Текст книги "Погруженная в пучину. История одной ошибки"

Я не сумасшедшая

Меня доставили в приемный покой отделения неврологии психиатрической больницы.

Рядом со мной сидела женщина, которая, качалась вперёд и назад на стуле, её бледный вид и взлохмаченные волосы говорили о том, что она не здорова.

– Они нас всех заберут, а потом сожгут, видишь дым? И она указала на трубу, из которой валил дым. Я сбежала, они меня нашли, теперь, точно сожгут. Только ш-ш-ш, никому не говори, тебе бежать надо. Вышел здоровенный медбрат, который взял её за руку. И повел.

– Отпусти меня, начала кричать она, отпусти.

– Заходите – меня пригласили в кабинет.

– Я, я не хочу – меня всю трясло, опять приступ паники.

– Ну что вы вот микстура, пустырник и валериана, выпейте.

Я выпила микстуру, под язык дали таблетку, после этого паника прошла. И врач принялась писать, рассказывая о моем состоянии.

– У вас пограничное состояние, если его не лечить, то можете сойти с ума от нервного срыва.

В окне я увидела, того медбрата, который, недавно увел женщину и теперь пришёл за мной, у меня опять началась паника.

– Я не сумасшедшая – говорила я врачу.

– Нет, конечно же, нет, вы приехали подлечить свои нервы. Всё хорошо.

Меня проводили в отделение, там было на удивление спокойно, и атмосфера напоминала домашнюю. Даже палату мне дали выбрать самостоятельно, одну из трех.

Утро начиналось с приёма лекарств, затем сон около часа, после сна завтрак14ф приём лекарств и снова сон. После ужина мы выходили на улицу гулять, верхняя одежда моя была у Валеры, но санитарки принесли куртку, штаны и обувь, так что я выходила и дышала воздухом.

В девять мы пили микстуру, нам ставили уколы и мы засыпали. Меня пичкали лекарствами, я даже не знала какими.

Однажды я почувствовала головокружение и вот уже я в отключке. Грань между сном и реальностью стерлись в моей голове, я не понимала, где я нахожусь. Видения были настолько реальны, что мой разум принимал их как естественное. Я видела большой аквариум, внутри которого была земля, а в этой земле копошились огромные личинки величиной с палец. Потом личинки выползали из земли и ползли к больным, которые, как и я, были привязаны к кроватями. Хотелось кричать от страха, но я не могла, только открывала рот, а голоса не было слышно. Они присасывались к больным и быстро росли, превращаясь в уродцев синего цвета. Меня опять выключило. Очнулась от того, что медсестра ставит мне капельницу, всё поплыло, и снова отключка. Очнулась ночью, дежурный свет горел, и я увидела мужчину на соседней кровати, он был весь в наколках, даже его лысый череп. Опять отключка, мне ставят капельницу, рядом лежит бабушка, которая ругается, говорит, что я не даю ей спать, и меня надо изолировать. Опять провал, вижу мужчину, который курит в палате, его сигареты длинные, а когда, затянувшись, он выдыхает дым, то из его рта появляются цветы. Они из разноцветного дыма и очень красивые, я хочу сказать ему, научи меня так делать, но не могу. Опять медсестра, кто-то зовёт меня, но я не пойму кто. Удары по лицу, я пришла в себя. Время кажется таким резиновым и слова растянутыми. Я ничего не понимаю. И опять отключка, вижу себя на больничной кровати, сверху, рядом со мной сидит создание, всё в белом и с одним крылом.

– Видишь, что ты наделала.

И показывает на свою спину, на сторону, которая без крыла.

– Теперь ты мне должна помогать.

Я не понимала где сон, а где явь, границы между ними были смыты. Как же мне не хватало поддержки сына, думаю, его присутствие помогло мне пойти на поправку быстрее. Но после службы в армии он и не думал обо мне.

Опять какая-то суета, вокруг все бегают, врач говорит, чтобы я легла на живот.

– Будем ставить укол в позвоночник, это больно, но ты не двигайся.

Боль я чувствовала каждой клеткой своего тела и опять провал. Когда я очнулась, не могла понять, что это было. Казалось, что это был сон, но боль, от укола в позвоночнике, говорила о том, что укол мне ставили. Я попыталась встать, но сил не было и моё тело рухнуло на кровать. Паника прошла, внутри была пустота и безразличие. Меня готовили к выписке и позвонили Валере, чтобы он меня забрал.

Валерий приехал и привёз чужие вещи для меня, от них разило табаком и ещё чем-то неприятным. Валерий приехал и привёз чужие вещи для меня, от них разило табаком и ещё чем-то неприятным. По размеру они были мне велики, выглядела я как бомж.

– А где мои вещи – спросила я.

– Я их выкинул.

Какое право он имел выкидывать мои вещи, ну да ладно. Я не могла передвигаться без поддержки, и он повел меня до автобусной остановки. Люди смотрели на мой вид, но мне было безразлично.

Возвращение

На улице уже была весна, таял снег, по дорогам текли ручьи. Зимние сапоги, которые мне привез Валерий, промокли, и ноги стали мерзнуть. Каждый шаг мне давался с трудом. Валера постоянно дергал и тянул меня:

– Давай быстрее – говорил он.

Чувствовалась какая-то ненависть и презрение ко мне.

Доведя меня до подъезда он, сказал:

– Дальше сама – и оставил меня, на лестничной площадке первого этажа.

Держась за перила, я поднималась, отдыхая на каждом этаже. Дойдя, наконец, до двери я вошла в квартиру.

И села на пол возле порога.

– Что расселась?

– Устала.

– Раздевайся, будем пить чай.

Он дал мне стул, чтобы я смогла на него опереться.

– Вот друг, который будет помогать тебе, на меня не рассчитывай.

– Хорошо, я не хочу быть обузой для тебя, может мне уйти в дом ночного пребывания?

– Нет, ты не обуза – ответил он, сменив свой небрежный тон, на заискивающий голосок.

– Хорошо, что врач сказал про пенсию?

– Сказал, что надо идти в поликлинику на прием к неврологу и терапевту, там все объяснят.

Я разделась, но повышать одежду не смогла, попросила Валеру сделать это и он любезно согласился.

Опираясь на стул, я подошла и села за кухонный стол.

Вода в чайнике закипела и, поставив кружки, он налил нам чай и сел напротив меня.

– Ты зачем выкинул мою одежду – спросила я.

– Я испугался, что ты умрёшь, вот и выкинул.

– В чем же мне ходить?

– Не переживай я куплю, это же я выкинул.

– Хорошо, я устала надо отдохнуть.

Взяв табуретку, я пошла в комнату и легла отдыхать. Валера последовал моему примеру, задернул шторы и, лёг рядом. И вскоре мне уже снился сон о доме: во сне я была здорова, сын был рядом и мама жива. Мы сидели за столом, о чем-то говорили, смеялись. Ощущение умиротворенности наполняло меня. Вот это и есть счастье. Не надо много, чтобы почувствовать себя счастливым, близкие люди рядом и хлеб на столе. Так мне хотелось, чтобы это было. Я проснулась, открыла глаза и лежала, боясь разбудить Валеру.

Летая в своих мыслях и

просматривая воспоминания о наших отношениях с матерью, только сейчас я начала понимать, что была нежеланным ребенком, от этого мне становилось больно, ведь в детстве мне очень хотелось ей угодить, но всё время я что-то делала не так. Постоянно попадая под её горячую руку. Прятаться было негде и убегать некуда, поэтому я пряталась внутри себя. Однажды она была очень зла на меня и схватила за волосы, потому что я не сделала домашнее задание и, вырвав клочок волос, она развернулась и ушла. После этого я ходила в школу с залысиной, и пока она не заросла, каждый день я вспоминала, как она стянула меня за волосы с дивана.

В мои 10 лет самым заветным желанием было, чтобы меня любила мама, как я любила её, хотела удивить, сделать что-то приятное, но, увы, с этим чувством отверженности так и жила, надеясь, что когда нибудь, я буду ей нужна.

Однажды она простыла. Обычная простуда ничего страшного, говорили врачи, но пройдя курс лечения и не получив результатов, её направили в другой город, чтобы она сдала анализ. После результата анализа, ближайшие родственники были обескуражены, когда узнали про онкологическую опухоль гортани.

Болезнь развивалась стремительно и была уже 2 стадия.

Врачи предложили ей лучевое облучение, толком не зная, что это, мама согласилась, а мне пришлось ездить в больницу, чтобы поддерживать её.

Я увидела, как она изменилась, по отношению ко мне. Она смотрела на меня совсем другим взглядом, с какой-то надеждой, как будто я была ангелом хранителем.

Лучевая терапия никаких результатов не принесла, ей становилось все хуже, опухоль росла давила, на стенки гортани перекрывая кислород, и она могла задохнуться. Врач сказал, что надо срочно делать операцию. Операцию надо было делать на следующий день, а также нужно было привести врачу большие деньги, чтобы он мог заказать титановый протез, который должен был вставить в гортань, так как опухоль разрасталась и для хрящей трахеи нужен протез, чтобы их поддерживать.

Мама плакала, понимая, что мне не собрать такой суммы, так быстро. Но я её уверила, хотя не знала как, но до утра нужно было собрать эти сорок тысяч. Жили мы не богато, поэтому эта сумма было неподъемной, за столь короткий срок собрать эти деньги было не реально. Я приехала в наш городок и пошла по всем родственникам, знакомым и даже тем, кого считала врагами. Через несколько часов эта сумма была у меня на руках, а утром я поехала в больницу и передала её доктору, чтобы он заказал протез нужного размера.

Больница находилась за двести километров от нашего городка, и ехать надо было на первом автобусе, чтобы утром передать деньги врачу.

Приходилось спать, где придётся, кушать что придётся, но меня это мало волновало, сейчас я была нужна своей маме как никогда.

Операцию назначили на 2:00.

Я молилась, чтобы все прошло успешно. Когда её привезли после операции, я была в ужасе. Её сгрузили на кровать, напичканную разными трубками, она была так беспомощна, и ее дыхание было еле слышно. Я не знала, что делать, когда она очнется, ведь у неё удалили часть связок, а значит, она не могла говорить.

Я приготовила блокнот, чтобы мы могли общаться.

Врачи зашёл в палату и сказал:

– Опухоль удалили, но она была больше, чем мы думали, теперь все в руках Бога. Мы сделали все, что могли.

– Я всё поняла.

У меня катились слезы, от беспомощности. Сколько ещё она протянет было неизвестно.

Я вспоминала это, и казалось, это было совсем недавно, но прошло уже шесть лет, как её не стало.

Валерий закряхтел и проснулся, вернув меня к реальности.

– Давно не спишь?

– Только что проснулась.

– Давай поднимайся, будем делать моцион.

Моцион он называл растирание моих конечностей, было видно, что он испытывал наслаждение, когда проделывал это со мной.

Всё-таки не такой уж он и плохой, хотя он делает это лишь для того, чтобы касаться меня.

Он растирал мне ногу и говорил:

– Вот видишь, кому ты нужна, кроме меня, никому.

– Да никому.

– Даже сыну и родственникам.

– Да, никому.

Я повторяла за ним эти слова, а внутри себя я знала, что я нужна моему сыну. Или он мне.

Когда с моей мамой случилась болезнь, я сделала все чтобы быть рядом с ней и поддержать её. И сейчас я ждала, что сын меня заберёт, но этого не случилось. Он работал, а деньги спускал на выпивку и прочие развлечения. Просто ему наплевать на меня. И когда пришло осознание того что я одна, я взяла себя за шиворот и начала нагружать свои больные конечности. Физические нагрузки, спустя некоторое время дали результат. Рука стала шевелиться, на ногу я могла наступить.

Вечером я ходила до тех пор, пока пот не пропитывал мою одежду, и я уже не могла идти, но постояв перед подъездом минуту, я поднималась на пятый этаж. В коридоре я садилась на пол и отдыхала.

Так, занимаясь, каждый день, я привела своё тело в норму, лишь по улыбке на лице было видно, что когда-то у меня был инсульт.

Второе дыхание

Я шла по улице и наслаждалась пением птиц, шелестом листвы, зелёной травой, всё это меня радовало и даже лица людей были милыми или мне так казалось. Я радовалась за свою победу над недугом, радовалась, что могу нормально ходить и говорить, конечно, люди не знали об этом, смотрели на меня как на чудачку, когда видели, как я шла и светилась от счастья.

Теперь мне нужно было двигаться дальше, чтобы уехать домой. Пенсионное пособие, было не большое, а полноценно работать я ещё не могла. Я рассматривала варианты заработка в интернете, временный заработок и всё лишь напрасная трата времени.

Я подала объявление, ищу любую работу на все сайты, и стала ждать.

Я уже была готова на отчаянный шаг, выехать с острова на пароме, а дальше двигаться автостопом на попутных машинах. Даже если у меня не будет денег, думала я, за неделю не умру от голода.

До чего же должен дойти человек, чтобы пойти на такой шаг. Я иногда вспоминала, как бабушка рассказывала о войне, как они голодали, и думала, что на крайний случай, поеду автостопом. Меня не пугал голод и лишения. Валера, везде старался следовать за мной, особенно если в кармане у меня были деньги. Он ходил в отделение почты, по магазинам, боясь, что я потрачу лишнюю копейку на себя.

Через несколько дней мне позвонила женщина.

– Здравствуйте, вам ещё нужна работа?

– Да, а что за работа?

– Предоставление временной регистрации гражданам.

– Хорошо, в чем будут заключаться мои обязанности?

– У вас есть интернет?

– Да, конечно.

– Хорошо, даёте объявления на сайтах о предоставлении временной регистрации и договариваетесь с клиентом о встрече. Потом звоните мне. С каждой сделки 500 рублей ваши. Как вам?

– Давайте встретимся и всё обсудим.

– Давайте, можно сегодня вечером, кстати, меня зовут Светлана.

– Наталья, очень приятно. Давайте часов в шесть, возле кафе мельница.

– Хорошо, до встречи.

Вот наконец-то, я ждала, поскорее бы наступило шесть часов. Насобираю денег и домой. Валера видел, что я собираюсь.

– Ты куда? Я с тобой.

– Я по работе, одна сделка двести рублей мои.

– Что за работа? – полюбопытствовал он.

– Даю объявления, назначаю встречи, если сделка проходит двести рублей мои.

Конечно, я наврала Валере, мы договорились на 500 рублей, но мне нужно было собрать деньги на билет. А если он видел деньги в моем кармане, он начинал их клянчить, поэтому мне пришлось пойти на хитрость.

Без 10 минут я вышла, чтобы встретиться со Светланой. Мне хотелось поскорее встретиться с ней и узнать поподробнее, что это за работа. Она подъехал на машине, мне не пришлось её ждать, я села в машину и она объяснила мне, в чём заключается моя работа.

– Привет.

– Здравствуйте.

– Работа очень простая, даешь объявление на сайте о предоставлении регистрации гражданам Российской Федерации, потом, если кто-то звонит, договариваешься о встрече. После этого перезваниваешь мне, даешь номер телефона кого нужно зарегистрировать.

– А где назначают встречу.

– Возле паспортного стола улица Ленина 20. лучше с утра часов в восемь, чтобы занять очередь.

– После твоего звонка мы с хозяйкой квартиры будем ждать его там, регистрируем, получаем деньги и 500 рублей твои.

– Я согласна.

– Ну, вот и хорошо. Можешь начинать прямо сегодня. Тебя довести.

– Нет, я здесь недалеко живу.

– Подожди вот sim-карта, на этот номер будешь давать объявления.

Светлане было около пятидесяти лет, худощавая статная женщина в которой, не смотря на её возраст, ещё была привлекательность. Не было в ней пафосности, или напыщенности, хотя она была состоятельным человеком. Мы разговаривали с ней как с подругой – на равных. Жила она одна, муж погиб, дети учились на материке.

– Я простая, зарабатываю, как придётся. Квартиры снимаю помесячно, сдаю посуточно и ещё регистрации.

– Я хочу уехать, приехала три года назад и всё никак. Перенесла инсульт, восстановилась, живу на квартире у мужчины, который тянет с меня деньги, а куда пойти – некуда.

– Прячь деньги, так и накопишь, а иначе как?

Она улыбалась и её улыбка была такой родной, что хотелось её обнять.

– Ну, все мне пора.

– Хорошо до свидания.

Я смотрела на уезжающую машину и с грустью осознавала, что надо идти домой. Но Светлана вселила в меня надежду, что всё у меня будет хорошо, нужно только захотеть. От разговора с ней, у меня открылась второе дыхание, на этот раз без сомнения я точно знала, что уеду домой.

Валерий позвонил мне, чтобы узнать, как все прошло.

– Привет, можешь говорить?

– Да, могу – ответила я.

– Как дела, тебя взяли?

– Да взяли, я уже подхожу, дома поговорим.

Я не хотела идти домой и присела на скамейку возле подъезда.

– Ну, ты скоро – крикнул Валера, высунувшись из окна.

– Иду.

Я поднялась на пятый этаж и постучала в дверь.

– Ну, давай, рассказывай – с порога спросил Валера.

– Да, нормально, говорю же взяли. Двести рублей за регистрацию.

– Что за регистрация?

– Временная прописка.

– Вот хорошо – радовался он.

Нужно было помыть пол и приготовить покушать, чем я и занялась. Сделала все дела по дому и принялась за работу, давая объявления на сайтах. Пока хватит, подумала я. Нужно проверить сим карту и, вставив её в телефон, я позвонила Свете.

– Здравствуйте, ещё раз, сим карту проверяю, объявления дала, пока звонков нет.

– Хорошо, звони в любое время, у меня режим круглосуточный.

Я давала объявления раз в час, этого хватало, первый звонок был на следующий день. Я договорилась о встречи и перезвонила Свете.

– Алло, это Наталья.

– Да, да, Наташ, говори.

– Завтра в восемь утра нужна регистрация на полгода, номер телефона я скину смс.

– Молодец, а то я тут работала с одной звездой, даст одно объявление в день и тишина. Молодец, завтра после регистрации встретимся, хорошо.

– Хорошо, до завтра.

Я радовалась, как ребенок.

– Валера у меня пошла работа, ура!

– Я рад, надо отметить, идём чай пить.

– Идём пить чай – повторила я за ним.

Я побежала на кухню вперёд него и включила чайник.

– Ради такого случая можно и вкусняшками побаловаться, и он достал замороженную клюкву.

Мы пили чай, молча, не знаю почему, но говорить не хотелось, каждый думал о своём.

Я думала о том, что близок тот час, когда я наконец-то отправлюсь домой и встречусь с сыном. А Валера грустил, как будто предвидел, что я скоро уеду.

Дорога домой

Через месяц работы на Светлану у меня была возможность купить билет до дома. Зная о коварстве Валеры, я сказала ему, что мой сын купит мне билет. Я видела его растерянный вид, а вечером опять была истерика.

– Я тебя с того света вытащил, если бы не я, ты бы сдохла.

– Хорошо, я бы сдохла. Ты считаешь, что я должна на тебя до конца жизни батрачить?

– Да должна.

– Хорошо, давай остынем, поговорим вечером.

Я понимала, что мне придётся уезжать тайком. Что я и сделала. Забронировала билеты на паром и узнала, сколько стоят билеты на поезд. Позвонила сыну и предупредила, чтобы о моей поездке по телефону ни слова, потому что Валера имел привычку, когда мне кто-то звонил, слушать что я говорю по телефону. Он с любопытством подставлял своё ухо к моему телефону, и держал меня за голову, чтобы я не ушла.

Вечером, он как ребёнок начал меня умолять, чтобы я осталась, что я ему нужна. Сначала он умолял, потом начал кричать.

– Я на тебя столько времени потратил. Никуда не поедешь.

– Хорошо я никуда не поеду.

Устав от его криков, я пошла в спальню и легла на кровать. Валера ушёл. Я слышала, как закрылась дверь.

Я думала о том, что если Валера узнает мою тайну, о поездке он мне вынесет мозг или сделает ещё что похуже. Я боялась его.

Вспоминая, как он издевался надо мной после больницы, меня не удивило бы рукоприкладство с его стороны.

Поэтому я пошла по пути на меньшего сопротивления. Наткнулась недавно на философию Бирюса Ли: «Я говорю, опустоши свой ум, будь аморфным, бесформенным, как вода. Ты наливаешь воду в чашку, она становится чашкой. Ты наливаешь воду в бутылку,

она становится бутылкой. Ты наливаешь воду в чайник, она становится чайником. Вода может течь, а может крушить. Будь водой, друг мой…»

В этом я увидела глубокий смысл, для меня это было как видение, если воду сдерживать где-то она, когда нибудь прорвет любой заслон.

Пришло время ехать за билетом, Валере я сказала, что надо встретиться со Светланой.

– Я с тобой – огорошил он меня.

– Зачем?

– Я не буду подходить, просто рядом постою.

В голове крутились разные мысли, может он как-то узнал о поездке? Как я могла себя выдать? Деньги, которые я накопила, были у Светы, я знала, что он может обыскать мои вещи и найти их. Однажды он нашёл в кармане деньги, которые я хотела отправить сыну, и то, что я услышала потом, для меня было диким. Он кричал, что он должен сам о себе позаботиться, что я не должна ему помогать. Я так не считала, как я могла не помочь единственному близкому человеку, который нуждается в помощи.

После того как я узнала что человек может пошарить в чужом кармане, я могла ожидать от него чего угодно.

– Хорошо пошли вместе. Встреча со Светой через час.

Я взяла с собой паспорт, а когда мы встретились со Светой, я села в машину и рассказала ей, что Валера находится неподалёку.

– Давай паспорт. Деньги я возьму из твоих накоплений и выкуплю твою бронь.

– Как же вы меня выручили.

– Жаль что уезжаешь.

– Пора домой.

– Ладно, беги, а то твой пастух занервничает.

– Хорошо, до свидания.

Валерий ждал меня возле магазина, я вышла из машины и направилась к нему.

– Надо купить хлеба, яиц и молока.

– Хорошо – ответила я, протянув ему двести рублей.

Купив продукты, он довольный вышел из магазина, и мы отправились домой.

Мне было все равно, я откупалась деньгами за свое спокойствие, хотелось отдохнуть перед дорогой, без скандалов, криков, упреков. Билет был забронирован на воскресенье, то есть через три дня.

На следующий день света привезла мне билет и паспорт, паспорт я забрала, а билет оставила у неё. Мы договорились, что она отвезет меня в порт. Где-то в глубине души я понимала, что с Валерой я поступаю некрасиво, уехав не попрощавшись. Я решила, что обязательно позвоню ему, когда окажусь на пароме.

Вот и наступил долгожданный день, я подготовила почву сказала Валере, что поброжу по парку, после встречи со Светой, чтобы выиграть время.

Светлана подъехала во время, я, в чем была в том и поехала.

– Жаль, что уезжаешь, приятно было с тобой познакомиться и поработать – говорила мне света на прощание.

– Мне тоже было очень приятно, почему мы не встретились раньше?

– Ничего созвонимся, удачи тебе.

– Да, конечно созвонимся.

Я вошла в зал ожидания. Через некоторое время пассажиров пригласили, для досмотра и сдачи багажа. Через сорок минут мы уже ехали в автобусе, который должен был доставить нас к парому.

Валерий позвонил мне через час моего отсутствия, я сказала, что ещё погуляю. И теперь я напряженно ждала, когда он мне позвонит. Я представляла, что он мне позвонил и услышал, что я в порту, а потом позвонил в полицию и сообщил что у одного из пассажиров оружие. Мне было страшно, и я приняла решение отключить телефон.

И вот я на пароме, капитан командует отправление, а я все ещё не верю, что вырвалась из этого плена, который окутал, меня как паук, окутывает своих жертв, перед тем как их поглотить.

Паром отплывал всё дальше от острова и остров уменьшался. Было видно лишь старый маяк, который, когда то указывал путь кораблям. Глядя на остров внутри себя, я поклялась, что ни при каких обстоятельствах я не вернусь сюда.