Текст книги "Правда или желание"

Никита задумался, потирая пальцами глаза под очками. От непрерывного сидения за компьютером зрение начало потихоньку расфокусироваться.

– А что в квартире? Есть следы алкогольных возлияний? Если он запивал стресс, вряд ли стал бы убираться за собой. Должны быть бутылки как минимум.

– Не-а, ничего такого не было, – признал Леша. – Тогда, может, его просто горе так подкосило, что он ноги едва переставлял?

– В любом случае, этот человек, который вывел его, должен быть кем-то очень близким, раз именно ему Антон позвонил. А судя по тому, как он влетал в подъезд, это был не дружеский визит. Сделай несколько наиболее удачных стоп-кадров, покажи всем, кто так или иначе был близок к Девятовым, может быть, кто-то узнает по одежде или телосложению. Знаешь, как бывает, это нам запись ничего не дала, а тот, кто знаком близко с этим человеком, может узнать характерный поворот головы или движение плечами.

– Дело говоришь, – похвалил Леша. – И соседке покажу, вдруг этот гражданин уже приходил к Девятовым раньше.

Вместо того, чтобы просматривать запись дальше, Леша сделал еще несколько стоп-кадров, на которых теперь уже было хорошо видно Антона. Судя по нахмурившемуся лицу, Лосев что-то увидел.

– Что такое? – спросил Никита.

– Свитер, – Леша ткнул кончиком шариковой ручки в экран. – На спине Алины, точнее, на ее футболке, Лера нашла красные нити. И на Антоне красный свитер.

– Очевидно, он прижимал ее спиной к себе, когда душил, – заключил Никита. – Довольно типичная поза при таком способе убийства.

– Значит, все-таки он? – вздохнул Леша. – Ладно, давай смотреть дальше, до прихода домработницы. Ведь в квартире Девятовых остался кто-то еще, и этот кто-то должен был выйти следом за Антоном и его спасителем.

Однако следом никто так и не вышел. Вот уже и Екатерина вошла в подъезд, поздоровалась с вернувшимся на рабочее место консьержем, поднялась на лифте на нужный этаж и скрылась с поля зрения камеры.

– Катя говорила, что, как только она открыла дверь, на нее бросилось что-то черное, – шепотом прокомментировал Леша. – Может, это и есть наш третий?

Они вдвоем внимательно уставились на камеру в лифте, продолжавшем стоять на третьем этаже. Ровно через сорок семь секунд, которые наверняка понадобились девушке, чтобы дойти до квартиры Девятовых и открыть дверь своим ключом, по камере пробежала рябь.

– Что это? – насторожился Леша.

– Помехи?

Они просмотрели запись еще раз и снова увидели ту же рябь. Более того, именно в это время, секунда в секунду, прошла такая же рябь и по камере в подъезде, и во втором лифте. Не затронула она лишь камеру на улице.

– Что за хрень? – снова пробормотал Леша.

Замедленный повтор ничего не дал. И никого третьего они тоже не увидели. Либо никакой черной тени из квартиры Девятовых не выходило – но кто тогда был там в момент убийства? – либо он спустился по лестнице, минуя лифты, и не попал на камеру. Но как вышел через дверь, если ключ у Девятовых был всего один?

– Отдам спецам, пусть сделают раскадровку, – решил Леша. – Какие у тебя предположения?

Прежде чем ответить, Никита молчал целую минуту.

– Есть у меня мнение, что кто-то из квартиры все-таки вышел, как и говорила Катя, – наконец медленно произнес он. – Именно он и оставил на Алине эти странные следы, именно из-за него и засбоили все камеры внутри дома.

– Опять твой призрак? – с определенной долей скепсиса спросил Леша.

Никита лишь пожал плечами. Он и сам не знал, призрак это или нет, поэтому не был готов пока делиться мыслями. Сначала следовало дождаться изысканий Яны, а то и помочь ей.

– Порасспрашивай жильцов, кто был в тот момент дома. Не было ли у них короткого сбоя в работе техники, ладно?

– Ладно, – по-прежнему недоверчиво согласился Леша. – Но ты же понимаешь, что эту версию тебе и твоей помощнице отрабатывать, да?

– Понимаю, – заверил Никита. – Более того, можешь пока следователю вообще ничего об этом не говорить. Держись версии, что кто-то покинул квартиру Девятовых по черной лестнице. Может быть, даже до того, как пришел неизвестный гость.

Такой расклад Лосева более чем устроил.

Глава 5

Стоит только запланировать на вечер какое-нибудь важное дело, как ты тут же понадобишься всем знакомым. Позвонят или напишут даже те, с кем последний раз разговаривала года полтора назад, а то и больше. Эту истину Яна Васильева осознала на собственном примере, притащив в комнату в общежитии несколько толстых книг, раздобытых в городской библиотеке, и открыв ноутбук, чтобы искать информацию в интернете в том числе.

Первой в комнату почти без стука заглянула соседка по блоку Наташка. Почти, потому что два формальных удара костяшками пальцев по деревянной поверхности не могли считаться настоящим стуком. Наташка даже не дождалась, пока звук стихнет, тут же распахнула дверь.

– Ян, у тебя масло оливковое есть? А то мы тут с девчонками собрались салат делать, а там оливковое надо, а у нас только подсолнечное, а…

– Возьми в шкафу, – перебила ее Яна. Наташка всегда немного подбешивала ее тем, что никак не могла кратко сформулировать мысль, размазывая слова и дополняя речь ненужными фразами и объяснениями.

– Спасибо! А то хочешь, присоединяйся к нам?

Вот вроде бы и позвала, но по тону было понятно, что Яну там никто не ждет. У нее сложились хорошие отношения со всеми девочками из блока, но все они были старше ее, а потому на совместные вечеринки звали без особо энтузиазма. Яну такое отношение не обижало: она с десяти лет знала, что такое вливаться в чужой слаженный коллектив, и, если это у нее не получалось, уже не расстраивалась. Главное, что девчонки ее не гнобят, остальное она стерпит. Быть младшей сестрой, когда у старшей есть своя компания, не особо весело, но жить можно.

Вежливо отказавшись, Яна тихонько закрыла дверь на замок и погасила верхний свет, оставив лишь бра над столом. Если девчонкам снова что-то понадобится, пусть думают, что она ушла или уснула.

Но запертая дверь не могла спасти ее от телефона. Сначала позвонила Олька – соседка по комнате, с просьбой найти в ее шкафу красный свитер и положить на кровать. Дескать, она завтра едет с парнем на пикник, может быть прохладно, а именно в этом свитере ее грудь кажется на полразмера больше настоящей. Где конкретно этот свитер, она точно не помнит, и рыться в шкафу долго не сможет, поэтому пусть лучше это сделает Яна.

С трудом сдерживая раздражение, Яна пообещала выполнить просьбу, но, положив трубку, решила заняться этим потом, когда закончит с книгами. Не исключено, что никакого свитера в шкафу она не найдет, Олька никогда не помнит, где у нее что лежит. Она запросто могла отвезти свитер к родителям или даже давно взять с собой к парню. Яна вовсе не удивится, если она перезвонит через час и скажет, что свитер-то у нее с собой, вот смех! Ольке будет смешно, а Яна потратит время, которого и так немного. Кремнев доверил ей важное дело, и ей очень хотелось оказаться полезной и нарыть до утра что-нибудь важное.

Затем нарисовался Саша с предложением пойти в небольшой ресторанчик средиземноморской кухни, где Яне в прошлый раз очень понравилось. И хоть пойти ей хотелось, но пришлось отказаться, объяснив причину.

Не успела она положить трубку, как позвонил папа. Хотел знать, приедет ли Яна на выходные, как собиралась. И еще вчера вечером Яна действительно собиралась, но теперь не знала наверняка. Что, если она понадобится Никите? Машины у нее не было, быстро вернуться в город из деревни, где живет папа со своей девушкой, она не сможет. Впервые Яна немного пожалела, что год назад папа перебрался поближе к ней. Раньше они с Элизой жили за четыреста километров от города, в котором обосновалась Яна, часто приезжать она не могла, и это не вызывало вопросов. Но папа очень быстро «вырос» из той местности, все больше дел у него появлялось в большом городе, все чаще Элиза оставалась одна, и в конце концов они приняли решение переехать. Яна обрадовалась, поскольку искренне любила и отца, и Элизу, но обосновывать, почему не сможет приехать, с каждым разом становилось все сложнее. Туманно пообещав постараться, она положила трубку и приняла волевое решение поставить телефон в режим «Не беспокоить», но перед этим сообщила Никите в мессенджер, что в случае необходимости ему следует позвонить два раза. Второй звонок за пятнадцать минут такой режим пропустит. Почему она сообщила об этом только Никите, Яна себе объяснила легко: она ведь выполняет его задание, вдруг ему что-то понадобится?

Яна просидела за книгами и ноутбуком до глубокой ночи, выписывая важные вещи в блокнот, чтобы затем изучить подробнее. Она хотела пока найти максимально возможное количество версий, а уж затем изучать их подробнее, боясь, что, если увлечется одной, не останется времени на другие. И только когда перед глазами все чаще появлялись радужные круги, а сфокусироваться на буквах становилось все труднее, она взглянула в нижний правый угол ноутбука, с удивлением обнаружив почти четыре часа утра. И пусть завтра суббота, но спать до обеда все равно не входило в ее планы.

Сложив книги на столе и закрыв ноутбук, Яна, наплевав на умывание и чистку зубов, быстро разделась, забралась в постель и почти сразу уснула.

Разбудил ее странный звук. Еще не открывая глаз, она услышала, что на улице начался настоящий ураган: ветер швырял в стекло крупные дождевые капли, стучал ими по жестяному подоконнику снаружи, завывал и стонал, как раненый зверь. Но не это ее разбудило, Яна прекрасно спала под любую непогоду. Среди бушевавшей стихии она распознала еще один звук, необычный, будто кто-то скреб ногтями по стеклу.

Мурашки побежали по коже. Яна приоткрыла глаза, глядя прямо перед собой и прислушиваясь. На улице уже начало светать, но из-за разыгравшейся непогоды рассвет получился серым, мрачным, и очертания комнаты просматривались как через мутное стекло. Кровать Яны стояла изголовьем к окну, и звук шел оттуда, поэтому она не видела, что там происходит. Она понимала, что надо приподняться на локте, посмотреть в окно, но было до ужаса страшно. Тело словно парализовало от ужаса. А кто-то скреб и скреб ногтями по стеклу в окно комнаты на четвертом этаже. И только вспомнив, что оставила открытой форточку, Яна заставила себя медленно сесть и повернуться к окну.

Первым, что она увидела, была длинная ветка росшего снаружи дерева. От ветра ветка раскачивалась, касалась стекла и скребла по нему. Яна едва не рассмеялась от облегчения. Вот что значит читать про призраков и демонов половину ночи! Однако уже в следующее мгновение ей стало не до смеха. При очередном движении ветка коснулась окна, но не вернулась обратно, а так и застыла возле самого стекла. Мгновение стояла неподвижно, а затем начала удлиняться, расслаиваться на более тонкие ветки, напоминая сухую сморщенную руку с длинными пальцами. И пальцы эти, заканчивающиеся острыми когтями, скреблись по стеклу и медленно ползли в сторону открытой форточки.

«Мне это кажется, мне кажется!» – мысленно говорила себе Яна, поскольку горло сжал спазм. Она смотрела на эту удлиняющуюся руку и не могла пошевелиться. Лишь когда рука достигла форточки и длинные черные пальцы ухватились за деревянную раму, явно желая проникнуть в комнату, Яна все-таки вскочила, подбежала к окну и попыталась закрыть форточку. Сморщенные пальцы мешали ей это сделать, но Яне не хватало мужества коснуться их и попытаться вытолкнуть наружу. Она изо всех сил лупила по пальцам форточкой, надеясь, что они отползут сами, но те держались крепко.

Глубоко вдохнув, Яна на максимум раскрыла форточку, а затем с размаху захлопнула ее. В это же мгновение вся ладонь скользнула в комнату, и деревянная рама ударила уже не по пальцам, а по запястью, отрубая его. Раздался мерзкий, рвущий пополам сердце хруст, отрубленная рука свалилась в комнату, но не упала на пол, а вцепилась в предплечье Яны. Яна завизжала, отскочила от окна, затрясла рукой, пытаясь скинуть с себя страшные пальцы, но те лишь крепче сжимались, причиняя боль.

– Помогите! – закричала Яна, и этим криком сама себя разбудила.

Подскочила на кровати, тяжело дыша и испуганно озираясь по сторонам. Она была в своей комнате, одна, а на улице действительно бушевала непогода. Голая ветка старого клена стучала в окно, но даже самая больная фантазия не могла разглядеть в ней высохшую ведьмину руку. И, если уж на то пошло, окна в общежитии давно установлены пластиковые, нет в них никаких форточек.

Часы показывали начало шестого утра, значит, проспала она чуть больше часа. Папа всегда говорил, что, если приснился плохой сон, нужно перевернуться на другой бок, и тогда он точно не продолжится, но Яна чувствовала, что простым переворачиванием дело не обойдется. Ей нужно сбросить с себя остатки кошмара, и только потом снова ложиться.

На всякий случай закрыв поставленное на проветривание окно и найдя в шкафу чистое полотенце, Яна тихонько выскользнула из комнаты и отправилась в ванную. Прохладный душ – то, что ей сейчас нужно.

В комнате напротив уже было темно и тихо, вечеринка давно закончилась, а девчонки наверняка крепко спали, и их не разбудил ее крик. Повезло, что это был всего лишь сон. Если бы на нее на самом деле кто-то напал, соседки, спящие после выпитого алкоголя, все равно не услышали бы ее просьб о помощи.

В ванной Яна разделась, зашла в душевую кабину и уже потянулась к крану, как вдруг замерла. На предплечье правой руки – той, в которую во сне вцепились страшные пальцы старого клена – виднелись яркие черно-синие полосы. Никита за обедоужином показывал ей фотографии следов на теле Алины Девятовой, и Яна могла поклясться, что следы на ее руке точь-в-точь такие, как на плечах Алины.

Сердце снова сорвалось в галоп, дыхание сбилось. Яна выскочила из душевой кабинки, схватила мобильный телефон, включила селфи-камеру и начала лихорадочно фотографировать обнаженное тело, стараясь, чтобы руки не дрожали и снимки не выходили смазанными. Сделав около десятка кадров, она трясущимися пальцами принялась листать их, внимательно всматриваясь в каждый. Других следов на ее теле не было. Однако это все равно успокаивало мало.

Не думая о времени, она вызвала из памяти телефона номер Никиты Кремнева. Тот не отвечал долго, что вполне логично в шестом часу утра, а когда отозвался, голос его был хоть и сонным, но крайне встревоженным. Конечно, он понимал, что Яна в такое время не стала бы его будить без острой необходимости, даже если бы нашла что-то очень важное в книгах.

– Яна? Что случилось?

Она сглотнула, стараясь взять себя в руки и говорить несбивчиво и понятно.

– Прости, что так рано, но мне… Мне приснился сон, будто кто-то лезет в окно и хватает меня за руку. Я проснулась и обнаружила на запястье следы. Такие же, как у Алины.

В трубке послышались шорохи. Наверное, он садится и ищет на прикроватной тумбочке очки. В фильмах люди, которые их носят, всегда так делают, а как происходит по-настоящему, Яна никогда не видела.

– Так, – наконец произнес Никита. – Ты одна или соседка с тобой?

– Одна. И мне… страшно, – призналась Яна. – Вдруг оно вернется.

– Я приеду минут через двадцать.

Он положил трубку, а Яна опустила телефон и взглянула на свое отражение в зеркале. Значит, у нее есть примерно двадцать минут на то, чтобы все-таки умыться и привести себя в порядок. Выглядеть в глазах Кремнева жуткой трусихой очень уж не хотелось. Правда, придется обойтись без макияжа, потому что она могла уговаривать себя сколько угодно, но трясущиеся руки все равно не позволят даже ресницы накрасить.

* * *

Яне хватило мужества вернуться в комнату, чтобы переодеться и не встречать Кремнева в пижаме, но вот остаться там до его приезда она не смогла. Тихонько выбралась в общий коридор и шмыгнула на небольшой балкон. С него как раз был виден вход в общежитие и небольшая парковка перед ним.

Никита приехал даже раньше, чем обещал: от звонка Яны прошло всего пятнадцать минут. Яна даже не представляла, с какой скоростью он ехал. Как он вошел в общежитие, тоже было непонятно. Не то преподавателям делали скидку, не то вахтерша задремала. Рассвет только набирал обороты, в такое время тяжело бодрствовать. Замок же на входной двери уже пару недель был сломан.

– Ты как? – первым делом спросил он, внимательно вглядываясь в ее лицо в полутьме тесного коридора.

– Нормально, – заверила Яна, хотя до нормального состояния ей было далеко. Сердце все еще колотилось в горле, руки мелко тряслись, да и голос наверняка дрожал.

– Показывай.

Яна открыла дверь комнаты, пропуская его, и впервые порадовалась, что привыкла прятать личные вещи в шкаф. С десяти лет она жила вдвоем с отцом, и оставлять вещи разбросанными по комнате ей было неловко, а затем в ее жизнь и вовсе вошла педантичная до неприличия Элиза. Никаких скомканных колготок на полу, висящего на спинке стула бюстгалтера или сушащегося на двери полотенца. Конечно, и пыль, и чашки на столе, и учебники на полу возле кровати – все это было, но за такое обычно не приходится краснеть перед посторонними людьми, особенно когда тебе девятнадцать и в гости заглянула не мама будущего мужа.

– Я спала, – начала Яна, закрыв за ними дверь. – Проснулась от дождя и еще какого-то странного звука. Сначала не поняла, что это, а потом догадалась: ветка дерева стучит в окно. Обернулась и увидела, как эта ветка начала удлиняться и превращаться в руку.

Яна говорила торопливо и сбивчиво, хоть и старалась не упустить ничего важного. Но в то же время ей казалось, что она выглядит в глазах Никиты перепуганной школьницей, поэтому хотелось поскорее дойти до той части, которую можно подтвердить материально.

– А потом в ванной увидела это, – она протянула ему руку, демонстрируя черные следы.

Никита подошел ближе, аккуратно взял ее за запястье и повернул к свету. Рассматривал долго, поворачивая руку и так, и эдак.

– Похоже на следы на теле Алины, – наконец сказал он, а затем посмотрел ей в глаза. – Можно?

Яна сразу догадалась, что он имеет в виду, и молча кивнула. Рука Никиты переместилась на ее ладонь, крепко сжала. Светло-орехового цвета глаза будто стали темнее, и Яна почти физически ощутила, как он влезает в ее голову, в ее воспоминания. Он уже делал так раньше, поэтому она знала, чего ожидать. Но в прошлые разы Никита всегда озвучивал то, что чувствует, сейчас же предпочел молчать, и Яна не понимала, ощущает он что-то или нет. В конце концов ей даже начало казаться, что он сейчас отведет взгляд, отпустит ее руку и скажет, что ничего не почувствовал. Что ничего на самом деле не было, она все придумала. Яну достаточно редко уличали во лжи, и каждый раз ей было так стыдно, что она клялась больше никогда не врать. И даже не представляла, что будет делать, если ей придется несправедливо краснеть перед Никитой.

Наконец он осторожно освободил ее руку и едва заметно нахмурился, будто в его голове что-то не сходилось. Сердце Яны окончательно оборвалось. Вот сейчас, сейчас он скажет, что ничего не почувствовал.

– Похоже на то, что было и с Алиной, – сказал он, и Яна едва удержалась от облегченного выдоха. – По ощущениям, руки те же, и агрессия та же. Думаю, эти следы вам обеим оставило одно существо.

Ей должно было стать страшно, но Яна испытывала только облегчение.

– Тогда что не так? – напряженно спросила она.

Никита удивленно посмотрел на нее.

– В каком смысле?

– Не знаю. Мне показалось, что у тебя был странный вид. И обычно ты рассказываешь то, что чувствуешь, а в этот раз молчал.

Никита снова перевел взгляд на окно.

– У меня непонятное чувство, – после недолгого молчания признался он. – Будто я уже сталкивался с таким раньше. Мне знакома аура, скажем так, исходящая от этого существа. Я это почувствовал еще от Алины и всю ночь пытался вспомнить, но так и не смог. Не помню, чтобы видел такие следы раньше. Но ощущения мне знакомы. И это не дает покоя.

Яна нахмурилась, пытаясь понять, о чем он говорит. Очень хотелось помочь, быть полезной, но она тем более никогда не видела таких следов.

– Я нашла кое-какую информацию, – она кивнула на стол, где стоял ноутбук и лежали блокноты с записями. – Покажу тебе, может быть, это поможет вспомнить.

Никита тоже посмотрел на стол, а затем на окно, возле которого он стоял. Подошел ближе, рассматривая шкрябающую в стекло толстую ветку дерева. Затем отодвинул стул, подошел к самому подоконнику, открыл окно и выглянул наружу. Яна так и стояла посреди комнаты, пока он не позвал.

– Взгляни.

Только тогда она нерешительно подошла ближе, выглянула в окно. По подоконнику с наружной стороны протянулись длинные царапины. Пять штук, как от пальцев. Это были именно царапины, не черные следы, как на ее коже.

– Ох! – только и выдохнула она, посмотрела на Никиту, ожидая его версий, но их не было. Он молчал, глядя на царапины, а потом перевел взгляд на нее, и Яна вдруг сообразила, что они стоят близко-близко, касаясь друг друга плечами и чувствуя дыхание другого на своем лице. И даже если бы она захотела отодвинуться, то не смогла бы: с другой стороны ее подпирал стол. Увеличить расстояние мог только Никита, но он почему-то не стал.

– И что это значит? – наконец спросила она.

– Что это точно не дерево. Тебе ничего не приснилось и не показалось: нечто на самом деле лезло в твою комнату и хватало тебя за руку.

Никита наконец отодвинулся, но лишь для того, чтобы вытащить мобильный телефон и показать ей фотографию.

– Смотри. Этот снимок переслал мне Лосев. Такие следы они обнаружили на подоконнике в квартире Девятовых.

Яна взяла телефон осторожно, будто гранату с выдернутой чекой. Следы действительно были похожи. Да что там, один в один! Сердце снова пустилось в галоп.

– Но если так, то куда делась… эта рука? Я же отрубила ее окном.

Никита пожал плечами, забирая у нее телефон.

– Это самое малое, что меня волнует. Скорее всего, то был просто сон. В любом случае, тебе не стоит здесь оставаться. Я не могу быть уверен, что оно не вернется. Судя по следам на теле Алины, оно приходило к ней неоднократно.

Яна даже вздрогнула от такой перспективы.

– Тебе есть куда на время переехать?

Переехать ей было некуда. Только к папе и Элизе, но они живут достаточно далеко за городом, а водительских прав и тем более машины у нее нет. Близких подружек, кому можно свалиться на голову на несколько дней, тоже нет, а снимать квартиру или номер в отеле слишком дорого. Хорошо, если все решится за выходные, а если нет? Через два дня в университет.

– Ясно, – Никита понял все без слов. – Тогда собирай вещи, отвезу тебя к Лере. Думаю, она не станет возражать, если ты поживешь немного у нее, пока мы что-нибудь не придумаем. Да и я буду рядом, если что.

От этого, конечно, стало спокойнее, но лишь самую малость. Яне было почти неважно, кто будет рядом, если эта тварь снова начнет лезть к ней в окно. Что Никита сможет сделать, если она решит ее убить? Он экстрасенс, а не колдун.

Яна быстро побросала в небольшую сумку самые необходимые вещи, решив, что всегда сможет заехать в общежитие, если что-то забыла. Прихватив ноутбук и записи, сделанные накануне, она вышла из комнаты.

В начале девятого утра в субботу звонить в дверь Леры им пришлось долго. Яна уже и вовсе предположила, что той нет дома, но Никита настаивал, что это не так.

– Честно говоря, я вообще не припомню случая, когда бы она не ночевала дома, – задумчиво проговорил он. – Чаще всего даже дежурит она у себя, если нужно выехать на труп, ей просто звонят.

– А парни? – удивилась Яна. – Она никогда ни у кого не ночевала?

– Я впервые об этом думаю, – признался Никита. – Но не припоминаю такого. По крайней мере, когда она мне нужна, она всегда здесь.

Дома Лера была и на этот раз. Открыла всклоченная и злая, как фурия.

– Кремнев! – рявкнула она, увидев гостей. – Твое счастье, что я тебя давно знаю и люблю, иначе грохнула бы прямо тут. И поверь мне, я знаю минимум три способа сделать так, чтобы твое тело никогда не нашли.

– С кем же ты тогда будешь пить коньяк по ночам? – усмехнулся Никита, подталкивая Яну вперед.

Та нерешительно переступила порог квартиры. Никита вошел следом, закрыв за ними дверь. Теперь Лера увидела и сумку Яны, которая хоть и была небольшой, а все равно давала понять, что в ней вещи на несколько дней минимум.

– Та-а-ак, – протянула судмедэксперт. – Валите на кухню и сделайте мне кофе. Покрепче. Или спрячьте ножи на всякий случай.

Не проверяя, вняли ли ее словам незваные гости, Лера скрылась в ванной, громко хлопнув дверью. Никита прошел на кухню, по-хозяйски открыл шкафчики, вытащил оттуда три чашки, насыпал в кофемашину кофейных зерен и нажал на кнопку. К тому моменту, как вернулась заметно посвежевшая Лера, на столе уже стояли три чашки с ароматным напитком и лежал подогретый в духовке хлеб.

– Ты не пробовала не доводить продукты до того состояния, когда их приходится размягчать в микроволновке? – поинтересовался Никита, вытаскивая из холодильника сыр и джем.

– Поговори мне тут, – пригрозила Лера, падая на стул и подтягивая к себе чашку. Сделав большой глоток и поморщившись, она сказала уже совсем другим голосом: – Рассказывайте, откуда вы свалились на мою голову в такую рань, когда еще даже петухи не пели.