Электронная библиотека » Наталья Солнцева » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Копи царицы Савской"


  • Текст добавлен: 22 ноября 2013, 17:30


Автор книги: Наталья Солнцева


Жанр: Современные детективы, Детективы


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Она ленилась обдумывать ходы, и партия стремительно завершилась победой Агафона. Впрочем, он не обрадовался.

– Почему вы называете этих всадниц «Русалочьей охотой»? – спросила она, кивая в сторону гобелена над кроватью.

Карлик продолжал сидеть в кресле, и ей пришлось поддерживать беседу. Молчание пугало ее.

– Существует поверье о «дикой охоте», – равнодушно начал он. – Когда по небу несутся рыцари на черных конях, а за ними бежит свора черных псов… это дурной знак. Кто его увидит, тому следует остерегаться. Когда в лесу внезапно покажутся пышно разодетые всадницы с длинными волосами – их называют «русалочьей охотой»…

– Что же предвещает «русалочья охота»?

– Близкую смерть…

Глава 9

Южная Африка, XIX век

В долине реки Лимпопо водились хищники, и это заставляло путешественников постоянно быть настороже. Один из них был белым, другой имел смешанную кровь. Когда-то его чернокожая прабабка полюбила европейца и родила от него нескольких малюток. Благодаря этой любви потомки получили вьющиеся черные волосы, большие губы и смуглую кожу.

– Правда ли, что здесь обитают львы-людоеды? – с опаской осведомился молодой человек, одетый в военную форму колониальных войск без знаков отличия.

– Думаю, любой лев может полакомиться человеческим мясом… – лениво отозвался смуглый проводник.

Он был красив, как бывают красивы люди от смешанных браков. Белый явно уступал ему и в росте, и в мужской привлекательности, и в выносливости. Он отставал, часто садился отдыхать, боялся насекомых и змей и очень много говорил. Его звали Андре. Он приехал в Африку из России – далекой страны, о которой его проводник Мануэль слышал в первый раз.

Андре считал себя прирожденным путешественником. Он рьяно изучал языки и все свои деньги тратил на поездки по миру. Например, в прошлом году он побывал в Англии, и сырой туманный климат этой страны пробудил в нем желание посетить Южную Африку.

Мануэль слушал его вполуха, шагая чуть впереди и поглядывая по сторонам. Здешние племена не жаловали белых, и проводник старался обходить места, где можно было встретить воинственных африканцев. Кто знает, не занесет ли их сюда каким-нибудь недобрым ветром?

– Ты действительно веришь в древние руины? – обернулся он к Андре. – По-моему, это вранье! Англичанин обманул тебя.

– Что ты? Джентльмены не обманывают. К тому же сэр Роджерс известный охотник, который не станет портить себе репутацию пустыми выдумками.

– Англичане врут так же, как и все остальные люди! Я никогда не слышал о развалинах каменного города. Откуда здесь, в саваннах, камень? Местные жители испокон веков строят себе хижины из пальмовых листьев.

Андре остановился, снял пробковый шлем и вытер струящийся по лицу пот.

– В трехстах километрах от реки должны быть густые заросли, в них-то и скрываются руины.

– Как по мне, брехня все это! – упрямо твердил проводник.

Они спугнули стадо антилоп, которые кинулись врассыпную. Андре с восторгом наблюдал за грациозными животными, забыв об усталости и сожалея, что нельзя подобраться к ним поближе. Вдали в желтоватом знойном мареве паслись зебры.

– Послушай, на что тебе сдались эти камни?

– Ты не понимаешь! – не отрывая глаз от антилоп, воскликнул путешественник. – Каменные стены могли возвести здесь, в глубине континента, только могущественные правители. Это либо царь Соломон, либо царица Савская. Ты читал Библию?

Мануэль был набожным католиком, но читать не умел. Никто не позаботился обучить его грамоте. Разглагольствования миссионеров, которые наводнили Африку в надежде обратить в истинную веру дикие племена, усыпляли его еще быстрее, чем стрекот цикад. Он что-то слышал от переселенцев о золотых шахтах в лесах мопани[3]3
  Мопани – африканское железное дерево.


[Закрыть]
, но не придавал этому значения. Золотая лихорадка обошла его стороной.

Пожав плечами, он двинулся дальше. Солнце светило прямо ему в лицо, но он привык к зною. Зато Андре просто изнемогал. Его нос покраснел и облупился, ресницы и брови выгорели, губы потрескались.

– Давай отдохнем, – гундосил он в спину Мануэля, который неторопливо шагал вперед. – Я больше не могу…

– Дойдем до тех кустов, там, в тени, остановимся.

Проводник махнул рукой в направлении высоких густых зарослей. Андре брел из последних сил.

– Это акация? – удивленно пробормотал он, разминая в пальцах узкие листочки. – Ей-богу, акация!

Проводник отстал, подыскивая место для привала.

Углубившись в заросли, Андре вскрикнул от неожиданности. Кусты поредели, и его восхищенному взору открылась величественная стена высотой около десяти метров. Камни были не обработаны и сложены один на другой без всякого скрепляющего материала.

– Мануэль! – вне себя от возбуждения завопил Андре. – Иди сюда! Скорее!

Они изъяснялись на ломаном испанском и зачастую толком не понимали друг друга. В таких случаях интонация и язык жестов успешно заменяли им слова.

Проводник прибежал на крики белого путешественника, вообразив, что тот увидел ядовитую змею или произошло нечто еще более ужасное. Уставившись на каменное сооружение, он застыл как вкопанный…

Они обошли стену, имевшую закругленную форму, дивясь тому, как посреди саванны кто-то сумел построить такую махину.

– Это развалины дворца Соломона! – лихорадочно повторял Андре. – Или царицы Савской! Здесь она добывала из-под земли золото и продавала в Иерусалим. Финикийцы причаливали в Софале… потом добирались сюда… потом… Но где же копи?.. Где рудники?..

Он метался вдоль стены, ощупывал камни руками, смеясь и плача. Мануэль смотрел на него как на безумца, опасаясь за его рассудок. Обнаружив проем в стене, Андре устремился внутрь грандиозного сооружения. Там тоже росли деревья и выступали из травы обломки каменных стен, правда, куда меньших размеров…

Проводник шел за ним по пятам. Вдруг в углу между камнями что-то блеснуло. Неужели… кости? Человеческие кости! От скелета почти ничего не осталось, кроме черепа, нескольких выбеленных солнцем ребер и косточек от позвоночника. Путник как будто присел на плоский широкий камень… где его настигла смерть. Дело довершили птицы, муравьи и прочие обитатели саванны. Кости покрупнее, вероятно, растащили гиены.

– Смотри, Мануэль… – испуганно вымолвил русский. – От чего погиб этот человек?

– Может, от укуса змеи… Или его кто-то убил.

Рядом с костями валялись пара железных пряжек и нательный крестик с распятием.

– Это европеец?

– Похоже на то… или один из африканеров[4]4
  Африканеры – народ в Южной Африке, потомки европейских переселенцев.


[Закрыть]

– Надо бы похоронить его…

– Я не собираюсь копать яму! – возмутился проводник. – Я буду отдыхать, а ты копай, если хочешь.

Андре решил не настаивать. В конце концов, несчастный пролежал тут не один год, полежит еще немного. Пока сюда не заявятся ученые и золотоискатели.

Наивный, он не предполагал, чем закончится их с Мануэлем вылазка и что пройдет несколько лет, прежде чем древние развалины посетит немецкий геолог Карл Маух и его «открытие» станет сенсацией. В Африку хлынут любители легкой наживы, но загадочная страна Офир так и останется мифом. Только в 1890 году отряд англичан отправится в долину реки Лимпопо и официально подтвердит рассказы Мауха. Будут ходить упорные слухи о старых свитках, в которых описаны копи, откуда раз в три года премудрый Соломон получал золото, – однако своими глазами никто этих свитков не увидит и несметных сокровищ не отыщет. «Копями царя Соломона» попеременно будут объявлять то одни, то другие древние рудники, и охота за библейским золотом пойдет на спад…

А пока что Андре, презрев усталость и ужасающую жару, обшаривал траву вокруг камня, на котором лежал скелет. Вдруг еще какая-нибудь находка прольет свет на личность умершего? Возможно, это заблудившийся в саванне миссионер… или одинокий охотник, который забрел в развалины, не подозревая, что обретет здесь вечный покой…

Мануэль демонстративно дремал, не глядя в сторону своего беспокойного спутника. Тот же, преодолевая отвращение к кишащей в зелени живности, рыскал между стеблями и листьями в надежде наткнуться на какую-нибудь вещицу, принадлежащую покойнику. Его усилия были вознаграждены. Из земли торчало нечто наподобие большой монеты из желтого металла. «Золото!» – екнуло сердце Андре. Он украдкой вытащил монету и бросил взгляд на проводника. Мануэль мирно посапывал, прикрыв лицо широкополой шляпой.

Затаив дыхание, Андре оттер монету от грязного налета и внутренне ахнул. На одной стороне ее было изображено лицо женщины, на другой – буквы на неизвестном языке. Женщина заворожила молодого путешественника. Им овладела жажда единоличного обладания чудесной находкой.

– Это не монета… – возбужденно шептал он. – Это что-то другое… Должно быть, брошь с отломанной застежкой… или подвеска от ожерелья… от царского ожерелья…

Андре то и дело поглядывал на проводника. Мануэль теперь представлял для него опасность. А ну как тот захочет отобрать у него золотую вещицу? При этой мысли сознание Андре помутилось, и он потянулся к притороченному к поясу чехлу с охотничьим ножом. Нет… таким образом ему с проводником не справиться! Мануэль силен как лев и будет сопротивляться, если быстро не покончить с ним. Не так-то просто зарезать человека… Андре не был уверен, что сумеет.

Тут ему на глаза попался острый камень величиной с два кулака. Если с размаху ударить таким камнем по голове, можно оглушить проводника. Андре, на мгновение ужаснувшись чудовищному замыслу, схватил камень. Он не узнавал себя. Что-то темное овладело им, заставляя действовать вопреки совести и здравому рассудку. Даже мысль о том, как он выберется отсюда без Мануэля, не остановила его…

Наше время. Москва

Гога глотал таблетки и прикладывал к голове лед. Игореха, чертыхаясь, варил в обшарпанной кухне пельмени. Приятели по настоянию последнего решили отсидеться в Москве. За городом их машина, да и они сами будут бросаться в глаза. Сняли захудалую хрущевку в тихом районе и затаились. Номера внедорожника заляпали грязью. Береженого Бог бережет.

«Ты куда?» – спрашивал Гога, когда не в меру ретивый кореш собирался делать вылазку в город. «Пожрать купить надо, блин? – огрызался тот. – И водки!» – «Что ж ты сразу не брал?» – «Тебя не прокормишь! Типа больной, а лопаешь за троих!»

Толстяк ужасно раздражал Игореху. Из-за его жадности они по уши вляпались в дерьмо. Надо было отдать бабу заказчику, как договаривались, получить свои кровные и укатить куда-нибудь подальше… туда, где набегают на белый песок синие волны, а по вечерам горячие мулатки танцуют в тавернах под гавайскую гитару. Эх! Упустили они свой фарт!.. Улыбнулась им удача всего на миг, раздразнила и бросила… словно гулящая девка.

Игореха не умел выразить вслух своих желаний. Дешевая романтика морских курортов манила его, как манит бабочку засиженная мухами лампа на террасе дачного домика. А Гога все испортил! Да еще теперь валяется бревном, возись с ним…

Порывшись в сумочке пленницы, парень вытащил ее водительское удостоверение, паспорт и прочитал фамилию упорхнувшей пташки. Глория Зебрович.

– Слышь, ты, Гога! – обратился он к толстому. – Если ее Гном у нас выкрал, блин… муж наверняка отвалит бешеные бабки за любые сведения о пропавшей жене. Мы можем типа большой куш срубить!

– А если не Гном? Вдруг то был сам Зебрович?

– Узнаем… разведаем, блин…

– Как? Нам лучше носа без нужды не высовывать.

– Ну, ты сиди… а я попробую разнюхать что к чему. Кажись, я вспомнил лоха, который у этого мужика типа работал. Лох у меня дурь покупал. Он своего босса Зеброй называл… типа от фамилии. Сечешь фишку? Фамилия типа редкая. Один раз я к их офису подъезжал. Солидный офис, блин…

Мир оказался тесен. Не только в его ненавистном родном городке Ушанске можно невзначай встретить знакомого, но и Москва не исключение. Или это фортуна сжалилась и повернулась к нему лицом?

Игореха не признался, что уже забросил удочку… без ведома толстого. Он решил частично ввести того в курс дела, проверить на вшивость. Если Гога заартачится, придется без него обойтись.

– Говоришь, я жадный… – сердито гундосил толстяк. – А сам? Гляди, нарвешься!

На Игореху временами находило затмение. Он мог мыслить здраво, осторожничать, а потом внезапно пускался во все тяжкие. Непоследовательность – вот что так и не сумела выбить из него психованная мамаша-алкоголичка.

– Ладно, не дрейфь! Это я так… болтаю, – успокоил он Гогу. – Тебе волноваться типа вредно. Лежи, лечись, блин. А я за жратвой сгоняю. И за таблетками. Вон, кончаются уже!

Так он вырвался на встречу с бывшим покупателем «травки». С трудом, окольными путями удалось добыть его новый адрес. Парня, как водится, за вредную привычку с работы поперли. Но в офисе Зебровича остался работать его приятель. Через него Игореха надеялся выяснить кое-что про Глорию.

«Может, Гном – конкурент Зебровича по бизнесу? – гадал он, лежа без сна на расшатанной деревянной кровати. – Или у них давняя вражда? А может, мужик просто запал на эту врачиху?»

Утром он пристал к Гоге с расспросами.

– А что за прозвище такое – Гном? Может, у него фамилия похожая? Типа Гномиков… или Гномкин? – Не знаю. У него ник такой.

– Чего, блин?

Толстяк поморщился. В отличие от Игорехи он всерьез считал себя образованным, культурным человеком, вынужденно подвизающимся на криминальном поприще. Жизнь заставила! Если общество отказывается использовать его интеллект во благо, ничего не остается, как использовать интеллект во зло. Когда у него появится достаточно денег, он опять станет законопослушным гражданином.

– Ник – это имя, которое берут себе пользователи в Интернете, – снисходительно объяснил он. – Обычно ник не имеет ничего общего с фамилией.

– Значит, у Гнома типа рост маленький?

– Не обязательно.

Тупость Игорехи порой поражала его, порой умиляла. Рядом с этим парнем Гога чувствовал себя «на уровне». Не то что с другими.

– Заказчик, блин, называл тебе фамилию этой Глории? Как он типа вывел тебя на нее?

– Он описал только ее машину, номера и сообщил, где и когда она появится…

Игореха присвистнул и замолчал, обдумывая услышанное.

Через блеклые занавески в комнату проникал рассвет, падая на облезлые обои, выцветший ковер и желтый потолок с трещинами. Унылая, безрадостная картина. Но за решеткой будет гораздо хуже!

– И ты, блин, не выяснил, кто она?

– А зачем? – удивился толстяк. – Меньше знаешь, крепче спишь, парень! Я был на мели… и хватался за любой заказ.

– Как он должен был передать тебе бабло?

– Перевести на счет. После того, как я привезу товар.

– И ты ему типа поверил?

– Он обещал, что пришлет в условленное место своего человека… я показываю ему товар, он сразу переводит деньги… я убеждаюсь, что сумма перечислена, и выпускаю женщину. Она идет к его машине…

– …а его человек стреляет в тебя, блин! – хохотнул Игореха. – Бах! Бах! И типа концы в воду!

– Я тоже мог бы выстрелить… – От этих разговоров боль в голове толстяка становилась невыносимой. Он скрипел зубами и ворочался на подушке, как раненый медведь. – Я не собирался выходить из машины…

– Она у тебя типа бронированная?

– Поэтому я все переиграл, – простонал Гога. – Решил продать товар подороже! Не рисковать же за копейки? А ты – жадность, жадность!

– Как он пронюхал, где мы залегли? Не понимаю, блин! Может, он типа следил за бабой? С самого начала? А потом за нами?

– Вряд ли. Гном не хотел светиться. Вдруг дело бы не выгорело? Такие всегда остаются чистенькими.

– Ну… черт их разберет! – согласился Игореха. – У мужика, блин, свои причуды. Типа кто платит, тот и заказывает музыку.

«Но у нас появился шанс отыграться», – подумал он при этом.

– В следующий раз я здесь один не останусь, – ни с того ни с сего разозлился толстый. – Понял? Не по душе мне твои отлучки. И вообще… ездишь-ездишь за жратвой, а варишь одни пельмени! У меня от твоих пельменей изжога!

Игореха выпучил на него возмущенные глаза.

– Не хочешь – не ешь, блин! – вызверился он. – Вставай и сам себе типа вари!

До обеда они не разговаривали друг с другом. Гога, морщась от боли, уставился в ноутбук. Игореха валялся, терзаясь сомнениями. Жадность боролась в нем с природным чувством самосохранения. Он уже жалел, что потревожил бывшего клиента. Наркоши – народ продажный, нестойкий…

– Все! – вырвалось у толстого. – Кранты нам! Он нас вычислил!

– Кто? Гном?

У Игорехи пересохло во рту, сердце подпрыгнуло и ухнуло куда-то вниз, в пропасть.

– Вот, гляди… послание пришло от него.

На экране компьютера ясно читался приговор, вынесенный неведомым Гномом: «Вам конец…» Коротко и доходчиво.

– Доигрались, блин! – взвился Игореха, забыв, что сам убедил толстого вернуться в Москву. – Говорил же, валить надо!

Глава 10

Слухи имеют свойство просачиваться сквозь препоны самыми невообразимыми способами и будоражить умы охочих до сплетен кумушек. Как ни старались Колбин и Лавров скрыть от сотрудников компании исчезновение жены шефа, тайна вышла наружу. В искаженном виде, полная вымышленных подробностей, но вышла.

– Говорят, от хозяина жена сбежала… – шептались в офисе.

– К любовнику…

– Неправда! Он ее сам выгнал…

– Она ему давно изменяла… с молодым охранником…

– Да ну? Это кто же такой? Уж не Олежек ли? То-то гляжу, он с лица спал… смурной ходит, глаза прячет…

– Теперь хозяин на развод подаст…

– Чего ей не хватало, дуре? Как сыр в масле каталась…

– Избаловал жену Анатолий Валентиныч…

– Совсем баба стыд потеряла…

Начальник охраны попытался было пресечь досужие разговоры, но усилия его пропали даром. Запреты только подстегнули любопытство окружающих и вызвали обратный эффект.

На родителей Глории было жалко смотреть. Они сходили с ума от неизвестности и страшных предположений. Зебрович уже созрел для последнего отчаянного шага – подать заявление в милицию. Его удерживала слабая надежда на Лаврова: тот заверил, что появился человек, который сможет вывести их хоть на какой-то след…

– Денег не жалей, Рома, – хмуро бросил он начальнику охраны. – Сколько попросит, столько и обещай.

– Давать все равно не будем, – решительно заявил Колбин. – Попробуем сесть ему на хвост.

Лавров подавил смешок. Эти «шпионские» страсти просто бесили его. Сесть на хвост! Как будто они имеют в своем распоряжении команду профессионалов, а не группу бывших спортсменов и армейцев. Однако он взял себе за правило не вступать в пререкания с начальством.

– Попробуем…

Уволенный из компании клерк сначала не желал говорить с Лавровым, но заветные зеленые бумажки сделали его более покладистым. Купюра за купюрой исчезали в оттопыренных карманах его штанов, и начальник охраны узнал, что бывший продавец дури обещал наведаться в Кунцево «то ли сегодня, то ли завтра».

– А точнее?

– Он не сказал… – испуганно твердил курильщик «травки». – Я не хочу с ним связываться! Вы руки умоете, а мне отдуваться.

– Как его зовут?

– И-Игореха.

– А фамилия?

– Я у него фамилию не спрашивал.

– Опиши его. Приметы какие-нибудь: шрам, татуировка, например…

– Не-а… хотя постойте… у него пары зубов сбоку не хватает. Справа, кажется… или слева… Нет, справа. Когда улыбается во весь рот, то видно.

– Он на машине приезжал?

– Откуда мне знать?

Парень выглядел изможденным – худой, синий, с лихорадочным румянцем на скулах. Возможно, он уже не ограничивался курением. В запущенной квартире пахло чем-то тухлым. Повсюду валялись разбросанные вещи.

– О чем он еще тебя спрашивал?

– Просил раздобыть номер мобильного Зебровича…

– Зачем?

– Не знаю! Не знаю!

– Ты обещал?

– Вы бы на моем месте тоже пообещали.

– Хорошо, дашь ему номер.

Бывший клерк отвел глаза с расширенными зрачками. Он трясся от озноба или страха.

– Я не хочу… Не хочу, чтобы меня убили!

– Кому ты нужен? – покривил душой Лавров.

На самом деле он подозревал, что некий Игореха именно так и поступит, когда вытрясет из клерка все, что сможет. Зависимость от наркотиков делает человека неадекватным и очень уязвимым.

– Не вздумай предупредить его!

– О… о чем?

– О том, что им интересовались. А ты все выболтал! – Я не… – Парень попятился, наткнулся на колченогую табуретку и чудом не растянулся. – Меня заставили! Меня били! Вот…

Он задрал рубашку и показал синяки и кровоподтеки на тощих ребрах.

– Врешь. Я тебя и пальцем не тронул.

Кто-то постарался до Лаврова – крепко отделал бывшего клерка. Видимо, недовольные кредиторы.

– Долги отдавать надо! Будешь меня слушаться – получишь еще денег.

Парня это не обрадовало. Он боялся всех – и тех, кому задолжал, и Лаврова, и Игореху… и Зебровича. У бывшего шефа руки длинные: лишнее тому доказательство – визит начальника охраны.

Роман посмотрел в его пустые мутные глаза и обескураженно вздохнул.

– Экий ты… бестолковый! Непременно ведь подведешь…

Он вышел из пропахшей тухлятиной квартиры, больше похожей на грязную темную нору, и с облегчением вдохнул прохладного воздуха. Надеяться на хозяина этой норы – все равно что делать ставку на хромую лошадь.

Лавров поразмыслил и решил перестраховаться. Расставить своих людей не только во дворе дома, откуда он только что вышел, но и в округе. Игореха, судя по всему, человек осторожный, на рожон не полезет. Если приедет на машине, наверняка оставит где-нибудь поодаль…

Начальник охраны пытался представить себе, что на уме у этого Игорехи. Откуда-то он узнал про Глорию… и теперь, похоже, хочет заработать. Или блефует. В любом случае упустить его нельзя.

Этим же вечером люди Лаврова заняли наблюдательные позиции. Он сам выбрал сквозной двор, куда можно было въехать и выехать с разных сторон. Если бы ему пришлось подготавливать отходные пути, лучшего места не найти.

Устроившись в бежевой «Ладе» с помятым боком в ряду припаркованных у бордюра автомобилей, он приготовился бодрствовать всю ночь, если понадобится. Надежды на появление Игорехи было мало… Бывший клерк являл собой столь жалкое зрелище, что вряд ли мог внушить кому-нибудь доверие. Если только жадность не затмит здравый смысл. Впрочем, алчность не зря причислили к смертным грехам – любителей грязной наживы вряд ли ждут райские кущи…

Лавров зевал, грыз семечки, чтобы не уснуть. Ему в спину светил одинокий фонарь. Мимо проходили влюбленные парочки. Сидеть на скамейках было еще холодно, но весна уже будила в крови смутные желания. Невольно ему в голову приходили мысли о Глории. Как она? Где она? Если жива, то о чем думает? Знает ли, что ее ищут?..

На черном небе за облаками проступало голубое пятно луны. Слева во двор въехал внедорожник и остановился у бордюра. Лавров насторожился. Из машины никто не выходил. Вероятно, влюбленные не спешили расставаться… или целовались в теплом салоне.

Через минуту во дворе припарковалась легковушка, из которой высыпало шумное семейство – мама, папа, двое детей и собака. Родители переругивались, дети капризничали, собака лаяла. Пока Лавров, ослепленный светом фар, пытался определить в темноте марку внедорожника, мимо него проскользнула еще легковушка…

У него глаза разбежались. Дети спустили собаку с поводка, и та сделала круг по газону. Визг, лай, окрики уставших и рассерженных родителей… Наконец беспокойное семейство скрылось в парадном, и наступила тишина. Из внедорожника по-прежнему никто не показывался.

* * *

Во взгляде карлика, когда он приходил навестить пленницу, проскальзывало затаенное сожаление и еще что-то томительное, сродни угасающей страсти.

Глория начала привыкать к его уродству. Брезгливость и отвращение вспыхивали, быстро сменяясь сочувствием и даже – как ни странно! – симпатией. Она ощущала в себе то, что журналисты и психологи называют «синдромом заложников»: когда жертва похитителей или террористов принимает сторону последних. Если рассудить по справедливости, то этот безобразный человечек спас ее от худшей участи – послужить утехой для бандитов, после чего лишиться жизни. Правда, она не знала, с какой целью карлик удерживает ее у себя. От него не исходило враждебности, скорее наоборот.

– Зачем вы привезли меня сюда? – напрямик спросила она у Агафона.

Он как будто не понял и произнес невпопад:

– У меня красивый дом. Я еще не показывал его тебе… Я завещал дом Санте. Нужно же ему где-то жить?

– Разве он и так не живет здесь?

– Живет, – соглашался Агафон.

Она ждала дальнейших объяснений, но он замолкал и переводил разговор на другую тему. Сколько ему могло быть лет? Тридцать, сорок? На его красивом лице были мелкие морщинки – мимические, а не от возраста. Он не выглядел старым, не выглядел больным. Он уже не поддерживал заблуждение Глории насчет сна. Кровь ее очистилась от препарата, который ей вводили, и сознание прояснилось. Глорию посещали здравые мысли. Судьба долго благоволила к ней… пока не пришла пора расплаты. Она попала в переплет! Всему виной – письмо от Пашки Нефедова… умершего пять лет тому назад…

У Глории появилось много свободного времени для размышлений о своем прошлом. Настоящее же перетекало из мгновения в мгновение подобно песку… легкому и невесомому, бесплотному, как свет звезд. Она тщилась уловить в нем то, чего поймать было невозможно… Она потеряла счет времени. Ее ум отказывался воспринимать смену дня и ночи, тем более запоминать. Грани стерлись, условности исчезли… Она оказалась с глазу на глаз со своим внутренним «я»… загадочным и темным. Будь в ней больше света, она не оказалась бы в клетке. Пусть удобной и сытой, но – клетке. Разве ее жизнь с Анатолием не была такой же клеткой? Там, где все заранее предопределено, нет и не может быть свободы… Истинная неволя не в том, что на окнах решетки, а во дворе бегает злая собака. Неволя рождается внутри и переносится на внешние атрибуты существования. Тому, кто самовольно сдается в плен, смешно «качать права»…

Часы и минуты то невероятно долго тянулись, то стремительно неслись вперед. Гобелены на стенах заменяли Глории реальность. «Русалочья охота», вопреки заявлению хозяина, не пугала ее. Зато царь Соломон и царица Савская будоражили ее воображение…

– Царь Соломон, выходит, купался в золоте?

– Так пишет Библия, – кивал карлик. – Он нанимал на службу финикийцев, потому что они были самыми опытными мореходами. Их корабли раз в три года отплывали из порта Ецион-Гавер на Красном море и возвращались, под завязку груженные золотом и драгоценными камнями. Священное Писание, однако, умалчивает о том, куда именно финикийские мореплаватели водили свои суда. Даже намека нет! Мифическая страна Офир, откуда Соломон черпал несметные богатства, так и осталась недосягаемой.

– В детстве я читала книгу Хаггарда «Копи царя Соломона»… потом смотрела фильм…

– Знаменитый роман многих заразил золотой лихорадкой. Кладоискатели потянулись в Африку, где между реками Лимпопо и Замбези были обнаружены грандиозные каменные развалины и остатки рудников… Кстати, легендарными копями интересовались еще Марко Поло и Васко да Гама. Кое-кто до сих пор пытается раздобыть составленные ими секретные карты. В древности технология добычи золота оставляла желать лучшего, и в отвалах руды должны были сохраниться тонны желтого металла. Ха! – громко щелкал он пальцами в воздухе. – Золото! Какая безделица…

Этот странный «тролль» был очень умен. Казалось, его внешние недостатки природа компенсировала силой интеллекта и некой сверхъестественной проницательностью. Он видел Глорию насквозь… и нередко угадывал ее мысли.

– Ты скучаешь? Зря! Наслаждайся покоем и не тревожься понапрасну. «Завтрашний день сам о себе позаботится…»

Он сыпал цитатами из Библии, из греческих философов, из прочих неизвестных Глории источников.

– Принесите мне книгу Хаггарда, – попросила она.

– К сожалению, в моей библиотеке приключенческие романы отсутствуют…

Агафон быстро остывал к тому, что возбуждало его интерес минуту назад. Проводя время с Глорией, он с удовольствием играл с ней в шахматы… и с каждым разом победа давалась ему все труднее. Они перешли на «ты».

– Зачем я тебе нужна?

– Не торопись. Забегая вперед, ты отнимаешь всю прелесть у текущего мгновения…

– Ты уже звонил моему мужу? Требовал выкуп?

Она пробовала пробить брешь в китайской стене его невозмутимости. Он не поддавался.

– Меня не интересуют деньги.

– Чего же ты хочешь?

– А ты?

Он уходил не прощаясь… и приходил без приветствий. Он как будто испытывал ее: сдаст она экзамен или провалится?

Еду ей неизменно приносил Санта, а потом молча уносил посуду. Вероятно, он же исполнял обязанности повара. Телевизора в комнате не было. От скуки Глория подолгу стояла у зарешеченного окна, любуясь садом. Сирень еще не выпустила бутонов, под деревьями лежала прошлогодняя листва. В траве желтели головки мать-и-мачехи. Дальше сада ничего не разглядишь. Вероятно, «пещера тролля» находится в сельской местности, где-нибудь на отшибе…

Глория представила себя узником замка Иф. Там условия были куда круче, и то будущему графу Монте-Кристо удалось сбежать. Может, и ей повезет? Главное – ее не заставляют принимать снотворное и она сохраняет ясное сознание.

Агафон все же принес ей книги. Поэзию средневековых трубадуров и алхимические трактаты, в которых она мало смыслила. Труды Авиценны и Парацельса немного подготовили ее к подобной литературе. В старину медицина и алхимия шли рука об руку.

– Царица Савская тоже не брезговала этим искусством… – обмолвился карлик. – Она была не просто правительницей, а в первую очередь верховной жрицей. Это традиция древнейших династий: считать царя или царицу воплощением бога. Египетские фараоны, например, были Осирисами[5]5
  Осирис – древнеегипетский бог мертвых. По легенде, он правил на земле как божественный царь, а потом был убит и стал царем подземного мира.


[Закрыть]
.

Глория видела в своем тюремщике то безумца, то гения – человека, одержимого глубоким внутренним огнем. Как мужчина он отталкивал ее своим уродством, как гений – завораживал своими колдовскими речами.

– «…тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы…» – цитировал он Книгу Бытия.

– Сыны Божии?

– Ну да! Падшие ангелы… которые спустились с небес на землю…

– Либо были изгнаны?

– Либо были изгнаны, – соглашался Агафон. Порой он проявлял удивительную покладистость. – Если тебе нравится, можешь называть их пришельцами из космоса!

Он обладал тонким чувством юмора, и Глория не сразу понимала его шутки.

– Изгнанники полюбили земных красавиц и, естественно, позаботились, чтобы те украшали себя драгоценностями, чудесными нарядами и умащивались благовониями. Так что «сыны Божии» решили поделиться знаниями со смертными из корыстных побуждений. Дабы искушать их мирскими наслаждениями и приохотить к роскоши. Греховной роскоши, смею заметить! Женщины поддались соблазну, и падшие ангелы принялись учить их…

– Ты сам это придумал?

– Вовсе нет! – смеялся карлик. – Первыми алхимиками были жрицы! В древнейшем манускрипте одна из них признается, что обязана своим искусством ангелу и пророку Амнаэлю… Я склонен ей верить!

– Как ее имя?

– Запамятовал…

– Вот для чего ты держишь меня взаперти! Чтобы я превращала обычные металлы в золото и сделала тебя богаче царя Соломона?

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации