Текст книги "Сотканная из тумана"

– А наш Дворжак полон сюрпризов, – заметил Ваня, когда процедура знакомства окончательно завершилась. – То мы его год Войтехом звали, потом выяснилось, что можно было Войтой и Тишкой…

– Тешкой, – поправила Саша. – И так можно только мне.

Ваня только хмыкнул. Тишка, Тешка – все одно кошачье имя какое-то.

– То он теперь уже и Ладиславович. Страшно представить, что дальше будет.

Развить тему ему не дали. Пришлось выгружать вещи из вертолета, прощаться с Аркадием Степановичем, пилотом, и Сан Санычем и начинать расследование. Времени было еще достаточно, терять день не хотелось. Выспаться они и потом успеют.

Обедали в доме старосты, который предложил Ване с Дементьевым остановиться у него, а Сашу и Нину забрал к себе местный доктор, а заодно обсудили предстоящую работу. Было решено, что Нина, Саша и Дементьев займутся опросом жителей и осмотром «мест преступления», а Ваня установит видеонаблюдение. Если чупакабра приходит из леса и нападает на деревню, они должны это заснять. Очень часто камеры замечают то, что ускользает от человеческого глаза.

Мобильная связь в деревне тянула слабо, и перво-наперво необходимо было подключиться к спутниковому Интернету и настроить его раздачу, а также вывести трансляции с камер на ноутбуки, чтобы иметь возможность следить за происходящим в деревне онлайн. На это ушло довольно много времени, а потому, когда Ваня закончил и вышел на улицу, над деревней медленно расплывались ранние осенние сумерки. Небо с востока начало темнеть, но над рекой было еще довольно светло, хотя уже и клубился туман. Помогать в расстановке камер ему вызвались Сергей, почему-то представившийся сыном библиотекарши, как будто это имело значение, и еще один мужчина, примерно Ваниного возраста, Ярослав. Они уже ждали его у калитки, жуя сигареты и нетерпеливо поглядывая на дом.

– Много поставить до ночи не успеем, – почесал затылок Ваня, глядя на колышащиеся верхушки деревьев: к вечеру похолодало, с реки потянуло запахом тины, и поднялся ветер.

– Тогда лучше начать оттуда, – предложил Ярослав, указав рукой на ближайшую опушку, которую отделял от дома Ильи Пантелеевича всего один двор. – Оно с леса приходит обычно.

Ваня согласно кивнул. Деревня оказалась еще меньше, чем выглядела с вертолета. Возможно, дело было в том, что многие дома здесь заброшены: кто-то из жильцов умер, кто-то уехал за реку. Хотя вопреки всем законам логики здесь жили и довольно молодые люди, а также слышались детские голоса и функционировала школа. В ней училось всего несколько детей, но возить их в другую деревню не было никакой возможности. За обедом староста рассказывал, что многие семьи здесь многодетные, и хоть старшие дети после школы уезжают учиться в ближайшие города, младшие еще остаются с родителями.

– Когда-то у нас деревня большая была, – рассказывал Илья Пантелеевич, щедро угощая гостей простой деревенской едой. – Магазин, школа, библиотека. Собирались даже мост через Каму строить, да не успели. Теперь выживаем, как можем.

Всего Ваня насчитал три улицы. Одна, самая длинная, тянулась вдоль реки, вторая начиналась примерно на середине первой и перпендикулярно ей шла к лесу. Третья, совсем короткая, отходила от второй и располагалась практически параллельно первой, но уже почти на опушке густого леса, вплотную подходя к деревьям. На небольшой площади, образованной этими улицами, находились магазин, школа-библиотека и бывшее здание администрации села, теперь запертое и забитое досками.

По узкой улице вдоль леса выстроились пять домов, но обитаемыми из них были всего три, два давно пустовали. В первом жили пчеловод Степан со своей женой, но, по их уверениям, к ним чупакабра в последнее время не захаживал, хотя это было бы самым логичным: первые деревья начинались сразу за их забором. Сюда можно было проникнуть, даже не заходя в деревню. Этот момент показался Ване довольно странным. С чего вдруг животное – кем бы оно ни было – стало рисковать, а не пользоваться наиболее удобным вариантом?

– Ставьте так, чтобы дорогу захватывало, – посоветовал Сергей, оно обычно по дороге ходит.

– По дороге? – Ваня нахмурился. – Его же вроде бы никто не видел?

Сергей и Ярослав переглянулись.

– Саму чупакабру не видели, – наконец медленно, словно нехотя, признался Сергей. – Но оно всегда приходит с туманом.

– Ну, это еще не доказано, – возразил Ярослав. – Туманы в нашей местности – явление частое. Вот поглядите, – он тронул Ваню за плечо, указывая в сторону реки, – и сейчас над водой клубится.

– Да, но тот туман приходит из леса, – не сдавался Сергей. – У меня и видео есть. Хотите посмотреть?

Ваня, безусловно, хотел. Сергей вытащил простенький телефон, еще кнопочный, с совсем маленьким экраном, на котором с трудом можно было что-то разглядеть. Изображение сильно дрожало, и Ваня с трудом смог различить деревенскую дорогу, по которой медленно полз белесый туман. Дело происходило ночью. Туман, подсвеченный желтыми фонарями, стелился по дороге, немного расползаясь к заборам, но во дворы, насколько можно было судить по записи, не заходил. Он казался довольно густым, но не поднимался высоко: граница его выглядела четкой и проходила где-то в метре от земли. Лишь один раз, словно живое существо, он поднялся выше, но тут же снова опустился вниз и рассыпался как бисер.

Ваня задумчиво почесал подбородок. Они едва успели приехать в деревню, а подробностей выяснялось все больше. И каждая новая деталь давала понять, что они имеют дело не с обычным животным, пока не известным науке. Если вообще с животным.

– Можно я потом скопирую себе запись? – попросил Ваня, возвращая телефон его владельцу. – Возможно, смогу вычленить что-нибудь интересное.

– Конечно. Еще следы есть.

– Следы я видел. Похожи на волчьи.

– Ага, – кивнул Сергей. – Хотя дядя Андрей и утверждает, что это точно не волк. А он охотник, звериные следы хорошо знает.

– И что, всегда после этого тумана трупы находят? – снова поинтересовался Ваня.

Его спутники переглянулись.

– Нет, не всегда, – ответил Сергей.

– Как будто иногда оно в разведку приходит, – добавил Ярослав.

Прикрепив камеру к забору Степана таким образом, чтобы она снимала и лес, и дорогу, Ваня с помощниками отправился дальше. Дом через дорогу принадлежал пожилой супружеской паре, у которых неизвестное животное – Ваня уже не рисковал утверждать, что это точно чупакабра – убило нескольких куриц и молодого ягненка. Они тоже рассказали о странном тумане и посоветовали крепить камеру надежнее. На закономерный вопрос: «Зачем?» – ответили, что вместе с туманом иногда поднимается сильный ветер.

– У нас несколько штакетин из забора выломало, – сообщил хозяин.

Следующие два дома оказались брошенными. В одном окна были забиты досками крест-накрест, второй стоял просто так. И судя по непримятой траве во дворе, которая росла вровень с забором, но уже пожелтела и высохла под осенним солнцем, сюда никто не забирался. Второй дом оказался домом того самого деда Антона, смерть которого стала то ли первой в череде событий, то ли случайным совпадением.

– В последний дом можно тоже не идти, – махнул рукой Ярослав и почему-то сплюнул на землю.

В этом жесте Ване привиделось не желание освободить рот, а как будто пренебрежение и даже презрение. Он посмотрел на выкрашенный в ярко-желтую краску дом с зелеными окнами. Странное и безвкусное сочетание, на его взгляд. Во дворе тоже росла высокая сухая трава, но она скорее напоминала уже отцветшие цветы, чем просто траву. Правда, их было так много, что это не походило на клумбы. Как будто хозяин или хозяйка дома поставили себе цель засадить цветами каждый клочок двора. Но даже не это удивляло больше всего. Почти севшее за реку солнце еще бросало на деревню последние красно-оранжевые лучи, которые неестественно ярко отражались от окон. Подойдя ближе, Ваня понял, что в доме стоят не простые стекла, а зеркальные. В этом не было бы ничего странного, если бы дом находился в каком-нибудь современном поселке, а не затерянной среди леса деревне. Такие стекла обычно ставят, чтобы никто не мог заглядывать внутрь, но они довольно дорогие. Да и от кого тут прятаться? Все друг друга знают, дом последний на улице, с двух сторон его окружает лес, с третьей – брошенный дом. Четвертая сторона, правда, выходила на дорогу, но ведь стекла были зеркальными везде. Более того, подойдя чуть ближе, Ваня с удивлением заметил, что на обращенной к дороге стороне висят еще несколько дополнительных зеркал прямо на стенах.

– Кто там живет? – спросил он.

– Айка, бабы Настасьи внучка, – с презрением в голосе ответил Сергей.

– Не, она внучка бабы Настасьиной сестры, – возразил Ярослав.

– Да неважно. Чудна́я девка, у нас ее тут не особо любят.

– Почему? – не понял Ваня.

– Да как-то… – Сергей почесал в затылке. – Молодая совсем, что она в деревне забыла? Мы-то родились здесь, вот и не уехали, а она чего явилась? Ни мужа, ни детей, скотину никакую не держит. Даже кота нет. Нелюдимая, не здоровается ни с кем, в магазин редко ходит, да иногда в Бережное катается. На что живет – непонятно.

– А одевается как! – подхватил Ярослав. – Ну просто попугай. Еще и украшениями обвешается, как елка новогодняя. Не, к ней чупакабра не заглянет просто потому, что у нее и жрать нечего.

– У нас сначала вообще думали, что это она деда Антона до смерти напугала, – поделился еще одной сплетней Сергей. – На земле возле окна были следы ее ног, как будто она там ходила или в окна заглядывала.

– Там были не ее следы, – снова поправил его Ярослав, – а просто след босой женской ноги.

– Босой? – с интересом переспросил Ваня. – Она босая ходит?

– Да черт ее знает, – Ярослав почесал затылок, – я вроде не видел, но больше некому. Другие-то нормальные в деревне.

Ваня бросил еще один заинтересованный взгляд на дом неизвестной ему чудной Айи, но решил, что сегодня не стоит тратить на него время, раз по уверениям местных чупакабра туда не ходит. Возможно, кто-то из его коллег уже навестил девушку. На другом конце улицы он как раз заметил Сашу, вышедшую из одного двора и весело машущую ему рукой.

– Ну что у вас? – поинтересовался Ваня, подойдя к ней.

– Да пока непонятно. Осмотрели мы дворы, где были убиты животные, да только самих трупов-то нет. И все массово укрепляют сараи и хлевы, фиг поймешь, мог кто-то залезть туда или нет. Как говорит наш любимый следователь, место преступления затоптали, залапали и уничтожили. Дементьев еще должен осмотреть опушку, где нашли вторую жертву, но там трава, едва ли какие-то следы вообще были. Так что единственная наша надежда на новое появление этой… чупакабры, – Саша хмыкнула.

– А ты что, не веришь, что это она? – поддел Ваня. Видя ее заминку, он только подначил: – Да ладно, не жмись, Айболит. Дворжака тут нет, скепсисом никого не обидишь.

– Да черт его знает, – призналась Саша. – Не верю я в животных, которые могут проходить сквозь стены.

– А в тех, что могут окружать себя туманом, веришь?

– Чего?

Ваня вкратце пересказал разговор с Ярославом и Сергеем.

– Ничего себе! – выдохнула Саша. – Войта с Аней про это не говорили.

– Полагаю, сами не знали.

– Тут нам бы твоя сестра пригодилась, пробу этого тумана взять. Помнишь наше расследование в Нижегородской области? Там же в туман всякие галлюциногены добавляли, мы столько страху из-за него натерпелись.

Ваня поморщился, как от зубной боли. Вспоминать то расследование никто из них не любил из-за одного решения, которое им пришлось принять. Но Саша была права, тогда дело было в тумане.

– Придется справляться самим. Я свяжусь с Лилькой, пусть проинструктирует нас, что и как делать. Мы ж тоже не неучи, справимся. А ты пока поговоришь с девушкой, которая живет в последнем доме? – Ваня кивнул на попугайский дом Айи. – Она рядом с этим дедом Антоном жила, вдруг что-то видела.

– Отправлю нашу журналистку, – хмыкнула Саша. – Я обещала наведаться к одним товарищам, у них ребенок третий месяц болеет. Посмотрю, что там.

– Так ты ж не педиатр.

– Я и не ветеринар, но это не мешает тебе называть меня Айболитом.

– Справедливо, – усмехнулся Ваня.

Глава 5

Владимир Петрович Дементьев не мог сказать, что увольнение из Следственного комитета, где он проработал много лет, стало для него таким уж сюрпризом. Пожалуй, к этому все шло с того самого момента, как он впервые познакомился с чокнутой компанией, возглавляемой странноватым чехом Войтехом Дворжаком, в октябре 2012 года. Просто еще два с половиной года он об этом не знал. Но именно тогда, расследуя дело о похищении и убийствах молодых девушек, Дементьев понял, что не все в этом мире поддается логическому объяснению, и иногда нужно отбросить все свои «верю не верю», чтобы докопаться до истины. Его желание всегда знать правду, какой бы она ни была, широкие взгляды на мир и возможность добывать информацию стали поводом к тому, чтобы и после того расследования чокнутая компашка обращалась за помощью к нему, а он к ним.

Каждое их общение приближало тот момент, когда однажды на его пороге появился Ваня Сидоров с заявлением, что не известная Дементьеву организация ЗАО «Прогрессивные технологии» похитила его сестру, Нева и Сашу. А также с флешкой, полной доказательств, какими именно прогрессивными технологиями занимается ЗАО, среди которых похищение людей было мелкими белесыми цветочками на летнем альпийском лугу. Ягодки удивили Дементьева гораздо больше.

С этой флешкой тогда еще следователь и пошел к своему начальству. Уж больно хорошими были собранные Ваней доказательства, против них не попрешь. Стоит начальству потянуть за ниточку, и клубок распутается сам по себе, без особых усилий. Громкое могло бы быть дело! Однако вечером того же дня начальство само вызвало Дементьева, велело срочно собираться в отпуск, съездить отдохнуть в Турцию или Грецию и вообще забыть о существовании этой флешки и стереть из памяти название ЗАО.

Пересказывая все это Ване, сидящему на его кухне, Дементьев понял, что иногда стоит отбросить не только «верю не верю», но еще и «могу не могу» и «должен не должен». Разрабатывая с Ваней план операции по спасению чокнутой компашки, Дементьев знал, что в Следственном комитете ему больше не работать. Если вообще живым вернется, а шансов на самом деле было не так много. И когда его задела пуля, казалось, их не осталось совсем. Черт его знает, как они все выбрались. Мало того, что без потерь, так еще и деньги со счета ЗАО поперли, организацию по изучению аномальных явлений создали и крышу в виде депутата Государственной думы получили. Если бы Дементьев верил в бога, он бы не сомневался, что Дворжак у него на особом счету. И все, кто рядом с ним, тоже. А потому он почти не раздумывал, когда чех позвал его в ИИН. Да и идти-то все равно было некуда. Не охранником же в супермаркет.

В общем, так и получилось, что бывший следователь Владимир Петрович Дементьев, раскрывавший громкие убийства, переквалифицировался в менеджера проекта «Поймай чупакабру» и шел сейчас по грунтовой дороге к дому охотника Андрея, который, по уверениям местных, первым столкнулся с неизвестным зверем.

Охотник жил возле самой реки, в конце улицы. Его дом выгодно отличался от других домов в деревне: был обложен кирпичом, накрыт металлочерепицей, окружен ровным забором. Сразу становилось понятно, что хозяин Андрей умелый. Еще издалека Дементьев услышал удары топора. В окруженной лесом деревне все громкие звуки разносились быстро и были слышны далеко. Охотник нашелся во дворе, за домом. Перед ним лежала груда бревен, а позади – еще большая куча уже нарубленных поленьев. Мальчишка лет десяти собирал готовые дрова и уносил их в небольшой сарайчик в самом конце двора.

Андрей оказался еще довольно молодым человеком, которому едва ли исполнилось сорок пять. Для пасмурной и прохладной погоды одет он был слишком легко, всего лишь в холщовые брюки и рубашку, но и та уже промокла насквозь. Физический труд не давал ему замерзнуть. И тем не менее, несмотря на молодой еще возраст, вся голова мужчины была седой, как будто принадлежала столетнему старику.

– Я слышал, что вы приедете, – хмуро отозвался Андрей, когда Дементьев представился.

На бывшего следователя он даже не посмотрел, но орудовать топором перестал. Дементьев не помнил его среди встречающих, хотя обычно лица запоминал хорошо, профессия накладывала отпечаток. Наверное, его там и не было.

– Говорят, вы были первым, кто столкнулся с этим животным.

Это был не вопрос, а утверждение. Дементьев вытащил сигарету, прикурил сам и протянул пачку Андрею. Тот наконец бросил на него быстрый взгляд, вытащил из пачки сигарету и посмотрел на мальчишку, который как раз подошел за новой порцией дров.

– Пашка, иди погуляй пока.

Мальчик обрадованно кинул обратно полено, которое уже взял в руки, и ускакал прочь со двора. Наверное, где-то его уже ждали друзья, и он был только рад, что помогать отцу не нужно. Дементьев еще помнил себя в его возрасте, хоть это и было очень давно. Он жил в городе, но летом непременно выезжал с родителями на дачу, где его уже ждала компания таких же городских мальчишек. Любая помощь отцу отнимала драгоценное время, когда можно вдоволь носиться по проселочным дорогам, купаться в реке, ездить на велосипеде и ловить светлячков в спичечные коробки.

Андрей положил топор на землю, прикурил и только тогда снова посмотрел на Дементьева.

– Я мало что помню, – признался он, выпуская в воздух струю сизого дыма.

– Расскажите, что помните, – предложил Дементьев. – Любые сведения не будут лишними.

– Пошли с Джеком на охоту еще утром. Это собака моя… бывшая. Бигль. Золотой пес был, охотник отменный, дичь за версту чуял. Я за ним в саму Пермь ездил, денег сколько отдал, страшно сказать. Ларка, жена, неделю кричала. Но пес был отменный, – повторил Андрей, снова нервно затягиваясь. – Пошли мы с ним, значит. Капканы проверили, нигде ничего. Он вроде след возьмет, бежит, а потом теряет. Как будто нет зверей вокруг. Уж если бы были, Джек бы почуял. Я уже устал, думал возвращаться, как он наконец что-то почуял. Бросился вперед, в самую чащу. Я за ним почти сразу поспевать перестал. Потом слышу – лает. Я туда, выбежал на поляну. А дальше, верьте не верьте, ничего не помню. Что там увидел – словно кто-то ластиком стер.

Андрей заметно разволновался, и Дементьев торопливо кивнул, давая понять, что верит его словам. Ободренный этим, охотник продолжил:

– Поначалу вообще помнил, только как в доме у Гавриловича проснулся. Это доктор наш. Но теперь иногда вспоминаю, как нес Джека на руках. Его тяжесть, горячую кровь. Потом уже проснулся дома у доктора, в обед следующего дня. Джека похоронил… и вот. Потом эта тварь в деревню стала приходить.

Дементьев снова кивнул.

– А когда шли домой, ничего странного не замечали?

– Да я не смотрел. – Андрей судорожно вздохнул и торопливо затянулся сигаретой, Дементьев видел, как дрожат у него руки. – Вообще воспоминания смутные, как сквозь дымку. Словно лет двадцать прошло. Я примерно так школьные годы вспоминаю. Знаете, помнишь какой-то отрывок, а что было до и после – уже нет. Только вот еще…

– Что?

Андрей посмотрел на него, как будто сомневался, говорить или нет, но затем все же признался:

– Я когда к поляне шел той, было светло еще. А когда Джека домой нес, темно, будто ночь, понимаете? Там ведь всего несколько минут должно было пройти, а уже стемнело. И до деревни полчаса ходу, а я утром вернулся только, когда уже рассвело. Почему я так долго шел?

Теперь пришла очередь Дементьева задумчиво курить.

– А место это можете показать? – спросил он.

– Только завтра. Темнеет уже, а я в лес в темноте теперь не сунусь. Пока оно там.

Дементьев понимающе кивнул.

– Тогда завтра я попрошу вас отвести нас туда. Посмотрим, может, что интересное увидим. А что насчет смерти вашей свояченицы, как я понимаю?

Андрей снова понурился, затянулся длинно, выпустил в воздух сизую струю и смотрел на нее, пока она не растворилась в воздухе.

– Нюша была не совсем нормальная. Не помню, как точно называется диагноз, но она как дитя малое была. Когда Ларкины родители умерли, она ее к себе забрала, сестра все же. Нюша в тот день грибы собирала, далеко не уходила. Ларка не разрешала, да она и сама боялась. Несколько лет назад ушла так, заблудилась, три дня искали. МЧС приезжало, еле нашли. Та опушка, где ее нашли, от нас далеко, но Алена Степанова говорила, что видела ее. Ходила, ходила, а потом вдруг пропала. Алена решила, что она домой ушла. Только вечером нашли уже. Алена дома была, но ничего не слышала. Если и напал на Нюшу кто, то она даже не кричала.

– А сами-то вы что думаете? Какое животное это могло бы сделать?

Андрей пожал плечами, бросил окурок на землю и растоптал его ногой.

– Не знаю я таких. Вы сюда приехали разбираться, вы и разбирайтесь.

Взяв с Андрея обещание, что завтра часов в одиннадцать утра он отведет их в лес на то место, где все произошло, Дементьев попрощался с хозяином и направился к выходу со двора.

– Владимир Петрович, Пашку там если увидите, кликните домой, – попросил Андрей. – Надо дальше помогать.

Дементьев пообещал так и сделать. Пашку он действительно увидел. Тот с еще одним парнишкой, чуть постарше на вид, сидел во дворе, казалось, брошенного дома и с увлечением что-то вырезал из большого полена. Дементьев уже остановился, чтобы передать мальчишке слова отца, но передумал. Пусть поиграет ребенок, он ведь мог его и не увидеть.

* * *

Ужинать собрались в доме у доктора Матвея Гавриловича. Как все поняли, они с Ильей Пантелеевичем были старыми приятелями и не упускали случая посидеть вместе. Жена старосты давно умерла, доктор никогда не был женат, а сейчас, на фоне происходящих событий, два старика были только рады приобщиться к расследованию.

Стол накрыли в просторной кухне, где легко умещались шесть человек. У Матвея Гавриловича уже были припасены кое-какие заготовки для общего ужина, поэтому с помощью Нины и Саши приготовить его удалось довольно скоро. Правда, Саша помогала там, где точно нельзя ничего испортить, а Нина лишь нарезала салат и сварила картошку. Подготовленную к запеканию в печи тушку кролика она даже трогать не стала и за столом постаралась сесть подальше от блюда с мясом, ела исключительно овощи.

– Вегетарианка, что ли? – подозрительно прищурился Ваня, глядя на то, как девушка даже не стала поливать вареную картошку растопленным сливочным маслом.

Нина кивнула.

– Эх, выпороть бы вас, Ниночка, – добродушно проворчал старый доктор, – за такие дела. Мясо надо есть, это источник белка! Саша, вы-то хоть не страдаете подобной дуростью?

Саша, в этот момент как раз отрезавшая себе огромный ломоть кроличьего мяса, стараясь захватить аппетитно выглядящую запеченную корочку, только многозначительно хмыкнула. Свежий деревенский воздух пробудил в ней аппетит, поэтому к мясу она щедро добавила и картошки, и салата. Даже удивительно, насколько вкусными могут быть самые простые блюда!

– Правильно, – похвалил доктор. – Мясо надо есть, особенно женщинам. Как же вы детей будете вынашивать, на овощах-то? – последний вопрос адресовался Нине.

– Отстаньте от нее, Матвей Гаврилыч, – велел Ваня, накладывая себе гору еды побольше Сашиной. Он всегда был любителем поесть. – Нам больше достанется, вырастет – поумнеет. Лилька – это сестра моя, двойняшка – тоже в юности любила себя диетами изводить. Женщины, что с них взять.

– Зато у меня вот что есть, – Илья Пантелеевич вытащил из-за пазухи стеклянную бутылку без этикетки, в которой обычно продавалась водка, но сейчас в нее была налита какая-то темная жидкость, и торжественно водрузил на стол. – Вино домашнее, на сливах. Вкусное, не оторваться. И вегетарианцам можно.

– Нам бы дело обсудить еще, – возразила Саша, с сомнением разглядывая содержимое бутылки.

– Обсудим, – заверил ее Ваня. – Хорошая стопка совещанию не помеха.

– Дворжака на тебя нет.

– Вот именно. В кои-то веки никто над душой не висит со своей минералкой.

– Он никогда не заставлял тебя ее пить.

– Да мне хватало одного вида, как он ее пьет! Весь аппетит пропадал.

Назвав напиток вином, Илья Пантелеевич явно преуменьшил количество градусов в нем. Саша едва только пригубила настойку, как поняла, что это самая настоящая водка со вкусом слив. Больше всего она напоминала сливовицу – напиток, которым как-то угощала ее мама Войтеха, когда они ездили к ним на прошлое Рождество. Только Мартина Дворжакова хотя бы не пыталась выдать его за вино, честно предупредив, что градусов в нем еще больше, чем в водке.

Саша воровато огляделась и, убедившись, что никого не заботит, допьет она до конца или нет, поставила рюмку обратно. Нина даже пробовать не стала, только понюхала, скривилась и тоже отставила в сторону. Зато мужчины выпили по полной.

Алкоголь пробудил и без того неспящий аппетит, поэтому некоторое время за столом висела тишина, нарушаемая лишь звяканьем вилок. Кролик оказался удивительно нежным и сочным, картошка – вкуснейшей, рассыпчатой. Такую не купишь в городе, за ней нужно выезжать хотя бы в пригород.

– Так, давайте все-таки вспомним о деле, – велел Дементьев, когда первый голод был утолен, а Илья Пантелеевич налил уже по второй рюмке. – Разговаривал я сегодня с вашим охотником, Андреем, и он сказал мне пару интересных вещей.

Дементьев подробно пересказал слова Андрея, заострив внимание на том факте, что охотник совсем не помнил, как стемнело, когда шел к поляне, а также не мог объяснить, почему потратил столько времени на дорогу к деревне.

– Похоже на какие-то провалы во времени, – тут же высказал версию Ваня. – Но тогда это должно быть как-то связано с вашей чупакаброй, потому что провалы во времени и появление неизвестного науке животного – слишком странное совпадение.

– Что-то я не помню, чтобы Войта упоминал, что чупакабру может сопровождать такое явление, – возразила Саша.

– Так, может, это и не чупакабра вовсе? Мы ухватились за эту версию, а на самом деле стоило бы ее отбросить и рассматривать другие. Уж слишком много фактов не ложится в версию с ней. Дворжак не упоминал и о том, что она может окружать себя туманом и нападать на людей. Кстати, Володя, про туман Андрей ничего не говорил?

– Ничего, – качнул головой тот. – Но он вообще мало что помнит. А насчет чупакабры я с тобой согласен. Никогда не стоит зацикливаться на одном подозреваемом, можно упустить важные детали, зато подогнать под свою версию что угодно, сфабриковать доказательства, так сказать.

– В ком-то проснулся бывший следователь? – рассмеялась Саша. – Но вообще я тоже согласна. Уж больно не походит это на чупакабру. Все же очевидцы ее обычно видят, описывают как существо, похожее то на собаку, то на кенгуру, то на рептилию. А тут ее и не видел никто. Столько нападений, а очевидцев нет.

– Более того, Андрей был рядом со своей собакой, но все равно ничего не помнит, – кивнул Дементьев, быстро прожевывая кусок мяса, потому что как раз успел положить его в рот, пока Саша говорила. – Хотя должен был. Дворжак, кажись, провалы в памяти от встречи с чупакаброй тоже не упоминал.

Доктор внезапно встрепенулся, отставил в сторону рюмку с настойкой и посмотрел на Илью Пантелеевича.

– А помнишь, Илья, что он говорил, когда мы только принесли его в кабинет?

Староста на секунду задумался, а затем кивнул.

– Он говорил что-то про длинные руки, – медленно, вспоминая, произнес он. – Кривые пальцы и красные глаза.

– Вот! – Доктор поднял вверх указательный палец. – Андрей еще говорил, что она сбила его с ног и напала сверху, а потом он ничего не помнит. Может быть, в этом-то и есть причина «провала во времени»? Андрей просто-напросто потерял сознание и пролежал без чувств какое-то время. Вот и успело стемнеть. Но потом это выпало из его памяти, и ему казалось, что прошла всего минута.

– Да, но почему тогда он так долго шел домой, что успело рассвести? – впервые за весь ужин подала голос Нина.

– Так потому что он пролежал без чувств почти до рассвета, – не растерялся доктор. – Лес у нас густой, в нем в сумерках темно, как ночью. А уж когда он на опушку вышел, то и увидел, что уже утро.

– Тем более идти он мог медленно, – согласился с доктором Ваня. – Чувак в обмороке провалялся несколько часов, само собой, у него слабость была. Достаточно вспомнить, как наш Войтех Ладиславович, – Ваня не удержался от смешка, – выглядит, когда очередное видение поймает. Тем более он собаку нес: и тяжело, и стресс.

– Странно только, что самого Андрея оно не покалечило, – добавила Саша, решив последовать примеру отсутствующего Войтеха и не обращать внимания на все Ванины выпады в его адрес.

– Возможно, наелось собакой? – предположила Нина.

– Вот тут еще одна странность, – вступил доктор. – У всех остальных жертв оно делало маленькое отверстие на шее или вовсе оставляло только царапины, а у Джека шея была разодрана.

– Тут одно из двух, – начал Ваня, а затем внезапно посмотрел на забытую сливовицу. – А чего это мы не пьем?

Мужчины подняли рюмки и торопливо выпили, Саша снова лишь понюхала настойку, а Нина на свою даже не посмотрела.

– Так что там одно из двух? – нетерпеливо спросила она, когда мужчины принялись с аппетитом закусывать.

Ваня быстро прожевал еду до того состояния, когда смог говорить, и продолжил:

– Либо тогда оно было очень голодно, ему не до аккуратных отверстий было, крови бы выпить, либо на Андрея и его собаку напало вовсе не то, что терроризирует деревню, а мы просто сплели в одно два разных события.

– Многовато у нас событий разных получается, – заметил Дементьев. – Не бывает так.

– А мне вот еще что интересно, – внезапно сказала Саша. Она повернулась к доктору и чуть прищурилась, как будто собиралась внимательно слушать и не пропустить ни одного слова. – Можете дословно вспомнить, что именно говорил Андрей, когда описывал того, кто напал на него.

Матвей Гаврилович почесал лысую макушку, задумался, а затем сказал:

– Она повалила меня на спину… глаза красные, пальцы длинные, кривые… Я отпихнул ее, а потом ничего не помню. Как-то так.

– Он точно говорил «она»? – уточнила Саша.

Доктор уверенно кивнул.

– Точно, я тоже помню, – подтвердил его слова Илья Пантелеевич.

Саша посмотрела на друзей, но те выглядели непонимающими.

– И что? – вслух озвучил вопрос Ваня.

– Вот представь, что на тебя напало нечто, чего ты никогда в жизни не видел, как бы ты говорил о нем?

Ваня тоже задумался, а затем медленно кивнул.

– Айболит права. – Он посмотрел на все еще непонимающего Дементьева. – Я бы говорил «оно» или «он». Но не «она». А о чупакабре тогда речи еще не шло. С чего бы Андрею говорить «она»?

– Черт знает что, – проворчал Дементьев. – С убийцами было как-то проще.