Текст книги "Телесный интеллект. Парадоксальное открытие о том, как тело определяет наши эмоции, поведение и темперамент"

Память всегда связана с эмоциями. Эмоционально приятные воспоминания надолго остаются в памяти, тогда как негативные со временем разрушаются.

Мы говорили о таламусе, гиппокампе, миндалевидном теле и гипоталамусе. Мы все еще идем в тумане восприятия. Прошло 170 миллисекунд с тех пор, как мир воздействовал на рецепторы нашего тела, а мы до сих пор не осознаем этот мир. Мы были в подкорковой сфере.

Область, которая связывает подкорковые структуры мозга с поверхностью мозга, называется поясной корой. Это одна из древнейших структур неокортекса. Перенесите бессознательное в сознательное. «Cingulo», что означает пояс на латыни, окружает мозолистое тело, связующее звено между двумя полушариями. Пользуясь своей формой зонтика, расположенного над лимбическими системами, он собирает сигналы, поступающие к нему от этих структур, чтобы, слившись, направить их в кору. Его прочные связи с гиппокампом, гипоталамусом и миндалевидным телом связывают его с такими функциями, как память, обучение или эмоции, но он также участвует в модуляции голоса, движениях рук и ощущении хорошего самочувствия; возможно потому, что все эти функции взаимосвязаны. Одна из задач поясной коры, отстаиваемая профессором Зингером, состоит в том, чтобы выбрать соответствующую информацию среди всего, что мы записываем. Хотя мы этого не осознаем, восприятие – это выбор. Это опознавание означает включение этой области в сеть исполнительного внимания, что позволяет осуществляться когнитивному контролю и планированию нашего поведения. Другими словами, эта структура помогает выбрать среди всей информации ту, на которую нужно обратить внимание, и ту, на которую в конечном итоге будет обращено внимание. Воспринимать – это значит принимать решения. Когда поясная кора получает слишком много стимулов, например, когда мы многозадачны, она теряет свою эффективность, потому что становится перенасыщенной. Интересный факт, который необходимо учитывать в обществе, где скорость получения информации зашкаливает. Эта потеря нервных ресурсов в извилинах приводит к ошибкам или забывчивости. Но, как это ни парадоксально, это та же самая область, которая реагирует на ошибки, совершаемые для того, чтобы изменить направление поведения. Важнейшей частью поясной коры является ее передняя область, ближайшая к глазам. Было замечено, что через пять дней после начала ежедневной практики медитации в этой области активируется рост нейронов, через две недели наблюдается значительное их анатомическое и функциональное увеличение. Интересно, что рост передней поясной коры коррелирует с ощущением субъективного счастья, не зависящего от текущих условий.

По словам профессора Танга из Техасского университета, это механизм, с помощью которого люди, регулярно медитирующие, сообщают о более высоком уровне хорошего самочувствия. Поясная кора, особенно ее передняя часть, – моя любимая часть мозга. По словам мурсийского поэта Омара Бен Юсуфа, это «ключ, открывающий сундук, в котором спрятан ключ». Точно так же, как поясная кора передает бессознательную информацию в кору, чтобы сделать ее сознательной, она также действует в обратном направлении. Этот нисходящий путь известен как механизм «снизу-вверх» и позволяет, среди прочего, регулировать реакцию тела с помощью сознательного мышления. В известном исследовании, опубликованном Школой психологии Гарвардского университета, было показано, как биологическая реакция людей может быть сформулирована путем иной интерпретации фактов. С анатомической точки зрения префронтальная кора также осуществляет контроль над висцеральными регуляторными системами, такими как гипоталамус, и делает это через поясную кору. Эта область является одной из самых важных для наблюдения за собственной реакцией, когда префронтальная кора соединяется с островковой долей, она дает начало волшебному моменту осознания себя. Обе области мозга образуют зеркало мозга.

До сих пор мы говорили о мозге, который воспринимает или интерпретирует мир, но мы также являемся частью этого мира. Мы углубляемся в область нейронауки, изучающей понятие идентичности, исследующей вопрос – кто я такой (-ая) или как я узнаю, что тот, кто наблюдает, – это я. Самосознание. До сих пор научное сообщество утверждало, что область, наиболее связанная с такой скользкой абстракцией, – это островковая доля. Островковая доля, расположенная в латеральной части мозга, присоединяется к височной, теменной и лобной долям, оставаясь скрытой за ними. Островковая доля участвует в разрозненных, но связанных друг с другом функциях: обнаружение ошибок, распознавание других людей, восприятие времени и пространства, материнское чувство, акт улыбки, ощущение свободы, наше отношение к деньгам, знание позы нашего тела и самоощущение. Это один из крупнейших центров синтеза мозга. По словам исследователей Антонио Дамасио и Бада Крейга, островок является краеугольным камнем сознания, поскольку это область мозга, которая объединяет информацию, полученную от организма, субъективных эмоций и окружающей среды, порождая то, что в науке известно как «глобальный эмоциональный момент». Более подробно мы познакомимся с этой самой заметной областью влияния организма на головной мозг позже.

С островковой долей конкурирует лобная кора. Она считается крупнейшим центром слияния мозга, поскольку представляет собой зону суперконвергенции, через которую протекают реки нейронов. Информация поступает сюда от унимодальных центров, например зрения, и мультимодальных, комбинации нескольких органов чувств. Этот участок также может и наоборот, посылать информацию в эти же системы и идти против течения. Префронтальная кора является основным центром регуляции поведения. В префронтальной коре, как и в других областях мозга, есть перегородки. В префронтальной коре существует некий градиент обработки информации: в передних областях, ближайших ко лбу, обработка информации менее тонкая и конкретная, но более абстрактная. Это объясняется проекциями, которые она получает. Самые задние области префронтальной коры, наиболее удаленные от лба, получают сенсорную информацию, а передние области получают конвергентную мультимодальную информацию, позволяющую мозгу сохранять полученные данные, планировать поведение, формировать мысль и осуществлять стратегию действия. Префронтальная кора участвует в регуляции поведения, особенно в адаптации поведения к обстоятельствам, то есть в исполнительных функциях. Хоакин Фустер, известный испанский профессор из Университета Лос-Анджелеса, провел более 40 лет, изучая эту область мозга, чтобы доказать, что лобная доля организует воспоминания, которые мы используем для формирования своего поведения, речи или рассуждений. Еще раз подтверждается, что воспринимать означает выбирать и интерпретировать.

Разум и мозг

Знание анатомии и функций мозга – это сценарий, который позволяет нам размышлять о бытии, но мы не должны останавливаться на уровне анатомии. В 1950-х годах возникла такая область, как нейропсихология, которая изучала взаимосвязь между травмами головного мозга и психологией, чтобы определить местонахождение в мозге наших способностей и доказать – это нужно также отметить, – что сознание находится в мозге или создано им. В 1960 году группа под руководством известного профессора Майкла Газзаниги изучала сознание пациентов с «расщепленным мозгом» – людей, страдающих тяжелой формой эпилепсии, у которых было произведено хирургическое разделение двух полушарий головного мозга, чтобы предотвратить распространение эпилептического приступа. Эти люди не могли назвать предметы, которые находились слева от их носа. Информация, поступающая к нам через один глаз, обрабатывается противоположным полушарием. Поскольку язык контролируется преимущественно левым полушарием, информация, поступающая в правое полушарие от левого глаза, не может быть правильно обработана и определена. Однако те объекты, которые находились справа от них и обрабатывались левым полушарием, они могли определить с уверенностью. Точно так же они могли назвать предметы, к которым прикасались правой рукой, но не могли этого сделать, если касались их левой. Исследователи пришли к выводу, что сознательный опыт может быть изолирован в определенной части мозга и зависит от нейронной схемы или анатомического паттерна. Вместе с эйфорией в 1970-е годы царило ощущение гордости за проведенные исследования, которые отбросили Декарта и его предшественников. Сознание не тождественно душе, которая не является частью тела и отделена от него. Недавно было обнаружено, что через несколько лет после операции пациенты с «расщепленным мозгом» преодолевают или сглаживают недостатки. Это происходит за счет пластичности мозга. Кажется, что жизнь пробивается через материю, которая, как говорят, ее создает. Та же группа Газзаниги наблюдала кое-что любопытное. Экран был помещен слева от пациента с «расщепленным мозгом». На экране было написано «Вставай». Теоретически пациентка не могла осознавать это слово, но все же встала. На вопрос о причине ее движения она ответила: «Мне нужно было размяться». Я не знала, как интерпретировать результаты, сознания тут не должно было быть. Сегодня в неврологии существуют различные способы осмысления взаимосвязи между мозгом и сознанием. Одни специалисты рассматривают разум как часть организма и предполагают, что им управляют законы физики. Мозг – это физическая опора ума. Однако другие, например Джулио Тонони и его теория интегрированной информации, предполагают, что сознание распределено по всей физической вселенной и пронизывает материю. Есть ученые, которые доходят даже до того, что отрицают идею существования сознания. Является ли сознание «любезностью» мозга?

В этом тексте я избегаю использование глагола создавать. Например, нередко можно прочитать, что лобная кора создает модель поведения. Кажется, более элегантным и благоразумным было бы использовать выражение «задавать». Никто не может с уверенностью сказать, что мозг создает сознание, но мы можем признать, что изменения в мозге нарушают сознание. Наука не может доказать, но может показать.

Глава 2
Включите тело

В течение года в лаборатории когнитивных и вычислительных нейронаук Мадридского университета Комплутенсе мы измеряли магнитную активность мозга у группы участников. Как и в любой лаборатории нейровизуализации в мире, первое, что необходимо сделать, – это измерить базальную активность мозга. Что делает мозг, когда мы не занимаемся определенной деятельностью? Для этого добровольцев подключают к оборудованию, и они должны следовать только одному указанию: ничего не делать. Через пять-десять минут измеряют спонтанную активность мозга. Безудержную активность. Исследования показали, что выполнение различных задач, составление списка покупок, воспоминание о поездке или размышление о сестре представляют собой увеличение потребления энергии мозгом менее чем на 5 % по сравнению с тем, когда наш мозг якобы ничего не делает. Большая часть гемодинамического потребления мозга, от 60 до 80 % всей потребляемой им энергии, приходится на нейроны вне зависимости от того, что происходит извне. Маркус Райхл признал, что, «уступая нашим коллегам-астрономам, мы решили назвать эту присущую мозгу активность темной энергией, выражение, которое относится к невидимой энергии, которая задействует большую часть мозга».

Все верно, каждое утро в ходе экспериментов мы измеряли безудержную темную энергию в мозге наших участников.

Удивление научной общественности было вызвано тем, что его парадигма основывалась на теории, выдвинутой Декартом: мозг – это система реакций на мир. Если у него нет функции, он выключается. Роботизированное представление о человеке игнорировало внутренний мир, развивающуюся и непроизвольную природу ума и контрастировало с буддийским видением, где разум сравнивается с клеткой обезьян, или видением терезианским, определявшим его как сумасшедший дом. Спустя годы Райхл вынужден был признать, что у мозга есть своя «частная жизнь», или что разум также имеет непроизвольный характер, демонстрирующий состояния, которые не были вызваны произвольно. Невозможно было избежать дебатов о свободе, которую некоторые ученые отклонили как иллюзию. У каждого из нас был опыт пребывания в плену внутреннего диалога, который не прекращается, или повторяющейся мысли, от которой трудно убежать.

Наша воля – остановить это, но воля не всегда побеждает в битве. Попытки каталогизировать эту лихорадочную деятельность привели к созданию математических моделей, которые пришли к неутешительному выводу, что эта деятельность была случайной. Не было найдено закономерностей, объясняющих, как регулируется эта активность. Ошибка заключалась в том, что мы пытались понять мозг, рассматривая только сам мозг. Предположение, что организм может частично управлять этой внутренней активностью, проливает некоторый свет. Сегодня темная энергия не так уж и невидима, она проявляется на уровне кишечника, желудка, легких и сердца. Мало-помалу все больше внутренних органов будет включено в карту разума.

Интероцепция

В своей последней книге Антонио Дамасио, исследователь, направляющий вектор развития нейронауки, утверждает: «Любая теория, которая оставляет в стороне нервную систему при объяснении существования разума и сознания, обречена на будущую неудачу». Но и любая теория, опирающаяся исключительно на нервную систему для объяснения разума и сознания, также обречена на провал. Что тело вносит в нервную систему, так это свой изначальный биологический разум, имплицитную способность, которая управляет жизнью в соответствии с гомеостатическими требованиями и которая, в конечном счете, выражается в форме чувства.

С тех пор как Уолтер Кэнон, профессор физиологии Гарвардской медицинской школы, опубликовал в 1929 году известную статью, в которой подчеркнул способность живых существ поддерживать внутренний баланс, гомеостаз стал центральным элементом изучения биологии. Гомеостаз – это жонглирование телом, чтобы восстановить баланс в мире необычайной неопределенности. Чего Кэнон не мог представить, так это того, что Дамасио обожествлял гомеостаз до такой степени, что приравнивал его к сознанию. Хотя биологическая психиатрия начала сообщать о связи между психическими расстройствами и телесной активацией в 1980-х годах, эти исследования были резко прекращены из-за трудностей с научной характеристикой путей связи между внутренними органами и мозгом. Сегодня, к счастью, интерес возобновлен. В 2016 году лауреат Института исследований мозга организовал первую конференцию, собравшую специалистов со всего мира для ускорения понимания интероцепции, восприятия самого организма.

Дети последних двух веков изучают в школе, что у нас пять чувств. Те, которые известны: зрение, слух, обоняние, вкус и осязание. Новые поколения должны включать еще два. У нас есть семь чувств: интероцепция, проприоцепция и пять экстероцепций. Интероцепцию можно определить как процесс, с помощью которого нервная система обнаруживает, интерпретирует и интегрирует сигналы, исходящие из организма, для создания постоянной и динамической внутренней карты, сознательной и бессознательной. Интероцепция не была создана исключительно для человека – у животных она тоже есть. Висцероцепция работает с информацией, поступающей от сердца, легких, желудка, кишечника, мочевого пузыря, кожи и скелетных мышц. Чтобы определить внутреннюю карту интероцепции, нервная система должна чувствовать, интерпретировать и интегрировать информацию, поступающую к ней от организма, мгновенно. Интероцепция следует тщательной и взаимосвязанной последовательности. Во-первых, мозг должен обнаруживать активность организма, для чего он использует в основном информацию, которую передает ему блуждающий нерв. После ее получения висцеральная информация классифицируется с высокой точностью, прежде чем она будет обработана и окончательно распределена мозгом. Дисфункция интероцепции может привести к проблемам с физическим или психическим здоровьем, таким как тревога, плохое настроение, аддиктивные и соматические расстройства. Однако, учитывая сложность интероцептивной последовательности, трудно определить, какой этап может быть ответственен за изменения в психическом или физическом здоровье. Такая внутренняя карта сигнализирует о рефлексах, импульсах, чувствах, адаптивных реакциях, когнитивных и эмоциональных переживаниях, способствует гомеостазу, регуляции организма и выживанию.

Организм – это оркестр, играющий в разные промежутки времени. Сердце бьется около 70 раз в минуту, дыхательных движений происходит около 15, желудок сокращается около трех раз в минуту, а мочевой пузырь – раз в десять часов. Несмотря на такие различия, мозг объединяет всю эту информацию в единую нейронную цепь, включающую такие области, как островок, соматосенсорная кора, поясная извилина, миндалевидное тело, таламус и ствол мозга. Они составляют мозговую сеть интероцепции. Сара Гарфинкель из Университета Сассекса и одна из величайших специалистов в этой области, резюмирует это следующим образом: «Интероцепция может улучшить глубину наших собственных эмоций, эмоционально связать нас с окружающими и направить наши интуитивные инстинкты. Сейчас мы изучаем, в какой степени то, как мы думаем и чувствуем, определяется этим динамичным взаимодействием между телом и мозгом».

Проприоцепция

«Я почувствовал, как прикосновение этой руки распространилось по всему моему существу. Никто в мире не знает, что может дать простое прикосновение руки – любимой руки, разумеется. Весь мир может быть в одних руках: история, вселенная, безумие, разум». Пабло д’Орс в своем романе «Энтузиазм» вводит нас в тайну телесных ощущений: в соматосенсорную систему. Эта система, называемая проприоцепцией, имеет дело с прикосновениями и положением тела. Сенсорные рецепторы расположены в коже, скелетных мышцах, костях и суставах и информируют мозг о телесных ощущениях и позе. Кинестетические рецепторы сообщают о движениях в суставах. Нам не нужно смотреть на свои руки, чтобы понять, вытянуты они или неподвижны. Движение, ощущения и положение тела тесно связаны между собой. Как и интероцепция, проприоцепция не является информацией, которую мозг знает, чтобы идти в ногу с телом. И то и другое является органами чувств, то есть мозг использует их для координации своей деятельности. Организм, ощущения, которые мы получаем от тела, и наша поза радикально влияют на мозг. «Я пришел к выводу, что если шрамы чему-то учат, то и ласки тоже», – говорит Марио Бенедетти. По всей коже, самому большому органу тела, расположены чувствительные рецепторы, которые кодируют и передают информацию о происходящем в мозг. Пока я наклоняюсь, чтобы погладить дочь, чувствительность моей кожи постепенно возрастает, чтобы усилить ощущение ласки, когда она наконец произойдет. Но клетки эпидермиса обновляются раз в месяц, так что эффект от поглаживания никогда не будет одинаковым. Эта ласка будет воспринята тельцами Пачини[6]6
  Тельца Пачини – механорецепторы, расположенные, в том числе, на коже.


[Закрыть], чтобы пройти через спинной мозг к головному. Ласка руки приведет к соответствующему месту в мозге, к той области, которая управляет информацией, поступающей от руки. Для каждой части тела в соматосенсорной коре отведено свое место. Чтобы получить представление о его местонахождении в мозге, можно представить типичную диадему на голове, вроде той, что используется для удаления волос со лба, слегка откинутую назад. Эта корковая область расположена в теменной доле и очерчивает нейронные области, отвечающие за обработку информации об ощущениях каждой части тела. Когда в 1952 году впервые был проанализирован соматосенсорный кортекс, к всеобщему удивлению, было обнаружено, что мозг отдает предпочтение одним частям тела по сравнению с другими. Спина, несмотря на то что занимает значительный размер, получает гораздо меньше нейронов, чем мизинец, не говоря уже о большом пальце. Первостепенное для мозга, на что он тратит больше всего нервных ресурсов, – это лицо и руки. Остальное вторично. В лице самое главное – это язык и мышцы, окружающие рот. Отсюда важность улыбки. В 1988 году исследователи Страк, Мартин и Степпер провели любопытный эксперимент, результаты которого несколько раз облетели весь мир. Группа студентов отправилась в свои лаборатории, чтобы посмотреть несколько смешных мультфильмов. Их попросили оценить от одного до десяти, насколько забавными они их считают. Исследователи, заинтересованные в изучении влияния улыбки на восприятие, попросили добровольцев смотреть мультфильмы, поднося ручку ко рту. Сначала нужно было удерживать ручку зубами. У участников не было выбора, кроме как начать улыбаться самим, не заметив этого. Затем ручку нужно было удерживать губами. Тут неизбежным становилось разгневанное лицо. Их не просили улыбаться или притворяться раздраженными, добровольцы не видели собственных лиц.

Но их мозги – да. Когда молодые люди смотрели юмористические мультфильмы с ручкой между зубами, то есть улыбаясь, они оценивали их как более смешные, чем когда они держали ручку между губами, имитируя мимику злости. Гипотеза лицевой обратной связи, как ее технически называют, утверждает, что выражение лица, особенно рта, интерпретируется для определения восприятия. Но интерпретируются не только ощущения или поза лица, все тело является источником информации, потому что все тело – это поле, где играют эмоции, мысли, жизнь. Красочные эксперименты группы под руководством профессора Риитты Хари из Хельсинки позволили разработать телесные карты эмоций. Каждая эмоция, независимо от того, насколько она слаба или сильна, связана с телесными ощущениями. Гнев имеет тенденцию сильнее активировать ощущения в руках, груди и челюсти; страх больше собирается в груди; удивление выражается через глаза. Печаль и депрессия рисуют ледяную карту, предупреждающую об отсутствии ощущений.

Наоборот, любовь вызывает чувствительную вспышку на лице, груди и гениталиях; счастье заливает лицо, руки и создает теплые вибрации в груди вокруг сердца. То же происходит, когда мы воспринимаем эмоцию другого человека: она резонирует в нашем теле, мы присваиваем ее себе. Проприоцепция также влияет на восприятие окружающей среды, поскольку позволяет нам понять отношение других, когда мы наблюдаем за их телом и движениями. Философ Ницше сказал, что, «видя, как кто-то ходит, мы можем узнать, нашел ли он свой путь». Телесные ощущения улавливаются мозгом, вызывая эмоциональный опыт. Это основа теории соматических маркеров Антонио Дамасио. Без телесных ощущений, как утверждал Уильям Джемс, эмоция была бы абстракцией, лишенной теплоты. Мы могли бы рискнуть уподобить эмоцию сознанию телесных полей. Возможно, не существует слов или понятий для определения эмоций, и нам нужно их чувствовать. «Я плачу не потому, что мне грустно, мне грустно потому, что я плачу», – без устали повторял Джеймс.

Интересно, что сложная и богатая карта телесных ощущений, сопровождающих эмоцию, часто остается незамеченной сознательным разумом. Нередко мы сталкиваемся с неопределенностью, не зная, как описать ощущения, возникающие в результате эмоции. Мы не знаем, как это сделать, потому что мы не развиваем телесное осознание, внимание к ощущениям тела. Всплеск мыслей, который мы показываем, когда сталкиваемся с эмоцией, затмевает тихий или сдержанный шепот тела. Мы привыкли отдавать предпочтение интеллекту, нежели телесным ощущениям. Возможно, это наследие разделения этих двух сиамских близнецов несколько столетий назад. Но, как ни парадоксально, именно телесные ощущения могут вести нас по лабиринту эмоций. Любая ситуация влечет за собой бесконечное количество решений, в основном бессознательных. Решений, которые требуют времени, секунд, чтобы быть выработанными и принятыми. Это механизмы подготовки нейронов. Агрессивное слово, презрительный жест или примирительный подход появились не в одно мгновение. Все, что происходит в мозге, требует времени для обработки. Решение назревало в подкорковых структурах, особенно лимбических, в течение нескольких секунд, прежде чем достигло вершины коры и выразилось в поведении. Во время этого восхождения информация бессознательна. Вот почему Пол Экман сказал, что мы испытываем эмоции по мере их возникновения, а не по своему выбору. Он был отчасти прав. Эта перспектива поставила нас в положение, которое легко можно интерпретировать как пассивное, можно подумать, что нам ничего с этим не поделать и мы вправе избегать любой ответственности. Но анатомия вернула нам некоторую свободу. Когда эмоции действительно зарождаются в лимбических структурах, мы не имеем к ним сознательного доступа. Но у нас есть союзник, шпион, который тайно сообщает нам, что там творится: гипоталамус. Являясь частью лимбической, или эмоциональной системы, гипоталамус участвует в подготовке информации перед передачей ее в кору мозга.

Его работа, как мы видели, заключается в переводе нейронного языка организму. И это происходит благодаря сердечной динамике, дыханию, мышечным сокращениям или положению тела. Прежде чем сделать эмоцию осознанной, проявляются телесные ощущения. Помните, тело знает то, чего не осознал разум. Ощущения тела предшествуют выражению эмоций за считанные секунды. Развитие телесного сознания, которое позволяет нам подключаться к ощущениям нашего тела, является актом шпионажа, который дает нам свободную волю предвосхищать наши собственные эмоции и, как показал Берлинский университет, иметь возможность прервать их до того, как они будут выражены. В нескольких исследованиях сообщалось о статистике, показывающей, что люди с большей осведомленностью о своем теле принимают наиболее правильные решения. Я считаю, что тело не говорит нам, куда идти, оно говорит нам, где мы находимся, что еще важнее.