Текст книги "Типология отклоняющегося развития. Модель анализа и ее использование в практической деятельности"

Междисциплинарные типологии (в том числе многоосевые систематизации), в которых используются и терминология, и содержательные показатели, и категории различных областей знания (клинической, психологической, педагогический, нейрофизиологии ВНД и т. п.).

Психологические типологии, которые в своей основе содержат исключительно психологические единицы анализа. Помимо этого, они представляют системный динамический анализ взаимосвязи системы «первичных» причин, наблюдаемых особенностей и механизмов психического развития. В этом случае можно говорить о динамическом анализе особенностей горизонтальных (межсистемных) и «вертикальных» (межуровневых) взаимосвязей.

К феноменологическим следует отнести в первую очередь синдромальные психологические типологии А.Л. Венгера (1994) и Т.А. Шиловой (1995).

Г.В. Бурменская отмечает, что в основу психологической типологизации должна быть заложена идея раскрытия генетических связей в развитии, которые служат «ориентации на важные с практической точки зрения варианты развития детей и характерные для них проблемы» (Бурменская, 2002, с. 8). В полной степени это мнение можно распространить и на развитие отклоняющееся.

В большинстве же эмпирических типологий описания различных проявлений, складывающиеся в попытки упорядочения и систематизации, основываются исключительно на совокупности разнородных признаков и в большинстве своем также подвержены проникновению понятий и терминологии из смежных областей знаний (в первую очередь медицинской). Все это размывает психологическое содержание и, следовательно, снижает эффективность психологической деятельности специалиста. В качестве примера подобного классификационного подхода Г.В. Бурменская приводит получившую большую известность концепцию акцентуаций характера А.Е. Личко (1977). В ней господствует клиническая терминология, хотя подразумевается, что ориентирована типология в первую очередь на практических психологов.

В основу систематизации А.Л. Венгера (Венгер, 1994; Венгер, Цукерман, 2001) положены неблагоприятные варианты индивидуального развития, комплекса психологических симптомов, «собираемые» на основе взаимодействия трех основных «блоков»:

• психологических особенностей ребенка;

• общей картины поведения, определяемой этими особенностями;

• реакций окружающих на эти поведенческие проявления.

Как отмечает сам автор, между этими блоками существует вполне четкая кольцевая взаимосвязь: «картина поведения ребенка связана (хотя и неоднозначно) с его психическими особенностями; она определяет (хотя, опять же, неоднозначно) реакцию окружающих; в свою очередь, эта реакция обуславливает те или иные изменения психологических особенностей» (Венгер, Цукерман, 2001).

Всего автором выделяется шесть психологических синдромов:

A. Хроническая неуспешность и школьная тревожность.

Б. Уход от деятельности.

B. Негативное и позитивное самоопределение.

Г. Социальная дезориентация.

Д. Вербализм и интеллектуализм.

Е. Семейная изоляция.

Описывая их построение, автор отмечает, что приводимые синдромы не исчерпывают всего многообразия возможных вариантов психического развития младших школьников, отсюда неполнота типологии и ее разноплановость.

Акцентуации характера нарушения в развитии познавательных процессов; гиперактивность (расторможенность), астению и снижение мотивации А.Л. Венгер относит к другим особенностям психического развития и не рассматривает их в рамках своей типологии как целостные психологические синдромы. На основе феноменологического подхода он строит анализ результатов обследования, из которого, завершаясь построением целостного портрета ребенка, следует психологический диагноз (психологический синдром из собранных симптомов), который, как считает автор, объясняет причины беспокойства взрослого, отраженные в исходной жалобе.

На наш взгляд, подобную психологическую синдромологию, пусть даже и базирующуюся на исключительно психологических показателях, нельзя полностью рассматривать как целостную типологию. В ней отсутствуют «сквозные» типологические основания выделения групп детского развития, а также полнота охвата всех особенностей развития ребенка (в первую очередь всех вариантов отклоняющегося развития), сужен возрастной диапазон анализа.

Основными критериями выделения групп в типологии Т.А. Шиловой (1995, 2000) являются особенности рассогласования между отдельными сторонами психического развития: между мотивационной и операционными сферами; между компонентами внутри каждой их этих сфер (операциональной и мотивационной в отдельности); между внешними социальными условиями и внутренним отношением ребенка к ним; между компонентами психосоматической сферы. К последней, помимо детей с физическими заболеваниями (что уж тем более нельзя рассматривать как психосоматические нарушения), автор абсолютно неоправданно причисляет огромный и разнородный спектр – такие категории нарушений, как задержка психического развития, астенические состояния, реактивные состояния и конфликтные переживания, нарушения в работе анализаторов и нарушения опорно-двигательной системы. Для каждого из этих пяти типов рассогласований автор определяет варианты (от 3 до 6 на каждый тип) категорий детей и подростков, отстающих в учении и отклоняющихся в поведении, – всего 21 типологический вариант.

В данной типологии наблюдается выраженные заимствования из педагогики, явная недостаточность психологической детерминации и эклектичная смесь дефектологии, социальной психологии и клинического подхода. Хотя для педагогических психологов, методистов образования, более тесно связанных с педагогической проблематикой, подобный типологический подход, возможно, будет достаточно интересным. Следует отметить, что в практике работы с проблемным детством ни типология А.Л. Венгера, ни тем более сложный типологический анализ Т.А. Шиловой не получили достаточного распространения.

Часто мы наблюдаем в рамках типологического подхода достаточно продуктивное и эффективное объединение психологических, педагогических, а иногда и медицинских (этиопатогенетических) оснований анализа. В этих случаях можно говорить о междисциплинарных типологических подходах.

Помимо типологии Т.А. Шиловой, характерным примером объединенного подхода является типология С.Н. Костроминой (2007). Последняя строится на очень продуктивном «осевом» принципе. Автор рассматривает свою классификацию как основанную на симптоматологической модели, в которой не всегда представляется возможным приоритетное выделение эндогенного или экзогенного влияния. По аналогии с МКБ-10 автор выделяет три оси. Ось I: «Трудности обучения»; Ось II: «Трудности поведения»; Ось III: «Трудности межличностного взаимодействия». Но при этом одновременно выделяются и самостоятельные формы дезадаптации, такие как педагогическая и социокультурная запущенность. Помимо этого, вводятся и такие оси психосоциальных форм дезадаптаций, как Ось IV: «Специфические личностные феномены»; Ось V: «Аффективные расстройства»; Ось VI: «Стрессогенные состояния (невротические состояния, обусловленные стрессом)». В соответствии с этими осями и формами школьной дезадаптации С.Н. Костромина выделяет более 30 синдромокомплексов (форм), объединяющих собственно психологические, педагогические и медицинские феномены. Автор рассматривает такой подход, как мультидисциплинарный, справедливо отмечая в то же время мнение А.Ф. Ануфриева, что «при включении в психодиагностическое заключение описания социальных, педагогических, физиологических и т. п. явлений в качестве элементов уровня причинных оснований утрачивается критерий, позволяющий отличить психологический диагноз от социального, педагогического, физиологического» (Ануфриев, 1995, с. 119).

Признавая правомерным и такой подход к квалификации школьной дизадаптации, отметим, что подобную типологию вряд ли можно полностью отнести к психологическим и одновременно каузально-психологическим типологиям. Как справедливо отмечали уже цитируемые авторы, в детерминацию психологических компонентов анализа вряд ли следует включать как причины, лежащие «внутри» нейрофизиологического, клинического анализа, так и проявления социального, в том числе и педагогического плана. Кроме того, такая многокомпонентная и многофакторная система анализа, охватывающая практически все стороны «проблемности» ребенка, кажется нам трудной для реализации в полном объеме в образовательной практике. Фактическое отсутствие ограниченных в количестве базовых переменных анализа делает этот подход громоздким и ресурсозатратным для специалиста. А фактическая смесь психологических, педагогических и нозологически ориентированных осей и определяемых в их рамках синдромов не разграничивает, а скорее, наоборот, смешивает содержание диагностической деятельности специалистов разного профиля, размывая деятельность психолога, что нам кажется не совсем правомерным. Помимо этого, в данной типологии, несмотря на заявляемую целостную оценку школьных трудностей и школьной дизадаптации, полностью отсутствуют традиционно выделяемые отклонения в развитии (в частности, связанные с дефицитарностью дистантных анализаторов и двигательного аппарата, тяжелые нарушения речи). Также в рамках анализа школьной дизадаптации отсутствуют состояния, характерные для тяжелых процессуальных психических заболеваний (анализируемых с позиции психологического подхода), которые в современных условиях все чаще встречаются в практике специалистов образования[18]18
  Дети с описываемыми вариантами отклоняющегося развития встречаются как в специальных (коррекционных) образовательных учреждениях, так и в учреждениях, реализующих инклюзивное образование, в том числе и в общеобразовательных ОУ, ППМС-центрах. Поэтому психологическая квалификация особенностей их развития становится неотъемлемым компонентом работы всех специалистов служб сопровождения.


[Закрыть]. Все это не позволяет связать коррекционно-развивающую деятельность психолога-практика с выделяемыми С.Н. Костроминой формами и вариантами отклоняющегося развития ребенка, снижает вероятность прогноза развития ребенка в благоприятных и неблагоприятных условиях.

Таким образом, типологический подход С.Н. Костроминой все же следует рассматривать как в большей степени переходный от междисциплинарно-феноменологической к каузально ориентированной психологической типологии.

На базе представлений о школьной неуспешности строится и «типология психического развития неуспешных в учебной деятельности младших школьников» Л.В. Кузнецовой и М.С. Староверовой (2004, с. 34). Авторы предлагают 11 классификационных типов, в основе выделения которых лежит совокупность отдельных психологических функций, компонентов психической деятельности, социальной неуспешности, педагогической запущенности на отягощенном/неотягощенном органическом/соматическом фоне. При этом не дается четких критериев, определяющих степень отягощения. Эклектическую смесь нозологической, психологической и социально-педагогической таксономизации невозможно отнести к компетенции какого-либо одного специалиста. Вся совокупность типологических показателей фактически реализует комплексный функциональный диагноз (Воловик, 1975; Коробейников, 1995), который в такой ситуации оказывается методологически необоснованным, поверхностным и непонятным большинству специалистов.

К ним следует отнести в первую очередь наиболее известную и широко используемую до настоящего времени классификацию В.В. Лебединского (1985/2004), которая базируется на качественных, не сводимых друг к другу особенностях нарушений психического развития: отставания в развитии; выраженной диспропорциональности (асинхронии) развития; изолированного повреждения, выпадения отдельных функций.

Основными типологическими критериями этого подхода (они выделены еще Л.С. Выготским) являются следующие параметры:

• Функциональная локализация нарушений (частные дефекты, обусловленные дефицитарностью отдельных функций, и общие, связанные с нарушением подкорковых регуляторных систем и корковых (интеллектуальных) систем.

• Время поражения, которое определяет недостаточность (при раннем повреждении функций) или истинное повреждение (с распадом структуры функций).

• Взаимоотношения между первичным и вторичным (по Л.С. Выготскому) дефектами. В зависимости от места первичного дефекта направление, вектор вторичного недоразвития может быть «снизу вверх» или «сверху вниз», что определяет качественное своеобразие дизонтогенеза.

Нарушение межфункциональных взаимодействий. Последнее рассматривается как нарушение нормального онтогенеза, когда временная независимость, характерная для ранних этапов онтогенеза превращается в изоляцию, ассоциативные связи преобразуются в патологическую фиксацию (в познавательной деятельности – это интертные стереотипы). А сложные межфункциональные иерархические связи приобретают патологический вид – асинхронию развития. Последняя, в свою очередь, разделяется на ретардацию (запаздывание или приостановка психического развития) и акселерацию (выраженное опережение темпа и сроков развития одних функциональных систем по сравнению с другими).

На основании этих критериев В.В. Лебединский, объединяя предшествующие классификационные подходы, выделяет три типологические группы дизонтогенеза.

В первую группу входят отклонения в виде отставания в развитии. В этой группе автор выделяет недоразвитие и задержанное развитие. Вторая группа включает отклонения, ведущим признаком которых является диспропорциональность (асинхрония) развития: выделяются искаженный и дисгармоничный типы развития. Третья группа, выделяемая на основе наличия повреждения (поломка или выпадение функций или функциональных систем). К ним автор относит поврежденное и дефицитарное развитие. К последнему, на наш взгляд, неадекватно отнесено и нарушение речи, которое поставлено В.В. Лебединским в один ряд с нарушениями слуха и зрения[19]19
  Более подробно вариант отклоняющегося развития, при котором наблюдается системная несформированность всех средств речи и языка, описан в книге «Типология отклоняющегося развития. Недостаточное развитие: виды, варианты, формы».


[Закрыть]. К сожалению, и дальнейшая дифференциация типов дизонтогенеза теряет свое психологическое содержание и фактически становится нозологической медицинской классификацией (хотя и с попыткой психологического объяснения). Такой уход от психологической детерминации типологии справедливо критикуется рядом авторов. Помимо этого, в типологии В.В. Лебединского, которая создавалась в начале 80-х годов прошлого века и с тех пор фактически не подвергалась уточнению и пересмотру, не нашлось места определенному количеству вариантов отклоняющегося развития, которые «проявились» в конце ХХ века.

Из наиболее интересных современных классификационных подходов, которые можно отнести к типологиям каузального вида, следует отметить функционально-уровневый подход С.А. Домишкевича (2002) и разработанную Е.Л. Шепко (2000) на основе этого подхода классификацию. Классификационным основанием является степень выраженности трудностей развития и их системность. Автор связывает наиболее важные уровни анализа причин и особенностей психического дизонтогенеза: нейрофизиологической организации, формирующихся психических процессов, динамических характеристик деятельности и феноменологических особенностей. Подобные трудности правомерно связываются Е.Л. Шепко с нарушениями социально-психологической адаптации, степень которой является ведущим показателем в оценке психического здоровья как интегрального показателя благополучия психического развития. В рамках этого подхода выделяются три категории нарушений развития:

• с тотальными трудностями развития;

• с системными трудностями (в понимании авторов – пограничная между нормой и патологией группа), которые заключаются в сочетании нарушений, относящихся к различным сферам и компонентам психической деятельности, затрудненности формирования разнообразных психических функций;

• с отдельными или парциальными трудностями развития – «своеобразностью формирования отдельных психических функций или компонентов при соответствии возрастным нормативам большинства параметров психического развития и отсутствии в деятельности и поведении отклонений, значительно нарушающих социальную адаптацию» (Шепко, 2000, с. 19).

Классификационными критериями также являются: выраженность проявлений отклонений; степень вовлеченности всех сфер и компонентов психической деятельности; место конкретных нарушений в общей структуре личности; эффективность лечения и корекционно-развивающих мероприятий, а также степень социальной дизадаптации.

В свою очередь, каждая группа подразделяется на типы в зависимости от прогноза социализации, характера трудностей (так, для детей с парциальными трудностями развития выделяются трудности «физиологического», «квазипсихологического» и «психологического» характера), степени когнитивного и аффективного благополучия.

В качестве одной из современных каузальных типологий следует отметить подход А.В. Семенович, ориентированный непосредственно на особенности мозговой организации онтогенеза психики дизадаптивной части детской популяции, в основе построения которой лежит деление на «синдромы несформированности», «синдромы дефицитарности» и «атипию развития»[20]20
  Предлагаемое деление, как отмечает автор, методологически связано с учетом онтогенеза развития ребенка, при котором субкортикальные образования к концу первого года жизни практически завершают свое структурноморфологическое развитие. Следовательно, строго говоря, начиная с этого возраста, их состояние может обозначаться как «предпатологическое», «субпатологическое», но никак не «несформированное». С точки зрения нейропсихологического языка описания «функциональная несформированность» может иметь место только там, где продолжается морфогенез той или иной мозговой структуры.


[Закрыть] (Семенович, 2001).

При этом рассматриваются следующие варианты нарушения функ циогенеза:

• функциональная несформированность префронтальных (лобных) отделов мозга;

• функциональная несформированность левой височной области;

• функциональная несформированность межполушарных взаимодействий транскортикального уровня (мозолистое тело);

• функциональная несформированность правого полушария мозга;

• функциональная дефицитарность подкорковых образований (базальных ядер);

• функциональная дефицитарность стволовых образований мозга. Дисгенетический синдром;

• атипия психического развития.

Каждый из синдромов определяет своеобразие всей совокупности психической феноменологии, определяя «целостный ансамбль психической деятельности ребенка, способный адекватно отреагировать на те требования, которые ему предъявляет окружающий мир» (там же, с. 108).

Для нас важно, что квалификация актуального психического статуса, определение в ретроспективе (включая и внутриутробный период) времени и места «поломки», соотнесение ситуации развития ребенка с возрастными нормативами и идеальным уровнем развития всех психических функций описываются не только на языке психических процессов, но в первую очередь на языке нейропсихологии. В результате образуется интегративный статус, позволяющий, по мнению А.В. Семенович, выбрать адекватные развивающие и коррекционные программы, соответствующие характеру онтогенеза ребенка.

Прежде чем обратиться непосредственно к проблеме современной типологизации отклоняющегося развития, приведем ряд соображений относительно разграничений понятий «типология» и «классификация», которые часто используются как рядоположные, а в некоторых случаях и как синонимичные. Методологически обоснованное разграничение приведено в монографии К.Б. Малышева (1997), на которую в дальнейшем мы и будем в основном ссылаться. Как отмечает автор, при изучении различных психических явлений психологам часто приходится описывать сложные множественные объекты, например, психологические процессы, состояния, проявления личности и т. п. Такие объекты состоят из множества однородных элементов. Начальным процессом анализа любого множества как системы является группировка его элементов, разбиение множества на подмножества на основе различных отношений. Для описания подобных отношений и используются понятия типологии и классификации. При этом наблюдается большое разнообразие точек зрения. К.Б. Малышев приводит некоторые из них (Малышев, 1997).

«Классификация – особый случай применения логической операции деления объема понятия. Классификация по существенным признакам называется типологией» (Ганзен, Фомин, 1993 – цит. по Малышев, 1997).

Типологией называется разбиение изучаемой совокупности на группы однотипных объектов. Классификация при этом определяется как «разбиение исходной совокупности на классы с помощью какого-либо формального метода». В данном случае критерием различения классификации и типологии является наличие формального метода группировки в первом случае и отсутствие его во втором.

«Разбиение, классы которого описаны через признаки, использованные при его построении, называют типологией или типологической группировкой». Если типологическая группировка описана в терминах какой-либо другой системы признаков, относящихся к данному явлению, то есть устанавливает в явной форме теоретические связи между различными сторонами изучаемой системы, то ее называют классификацией.

Подобное разнообразие определений, считает К.Б. Малышев, возникает из-за отсутствия единых критериев, различающих процедуры группировки. Так, в качестве критериев выбираются либо характеристики самих объектов (их признаки), либо характеристики результатов группировки (свойства полученных классов или их описаний), либо возможность формализации процессов разбиения. Задача разведения данных понятий имеет существенное методологическое значение, поскольку они описывают две разные познавательные процедуры, обладающие как сходством, так и отличием. Решение этой задачи позволит дифференцировать данные процедуры. Эти понятия являются по своей процедуре вариантами группировки или разбиения исходного множества на подмножества. При этом «хорошим разбиением считается то, которое обеспечивает, с одной стороны, полноту описания исследуемых объектов, с другой стороны – полноту этого разбиения. Типология и классификация служат сокращению описания сложного множественного объекта и являются по своей функции познавательным процессом, то есть формой активного отражения субъектом объекта познания» (Малышев, 1997, с. 25).

К.Б. Малышев предлагает по крайней мере два способа такого разбиения.

1. Разбиение с помощью нахождения и установления границы между классами. В общем случае эта граница представляет собой некую гиперплоскость (определение автора) в пространстве признаков объектов, разделяющую классы. В данном случае имеет место классификация как процесс, результатом которого является совокупность классов, а их объединение дает исходное множество. Описание с помощью классифицирования позволяет соблюдать полноту разбиений, но при этом страдает полнота описания.

2. Нахождение типичного элемента или эталона для некоторой совокупности объектов, для подмножества исходного множества дает нам основание рассматривать этот процесс как типологизацию, а соответствующий результат разбиения – как типологию. Конкретный набор признаков подобного эталона можно определить как архетип. Процесс типологизации в отличие от классифицирования осуществляется не на основе определения положения каждого элемента исходного множества относительно границы разбиения, а путем определения сходства элементов с архетипом и группировки объектов по свойству. Таким образом, способ разбиения множества на подмножества является критерием для различения типологии и классификации.

Разница между классифицированием/классификацией и типологизацией/типологией с формальной точки зрения заключается в различии алгоритмов распознавания: в первом случае работает алгоритм по методу границ, а во втором – по методу эталонов.

Применительно к задачам и условиям анализа отклоняющегося развития и группировки различных его вариантов (тем более применительно к детству) скорее следует говорить о типологических построениях и типологии, нежели о классификации. Отсюда вытекает и необходимость поиска соответствующих прототипов (архетипов, эталонов). Но при этом нельзя не рассматривать и возможность приближения к более строгому разбиению на классы в условиях следования определенному алгоритму анализа и выделения границ за счет поиска характерных для этого класса устойчивых совокупностей элементов или структур.

Подобными устойчивыми структурами, основаниями различных группировок, преобразующихся в типологические построения, могут быть самые разные аспекты выхода развивающейся психики за пределы СПН. Наиболее подробно критерии перечислены в неоднократно упоминаемой монографии В.М. Сорокина. Он приводит основания для построения типологии отклоняющегося развития (Сорокин, 2003, с. 92—106), среди которых следующие:

• Время возникновения (врожденные, в том числе наследственные и приобретенные нарушения).

• Степень обратимости (необратимые, частично обратимые и практически обратимые).

• Преобладание биологически или социально детерминированных причин.

В клинически ориентированных типологиях используется этиологический критерий – вид основной причины, вызвавшей отклонение. Чаще всего выделяются причины церебрально-органического, психогенного и соматогенного происхождения.

В клиническом (в первую очередь психопатологическом) подходе выделяются ретардация (запаздывание, приостановка психического развития, разделяемые, в свою очередь, на тотальную и парциальную) и асинхрония (сочетание опережения одних функций и отставание темпа формирования других, что приводит к дисгармонии структур психического развития)[21]21
  В.В. Ковалев (1985, 1995) выделяет еще и третью группу дизонтогенеза, связанную с механизмами высвобождения и фиксации более ранних онтогенетических форм нервно-психического реагирования.


[Закрыть]. В данном случае критериальной основой является темповый признак процесса психического развития в целом и его отдельных сторон.

В классификациях, построенных на теории трех функциональных блоков мозга, разработанной А.Р. Лурией, отклонения в развитии типологизируются по тому, какие классы функций оказываются в дефиците (исполнительные – частные или регуляторные – общие).

По параметру «динамичность – статичность» выделяются два класса преимущественных нарушений: нарушения в области психических процессов и состояний и нарушения в сфере свойств личности.

Еще один критерий определяется тем, на какой период активного формирования мотивационно-потребностной или операционально-исполнительной сферы приходится начало патогенного воздействия, то есть какая из этих сфер является «первично страдающей».

Более частные критерии: выделение групп с преимущественными нарушениями восприятия, памяти, внимания, психомоторики, письма, чтения, счета, звукопроизношения и т. п. В свою очередь предполагается и внутригрупповое подразделение, например, по видам восприятия. Подобные таксономии уже описывались нами выше в виде «эмпирических» классификаций. Именно такой принцип разграничения лег в основу классических разделов специальной психологии (сурдопсихология, тифлопсихология, олигофренопсихология). Подобная таксономизация и легла в основу существующей системы специального образования[22]22
  Скорее всего именно это стало причиной отсутствия выделения в специальном образовании учреждений, ориентированных на детей с эмоциональноаффективными расстройствами. Традиционно до 80-х годов ХХ века эта категория детей рассматривалась исключительно в рамках клинического (психопатологического) подхода.


[Закрыть].

Отдельно выделяется классификация, построенная на этиопато-генетическом критериальном подходе (международная классификация болезней и смертей 10-го пересмотра – МКБ-10) (2003).

В любом случае классификационное деление должно быть прагматично и способствовать решению практических задач; в основном это определенный тип помощи или характер обучения и воспитания. Отсюда становится понятным тяготение большинства типологий к видам образовательных учреждений и особенностям оказания коррекционно-развивающей помощи. В свою очередь, именно этот факт можно рассматривать как тормозящий развитие методологии типологического анализа, переход к «сущностному» (по определению В.М. Сорокина) анализу отклоняющегося развития. А это приводит к ошибочным организационно-управленческим решениям[23]23
  В качестве примера можно привести ситуацию с организацией системы коррекционно-развивающего обучения детей с так называемым ЗПР. В данном случае классиками отечественной дефектологии подразумевалась в первую очередь темповая задержка развития, компенсируемая к 10–11 годам, и «выход» в массовую образовательную систему, что принципиально невозможно для других вариантов отклоняющегося развития, обозначаемых этой же аббревиатурой. Эти варианты отклоняющегося развития подробно описываются в следующей книге.


[Закрыть].

Приведем еще ряд доводов в пользу необходимости более четкой, практикоориентированной и современной типологизации психического развития в контексте развития отклоняющегося.

Для специалиста, анализирующего психическое развитие, чрезвычайно важно использовать типологический подход, имеющий в своей основе единые базовые элементы/структуры. Как уже отмечалось в главе 1, психолог, анализируя индивидуальные проявления развития конкретного ребенка, постоянно сравнивает результаты оценки с типологическими показателями того или иного варианта развития в рамках «типичной» модели, которая присутствует в его профессиональном опыте. Так же и сам процесс обследования «подводится» под соответствующие типологические диагностические критерии. А затем на этих же методологических основах строится и коррекционно-развивающая работа. Тем самым реализуется принцип единства анализа, диагностики и коррекции.

Чем лучше используемая типология будет отражать характерные особенности каждой выделяемой группы, чем точнее будут ее типологические критерии, тем более точными будут психологический диагноз и прогноз дальнейшего развития ребенка. Тем более эффективной окажется и вся коррекционная и развивающая работа специалиста. Таким образом, во главу угла должна быть поставлена современная и адекватная особенностям детской популяции модель типологического анализа.

При этом не следует забывать и об исторических корнях: любая типология должна в той или иной степени являться продолжением линии предшествующих классификационных подходов.

Рассматривая психолога в междисциплинарной команде специалистов как ее центральный, базовый элемент, организующий (и в определенной степени цементирующий) комплексное сопровождение и специализированную помощь ребенку и его семье, мы считаем, что и терминология, и классификационные построения должны быть понятны и педагогу, и медику, и любому другому специалисту сопровождения.

Кроме того, термины, которыми оперируют специалисты при консультировании семьи, родителей, должны носить еще и щадящий, психотерапевтический характер, поскольку от того, как семья воспримет слова специалиста, во многом зависит эффективность всей последующей работы, а в некоторых случаях и сама жизнь ребенка.

Перечислим системообразующие принципы, на которых должна базироваться современная психологическая типология (в данном случае отклоняющегося развития).

Она должна:

1. Основываться исключительно на психологическом содержании типологических или классификационных оснований, однозначно очерчивая содержательное поле деятельности психолога (диагностический и коррекционно-развивающие компоненты), разграничивая деятельность психолога и деятельность других специалистов сопровождения ребенка в едином для всех образовательном пространстве.

2. Быть гомологичной, понятной для специалистов смежных профессий (медицинских работников, педагогов-дефектологов и др.). Это определяется общностью образовательного пространства для всех специалистов и центральной координирующей ролью психолога по отношению к комплексному сопровождению ребенка в образовании.

3. Подразумевать возможность анализа предлагаемой системы показателей (критериев) и проявлений развития в динамике, создания модели, наиболее приближенной к реальной ситуации развития ребенка.

Эта идея, выдвинутая еще Л.С. Выготским, пока далека от своего конкретного воплощения. С идеей динамически организованной типологии теснейшим образом связана и возможность дать прогноз дальнейшего развития ребенка. Достоверность такого прогноза будет в целом определяться тем что лежит в основе типологического подхода[24]24
  Именно достоверность прогноза развития, адаптивность существования ребенка в образовательной среде является, на наш взгляд, одним из основных критериев выделения типологических оснований, классификационных признаков. В отличие от Г.В. Бурменской (2002), обосновывающей множество возможных (и, следовательно, равновероятных по своей значимости) типологических оснований, мы считаем, что можно говорить о выделении малого числа оснований и критериев для создания типологий, востребованных практикой.


[Закрыть]. Оставаясь исключительно профессиональными и отражающими специфическое содержание деятельности психолога, все используемые термины, в том числе и типологические обозначения, должны иметь щадящий характер и психотерапевтическую направленность для родителей.