Текст книги "П.П.П. Подслушано Придумано Прожито"

РАДИО

В доме вкусно пахло свежесваренным борщом. Санёк влетел прямо в обуви на порог, и, втягивая носом аромат готового обеда, побежал на кухню. Мама стояла у плиты в красивом передничке и помешивала в кастрюле суп.

– О, лёгок на помине! Прям к обеду! Ну, давай, раздевайся, мой лапки, и будем обедать.

Парнишка всё сделал, как мама велела, и уселся ждать долгожданную порцию. Пока они ели, Санёк не мог спокойно сидеть, то и дело елозил на стуле, пытаясь что-то начать говорить. Но каждая ложка супа, попадающая в рот, не давала начать разговор. Уж больно вкусный супчик был, а есть хотелось страшно! Маковой росинки с утра во рту не было. Он вместе со всеми дворовыми друзьями гулял с раннего утра. А если домой заглянешь, так загонят. Поэтому мальчишки всегда терпят до последнего, пока уже совсем не засосёт в желудке.

– А ты чего такой встревоженный? Что-то случилось? – спросила мама.

– Да, я-то домой забежал тебе рассказать, что произошло, но так есть захотел, что прямо не мог говорить! – ответил Саша.

– Ты давай, не спеши, ешь досыта, а потом расскажешь.

Ещё некоторое время он отправлял ложку за ложкой в рот, а потом выдохнул:

– Ух, наелся! Теперь и говорить трудно, спать охота стало!

Мама занялась уборкой со стола и мытьём посуды, а Саша начал свой рассказ:

– Короче, я чего рассказать-то хотел?! Мы на той неделе с парнями договорились, что пойдем на рыбалку. Ну вот сегодня и пошли. Толька Острилов, Петька Васяткин, Мишка Коптяев и Федька Пеньков, ну, ты их, вроде, знаешь. Короче, пошли на заброшку.

– Какую заброшку? – напряглась мама.

– Ну, это мы называем такой мосток, где никогда не бывает рыбаков. И мы там закидываем морды.

– Чьи морды? – поинтересовалась мама.

– Да ничьи! Это так сетка с поплавком называется. И, короче, Петька стал закидывать морду в озеро, а плот под ним стал двигаться.

– Он утонул что ли?! – вскрикнула мама, схватившись за сердце.

– Да нет, то есть, нет! Мам! Ты меня всё время перебивать будешь?

– Ладно, не буду! Я просто уже заранее волноваться начинаю.

– Короче, Петька забросил, и под ним мост поплыл. Он начал орать по чём свет стоит: «Помогите! Спасите! Тону!» – Мама уже побледнела, но молчала.

– Толян стал пытаться поймать своей удочкой этот мост, стал её закидывать и зацепил свои штаны сзади. Начал их тянуть, потерял равновесие и грохнулся в воду. – На этих словах Саша стал громко смеяться, а мама стала краснеть, но ей было вовсе не смешно. – А Федька заорал: «Я пойду звать кого-нибудь на помощь!» И сломя голову побежал через кусты крапивы, и так закричал, что не то чтобы всю рыбу распугал, а уплывающего Петьку напугал и тонущего Толяна привёл в чувства. А потом Мишка завопил мне в ухо: «Чего ты стоишь? Надо же их спасать!» И прыгнул в воду, и тут я вспомнил, что он плавать не умеет! Я быстро стал с себя стягивать одежду, чтобы за ним прыгнуть и спасти его, но в это время, когда я уже стоял в трусах, прибежал какой-то дядька, видимо, услышал наши крики о помощи. Он полез в воду и стал всех за шкварник доставать. А за мостиком, который стал плотом для Петьки, он проплыл и притянул его назад к берегу.

Мама сидела ни жива, ни мертва. В её голове звучала одна мысль: «Отпустила погулять… Отпустила погулять…»

Саша, всё так же смеясь, продолжал свой увлекательный рассказ о чудесном утреннем спасении, а мама думала: «Ни ногой больше на улицу! Рыбаки мне нашлись!»

Когда сынок закончил хохотать, то понял, что мама не очень-то веселится, а значит надо бы переменить тему разговора. В это время мама села уже напротив Сани и стала напряженно на него смотреть. Он вдруг понял, что маме нельзя о таких приключениях рассказывать, а то мало ли что у неё на уме, поэтому он решил перевести стрелки. Начал рассказывать, как после этого они играли в футбол, как забивали мяч один за одним только в свои ворота, видимо, после пережитого шока. И ещё много разных историй стал ей рассказывать, пытаясь вернуть ей чувство спокойствия и доверия.

Мама успокоилась, подперла голову рукой и слушала одну за одной мальчишечьи истории. А он всё говорил и говорил, временами размахивал руками и в лицах менялся, чтобы маме было интересно его слушать. Старался изо всех сил. Мама смотрела на сына не отрываясь, в её глазах появился неподдельный интерес, и вдруг она протягивает руку в сторону радиоприёмника, который стоял у стены на столе, и делает его погромче. А затем, опять опершись на кулак подбородком, продолжает слушать.

Саня остановил свой очередной эпический рассказ. Замолчал. Посмотрел на неё. Встал и ушёл к себе в комнату.

Через несколько минут мама, смеясь, пришла к нему в комнату и сказала:

– Сынок! Ты чего ушёл-то? Обиделся?

– Ну, как бы, не очень приятно рассказывать, когда тебя не слушают. Я же не радиоприёмник. Видимо, диктор на радио интереснее говорил…

– Ну что ты?! Конечно же я тебя слушала! Просто задумалась на какое-то время и отключилась. Тем более ты мне такую авантюрную историю поведал про морды! Я сначала распереживалась, а потом расслабилась.

Они оба посмеялись от души. Но Санёк сделал для себя вывод: маме можно только безобидную часть историй рассказывать, а то точно дома придётся сидеть неделями!

6.50 И ИЖЕ С НИМИ

Эта история не обо мне, а о людях, которые выживали в середине девяностых.

Не претендую отвечать за всю страну и досконально освещать её социально-экономические и политические события, а расскажу о том, что происходило вокруг меня и в эпицентре чего я оказалась. Расскажу о людях, моих друзьях и просто знакомых, которые поднимались и падали, жили или существовали так же, как и миллионы россиян того странного времени.

У меня уже было двое детишек, и я вышла из осточертевшего мне декретного отпуска на работу на предприятие розничной торговли. Скажу сразу, что работа продавцом никогда не являлась работой моей мечты. А наоборот, я просто ненавидела её. Точнее, сферу услуг, где надо улыбаться и прислуживать людям, – это абсолютно не моя стихия! И вот я стала думать, как изменить свою жизнь?! Самый быстрый способ – приобрести какие-то знания: купить книгу типа «101 совет для тех, кто хочет разбогатеть» или что-то в этом роде. Интернета в те годы у нас не было, и даже духу его! И вот после посещения очередного книжного магазина я стала обладательницей толстенного учебного пособия от Доктора Дэйла Карнеги. «Заглотив» сие психологически-мотивационную книгу-бестселлер, я настолько воодушевилась, что вам не передать! Я писала в своих записных книжках какие-то лозунги, какие-то самовнушения и реально самовнушилась! Решила не прогибаться ни под кого, а стать полноправным хозяином своей жизни! Пришла на работу и сообщила об этом работодателю, приведя того в состояние, мягко говоря, шока, так как на дворе лихие девяностые и люди недоедают, а я мать малышей! Уговоры остаться на меня не подействовали, – здравомыслие мне отказало: уж больно сильно подействовал гипноз от доктора Карнеги.

На середину девяностых пришелся пик снижения деторождаемости. Поэтому закрывались роддома, школы переходили в ведомства других госструктур, а многие детские сады превращались в биллиардные и дома «культурного отдыха» для «малиновых пиджаков». Культура в принципе страдала! Кинотеатры переоборудовались под стихийные рынки, так необходимые голодающему люду. Они были конкуренцией пустым, обнищавшим государственным магазинам.

Я, полная решимости завладеть миром, пошла протоптанной тропой. Стала индивидуальным предпринимателем и решила взять место на рынке. «Буду кормить людей бакалеей!» – подумала я и пришла в администрацию рынка, появившегося в нашем районе в некогда культовом месте – Кинотеатре. Когда я вошла в кинотеатр, то просто не узнала его! Нахлынули грустные воспоминания: ведь это было место нашего еженедельного семейного отдыха, а сейчас… Включая холл, кинотеатр был разбит на секторы с номерами, над которыми висели облака сигаретного дыма и звучали песни Круга, сопровождаемые диким хохотом и нецензурной речью переговаривающихся продавцов. Мне предложили место слева от центра. Все центральные места были заняты прожженными торговцами. Потом я, конечно, поняла, что весь успех торговли в подобных местах именно в расположении «проходимых» мест. Сейчас в гипермаркетах некоторые торговые марки дорого платят хозяевам за «кассовое» расположение, даже отвоёвывают места на полках на уровне глаз. В то время, о котором я рассказываю, вся розничная торговля только формировалась, в частности для меня…

Администрация рынка состояла из двух мужчин средних лет. Видимо, друзей. Они ездили на шестисотых Мерседесах. Один из них носил кожаные штаны, и я сразу его окрестила «6,50» (шесть писят, именно так произносится), – так говорил Брюс Уиллис своему другу в фильме «Последний бойскаут» про кожаные штаны. Так и повелось, потом все стали этого директора так называть.

И вот теперь я рыночник! Место куплено, ежемесячно нужно платить аренду. Я поехала на базы со своим свидетельством ЧП (частного предпринимателя), купила немного бакалеи: масло, крупы, макароны, соусы, майонезы и т. д. Приехала и «размазала» всё это по своему огромному деревянному прилавку. Накинула сверху немного деньжат, чтобы получить прибыли, и села стыдливо ждать, когда же у меня что-нибудь купят. Реально, мне было очень неловко там находиться, потому что я жила в этом районе и многие физиономии мне были знакомы. Но, к моему счастью или, наоборот, несчастью, ко мне мало кто подходил. Рядом с моим местом находилась торговая точка, от которой исходила и музыка, и смех, и тот самый висящий в воздухе запах сигарет вперемешку с ароматом пива! Хозяйка этого места была Валюха. Маленькая женщина неопределенного возраста, по виду под сорок. Потом только я узнала, что она старше меня на четыре года. А мне чуть больше двадцати. Она была крайне неприветлива. Ещё бы! Каждый новый торгаш – серьёзный конкурент. Её прилавок был завален всем, что только можно представить: и яйца, и йогурты, и молоко – то есть тем, чем нельзя торговать, вдобавок к обычной бакалее. Народ очень активно к ней подходил и очень хорошо всё у неё покупал, особенно яйца и йогурты. Она с дымящейся сигаретой в зубах быстро всех обслуживала, кидала деньги в пластиковую банку и запивала глотком пива из полуторалитровой бутылки. Что характерно, она не пьянела! В течение дня ей несколько раз подвозил новые товары очень любезный молодой человек, как потом я узнала, её муж. Короче, торговля у неё шла бойко. «Может, секрет её успеха именно в том, что она поддаёт? – подумала я, – надо будет попробовать!»

Одновременно со мной на рынок, купив справа от меня место, пришла Наташка «Деловая Колбаса», как я её назвала. Она стала моей подругой. Молодая, красивая, улыбающаяся, тонкая девушка, бегающая на каблуках с коробками колбасы, быстро считающая в уме и очень романтично картавящая. Я её полюбила всей душой! Она стала для меня отдушиной в этом змеином коллективе. Наталья работала в паре с папой, это был их небольшой семейный бизнес. И у них было несколько точек на рынке, так что она носилась между ними, меняя сосиски на полукопченую колбасу или наоборот. Она меня понемногу посвящала в мир НЕсЧастного предпринимательства. Рассказывала секреты про выгодную накрутку, проверки, санкнижки, про то, как честно не заработать, – ведь это Россия. Через несколько месяцев, когда она уже отбивала аренду без проблем, ей пришлось взять нескольких продавцов, а самой пойти открывать новые рыночные места. Мы стали видеться реже.

Напротив нашего ряда стоял стеллаж весь из стекла, и там было место продажи очков – «Очканариум»! Хозяином там был Петя, или Петюня, как мы его звали. Для меня, тогдашней, это был непонятный персонаж: мальчик, зализывающийся, гладко выбритый, жеманный, кокетливо держащий сигаретку, виляющий своей пятой точкой и прочее, прочее, прочее. Потом я узнала причину этого.  Регулярно наблюдала, как он выбегает из-за своего прилавка и становится  напоказ, когда на горизонте появляется брутальный (очень спортивный!) 6,50. А позже, когда наши дружеские отношения перевалили с рынка по домашним вечеринкам, он стал подробно рассказывать с кем на рынке он спит, как он готовится к интиму и прочие жуткие подробности…. Но, когда он сильно напивался, то лез целоваться ко всем подряд. Он мог прийти на работу с бланшем, когда кто-то «не так его понял». Однажды кто-то из наших рыночников встретил Петюню в центре города в «ином» наряде. Петя нам рассказывал, что его мама умерла, когда он был очень маленьким, и его воспитывал строгий папа. Что это значило для ранимой детской души?… И что в итоге с ней случилось. Как сложилась судьба Пети, я не знаю, он ушел с рынка через год, на его место пришла другая женщина, не менее странная! Но пока мы были одним коллективом, нам не было скучно! Петька сам был очкарик и продавал очки. Он не был хозяином точки, а просто реализовывал товар. Не думаю, что эта профессия слишком его обогатила. Кто же он сейчас?

Торговля на рынке – это странное дело. С одной стороны, вы все в одинаковых условиях. К кому подойдёт человек и купит – не угадать, ведь у всех практически одинаковый товар. Видимо, здесь действует закон счастливчика, удачника!

Каждое утро я наведывалась на склады, где покупала всякую ерунду, теперь уже и запрещённую. Я нанимала машину и ехала покупать свои смешные товары. Накрутка мизерная, и возможность отбивать аренду была небольшая. Но я решила не останавливаться на полпути. Время было сомнительное, и в один день на складах соль стоила 2,50, а на утро другого дня она стоила 4,50. Соответственно, те, у кого были запасы соли, купленной по 2,50, были в выигрыше. А я нет! – у меня не было запасов и такого опыта. Это была какая-то игра для меня! А может, и важный жизненный урок: начинать любой бизнес надо с накопления соли.

Когда начались скачки с рублём, начался ажиотаж с продуктами, люди неслись на рынок и скупали спички, соль, гречу, макароны и подсолнечное масло. Я решила расширить линейку своих товаров и заняла у друга сто долларов. И так мало-мальски поддерживала свою игру.

Поскольку я стала торгашом, то и жить мне приходилось по законам рынка! Мне нужно было налаживать отношения с соседями-конкурентами. Я потихонечку стала принимать правила их игры, а именно: начиная с обеда, когда на рынке нет бойкой торговли, потому что все покупатели на работе, торговцы начинают «закладывать за ворот», то есть подбухивать. Начиналось всё культурно, с пива, а потом, уже ближе к вечеру, как пойдёт, там уже и покрепче. Короче, мой молодой, не подготовленный к рыночной экономике организм к пяти часам вечера вырубался! А ведь это время самой торговли, когда люди через рынок спешили домой. Я в это время уже мирно сопела на пачках макарон. И мои соседи либо пользовались моим положением и предлагали покупателям пройти к их торговым местам, либо продавали из – под меня пачку чего-нибудь.

Когда мне случалось спокойно доработать до вечера, а вся наша шумная бакалея, начав разгул с обеда, затевала сейшн у кого-то дома, то я вместе с ними тащилась на эту попойку. Весело только вначале, а на утро страшно вспомнить! Как говорит известная народная мудрость: «есть, что вспомнить, нельзя детям рассказать».

Честно говоря, моё окружение в те года было не таким уж узким, потому что работников на рынке было очень много, у всех свои истории, судьбы, со всеми мы пили и веселились. С кем-то жутко ругались, спорили, из-за цен дико орали друг на друга. Рассказывать обо всех нет смысла. Ведь и в вашей жизни полно таких героев, о которых вы даже и не вспоминаете, а при встрече не сможете воссоздать в памяти имя.

Каждое утро после веселого загула и, как правило, пропитой выручки за вчерашний день я тащилась на базу за товаром. И там, где меня уже знали, давали на реализацию. Однажды я познакомилась с одним человеком, его звали Василич. Он был частный извозчик, пенсионер. мужчина ко мне был хорошо расположен и возил меня каждое утро не базу. Ждал меня у подъезда, и, когда я вползала в машину после жуткого похмелья, он всегда меня жалел и говорил, что я такая молодая, красивая и этот рынок вообще не моё место. А через полгода он сказал, что его жена недовольна тем, что он меня возит, поэтому он больше не может со мной работать. Вот так мы и расстались. Из-за глупой ревности я осталась без доставки.

На помощь ко мне пришёл муж Валюхи, правда, втайне от неё. Буквально несколько раз он меня свозил, как-то сам привёз мне кое-какой товар, и разразился жуткий скандал! Война! Я для неё стала вражина! Она и так-то меня не терпела, а тут вообще дерзость! Самое интересное, что она про меня в третьем лице на весь рынок орала! Так было противно и унизительно..

Я, и в самом деле, не очень вписывалась в контингент того места. Слишком воспитанная и интеллигентная, и тогда это играло против меня!

Однажды утром мы проснулись, а доллар вырос в несколько раз! Да, это был август девяносто восьмого года. Это был самый первый мой дефолт! Я стала должником во много раз! А запаса денег не имела, так как почти вся выручка уходила, сами понимаете куда…. Мой друг оказался хорошим человеком и не требовал от меня денег сразу и всех. Спустя какое-то время я ему вернула всё.

В качестве примера ситуации дефолта девяносто восьмого года могу добавить, что мои родители, много лет копившие деньги на домик в деревушке, после того самого падения рубля смогли купить термос.

А вот для наших рыночных героев этот скачок не сильно отозвался, ведь многие из них имели очень солидный опыт, связи на складах и просто накопления. У некоторых товар просто дома хранился в огромных количествах. А вот мне торговать было уже не интересно.

Когда ушёл Петя, на его место прислали женщину, Олю. Ей было сорок два года, но выглядела она хуже… Она была очень худая, маленькая, с плохим зрением, ужасными зубами и с полноватым животом. Курила и пила, как сапожник. Разговаривала исключительно на «старославянском», то есть – матом. Она влилась или лучше сказать «спилась» в коллектив сразу же! На первой встрече после солидной порции горячительного кто-то её спросил, а почему у неё такой странный живот: мягкий и висячий? Она сказала, что у неё миома матки. Она её ненавидит! И так было всегда, когда разговор между женщинами заходил «за фигуру», Ольга начинала мять или шлёпать свой ненавистный живот и проклинать эту миому. Кстати сказать, у Ольги, которую Валюха почему-то полюбила и называла её Лёлик, (видимо, из-за того, что та уж больно старалась с ней подружиться, и постоянно у неё покупала то разовый кофе, то ещё чего-нибудь) был очень молодой и симпатичный муж. Он приходил её встречать с работы. И вот однажды, после нескольких месяцев работы на рынке, Ольга не пришла на работу. И на другой день не явилась, и через два дня. Мы забеспокоились и стали её искать. А фамилию не знали. В администрации рынка узнали телефон фирмы, позвонили. И к нашему удивлению узнали, что Ольга два дня назад родила дочку!

Дочку?! Миому?

Мы к ней в роддом ездили с цветами. Но до сих пор я думаю, что же двигало этой взрослой женщиной, чтобы своего ребёнка так всем представлять – миома. Так ненавидеть её и шлёпать по животу, в котором этот бедный «плод любви» рос и развивался, захлёбываясь водкой и сигаретами.

Вот такие персонажи были в моей жизни. Жили и трудились. С некоторыми из них я больше никогда не встречалась. О многих предпринимателях я вам не поведала, потому что их жизнь мне неинтересна. Люди как люди. Но то, что всех их объединяло, – это новые условия жизни, зависть к успеху ближнего, коварство, деньги и алкоголь.

Если бы можно было вернуть эти несколько лет назад, я бы не стала связываться с рынком. Ничего хорошего со мной тогда не происходило. Дети мои были заброшены. Мама приходила на помощь. Ничему полезному для жизни я не научилась. Вовремя очнулась и ушла из этого противного места. Но не из торговли – к ней я в течение жизни ещё много раз обращалась и обращаюсь.

Какой жизненный урок я извлекла? Да никакой! Кроме необходимости иметь капитал и крепкое здоровье. А Дейл Карнеги мне не помог!

С Наташкой, «Деловой колбасой», мы до сих пор дружим, правда, она теперь не колбасница, а работник в сфере медицины. Она по-прежнему хороша собой, умна и жизнерадостна. Только живёт в Питере. Для неё до сих пор есть место в моём сердце.

Всех остальных героев я не вижу и не знаю, что произошло в их жизни. И скорее всего, слава Богу!