Текст книги "Месть кровавого жнеца"

Сам хозяин дома уже не казался Саше таким страшным, когда она поняла, что никто прямо здесь убивать ее не собирается. Он был вовсе не высокого роста и даже не плотный, а просто полный. Плюс ко всему он носил довольно забавные круглые очки, отчего-то напоминая Пьера Безухова, и походил на воздушный шарик. Он без конца суетился, ни на секунду не замолкал и избегал смотреть Саше в глаза, бросая на нее лишь короткие взгляды, отчего выглядел крайне неуверенно, как будто не привык принимать в своем доме гостей, тем более женского пола.

Саша совершенно не помнила его на вчерашнем пикнике, хотя обладала прекрасной зрительной памятью и старалась пообщаться с как можно большим количеством соседей. Видимо, он сидел где-то в углу и изо всех сил старался не отсвечивать.

– Если бы я лично не принимал роды у собаки, которая произвела на свет это чудо, я был бы уверен, что его родил какой-нибудь лабрадор, – выговаривал Андрей, одновременно заваривая Саше чай и бросая укоризненные взгляды на лежащего рядом с ней Уильяма.

Саша с опаской скосила глаза на «чудо». На добродушного лабрадора он совсем не походил, всем своим видом показывая, что относится именно к породе немецких догов, как и полагалось. Правда, стоило Уильяму почувствовать на себе взгляд гостьи, как он тут же повернул к ней голову и почти по-человечески улыбнулся.

– Немецким догам полагается с опаской относиться к незнакомым людям, вот, как Фокс, – Андрей кивнул в сторону собаки на диване, – но для Уильяма все вокруг друзья.

Саша молча кивала в такт причитаниям Андрея и даже рискнула протянуть руку и погладить Уильяма по голове. Тот как будто только этого и ждал: мгновенно подполз к ней ближе и положил голову на колени.

– Ну, что я вам говорю, – всплеснул руками Андрей, поставив на стол две чашки с чаем и обещанную бутылку коньяка, а сам сел напротив, снова бросив на нее неуверенный взгляд. – Могу я спросить, что привело вас ко мне?

Саша, конечно, не рискнула в двенадцать дня добавлять себе коньяк в чай, поэтому просто взяла в руки чашку.

– Я хочу подарить брату и его жене щенка, – выдала она заранее приготовленную ложь, уже почти не удивляясь, что снова умеет это делать.

Конечно, принципиально честной она была не с самого детства. Все дети, а тем более подростки, лгут, и она тоже не стала исключением. Что получила за контрольную по математике, почему не ночевала дома, целовалась ли с тем странным длинноволосым мальчиком – обо всех этих вещах родителям правду не говорят. Год назад она поняла, что мужу тоже о многом не говорят, если не собираются его обижать или разводиться с ним. По крайней мере, из-за другого мужчины. Хотя в последнее время все чаще Саша думала о том, что не имеет права портить ему жизнь своим бесполезным присутствием в ней.

– Но я совершенно не разбираюсь в собаках, – продолжила она, решив, что сейчас не время и не место думать об этом, – поэтому надеюсь на вашу помощь. Вы ведь их разводите?

Андрей кивнул и смущенно улыбнулся.

– Немецкие доги – моя страсть с детства. Мы жили в маленькой квартире, поэтому родители не разрешали мне их заводить. Доги – огромные собаки, им нужно пространство. Но они невероятные. Умные, сильные и в то же время совершенно неагрессивные, если их правильно воспитывать. Вы знали, что даже Отто фон Бисмарк очень их любил?

– Понятия не имела, – честно призналась Саша, отхлебывая оказавшийся невероятно вкусным чай и внимательно разглядывая хозяина. Тот так и не рисковал смотреть на нее, поэтому она могла делать это, не стесняясь. И все больше ей казалось, что он никак не мог быть тем самым мужиком с серпом, если только все его смущение не талантливая актерская игра.

– У вашего брата когда-нибудь была собака? – Андрей посмотрел на нее, но, встретившись с ней взглядом, тут же снова опустил глаза, начав довольно нервно комкать салфетку. Саше казалось это забавным и странным, ведь на вид ему было около сорока, и он наверняка должен был иметь какой-то опыт общения с противоположным полом. Тем более она пришла к нему по делу и не пыталась флиртовать.

– Понятия не имею, – повторила она, и только когда Андрей удивленно посмотрел на нее, поняла, что совсем выпала из роли, увлекшись размышлениями на его счет. – Мы много лет жили в разных странах и не так часто ездили друг к другу в гости, – торопливо пояснила она, – но мне кажется, что у него не было собаки.

– Вы совсем не похожи с ним, – неожиданно улыбнулся Андрей.

– Правда? – Саша склонила голову набок, неожиданно понимая, что ей нравится смущать его. – А одна из ваших соседок вчера сказала, что мы как близнецы.

– Нет, ну что вы! Вы совсем разные. Вы… – Андрей опять рискнул мельком взглянуть на нее. – У вас разные оттенки глаз, волос, разные черты лица. Вы сказали, что жили в разных странах. Ваш брат же в Чехии, да?

– Как вы узнали? – Саша даже забыла про свой чай. То есть акцент Войтеха все еще был заметен, особенно посторонним людям, но так сразу угадать и страну?

– Он растягивает гласные, как чехи. И характерное произношение некоторых звуков. И еще несколько мелочей, которые, наверное, не так сильно бросаются в глаза другим людям, но я слышу. Я бы даже ставил на Среднечешский край.

– Он сразу после школы уехал учиться в Прагу, да так там и остался, вы правы. Пятнадцать лет в другой стране с другим языком вырабатывают акцент в речи.

– Что же заставило его вернуться?

– Лиля, что же еще, – Саша пожала плечами. – Разве мужчину может заставить вернуться на родину что-то, кроме любимой женщины? – не удержалась она от сарказма, вспомнив Кристину, из-за которой Войтех год назад действительно собирался вернуться на родину, только в Прагу. – Но у вас все же удивительный слух.

– Музыкальный, – Андрей отчего-то покраснел. – Я играл на скрипке. Много гастролировал по разным странам, мне нравилось обращать внимание на речь, вот и запомнил эти характерные чешские звуки.

– Так вы скрипач?

– Был. Андрей Шагин, не слышали? Я приезжал к вам в Петербург в начале двухтысячных. Впрочем, едва ли вы помните, вы тогда были слишком молоды, чтобы ходить на такие концерты.

Саша только удивленно подняла бровь, уже даже не спрашивая, как он понял, что она из Санкт-Петербурга. Наверняка все тот же музыкальный слух.

– Четыре года назад попал в аварию и вот, – он протянул Саше левую руку, и только сейчас она заметила широкие расплющенные пальцы, как минимум два из которых не разгибались до конца. – Больше играть не могу. Зато это позволило мне заняться второй своей страстью – собаками.

– Простите, что спросила.

– Нет, нет, ничего, вы же не знали. И все же, возвращаясь к собакам. Если ни у вашего брата, ни у его жены никогда не было собак, я бы советовал вам обратить внимание на другую породу. Например, лабрадоры, сенбернары, если уж хотите большого пса. Ньюфаундленды. Немецкие доги не очень-то подходят новичкам.

– Правда? – Саша изобразила огорчение. – А мне они так нравятся. И Вите тоже, он хотел именно дога.

Андрей стал похож на человека, обидевшего ребенка и чувствующего свою вину за это.

– Может быть, мы сможем найти вариант, – тут же предложил он. – В конце концов, мы живем рядом, я смогу помогать им с воспитанием щенка, давать советы. Если хотите взять его именно у меня, Дана как раз беременна. Месяца через четыре уже сможете забрать одного.

Как будто услышав, что говорят о ней, в комнату вошла еще одна собака, отличавшаяся от других только огромным животом. Дана действительно была беременна и, по Сашиным представлениям, ждала не меньше дюжины щенят.

– Подождите-ка… – Саша с удивлением посмотрела на Андрея. – Фокс… Дана и… Уильям?..

Андрей рассмеялся и даже осмелел настолько, что смотрел на Сашу целых три секунды.

– Вы первая, кто догадался, – сказал он. – Да, я очень люблю этот сериал, поэтому и назвал свою пару Даной и Фоксом, хотя по документам у них, конечно же, совсем другие имена. Когда в последнем помете у Даны родился один щенок с явными дефектами, не позволяющими продать его, я оставил его себе и назвал Уильямом. Хоть где-то они должны быть все вместе. Может быть, хотите еще чаю? – предложил он, заметив, что Сашина чашка совсем пуста.

– Не откажусь, – кивнула Саша. Чай был настолько вкусным, а беседа неожиданно приносила такое удовольствие, что она не могла заставить себя быстро выяснить все, что хотела, и уйти. – Так значит, вы страстный любитель «Секретных материалов»? Здесь поселились тоже неспроста?

– Что вы имеете в виду? – Андрей, уже поднявшийся, чтобы налить гостье еще чаю, замер с кружкой в руках, но так и не обернулся.

– Вчера на пикнике ваши соседи только и рассказывали о каком-то призраке, который бродит в этих краях.

– Ах, вы об этом, – Андрей снова рассмеялся. – Надо признаться, что впервые эту историю я услышал, когда уже купил здесь дом, так что нет, Жнец на мой выбор места жительства не повлиял.

– А вы сами его видели? – поинтересовалась Саша, когда он снова сел напротив нее с новой порцией чая.

Андрей отрицательно покачал головой.

– Если честно, не встречал никого, кто бы его видел.

«Вообще-то, один из них сейчас сидит перед вами», – мысленно хмыкнула она.

– Но я слышал, – добавил он.

– Правда? Что именно?

– Вой, – Саше показалось, что Андрей даже поежился. – Люди говорят, что это собачий вой, но поверьте мне, ни одна собака таких звуков издавать не может.

Саша удивленно подняла брови. Это был неожиданный факт в данной истории. Сама она видела вчера именно собаку. Большую, черную, прямо как доги Андрея.

– Даже такие большие, как ваши?

– Тем более как мои. Доги вообще никогда не воют и не лают без причины. Знаете, – Андрей понизил голос и снова рискнул посмотреть на нее, – если бы собака Баскервилей существовала, она определенно выла бы так же.

Саша почувствовала, как по спине пробежал холодок. Мокрый нос, уткнувшийся ей в ладонь, заставил ее вздрогнуть. Она опустила взгляд и увидела Уильяма, заглядывавшего ей в глаза. Она против воли улыбнулась. Уильям действительно не походил на злобную собаку, как она подумала в первые мгновения знакомства с ним.

– А он умеет давать лапу?

– Конечно. Просто попросите его.

Саша протянула Уильяму раскрытую ладонь и улыбнулась.

– Уильям, дай лапу.

Тот тут же положил ей на ладонь свою большую черную лапу. Саша почти наяву услышала, как презрительно фыркнул на диване Фокс. Лапа Уильяма была большой, но не настолько, как у той собаки, что оставила следы в доме пропавшего Валерия. Кажется, Уильяма, как и его хозяина, можно было смело исключать из списка претендентов на роль Жнеца и его собаки.

8 мая 2014 года, 12.25

д. Лесная, Богородский район

Нижегородская область

Нев точно не знал, где живет женщина по имени Дарья, которую в поселке называли ведьмой, но он легко вычислил, где следует искать ее дом. Если сопоставить вчерашние рассказы соседей о том, кто где живет, получалось, что дом Дарьи находится примерно там же, где живет бывший полицейский – или правильнее сказать милиционер – то есть нужно дойти до центральной площади и свернуть направо.

Когда он оказался на перпендикулярной улице, Дарья как раз пересекала дорогу, направляясь к своей калитке. Выглядела она так же, как и накануне: черное одеяние с длинной юбкой, ярко подведенные глаза, иссиня-черные волосы, свободно падающие на плечи. Она уже закрывала за собой калитку и через пару мгновений могла скрыться в доме, поэтому Нев окликнул ее:

– Дарья, добрый день!

Она остановилась, удивленно глядя на него через забор. То ли не узнала, то ли не понимала, откуда он знает ее имя, то ли недоумевала, зачем он пришел и что ему от нее нужно. Она подождала, пока он подошел ближе, не приветствуя и даже не улыбаясь ему в ответ.

– В чем дело? – ее голос звучал немного раздраженно.

– Вас не было на пикнике, – Нев как ни в чем не бывало улыбнулся.

– Я сразу сказала, что мне это неинтересно.

– Да, я понял это. – Он протянул ей накрытую фольгой тарелку, которую держал в руке. – Это вам.

– Что это? – Дарья недоверчиво покосилась на тарелку, даже не пытаясь ее взять.

– Печенье, – Нев пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся. – Мне показалось, что оно могло бы поднять вам настроение и сделать не такой… колючей.

– Что ж, вам показалось, – огрызнулась Дарья, явно намереваясь уйти, но Нев попытался задержать ее:

– Послушайте, это вас ни к чему не обязывает. Вам даже необязательно угощать меня чаем в знак благодарности.

– Да неужели? – ядовито уточнила она, возвращаясь к калитке. – На что же тогда вы рассчитываете? Или у вас хобби такое: разносить печенье по соседям? Не знаю, откуда вы, но это самый нелепый способ подкатить к женщине, который я когда-либо видела.

– Вот именно, – Нев вновь с удивлением заметил, что ее слова совсем его не смутили. Он продолжал улыбаться, глядя на нее. – Возможно, хотя бы это убедит вас в том, что я к вам не подкатываю.

– Тогда что вы делаете?

Нев немного помолчал, разглядывая ее сквозь идеально прозрачные стекла очков. Если бы у него были свободны обе руки, он наверняка все-таки снял бы их, чтобы протереть. Однако в текущей ситуации пришлось ограничиться пожиманием плеч.

– Наверное, просто пытаюсь подружиться. Мне показалось, что вы здесь очень одиноки. О вас немного говорили на пикнике, похоже, что друзей среди местных жителей у вас немного. Вы… не вписываетесь в их круг, вы другая. Вы среди них, но не с ними. Я знаю, как это бывает. И знаю, каково это. Мне показалось, что вам одиноко. Возможно, мне действительно показалось, и все это очень глупо. Возьмите хотя бы печенье, потому что нести его обратно будет еще глупее.

Он ожидал от нее еще какой-нибудь резкости, но Дарья долго молчала, тоже разглядывая его, словно пыталась пробраться в голову и подсмотреть, о чем он думает и насколько его слова соответствуют его мыслям. Потом она внезапно открыла калитку и посторонилась.

– Заходите, – лаконично велела она.

Нев не заставил просить себя дважды. Он последовал за хозяйкой в дом, та проводила его на кухню, которая была значительно меньше кухни в их доме и соединялась сразу с гостиной, а не со столовой, но все здесь было таким же красивым и новым, как у них. Повинуясь приглашающему жесту, Нев поставил тарелку с печеньем на кухонную стойку и сел на высокий стул. Дарья включила чайник и достала из шкафчика пару чашек.

– Как вас зовут? – поинтересовалась она в процессе.

– Евстахий.

– Сочувствую, – она забавно округлила глаза, услышав это имя.

Нев рассмеялся. В обществе этой женщины ему было на удивление легко. И то, что обычно вынуждало его краснеть, заикаться и испытывать неловкость, сейчас только вызывало улыбку.

– Мое полное имя – Нурейтдинов Евстахий Велориевич. Вот теперь можете сочувствовать.

– Я смотрю, родители вас заранее за что-то ненавидели, – фыркнула Дарья, заливая кипяток в маленький заварочный чайник. В кухне моментально запахло бергамотом. – При таких фамилии и отчестве, они еще и имя выбрали нелепое.

– Совсем нет, – Нев ничуть не обиделся на это резкое предположение. – Родители меня любили, мама просто считала меня необыкновенным, поэтому и имя попыталась дать небанальное.

Дарья слегка нахмурилась, ставя на стойку чайник и пододвигая второй табурет так, чтобы сидеть напротив своего гостя, а не рядом с ним.

– Извините, если задела, – неожиданно мягко попросила она. – Иногда я проецирую. Это мои родители заранее меня ненавидели, поэтому и бросили в роддоме.

– Вы сирота? – ухватился за ее слова Нев, поскольку это было подходящей ниточкой, которая могла привести их разговор к нужной теме.

– Да, я всю жизнь сама по себе.

– Вас не удочерили или вы просто не прижились?

Она посмотрела на него с долей удивления.

– Браво, Сташа… Можно я буду называть вас Сташей? Мне кажется, так сокращается это имя?

– Как вам будет угодно, – Нев снова не сдержал улыбку. При ближайшем рассмотрении Дарья оказалась довольно веселой. – Только я тогда буду звать вас Дашей.

– Да хоть Катей, – отмахнулась та, осторожно снимая фольгу с тарелки. – Мне нравятся люди, которые задают прямые вопросы, а не ходят вокруг да около, стараясь не задеть чувства и не навлечь на себя гнев ведьмы. Вы же знаете, что меня считают ведьмой?

– А это не так?

– А я этого не говорила, – она улыбнулась, откусывая печенье. – Хм, очень вкусно. Только не говори, что сам его пек, – подначила она, внезапно переходя на «ты». Вот так просто, хотя Неву всегда казалось, что что-то в нем заставляет людей держать дистанцию.

– Это очень простое печенье, его даже ребенок может испечь.

– Я не умею печь, я и готовить-то не умею, – неожиданно призналась она.

– Значит, все-таки выросла в детдоме? – Нев попытался вернуть разговор в прежнее русло и неожиданно для себя самого поддержал переход на «ты».

Она безразлично пожала плечами.

– Меня удочерили, когда мне было двенадцать, но это не было семьей, в которой кто-то кому-то пек печенье. Это был тот же детский дом, только еще и вкалывать приходилось. И мозги выносили своей религией.

– Тебе там не нравилось?

– Там никому не нравилось, – мрачно заявила Даша, утаскивая в рот уже третье печенье. – Филиал ада на земле.

– Значит, тебя не огорчило их убийство?

Она едва не подавилась печеньем, закашлявшись, и ей пришлось сделать большой глоток чая. Потом она снова уставилась на него крайне неприветливо, словно он одним словом сломал хрупкий мост симпатии, который удалось возвести до этого.

– Я ненавидела своих так называемых приемных родителей, но я не желала им смерти. Как не желала ее тем, кто попал в тот дом вместе со мной.

– Что там случилось?

– Почему тебя это интересует? – она подозрительно прищурилась. – Нравятся кровавые сплетни?

– На пикнике нас уверяли, что это сделал некий Кровавый Жнец, – прямо пояснил Нев, решив, что лишние виляния только разозлят ее. – Мертвец, восставший из ада. Я культуролог, легенды и верования – моя специализация и мое хобби. Мне всегда интересно, как реальные случаи обрастают разными вымышленными подробностями, за которыми потом реальность полностью теряется. Так что можно считать, что это профессиональный интерес.

Дарья понимающе кивнула, сразу как-то расслабившись. Видимо, его ответ ее полностью устроил. Она подхватила с тарелки еще одно печенье (она явно не относилась к женщинам, сильно переживающим о лишних калориях), задумчиво глядя куда-то в сторону окна, а потом тихо призналась:

– Честно говоря, я толком не знаю, что там произошло. Я была в сарае, когда все случилось. Поэтому, наверное, он меня и не тронул. Просто не нашел.

– А что ты делала в сарае? – удивился Нев.

Она скользнула по нему быстрым взглядом, а потом сосредоточила свое внимание на содержимом почти пустой чашки. После продолжительного молчания она едва слышно произнесла, словно просто выдохнула:

– Я там пряталась…

Глава 5

8 мая 2014 года, 13.40

д. Лесная, Богородский район

Нижегородская область

Саша просидела в гостях еще около получаса, выпив просто неимоверное количество чая. К концу их беседы Андрей осмелел настолько, что поинтересовался, как часто она планирует навещать брата, и пригласил заходить в гости всегда, даже если они передумают брать дога.

Когда она вышла на улицу, там было уже совсем по-летнему тепло, в воздухе пахло цветущими деревьями, поэтому она неспешно дошла до магазина, намереваясь купить к обеду чего-нибудь вкусненького. Однако еще не дойдя до главного входа, она услышала голос Надежды Дмитриевны. Та что-то громко и эмоционально кому-то рассказывала. Решив, что хочет вкусного не так сильно, чтобы попадаться в лапы этой женщине, обожающей поговорить, Саша развернулась и обошла магазин сзади.

Жертвой Надежды Дмитриевны оказалась Анна. И если сама Надежда Дмитриевна стояла к Саше спиной, то Анна увидела ее маневр и проводила завистливым взглядом. Саша лишь пожала плечами и послала ей сочувствующую улыбку. Правда, спустя несколько минут сама попалась на глаза другой любящей поговорить женщине. Она уже почти вошла в свой двор, когда из распахнутой двери дома Ярослава и Марьяны с полотенцем на голове и в банном халате показалась сама Марьяна.

– Саша, подожди! – позвала она, торопливо направляясь к калитке.

Саша послушно остановилась, искренне надеясь, что соседка не собирается всучить очередное лекарство для Войтеха.

– Ты не видела Яну?

«Довольно странный вопрос, если учесть, что ее мать – ты, а я иду со стороны магазина», – мысленно заметила Саша, но вслух ограничилась коротким «нет».

– Наверное, ушла гулять к вам, – вздохнула Марьяна, – а мне нужно уезжать через двадцать минут. Ярослав не успел вернуться, придется брать ребенка с собой.

– Наймите няню, – посоветовала Саша и, пока няней не предложили стать ей, а такое желание уже начало прослеживаться у Марьяны на лице, поспешно добавила: – Если она у нас, я скажу, что ты ее ищешь.

– Спасибо, – кивнула Марьяна. – Кстати, мы с девчонками по пятницам устраиваем девичники, завтра как раз очередной, не хотите прийти с Лилей? Я вот как раз еду в город за посылкой из Москвы для него.

– Что-то особенное?

– Так, пара мелочей. Вам понравится.

– Тогда мы обязательно придем, – Саша вежливо улыбнулась и посмотрела в сторону своего дома, давая понять, что торопится.

Во дворе было так же тихо, как и везде в поселке. Через окно столовой Саша видела, что Ваня вместе с ноутбуком сидит за столом, что-то увлеченно просматривая на экране и жуя яблоко, а из распахнутого окна Лили доносилась негромкая музыка. Ничего не выдавало присутствия где-то поблизости ребенка, но Саша сразу же направилась к кустам сирени.

Яна действительно пряталась там и даже, как показалось Саше, с кем-то разговаривала, но когда Саша залезла в кусты, она уже сидела одна с испуганным выражением на лице, как мелкий воришка, которого застали врасплох не вовремя вернувшиеся хозяева.

– Привет, – как можно дружелюбнее поздоровалась Саша.

Увидев ее, Яна заметно расслабилась и даже улыбнулась.

– Что ты здесь делаешь?

– Играю.

– Одна?

Яна сначала кивнула, но затем призналась:

– С Дашей.

Саша мельком огляделась, но так и не увидела никого, кто мог бы носить это имя. По всей видимости, Яна действительно выдумала себе воображаемую подружку, однако что-то заставило Сашу спросить:

– Познакомишь меня с ней?

Яна несколько долгих секунд рассматривала ее лицо, а затем медленно кивнула. Она повернулась назад, раздвинула особенно густо растущие ветки и вытащила оттуда Дашу, которая оказалась обыкновенной куклой. Хотя, если присмотреться, то не такой уж и обыкновенной. Она была около полуметра ростом, с тщательно прорисованным, но уже выцветшим от времени лицом, глазами с пушистыми ресницами, которые закрывались, если положить ее на спину, пышными, но очень грязными золотистыми кудряшками, которые украшала шляпка с порванными кое-где кружевами. На ней было надето такое же пышное кружевное и такое же грязное и порванное платье. Ноги оказались босыми, хотя такой наряд определенно предполагал какую-то обувь. Саша видела таких кукол в сувенирных лавках и почему-то цветочных магазинах. По всей видимости, Даше было уже много лет, и оставалось только гадать, как именно она попала в руки пятилетнему ребенку из небедной семьи.

– Привет, Даша, – поздоровалась Саша с куклой, чувствуя себя при этом весьма странно. – Почему ты назвала ее Дашей? – она повернулась к Яне.

– Потому что ее так зовут, – та сказала это таким тоном, словно Саша спросила самую большую глупость в мире.

– Она сама тебе это сказала?

Яна вздохнула, как будто уже уверившись в непроходимой тупости своей взрослой собеседницы.

– Куклы не умеют говорить. Она мне написала.

– Написала?

Яна кивнула.

– Хочешь, я покажу тебе, где она живет?

Саша очень хотела, хотя это желание и казалось ей странным. Какая ей разница, где живет кукла едва знакомой девочки? У нее нет детей, она не умеет с ними общаться, и если смотреть правде в глаза, она никогда их не хотела. Однако ей пришлось напомнить себе просьбу Марьяны.

– Давай в другой раз, – предложила она Яне. – Тебя мама ждет дома.

– Ну ладно, – девочка поднялась на ноги и неуверенно посмотрела на куклу. – А можно Даша пока останется здесь? – спросила она.

– Конечно.

Яна улыбнулась, снова спрятала куклу в густых зарослях и вприпрыжку побежала к калитке.

8 мая 2014 года, 14.10

д. Лесная, Богородский район

Нижегородская область

– Есть успехи? – поинтересовался Войтех, входя в столовую, где работал Ваня, как он сказал, поближе к кофемашине и холодильнику.

– К камерам я подключился, теперь любое видео будет нам доступно. А вот со вчерашней ночкой проблема. То есть видео я нашел, с таймкодом вроде все в порядке, а вот вашего знаменитого Жнеца там нет.

– Камеры его не увидели? – встревоженно уточнил Войтех.

– Не увидели. Но вообще-то они не увидели и вас тоже. На записи просто ночь, улица, фонарь… аптеки нет.

– Сбой или кто-то вмешался?

– Черт его знает. Слишком уж чисто. Место врезки я не нашел.

– Понятно.

Хлопнула входная дверь и несколько секунд спустя на пороге столовой появилась Саша.

– Чем занимаетесь? – поинтересовалась она, проходя к холодильнику. После бешеного количества чая у Андрея ей захотелось сделать себе огромный сэндвич с чем-нибудь вкусным. Желательно, с мясом.

– Пока ровным счетом ничем, – вздохнул Войтех. – Я болею и лежу, как ты и велела, а Иван не нашел на записи нашего ночного приключения. У тебя какие новости?

– У меня сплошные приглашения в гости. Кстати, братишка, – Саша высунулась из-за дверцы холодильника и посмотрела на Войтеха, – у тебя когда-нибудь была собака?

– Собака? – переспросил Войтех. – Нет, моя мама никогда не потерпела бы в доме животных. А потом мне уже это в голову не приходило.

– Тогда нам надо смыться отсюда в ближайшие четыре месяца, иначе она у тебя будет. – Саша захлопнула дверцу холодильника, держа в руках солидный бутерброд, и переместилась за стол. – И не какая-нибудь, а большая, черная, мускулистая. Оказывается, мой новый знакомый разводит именно таких. Немецких догов. У него их три. Не поверите: Фокс, Дана и их малыш Уильям.

Ваня громко рассмеялся.

– Шутник.

– Не то слово, – кивнула Саша. – Правда, он утверждает, что собаки гуляют только по двору, поэтому едва ли мы видели одну из них. А еще он меня уверял, что тот вой, который мы слышали и который слышат периодически все жители поселка, не может принадлежать ни одной известной ему породе собак.

– Собаку Жнец, видимо, тоже из ада за собой притащил, – хохотнул Ваня.

– Так, пока прогресса мало, – констатировал Войтех. – Вся надежда на Лилю и Нева, иначе придется просто сидеть и ждать, когда что-то случится. – Он немного помолчал, а потом добавил: – Или пустить меня в дом пропавшего мужчины, может быть, тогда что-то появится.

– Только попробуй, – предупредила Саша.

– Айболит, да чего ты его держишь? – Ваня удивленно посмотрел на нее. – Пусть валит. Может, он мазохист, и ему нравится валяться в обмороке, а ты лишаешь человека удовольствия.

– Или просто у нас один человек уже пропал, по деревне, возможно, ходит убийца-мертвец, и мы точно не знаем, когда он снова решит вырезать целую семью или даже весь поселок. Я бы предпочел быть готовым и хотя бы знать, кто он и как его остановить. А ты? – Войтех выразительно посмотрел на Ваню.

Тот поднял руки.

– Да я ж говорю: вали. Я тебя не буду останавливать. Хочешь, Айболита подержу, чтобы не легла на пороге? – Он кивнул на Сашу, состроив при этом весьма комичную гримасу.

Прежде чем Войтех успел на это что-то ответить, в столовую спустилась и Лиля. В отличие от брата, она предпочитала работать наверху, в своей комнате. В отличие от Саши, она налила себе только стакан прохладной воды.

– У вас уже началось совещание или вы так, просто грызетесь? – с улыбкой поинтересовалась она, переводя взгляд с Войтеха на Ваню и обратно.

– У них уже началось планирование действий, – проворчала Саша. – План называется «Как угробить себя». Главное действующее лицо называть?

Лиля отстраненно пожала плечами, словно даже и не поняла, о чем говорит Саша, погрузившись в собственные мысли.

– Нев еще не вернулся? – поинтересовалась она.

– Пока нет, – Войтех бросил удивленный взгляд на часы. – Что-то он долго.

– Такие дела, как очаровывание ведьм, не терпят спешки, – хихикнул Ваня.

– Тебе, как эксперту, виднее, – заметила Саша, нарочито глядя в сторону.

– У тебя уже есть, что рассказать о резне двадцать лет назад? – поинтересовался Войтех у Лили, пока Саша и Ваня не начали выяснять подробности этого нелегкого дела.

– Скажем так, у меня уже есть тот, кто нам об этом расскажет, – Лиля снова улыбнулась. – В Интернете я попыталась найти информацию, но сам понимаешь, дело давнее, тогда еще все новости так активно не публиковались на новостных сайтах и не перетирались в соцсетях, сейчас можно найти только мелкие заметки, посвященные годовщине. И кучу всякой ерунды, превратившей ту трагедию в обычную городскую легенду. Страшилки со Жнецом в ассортименте. А нас, как я понимаю, интересуют голые факты, желательно, из архивов полиции.

– И кто твой информатор?

– Увидишь. Только надо Нева дождаться, чтобы потом все не пересказывать, но если он не придет в ближайшие полчаса, у человека может уже не быть времени с нами созваниваться, тогда придется все переносить на вечер.

– Я сейчас его наберу и спрошу, где он. – Войтех достал из кармана смартфон и выбрал из памяти нужный номер. После короткого разговора он сообщил остальным: – Обещал минут через пять подойти.

– Тогда я пока принесу ноутбук. – Лиля поставила пустой стакан в раковину и поторопилась обратно наверх.

Когда она спустилась обратно, Нев уже присоединился к остальным в столовой и как раз рассказывал им о своем визите к ведьме.

– Она действительно росла в приемной семье, которую убили, но она ничего так и не рассказала мне о той ночи. Она вообще очень неохотно говорила о прошлом, сказала только, что ей не нравилось в том доме.

– Почему? – не поняла Саша.

Ваня многозначительно закатил глаза.

– У тебя же ни братьев, ни сестер нет, да? – уточнил он.

Саша отрицательно покачала головой.

– А я вот в детстве едва Лильку терпел, – хмыкнул он, явно привирая. – А прикинь, когда этих сестер у тебя много?

– Да, но в детском доме детей еще больше. Разве там лучше, чем в семье?

– Мне сложно судить, – Нев снял очки, но вместо того, чтобы начать их протирать, просто положил на стол перед собой и помассировал переносицу. – Никаких подробностей она не рассказала. Сказала только, что заставляли работать, что наказывали, что иногда она пряталась в сарае, как и в тот раз, когда все случилось. Без конкретики сложно понять, чего там было больше: попыток приучить детей к труду и дисциплине, с которыми у детдомовских всегда проблемы, и усмирить подростковый бунт или каких-то реальных злоупотреблений. Дети в этом возрасте даже собственных родителей воспринимают в штыки, минимальную работу по дому считают эксплуатацией, а простые правила поведения – как подавление собственной свободы и жестокость. Однако порой и приемные, и даже родные родители бывают действительно жестоки.