Текст книги "Помолвка по расчету. Яд и шоколад"

Глава 3

Яркие солнечные пятна на светлом деревянном полу. Пустая комната, так что эхо шагов и слов разносится на весь этаж. За узкой дверью слышно, как покашливает дед. Лианон хваталась за любые звуки и цвета, лишь бы прийти в себя. Отгородиться от кошмара, в который превратился этот день.

Ни разу в своей жизни Лиа не испытывала такого всепожирающего отчаяния и боли. Сундук, на котором сидел дедушка, теперь стал прибежищем для плотных волшебных листов. Яркой искрой горели магические печати – заверено. Водяные знаки подмигивали с уголков. Лианон Дэрвогелл была владелицей дома на Яблоневой улице. Документы, заполненные ею лично, были в порядке. Не в порядке был совершенно иной листок.

– Как ты мог? – неверяще спросила леди Дэрвогелл.

Анграм стоял к ней спиной. Широкие плечи напряжены. Голос подруги заставил его вздрогнуть и повернуться.

– Я люблю тебя, – пожал плечами Кир. – Это мой единственный способ тебя получить. Можно подумать, ты бы обратила на меня внимание.

Лиа провела пальцами по плотной бумаге. Все казалось таким разумным. Отправить деньги в столицу вместе с лучшим другом, чтобы не платить процент за перевод. Что могло пойти не так? Документ Кир магией поклялся оформить на имя Лианон Дэрвогелл. Он и оформил. С небольшой оговоркой – деньги внес Кир Анграм. И он же может потребовать их назад, не ранее чем через три месяца от даты заключения договора.

– Пошел вон, – глухо произнесла Лианон. – У меня есть три месяца, и я буду пытаться. Надо будет, возьму ссуду.

– Лиа, что за глупости? – обескураженно произнес Кир. – Ты станешь моей женой и будешь играть с этим магазином, пока не надоест. Ну или пока у тебя в животе не начнет толкаться наш ребенок.

– Пошел вон! – завизжала Лиа.

Чувствуя, как саднит горло, как подступают к глазам слезы, и понимая: все это ее вина, нет в мире верных и надежных друзей, она сползла на пол, глотая соленые слезы и растирая по щекам нанесенную на ресницы краску.

– Ну, красавица. Старый я, чтоб с пола тебя поднять, – прокряхтели рядом.

Лиа подняла голову. Старик опирался на трость двумя руками и тяжело дышал. Ободряюще улыбнувшись, он хрипловато добавил:

– Вставай, умойся, девонька. Да за работу берись. У тебя, чай, кажный день на счету.

– Спасибо, дедушка. Да только… – Лиа дернула плечом. – Мне, наверное, придется вернуться.

– Даже не поборешься? А такой лихой казалась. Давай-давай, умывайся, у меня чичас и кашка поспеет. Мне-то с моими зубами какие разносолы. Глядишь, и тебе по нраву придется.

Лиа поднялась на ноги и кивнула. Вот уж точно, что за глупости, когда она сдавалась? Когда от ядовитого растительного сока кожа на руках горела и лопалась – только зубами скрежетала. Когда первые солнечные ожоги пузырями пошли – молча вздыхала. А после ко всему притерпелась, ко всему приноровилась. Если не выгорит дело, продаст дом, отдаст долг и возьмет небольшое помещение в аренду. Право слово, она все свои рецепты с тем и разрабатывала, чтоб их в любых условиях изготовить можно было.

– Дедушка-а, – закричала Лиа, – а где вода-то?

– Да вона, ведро стоит, – дед выглянул из-за двери, – мне, уж прости старика, по лестнице-то не втащить. А от колодца я донес, а как же. Не тебе же надрываться. Меня Славом кличут. Дед Слав.

– Хорошее имя, дедушка. А я Лиа. Лианон, если захотите отругать.

– Ну, уж мне не выкай, сиятельная, – хмыкнул дед, – нешто я крови высокой не рассмотрю.

– Так и ты ко мне обращайся по-простому, – улыбнулась Лиа. – Да, дедушка Слав?

На фоне предательства, отчаяния и зарождающейся здоровой злости леди Дэрвогелл отчаянно хотелось хоть кому-то поверить. Так почему не деду? Старику уж точно незачем предавать Лианон.

Холодная вода остудила пылающее лицо. Лиа нашла свою сумку, вытащила из нее тетрадь и карандаш. И нашла старика. Как оказалось, он жил на кухне. Маленькой, тесной кухоньке. Тут поместилась узкая постель, застеленная шерстяным, наверняка колючим одеялом. Небольшой стол, три колченогих табуретки. Маленькая плита, пузатый закопченный чайник. На вбитых в стену крючках висели две сковородки и ковш. Небольшая кастрюля уже стояла на столе. Из нее выглядывала деревянная, обломанная ручка поварешки.

Дед уже разложил жидкую сероватую кашу по двум тарелкам. Две разномастные кружки со сколами на краях исходили парком.

– Проходи, девонька, – засуетился Слав. – Садись, гостей я редко привечаю. Старый, да и смотреть на меня неприятно.

Тут старик улыбнулся, склонив голову. Мол, понимаю я все, не виню. И если уйдет новая хозяйка дома, чего уж тут. Чего обижаться, когда все и так понятно. Пресная, жидкая каша, старый страшный дед с трясущимися руками. Слабый чай – уж больно дорога заварка, а про сахар дед забыл уже давно. Непривлекательная перспектива. Не шибко тратилась на него семья.

Лиа сглотнула и слабо улыбнулась. Она не знала, что сказать, вместо этого села за стол и взяла в руки ложку. Есть и правда было неприятно, чего скрывать. Леди Дэрвогелл была неприхотлива в еде. Но вот чистота… Больная тема для помешанной на гигиене девушки.

– Вкусно? – со странной интонацией поинтересовался дед.

Лианон вздохнула, аккуратно собрала губами немного каши с ложки и пожала плечами:

– Ела и хуже. Кашица из перетертой травы в Степи. Горькая, но питательная.

– Едал, помню. Только я-то с зеленошкурыми воевал, а ты?

– А я там травы собирала, – улыбнулась Лианон. – А еду нам привезли порченую. Хозяин как лучше хотел, купил вкусняшек. А они на жаре в пути все и испортились. С тех пор возил только крупу и воду.

Дедок крякнул. И пустился вспоминать, как славно воевал в Степи. Под разговоры жидкая каша была подъедена, слабый чай выпит. Старик собрал со стола, а Лиа выложила на стол свою тетрадь. Она понимала, что дедушка теперь будет есть вместе с ней, потому что готовить для себя и смотреть, как старик сглатывает голодную слюну, она не сможет. Но и питаться такой кашей, как только что, она не хочет. Нужно найти компромисс.

– Магазин открыть пока не выйдет, – задумчиво произнесла Лиа. – Нет денег на витрины, на ремонт и кассу.

– Я многое слышал из разговора. – Дедушка поднял с плиты старый чайник, долил себе воды. – Только не понял, как же ты так с деньгами-то недосмотрела?

– Не хотела платить проценты за перевод, – вздохнула Лиа. – Два конкурирующих банка… Мне бы не хватило на дом. А Кир… господин Анграм вез ценные бумаги, ему охрану дали. Вот так и вышло.

– Так, – кивнул Слав, огладил бороду худыми пальцами. – А ты деньги откуда взяла?

– Тетушкино наследство.

– А он ведь небогатый? – гнул свою линию дед.

– Я понимаю… – Она подставила свою чашку под струю кипятка и продолжила: – Все понимаю. Можно доказать, что деньги мои. Только вот это дороже выйдет. Да и моя семья имеет некоторую власть надо мной.

– От, я ж говорю, высокая кровь. Входите в тот самый список?

– Да. – Лиа неловко пожала плечами. – Мы обеднели, по счастью. Господи, что я говорю?! Но в том и состоит мое счастье, что в гордыне отца и отсутствии денег на приданое.

– Сложно у вас.

– А то, – вздохнула Лианон. – Приданое должно быть равно сумме выкупа за невесту, то есть две семьи просто обмениваются деньгами. Приданое невесты достается ее детям. В нашем случае приданое матери куда-то делось.

Леди Дэрвогелл сделала крошечный глоток пустой горячей воды и грустно улыбнулась. Она прекрасно представляла, куда делось приданое матери. Приданое, на которое ее должны были собрать на первый бал, а брата – в Военную академию. В итоге Ронан учился в приходской школе, а Лиа свой первый и единственный бал простояла в углу в старом платье матери. Криво перешитом, потому что денег не хватило даже на услуги швеи.

– Но они могут выдать меня замуж, – негромко продолжила Лиа. – Для них любое привлечение внимания – скандал. Я могу быть трижды права, но если обращусь в суд… В этом случае они забудут про равное приданое и все прочее. Главное – выдать замуж, чтобы это уже были проблемы мужа, родовое имя-то изменится. В этом случае, при угрозе скандала, они не будут искать «подходящую кровь». Может, даже за того же Анграма и выдадут, если я не предоставлю им другого жениха, лучше Кира. Только я ведь не этого хотела. Не замуж, а дело свое открыть.

– Тогда придется крепко покумекать, – крякнул старик.

Лиа кивнула. Она собиралась продать часть трав и с них оплатить ремонт. Деньги, которые Кир сэкономил, оставив в ее доме деда… Лианон поежилась: вряд ли она их увидит. Зато обновки точно отменяются. Хорошо, что оставшиеся деньги она везла сама, а не при помощи старого друга.

Оценивающим взглядом окинув Слава, Лиа решила сварить несколько укрепляющих составов, подходящих для его возраста. Ну а для начала дедушку нужно перевезти.

– Дедушка, – Лиа несмело улыбнулась, – собери свои личные вещи и переезжай на верхний этаж, в маленькую спальню.

– А ты куда? – поразился дедок. – Да и помощи от меня на втором этаже мало будет.

– Сварю тебе «Вторую молодость», или я не зельевар? А после нее – бальзам «Мягкие кости». Лет десять – пятнадцать скинешь.

– Где варить-то будешь?

Лиа только усмехнулась. Она училась в таких условиях, что маленькая кухонька – настоящий рай. Кто бы смог сварить «Алый дурман» в лесу, на костре? Когда накрапывает дождь, и нет ни одного помощника? А она смогла. Потому что задали на дом, а дома все были уверены, что она вовсе не учится, а гостит у тетушки. Тетушки, которая оплатила учебу.

Жаль, что отрабатывать навыки под ее ненавязчивым присмотром не выходило – слишком далеко. От школы до тетушки и потом от тетушки домой – почти четыре часа только ходить туда-сюда, школа располагалась ровно посередине между домом Лианон и ее тетушки. Вот и устроилась Лиа в подлеске за стеной города.

После смерти тетушки родные узнали о ее учебе, разразился страшный скандал. И легче не стало, Лианон было строго-настрого запрещено тащить «гадость» в дом. В отместку Лиа готовила полезные зелья только для себя и для соседей. И слугам – вместо зарплаты. И все это – в лесу, в двух часах пути от города, на месте старого родового гнезда. Вот уж где родители никогда ее не искали. Она нашла удобное место, в развалинах и неплохо обустроилась.

Медленно покачав головой, леди Дэрвогелл отбросила в сторону глупые мысли и бесполезные воспоминания. Помогла старику собрать и перенести вещи. Слав больше мешался, пытаясь помочь. В его сознании горела метка – мужчина должен переносить тяжести. Вот только его старческие руки с трудом таскали собственную палку. И Лиа, покусывая нижнюю губу, беспокоилась, легко ли ему будет ползать туда-сюда по лестнице. Значит, нужно соорудить небольшую зону отдыха внизу. Господи, дом ведь не резиновый.

Дэрвогелл мысленно посмеялась сама над собой – быстро же она нашла себе подопечного. Стоило сразу признать: ей не выжить без кого-то близкого, без кого-то, о ком нужно заботиться. И благодарность, невысказанная, но видимая невооруженным взглядом, бальзамом льется на душу.

– Я до гостиницы, за вещами. Там есть постельное белье. Нет, дедушка, мы люди, – с нажимом произнесла Лианон, – а люди спят на простыне и укрываются одеялом с пододеяльником. Качество белья – дело второстепенное.

Старик как-то странно сморгнул и отвернулся к окну. Постоял и тихо произнес:

– А я в этой комнате жил. Раньше. Потом в чулан пихнули, как метлу поганую. А вот вчерась на кухню переселили. Временно.

Лиа кивнула и не стала спрашивать. Она и так могла предположить, что произошло. Предательство близких людей. Не кровавая история – такое происходит сплошь и рядом. Обычная бытовая жестокость и алчность. Ничего интересного.

Лианон умела запирать эмоции. Кипящий котел чувств давал ей возможность действовать. Действовать, не зная усталости и отчаяния. Ведь отчаяние – это тоже чувство.

На невероятном подъеме, на здоровой злости леди Дэрвогелл вернулась в гостиницу, забрала свои вещи, в два захода перенесла все в новый дом. Умыла взмокшее лицо ледяной колодезной водой, поправила тугую каштановую косу и как могла отряхнула запыленный подол. Нашла на чердаке плетеную корзину и отправилась на рынок.

Небольшой кусочек мяса, нежирной говядины. Овощи и зелень, несколько корнеплодов. Заглянув в волшебный квартал, приценилась к мазевым основам и поняла, что варить все будет сама. А присмотревшись к ценам на посуду «специально для зельеварения», презрительно фыркнула и понесла тяжелую корзину домой.

Первый груз какао-бобов придет с караваном послезавтра. Лианон сдула со лба челку. И слава богу, что все оплачено заранее. Тут она поправила воротничок платья и осознала, что жизнь не кончена. Да, серьезно осложнена. Да, обидно, особенно за собственную глупость. Но варг возьми, у нее есть сырье, у нее есть дом, пусть на три месяца, но все же. У нее есть травы, которые здесь стоят нереальных денег. Только совершенно недостойный человек опустит руки, имея такие козыри на руках. Пусть даже ее противник – лжец. Лиа поморщилась от собственных мыслей – вспоминать извечные проигрыши отца было неприятно.

– Вот так, девочка, – шепнула Лиа сама себе. – Умойся еще разок и дуй в кузнечный квартал. Три кастрюли и два ковшика – вот и все, что нужно на первое время.

А также формочки, клеймо, салфетки, коробки… Лиа скрипнула зубами и тряхнула головой. Отбросить пораженческие мысли. Все будет хорошо или никак.

Глава 4

Лианон с щемящей нежностью наблюдала за тем, как омолодился дед Слав. А ведь никакие зелья еще не были сварены. Комната с пристойной постелью, свежий воздух и относительно хорошая, сытная пища. Ежевечерние разговоры и доброе отношение – все это помогло и деду, и самой Лиа.

За прошедшие три дня в доме на Яблоневой улице многое изменилось. Пол и стены были отдраены до блеска. В холле снесли стену и объединили пространство с большой комнатой. Друзья Слава пришли посмотреть на новую хозяйку дома. И оказались очарованы густыми, дурманными травяными отварами и липкими сладостями, приготовленными Лианон на скорую руку.

На кухню леди Дэрвогелл не пускала никого. На месте постели деда – шкаф со стеклянными полками. Старый зельевар обновил мебель в мастерской и по доброте душевной – за мешочек обработанных степных трав – поделился вещами и несколькими ретортами. Отдал длинный ларь с плоской крышкой – Лианон как раз хватало места для сна. Тоненький тюфяк и подушка с одеялом убирались внутрь. Там же хранились и личные вещи – белье, чулки, нижние рубашки. Все то, что одинокой девушке гладить необязательно.

Но самое главное – это дверь. Старая была совсем тонкой, щелястой, и Лианон потратила целый золотой, чтобы поставить хорошую дверь, не пропускающую запахи. И сейчас за плотно закрытыми створками она собиралась священнодействовать.

Закрыв темные волосы плотным чепцом, защитив кожу жирной мазью, Лиа хладнокровно отсчитывала секунды. Мало кто рискует варить «Вторую молодость» вне лаборатории. Зелье седьмого уровня, ядовитые испарения и высокая вероятность взрыва. Кто на такое пойдет? Только тот, кто уже пробовал. Пробовал и побеждал.

Глаза беззащитны, едкий парок срывает с густых ресниц слезы, но с этим ничего не поделать. На очки пока нет денег. Да нет и нужды – «Вторая молодость» срабатывает только один раз.

Восемь часов непрерывной работы, помешиваний по часовой стрелке и против. Постукивание по кастрюле – чтобы осадок не оставался на стенках, чтобы не пригорело. Магическое воздействие на грани сил – резкое охлаждение. Лианон разгибается, чувствуя, как хрустит спина. Это в двадцать три года, господи. Но времени на жалость к себе нет. Если чуть передержать, получится яд. Тоже неплохо, конечно, но пока травить некого.

На двух табуретах – палка с марлевым узелком. Но в нем не будущий творог, а густая, пористая масса, из которой постепенно капает истинная драгоценность – зелье. За фиал, фиал размером с женский мизинец, платят десять золотых. Лианон могла бы разбогатеть только на этом. Но, увы, одного диплома зельевара мало. Нужна лаборатория, да и налог государство дерет такой, что только зельеварческие коалиции и могут выжить.

Когда Лианон вышла из своего закутка, Слав осел на узкую софу и сотворил отвращающий зло знак. В большой, просторной комнате, в пятне солнечного света, старик выглядел как святой, повстречавший демона. Лианон бросила короткий взгляд в зеркало и пожала плечами: ну, где-то так и было.

– Скоро мы тебя подлечим, дедушка.

– Агась, – только и кивнул старик.

Лианон старательно обошла софу, высокое зеркало на львиных лапах и комод. Все это притащили друзья старика. Дом обставлялся по принципу «кому чего не жалко». Осталось только найти кого-нибудь, кто сможет это все затащить на второй этаж. Желающих пока не наблюдалось.

Сигнальные нити в очередной раз были задеты. Снова Кир. Ходит вокруг дома, но войти не решается. Ан нет, входит. Лиа усмехнулась.

– Здравствуй. – Кир тоже усмехнулся, увидев «рабочий» вид старой подруги. – Я подумал, что ты остыла и мы поговорим.

– Ну поговорим. – Леди Дэрвогелл мотнула головой в сторону выхода. – Иди на крыльцо.

Стерев с лица крем, Лианон вышла на свежий воздух. Глубоко вдохнула – после невероятной жары импровизированной лаборатории было особенно упоительно вдыхать аромат трав, цветов и парфюмерной воды Кира.

Не чинясь, Лиа села на крыльцо. И взгрустнула: нужно еще и тут доски подновить.

– Мы с детства дружим. – Кир смотрел вперед, не на собеседницу. – Я влюбился в тебя еще мальчишкой. Помнишь, ты вплела в косы чайные розы и ленты…

Лианон пожала плечами. Когда-то она хотела быть красивой как мама и найти себе мужа, похожего на отца. Важного и серьезного. Потом повзрослела.

– Молчишь? Здесь тяжело выжить, Нонка. Тебе необходимо надежное плечо. И я здесь, я по-прежнему рядом.

– Ты присвоил себе мои деньги, создал мне условия… – Лианон прикусила губу. – Невыносимые условия.

– Выходи за меня замуж. Выходи. Я не твой отец, я не играю. Работаю. Ты ведь натешишься со своим шоколадом, – уверенно сказал Кир. – Откроем маленькую гостиницу на пару комнат. Ты родишь мне детей. Мальчика и девочку. Зачем тебе все эти глупости? Я же спасти тебя хочу.

– От чего? – Лиа безразлично сорвала травинку и вертела в тонких пальцах, механически отмечая новые ожоги от зелий.

– От разочарования, – удивленно произнес Кир. – От чего же еще?

– Самое большое разочарование, господин Анграм, я уже испытала, – кротко ответила Лианон. – И оно коснулось именно вас. Вы лжец и подлец. И мне искренне жаль своего лучшего друга и первого возлюбленного Кира. Он умер где-то по пути в столицу. Не приходите больше, господин Анграм. Я верну вам деньги, если у вас нет совести. – Лианон усмехнулась. – Хотя вряд ли у вас она есть.

– Лиа… – Кир поднялся на ноги следом за леди Дэрвогелл. – Не городи глупости. Ты любила меня?

– Розы и ленты, – напомнила Лианон, – это было для тебя. Но ты ушел гулять с Анной. Я месяц проплакала о тебе и пришла к выводу, что могу просто дружить. Лучше бы я тебя возненавидела.

Леди Дэрвогелл сбивалась с нарочито вежливого, отстраненного обращения на привычный, фамильярный манер. Но она умеет отсеивать зерна от плевел. И к следующему приходу господина Анграма уже будет готова как никто другой. А сейчас у нее есть дела. Нужно объяснить деду, как пользоваться «Второй молодостью», и найти место под груз какао-бобов. А на страдания времени нет. Да и лишних душевных сил – тоже.

– Дедушка! – громко позвала Лианон. – Дедушка Слав!

– Тута я, – прокряхтел старик. – Что ты так смотришь? Я мужчина в этом доме! Если б он тебя обидел?

Слав держал в худых пальцах арбалет. Такой же старый и потрепанный, как и сам дед. Лианон улыбнулась:

– У Кира духу не хватит.

– Агась, деньги украсть он смог, а снасильничать не сможет. Я старый, а не глупый. А с этим малышом я последние лет тридцать не расстаюсь. Он, как и я, дунь – рассыплется. Не защитник.

Старик опустил голову и зашаркал к лестнице.

– Каждому воину нужен помощник. Кто-то чистит доспех и коня, кто-то следит за оружием, – негромко произнесла Лиа.

– Хороший воин делает все сам.

– А если из боя в бой? Пойдем, дедушка, я покажу и объясню, как пить одно замечательное зелье.

Старик криво улыбнулся и тихо спросил:

– Думаешь, поможет?

– Знаю, – твердо сказала Лианон. – Только ты, дедушка, молчи, а то меня за него посадят. «Вторая молодость», ее без лицензии готовить нельзя.

– А чем эта твоя лицензия зелью помогает?

– Не зелью, а казне. Налоги, – вздохнула Лиа. – Много бумажек, где купил, у кого купил, подпись продавца, подпись зельевара. Мрак.

– Так если я помолодею? – Слав остановился. – Поймут же?

– Так не внешне же, – улыбнулась Лиа. – Здоровье вернется, а чтобы убрать морщины, там другие зелья. Люди обычно ими пользуются, чтобы быть больными, но хотя бы красивыми. «Вторая молодость» очень дорого стоит…

– Ну уж, я и по молодости-то красавцем не был, – хмыкнул дед.

– Еще мазь приготовлю, втирать в запястья, щиколотки, колени… – Лиа нахмурилась, припоминая. – И в локти. Эффект продлится лет десять – пятнадцать, не больше. Я все же не мастер.

Дед Слав посмотрел на огорченную Лианон как на дурочку. Но ничего не сказал – еще не хватало, чтобы вдохновленная комплиментами девчонка начала зельями из-под полы торговать.

Несколько дней прошло в бесконечных заботах. Слав с каждым приемом зелья чувствовал, как к нему возвращается энергия молодости. Помогал таскать ящики со странными то ли фруктами, то ли орехами. Лианон называла их «какао-бобы» и хлопала в ладоши, находя среди обычных яйцеобразных уродцев какие-то особенные.

– Из этих получится просто невероятный порошок, – непонятно бурчала девчонка, – а эти на масло пойдут. Ох, вот тут вижу основу для мази. Куда нам столько мази? Только и шоколад из таких не выйдет…

– Почему? – не выдержал дед. – Они же все одинаковые?

– Я так чувствую, – развела руками Лиа. – Магия у меня очень слабая, даже на полноценного зельевара не тяну. Но зато есть интуиция – я ощущаю, что вот из этих лучше сделать основу под шоколад, а остатки пустить в переработку. А вот эти лучше и не пытаться сделать съедобными – не выйдет. С некоторых пор я себе верю.

– Творцу видней. – Слав схватил тяжелый ящик и потащил наверх, на чердак. – Не думал, что когда-нибудь переноска тяжестей будет доставлять такое удовольствие.

Лианон только улыбнулась и достала плотные перчатки. Очищенные плоды предстояло разложить по разным кувшинам и зачаровать – через сутки можно будет приступить непосредственно к созданию какао-порошка.

– А раньше, – леди Дэрвогелл поднялась на чердак, подвинула колченогий стул к окну и села, – очищенные плоды укрывали листьями и оставляли. Там происходил сложный и долгий процесс. Но пятьдесят лет назад на помощь шоколадоварению пришла магия. Хотя по большей части процесс не изменился – мало кто будет тратить силы на это.

– А ты будешь, – утвердительно произнес дед.

– Я пробовала работать с готовым порошком, – Лиа печально улыбнулась, – и с дорогим и с дешевым. Не тот вкус, не та текстура. Я ведь не на поток ставить собираюсь.

– А надо бы, – проворчал Слав. – Время идет.

– Я даже не рассчитываю, – фыркнула леди Дэрвогелл. – Окупить эту сумму за три месяца? Я молодая, но не глупая, – вернула Лиа фразу деда.

– Что тогда?

– Крепко встать на ноги, взять ссуду в банке, обогатить господина Анграма и спокойно работать, выплачивая ссуду. Вот за год и справлюсь. – Лианон была спокойна. – Сейчас никто не знает ни про меня, ни про мой шоколад. Будет тяжело.

Дед неопределенно фыркнул. Принес кувшины и сел рядом – посмотреть, научиться и помочь.

На следующие сутки Лианон запустила «молотилку», собственноручно зачарованную. Старик только посмеивался, пока Лиа прыгала вокруг огромного, почти в ее рост кувшина.

– Ну что, – обиделась леди Дэрвогелл, – я еще дома набросала схему «молотилки». Если честно, то не я, а мальчишка с артефакторного отдела. Он специально сделал такую, чтобы я могла сама повторить. А я для него рецепты зелий переработала, чтобы он мог повторить.

– Я просто радуюсь. – Слав потер гладко выбритый подбородок.

– С первой продажи сходим купим тебе, дедушка, молодильный крем. Купим и выкинем, – хмыкнула Лиа, – потому как то, что нам по карману, – настоящая отрава. Я хороший сварю.

– Да зачем мне, – скромно отмахнулся старик.

– Строго для здоровья, – соврала Лиа и хитро улыбнулась.

Дед покивал и ушел. Лианон закончила рассыпать какао-порошок, остановила «молотилку». Наскоро оборудованный разделочный стол звал – нужно было обработать мякоть и кожуру. Когда-нибудь потом, когда нужда пропадет, Лиа будет выбрасывать отходы как мусор, не пытаясь выжать из них все.

Крепко подумав, Лианон взялась за подготовку лекарственных зелий. На основе мякоти можно сделать простейший «заживитель» для небольших порезов и царапин – того, что преследует ее по жизни.

Леди Дэрвогелл увлеклась настолько, что очнулась лишь тогда, когда свет ушел окончательно.

Спускаясь вниз и ощущая, как желудок начинает разъедать сам себя, она гадала, куда делся дед. Но теряться в догадках не пришлось. Слав сидел на лестнице вместе с крупным, кряжистым мужчиной.

– Вот и спустилась хозяюшка. Лианон, внучка моя нежданная, – представил леди Дэрвогелл Слав. – Мастер Дан Хорс.

Мужчина встал, и Лиа чуть рот не раскрыла оттого, каким высоким он оказался.

– Добрый вечер, – вежливо улыбнулась она. – Может, чаю?

– Некогда, – пробасил мастер. – Слав дело предложил. Вашему, госпожа, магазинчику нужны витрины. А мне – клиенты. И еще кое-что.

Тут мастер Хорс выразительно пошевелил бровями, и Лиа глянула на деда.

– Оно, конечно, под заказ я сделать забесплатно не могу, – продолжил Хорс. – Но вы бы, госпожа, пришли и посмотрели. У меня стоит кой-чего, в отказ пошло. Я верх могу и переделать. Оно на первое время пойдет.

– Назначайте время! – Лиа едва не подпрыгнула на месте.

– Так завтречка, с утреца, со Славом и приходите. И это, не ешьте. Жена у меня до того гостей кормить любит, если за стол не сядете, потом мне плешь проест, – смущенно предупредил мастер.

Проводив мастера до дверей, Лиа резко развернулась и крепко обняла деда. Непрошеные слезы хлынули из глаз.

– Вот девка дурная, тебе бы радоваться.

– Просто не верится. И витрины будут, и сырье пришло хорошее, все на дело уйдет, нигде ни гнили, ни паразитов. Мастер и ты, дедушка. Не верится. Будто затишье перед бурей.

– А ты не каркай, буря-то дом и обойдет. Давай поедим, я кашу наварил на твоей кухне.

– Ну я же просила, – только ради проформы проворчала Лиа.

Поев, дед с названой внучкой перебрался на крыльцо – пить горячий чай. Слав негромко поведал, что если Хорсу подскажут, какое древесное масло получше, то он крыльцо перестелет. Лианон пожалела, что в строительных зельях не разбирается, но пообещала выбрать лучшее.