Текст книги "Долина Розовых водопадов"

– Лия! – кричал сорванец. – Этот добрый господин купил твой кисет и дал мне вот это!

Он затряс над головой хрустящей купюрой. Девушка забрала деньги и, протягивая их мне, сказала на чистом английском:

– Прошу Вас, заберите деньги, у нас все равно нет сдачи. Если Вам так нравится эта вещица – примите её в дар.

Я, как загипнотизированный, смотрел на волшебную фею. Всё, что мне удалось – это отрицательно покачать головой. Но девушка настаивала:

– На эти деньги Вы можете купить все товары в нашей лавке. Кисет не стоит того.

К счастью – или к несчастью – ко мне вернулся дар речи:

– Тогда продайте мне на сдачу поцелуй.

Я улыбнулся собственной шутке, а девушка вспыхнула. К моему удивлению, малыш загородил сестру своим худеньким тельцем и закричал:

– Забирайте свои деньги и уходите! Вы ошиблись дверью. Лия – порядочная девушка. А поцелуи купите в соседней лавке.

Я понял, что сморозил глупость, ведь, как известно, Восток – дело тонкое.

– Извини, братец, я не хотел обидеть твою сестру. Я просто хотел сказать, что она очень красивая. Её кисет стоит этих денег. Я уверен, они Вам пригодятся.

Увидев, что лицо мальчика смягчилось, я похлопал его по плечу и, забрав покупку, вышел из лавки.

Я долго бродил по узким улочкам деревеньки Фле-Хо, самой живописной из тех, какие мне довелось посетить, путешествуя по Китаю. Я собирал местные мифы и легенды. В моём распоряжении не осталось ни одного пустого диска. Пора было возвращаться в цивилизацию. Но после встречи с Лией мне захотелось остаться здесь ещё на некоторое время.

Я всё откладывал и откладывал своё возвращение на родину. Китайцы – народ гостеприимный, и с устройством проблем не возникло. Я остановился у пожилой вдовы, одной из самых уважаемых женщин этих мест. Её единственный сын жил в городе, где содержал небольшой магазин. Он часто навещал мать и согласился стать моим поставщиком. Теперь у меня имелось всё необходимое для работы, и не было причин куда-то спешить. Жители деревни относились ко мне дружелюбно. Узнав, что я писатель, они щедро делились со мной удивительными историями. И только в глазах Лии сквозили недоверие и испуг. Что ж, если мне не удалось завоевать её расположение, придётся действовать через брата.

– Привет, Хун!

Мальчик улыбнулся, но его глаза оставались серьёзными:

– Привет, мистер! Ты зашёл к нам, чтобы увидеть мою сестру?

Меня просто передёрнуло от такой прямоты:

– Нет, малыш, я хочу поговорить с тобой. Мне бы хотелось осмотреть дальние окрестности. Не составишь мне компанию?

Мальчик задумался:

– Сейчас я главный в лавке. Лия с подругами стирает белье на озере. До её прихода я должен оставаться тут.

Я улыбнулся:

– Тогда давай подождём её вместе. И я смогу взять у тебя несколько уроков китайского.

Китайский я выучил давно, ещё в университете, но классический язык сильно отличался от местных диалектов. Хун кивнул.

Мы так увлеклись, что не заметили, как в лавку вошла Лия, неся в жестяном тазу выстиранное белье. Она вежливо поклонилась и вопросительно посмотрела на брата. Хун затараторил так быстро, что я едва смог уловить смысл витиеватой тирады. Наконец, он замолчал, а Лия, кивнув, обратилась ко мне:

– Хун покажет Вам Долину Ветров и Розовые Водопады. Туда не ступала нога ни одного туриста. Но не подходите к пещерам. О них ходит дурная слава: слишком много народа пропало в тех местах, хотя лично я думаю, что всему виной – запутанные лабиринты. По дороге Вы можете зайти к моему дедушке. Ему девяносто четыре года, и он знает много легенд. Доброго пути, мистер.

Я улыбнулся:

– Лия, могу ли я просить тебя об одолжении?

Девушка насторожилась и прикусила губу, от чего стала ужасно смешной.

– Зови меня Майк!

– Тебе нравится тут, Майк?

Хун вывел меня на вершину холма, и я ошарашенно уставился на открывшийся вид:

– Это просто великолепно! Потрясающе!

Я пожалел, что не взял с собой фотоаппарат. В центре изумрудного ковра, выстилающего долину, находилось огромное озеро. Оно казалось бездонной тёмной чашей. В озеро лилась вода семи водопадов. Действительно, в свете солнечных лучей, брызги казались розовыми.

– Это чудо! – прошептал я.

– Да, поистине!

Я вздрогнул, услышав за спиной чей-то глубокий голос. Обернувшись, я увидел высокого старика. То, что мужчина был немолод, можно было понять только по белым прядям длинных волос, струившихся по его плечам, и такой же белоснежной бороде. Но живые чёрные глаза, гладкая кожа, не познавшая морщин и горделивая осанка – никак не вязались с предполагаемым возрастом. Хун бросился к нему, забыв отдать вежливый поклон.

– Как я рад снова увидеть тебя, дедушка Ло! Это Майк. Он пишет книги. Ты ведь расскажешь ему что-нибудь удивительное?

Ло печально вздохнул:

– Кому нужны мои истории? Люди разучились верить в чудеса. Веками паломники со всего Китая приезжали к этому священному озеру, чтобы вознести молитвы и умыться чудотворной водой, дарующей старцу юность, а глупцу мудрость. Раньше люди преклонялись перед красотой и могуществом природы. А что сейчас? Вот, к примеру, Лия! Она ведь может всему найти объяснение.

– Но только не этому, – я обвёл рукой долину водопадов.

Старик кивнул:

– И этому тоже. Она считает, что цвет воды определяет редкая горная порода, розовая глина, которая, по её мнению, обладает лечебными свойствами. Но это не так. Столько пришлых целителей пытались взять эту глину и лечить людей у себя на родине, но эффекта не было. Только здесь творятся чудеса.

Он обвёл рукой прекрасные горы, покрытые разноцветным ковром, и, глядя на них, я действительно поверил, что не всё на земле можно объяснить, и что у каждого человека в сердце должно быть место для сказки.

– Моя хижина неподалёку, – сказал Ло, – будь гостем.

Мы спускались по склону, и я с удовольствием вдыхал чистый воздух, пропитанный ароматом трав и цветов. Всё здесь было создано для того, чтобы человек мог обрести мир и душевное равновесие. Идиллию нарушала бесконечная болтовня Хуна:

– Дедушка, расскажи, как это у тебя получается, я опять не заметил, как ты подошёл.

Старик улыбнулся:

– Тебе ещё многому предстоит научиться, малыш. Скоро я займусь твоим обучением. Ну а пока ты нужен своей сестре.

В моей голове накопилась уйма вопросов. Но задавать их сейчас не имело смысла. За полгода, проведённых в Китае, я понял, что здешний народ очень скрытный. Жители редко отвечают на вопросы чужеземцев, если они касаются чего-то личного, скорее дают витиеватые иносказательные ответы, которые только запутывают любопытных. И я решил ждать и слушать, а уже потом делать выводы.

Мы сели у очага на грубые циновки. Дедушка Ло протянул нам с Хуном по рисовой лепёшке, которые мы с удовольствием съели, запивая душистым травяным чаем.

– Дедушка, – начал Хун, – Майк пишет книгу о Китае. Он хочет услышать твои удивительные сказки.

– Сказки? – Ло нахмурился, – Люди привыкли считать сказками всё, что не доступно их сознанию. Но жизнь подчас гораздо удивительнее любого вымысла. Приходи завтра, друг, я расскажу тебе удивительную историю, печальную и таинственную, страшную и возвышенную – историю семьи Чан.

Мы с Хуном тепло попрощались с дедушкой Ло и вернулись в деревню.

– Тебе понравился мой дедушка? – спросила Лия, встретив меня возле лавки.

– У тебя классный дед. Никогда бы не подумал, что ему девяносто четыре года.

Лия засмеялась:

– В нашей деревне много долгожителей. Чистый воздух, простая пища и кропотливый труд даруют нам здоровье и долголетие.

– Почему твой дед живёт отшельником? – не удержался я.

Лия пожала плечами:

– Он целитель. Собирает травы, минералы, общается с духами, понимает язык птиц и зверей. Как видишь, мой дед – большой чудак, но все его любят.

Мы сидели на низкой скамейке в небольшом саду возле дома Лии, и я любовался сиянием её волос в лучах заходящего солнца, нежным румянцем, игравшим на щеках, озорными искрами, проскальзывающими в её прекрасных миндалевидных глазах.

Неожиданно Лия произнесла:

– Ты первый чужестранец за последние три года, с кем я могу вот так просто сидеть и разговаривать.

Я поднял бровь.

– Понимаешь, всю жизнь я провела с родителями в Англии, но я всегда знала, что моё место здесь, в Китае. Я ненавидела шумную городскую жизнь; люди, окружавшие меня, были подвержены порокам. Их чёрные души просвечивали даже сквозь плотные одежды. Поэтому, после смерти родителей, закончив колледж, я вернулась сюда. Тут мой дом в большом понимании этого слова.

Лия посмотрела мне в глаза:

– А вот ты не похож на тех, кого я знала. Ты любишь детей и уважаешь стариков. Ты светлый человек.

Я был на седьмом небе от счастья. Наконец-то Лия перестала меня дичиться. А это значило, что у меня появился шанс подружиться с ней.

– От чего умерли твои родители? – неожиданно для самого себя спросил я.

– Их убили, – на глаза девушки навернулись слезы, – точнее, убили мать кинжалом в сердце. А так как полиция не обнаружила в доме следов посторонних, в её смерти обвинили отца. Он застрелился. Но дедушка Ло уверен, что отец не виноват. Он был хорошим человеком. Всё это дело рук Чёрных Монахов.

– Чёрных Монахов?

Уже не в первый раз я слышал упоминания об этом таинственном Братстве. Я даже записал парочку историй, таких страшилок. Но как могут мифические воины соприкасаться с реальностью? Лия ничего не смогла объяснить.

– Возможно, дедушка Ло расскажет тебе о Братстве. Никто и никогда не видел Чёрных Монахов, но дедушка Ло прожил большую жизнь, он знает всё или почти всё.

Время рядом с этой замечательной девушкой летело быстро. Я чувствовал, что пора прощаться, но этого мне хотелось меньше всего. Где-то глубоко в душе я лелеял мысль, что моё общество так же приятно Лии, как и мне её. Я решил сменить тему:

– У тебя славный брат.

Девушка улыбнулась своей неповторимой загадочной улыбкой:

– Хун – мой названный брат. Дедушка Ло нашёл его возле одной из пещер совсем маленьким, выходил и воспитал его. Никто не знает, как попал ребёнок в горы. Да и что теперь об этом говорить… Прошло столько лет. Я очень привязана к Хуну и считаю его своим братом.

Уже сгущались сумерки. Мы договорились навестить дедушку Ло завтра до полуденного зноя. Было только десять вечера, но казалось, что жизнь в деревне замирает, а с последним лучом солнца совсем исчезнет. Местные жители рано ложились спать. Впервые за много месяцев я пожалел о том, что находился сейчас не у себя дома, в Америке, а в маленькой китайской деревушке, затерянной в горах, живущей по своим законам. Я дал волю фантазии. Да, если бы я был в Америке! Мне бы не пришлось прощаться с восхитительной девушкой в столь ранний час. Мы бы поужинали в тихом уютном ресторанчике, где горят свечи и тихо поёт скрипка, потом отправились в театр или на показ модного кутюрье, ну а потом… Впрочем, мне не хотелось давать волю безумным иллюзиям.

Всю ночь я тщетно пытался уснуть. Закрывая глаза, я видел человека, с ног до головы закутанного в чёрное. Открывая глаза, я всматривался в темноту, но видение исчезало – на время, чтобы появится вновь. Я тщетно пытался понять: сон это или явь. Всё переплелось в моём воспалённом мозгу, и только предчувствие реальной опасности не покидало меня ни на миг.

Когда небо на востоке начало светлеть, я сбросил лёгкое одеяло и вышел на улицу. Начинался новый день, день, который сулил мне свидание с любимой. Подойдя к дому, где жила Лия, я увидел, что девушка уже встала и была занята работой в саду – она поливала какие-то растения и что-то нежно нашёптывала им. Увидев меня, она приветливо улыбнулась и проговорила с поклоном:

– Доброго дня, Майкл!

– Почему ты так рано встала?

– Это, – Лия обвела рукой душистую зелень, – целебная трава, которая растёт только на вершинах гор. В народе её называют горным сном. Это волшебное растение, дающее спокойный сон, останавливающее кровотечение и снимающее головную боль. Дедушка делает из неё целебные отвары и мази, но ему трудно подниматься за ней высоко в горы. Поэтому я попробовала выращивать её в саду. Как видишь, у меня получается. Только поливать её нужно на рассвете ключевой водой, иначе целебная сила иссякнет.

– Ты тоже лечишь, как твой дед?

Лия покачала головой:

– Я могу исцелить простуду, снять усталость и заживить раны, но это ерунда. Любая женщина, разбирающаяся в травах, может то же самое. Врачеванием в нашей семье занимаются мужчины. Придёт время, и дедушка Ло передаст свои знания Хуну, а тот своему сыну или внуку.

Когда с работой было покончено, Лия ополоснула руки в жестяном тазу.

– Я готова. Поспешим, путь не близкий.

Дедушка Ло встретил нас около хижины и тепло обнял внучку.

– Ты цветёшь, как горный мак, и всё больше походишь на свою мать!

Потом старик подошёл ко мне и посмотрел в глаза так, что мне показалось, будто горячая волна прошла через всё тело и ушла в землю, а сердце на миг остановилось. Дедушка улыбнулся:

– Вижу, в душе твоей рождается большое чувство. Это только росток. Не погуби его, взлелей, и ты познаешь настоящее блаженство!

Мы вошли в хижину и сели у очага.

– Дедушка Ло! – Лия смотрела на старика широко открытыми молящими глазами, – Ты ведь не отправишь меня? Мне так нравится слушать твои удивительные истории!

Лицо Ло было бесстрастным:

– В жизни есть много того, чего не положено знать молодым девушкам. Ты уже успела столкнуться со смертью и жестокостью. На твоём сердце – кровоточащие раны. Ступай и искупайся. А мы пока поговорим.

Лия кротко поклонилась и вышла, а я достал ноутбук, надел очки и приготовился записывать. Ло нахмурился:

– Убери это, – он ткнул пальцем в компьютер, – от этого устройства у тебя частые боли в голове, а глаза не видят вдаль.

Я хотел сказать, что данное устройство абсолютно безопасно, но передумал и спрятал доброго друга в сумку.

– Теперь подойди сюда. – Ло поднял правую руку.

Я послушно опустился перед ним на колени. Старик окунул кончики пальцев в глиняный горшочек, наполненный ароматным маслом, и натёр мне виски. Потом надавил на переносицу так сильно, что мне показалось, что перед глазами запрыгала тысяча чёртиков, которые, в свою очередь, разорвались на миллион колючих искр. Радовало одно: нестерпимая боль быстро стихла.

Ло улыбнулся:

– Через неделю будешь видеть, как горный орёл, а пока закрой глаза и слушай…

Давным-давно в этих горах стоял монастырь. Его руины заросли высокой травой и ползучими лианами. Сотни лет здесь воспитывались великие воины, не знавшие поражений. Юноши со всего Китая стекались сюда в надежде овладеть искусством смирения духа и совершенства тела, но лишь избранные попадали в стены братства, лишь те, кто достойно мог пройти все испытания.

Когда-то и я покинул семью и подошёл к огромным воротам монастыря. Меня впустили в первый двор, где уже было более сотни юношей. Каждый знал, что лишь одному из нас, самому лучшему, будет разрешено остаться в монастыре и вступить в Белое Братство. Два месяца мы жили под открытым небом, спали на голой земле и скудно питались грубыми лепёшками и травяным чаем. В канун равноденствия нас созвал Великий Учитель и объявил о первом испытании. Мы с трепетом ждали ночи, так как не знали, что нам предстоит выдержать. И вот, когда луна появилась в небе и осветила окрестные холмы, нас выстроили в ряд, а напротив каждого юноши встал могучий воин Братства с занесённым над головой тяжёлым копьём. Зрелище было устрашающее. На мгновение мне показалось, что сейчас нас всех перебьют, но это был лишь минутный страх. В прорезь полотна, закрывающего лицо воина, стоявшего напротив меня, я увидел мудрые глаза, в которых не было ненависти. По команде Великого Учителя, воин метнул копье, как и его собратья. Все юноши легко увернулись от ударов, и только я, стоя как вкопанный, сумел перехватить тяжёлое оружие и вернуть его хозяину. Так я прошёл первое испытание и получил право попасть во второй двор. Остальных же отпустили с миром. Второй двор оказался гораздо меньше. Там было несколько каменных жилых и хозяйственных построек. Меня вышли поприветствовать пятнадцать юношей. Вместе с ними я провёл там почти год, выполняя мелкие поручения – носил воду, затачивал наконечники для стрел, перемалывал зерно. У меня появились друзья – Вон и Ли. Мы знали, что в третий, основной двор, попадёт только один из нас, и только один получит право познать великое искусство, но это не мешало нашей дружбе. Мы поклялись, что не расстанемся, и будем учить друг друга всему, что каждый знает и умеет лучше. Вон был прекрасный пловец. На рассвете нам разрешалось спускаться к озеру для омовения. Вон учил нас плавать под водой, долго задерживая дыхание. Ли хорошо знал звёзды. Мы научились читать небо, как книгу, и даже предсказывать погоду. Я же унаследовал от деда искусство травника, и объяснял друзьям свойства растений и минералов. Мы ждали великого знамения, как сигнала для начала новых испытаний. И это произошло в середине лета. Всю ночь бушевала буря. Ветер и снег рвались в наше незащищённое жилище, не давая развести костёр, чтобы хоть как-то согреться. Казалось, небо обрушилось, рассыпалось на миллионы белых пчёл, которые гневно жужжали и жалили нас. Но только солнце осветило небо первыми лучами, как буря стихла так же неожиданно, как и началась. И лишь поломанные деревья, вывернутые с корнями вековые дубы, да ручьи из-под талого снега говорили о том, что всё это нам не приснилась. Великий Учитель вышел к нам, и мы склонили головы, с почтением слушая его речь.

– Братья! – сказал Учитель. – Ровно пятьдесят лет мы ждали этого знамения, описанного в Книге Мудрости. Ровно пятьдесят лет мы готовились к решающей битве со злом. И вот час настал. В этой битве многие из нас погибнут, многие будут искалечены. Если кто-то не готов посмотреть смерти в глаза, ещё не поздно уйти. Тех же, кто останется, ждёт последнее испытание.

Все юноши стояли молча, никто не попытался уйти. Тогда Учитель дал знак к началу.

Мы спустились к озеру, где начинались подземные лабиринты. Нас было шестнадцать, как было шестнадцать пещер, разинувших свои пасти и жаждущих поглотить нас. Воин, сопровождавший нас, объяснил, что нужно войти в лабиринт, отыскать в темноте цветок, и вернуться, пока последняя песчинка не упадёт на дно песочных часов. Я вошёл в пещеру и немного подождал. Когда глаза привыкли к темноте, я увидел перед собой пять коридоров, ведущих в разные стороны. Куда идти дальше? Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться. И тут до меня донёсся слабый сладковатый аромат Лесной Плакальщицы – ярко-жёлтого цветка, испускающего сок на рассвете. Я побежал по центральному коридору, изредка останавливаясь, чтобы запомнить повороты. Вскоре я уже стоял у входа в пещеру, сжимая в руке гроздь соцветий. Я был счастлив, так как прошёл испытание и вернулся раньше срока. Через мгновение из соседней пещеры выбежал Ли. Мы обнялись и сели на огромный тёплый валун, ожидая остальных. Вдруг я заметил, что воины братства куда-то исчезли. Не успел я поделиться своим открытием с Ли, как природа снова показала свой неукротимый нрав – началось землетрясение. Почва уходила из-под ног, взмывала вверх и лопалась, образуя широкие трещины. В одну из них угодил Ли. Зацепившись за корневище дерева, я протянул ему руку и успел схватить друга. Я чувствовал, что под его тяжестью мои сухожилия натягиваются и рвутся, как струны, но продолжал сжимать его кисть. Наконец, мне удалось вытащить его. Но Ли серьёзно повредил ногу. Толчки стали ослабевать. Измученные, мы побрели к монастырю. Последнюю часть пути мне пришлось тащить друга на спине. И лишь взглянув с холма на то место, где когда-то были пещеры, я с ужасом осознал, что в живых остались только мы вдвоём. Остальные юноши были погребены под каменными завалами.

Нас впустили в верхний двор. Несмотря на то, что я готов был упасть от усталости и боли, я шёл вперёд, неся друга и поражаясь открывшемуся мне зрелищу. Площадь перед монастырём была уставлена снарядами для отработки техники боя, могучие воины в красных одеждах молча провожали нас взглядами, на стенах висело разнообразное оружие, названия которого я тогда не знал. Нас провели к Великому Учителю, который сам осмотрел моё плечо и кисть и наложил тугую повязку с ароматным маслом.

– Благодари высшие силы, что все твои увечья легко излечимы. Скоро ты сможешь держать в руках меч Воина Солнца.

Я был ошарашен. Ведь эти слова означали, что я принят в Братство. Увидев нескрываемую радость в моих глазах, Учитель предупредил:

– Впереди тебя ждёт много испытаний, и только от тебя зависит, сумеешь ли ты их достойно пройти.

Затем он осмотрел рану Ли и омыл её травяным настоем. Учитель сопоставил зияющие кости и закрепил их тугой повязкой. Ли скрипел зубами. Сознание его оставалось ясным, но он не издал ни звука.

– У тебя сильный дух, – сказал Учитель, – ты тоже останешься с нами. Со временем кость срастётся, но хромота останется. Тебе придётся тренироваться больше других, чтобы стать равным твоим новым братьям.

– Скажи, Учитель, – не выдержал я, – ты ведь знал, что случится сегодня? Ты ведь знал, что многие погибнут? Иначе почему Великие Воины исчезли с того места, где должны были ожидать нас?

Лицо Учителя продолжало оставаться непроницаемым:

– Да, знал, но у каждого своя судьба. Я не смог бы изменить что-либо, даже если бы захотел. Всегда побеждает сильный. Слабый погибает. Это закон природы. А закон нашего Братства гласит: «Будь твёрдым и беспощадным!»

– Но в чем виноваты те юноши?

– Ступай! – с этими словами Учитель отвернулся и зашагал прочь.

Дни шли за днями. До таинства посвящения оставалось чуть больше месяца. Ли уже достаточно окреп и приступил к тренировкам. Я тщетно пытался выяснить причину гибели моих товарищей. Воины только отводили глаза:

– Ты всё узнаешь и поймёшь, но только тогда, когда станешь посвящённым.

Каждое утро я спускался к озеру мимо злосчастных пещер. Остальные воины избегали эту тропу и делали большой крюк. Я же вставал на колени перед каменными могилами и читал короткую молитву. Оставалось только удивляться, почему воины не разобрали завалы и не достали хотя бы тела несчастных. В то памятное утро я, как всегда, встал на колени и собрался уже произнести слова молитвы, как вдруг услышал слабый стон. Казалось, он шёл из-под каменных глыб, а может, сама Мать Земля оплакивала своих сыновей. Осмотревшись, я опять склонил голову, подумав, что это всего лишь плод моей фантазии. Но стон повторился. Я обошёл груду камней и увидел, что на одном из них лежит девушка. Она была обнажена. Такой красавицы я никогда не видел. Но прекрасное совершенное тело покрывали ссадины и синяки. Волосы на лбу испачкались кровью, которая тонкой струйкой продолжала сочиться из раны, образуя на камне яркую лужицу. Девушка была без сознания, лишь изредка короткий тихий стон вырывался из нежной груди. Я стал возле неё на колени и стал сосредоточенно думать, что же делать дальше. Нести её в монастырь? Нет, это невозможно. Женщины туда не допускались, но и оставлять девушку умирать возле проклятых пещер я не мог. Поэтому, сняв с себя рубаху и разорвав её на тонкие ленты, я перебинтовал раны и перенёс несчастную в лощину на мягкую траву, подальше от палящего солнца, а сам побежал за советом к Учителю.

Великий Учитель внимательно выслушал меня и попросил проводить его к тому месту, где я нашёл девушку. Склонившись над ней, он отодвинул со лба тяжёлую прядь волос и резко одёрнул руку.

– Ты должен убить её, – отрезал Учитель.

Я яростно затряс головой.

– Ты должен убить её, – повторил он, – эта женщина несёт на себе проклятье.

Я упал на колени и стал просить его сжалится над несчастной. Учитель достал из-за пояса горшочек с мазью и протянул мне со словами:

– У тебя доброе сердце, и мягкое, как воск. Воину нужно иметь каменное сердце. Ты больше не вернёшься в стены монастыря, твой разум затуманен любовью. Но и к людям ты не вернёшься. Пожелай ты этого, мне пришлось бы убить тебя. Ты многое постиг за годы жизни в Братстве, ты не успел прикоснуться к Великой тайне, но того, что ты узнал, вполне достаточно, чтобы на наши головы обрушились непоправимые беды, поведай ты об этом первому встречному.

– Так вот почему погибли мои друзья?

– Это была малая жертва, чтобы избежать большей. Они не прошли испытания. Это их судьба. Твоя же судьба – избежать ранней смерти. Вместе с девушкой ты отправишься к мудрому старцу в хижину на склоне горы. Он вылечит девушку и многому научит тебя. Путь целителя предначертан тебе звёздами. Ты сможешь жить в мире и согласии с собой. Но запомни: если твой путь пересечётся с дорогой этой девушки, проклятье ляжет и на твою голову, и на голову всех твоих потомков.

С этими словами Великий Учитель повернулся, чтобы уйти, но я взмолился:

– Учитель! Скажи, кто и за что проклял её?

Но он не ответил.

До хижины мудрого старца я шёл целый день, неся девушку на руках. Она была лёгкой, как пушинка. Несмотря на грязь и пыль, покрывающую её тело, от неё исходил нежный запах лотоса. И вот, наконец, в лучах заходящего солнца, я увидел небольшой ветхий домик и седовласого старца. Ветер раздувал его белоснежные волосы, которые совсем не сочетались с крепким телом и гладким лицом, не поддающимся старости. Я поклонился ему, а он молча впустил нас в свой дом. Уложив девушку на грубую циновку, он обмыл её тело целебным настоем и влил несколько капель в рот. Девушка начала кашлять, но не прошло и минуты, как она открыла глаза. Всматриваясь в наши очертания в тусклом свете очага, она сильнее завернулась в кусок полотна, прикрывающего её тело, и тихо спросила:

– Как я сюда попала? Вы кто?

О, что это был за голос! Я и сейчас слышу его во сне. Он звенел, как горный ручей, как звуки флейты.

Старец тепло улыбнулся:

– Всё хорошо, дочка, теперь ты в безопасности, тут тебя никто не обидит, но ты должна отдохнуть.

Он поднёс к её губам глиняный кувшин, и мягко, но настойчиво заставил её выпить всё содержимое до последней капли. Веки девушки отяжелели, и она погрузилась в глубокий сон.

Мы вышли и сели на траву возле хижины.

– Тебя прислал Великий Учитель, – начал старик.

– А откуда ты знаешь об этом, дедушка?

Старик улыбнулся:

– Я ждал тебя двадцать пять лет. Звёзды предсказали день и час твоего рождения. Ты не воин, ты не можешь убивать. Твой удел – лечить людей. Я стар. Мне нужен ученик, которому я могу передать свои знания. И им будешь ты.

Вспомнив о маленьком горшочке, который дал мне на прощанье Великий Учитель, я достал его и передал старцу. Тот только усмехнулся в ответ:

– Эта мазь может залечить раны на теле, но не в силах исцелить душу. Твоей спутнице нужна любовь. Только она может творить чудеса. У тебя доброе сердце, я это вижу.

Я снова попытался узнать, кто мог сотворить с девушкой такое злодеяние, но старик сурово произнёс:

– Пройдёт время, и ты будешь посвящён в Великую Тайну. Но тебе ещё рано знать всю правду. Вначале ты должен обрести душевный покой и хладнокровие. А теперь ступай, отдохни!

Я расположился у входа в хижину и с наслаждением вытянул затёкшие конечности на мягкой траве, решив бодрствовать всю ночь, с тем, чтобы невидимый враг не сумел причинить девушке большего вреда. Я не мог забыть одну вещь, которая не давала мне покоя: в тот момент, когда старый лекарь смыл кровь и пыль со лба незнакомки, на нём чётко обозначился странный знак. Был ли он на самом деле, или то было игрой света и тени, а если и был, то имел ли он какой-то смысл, и какой? С этими мыслями я впал в тревожный беспокойный сон. И вот тут-то появился он. Он подошёл ко мне так близко, что я почувствовал дыхание смерти. Маленький человек с огромными руками и крючками вместо пальцев, затянутый в чёрные одеяния, с большим уродливым горбом на спине. Я не видел его лица, но чувствовал смертельный холод, исходивший от него, холод, который веет из свежей могилы.

Наутро я рассказал свой сон старцу. Но тот только пожал плечами и произнёс, хмуро глядя вдаль:

– Ещё не время для ответов. Помни одно: пока вы на Святой Земле – вы в безопасности!

Дни шли за днями. Девушка быстро поправлялась. Целебные отвары успокоили её сердце, а травяные мази излечили тело. Теперь на месте кровоточащей раны на лбу остался едва заметный шрам. Но он не портил лица красавицы. Впрочем, я был так влюблён, что не замечал его вовсе. Девушку звали Лия. У неё была редкая форма слепоты: ночью Лия отлично различала предметы, днём же прятала глаза, испытывая мучительную боль от солнечного света. Такое могло быть, если человек много лет провёл во мраке. Этим же можно объяснить молочно-белый оттенок кожи. Но у девушки зато отлично развились слух и обоняние. Мне казалось, что после всего пережитого Лия будет бояться людей вообще и меня в частности. Но девушка привязалась ко мне и стала верным другом и помощницей. Мы часто гуляли на рассвете по чудесным лугам, следуя совету старца не покидать пределов Святой Земли: собирали травы, коренья, слушали пение птиц. Лия не могла вспомнить ничего из своей прежней жизни. Её истерзанная душа настойчиво сопротивлялась всему, что связывало её с прошлым, да я и не настаивал: зачем доставлять любимой лишнюю боль? Мы с надеждой смотрели в будущее. И это будущее уже не представляли друг без друга. Но, едва первые солнечные лучи касались земли, я завязывал глаза любимой чёрным полотном и аккуратно вёл назад к хижине, где Лия хозяйничала, а я усердно учился у старца мастерству целителя. Прошло три года. Казалось, мы с Лией знакомы ещё в прошлой жизни. Мы так легко понимали друг друга – с полувзгляда, с полуслова. Припав к ногам учителя, мы просили благословить наш союз. Он ничего не сказал, а молча повёл меня на вершину горы, откуда открывался великолепный вид. Это место называлось Вершиной Мудрости, и именно сюда приходил старец для принятия важных решений. Вокруг царила величественная тишина, прерываемая только криком горных орлов да тихим шёпотом реки. Мы сели на землю. Старик молчал. Он любил слушать тишину, и я не смел нарушить это молчание. Наконец он заговорил:

– Ты хороший ученик. Ты уже перенял у меня все знания и стал мудрым и понимающим. Но сердце твоё осталось таким же горячим и глупым. Ты не должен любить эту девушку, эту невинно проклятую душу.

И он поведал мне историю, от которой по спине пошёл холод.

Давным-давно на свете жили два могучих воина. Рождены они были одной матерью и походили друг на друга, как две капли воды. Но старший брат родился тёмной ночью, и всю жизнь поклонялся силам тьмы, младший же родился с первыми лучами солнца, и ему же верно служил. Старший нередко дразнил брата в детстве и затевал драки в юности. Сердце его было чёрным и злым. Он незаслуженно обижал мать и не кланялся старикам. И вот пришла пора жениться. Случилось так, что оба брата полюбили одну девушку, а она отдала своё сердце младшему. В ночь перед свадьбой жители деревни проснулись от ужасного крика. Выбежавшие на шум люди в свете луны увидели истерзанное окровавленное тело девушки-невесты, и старшего брата, жадно пившего кровь. Его схватили, но решили не убивать, чтобы не радовать духов тьмы новым злодейством, а просто выгнали из деревни. И сама мать прокляла его и его потомство. Чёрный брат ушёл и поселился в высокогорных пещерах, но не успокоился. Он угонял скот и похищал самых красивых девушек. Никто его не видел. Старики говорили, что он превратился в дикого зверя, так как часто при полной луне где-то в горах слышался страшный нечеловеческий вой. У всех украденных девушек на лбу стояла ужасная отметина. Повезло тем из них, кто умирал. Если же кому-то из этих несчастных удавалось вернуться назад, проклятье преследовало и её, и её семью, и всю деревню – то мор приходил в селенье, то голод, то засуха. Младший брат долго оплакивал гибель невесты. Больше он не женился, а основал высоко в горах монастырь для защиты родной земли от сил зла, светлое Братство Солнцепоклонников. Прошли века, но в наших краях по-прежнему пропадают девушки, и по-прежнему стоит монастырь, воины которого сражаются с силами тьмы.