Текст книги "Янтарита. Любовно-фантастический роман"

Глава 5

Инесса Евгеньевна купила себе новую квартиру, но о ней даже Степану Степановичу ничего не сказала. Последнее время она боялась всего и всех. А он, потеряв ее из вида, посмотрев на себя в большое зеркало в магазине, решил присмотреть за Ритой. Он хорошо знал, где она гуляет с коляской, и просто хотел ее дождаться, когда она выйдет гулять с ребенком, а там будь что будет! Вместо Риты в подъезд вошла продавец Леночка, вскоре она вышла с Платоном и они, спокойно держась за руки, как влюбленные, прошли недалеко от Степана Степановича, который успел прикрыть лицо газетой, а одежда на нем была для них незнакомой.

Степан Степанович решил заглянуть к Инессе Евгеньевне, но в ее квартире оказался Родион, он что-то чинил в квартире. На вопрос о хозяйке он ответил, что она переехала, а на вопрос, где Рита с ребенком, он не знал ответа. В большой соседней квартире дверь никто не открывал, там никого не было.

Степан Степанович вернулся к Родиону, обхватил свою большую голову руками и зычно закричал в пространство:

– Где Рита?!

– Степан Степанович, чего кричишь? Она уехала на открытие музея, – вспомнил Родион, – потом к ним приехали мужики и увезли к ней ребенка, мне слышно было сквозь дверь.

– А Инесса Евгеньевна знает?

– Мне неизвестно, кто и что из них знает. Я не знаю, где она живет теперь.

Мобильный телефон запищал кнопочками в руках Степана Степановича:

– Инесса Евгеньевна, где ты? Где Рита с ребенком? Я сижу у Родиона. Она точно не в музее, а Платон спокойно с Леной ходит.

– Почти поняла. Где я – не скажу. Я не хочу тебе свою квартиру показывать во избежание наезда твоих детей. Где Рита? О, это тайна. Дальше сам соображай, тема сия для меня неприятная, да и тебе ко мне ехать нет необходимости.

Степан Степанович сжал в руке мобильный телефон, он хрустнул, впиваясь осколками пластмассы в руку. Родион побежал за йодом, а Степан Степанович с ревом вылетел из квартиры, бросив на пол окровавленные осколки телефона. Он бежал широкими шагами домой, вытаскивая куски пластмассы из ладони. Дома он промыл раны, выпил таблетки, что под руку попались, и лег спать.

На следующий день Рита встретила Платона, который возвращался от Лены. Они дошли с детской коляской до местного пляжа. У пруда в вечерних лучах солнца лежали несколько человек. Две девушки привлекли всеобщее внимание. На одной из них были только маленькие трусики, а открытые для публики груди свободно волновались от ее дыханья.

В трех шагах от них на скамейке сидел молодой мужчина и тянул пиво из банки, не отрывая глаз от доступных взгляду грудей. Платон от того зрелища почувствовал пробуждение своих желаний, он готов был оторваться от Риты и ринуться к доступным грудям.

Она это почувствовала и просто сказала:

– Платон, идем в твой номер в гостинице, ко мне домой нельзя. Твоя мать может вернуться. Она знает, что ты к Лене ушел.

– Рита, а как же малыш? Ему надо есть, а в гостинице нет детского питания.

– Да не волнуйся ты, у меня вновь появилось молоко.

– Но оно ведь кончилось?

– Не кончилось, а несколько дней его действительно было мало, а сейчас вполне хватит покормить нашего сына, если ты молоко не съешь за него.

– Не съем, оставлю ребенку. Жаль, что я потратился на эту Лену, теперь у меня в городе нет квартиры. Ладно, пойдем в мой номер в гостинице, это здесь рядом.

Они поцеловались, проходя мимо пляжа, унося импульсы любви. Ребенок спал, его оставили спать в коляске. Платон и Рита, приняв душ, вступили в новую фазу своей любви. Платон отодвинулся от Риты и спросил, глядя в гостиничный потолок:

– Рита, у тебя была однокомнатная квартира, она еще есть? Мне этот номер в гостинице обходится в копеечку.

– Тяжелый случай. После рождения малыша мы с тобой из моей однокомнатной квартиры переехали в трехкомнатную квартиру Инессы Евгеньевны. А она, скрипя зубами, переехала в нашу квартиру. Дальше – хуже. Мою квартиру она отдала Родиону, его квартиру забрала для реставрационной мастерской, так как она находится на первом этаже, а себе она купила двухкомнатную квартиру в новостройке. Вот и все!

– Слушай, а чего я тут с тобой время трачу, если у тебя квартиры нет? Шла бы ты домой, раз у нас на троих теперь трехкомнатная квартира, в которой я не живу!

– А у нас с тобой сын, ты забыл?

– Но у тебя нет ничего, ведь квартира у нас общая!

– У меня есть наш сын.

– Так забирай его и дуй к себе домой!

– Как знаешь, но ты отец ребенка! – сказала Рита, покормила грудью проснувшегося в коляске малыша и вышла на улицу.

Темнело, тополиный пух притаился среди травы.

Рита с помощью случайного помощника поставила коляску с малышом в автобус и поехала домой. Пока она ехала на автобусе, Платон приехал домой на такси. Платон с Родионом сидели в креслах рядом с мраморным столом, они пили пиво.

– Платон, вон она, приехала, – вскричал Родион и пошел в соседнюю квартиру.

Платон поцеловал Риту как ни в чем небывало. Жизнь есть жизнь. Невостребованная любовь Платона требовала выхода. Ребенок спал. Пришлось Рите выполнить супружеский долг. Долг есть долг.

Все это так, но для дополнительного заработка Рите нужна была вновь рассада для мистики на новую мебель. Это понимали все, кто с ней работал. Где взять мистическую рассаду? И главное, что взять? Ясно одно – это должно быть дерево. Рита не могла послать Родиона далеко и надолго.

Рите повезло. Позвонил молодой человек и спросил:

– Вы берете ларцы двухсотлетней давности? Или его надо сдать в другое место? У меня прабабка умерла.

– Размер большой у ларца?

– 300х200х300, он с выступающей крышкой.

– Привозите! – с надрывом сказала Рита, боясь, что ларец отдадут кому-то другому.

Приехал симпатичный парень, поставил на стол ларец. Рита решила, что ларец настоящий, ему лет триста, или ей так хотелось думать. Деньги она заплатила, чтобы случайно парень не забрал ларец назад. После его ухода она открыла ларец и чуть не закричала от обиды: внутри ларец был выполнен из свежего дерева, и, как насмешка, в нем лежали деревянные бусы!

Бусы на самом деле оказались старые и деревянные. Рита еще раз осмотрела ларец и поняла, что его термическими циклами снаружи искусственно состарили, это значит, что кто-то парня надоумил на такой поступок. И этот кто-то из числа их общих знакомых. А вот бусы? Что если они тоже состарены? Бусы Рита отдала на экспертизу. Получила ответ: бусам лет 150. Надо было проверить их на мистичность. Рита вызвала знакомого экстрасенса. Тот запустил свой стеклянный шар. Шар умудрился поговорить с деревянными шарами, ответ был тот же: 150 лет, и бусы обладают свойством мистификации.

Бусинок диаметром в 15 миллиметров было девять штук, этого вполне достаточно для комплекта мебели. На этот комплект руку наложил экстрасенс, он не захотел бусы выпускать из своих рук. А Рита без мебели, в которую бусы заточат, продавать их ни за какие деньги не собиралась. Они договорились о том, какая мебель нужна в данном случае.

Ленивое воскресенье подходило к концу. Рита покрасила волосы в парикмахерской, сидя под панамой из киселя с дырочками. На ее голове в волосах возникли перышки в виде лапши. Дома она больше смотрела в зеркало, чем на телеэкран, разглядывая новую прическу, или переключала программы, но во всех программах встречала комоды. «У них что, сегодня день комода?» – подумала она недовольно.

Запиликал мобильный телефон, басистый голос Платона что-то стал говорить, но Рита уловила одно слово – комод.

– Платон, что за комод? О чем ты говоришь?

– Рита, мои знакомые ездили на похороны своего с деда, ему было 90 лет. В комнате деда обнаружили весьма занимательный комод. Я предлагаю комод передать в твою коллекцию.

– Комод с барельефом, а в уголках – янтарь?

– Откуда ты узнала? Они тебе звонили?

– Нет! День складывается, как пасьянс. Платон, ты очень вовремя позвонил. Когда, говоришь, комод привезут?

– Да хоть сейчас.

– А ты что, не знаешь, куда везти? Бери наследников под руки и вези их вместе с комодом.

– Одеваюсь и выезжаю.

Рита заплатила наследникам комода наличными за очередной подарок судьбы. В квартире вместе с комодом остались Рита и Платон. Они осмотрели приобретенное сокровище, без слов понимая друг друга. Рита поймала себя на мысли, что Платон ее волнует больше, чем комод. Дерево – оно и есть дерево, а человек не дерево. Он тоже это почувствовал – невидимые биотоки любви. В квартире стоял убогий диванчик. Рита и Платон одновременно сели на диван и стали смотреть на комод. С первого взгляда было заметно, что он сильно испорчен временем, но отреставрировать его вполне было можно.

– Платон, как ты думаешь, а чувства можно отреставрировать?

Я почувствовала себя старым комодом. День такой сегодня, даже эта старая развалина с остатками янтаря меня не радует, все мне надоело! Мы с тобой родились под знаком Льва! Янтарь – наш камень! Я ношу бусы из янтаря, у тебя брелоки янтарные! Теперь еще комод с каплями древесной смолы.

– Да ты что? Нам мать за этот комод больше отвалит раз в десять – после реставрации, конечно.

– Платон, все так запутано, что этот комод мне продавать не хочется.

– Оставь себе или просто поставь в антикварный магазин на продажу.

– О, ты мне уже и советы даешь! Кто из нас начальник?

– Мало ли кто начальник?! Я мужчина, а ты женщина!

– Мне нравится твой ответ, как бы из него пользу извлечь? Ты не знаешь? А, скажем, что комод с янтарями от сглаза помогает.

– Что тут знать? Какой сглаз?! Ты – баба! Я – мужик! Ты одна. Я вообще один. Ты сюда прямо из ванны приехала, волосы рассыпчатые, чистенькие, даже влажные, ты вся такая!

– Красиво говоришь, да здесь удобства относительные. А янтарь как оберег для человека.

– Какие нам нужны удобства? Мы ж на диване сидим! Старый он, но нас выдержит, а янтарь нам посветит вместо солнца.

– Ты чего это мне предлагаешь?

– Ничего не предлагаю, – обиделся Платон. – Рядом с нами нет бугая Степана Степановича, я и обрадовался.

– Есть хороший специалист Селедкин, пригласи его комод отреставрировать. Деньги на комоде уже лежат.

– Заметил. Мои услуги оплатишь? За доставку антикварной янтарной продукции!

– Наличными? Ты мой человек и за свою работу зарплату получаешь. Лучше возьми ключи, привези сюда реставратора, он сам все знает, что делать.

– Ящики открывать будем? – не дожидаясь ответа, Платон встал и поставил комод под старую люстру. Он обошел его со всех сторон, открыл ящики – чудес не было.

Рита посмотрела на Платона, потом на открытые ящики комода, встала, подошла к комоду, достала маленькую бутылочку, на ней виднелась надпись: «Пихтовое масло». Она взяла бутылочку в руки:

– А говоришь, ничего нет, а здесь такое сокровище! От чужого деда осталось наследство.

– Выброси! Зачем оно нужно?! Я не пойму: откуда тебя знают старики и старушки и присылают тебе старую мебель с янтарными камнями?

– Смотри, какая упаковка! Маслом еще можно пользоваться. А что касается янтарной мебели, так это моя бабушка обзвонила своих старых знакомых, после того как увидела янтарные часы. А божьи одуванчики почему-то Богу душу отдают вместе со своим сокровищем.

Рита резким движением раскрыла диван, успев заметить, что внутри дивана лежит чистая простынь. Вторым движением она постелила ее на диван.

– Прошу, Платон, все готово для испытания наследства, скорее, его приложения.

Рита легла на край дивана и стала смотреть на комод, ей показалось, что старый дед вселился в комод и подмигивает ей. Платон одним движением залетел на диван, на нем сверкал металлическими украшениями кожаный широкий ремень…

Жена погладила ремень мужа:

– Хорошее у тебя укрепление, снять его можно? Или сложно?

– Да и ты в каркасе, вон какая у тебя талия обтянутая! До тебя не добраться, и потом, вокруг тебя столько мужиков, что страшно.

– Не обижай, это летнее платье, сейчас все ткани тянутся, – и она потянула замок молнии на платье вниз. – Что касается мужиков, так ты у меня один, а остальные – партнеры по бизнесу, которых постоянно прибирает к своим рукам кузина Полина.

Платон снял ремень. Они механически каждый сам с себя снимали одежду и складывали со своей стороны дивана. Они еще не верили сами себе, еще все казалось большой шуткой. Рита протянула Платону пихтовое масло, пальцами показала, как им надо пользоваться, он послушался. Он умел играть на гитаре, надо было свои способности использовать в жизни: его тонкие пальцы, смазанные маслом, изобразили на мгновение игру на гитаре, больше этого не требовалось. Он взлетел на чистое тело Риты, такое живое, такое притягательное, такое нежное, такое готовое к нему, что он потонул в нем с замиранием сердца… Комод стоял понуро, о нем просто забыли.

Не успела Рита соскучиться по проблемам, как в трубке телефона услышала дребезжащий голос старушки:

– Это квартира коллекционера изделий из янтаря? Вы госпожа хранительница? У меня к Вам есть дело. Я называю свой адрес, Вы приезжайте одна, поговорим. Мой старый дом находится в старой части столицы. Не обессудьте, но быстрее приезжайте, пожалуйста.

Рита умела ценить звонки, она записала адрес, потом посмотрела по карте, где находится дом старушки. Она села за руль своей машины и поехала в старый район столицы. Ее встретила маленькая, сухонькая старушка, возраст ее был в таком тумане, что определять его Рита не стала. Старушка провела ее в комнату, в которой царил старый вишневый бархат.

– Госпожа хранительница, Вы садитесь в кресло, я Вам все поведаю. Дело в том, что мой конец не за горами, и на мои похороны деньги спрятаны в этой комнате. Мое богатство не в деньгах и не в золоте. Когда-то весь этот дом принадлежал моей семье, но Вы сами знаете: революция, война и годы лишений прошли по этому дому. У меня осталась эта маленькая комната. Не смотрите, Вы ничего не увидите, меня столько раз пытались ограбить, что на первый взгляд здесь взять нечего. Не смотрите на меня с таким удивлением, а посмотрите на эту тумбочку под телевизором. Что Вы видите? Фанерный ящик? Правильно. Эту старую фанеру надо осторожно снять, под ней будет то, зачем я Вас пригласила! Вы мне дайте деньги, я Вам дам эту драгоценность. Сами не пытайтесь снять фанеру, не получится, тут нужны мужские руки, а теперь можете вызвать помощника, – старушка замолчала, сжалась в своем кресле в маленький комочек нервов.

Рита хотела позвонить Самсону, с которым наладила отношения, и сразу отдать ему его семейную реликвию. Потом она подумала, что он едва ли расплатится со старушкой, поскольку с ним она заключила договор по другому поводу. Она набрала номер Родиона. Сообразительный мужчина, прихватив необходимые инструменты, довольно скоро появился перед двумя дамами разных эпох. Он ловко снял фанеру с некоего предмета, покрытого мусором, который сыпался на него десятилетиями сквозь щели между листами фанеры.

Старушка приободрилась, сама подала тряпку, дабы смести мусорный налет с ее драгоценного предмета старины. Перед глазами очевидцев появилась конторка с ящичками и небольшим секретером. Цепкий взгляд Риты определил, как минимум восемнадцатый век и необыкновенное качество изделия. Интересно, что в завитках по периметру изделия поблескивал янтарь.

Рита уже ничему не удивлялась. Получилось, что проснулась мебель с янтарями, и один предмет за другим потянулся к ней. Она немедленно рассчиталась со старушкой. Старушка в ответ гордо наклонила голову и тут же величественно откинула ее назад. Конторку отвезли в логово Родиона, там предстояло восстановить предмет старины. Рита сидела на стуле, а Родион открывал ящички секретера перед ее глазами. Один ящик не открылся, он помудрил в замке инструментами и отрыл последний ящик. Они наклонились над содержимым маленького ящичка и увидели небольшую шкатулку с навесным замком.

Родион, открыв замок, обнаружил внутри футляр. В футляре лежал широкий золотой браслет с янтарями. Браслет был так красиво выполнен, да еще на него накладывалось пара столетий, что цена его было неизмеримо больше, чем стоили материалы, из которых он был выполнен. Родион протянул Рите футляр с браслетом. Она отдала ему аванс на оформление реставрационных работ и поехала к старушке.

Старушка сидела в кресле, она даже дверь не закрыла. Рита подошла к ней. Старушка была мертва, ее рука так и осталась в том положении, в каком она брала деньги из руки Риты, но денег в руке старушки не было! Телевизор стоял на полу, да и где ему стоять, если тумбу из-под него вывезли!

– Руки! – крикнули за спиной.

Рита почувствовала твердый предмет, упирающийся ей в спину. Она подняла руки, дамская сумочка повисла у нее на руке, но по опыту своей жизни, она много денег с собой не носила. Липкие руки сорвали с нее сумочку, порылись в ней и вытолкнули ее с пустой сумкой за дверь.

– Нет, тетка! Ты ничего не видела, бери свою пустую сумку и тикай подальше!

Рита выбежала из дома, прошла десять шагов, села в машину. Мотор завелся. Машина медленно двинулась с места. Рита нащупала янтарный браслет, завернутый в платок. Пустой футляр лежал в сумке. Она заглянула в сумку, но футляра в ней не было…

О, как красив был любимый клен! Он цвел золотой листвой с багровой верхушкой. И такая красота длилась три недели, пока Полина ждала, что Степан Степанович вспомнит о ней. Не вспомнил. Осыпались чувства сотрудничества, как листва с деревьев. Полине надо было искать новую работу. Сеть туманно намекала, что работы полно, но не все звонки получались, некоторые телефоны молчали. Пруд уходил в прошлое.

Виктор Сидорович жил с женой Эммой, не пытаясь менять судьбу. С годами она стала его правой рукой в делах гостиницы. Он несколько обленился, иногда он приезжал в загородный дом и сидел у озера в кресле. В последний свой приезд на озеро с лебедями Виктор Сидорович заметил, что его администратор Полина в свой личный отпуск работает на даче его племянника Самсона.

На работе Виктор Сидорович вел себя весьма сдержанно и на сотрудниц внимания не обращал, ведь рядом с ним всегда была Эмма, а сюда она дороги не знала. Он невольно стал наблюдать за Полиной, других женщин здесь не было. Поваром работал пожилой мужчина. Охранником был крупный молодой мужчина. Полина часто ходила в коротких брюках и кофточках с воротником. На блузках рукава были разной длины, но белый воротник словно прирос к ее шее. Иногда ее руки были видны до самого воротничка, но он оставался на месте.

Полина постоянно существовала в своей нехитрой работе, требующей физического труда, чтобы содержать большой дом в порядке. Не выдержал он ее голых плеч, выступающих рядом с воротничком. Его руки сами потянулись потрогать эту чистую, шелковистую кожу.

– Виктор Сидорович, что с Вами? – возмутилась Полина.

– Слепень сел, я его прогнал.

– Ох уж эти слепни! Здесь говорят, что комаров у озера потравили вовремя, поэтому их и нет, а слепни остались, да еще мухи чужие залетают. Вы держите в руках что-нибудь, чтобы их отгонять от себя. – сказала Полина, вымыв пол на веранде – любимом месте отдыха Виктора Сидоровича.

Никогда не знаешь, где объявится ангел любви, а он облюбовал дачу с лебедями. Хитрый ангел поселился в душе хозяина дачи и городской гостиницы Виктора Сидоровича, уже давно в нем чувства не возникали, а тут он не на шутку увлекся Полиной, второй гражданской женой Степана Степановича и своей горничной по совместительству. Она первую неделю много хлопотала по хозяйству, все убирала на свой вкус, но через неделю у нее стало появляться свободное время.

Солнце светило исправно на маленький земельный участок внутри высокого забора. Полина после трудов праведных надела купальник, взяла раскладушку, поставила ее у озера и легла загорать. Виктор Сидорович из своей беседки видел край этой раскладушки. Полину скрывал куст сирени. Он встал и почти на цыпочках подошел к молодой женщине и двумя пальцами с двух сторон нажал ей под ребра. Она вскочила, вскрикнула, но, посмотрев на довольного Виктора Сидоровича, улыбнулась.

– Вам скучно, Виктор Сидорович? – спросила Полина.

– А ты как думаешь? Поговорить не с кем, а ты вся в работе.

– Так меня сюда взяли поработать.

– Полина, а ты не догадываешься, что тебя пригласили для меня? Не сопоставляла факты нашего присутствия на этой даче?

– Когда? Мне сказали убирать – я убираю.

– А если я скажу тебе любить – ты будешь меня любить?

– Как скажете, Виктор Сидорович.

– Ты такая покорная?

– Так подчиненные всегда влюблены в своего хозяина, а я у Вас давно работаю, значит, давно Вас и люблю…

– Что ж ты молчала? Мне поговорить не с кем, а тут любовь моя пропадает! Где встретимся? Ты лучше меня знаешь комнаты в этом доме, и они на месяц в нашем распоряжении. Жаль, что неделю мы потеряли. Куда вино принести?

– Вы не шутите? А завтра меня возьмете и уволите!

– Полина, я приглашаю тебя на романтическое свидание без свидетелей! Говори, где здесь лучшая спальня?

– Лучше Вы ко мне придете.

– А почему не ты ко мне?

– У меня надежнее. Жду Вас вечером после ужина.

– Разумно, я приду…

Виктор Сидорович давно жил праведной жизнью, он уже и забыл, какая она – любовь без жены. Красивый мужчина с густой шевелюрой наполовину седых волос появился на пороге спальной комнаты Полины. Он был несколько обескуражен простым убранством ее комнаты. У него в комнате все было в стиле люкс, а у нее словно свалка старых вещей далеко не антикварного вида. Среди этого мебельного хлама сидела приятная женщина в платье с белым воротником и в белых босоножках на босых ногах. Его чувства попали в состояние облома, не по приколу хозяину любить служанку в нищих условиях.

– Полина, перейдем в холл, там приятнее и вид из окна лучше.

Так ангел любви куда-то улетел.

Полина, выпив вина в присутствии Виктора Сидоровича, почувствовала, что она человек. Ей импонировало его внимание, рядом с ним ей приятно было находиться. Она перестала себя чувствовать горничной, душа ее возвысилась до уровня собеседника, и она спокойно отстегнула белый воротник со своего платья. Невольно женщина потянула молнию на платье до груди, маленькая золотая цепочка лучше подходила к моменту их общения.

Виктор Сидорович и Полина вышли из-за стола и, не сговариваясь, направились к его спальне. Обстановка полностью соответствовала моменту. Оба они были высокие и в меру стройные, остановились они у кровати и обнялись в порыве проснувшихся чувств. Редкое единство взглядов привело их в душ. Они стояли под струями воды, улыбаясь, словно смывали с себя прикосновения прошлой жизни. Ей доставляло удовольствие касаться его тела в струях прохладной воды.

Он с внезапным желанием и с большим удовольствием ощущал новые, волнующие импульсы в своем теле, о которых в последнее время подзабыл. Они вытерли друг друга полотенцами, не касаясь себя, словно их души уже переселились в любимые тела. Так и дошли они до кровати. Желание, страсть, влечение, прикосновение, поцелуи, объятия воссоединили их требующие любви тела. Они поплыли по воле волн царственного желания любви.

Платон сделал так, что новые звонки с предложениями антикварной мебели поступали к нему. Он наклеивал на мебель янтарные камни, после этого заказ поступал к Рите. Вот откуда взялась в разных местах мебель с янтарями! Платон скупил все янтарные бусы в городе и заказал их за его пределами. А Рита верила в чудеса. Только первые предметы мебели были янтарными на самом деле, да еще конторка.

В каждом деле важен результат. И вновь стоял готовый к продаже трельяж с янтарями, а Платон услышал очередное предложение от неких наследников. Ему предлагали шкаф-шарманку, естественно, без янтаря, а у него весь запас кончился, хоть объявление давай: скупаю янтарь. Если мебель была без янтаря, то она попадала на реставрационные работы в магазин, а если на ней находился хоть один янтарь, то она попадала к отцу Степан Степановича Селедкина. Вот в чем состоял прикол и бизнес, хотя второго случая судьба не предоставила.

Виктор Сидорович от Полины, кузины Риты, узнал о готовом трельяже с янтарями и немедленно появился перед очами Риты. Она мысленно обругала Полину, так ей не хотелось с трельяжем расставаться, но клиент есть клиент. Вслух Рита сказала, что такой предмет интерьера для продажи готов, в голове у нее промелькнула любовь с Платоном.

Рита вспомнила про Леночку, та в последнее время стала такой модной женщиной, что не грех ее представить дорогому клиенту. Леночка поехала показывать товар лицом господину Виктору Сидоровичу. Трельяж с деревянными вензелями в тон янтарным часам и с янтарями в лунках вензелей светился в комнате Родиона.

Виктор Сидорович как увидел это сокровище, так и присел на распахнутый диван. Леночка подошла к трельяжу, встала рядом с ним на скрещенных ногах в черных босоножках на шпильках, отделанных крупными стразами по вырезу и по широкой застежке, расположенной в узкой части точеных ног. Белые бриджи и черный топик, украшенный такими же стразами по воротнику на шее, завершали летний наряд девушки. Белые волосы крупными волнами опускались на молодую грудь нерожавшей женщины. Ее грудь полностью скрывал топик, оголяя руки и плечи.

Виктор Сидорович смотрел то на солнечный трельяж, то на томную Леночку в летнем наряде, купленном на его деньги, о чем они и не догадывались. Под руку меценату попался маленький флакончик, мельком посмотрев на надпись, он прочитал: «Пихтовое масло». Он осмотрел диван, на котором сидел, и заметил в углу простынь. На окнах сквозь офисные прямые жалюзи просвечивала решетка.

Леночка уловила взгляды импозантного мужчины, внешний облик которого превосходил все ее требования к мужчинам, но она продолжала стоять у трельяжа, как статуя. Он забросил флакончик с коварным содержимым в угол комнаты и встал с убогого дивана.

– Я беру этот трельяж, можете возвращаться в магазин.

Из закрытой одеждой груди женщины вырвался вдох сожаления, что такой мужчина так быстро появился и исчез из ее жизни. Трельяж привезли на дачу. Виктор Сидорович пошел в свою комнату, но по дороге заметил Полину, у которой белый воротник вокруг шеи довершал наряд. Он подумал, почему красивые женщины стали прятать от него то, что ему больше всего нравится в их облике?!

Леночка так захотела Виктора Сидоровича, что позвонила любимому Платону и назначила ему встречу у себя дома, ведь его жена Рита дома…