согласен, то предлагаю сменить антураж: я предлагаю работать на Добрыню Никитича!

– Нам от этого какая польза?

– А никакой пользы, зато я не буду подчиняться аквамаринной Марине и ее очередному любовнику!

– Владимир Ильич, а Вы не боитесь, что Керн после повышения направит свои стопы в сторону Марины?

– Выход есть? – спросил Владимир Ильич, скрипя от злости зубами и сжимая кулаки над фотографиями.

– Развести Марину и Керна в разные стороны.

– Ты чего предлагаешь? Ты на ней хочешь жениться? – рассердился не на шутку Владимир Ильич.

– Хорошо, пусть Марина уйдет в декрет, тогда она перестанет быть министром.

– Эта мысль мне нравится. Ты молодец! Но как ее заставить родить ребенка? А?! И от кого? Я с этим вопросом совсем не могу справиться. Мартин, не зли меня! Ты глупец! Фотографии Феликса и Марины – подделка!

– Владимир Ильич, Вы что, не мужик? А если мужик, то выбросьте из головы ревность и выполните свои прямые обязанности гражданского мужа, – посоветовал Мартин.

– Хорошо тебе говорить ложь! Я тебя, Мартин, ненавижу!

– Да я Марину сто лет знаю! Нет у нее Феликса! Хотя почему нет? Они как богатые люди – живут врозь.

– Ты прав, наша задача – сбросить лишнюю власть над фирмой, а ревность пусть подождет, – затравленно пробубнил великий мудрец.

Мартин ужаснулся своему поступку, но отступать он не хотел, ему нравились доходы, и он легко придумывал расходы, поэтому он сказал:

– Владимир Ильич, я подскажу одну позу, после которой Марина от Вас станет мамой. Секрет прост: жидкость из сосуда не вытекает, если его не наклонять. Вы меня поняли?

Владимир Ильич посмотрел на Мартина с улыбкой:

– Ох, и хитрый же ты мужик! Сам придумал или кто подсказал? У нее муж есть для этих целей.

– Владимир Ильич, Вы на правильном пути, но без подарка не обойтись!

– Ага, аквамарин подарить?

– А хоть бы и аквамарин.

– Да она меня пошлет.

– Не пошлет, если Вы ей поможете создать коллекцию из аквамаринов.

– Согласен, а теперь уходи, Мартин, у меня дела.

Мартин пришел к себе в кабинет и вновь вызвал Раю и Фаю.

– Дамочки, есть дело! Помогите, внушите Марине, что она должна родить ребенка от Владимира Ильича!

– Это просто! Мог бы и по телефону сказать, – проговорила Рая.

– Да, мы ее заставим хотеть ребенка! За это не волнуйся! – крикнула Фая, уводя Раю из кабинета Мартина.

Госпожа Нимфа Игоревна заметила исчезновение бриллианта «Аквамарин» из коллекции драгоценностей. Она любила голубоватые камни, как бы они ни назывались, и постоянно использовала в украшении себя любимой. А тут исчез любимый и дорогой бриллиант! Она вызвала Нарцисса для собеседования по этому вопросу. Нарцисс сказал, что он случайно видел голубоватый аквамарин на костюме министра Марины.

Нимфа Игоревна покачала головой:

– Хочешь сказать, что Добрыня Никитич отдал синий бриллиант под названием «Аквамарин» Марине?! Как мне его наказать?

– Нимфа Игоревна, почему Вы думаете, что этого его рук дело?

– Доступ к нашим драгоценностям есть у меня и у него, – растерянно проговорила Нимфа Игоревна.

– Вам нужен этот камень любой ценой?

– Нарцисс, ты угадал. Любой ценой надо вернуть мне аквамарин, и желательно бесплатно.

– Чисто женский подход – это я по поводу бесплатно. Я знаю, у кого он, но не знаю, как взять так, чтобы госпожа министр не заметила.

– Это твое дело – снять с нее аквамарин и отдать мне. Выполняй! – воскликнула Нимфа Игоревна и, зашуршав голубоватым шелком, покинула гостиную.

Лучики из глаз Марины оказывали огромное влияние на Владимира Ильича, он без нее жить не мог. Она остыла к Владимиру Ильичу и устала от всестороннего вмешательства с его стороны в ее жизнь. Его приборы ее достали так, что она перестала верить в них. Марина стала ощущать себя холодной, бесчувственной женщиной и подумала, что любовь без взаимной страсти – это что-то плохое и неприличное.

Точнее, любовь без страсти – это пошлость.

Марине казалось, что вся ее квартира в приборах Владимира Ильича, что он сам постоянно на нее смотрит на экранах наблюдения. Она подумала, что все устройства, устанавливаемые в квартире и в офисе, может найти только Керн.

Марина попросила Керна просмотреть квартиру на проспекте Малахита на предмет посторонних предметов наблюдения, объясняя просьбу тем, что Владимир Ильич занят и сам не может за всем уследить.

Керн от радости, что Марина вспомнила его имя, согласился осмотреть квартиру и офис. Квартира состояла из пяти комнат, кухни, ванной комнаты… Он начал осмотр интуитивно в комнатах, но ничего не нашел, а ванная осталась вне его подозрения.

На кухне Керн заметно стал нервничать, он осмотрел все и ничего не нашел. Но его чутье подсказывало, что на кухне есть нечто необъяснимое, испускающее флюиды постороннего вторжения в человеческое сознание.

Керн сел на угловой диван и стал неторопливо смотреть на все предметы. И вдруг его глаза и чутье споткнулись о белую банку с надписью «Манная крупа». У него еще возникла мысль, зачем в доме нужна манная крупа, если нет маленьких детей?

Он подошел к банке с крупой, но не тут-то было! Он почувствовал, что банка посылает его прочь от себя! Он не мог к ней подойти! Значит, правильно Марина его озадачила, и она почувствовала это противодействие с полки, где стояли банки с крупами! Эту информацию надо было срочно передать Владимиру Ильичу, он лучше знает, что и где в его доме находится!

Владимир Ильич, покинув квартиру Феликса, вернулся в свой кабинет, здесь его и застал звонок Керна. Он говорил нервно, словно ему мешали говорить, а вскоре вообще пошли гудки. Владимир Ильич решил, что пора заехать домой.

Он застал Керна в странной позе на кухне: стоящим на угловом диване и смотрящим в сторону полки с крупами, как мышь на крупу.

Хозяин кухни подошел к полке, протянул руку за банкой с надписью «Манная крупа». Его рука завибрировала и не дотянулась до банки. Вдруг крышка над банкой сама поднялась, из нее высыпалась струйка крупы. Владимир Ильич отскочил к Керну. Манка продолжала высыпаться. Неожиданно все прекратилось, и из банки выскочило маленькое ушастое существо на длинной ноге, окончание которой находилось в банке, по типу игрушки.

– Привет! Я Бил! Я наблюдатель.

Владимиру Ильичу показалось, что этот Бил состоит из того же странного вещества! И не дай Бог, если он начнет расти!

– Привет, Бил! Я Владимир Ильич. Это мой дом! Ты еще будешь расти?

– Я знаю, что это твой дом и Марины. Я расти не буду. Я наблюдаю за тобой и за ней.

– Бил, ты чей? На кого ты работаешь? – спросил Керн.

– Я – биологический робот, я работаю на Нимфу.

– Чем я госпоже Нимфе не угодил? – удивился Владимир Ильич. – И как ты передаешь информацию?

– Я – умное существо.

– Кто бы в этом сомневался, – пробурчал Керн.

– Умное вещество умеет передвигаться? – спросил Владимир Ильич.

– Да, у меня есть крылья, как у летучей мыши. Сейчас вы их видите в сложенном виде как продолжение моего тела.

– Бил, да ты обычная летучая мышь!

– Нет, я – биологический робот, я умею говорить.

– Понятно, ты сидишь в доме, высматриваешь и улетаешь с доносом к госпоже Нимфе? – спросил Керн.

– Я питаюсь крупой, слежу за хозяевами, потом передаю информацию госпоже Нимфе.

– Бил, что ты скажешь супруге Добрыни Никитича обо мне? – спросил Владимир Ильич.

– Скажу, что Владимир Ильич не любит Марину. Марина любит мужа.

– Я думал, ты о приборах докладываешь, а ты сор из избы выносишь! – проговорил Владимир Ильич с ехидными нотками.

– Я не дворник, сор не ношу. Я выношу наблюдения за личной жизнью людей округа.

– Мышь, кыш отсюда, и быстро! – рассердился Владимир Ильич, он и так подозревал об отсутствии любви в своей гражданской семейной паре.

Бил плавно поднялся в воздух, расправил крылья, щелкнул по носу хозяина квартиры и вылетел в открытое окно.

– Нет, ты видел! – возмутился Владимир Ильич.

Керн слез с углового дивана на пол и сказал:

– Я одного не пойму: почему я испугался этой мыши?

– А я начинаю понимать. Этот Бил на самом деле биологический робот, в него добавлено вещество под названием Страх.

– Владимир Ильич, ты сейчас чушь сказал! – возмутился осмелевший Керн.

– Не спеши мне не верить. Теперь я бы хотел знать, откуда ты в моей квартире взялся?

– Честно? – спросил Керн. – Марина попросила найти объекты наблюдения за ней, установленные в квартире тобой. А твою квартиру я осмотрел на всякий случай.

– Керн, так ты и биологический робот Бил выполняли одно задание! – рассмеялся Владимир Ильич.

– Очень на это похоже, но я манку не ел и проголодался.

Керн пошел к Марине в ее комнату.

Марина лежала и смотрела на большой экран монитора, на котором были видны все события, происходящие на кухне.

– Марина, я смотрю, что ты научилась программы переключать, а самая интересная программа – в которой сама участвуешь?

– Керн, я в шоке.

– Улетел донос о том, что ты никого любишь!

– Это правильный донос, осталась одна пошлость вместо любви, – высказала она вслух свои мысли.

– Осторожно в определениях! Почему пошлость?

– Понимаешь, Керн… – начала говорить Марина.

– Я все понимаю! Я свое задание выполнил! Я есть хочу! – раскричался Керн.

– Им про одно, а они все про еду, – проговорила Марина и пошла на кухню, где сразу почувствовала отсутствие наблюдения. Видимо, Бил специализировался по кухням.

Глава 18

Нимфа Игоревна зашла в комнату, в которой стояла огромная клетка. Биологические роботы, выполненные в виде летучих мышей, при ее появлении подлетели к передней стенке для приветствия.

– Здравствуйте! – проговорила Нимфа Игоревна мелодичным голосом. – Есть задание для трех биологических мышей! Один летит к Добрыне Никитичу, второй – к Феликсу, третий – к Мартину. Нарцисс к вам подойдет и покажет дорогу по электронной карте. Долетите сами, вас никто не повезет на машине. Для остальных будут улучшены условия жизни. Тем, кто полетит, одно напутствие: не съедайте всю крупу, чтобы она из банок не высыпалась! Наблюдайте через тонкое отверстие, которое сделаете вот этой шпилькой. – И она показала всем шпильку. – На шпильке есть кнопка, нажмете на нее, и шпилька проделает отверстие в любом сосуде, которое послужит подзорной трубой. Всем сидеть тихо, командировка на три дня.

Летучие мыши захлопали крыльями, изображая радость и сообразительность.

Нимфа Игоревна вышла от летучих мышей и направилась в кабинет их создателя. Глеб Ильич сидел в кресле и смотрел на входящую в комнату женщину. Он радостно ей улыбнулся. Она кивнула ему небрежно и села в кресло напротив.

– Глеб Ильич, ты прав. Владимир Ильич и Марина не любят друг друга. Марина и Керн обходятся симпатиями. Марина и Мартин – служебная любовь. Что с этого мы будем иметь?

– Владимир Ильич считает меня бездарным человеком. Мы вместе с ним учились в аспирантуре, но ему всегда везло больше. Он красивее и удачливее меня. Он считает, что я занимаюсь глупостями, и мне обидно.

– Заныл, – не выдержала Нимфа Игоревна, – тебе хочется, чтобы Владимир Ильич узнал, что ты автор биологических роботов? Это всегда можно ему сообщить, но нам удобнее, чтобы он считал тебя торговцем. Что тебе дает нелюбовь Марины к нему?

– Самоудовлетворение! Я просто счастлив, когда он мне проигрывает!

– Отлично, а дальше что? Ты создашь образ нового жилья, или, точнее, вольера для биологических роботов? Ты будешь и впредь вредить разработкам Владимира Ильича?

– Нимфа Игоревна, не затрудняйте себя перечнем мести, в этом я черпаю силы. Если честно, то не я автор биологических роботов, а микробиолог, да и не совсем она…

Лиза написала первую статью о последней театральной постановке. Ей безумно захотелось к Феликсу, но она помнила, чем для нее заканчиваются визиты к славному наследнику округа. Она уже вернула в доме зеркала и сейчас с тоской смотрела на свое отражение в трюмо. Неожиданно послышался шорох в кухне, она пошла туда и увидела распахнутое окно.

– Ветер поднялся! Даже окна открылись! – сказала она вслух и подошла к окну.

Деревья за окном не шевелились. Ей показалось, что на нее смотрят, но решила, что это полная ерунда и на десятом этаже на нее некому смотреть.

Лиза устала от качественного жира на себе любимой. Ей все казалось, что жир на теле – большая шутка и исчезнет так же быстро, как и появился. Действительно, несколько килограмм ее легко покинули, но остальные не спешили покидать ее тело.

Нимфа Игоревна и Глеб Ильич сидели на балконе в ожидании биологических роботов – летучих мышей. Они ждали информацию из домов Феликса и Мартина. Четыре мыши прилетели почти одновременно, сев на специальный насест для летающих роботов.

Одна мышь прилетела от Лизы с опозданием на сутки. Никакой особо ценной информации они не принесли. Лиза училась худеть. Феликса пытались удержать от лишнего потребления пищи.

Добрыня Никитич устал быть главой округа, ему надоело сидеть в больших залах на заседаниях, ему даже партия «Единство семейных пар» из-за этого надоела. Мартин дома вел себя прилично, спал да ел, женщины к нему не приходили.

Скучающая Нимфа Игоревна услышала лишь последний отчет, она однажды видела Мартина, и ей он безумно понравился. Она была на людях за партию мужа «Единство семейных пар», но в душе ей импонировали мужчины-одиночки, и в ее душе царил лозунг «Одиночки, вперед!». Она очень хотела женить сына Феликса, ей надоело думать о его гастрономических вкусах. Она готова была его женить на Лизе, тем более что они неплохо общались и интересы у них были общими – жировыми.

Она не хотела лезть в дела Добрыни Никитича. От официальных приемов она постоянно отказывалась и не жила в особняке главы округа. Была у нее мысль найти любовницу для мужа, но вскоре исчезла. Зачем вредить себе самой? Ему хватает общественно полезной нагрузки.

Глеб Ильич смотрел на Нимфу Игоревну и понимал, что все, что ему надо было от нее как от жены главы округа, так это подпись ее мужа на его контрактах. Он получил все подписи. Нимфа Игоревна ему была больше не нужна. Сейчас он искал предлог для тактичного исчезновения.

Мыши возбужденно зашумели. На балкон села пара голубей с лохматыми лапками. Нимфа Игоревна грациозно встрепенулась:

– Глеб Ильич, Вы свободны!

Теперь он был несколько удивлен ее решению, ведь он пытался ее покинуть, да она не отпускала. Он поклонился даме и покинул ее дом.

Она достала белый сотовый телефон, нажала на фирму «Чувственные приборы» и попросила Машеньку, взявшую трубку, соединить ее с Мартином.

Машенька, услышав мелодичный женский голос Нимфы Игоревны, хотела ответить, что Мартина нет на месте, но именно он в этот момент вышел из кабинета, словно почувствовал звонок. Секретарша невольно передала ему трубку официального телефона фирмы.

Тимофей Куклин был увлечен Лизой в то беспечное для нее время, когда она была стройная и свободная. Теперь, видя ее дородной женщиной, он поутих в своих тайных желаниях. Режиссер знал о ее связи с сыном главы округа, и теперь только этот факт имел для него некоторое значение. Сама Лиза его больше не интересовала. Он жалел, что вновь вытащил ее в качестве обозревателя.

Тимофею надоела возня с приборами «Театр», а излишние эмоции в зале вообще надоели хуже горькой редьки, которую он практически не ел. В таком состоянии он сидел одиноко в ложе, смотрел на слабо заполненный зал и тосковал по старым временам, а каким – он и сам не знал.

Пусто в душе режиссера – пусто и в партере. Неожиданно рядом с ним плюхнулась Лиза собственной полной персоной. Ее было много для него. Он приподнялся, чтобы покинуть ложу. Но дама осадила его крепкой рукой.

– Сиди, Тимофей! Дело есть!

– Если есть ко мне дело, то идем в мой кабинет.

– Посмотри в правый угол сцены! – прошептала журналистка.

Куклин посмотрел и увидел пару летучих мышей на занавесе, которые шалили на глазах зрителей, и уже местами в зрительном зале раздавались невольные смешки. Эти две мыши постепенно завоевали зрительный зал на глазах тоскующего режиссера.

– Откуда они? – выдавил из себя изумленный мужчина.

– Я одну мышь видела у себя дома, – прошептала женщина, – но потом она улетела.

– Как их поймать? Это же позор для театра!

– Не возникай! Надо, чтобы актеры мышам подыгрывали, тогда все сойдет за находку режиссера Тимофея Куклина.

– Ты так думаешь? – и он написал записку суфлеру.

Через три минуты все актеры стали играть на мышей, вскоре зрители засмотрелись на актеров и на мышей. Зал оживился. Актеры проснулись от жестокой необходимости повторять одни и те же фразы. Им дали свободу действия! Актеры почувствовали отдушину! Роли в спектакле они знали и теперь вплетали мышей в сценарий с чувством, с толком, с расстановкой.

В конце спектакля царило ликование на сцене и в зале.

Мыши расчувствовались и стали разговаривать с актерами. Естественно, никто в зале не поверил, что это говорят мыши, но эффект был ошеломляющим. Зал стонал от восторга! Куклин ликовал от успеха, озарившего зал. Лиза записывала восторги на диктофон, чтобы дома, проанализировав их, написать статью. В пылу всеобщих восторгов мыши покинули театр незаметно для людей.

Когда все стихло, Куклин спросил у Лизы:

– Что это было?

– Не знаю, но я на твоем месте взяла бы этих летучих посланников судьбы на актерскую ставку.

– Зачем мышам деньги? – удивился Тимофей.

– Если им не нужны деньги – мне отдай, – пробубнила Лиза.

– Лиза, откуда мыши появились и куда исчезли? Они на самом деле говорят? – спросил Куклин, вставая с места в пустом зале, покинутом зрителями после спектакля.

– Тимофей, я видела одну мышь дома и слышала, как она ворчала на меня. Я подумала тогда, что у меня крыша поехала. Мне было жутко. Сейчас я вижу, что летучая мышь не выдумка моего воображения, их видели сотни зрителей.

– Надо найти летучих мышей и заставить их работать на наш с тобой театр!

– Где мы их будем искать?

– Давай договоримся: если они появятся в третий раз перед твоими всевидящими глазами, звони мне и следи за ними до моего приезда. Надо их отследить! От них зависит успех постановок, введем в спектакли роли для летучих мышей.

Глеб Ильич смотрел на биологических роботов с точки зрения реабилитации своих умственных способностей. Он вообще не мог разрабатывать электронные механические устройства, которые запускал сериями Владимир Ильич. Однажды ему повезло. Он сидел в песочнице на детской площадке и смотрел, как играет его сын Илюша на новом комплексе малых форм. Ребенок на некоторое время исчез из его поля зрения, и в этот момент он услышал рядом женский голос:

– Ой, смотрите, какой-то мальчик выползает из-под горки!

Глеб Ильич посмотрел по ходу указующей руки соседки и обнаружил своего сына Илюшу, шествующего на коленках из-под каскада пластмассовых горок всех размеров. Ребенок выполз, встал и побежал опять на очередную горку. Зато Глеб Ильич приобрел слушательницу. Он разговорился с соседкой, оказавшейся бабушкой мальчика, постоянно бегающего то к ним, то на горку, то на цветные качели.

Бабушка оказалась маститым микробиологом с именем, знаниями и наработками в своей области. «И такие бабушки сидят на детских площадках с внуками!» – подумал Глеб Ильич с восторгом. Электронщик и микробиолог продолжали разговаривать о том, что их волновало.

Оказалось, что бабушка не только умела находить микробы скоростным способом, но и имела отношение к заброшенной разработке живого вещества, потерявшего секретность в трудные годы.

Так получилось, что все сотрудники бросили неоплачиваемую работу, и теперь только она знала о заброшенной разработке лучших микробиологов округа. Она владела тайной и знала к ней дорогу, но она была уже в возрасте, у нее появилось острое чувство необходимости поделиться этой страшной тайной с тем человеком, который ее поймет!

Глеб Ильич понял, какое сокровище идет ему в руки. Он занес в свой сотовый телефон номер телефона микробиолога. Но он чувствовал, что для воплощения в жизнь наработки микробиологов у него не хватает знаний. Нужен был третий донор идеи!