Электронная библиотека » Наталья Солнцева » » онлайн чтение - страница 10


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 01:21


Автор книги: Наталья Солнцева


Жанр: Современные детективы, Детективы


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 17

Суздаль

Оперативник, к которому порекомендовал обратиться Борисов, оказался молодым худощавым старлеем. Летняя милицейская форма сидела на нем мешковато, словно с чужого плеча. У него было вытянутое лицо, нос с горбинкой и светлые волосы.

– Эрик, – представился он, пожимая руку Матвею.

«Типичный германец, – отметила про себя Астра. – Какой-нибудь дальний потомок викингов. Очевидно, власть суздальских князей в старину опиралась на варяжские дружины. Кровь перемешалась, и получились вот такие светлоглазые русичи».

– Ну, как вам наш город? – с затаенной гордостью спросил Эрик. – Где успели побывать? Преподобной Софии поклонились?

– Сегодня собираемся…

– «Святая праведная княгиня София инокиня, яже бысть в Покровском монастыре девиче, чудотворница», – процитировал старлей. – Так сказано в рукописных святцах. Может, здоровьице желаете поправить? На гробнице святой Софии случались чудесные исцеления. А в начале семнадцатого века она спасла Суздаль от погромов и пожарища. Явилась отряду поляков и устрашила их своим грозным видом. У командира отняло руку, он в ужасе пообещал не трогать жителей и монастырь.

– Вы можете работать экскурсоводом, – улыбнулась Астра.

– У меня мама водила экскурсии, – объяснил Эрик. – Я еще мальцом почти все, что она говорила, наизусть знал. Если понадоблюсь, зовите. Вы на сколько дней приехали? До выходных побудете?

– Как получится.

– Куда нам спешить? – ввернул Матвей. – Мы же отдыхаем. Дышим свежим воздухом, наслаждаемся красотами…

Эрик, в отличие от Астры, не уловил в его словах иронии.

– Правильно! Такого душевного покоя вы ни в какой Швейцарии не обретете, ни в каком Баден-Бадене. Это святая земля. Здесь все наше, родное, православное. Один колокольный звон чего стоит… Вы еще наших огурцов не пробовали, сбитня, медовухи!

Он долго расхваливал достопримечательности Суздаля, так, что гости немного притомились.

– Я читала, у вас тут местечко есть, Ярунова гора называется, – вклинилась в его восторженный монолог Астра. – Покажете?

Милиционер смутился, его мальчишеские скулы покрылись румянцем.

– Там было языческое капище, – подсказала она.

– Ну да, капище Яруна, славянского бога плодородия и мужской силы… – промямлил Эрик.

Он был воспитан в христианских традициях, и язычество представлялось ему неким бесовским наваждением, о коем и упоминать-то грешно. Вообще он больше походил на провинциального учителя, чем на стража порядка.

– Наверное, на Яруновой горе отправлялся культ воинов, – предположил Матвей.

– Да, да, я обязательно поведу вас туда, – поспешно заверил Эрик. – Хоть сегодня вечером!

– Лучше завтра. Сегодня у нас трудный день. Хотим в музей сходить, а потом навестить господина Бояринова.

– Какого именно? У нас их несколько.

– И все – родственники?

– Однофамильцы. Может, когда-то пошли побеги от одного корня, – философски рассудил Эрик. – Но потом разъединились. Вам небось Николай Порфирьевич нужен. О нем Борисов справки наводил.

Они расположились в кафе Гостиного двора, за массивным дубовым столом. Официантка принесла заказанный кофе и сладости. Эрик от угощения отказался, но Астра настояла, чтобы он попробовал клубничный пирог со взбитой сметаной.

– М-мм, вкус райский, – признал милиционер. – Здешние цены рассчитаны на иностранных туристов. Скромному оперу не по карману.

– Что вы можете сказать о Николае Порфирьевиче? – напомнила она.

– Мужик основательный, хозяин – держит гостиницу и несколько сувенирных лавок. Расписные деревянные изделия, керамика, береста, резные вещицы, вышивка – все, что пользуется спросом у туристов. Законопослушный гражданин, налоги платит исправно. Ни в чем предосудительном не замечен. Не пьянствует, не распутничает, дорожных правил не нарушает…

– Он богат?

– Я бы отнес его к среднему классу. Но по нашим суздальским меркам, зажиточный человек. Хороший дом, правда, на самой окраине, машина, процветающий бизнес. Только семейная жизнь у него не удалась – детей нет. А жена умерла, под грузовик попала. Водитель набрался вдрызг и давай куролесить, а она из церкви возвращалась, со всенощной. Он ее сбил и помчался дальше. Прихожане, которые со службы шли, вызвали «Скорую», но женщина скончалась, не приходя в сознание. Такой вот печальный случай…

– Водителя нашли?

– Нашли, чего ж не найти? Он далеко не укатил, врезался в столб на соседней улице, голову разбил. Его привели в чувство, а он ничегошеньки не помнит. Посадили, конечно. А человека-то не вернешь.

– На все воля Божья, – пробормотал Матвей.

Эрик доел пирог и с сожалением вздохнул.

– Берите еще, – предложила Астра. – Мы столько не осилим.

– Нет, спасибо. Наелся. Много сладкого вредно.

– Почему Бояринов поселился на краю города? – спросил Матвей. – Там земля дешевле или он любит уединение?

– Скорее второе. Он ведет обособленный образ жизни, ни с кем близко не сходится. Друзей у него нет, только сотрудники и партнеры. К себе в дом никого не приглашает, сам в гости тоже не ходит. Если какой праздник или юбилей, заказывает ресторан. В последние годы Бояринов совершенно закрылся от мира. Его можно понять. Говорят, он очень горюет по жене… По сути, никто толком его не знает как человека. Только как предпринимателя.

– А раньше он кем работал?

– Еще при Союзе? В молодости – киномехаником, потом завхозом в гостинице, окончил заочно институт, получил повышение: стал администратором. Опыта в гостиничном деле ему не занимать, вот и подался на вольные хлеба. И не прогадал, скажу я вам. Лопатой деньги не гребет, но живет – не тужит.

– Какая у него была семья? Ну, никаких драм не разыгрывалось? Измены, например, или еще чего?

– Бояриновы, по свидетельству соседей и прислуги, жили душа в душу. Ни ссор, ни скандалов между ними не возникало. Я кого мог, опросил аккуратненько по просьбе Борисова. Видно, ему мало этой информации, раз он вас прислал.

– Просто всплыли новые обстоятельства, – отодвинув тарелку с пирогом, пояснила Астра. – Бояриновы нанимали прислугу?

– Помощницу по хозяйству, – кивнул Эрик. – С ними еще секретарша живет на правах члена семьи. Она сирота, дальняя родственница покойной жены Николая Порфирьевича. Бояриновы ее пригрели, обласкали, дали работу.

– Секретарша?

– Да. Она все бумажные дела ведет, печатает, напоминает Бояринову, что запланировано на каждый день, в общем, правая рука.

– Как ее зовут?

– Маняша… то есть Мария Мельникова. Приятная барышня, только неразговорчивая. Из дому практически не выходит, корпит над бумагами. Если гуляет, то в своем саду, загорает прямо во дворе. Да они все такие, Бояриновы! И погибшая супруга Николая Порфирьевича носа из-за ворот без нужды не высовывала. Разве что в церковь, на службу.

– Секретарша тоже посещает храм?

– Не знаю… Наверное, редко. Я этим не интересовался.

«Маняшей незнакомую женщину не называют, – подумала Астра. – Хитрит старлей. В этом деле каждый, кого ни возьми, что-то скрывает. Круговая порука!»

– Вам это не кажется странным? – спросила она. – Ладно Бояринов, он уже в возрасте, к тому же потерял жену, мог впасть в депрессию и на этой почве замкнуться в себе. А почему его секретарша, молодая женщина, сидит взаперти?

Эрик задумчиво покачал головой:

– Взаперти ее никто не держит. Они всегда такими были, Бояриновы, – нелюдимыми. Семейная черта это или характер, трудно сказать. Любой человек имеет право на частную жизнь. Его дело, где проводить время, с кем общаться. Сама обстановка у нас в Суздале располагает не к суете, а к созерцанию. Потому здесь столько монастырей.

«Да уж, – внутренне согласилась Астра. – Насчет семейной черты он верно подметил. Ульяна, родная племянница Николая Порфирьевича, тоже не стремится к общению ни с соседями, ни с родственниками. Яркий образец затворницы. Даже работает на дому…»

Матвей словно прочитал ее мысли.

– У Бояринова была сестра в Москве, – сказал он Эрику. – Умерла год назад. Он хоть на похороны ездил?

Тот развел руками:

– Понятия не имею… Должен был бы поехать. Он, в общем, нормальный мужик. У кого не бывает странностей?

– Сколько лет его секретарше?

– Тридцать. А что случилось-то?

– Пока ничего. Но может случиться… – многозначительно произнесла Астра.

Милиционера терзало любопытство, но воспитание не позволяло ему приставать с вопросами к гостям из столицы.

– Вдруг эта «секретарша» на самом деле – любовница господина Бояринова? – предположил Матвей. – Сначала-то он ее взял в дом как сироту…

– Она ему родственница, – напомнил Эрик.

– Дальняя! К тому же со стороны жены…

– Она давно с ними живет. Что же он, при живой жене шуры-муры с девчонкой крутил? А та смотрела и молчала?

– Потому ее и машина сбила, – внесла свою лепту Астра. – Мешала пожилая супруга Николаю Порфирьевичу с секретаршей любовью заниматься.

– Не-е-ет, – горячо возразил Эрик. – Это бы непременно наружу вылезло. У нас городок маленький, сплетникам на язык лучше не попадаться.

– Вот Бояриновы и живут за семью замками! Чтобы, не дай бог, кто не пронюхал об истинном положении вещей.

– Быть такого не может, – упрямо твердил молодой человек. – Шила в мешке не утаишь. Уже бы давно слухи поползли!

– Почему у Бояриновых нет детей?

– Мне такие подробности неизвестны, – признался Эрик. – Наверное, есть причина. Болезнь или…

– Есть возможность узнать?

– Я попробую, только на это время понадобится.

– Хорошо, мы подождем. Расскажите нам еще про случай на Березовой улице. Вы тогда работали вместе со следователем, который…

– Да-да, – с облегчением вздохнул Эрик. – Конечно! Меня уже Борисов спрашивал. Я отлично все помню… Я тогда был лейтенантом, только-только из школы милиции. Суздаль – место тихое, благостное, намоленное. Здесь – тьфу-тьфу! – криминальная обстановка спокойная. Разное случается, не без того, но злостных, вопиющих преступлений при мне не наблюдалось. Тот старик, Тарханин, кажется, погиб нелепо, по неосторожности. Плохо закрепил поленницу! Она была высокая, завалилась и накрыла его. Зачем было так дрова складывать? Ясно же, что если потянуть снизу поленья, верхние не удержатся…

«Не иначе как с Бояриновыми его связывает что-то личное, – подумала Астра. – Ишь, обрадовался, что можно говорить о другом!»

Они с Матвеем переглянулись. Тот тоже заметил перемену в выражении лица и настроении Эрика.

– Значит, старика никто не убивал?

– Похоже, нет. Несчастный случай… Одно из поленьев угодило ему пониже затылка, проломило основание черепа. Мы провели тщательный осмотр места происшествия. Все указывало на то, что пострадавший пришел взять дров на растопку, согнулся, начал доставать снизу дубовые чурки, и тут на него посыпалась поленница. Не повезло человеку! Сам виноват, но все равно жалко… Глупая смерть.

– Выходит, он не понимал, какой опасности себя подвергает? – удивился Матвей.

– Думаю, понимал, только мы, русские, привыкли полагаться на «авось» да «небось». Вот и…

Эрик глотнул остывшего кофе, предоставив приезжим самим додумывать концовку фразы.

– У него как раз гостили родственники из Москвы, племянник с женой, – после паузы добавил он. – Они были свидетелями. Оба дали совершенно одинаковые показания: пили, мол, чай в гостиной, отдыхали, а хозяин пошел баньку растапливать…

Он повторил то, что Астре и Матвею уже было известно, но они слушали, не перебивали. Вдруг какая-нибудь мелочь не сойдется, какой-нибудь новый фактик обнаружится? Ожидания не оправдались.

Астра вспомнила слова Люси: «Игорь заглянул в сарай, посветил, а там только сапоги торчат из-под поленницы…»

– В сарай, где хранились дрова, был проведен свет? Я имею в виду электрическую лампочку.

Эрик сосредоточенно нахмурился.

– Н-нет, кажется… Среди разбросанных поленьев валялся разбитый фонарик. Видимо, старик пользовался им, а потом, когда все посыпалось, уронил, ну и тот не уцелел.

– А следы там были? – уныло осведомилась Астра. – Во дворе, в сарае?

– Полно. Самого пострадавшего и его родичей. Они ведь бегали, искали старика, в сарай тоже заходили. Стояла осень, дождливая пора… во дворе, естественно, – ни асфальта, ни плитки. Грязь да трава. К тому же дождь моросил… Сами понимаете, какие следы!

– Значит, посторонние во двор не заходили?

– Если и так, со следами нам не подфартило. Во-первых, все было затоптано. Во-вторых, никто не собирался возбуждать уголовное дело. Честно говоря, у следователя возникли сомнения по поводу смерти Тарханина только после оглашения завещания. Мы были удивлены самим существованием этого документа. Человек работал за обычную зарплату, жил более чем скромно, и вдруг – деньги в банке. Откуда? Ну, с мертвого спросу нет, а племяннику с женой досталось. Нервы им потрепали основательно. Появился мотив для убийства! Однако улик против них не было, ничего доказать не удалось… Явился к нам адвокат из Москвы, разбил все доводы следствия в пух и прах, начал строчить бумаги в вышестоящие инстанции. Словом, наделал переполоху! Отмазал клиента и был таков…

– Вы сами как думаете? Старика убили?

Эрик поднял глаза к потолку:

– В принципе, несчастный случай мог быть подстроен. Племянник унаследовал от погибшего кругленькую сумму. Но если он не знал о завещании, то вроде бы смысла убивать дядю у него не было. Как выяснилось по ходу дела, они практически не общались. Дядя жил чуть ли не отшельником, подумывал уйти от мира и посвятить себя служению Богу. Вдобавок он страдал тяжелой болезнью печени. Так что родственникам стоило немного подождать, и они стали бы обладателями наследства без всякого криминала. Вот это они как раз знали: потому что выглядел старик, прямо скажем, неважно. Ему ведь было шестьдесят пять, а на вид – все восемьдесят.

– На этом и сыграл адвокат? – догадалась Астра.

– Причем мастерски, – кивнул Эрик. – Он раздобыл медицинскую карту покойного, привлек в свидетели врачей. В целом обстоятельства сложились в пользу подозреваемого.

– У вас тут кого ни возьми, тот отшельник, – скептически усмехнулся Матвей.

– Место у нас такое – охлаждает житейские страсти и побуждает к духовным исканиям…

– Если погибший был набожным человеком, то мог завещать свое имущество монастырю, – предположила Астра. – Но оставил все племяннику.

– Родная кровь!

– Где Василий Тарханин работал реставратором?

Эрик, будучи человеком добросовестным, предугадал вопросы, которые могли возникнуть у москвичей, и основательно подготовился.

– Повсюду. Он был членом бригады и выполнял работы для разных заказчиков. И у нас, и в Кидекше[24]24
  Кидекша – село на реке Нерль, в 4 километрах от Суздаля, известно своими памятниками архитектуры XII–XVIII веков.


[Закрыть]
… А когда вышел на заслуженную пенсию, устроился смотрителем в Музей славянской культуры. Сотрудники отзываются о нем положительно.

– Никаких громких краж у вас не случалось? Иконы, церковная утварь не пропадали?

– Понимаю, куда вы клоните, – смутился Эрик. Как будто он нес личную ответственность за нравственность суздальцев. – Ничего вопиющего не было. От мелких краж не убережешься, а крупных я на своем веку не помню.

– Вы еще молоды…

– Да, конечно. Но три года назад, после оглашения завещания реставратора, следствие пыталось установить происхождение его денег.

– И что?

– Безуспешно. Самого Василия Тарханина не спросишь, а родственники клялись, что ни сном ни духом помыслить не могли о таком богатстве. Окружающие тоже находились в полнейшем неведении. Ни сотрудники музея, где работал пенсионер, ни соседи ничего вразумительного сказать не могли.

– Какова же была сумма? – не выдержал Матвей.

– Банкиры сначала отказывались давать информацию, требовали официальный запрос. Пришлось действовать по букве закона. Выяснилось, что за десять лет до смерти пострадавший открыл в местном отделении банка валютный счет на предъявителя, куда положил сто пятьдесят тысяч долларов.

– Ого!

«Для крупного бизнесмена деньги не так уж велики, – подумала Астра. – Но для реставратора, обитающего в деревянной избушке…»

– Почему на предъявителя? – спросила она.

Милиционер пожал плечами:

– Наверное, перестраховался человек. Решил, что так надежнее. Народ у нас запуганный, неадекватный в вопросе денежных средств. Людей клинит! Особенно, когда речь идет о больших суммах.

– Скажите, Эрик, а чего-нибудь связанного с пчелами следствие не обнаружило?

– С пчелами? В каком смысле?

– Пчелы в каком-либо виде фигурировали? Живые или… мертвые?

Старлей задумался, потирая затылок:

– Пчелы… точно нет… – Он посмотрел на часы и присвистнул. – Ух, ты! Мне пора, ребята. Вы извините, служба. Я и так надолго отлучился. Начальство рвет и мечет.

Эрик ушел, а Матвей и Астра остались сидеть, озадаченные и растерянные.

– Наверное, с Бояриновым нам поговорить не удастся, – после некоторых раздумий, заключила она. – Он нас пошлет подальше, и дело с концом.

– Надо попытаться. Вдруг не пошлет?

– В дом он нас точно не пустит. Поедем к нему в гостиницу…

Глава 18

Москва

Ночью Тарханин внезапно проснулся. Ему показалось, что кто-то крадется по больничному коридору. Он резко приподнялся, сел и прислушался. Шаги приблизились к двери его палаты… Он замер. К горлу подкатила тошнота, виски сдавило, заныла бровь, хотя небольшая рана, полученная от удара о руль, уже затянулась.

«Ваша жизнь вне опасности, Игорь Сергеевич, – любезно улыбаясь, сообщил ему вчера доктор. – Еще пару дней постельного режима, и мы вас отпустим на все четыре стороны. При условии, что вы будете продолжать принимать таблетки, вам не о чем беспокоиться!»

Игорь так не думал. Нет таких таблеток, которые защитили бы его от неведомой угрозы. Тот, кто повредил его машину, не успокоится. Почему бы ему не прийти в больницу и не довести начатое до конца? Охрана пациентов здесь не предусмотрена.

«А заявлять в милицию ты не захотел! – поддразнивал его внутренний голос. – Не дай боже навредить обожаемой Уленьке. Эта подруга чуть не отправила тебя к праотцам, а ты все с ней церемонишься!»

Шаги в коридоре стихли. Кто-то притаился за дверью в палату и выжидал. Ручка повернулась, и Тарханин мысленно попрощался с жизнью. Прятаться было некуда. Выскочить в окно? Высоковато…

Он поднялся на ноги, схватил стул и скользнул к стене: «Если кто сунется, садану по голове изо всех сил!» Предательская слабость разлилась по телу – ноги дрожали, сердце неистово колотилось.

Дверь скрипнула. В образовавшуюся щель просочился свет лампы, которая горела на столике дежурной медсестры. Тарханин замахнулся… В палату заглянула девушка. Она стояла, пока ее глаза привыкали к темноте, не подозревая о занесенном над ее головой стуле.

– Ой! Где это он?

Стул вырвался из рук Тарханина и с грохотом упал на пол. В ночной тишине звук показался оглушительным. Девушка взвизгнула и захлопнула дверь. В коридоре забегали. Хлопали двери соседних палат, люди спросонок спрашивали друг у друга, что случилось.

Пережитый страх заставил Тарханина опуститься на пол рядом со стулом. В палату ворвался дежурный врач. Щелкнул выключатель, и желтый свет ослепил пациента.

– Где больной?

Врач по инерции кинулся к пустой кровати, а потом уже оглянулся и обнаружил привалившегося к стене Тарханина.

– Что с вами?

– Я гляжу, его нету, – заикаясь, оправдывалась сестричка. – И вдруг что-то как загрохочет! У меня душа в пятки!

Доктор, отмахнувшись от нее, присел на корточки возле больного и взял его за руку.

– Пульс частит! Человек, наверное, звал вас, а вы дрыхнете в ординаторской! – вызверился он. – Распустились!

– Сигнального вызова не было… – выдавила готовая расплакаться девушка. – Вы нажимали на кнопку, Игорь Сергеевич?

Тарханин покачал головой. Каждое движение давалось ему с трудом.

Только через полчаса, когда его уложили в постель и сделали укол, он ощутил, как нервное напряжение отступает и сознание погружается в дрему.

«Надо выбираться отсюда, – подумал он, борясь с ватным лекарственным забытьем. – В этой палате я слишком легкая добыча! Буду долечиваться дома…»

Ему опять снилась скамейка под липами во дворе Ули, ее робкие поцелуи и торопливые, смущенные слова любви… Уля, Уля! Неужели ты все забыла?

– Это не она! – хихикал кто-то черный, бесформенный, источающий угрозу. – Не она! Ты ошибаешься…

– Уля, где ты? – в отчаянии звал Тарханин.

– Ты продал свое счастье! За дядюшкины деньги! – раздавалось из темноты.

Надрывно звонили суздальские колокола. Целая стая ворон с громким карканьем кружила над колокольней, над синими, словно небо, куполами…

И вот уже он сидит в неприбранной горнице, за самоваром.

– Угощайся, муженек! – воркует Люси, подает ему расписную чашку. – Пей!

Что-то неумолимое и страшное надвигается изо всех углов деревянного дома и возится, и шепчет, и хохочет голосом Ульяны…

Суздаль

Затейливый деревянный дом с вывеской «Бояринский Терем» стоял посреди вишневого сада, полного молодой завязи.

– Вишен в этом году будет много, – сказал Матвей.

Астра с любопытством осматривалась. Теплый ветерок насквозь продувал ее легкие брюки и тонкую блузку без рукавов.

Администратор гостиницы пригласил их в круглую беседку из янтарных бревен. Деревянные лавки были нагреты полуденным солнцем.

– Что будете пить? – склонился он в вежливом поклоне. – Может, кваску холодненького принести? Или обед изволите заказать? У нас сегодня рыбные расстегаи, ушица отменная.

– Квасу, пожалуй…

– Скажите своему хозяину, что приехали журналисты из Москвы, – добавила Астра.

– По какому вопросу?

Администратор демонстрировал блестящую выучку. С одной стороны – искреннее радушие, с другой – четкая оценка ситуации. Позовет он хозяина или не позовет, зависело от инструкции, которой ему велено придерживаться.

– Мы занимаемся развитием туризма, – небрежно обронил Матвей. – Пропагандируем памятники Золотого кольца, собираемся провести конференцию для средств массовой информации. Подбираем место.

– Я доложу…

Администратор исчез, а на смену ему явилась румяная официантка в коротком русском сарафане. Она поставила на стол поднос с блинами и кувшин с квасом. Стекло запотело, на блинчиках медленно таяло сливочное масло.

Все здесь как будто дышало уютом и гостеприимством, но в самой атмосфере витала некая скрытая тревога. В шелесте сада, в солнечных бликах на столешнице, даже в походке официантки чувствовалась настороженность.

– Здравствуйте, господа…

Хозяин гостиницы вырос перед ними, словно из-под земли. В густых зарослях сирени с правой стороны беседки пряталась вымощенная булыжником тропинка, которая, очевидно, вела к летней кухне. Оттуда и пришел родной дядя Ульяны Бояриновой.

Астра и Матвей церемонно представились. Подтверждающие документы Николай Порфирьевич у них не спросил – не захотел показаться придирчивым и подозрительным. С представителями прессы следует быть осторожным. Ославят потом на всю Русь-матушку! Поди-ка, отмойся…

– Чем могу быть полезен? – сдержанно осведомился он, присаживаясь на лавку напротив.

Не так страшен черт, как его малюют. В этом лишний раз убедилась Астра, глядя на господина Бояринова. Плечист, кряжист, лицо квадратное с аккуратной бородкой, подстрижен по-купечески в скобку, шелковая косоворотка – соблюдает внешний стиль старорусского хозяина богатого постоялого двора. Экзотика для привлечения туристов. С виду смирный, а внутри на взводе, начеку. За полуопущенными веками таятся колючие зрачки. Голос низкий, рокочущий, как будто зажатый.

Матвей заговорил с ним о конференции. Сослался на рекомендацию его племянницы, Ульяны, которая расхвалила древний Суздаль, здешние спокойные ландшафты, украшенные святыми обителями, белокаменные храмы, относительно недорогой и качественный сервис.

Ни один мускул не дрогнул на гладком, лоснящемся от жары лице Николая Порфирьевича.

– Вы что же, лично знакомы с Ульяной? – все же поинтересовался он. – Или статьи ее читали?

Дядюшка, оказывается, был в курсе того, чем занимается его московская племянница.

– В основном статьи, – обтекаемо выразился Матвей. – Мы, журналисты, следим за публикациями друг друга. Интернет расширил наши возможности. Дефицит времени теперь компенсируется общением в Сети.

– Ну, да…

Бояринов опустил голову и разглядывал столешницу. Московские гости чем-то ему не нравились. Он с трудом заставлял себя сидеть и отвечать на их вопросы. Сколько человек может принять его гостиница, есть ли сауна, бильярд, хорош ли шеф-повар в ресторане…

Наконец, у дядюшки лопнуло терпение.

– Я вам администратора пришлю, – заявил он.

– Нет уж, извините! – решительно возразила Астра. – Мы признаем информацию только из первых уст. Если бы не Ульяна, мы бы к вам не обратились. Кстати, она вас в Москву приглашала…

– Меня? – вскинул голову Бояринов. И моментально осадил свой порыв. Только на скулах заиграли желваки.

– После смерти матери у нее никого, кроме вас, не осталось.

– Да… бедная моя сестра… царствие ей небесное…

– Надежда Порфирьевна большой души была человек, – скорбно произнес Матвей. – Чудесную дочь воспитала, умную, интеллигентную, порядочную. Сейчас такие женщины – редкость!

– Да… да… – нервно кивал Бояринов. – Жалко Ульяну! Уж как она на похоронах убивалась, как плакала!

Астра слушала, смотрела и не могла отделаться от мысли, что перед ней разыгрывают спектакль. Казалось бы, Николай Порфирьевич им поверил, пошел на поводу… ан нет! Он с самого начала вел свою партию. Теперь им ничего не оставалось, как пустить в ход «домашние заготовки». Может, хоть это собьет его с толку.

– Ульяна говорила, что вы много лет не поддерживали отношений. Она даже не знала, что у нее есть дядя в Суздале.

– Чушь! – не моргнув глазом, парировал Бояринов. – У нее, вероятно, от горя рассудок помутился. Между мной и Надеждой с детства кошка пробежала, отрицать не стану. Она как уехала отсюда, так и забыла о моем существовании. Ни письмеца, ни весточки. Мыкалась одна в чужом городе, но ни разу помощи не попросила. Гордая! Так ведь и я – гордый! Семейная черта…

Он замолчал с видом человека, которому больше нечего сказать. Астра понимала: это провокация. Бояринов ждет новых вопросов, хочет выведать, с какой целью они приехали.

Матвей без всяких объяснений протянул ему фото Ульяны, сделанное во дворе ее дома:

– Узнаете?

Хозяин гостиницы должен был выразить удивление, и выразил. С недюжинным актерским мастерством.

– Что вам от меня нужно? – побагровел он. – Вы все придумали про конференцию, а на самом деле вас интересует моя племянница Ульяна, наши личные отношения. Так вот, господа хорошие, со своими проблемами мы сами разберемся. А вам лучше уйти!

– Простите, но…

– Журналисты! Паскудная профессия! – негодовал Бояринов. – Будь Улька моей дочерью, выпорол бы ее как следует…

– И запер в чулане! – закончила за него Астра. – Не те нынче времена!

Они уставились друг на друга, как разъяренный лев и цирковой укротитель. Дядюшка предпочел не раздувать конфликт.

– Идите с богом… – махнул он рукой. – Не то велю вас выдворить.

«Не посмеет, – подумал Матвей. – Просто пугает. Защитная реакция. Он сам чего-то боится».

– Вас, случаем, не конкуренты подослали? – злобно прищурился хозяин гостиницы. – Кое-кто давно мечтает прибрать к рукам мой «Терем» с прилегающей территорией. Только вот им! – он скрутил дулю. – Кукиш! Не позволю опорочить свою фамилию! Чем бы там Улька ни занималась, – она сама по себе, а я – сам по себе. Я за нее не в ответе!

Он распалился: глаза выкатились из орбит, налились кровью, ноздри раздувались, подбородок подрагивал.

– Хорошо, хорошо, мы уйдем… Ваша племянница не сделала ничего плохого.

Бояринов все еще не мог остановиться.

– Сестру я помог похоронить, достойные поминки справил, хотя она меня знать не желала! Денег на памятник дал… А в остальном увольте. Мы с Улькой как были чужими, так и останемся! С сестрой, Надеждой, не сошлись характерами, а с племянницей и подавно!

– Вам известно, кто отец Ульяны? – рискнула спросить Астра.

Николай Порфирьевич стукнул по столу кулаком, да так, что поднос с блинами подпрыгнул, зазвенели тарелки и стаканы.

– Нагуляла сестрица дочку, зачала в блуде! А где, с кем, то не моя забота! Надька теперь перед Господом отчет держит, не перед людьми… С меня за нее спросу быть не может.

Он пыхтел, как паровоз, и это «благородное» возмущение опять казалось наигранным. Бояринов слишком бурно выражал свои эмоции.

Фотографии, запечатлевшие Ульяну во время прощания с покойной старушкой Горелкиной, все это время лежали перед ним. Он старательно отводил от них глаза.

Астра под столом наступила Матвею на ногу.

– Последняя просьба, и мы удаляемся! – примирительно улыбнулся тот.

– Что-о? – взбеленился хозяин. – Еще какие-то просьбы? Если касательно Ульки, то… Денег не дам! Ни под каким видом! Это наглость…

Он не успел договорить, как Матвей чуть придвинул к нему снимки:

– Взгляните, будьте любезны…

В его голосе прозвучала вежливая настойчивость, и Бояринов не сумел противостоять ей. Должно быть, ему не терпелось избавиться от назойливых «журналистов». Он опустил глаза и уставился на фото, пробурчал:

– И что дальше?

– Вы узнаете свою племянницу?

– Разумеется, узнаю! Я еще в своем уме!

– Когда вы видели ее в последний раз?

– На похоронах Надежды… а в чем, собственно, дело?

– Раньше вам приходилось общаться с ней?

– Я же вам русским языком объяснил: сестра со мной отношений не поддерживала. Про дочку написала один раз, когда та родилась… и все!

– Вы ей ответили?

– Нет! – с вызовом ответил Николай Порфирьевич. – Я рассудил по справедливости. Сама нагуляла, сама пусть и воспитывает. Разве я не прав?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации