Текст книги "Новая эра. Часть первая"

Гегель. Лекции по эстетике. В 2-х тт. /Переиздание прежнего четырехтомника с новым предисловием/ СПб.: Наука, 1999 – 622 с +603 с – 270 р за оба тома.

Ангелус Силезиус. Херувимский странник. Остроумные речения и вирши. /Великий немецкий мистик ХV11 века. Впервые по-русски/ СПб.: Наука, 1999 – 320 с – 83

Илья Ильф. Записки. Первое полное издание. /Почти вдвое превышает по объему предыдущие выпуски «Записных книжек»/ М.: Текст, 2000 – 607 с – 100

Эрих Ауэрбах. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской лит-ре. В 2-х томах. /Переиздание прежнего однотомника/ Благовещенский гуманитарный Колледж им. Бодуэна де Куртене, 1999 – 312 с +552 с – 164

Бронислав Малиновский. Научная теория культуры. М.: О.Г.И., 1999 – 206 с.45

Евг. Шварц. Дневники и письма в четырех томах. 1) «Я буду писателем» – 576 с; 2) «Позвонки прошедших дней» – 608 с; 3) «Бессмысленная радость бытия» – 592 с; 4) «Предчувствие счастья» – 656 с. М.: Корона-принт, 1999 – 325 р за все четыре тома.

Кстати, мне интересно было бы получать информацию о получении тобой бандеролей (сколько времени они идут, зависит ли это от почтамта, приходят ли одновременно, если высланы сразу, в каком виде и т.п.). Так что, если нетрудно, посылай мне «подтверждения получения» (как говорят англичане, acknowledge the receipt).

Остаюсь всегода твой

Матвей

Матвей, привет!

«Право на умеренную самодеятельность» подтверждаю. Бандероли идут около двух недель, но обещаю впредь посылать «подтверждение получения».

«Ханаанские хроники», как утверждает Кононов, «в течении недели будут в Москве, в издательстве БСГ ПРЕСС, это в центре, почти на самой Сухаревской площади».

Что касается твоей антропологии и философии искусства, то я, гуляючи по Италии и заглядывая на ночь в «Архаический ритуал» Топорова, надумал вот что.

Я готов согласиться с тем, что «точкой бифуркации», как ты любишь выражаться, «моментом» рождения современного человека, «человека спасающегося» (опять же по твоему определению), это момент его выделения из рода. Родовой человек – еще животное, а индивидуум (осознавший себя таковым) – уже человек. Отделение от рода есть и отделение от мира. Отныне пути человека и мира расходятся, и путь человека определяется все возрастающей индивидуацией. Человек начинает строить свой мир, то, что называют ноосферой, или миром культуры. А это – мир знаков. Образы действительности мелькают и в воображении дикаря, но у человека они как бы отделяются от него и пускаются в свободное плаванье (включая возможность попасть в голову другого человека). Одновременно возникает знаковая система, с помощью которой обозначаются всякого рода образы, а также и понятия – ведь вместе со знаковой системой возникает и новая сфера деятельности: рефлексивное мышление. Человек начинает «производить» понятия, то есть познавать, и создавать новые образы, непосредственно не связанные с действительностью (возникают «наука» и «искусство»).

Этот момент разрыва с миром действительно исторический, он же, кстати, и начало истории. И этот разрыв проходит «через человека», буквально по словам Гейне: трещина мира проходит через сердце поэта. И если «родовая жизнь», как и жизнь природы, циклична, то жизнь ноосферы – линейна, а то и экспоненциальна: это процесс постоянного и все убыстряющегося накопления информации и продуктов творчества. Тут подойдет образ дерева: корнями он (человек) уходит в природу, а ствол и крона – в небеса: полу-животное – полубог, не случайно в языческой мифологии так много странных животных, обитающих в двух стихиях: летающие змеи, лошади, те же кентавры.

И, наконец, ритуал. У Топорова он начало и основа всей человеческой культуры (в широком смысле): «начало искусствам, науке, философии как институализированному умозрению», и даже начало языка («знаковых протосистем»). Топоров выделяет те же психологические эффекты, возникающие в ритуальном действе («взрыв положительных эмоций – радость, восторг, чувство особой полноты переживания мира, свободы и другие признаки праздника»), и «двоякий аспект, возникновение которого связано с индивидуацией». Но он видит эту двоякость не в двух стратегиях спасения (Жрец и Маг), а в двух планах бытия: «человек – мир». И соответственно религия у него – продолжение ритуала («только в ритуале достигается переживание целостности бытия и целостности знания о нем, понимаемое как благо и отсылающее к идее божественного как носителя этого блага»). И он не видит в ритуале механизма Спасения. Для него ритуал – подражание миротворению, некое повторение, инсценировка миростроительства. По его схеме происходит постоянная амортизация, стирание, ослабление жизненной энергии (можно назвать это энтропией), и ритуал необходим для «восстановления сил». Конечно, в этом есть и функция спасения мира, но она не единственная, да и акценты расставлены иначе: ритуал не лечит разрыв между человеком и миром, а восстанавливает убывающие силы жизни. Похоже, но не одно и то же. И в этом плане твоя идея ритуала как спасения от муки разрыва и возникающей «невыносимой легкости бытия», и схема двух стратегий (Жреца и Мага) – все это кажется мне более точной схемой. И что именно из такого рода двойственности ритуала возникает дальнейшее разделение на религию и культуру. Я представляю себе все это таким образом: ритуал есть начало и фундамент строительства ноосферы. А в ней очевидны две линии осмысления мира, представления о нем, условно говоря, материалистическая и идеалистическая. И дело не в правоте того или иного подхода, просто один как бы тяготеет к земле, к истории и реальности, а другой – к будущему, к тому, что строится, причем никто не знает что именно строится. В этом плане борьба материализма с идеализмом не имеет никакого смысла, обе составляющие будут вечно присутствовать в представлениях человека о мире. Если соотнести это с твоими понятиями Жреца и Мага, то можно сказать, что Жрец – материалист, а Маг – идеалист. Только я бы не стал называть результат жреческой стратегии спасения «культурой», это слово уже оккупировано, может, назвать «искусством»? Тогда уместней будет употребление таких понятий, как «катарсис», «эстетическое переживание» и т. д. Только я бы не стал из твоей философии искусства, ориентированной на Спасение, выбрасывать, как ты это делаешь, «красоту», как нечто непонятное и не имеющее к спасению отношения. Может, это штука и непонятная… хотя, вот на ходу могу предложить определение: красиво то, что делает представляемое доходчивым. Красота – степень доходчивости. Она достигается особым, интуитивным пониманием того, как сделать тот или иной образ доходчивым.

Об Италии – опять откладываю, оно, конечно, и времени нет, но и сумбур какой-то в голове. «Типичная пошлось царила в его голове небольшой». Кстати Кононов «перекинул мне свою статью (эссе?) о фреске Мазачо «Изгнание из Рая», если хочешь, я тебе ее «перегоню» (три страницы), но она мне активно не понравилась, даже как-то не ожидал от него. Вообще у меня сложился, из нашей с ним переписки, образ человека весьма и весьма незаурядного, а тут – абракадабра какая-то.

Всегда твой

Наум

Дорогой Николай!

Объясните пожалуйста, каким образом мое доверенное лицо сможет забрать причитающуюся мне долю (знаете этот анекдот: еврей звонит в организацию «Память» и спрашивает: «Скажите, а что, жиды уже Россию продали?», «Продали, продали», – ему отвечают, «А когда я смогу получить свою долю?»). То есть нужны ли какие-то формальные справки или доверенности?

Спасибо вам за статью. У меня от Италии какое-то отупение, так что, кроме всего прочего, интересно, как можно вообще за все это «взяться». Развожу руками и с радостью читаю у вас: «как описать то, что я увидел? Как высказать то, что я понял и почувствовал там?», значит не мне одному трудно. И всегда с радостью узнаешь места, описываемые другими…

Да, давно хотел вас спросить, какова была реакция Золотоносова на мои «Хроники», если он, конечно, прочитал?

Всегда ваш

Наум

От Л: А ты книгу уже видел? Я купила тебе Кассия, томик где о Тиберии, когда получишь, сообщи, где-то через пару дней, по моим подсчетам, должны прийти. А мы во Флоренции были неделю в гостинице Джоконда, где хозяин говорил по-русски, был в плену, как в «Подсолнухах», а в Альпах цвели эдельвейсы, тоже где-то в феврале…. Беллини помню хорошо, он в «Фонде Вернса» даже есть…

Во Флоренции, как на сцене?!

Огромное спасибо за Кассия. А Агнон для тебя еще не пришел. Книгу еще не видел.

Италию еще не осознал.

На кухне жена с тещей:

… – Все! И чтобы этого больше не было! Я работала всю жизнь, а он и… не нервируй меня!… я к тебе пришла… к тебе не за этим… а почему я за него должна платить, он мне чужой человек, он вам отец, а мне он чужой человек! Он… нахал! Он лезет мне на голову! Он квартирант! Я его ненавижу! И нечего не… потому…. я его в глаза не хочу видеть…. у него остается еще 500 шкалим я его не намерена содержать… значит семьдесят у него, а семьдесят он мне еще остался должен… ты мне не предлагай, если бы я была здорова, я бы побежала на работу только чтобы его не видеть!… Я имею право на себя а он ни на что не имеет право!… в первый раз я заплатила… ты из меня не делай…. всю жизнь я… сто восемьдесят…. он мне никто, никто!… он задорма у меня живет нет ты не должна… он идет и покупает… ты посмотри что он покупает… вонючее, он уже разжирел… я не хочу, он мне отвратителен!… я с ним разведена… и тащить с этими тарелочками… он мне противен… он мне никто… я его не терпела… я ему ничем не обязана… я уже давно от него удираю… а он как он был всю жизнь на моем иждивении… мне надоело… я не уважаю… и он мне всю жизнь… вранье… когда его нет, мне легко… я ни у кого никогда не брала копейку… я одевала его… я не буду его содержать… так может вести себя только женщина неуважающая себя… вы заставили меня… вот все… я думаю о моей свободе… я болею… я ему ничем не обязана… я простить ему не могу… я не могу кастрюлю поднять из-за него, он не пропустил меня… нет не дело случая, он никогда меня не пропускал… я правду говорю… я люблю правду в глаза… мне страшно только его видеть… столько сколько я страдаю, я не знаю какая еще женщина страдала как черт знает что… он эгоист такой… я справедлива… а брат твой еще хуже… (плач) почему он вписал его за моей спиной в эту квартиру… почему… он же орет что он половина квартиры… я к чертовой матери… я не имею права для своей жизни… я тебе еще раз сказала… потому что он обманывает… ему не хватает потому что он шахматистов своих содержит… я никто ему, никто!!… ни помощи ни доброго слова… он глухонемой, он со стороны, его ничего не интересует, умирай не умирай… а то что он сделал мне с рукой?!… он вор, он вор, он нечестный человек… для меня он подонок… я никогда никого не обманула и никому не дала пощады… заплатить за телефоны… что он плачет, он всегда и везде плачет…

– Ладно, мама, давай посмотрим фотографии…

… – я не хочу с ним жить, для меня пытка… я за ним не гонялась… я не знаю… я больше так жить не могу… повесили на меня мертвый камень, мертвый груз на моей шее, 50 лет я была слишком доброй, я хотела его переделать (плачь), я ни в чем не нуждаюсь, я нуждаюсь только в сочувcтвии… если я сказала нет, значит нет! я знаю что я говорю! К чертовой матери заберите его от меня!… он мне признается: я тебя люблю, так любят? уходит черт знает куда… он уходит – я счастлива, как только он приходит… из головы его вон вышвырнуть… я его выгоню в форточку… половина его! как это его половина?! когда я купила (навзрыд) … ты помогла Игорю

– Мама, ну давай смотреть фотографии…

… – не надо меня сравнивать с такой дрянью как он… он от меня не заслужил вот так… минимума внимания… он нахал и тиран… нет, она всегда врала… ну, так я не хочу чтоб он открывал свой вонючий холодильник… вы же мне не дали я сама могла… вы же мне не дали, вы меня приковали к нему… я не хочу его знать, он мне совершенно чужой человек, который не стоит моего мизинца, ногтя моего не стоит…

– Вот видишь, это собор во Флоренции, а это…

От Л: прочитала похуяровско-питерское эссе. Как ты выражаешься, рыгает цитатами

Показалось немного «вымученным». «Но история искусств показала нам, что из миститизма рождается только шизоидные Блаватские чертежи. А нам любезна простая правополушарная идиотия»???

Сейчас позвонил муж, заказал в Мадриде гостиницу, переделанную из Bordello 17 века. В команте ванна на ножках в центре и зеркала на потолке…

В день рождения буду в Барселоне… а ты небось забыл когда?

а как здоровье твоего малого треугольника?

От Ф: К сожалению я вспомнила, что у нас в четверг до 4-х собрание. Так что остается вторник. Если ты можешь, я постараюсь перенести психолога на 12. Ты давно мне не присылал никаких отрывков…

Целую

Наум, дорогой, привет!

Забрать книги очень просто. Это все будет в Москве, в издательстве «БСГ пресс», там есть телефон ….. (это Москва) и Александр Иосифович – директор и хозяин, человек милейший. Книжки там будут на следующей неделе или в конце этой. Адрес я точно не помню, так что лучше туда позвонить и все узнать, это прямо рядом с Сухаревской площадью.

Все упакованы в пачки, кажется, по 10 экз.

Но надо, чтобы в Москве кто-то был из нас – я или Александр. Это чтобы деньги, как понимаете, забрать, чтобы они там не валялись…

Да, посланные по почте вы должны скоро получить, так как почта – авиа.

Чтение мое было в этом странном заведении, где я плясал один одинешенек, в темном зальце на фоне светящегося экрана, как китайская тень на булавке. Был полумрак и я никого из слушателей не увидел, и мне их не удалось «нагрузить», поэтому жутко устал, так как обращался лишь сам к себе. Читал из новой книги «Файф», она еще не опубликована. Говорят, класс…

Но мы еще обменяемся литературой, когда подружимся по-настоящему. Когда между нами перестанут стоять эти проклятые деньги.

Золотоносов еще книги не видел, так как мы редко пересекаемся в реальном мире, он ее обязательно получит в конце недели, тем более, она будет номенирована на Букер как роман. Я ему ее подарю, как и еще кое-кому из хороших критиков (напр., Никите Елисееву).

Я собираюсь поехать в Париж 16 марта, меня пригласили добренькие французы из ихнего МИДа на книжный салон. За французский счет. Может, я кому-то предложу Ваш роман. Хотите? Тем более, ИНАПРЕСС повязан с неплохими издательствами.

Пишите, ваш НК

Матвей – Науму

Эрих Ауэрбах был евреем, который смылся из Германии от Гитлера и был занесен куда-то аж в Александрию (если я ничего не путаю: к сожалению, я «утратил» первое издание книги, о чем не перестаю горевать). Поскольку Ауэрбах был отрезан от научной жизни и даже от библиотек, он просто взял несколько «великих» текстов – от Гомера до Джойса – и проанализировал их на материале отдельных фрагментов. Он проявил чудеса герменевтической изобретательности, «восходя» от скрупулезного стилистического анализа к крупным обобщениям – словом, не растерялся и сделал из нужды (отсутствия «аппарата») добродетель. Это, без дураков, классика литературоведения ХХ века. Перевел книгу А. В. Михайлов, безусловно лучший наш (ныне уже покойный) германист, глубоко философски образованный (ему принадлежат лучшие переводы из Хайдеггера и Гуссерля, на что способен, согласись, не каждый «литвед»). Так что это еще и классика перевода. Единственный недостаток нынешнего двухтомного издания тот, что, в отличие от прежнего добротного «кирпича» в ледерине, эти тома в мягкой обложке. Но первое издание стало библиографической редкостью, я себе бы купил, если смог; и непонятно, сколько оно могло бы стоить. Книги, действительно, становятся все дороже, но и доллар потихоньку растет, так что для «иностранца» это, по-моему, пока не смертельно.

Предлагаю еще роман Г. Джеймса «Послы» («The Ambassadors») относится к позднему периоду творчества, когда Джеймс был одержим идеей «точки зрения». Джеймс был американцем, но презирал родину за «вульгарность», жил в Европе (дружил в молодости с Тургеневым и Флобером), окончательно осел в Англии. Он придумал такую теорию (кстати, он был родным братом американского философа Вильяма Джеймса, придумавшего «прагматизм» и «поток сознания»), что автор не должен вести повествование «с точки зрения всеведущего Бога», а должен вести себя скромнее, т.е. каждый раз «переселяться» в того или иного персонажа, не выходя за пределы его «точки зрения». В «Послах» этот принцип выдержан с редкой чистотой. Идеи Джеймса и его поздняя проза оказали колоссальное влияние на теорию литературы (в особенности на американскую «новую критику», но не только) и на многих «элитных» писателей (его называют «писателем для писателей») – от Конрада до Джойса. Даже фокусы типа «Расемона» из далекой Японии в каком-то смысле навеяны если не самим Джеймсом, то «модой на Джеймса». Ранее в тех же «Лит. памятниках» был издан другой роман Джеймса – «Женский портрет». Если заинтересуешься, его можно достать. Если надумаешь с этими (или какими-нибудь еще) книжками, сообщи сразу: вдруг придется выезжать в центр, так уж заодно…

Всегда твой

Матвей

Позвонил Ф. До двух занята. Будет на Алленби.

– Давай встретимся в книжном?

– В том самом, где мы познакомились?

– Да, пойдем, погуляем куда-нибудь в «Йеменский виноградник…»

– Хорошо.

Одета как всегда строго: серый костюм, походка скованная. Красивая, но глаза какие-то птичьи. Смотрит как бы с любовью, но за двойной кружок-ободок зеленоватого, зернистого глаза, как через двойные стены замка, не перебраться. В Сезан Делаль зашли в новый ресторан, неплохо, и мясо было недурственно, надо с Р. сюда сходить. Выдули бутылку красного. Выдул я в основном, она и стакан не допила. «Ой, я пьяная…» Рассказывал о Флоренции.

23.2. Наум, привет!

…Текст Кононова я прочел, спасибо. Должен сказать, мое впечатление совпало с твоим: эссе мне активно не понравилось. Может быть, я ханжа, но гея и христианина в одном флаконе мне перенести еще труднее, чем по отдельности: больно уж забористый получается букет. Что же касается интеллектуального потенциала Кононова как «теоретика искусства» (а он явно не лишен амбиций на сей счет), то, по моему крайнему разумению, он равен нулю. Единственное, что я извлек для себя из присланного текста, так это представление о принятом в их тусовке способе изъясняться – кокетливом, жеманном и интеллектуально безответственном («я разрыдался там в увядающем розарии», – это, брат, как-то уж совсем… того…). Я с ними, как выражается наш мэр Лужков, на одном гектаре не сяду теоретизировать. Хотя поэт он местами занятный.

Остаюсь всегда твой

Матвей

24.2.2000. Ночью накрапывал дождик и корт был мокрый, но потом распогодилось. Давно уже я не выигрывал у адвоката два сета. Ровно в 7.30 Р. позвонила.

Сегодня, – говорю, – не получится.

– Нуу, – захныкала.

От Л:

Я улетаю 27. 2. Оргию, говоришь?… Потом отпишу, пока не знаю, но придется, а как же еще отмечать 50-летие?! Тем более, что ты до сих пор не помнишь когда… И перевел наши функциональные отношения в статус дружбы. Но чувствую, уже хочешь обратно. Хочешь ведь? Почитай из «Квартета» в Бальтасаре стр. 109…

Никаких дружб, родная, никаких дружб. И никаких «обратно». Все то же, всегда было все то же, просто спады и подъемы, подъемы и спады, нам не привыкать.

До «Квартета» руки все не доходят.

От Ф:

Я сообразила, что можно встретиться в четверг утром, в 8 с половиной.

А пока шлю на твой строгий суд лекцию, там куча материала, моего и чужого, судя по настроению своему и публики буду по ходу дела выбирать. Это – не литературный текст, а «опорные пункты». Дочь моя прочитала часть, а дальше, говорит, скучно. И забавно, что скучно ей стало, где закончился мой текст, и началось списывание. Впрочем, когда я говорю, все равно пропускаю через сердце, поэтому меня это не тревожит. Почитай, может, успею что изменить, если что-то совсем не так. Кстати, в Ашкелоне двое человек рассказывали о своем прохождении клинической смерти после моего рассказа.

Целую

Несколько цитат из конспекта: Болезнь и смерть становятся «табу», чем-то неприличным, поражением, неудачей

Нам кажется естественным, что цветок вянет, лето заканчивается, но смерть не кажется естественной, воспринимается как насилие и несправедливость.

Смерть отнимает у нас иллюзию, что человек – повелитель жизни, природы.

Страх неизвестности: есть ли продолжение, а если нет – то в чем смысл нашего существования?

Чтобы отобрать у смерти ее самое большое преимущество перед нами, давайте отнимать у смерти ее чужеродность, давайте знакомиться с нею. Нам неведомо, где ожидает нас смерть, поэтому давайте ожидать ее повсюду.

«Овладеть смертью – значит овладеть свободой. Тот, кто научился умирать, разучился быть рабом». Монтень

«Страх смерти может стать мудрым советчиком, напоминая, что действительно важно в нашей жизни». Кастанеда

Если жизнь – это Сознание, то мертвым можно быть и при жизни, превратив жизнь в бессознательно выполняемый набор привычек.

Все, что у нас действительно есть в жизни – это Время. Секунда за секундой исчезает отведенное нам время Жизни. Мы размышляем, как вложить деньги, но мы так редко задумываемся, как распорядиться единственно истинным богатством, которое у нас есть – Временем

Для меня Время стало не абстракцией, не понятием из физики, а синонимом Жизни в тот день, когда я узнала о своем диагнозе. Я помню, как возвращаясь из Иерусалима, смотрела на дорогу и думала, что начался отсчет мгновений до конца и всматривалась, всматривалась, думая, что может, это последний раз я смотрю на поросшие соснами горы. Время стало истекать из меня, как кровь.

Я осознала неизбежную конечность существования и это наполнило немыслимой ценностью каждый миг с одной стороны, с другой стороны я поняла, что количество обманчиво, иллюзорно. По сравнению с вечностью что такое год, сто лет… Я осознала, что важно не количество секунд, отведенных мне для жизни, а та глубина океана Вселенной, в которую я с помощью этой секунды, как в батискафе, опущусь.

Я поняла, что мне уже не надо учить английский язык… Я рассматривала полки с книгами, понимая, что не успею их прочесть.

А что действительно важно сделать в то короткое время, что у меня осталось?

Я училась со смирением принимать, что не смогу сделать в жизни все, что хочу, свою ограниченность, ограниченность времени, способностей, возможностей, и поняла, что Мудрость – умение выделять главное в жизни и следовать ему.

<…> Я осознала, что тело – сосуд, а Я – нечто другое, независящее от сосуда.

В тот момент своей жизни я чувствовала себя в начале пути, после отчаянной борьбы мне казалось, что я начинаю обретать цельность, смысл.…

<…> Самое страшное – это ощущение бессмысленности, случайности, значит, несправедливости нашей жизни.

Философия – поиск законов, значит, смысла. Несмотря на боль, день ото дня, я училась искать смысл в том, что со мной случилось.

………

Надоело переписывать. И какую же «философию спасения» предлагет ихнее тайное общество?

Вселенная – единая живая сущность… Древние полагали, что все проявленное существует благодаря великому Макробиосу, огромной живой сущности. Индусы называют его Брахма и представляют, что он то засыпает, то просыпается, то вновь засыпает. Подобная легенда о Короле Мира существует и на Западе. Поэтому древние философы полагали, что Вселенная не является порождением случайности, она подобна огромному живому Существу… Галактики, звезды, планеты – жизненные части этого великого Существа, который подобно человеку тоже где-то начал свой путь, так же развивается и куда-то идет.

<…> «Природа жизни едина и источником ее может быть только одно вечное Единство. Это организм, в котором все природные вещи пребывают в симпатии. Все есть плод единого мирового созидательного усилия».

<…> Жизнь – это универсальный вездесущий принцип, и нет ничего, в чем бы не было жизни. В некоторых формах жизнь действует медленно, как например в камнях, в органических веществах она действует быстро. Человек – часть Единой жизни

<…> Человек – стакан воды, зачерпнутой в океане Вселенной. И если мы начинаем ощущать себя частью этого огромного мира, то понимаем, что цветы распускаются и опадают, чередуются дни и ночи, люди рождаются и умирают, а великий Поток жизни продолжает свое движение. Это осознание дает огромную силу и уверенность. Мы учимся осознавать свое единство с этим Потоком…

<…> Нельзя развиваться, не изменяясь. Чтобы перейти из одного места в другое, мы должны оставить место, где мы находились. Принимая некоторые идеи, мы оставляем старые, мы меняемся. И смерть – это изменение.

<…> жизнь и смерть – аспекты единой жизни…

как смерть, так и рождение являются лишь проходом из одного цикла существования в другой. Смерти не существует. Это выдумка тех, кто хочет напугать нас. Ничто не умирает, все трансформируется, все меняется.

Утешения немудреной философией. И таким макаром эти антропософы зарабатывают на хлеб. И не только. У них отделения и школы по всему миру, даже в Израиле…

Для Ф:

А «двое из Ашкелона» пережили это состояние вследствие твоего рассказа?

От Ф:

Я по-твоему в состоянии довести человека до клинической смерти своими рассказами?

Для Ф:

Шучу. А вообще, есть впечатляющие кусочки, особенно там, где описываются собственные ощущения и переживания.

Штука вся в том (так мне кааца), что никакой цели или смысла жизнь не имеет.

А магические повторы типа «жизнь и смерть две стороны одного и того же…» мне кажутся бессмысленными, хотя, возможно, и целебными. Ну, допустим, Вселенная – Единый Организм, что из этого следует? К чему обязывает такая «картина мира»? Ну, есть Бог, что из этого следует? Кодекс воина Кастанеды? Надо с достоинством встречать испытания? Лучше, конечно, чем визжать в истерике и пугать соседей. Но во что конкретно предлагается верить? В то, что «вольемся в океан»? Станем «всем»? И это «знание» помогает жить? Не знаю.

Наум, привет

Если тебе действительно все равно, какими порциями получать свою книгу и расходы на транспорт не пугают (может, ты их слабо себе представляешь? впрочем, я тоже…), то я, пожалуй, прошвырнусь в ближайшее время по книжным и пошлю тебе бандерольку – хотя бы потому, что потом не всегда найдешь то, что нужно, и выйдет, что зря возился со списком…

Насчет Кононова. Сразу после того, как я послал письмо, мне, по правде говоря, стало немного стыдно за свой «гетеро-шовинизм». Вообще-то я не испытываю никаких негативных чувств по отношению ко всяким таким вещам, гадом буду. Просто я неточно выразился. Мне в высшей степени безразлично, какой Кононов «по жизни». Я имел в виду «гейский» характер его текста, причем не столько концептуально (у меня и против этого никаких возражений нет: иначе пришлось бы «отвергнуть» почти всех французов – от Барта до Фуко), сколько по части стилистики. А тут уж, батюшка, воля ваша, как ещё прикажешь понимать такие, например, пассажи: «/Адам и Ева/ расходятся в разные стороны, чтобы «стоять порознь»; разнонаправленные векторы их движений действуют на зрителя обескураживающе, как эдипальная травма, которую нельзя излечить; Божий гнев постиг их /за коитус/; они словно подвергнуты двойному отрицанию по закону банальной логики де Моргана, и стали сами собой – страдающими, одинокими, неслиянными. Правда, и в раю Адам и Ева обитали отдельно – он среди животных-самцов, она – среди самок.» Там ещё сюжет про женоненавистничество Вл. Соловьева, известного гея. И т. д. и т. п. Насчет переписки Кононова с Золотоносовым. Хотя я и не лишен любопытства (исключительно теоретического, с «житейским» у меня напряженка), все же лучше ты мне ее не посылай. Дело в том, что у меня Internet работает крайне плохо, постоянно самопроизвольно отключается (хотя, конечно, дареному коню в зубы не смотрят), и, бывает, приходится изрядно попотеть, пока получишь письмо большого объема. Разумеется, к «формату» нашей переписки это не относится.

Напоминаю, что за тобой «Итальянские впечатления». Остаюсь всегда твой

Матвей

Матвею

Я как раз считаю, что Кононов очень верно подметил «разнонаправленные векторы движений» Адама и Евы, я, например, не обратил на это внимания, а это глубокая мысль. Возможно, ему легче было обратить на это внимание в связи с общей нетрадиционной направленностью (все об этом трещат, а у него между тем есть жена и сын), но тут есть и идея раздвоения первоначального андрогинного начала, которое так любили русские декаденты. Кстати, уже потом почитав про Мазаччо, я подумал, что он ведь, пожалуй, был тоже неоднозначной ориентации, в этом смысле не совсем понятны его отношения с Мазолино… И насчет Вл. Соловьева не все так просто: дружил он в основном с женщинами (его ближайшие эпистолярные конфидентки), и даже был влюблен, мне, кстати, когда-то читали его похабные стишки с матом…

25.2.‏ От Л:

«для Иисуса Христа было большим счастьем, что он был Богом. Как человеку ему не хватало характера»… Барбе Де Орвильи (это я у Волошина вычитала). А у тебя есть Пятигорского «Вспомнишь странного человека»? Хотелось бы почитать. Чего делаю? Похоже ты меня тоже толкаешь на подвиг… Напишу, когда прояснится… Как объястоят дела с подопечным? Как твой локоть, уже выигрываешь в теннис?

Да! Это началось еще перед поездкой, а теперь я вообще «несу» всех подряд. И рука меньше болит, и спина, и мышцу на ноге не сводит!

Жду «испанских впечатлений». Ну и поздравляю с днем рождения. Обнимаю и целую.

А подвиги, конечно, зависят от настроя, но больше от обстоятельств, вдруг что-то иногда подворачивается…

Эту книгу Пятигорского не читал, хотя она у меня есть. Могу послать, потом привезешь.

27.2. Эх, гостиница моя, ты гостиница…

… – Ты будешь смеяться, мне такое приснилось… Про книгу. Ага. Что я, наконец, держу ее в руках, и она так здорово сделана, во-первых, суперобложка, и на ней не твои эти глиняные горшки, а много таких веселых, счастливых лиц, и бумага такая… шикарная, я подумала надо же, такая дорогая бумага, знаешь, как у старинных книг, в общем, так здорово! Да, и внутри картинки, фотографии, а потом я наткнулась на те твои фотопортреты, которые мне ужасно не понравились, и я подумала, ну вот, все-таки вставил, и в ужасе проснулась, ха-ха-ха!

… – Любимая…

– Хоть и врешь, но повтори еще раз.

– Родная…

– Нет, ты мой родной…

– И мне очень хочется сделать что-то значительное, чтоб ты мною гордилась…

– Да? Странно, у меня нет такого чувства. Это, наверное, чисто мужское… А я хотела бы быть для тебя на десять лет моложе.

28.2. От Ф:

Во вторник еду встречать мужа, так что встретиться не удастся…

Вот и славно. Может так, плавненько, и тут перейдем в друзья. Тем более, что наметились философские разногласия.