Текст книги "Охота на принца"

Глава 28

Аня не стала звонить, открыла дверь своим ключом и тут же наткнулась на укоризненный взгляд матери – Татьяна Васильевна стояла в прихожей, внимательно глядя на дочь.

– Что, мам? – устало спросила Аня.

– Нам нужно поговорить, Анна, – сказала Татьяна Васильевна. Аня невесело усмехнулась. Давно мать не называла ее «Анной». Все «Анюта»… И что же она узнала?

– Ну говори, – сказала Аня.

– Я виделась вчера со Станиславом.

– И что?

– А сегодня разговаривала с матерью Аллы, ты даже поговорить со Станиславом не захотела!

– Он тебе заплатил за такие речи, мам?

– Это тебе заплатили дочка, десять тысяч, которые лежат в твоем столе… Какая тварь дала тебе эти грязные деньги?

– А это не твое дело! – крикнула Аня.

Она и вправду устала – и от собственных мыслей, и от счастливого отъезда подруги в благостную Германию, все у них было так хорошо, что прямо выть хотелось. А что ж у нее самой-то? Да ничего, ничего! А тут еще мать со своими расспросами! Аня побежала в свою комнату, но дверь запереть не успела, Татьяна Васильевна вошла следом.

– Ну что ты меня достаешь, мама?! – крикнула Аня, села на кровать, отвернулась к окну.

Татьяна Васильевна села рядом, обняла дочь.

– Аня, дочка, я же сегодня и со Станиславом говорила по телефону. Это не он дал тебе эти деньги.

– И что?

– Он сказал, знает, кто их дал. Сказал, что немедленно вернет их тому человеку, похоже, девушке, и ты свободна поступать так, как считаешь нужным.

Аня повернулась к матери, порывисто обняла ее.

– Мам, он так и сказал?

– Да, доченька, – всхлипнула Татьяна Васильевна. – А еще сказал, что ждет тебя, понимаешь, мне он понравился, очень… хороший парень, такой не обидит, хоть я и думала тут невесть чего… Эти деньги… кого угодно собьют с панталыку.

– А как ты разговаривала с ним сегодня?

– Да сейчас… покажу…

Татьяна Васильевна встала с кровати, взяла визитную карточку Борисова, принесла, протянула дочери:

– Вот, и телефон тут есть, по нему и позвонила. Он еще сказал, что ждет тебя.

– Правда, мам? Так и сказал?

– Ну да. Это уж точно, ждет.

Аня снова обняла мать, поцеловала ее в щеку, и обе заплакали. Аня прямо-таки рыдала, уткнувшись носом в плечо матери. А та, всхлипывая, поглаживала дочь по плечу:

– Ань, ну успокойся. Прошу тебя, дочка… Давай подумаем, чего дальше будем делать. Ты-то как считаешь, а?

– Мам… поеду к нему прямо сейчас. Я люблю его, понимаешь?

– А то нет… Кстати, он мне прямо сказал, что очень любит тебя.

– Вот дурак, – сквозь слезы усмехнулась Аня. – Надо было тебе это сказать, да?

– Так ты ж его вчера и слушать не захотела, я говорила с Мариной…

Ане даже страшно стало, какой же дурой она была вчера! Взяла деньги от Сюзанны… Да врала она, что беременна, а хоть и не врала, покупать себе жениха – подлое дело, а она, дура, взяла деньги… А он приехал за ней и… Господи, вспоминать об этом противно! Но он все понял, он же умный парень, понял, вернул деньги Сюзанне, сказал матери, что ждет ее, Аню, в Москве… Значит, ждет.

– Ну так чего? – спросила Татьяна Васильевна.

– Я поеду, мам. А деньги возьми себе.

– Позвони ему, скажи.

– Нет, не сейчас, потом звякну. Спасибо, мам, что ты у меня такая… замечательная.

Аня порывисто чмокнула мать в щеку, вскочила с кровати, достала из гардероба черную сумку.

– Значит, опять уезжаешь? – с тоской спросила Татьяна Васильевна.

Уже и не знала, радоваться счастью дочери или нет? Будет жить вдалеке, а как там сложится – кто ж его знает? И ее не будет рядом, чтобы помочь любимой дочери. Прямо как в забытьи провела последние сутки, что-то делала, делала, допытывалась до истины, а когда все встало на свои места, возник во–прос: а ей это нужно? И оказалось, что – нет. Ну вот такая она жизнь… Сложная. Да уж ладно, пусть у дочки все будет хорошо, а она как-нибудь… Но если что – поможет.

– Мам, потом вас с папой тоже приглашу к себе. Деньги, доллары, оставляю вам. Тратьте как захотите.

Татьяна Васильевна растерянно огляделась, поняла, что ничем в сборах дочке помочь не может, и вышла из комнаты. Пусть сама собирается.

Половина второго ночи, а не спится. Борисов лежал на диване в гостиной, смотрел фильм с неподражаемым Джонни Деппом. Вот актер, которым он не уставал восхищаться, давненько не было у Борисова кумиров среди иностранных артистов. Новых кумиров. И вот появился. Да такой, что почему-то напрашивалось сравнение с великим Евгением Леоновым, наверное, потому, что в советском кинематографе существовал закон: есть Леонов – есть хороший фильм, независимо от сценария и режиссера. То же самое и с этим Джонни. Как он сыграл Джека-Воробья! И ведь сценарий-то банальнейший, сюжет дурацкий, об этом Борисов мог судить вполне профессионально, филолог же. И любовная линия абсолютно дурацкая, но есть в фильме Джонни Депп, и есть классный фильм, в котором главное не сюжет, не интрига, а игра одного актера.

Когда настроение было особенно паршивым, Борисов смотрел фильмы с Джонни Деппом. Просто наслаждался игрой актера.

А надо бы спать ложиться, завтра… нет, уже сего–дня едут на дачу, шашлыки есть. Семейный выезд, родители тоже приедут на своей «Оке», отец категорически отказался от машины с водителем, сказал, что любит сам водить, а не доверять свою жизнь кому попало. Вообще-то он уважал Максима и вполне доверял ему, а сказал так – чтобы понятно было.

Две семейные пары, родители и Володя с Джуди. И он, один… Борисов тоскливо усмехнулся. Так получилось…

Мог бы пригласить Сюзи, еще утром думал об этом, но теперь – нет. Он ошибся, полагая, что она связана с ФСБ и специально познакомилась с ним. Нет, конечно. Ну зачем ФСБ платить десять тысяч долларов и покупать любовь простой девчонки из Чебоксар? Это могла сделать только женщина, уязвленная тем, что получила отставку. Хотела отомстить ему… А может, вернуть, чтобы еще сильнее отомстить.

И ведь получилось бы у нее, если бы досужая женщина, вероятная теща, не обнаружила крупную сумму денег у дочери. Если бы не позвонила, чтобы высказать свое возмущение. Пригласил бы Сюзи на дачу, переспал бы с нелюбимой женщиной… Даже интересно, какое удовольствие можно получить с женщиной, когда все мысли о другой?

Но теперь – нет. Ее, конечно, можно понять, но оправдать нельзя. Она убеждена, что всего можно добиться с помощью денег. Он не мог смириться с этим довольно распространенным в его среде убеждением. Зачем тогда любить, строить семью, рожать детей, если всегда найдется тот, кто богаче тебя, и все может рухнуть в любой момент? Если может случиться неудача, временная, локальная, и не на кого опереться, не от кого ждать помощи? Купить любовь просто, и он это делал много раз. Увидеть в женщине родного человека, друга куда сложнее. Такое с ним было всего дважды, один раз сильно ошибся, и вот второй случай… И снова неудача. Но уже совсем другого толка.

А ведь перед глазами был пример – его родители. Были у них и счастливые времена, и трудные, и ссорились, подолгу не разговаривали друг с другом, но никогда не думали о жизни врозь, и оба знали, что в трудную минуту рядом будет родной человек, поможет, хоть просто словом. Они с братом воспитаны на этом, семья – это священно.

Брат уже спит рядом с любимой красивой женой, она не стеснялась, кричала так громко, что даже сквозь толстые стены слышно было. Устали, теперь спят. А он смотрит кино… Нет, молодец этот Джонни Депп. Не супермен, не аферист, не записной умник по роли, и ошибается, и боится, и врет, но упрямо идет к своей цели и делает это просто блестяще. Играет прекрасно.

А вот он сам так не может. Наверное, за то и любит героев, артиста, который их играет, что сам так не может жить.

Наверное…

Мобильник на журнальном столике зазвонил не–ожиданно. Как гром среди ясного неба – точное сравнение. Время – около двух ночи, кто бы это мог быть? Что случилось?! Родители? Новое покушение на сотрудников фирмы?

Борисов потянулся, взял мобильник, включил его, одновременно поставил проигрыватель на паузу.

– Да? – сказал он. – Борисов слушает.

– Ты и вправду отдал деньги? – услышал он знакомый голос.

– Конечно, отдал, – сказал Борисов и тут только понял, кто ему звонит! – Аня?! Ты где?

– А кому ты отдал, Стасик?

– Ну кому… Даме, которая нас разлучила. Ты ее видела у моего подъезда, наверное, у себя дома или возле дома…

– Стасик, она сказала, что беременна и что я хочу оставить ребенка без отца…

– Беременна?! – закричал Борисов, садясь на диване. – Она еще три года намеревалась жить в свое удовольствие, а уж потом… Это полная чушь! Ань, ну это же было до тебя…

– И ты отдал ей все деньги?

– Все десять тысяч. Аннушка, я не хочу ни купить, ни перекупить тебя, нет, честное слово. Деньги оставь себе, Татьяне Васильевне, она замечательная женщина. Просто ты свободна, живи как хочешь.

– А ты как хочешь?

– Я только о тебе и думаю…

– Я тоже… Прости, Стасик. – Она всхлипнула. – Это было так ужасно…

– Аннушка, ты дома? Я завтра прилечу к тебе!

– Не надо, Стасик… Я сама к тебе еду… Ох, объ–явили отправление, я побежала…

– Какой поезд, Аня?! Я встречу! Номер?! – за–кричал Борисов, хотя в трубке уже слышались короткие гудки.

Борисов бросил мобильник на диван, встал, надел спортивный костюм, сунул в карман мобильник и пошел в свой домашний кабинет. Там включил компьютер и принялся изучать расписание движения поездов. Аня не сказала, откуда она звонит, но она еще перезвонит, он не сомневался в этом. На всякий случай выяснил время прибытия всех поездов из Чебоксар или следующих через этот город, записал и довольно усмехнулся.

В кабинет, зевая, вошел брат.

– Нет, младший, ты хочешь испортить нам с Джуди дачные впечатления? Какого черта не спишь?

– Аня позвонила, – сказал Борисов.

– Та самая?

– Ну да.

– Нашлась?

– Да она и не терялась… Едет, Володя! Она едет ко мне!

– Поздравляю. Но спать ты собираешься или завт–ра будешь дремать у костра?

– Не собираюсь, не буду, и вообще иди спать, Володя.

– Ладно… Так завтра она будет с нами? – Борисов кивнул. – Очень интересно познакомиться, просто сгораю от любопытства.

– Завтра будешь сгорать от зависти.

– Сомневаюсь, – усмехнулся Владимир. – Но интересно…

Он хлопнул брата по плечу и вышел из кабинета.

Эпилог

Розовые кубики древесного угля подрумянивали аппетитное мясо на шампурах. В пластиковых креслах у костра сидело дружное семейство, три супружеские пары, а в целом одна семья. Впрочем, Борисов только представил родителям Аню как свою невесту, официально семьи у них не было, но никто не сомневался, что будет.

Аня заметила, что у Петра Ивановича опустела тарелка, взяла ее, положила два салата, по ложке, добавила шампур с шашлыком.

– Петр Иванович, вы кушайте, самый симпатичный шашлык – вам.

– Подлизываешься? – с довольной усмешкой спросил Петр Иванович.

– Ничуть, – живо отреагировала Аня. – Просто… Должна же в доме быть хозяйка?

– Пап, Аня замечательно готовит, – сказал Борисов. – Кстати, салаты делала она.

– Умница дочка, – сказала Маргарита Васильевна, встала, поцеловала Аню в щеку. – Так с ним и надо, а то… дурить начал… Все хорошо, ты наша девушка, как и Джуди.

– О, йес! – отозвалась Джуди. – Ошн красив тут… Ошн… гу-ут… Я – балдет!

Борисов тем временем наполнил бокалы красным вином, поднял свой, свободной рукой похлопал по стулу, призывая Аню сесть рядом. Она тут же села на стул.

– За Стаса и Анюту, – опередил его брат. – Ань, я знаю его… – он усмехнулся, – с пеленок. Очень хотелось посмотреть на ту, которая, как они, филологи, говорят, лишила его сна и покоя. То, что надо, лучше не скажешь. Мама права, ты – наша. Ну, за вас, ребята. Ждем вас в Калифорнии. Надеюсь, Джуди будет не худшей хозяйкой.

– Ай – та-а… Все делат… Аня – жду-у!.. – сказала Джуди.

Все дружно выпили, чокнувшись бокалами. Петр Иванович обнял супругу, прошептал ей на ухо:

– А хорошие у нас ребята, а, Марго?

– Да и девчонки замечательные, – сказала Маргарита Васильевна.

– А какая лучше? Мне наша больше нравится.

– Обе красавицы и умницы. Скоро станем дедом и бабкой…

– Ужас… – с улыбкой сказал Петр Иванович.