Текст книги "Этот подросток сведет меня с ума! Как говорить с почти взрослым ребенком"

В четверг вечером Нед спросил Мэтью, какие у него планы на пятницу, поскольку в этот день у Мэтью не было занятий в школе.

– Буду играть в Fortnite.

– А еще?

– Не знаю пока. Подумаю.

Вернувшись с работы в пятницу вечером, Нед увидел, что Мэтью сидит за компьютером, и, судя по всему, он прекрасно провел время, потому что даже не потрудился снять пижаму. Нед, сдерживая раздражение, спросил у Мэтью, не будет ли он так любезен закончить игру и одеться (!), поскольку они всей семьей собирались сходить в пиццерию.

– Да-да, конечно, – ответил Мэтью.

Немного остыв, Нед ничего больше не сказал и стал наслаждаться общением с семьей. В субботу Мэтью нашел другие способы увильнуть от выполнения домашних заданий, но Нед опять промолчал. Утром в воскресенье все повторилось. Вечером того же дня Мэтью начал ныть, что «профукал всю пятницу», и жаловаться, что сейчас ему придется делать уроки. Это был идеальный момент для фразы «А я тебе говорил!», но Нед вместо этого сказал:

– Да, я вижу, что ты расстроен. Можно задать тебе вопрос?

– Конечно.

– Как ты думаешь, сколько времени ты играл?

– Часов десять, наверное.

– Ух ты! Весело было?

– Ага.

– А если прикинуть, сколько времени нужно тебе, чтобы от души наиграться, приготовить уроки и, может быть, позаниматься на пианино или сделать что-то еще?

– Ну где-то часов пять…

– А хотел бы ты, чтобы я или мама помогали тебе следить за временем?

– Да, пожалуй, было бы неплохо.

К выпускному классу Мэтью согласился на то, чтобы родители помогали ему контролировать время, проведенное за компьютером, и оценил все плюсы этого сотрудничества.

– Ты хотел закончить работу к полудню, – говорил кто-то из родителей Мэтью. – Если я заберу твой телефон на эти несколько часов, тебе будет комфортнее?

– Да. Если телефон мне понадобится, я приду за ним.

Нед вовсе не стремился упорядочить режим дня Мэтью или установить для него жесткий график пользования гаджетами. Даже наоборот: Нед и Ванесса постепенно выходили из своей роли «технических консультантов», потому что знали, что скоро Мэтью уедет из дома и будет сам определять, сколько времени он может потратить на игру. Лучшее, что Нед мог сделать для сына, – помочь ему научиться понимать, когда нужно остановиться.

Не исключено, что на вопрос, можете ли вы дать совет, ребенок ответит «нет». Уважайте этот ответ. Если бы Мэтью сказал отцу «нет», то Нед отступил бы: Мэтью, понимая, что его принуждают, не пошел бы на контакт с отцом. Когда вы спрашиваете ребенка, согласен ли он с вами что-либо обсудить, это не означает, что вы подразумеваете «Я знаю, как заставить тебя прислушаться к моему мнению». Возможно, в этот момент ребенок не хочет слушать вас или просто не готов говорить на какую-то тему, поэтому лучше всего оставить его в покое. Отец одной из учениц Неда решил проверить словарный запас дочери. Нед посоветовал ему для начала спросить девочку, нужна ли ей помощь в изучении лексики. «Хорошо, понял, – сказал отец девочки. – А как мне заставить ее согласиться, если она откажется?» Увы, этого сделать нельзя. Однако, показывая ребенку, что вы считаетесь с его желаниями, вы не только проявляете к нему уважение и укрепляете его чувство, что он сам сможет справиться с этой задачей, но и работаете на перспективу: в этом случае ребенок с гораздо большей вероятностью обратится к вам за советом или помощью по какому-то другому поводу.

Джора, дочь Билла, в детстве была очень застенчивой. Она хорошо училась, но тяжело сближалась с другими детьми и не любила участвовать в школьных дискуссиях. Учителя почти всегда отмечали, что она умница, но ей все-таки нужно больше разговаривать в классе. Билл иногда спрашивал Джору: «Ты хотела бы справиться со своей застенчивостью?» и «Ты хотела бы свободнее общаться с одноклассниками?» Джора все время отвечала «нет». Билл не навязывал дочери свою помощь и не пытался объяснить ей, что принимать участие в школьных дискуссиях было бы для нее полезно. Он знал: пока она не согласится с самим фактом существования проблемы, никакие его слова здесь не помогут. Дочь не хотела становиться более разговорчивой, и это был ее выбор. Если когда-нибудь она осознает, что ее застенчивость имеет для нее определенные минусы, она всегда сможет обратиться за помощью к Биллу. Сейчас Джора – очаровательная взрослая женщина, она остается интровертом, но очень хорошо справляется с межличностными отношениями, она целеустремленная, у нее отличные друзья, и ей даже хватает смелости рисковать, когда это необходимо.

Родителям бывает тяжело видеть, что ребенок испытывает те или иные трудности, но при этом отвергает любые предложения помощи. Мы знаем, что ребенку стало бы легче, если бы он последовал нашему совету и немного попрактиковался, или что ему было бы проще общаться с подругой, если бы он позвонил ей, забыв про ссору, или что он меньше переживал бы, если бы честно поговорил с учителем о своей оценке. Мы страдаем, когда вынуждены наблюдать со стороны за тем, как ребенок понапрасну себя изводит. Соберите свою волю в кулак. Если ребенку не нужна ваша помощь именно сейчас, это не значит, что он никогда не обратится за ней, и ни в коем случае не закрывайте для него двери вашего дома. И пока вы сидите и волнуетесь за ребенка, помните о том, что ваша родительская задача – не убрать все препятствия с пути ребенка, а помочь ему найти верный способ преодолеть эти препятствия и сделать правильные выводы.

Не торопитесь спасать

Мы рассмотрели первые три составляющие роли родителя в качестве советника: предлагать детям помощь, но не навязывать ее; делиться с детьми своей мудростью, но не давить на детей; поощрять детей принимать собственные решения. Но, как и в большинстве рецептов, если пропустить важный ингредиент, блюдо получится невкусным. И этот четвертый ингредиент может оказаться самым сложным: позвольте детям самим решать свои проблемы. В нашей родительской программе заложено стремление спасать детей. Однако ребенку очень важно научиться самому себя спасать.

Выдающийся психолог Стивен Майер на примере с подопытными крысами показывает нам, что детям необходимо овладеть способностью противостоять трудностям. В одном из своих экспериментов Майер поместил в коробку с колесом двух крыс. Хвосты крыс находятся за пределами коробки, и обе крысы получают в хвост удар тока – не болезненный, но чувствительный. Обе крысы могут вращать колесо, при этом крыса А выясняет, что при повороте колеса подача тока прекращается. Крыса Б обнаруживает, что, когда колесо поворачивает она, ток продолжает поступать, и, значит, прекратить подачу тока может только крыса А, которая повернет колесо.

Когда крыса А поворачивает колесо, префронтальная кора ее мозга (ПФК), так называемый пилот, активируется, успокаивая таким образом реакцию на стресс, и животное переходит в режим преодоления стресса. У крысы А развиваются прочные связи между ПФК и примитивной системой управления стрессом в ее мозге, и затем всякий раз, когда крыса А испытывает стресс (в том числе когда поворот колеса больше не останавливает подачу тока), она переходит в режим преодоления стресса. Крыса Б, которая не учится чувству контроля, оказывается на грани нервного срыва, она легко поддается стрессу и паникует или замыкается, вместо того чтобы справиться с ним[43]43
  Steven F. Maier, «Behavioral Control Blunts Reactions to Contemporaneous and Future Adverse Events: Medial Prefrontal Cortex Plasticity and a Corticostriatal Network», Neurobiology of Stress 1 (January 2015): 12–22. Интересно, что пятьдесят лет назад Стивен Майер и Мартин Селигман начали исследование того, что они назвали выученной беспомощностью, – это феномен поведения животных, которые, неоднократно сталкиваясь с неконтролируемым стрессом (например, легким ударом электрическим током), предположительно, чувствовали себя беспомощными, когда испытывали какой-либо дополнительный стресс, и не пытались избежать последующих ударов током. В недавнем исследовании Майер и Селигман пришли к выводу, что эти животные не приобрели так называемую выученную беспомощность, а, скорее, не смогли научиться чувству контроля. См. Steven F. Maier and Martin E. P. Seligman, «Learned Helplessness at Fifty: Insights from Neuroscience», Psychological Review 123, № 4 (July 2016): 349–367.


[Закрыть]. В других условиях крыса А проявляет любопытство, храбрость и выносливость, в то время как крыса Б пугается, прячется, избегает всего нового и неизвестного. Майер сделал вывод, что чувство контроля, приобретенное крысой А, было подобно вакцине, которая защитила ее от вредного воздействия стрессовых ситуаций. Когда вас кто-то спасает, вы благодарны за то, что теперь вы в безопасности. Когда вы спасаетесь сами, вы смелее идете вперед.

Иными словами, когда мы спасаем детей, они остаются без «прививки» от стресса. Мы лишаем их чувства контроля над ситуацией и не даем возможности научиться справляться с трудностями. Укрепляя у детей привычку избегать стресса, мы облегчаем им жизнь, но одновременно оказываем медвежью услугу, ведь воспоминания, которые сохраняются у нас в памяти о том или ином событии, важнее самого события[44]44
  Правило «пик – конец» Даниэля Канемана сформулировано в его книге «Thinking, Fast and Slow» [New York: Farrar, Straus and Giroux, 2011]) [Канеман Д. Думай медленно… Решай быстро. М.: АСТ, 2014.].


[Закрыть]. Если мы заканчиваем стрессовый опыт на пике страданий, если нас благополучно вытаскивают из опасной зоны, мы не получаем опыта выхода из подобной ситуации. Это как в йоге: занятия йогой не заканчиваются сложными позами на удержание равновесия – они заканчиваются Шавасаной (позой трупа). Мы запоминаем самую напряженную часть – «Ух, это было нелегко!» – и самый конец тренировки: «Но все-таки мы справились». После того как мы выполнили балансовые асаны, например позу дерева, наш мозг не готов решать другие задачи: ему нужно восстановиться и позволить телу усвоить полученный опыт. Когда мы спасаем детей, они не могут обдумать ту часть опыта, которая непосредственно связана с восстановлением, потому что не пережили этот опыт. Дети запоминают пиковый момент негативных эмоций, и событие отпечатывается в их памяти сильнее, чем в том случае, если бы мы не бросились им на помощь. В мозге ребенка не закрепляется понимание того, что он может самостоятельно справиться со стрессовыми переживаниями.

Одна мама рассказала нам, что ее сын-семиклассник со слезами на глазах сообщил ей, что на уроке физкультуры он хуже всех: «Я почувствовала, как у меня заколотилось сердце, и мне захотелось крикнуть, что это неправда, и сразу же начать решать проблему за него. Но я вспомнила… как сохранять спокойствие в такие моменты и предлагать помощь, не навязывая ее. Я сделала глубокий вдох и сказала: “Мне жаль, что ты так думаешь. Я вижу, что это тебя очень расстраивает. Мне кажется, ты в хорошей форме, но, если тебе нужна моя поддержка, я с радостью тебе помогу”». На следующий день сын пришел к ней и принес персональный план тренировок.

Мы не говорим вам, что ребенку вообще не нужно помогать. Бывают случаи, когда родителям или учителям становится очевидно, что ребенку действительно тяжело, и вытащить его из беды может только взрослый, обладающий определенным авторитетом. Однако следите, чтобы оказание помощи ребенку не вошло в систему. Сын одного нашего знакомого не успел выполнить к назначенному сроку задание и решил пропустить школьные уроки в этот день. Отец согласился прикрыть отсутствие сына в школе, а месяц спустя история повторилась. Когда сын в третий раз по этой же причине попросил разрешения остаться дома, отец понял, что у сына входят в привычку оттягивание выполнения сложной задачи и стремление избегать возникающих в связи с этим проблем. Кроме того, ребенку было удобно, что отец его спасает. «Знаешь, сын, – сказал отец, – я понимаю, что ты переживаешь из-за невыполненного задания, но я думаю, ты можешь честно признаться учителю, что тебе не хватило времени. Я уверен, ты сам найдешь выход из ситуации». Отец не захотел поощрять желание своего сына уйти от проблемы, сын должен был понять, что он может поговорить с учителем и что, даже если разговор будет непростым, все закончится хорошо.

Так что же сказать ребенку?

Один старшеклассник рассказал нам, что больше всего он доверяет учительнице из своей школы. Вместе с другими детьми во время обеденного перерыва он приходит к ней в класс и делится своими переживаниями. «Мы беседуем, я спрашиваю, что она думает о том-то или о том-то, и она дает мне отличные советы. Она предлагает какие-то варианты или приводит разные примеры, но не требует, чтобы я выбрал конкретное решение. Она говорит, что я могу поступить так или вот так, и результат будет таким или вот таким». Мы преклоняемся перед этой необыкновенной женщиной. Неудивительно, что к ней тянутся дети. Между прочим, она даже не была учителем этого ребенка!

А как нам завоевать такое доверие детей? Как выстраивать взаимоотношения с детьми, чтобы они гарантированно пришли к нам за советом и поддержкой? Какие волшебные слова использует эта учительница? Несомненно, дело отчасти в том, что ученики – это не ее дети, на ней не лежит такой же груз ответственности, как на родителях. Кроме этого, учительница не старается показаться всезнающим мудрецом. Как ни странно, но родители точно так же могут повысить свой авторитет, если признают, что они не всесильные. Признание того, что у вас нет ответов на все вопросы, что вы не всегда уверены в том, какой следующий шаг будет лучшим, что вам еще многое предстоит узнать о жизни детей и возможных трудностях, не обесценивает ваше мнение в глазах ребенка. Не бойтесь быть небезупречными.

Вот несколько полезных фраз родителя-советника.

Формулировки, показывающие ребенку, что вы ни к чему его не принуждаете

• Я не буду заставлять тебя делать это. Даже если бы я попытался заставить тебя, ты сказал бы, что сделал так, как нужно мне, но на самом деле поступил бы наоборот. И я никогда об этом не узнал бы.

• Я уверен, что ты сможешь сам решить эту проблему.

• Я не сомневаюсь, что ты справишься с этим, но, если тебе потребуется моя помощь, я рядом.

• Прости, что я был таким занудным. Я знаю: ты меня слышишь и ты очень сообразительный парень.

• Меня радует, что это твоя жизнь, и ты должен сам во всем разобраться.

• Мне кажется, наши мысли сходятся, хотя мне бы и в голову не пришло то, что придумал ты. У каждого могут быть хорошие идеи.

• Я не могу принуждать тебя к этому. Ты, конечно, можешь спрятаться от проблемы, засунув голову в песок, но это не выход. Так что давай вместе решим, что лучше сделать.

• Я был бы признателен, если бы ты… / Я бы хотел, чтобы ты… (Вместо фразы «Ты должен…»)

Формулировки, которые покажут ребенку, что вы надеетесь получить его согласие на вашу помощь

• Можно я кое-что тебе предложу?

• Хочешь, я поделюсь с тобой своими соображениями на этот счет?

• Хотел бы ты изменить это положение дел?

• Тебе нужна помощь в этом вопросе?

• Я буду дома. Позови меня, если я тебе понадоблюсь.

• Если я что-то придумаю, могу я подбросить тебе свою идею?

• Я могу тебе чем-то помочь?

• У меня возникла интересная мысль, возможно, тебе это пригодится.

• Не хочу уподобиться старому дятлу. Ты не возражаешь, если мы обсудим это через пару дней?

• Может, я подтолкну тебя немного? Твой тренер сделал бы так же.

• Я мало что смыслю в компьютерных играх, в рэп-музыке и не знаю, какие скейты самые клевые, но я стараюсь разобраться, поскольку это твои увлечения. Если мои предложения кажутся тебе глупыми, позволь мне хотя бы спрашивать тебя об этих вещах.

Формулировки, которые покажут ребенку, что существует несколько вариантов решения проблемы

• А что, если тебе сделать…[45]45
  Эту формулировку нам любезно предоставили учителя из Программы поддержки родителей. Мы считаем эту программу штата Мэриленд великолепной образовательной программой для родителей.


[Закрыть]

• Интересно, сколько всего вариантов здесь есть, пусть даже большинство из них тебе не понадобятся?

• Ты обдумывал, как на твоем месте мог бы поступить другой человек?

• У меня родилось две-три идеи, и они могут тебе пригодиться, но я не знаю, что именно ты выберешь.

• Может быть, вместе набросаем план Б?

• Я понимаю, почему ты так думаешь. Попробуй взглянуть на это иначе.

• Я не могу переубедить тебя, но я вижу эту ситуацию с другой стороны.

• Наверное, это не лучший вариант, но ты можешь им воспользоваться…

• Ты считаешь, что ты прав, а я считаю, что прав я. А как мы узнаем, кто из нас прав в большей степени?

Формулировки, показывающие ребенку, что вы поощряете его самостоятельно принимать решения

• Я уверен, что ты можешь сам принимать решения, касающиеся твоей жизни, и что ты способен учиться на своих ошибках. Я хочу, чтобы ты стал более самостоятельным до того, как поступишь в колледж.

• Прежде чем что-то сделать, нужно хорошенько подумать, но последнее слово остается за тобой.

• Как тебе кажется, ты сможешь выяснить, работает это или нет?

• У тебя есть запасной план на тот случай, если все пойдет не так, как ты рассчитываешь?

• Меня это немного настораживает, но тебе виднее, справишься ты или нет.

• Никто на свете не знает тебя лучше, чем ты сам.

Формулировки, показывающие ребенку, что зоны ответственности разделены между вами и ребенком

• Я хочу, чтобы ты понял: за выполнение уроков отвечаешь только ты.

• Я почувствую себя ужасной матерью, если начну делать вместо тебя то, что должен делать ты.

• Если я буду стараться больше тебя (выполняя уроки или обязанности по дому, решая какую-то проблему), ты вырастешь слабым и безвольным человеком. Я не хочу брать на себя ответственность за то, за что должен нести ответственность ты. Я готов помочь, чем только смогу, но притворяться, что я должен контролировать тебя, я не желаю.

А что, если…

Но разве мы не должны заставлять детей делать некоторые вещи – скажем, правильно питаться или чистить зубы? Ведь если ребенок не делает самых простых вещей, это рано или поздно отразится на финансах семьи и осложнит всем нам жизнь.

Детский психолог Росс Грин предлагает разложить наши требования к детям по трем корзинам[46]46
  Ross Greene, «The Explosive Child» (New York: HarperCollins, 1998).


[Закрыть]. В первую корзину отправляются проблемы, которые нельзя игнорировать, – обычно они касаются безопасности ребенка: например, дети обязаны надевать шлем, когда катаются на роликах, а в машине – пристегиваться ремнем безопасности. Во вторую корзину мы скинем проблемы, которые не очевидны детям сегодня, но могут иметь негативные последствия в будущем. Такие вопросы необходимо обсуждать с ребенком, но они ни в коем случае не должны становиться поводом для ссор. Так, ребенка следует приучить быть более организованным, чтобы сборы в школу по утрам не превращались в кошмар, или объяснить ему, почему нужно чистить зубы каждый вечер. И наконец, в третьей корзине окажутся проблемы, которые в прямом смысле слова не стоят выеденного яйца: допустим, кровать, которую, судя по всему, никто и никогда не застилает, или нелепый наряд. Решайте, в какую из корзин попадет то или иное ваше требование.

Первая корзина. Конечно, вы не станете говорить пятилетнему ребенку: «Если ты хочешь перейти через дорогу без меня – пожалуйста. Если я тебе понадоблюсь, я рядом». Говорить такое маленькому ребенку недопустимо. Однако и ему можно дать выбор, предложив перейти дорогу, держа вас за руку, или не переходить дорогу, а вернуться домой. В любом случае переходить дорогу один ребенок не будет. Если же речь идет о подростке с алкогольной или наркотической зависимостью либо с тяжелой формой депрессии, вам придется принимать за него решения, поскольку ребенок в таком состоянии не способен отвечать за себя.

Во вторую корзину отправляются некоторые бытовые проблемы (мы обсудим их в главе 9). Если ребенок отказывается чистить зубы, предложите ему послушать, почему важна гигиена полости рта. Если и теперь он скажет: «Не хочу», оставьте эту тему на какое-то время, но на семейном совете обязательно поднимите вопрос о гигиене полости рта, чтобы принять соответствующее решение. Хорошо, если эту информацию донесет до ребенка авторитетный эксперт (педиатр, учитель, тренер, стоматолог). Кажется, эксперты всегда приезжают издалека и редко живут с нами под одной крышей!

Третья корзина собирает самые несущественные вопросы, которыми даже можно пренебречь. Еще никто не пострадал из-за неубранной постели, а нелепая одежда – это первые шаги будущего кутюрье. Вытряхните эту корзину и забудьте о ней.

Но мозг подростка еще продолжает развиваться! Разве я не должен помогать своему ребенку, ведь у него нет жизненного опыта?

Справедливый (и довольно распространенный!) вопрос, на который мы дадим два ответа. Во-первых, развитие мозга не прекращается ни в двадцать пять, ни в тридцать пять лет. Так что если вы намерены помогать ребенку и думать за него, вам придется заниматься этим намного дольше, чем вам сейчас кажется! Во-вторых, чтобы мозг развивался, им нужно пользоваться. Самоконтроль и осознанное управление своим поведением (в том числе принятие решений!) – лучший способ развивать и тренировать мозг. Девятнадцатилетний подросток, умеющий принимать решения и самостоятельно управляющий своей жизнью, будет гораздо успешнее, чем девятнадцатилетний подросток, за которого все решили его родители[47]47
  См. книгу Джули Литкотт-Хеймс «Отпустите их: как подготовить детей к взрослой жизни» [Издана на русском языке: Литкотт-Хеймс Д. Отпустите их: как подготовить детей к взрослой жизни. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2017.] («How to Raise an Adult: Break Free of the Overparenting Trap and Prepare Your Kid for Success» [Нью-Йорк: St. Martin’s Press, 2015]). Схожую точку зрения высказала в Хьюстоне слушательница лекции Билла и Неда. Во время лекции Билл и Нед упомянули элитную независимую школу в Вашингтоне, округ Колумбия. После лекции к ним подошла женщина, которая представилась психотерапевтом из клиники Меннингера – это весьма авторитетное учреждение. Женщина рассказала, что многие выпускники той самой элитной школы поступают в лучшие колледжи и университеты, однако впоследствии сталкиваются с эмоциональными срывами и обращаются за помощью в клинику Меннингера. Она добавила, что практически у всех таких подростков было очень мало опыта самостоятельного управления своей жизнью до поступления в колледж или университет.


[Закрыть].

Моя маленькая дочь заболела пневмонией, но она отказалась принимать лекарства. Муж держал ее, а я заталкивала таблетки ей в рот. Судя по вашим словам, я поступила неправильно, но как иначе я могла заставить ее выпить лекарства?

Нет, вы все сделали правильно. Прием лекарства, способного спасти жизнь ребенка, попадает в первую корзину, ведь речь идет о безопасности и здоровье ребенка. Принуждение – это не самый подходящий вариант для подростка, принимающего препараты от СДВГ, но для двухлетнего ребенка, заболевшего опасной болезнью, это единственный выход. (Вот какая история когда-то произошла с Недом: он заставил свою маленькую дочь Кейти принять таблетки, а ее стошнило этими таблетками прямо ему в лицо. Родительство полно детских неожиданностей.)

Мы с женой хотели, чтобы наш сын сам решил, в какую школу пойдет в четвертый класс. Мы посетили несколько школ, и он выбрал ту, где в классе был живой уголок. Мы с женой решили, что это несерьезный аргумент, и выбрали для сына другую школу. Мне кажется, он вздохнул с облегчением, поскольку ему не пришлось принимать решение самому. Бывает ли, что дети хотят, чтобы решение за них принял кто-то другой?

Да, безусловно. Дети часто не хотят принимать решения сами, потому что им кажется, это слишком трудно. В таких случаях мы рекомендуем принимать решение вместе с детьми. Вы можете сказать ребенку, что примете решение сами, но попросить ребенка подумать, что предпочел бы он, если бы выбор был за ним. Таким образом вы покажете ребенку, что не давите на него, а у него будет возможность поработать головой, чтобы найти правильное, с его точки зрения, решение. По мере того как ребенок будет взрослеть, вы должны постепенно дистанцироваться от процесса принятия решений, чтобы с каждым разом ребенок чувствовал себя увереннее. Нед почти всегда просит своих подопечных определиться, какой тест для них предпочтительнее – ACT или SAT[48]48
  SAT и ACT – экзамены, призванные оценить способности и готовность абитуриента к поступлению в университет. SAT в большей степени показывает психологическую готовность абитуриента к обучению в вузе, ACT – его академическую подготовленность.


[Закрыть]. Он соглашается с их выбором, если только не считает, что дети могут что-то упустить, – в таком случае Нед уточняет, брали ли они в расчет тот или иной фактор, прежде чем принимать свое решение.

У меня сложилось впечатление, что вы не одобряете такой стиль воспитания, который используют мамы-тигрицы. Но в нашей семье этот подход сработал хорошо.

Так называемые мамы-тигрицы жестко контролируют своих детей и мотивируют их на достижение самых высоких результатов. Именно по такой системе были воспитаны несколько очень успешных людей. Отчасти причина этого кроется в культурных традициях: дети, рожденные в семьях иммигрантов, несмотря на строгое воспитание, сохраняют крепкие связи с родителями, что нетипично для большинства американских семей. Дети из семей иммигрантов знают, что родители дорожат ими, и понимают, что родители уделяют им много времени и сил. Не к каждому ребенку можно применить метод мамы-тигрицы, и даже для детей, которые не сопротивляются такому стилю воспитания, подобный подход может быть малопродуктивным. Считается, что высокие достижения стоят того, чтобы регулярно испытывать стресс, но мы не разделяем такое мнение. Некоторые дети, воспитанные по методу мамы-тигрицы, возможно, преуспели не благодаря тотальному контролю и суровым запретам, а вопреки им. Тем, кто слышал о подходе мамы-тигрицы, но не читал скандально известную книгу «Боевой гимн матери-тигрицы», будет полезно узнать, что Эми Чуа, автор этой книги, писала: «Предполагалось, что это будет рассказ о том, что китайские родители в воспитании детей преуспели больше, чем западные. Но вместо этого он – о жестоком столкновении культур, о вкусе мимолетной славы и о том, как меня посрамила тринадцатилетняя девочка»[49]49
  Пер. Е. Щербаковой.


[Закрыть],[50]50
  Amy Chua, «Battle Hymn of the Tiger Mother» (New York: Penguin Books, 2011), 101.


[Закрыть].

Мы с супругом прочли вашу книгу и попытались ослабить контроль за успеваемостью дочери. В шестом классе у нее возникли трудности с учебой, но она сказала, что не нуждается в нашей помощи. Мы видели, что дочь не справляется, и помогли ей составить график занятий: мы настояли на том, чтобы с 16:30 до 18:30, пока она делает уроки, мы находились рядом с ней. Она не возражала, и в дальнейшем все нормализовалось, но вы, скорее всего, назвали бы наше решение неправильным. Это так?

Вовсе нет. Если бы ваша дочь противилась тому, что вы помогаете ей, ваши усилия были бы напрасными, потому что навязанная помощь почти никогда не приносит ребенку пользы. Можно сказать что-то подобное: «Надеюсь, у тебя все под контролем, но, честно говоря, я переживаю. Как ты смотришь на то, чтобы определить какой-нибудь день, когда я буду спрашивать, не нужна ли тебе моя помощь? Я не собираюсь стоять у тебя над душой, но мы оба будем знать, что я всегда готов помочь, если тебе это потребуется».

Если вы понимаете, что ребенок испытывает сложности, можно сказать: «Я вижу, ты очень стараешься, но мне кажется, тебе нужна помощь. Я хочу помочь тебе. Хорошо?» Если ответ отрицательный, оставьте ребенка на какое-то время в покое, но пусть он знает, что вы всегда рядом.

И все же будьте настороже. Очень часто родители бросаются выручать ребенка из беды, ребенок с радостью принимает помощь родителей, но… никаких изменений не происходит. Убедитесь, что у ребенка есть все нужное для решения возникшей проблемы, при необходимости окажите ему поддержку, а затем потихоньку отходите на задний план, чтобы ребенок учился справляться сам.

Я согласен с вами, что придирки со стороны родителей и нотации редко помогают. Но я помню, за что меня ругали мои родители («Наведи порядок!», «В первую очередь сделай то, что труднее!», «Если обещал – держи слово»). Тогда это меня очень раздражало, однако со временем я осознал, что родители придирались ко мне не напрасно. Я усвоил уроки родителей. Чем же нравоучения отличаются от попыток сформировать полезные привычки?

Мы как родители, несомненно, должны учить детей нормам нравственного поведения, однако делать это можно разными способами. Когда вы говорите: «Это пригодится тебе в жизни», ребенок воспринимает ваши слова совсем иначе, чем когда вы говорите: «Я лучше тебя знаю, как поступить». Неужели ваши родители выражали свое жизненное кредо только с помощью придирок и нравоучений? Сейчас вы разделяете их ценности, но, если бы они привили их вам другим способом, без принуждения и ссор, возможно, вы приняли бы эти ценности еще двадцать лет назад.

Раньше я постоянно ссорилась с дочерью, но после того, как прочитала книгу «Самостоятельные дети», я пользуюсь методом родителя-советника. Наши отношения с дочерью стали лучше, но у нее по-прежнему возникают определенные трудности. Поэтому мне кажется, что недостаточно быть только надежным советником.

Да, вы правы: не всегда достаточно быть надежным советником. (Если бы все было так просто, в нашей книге была бы одна глава, а не девять!) Но роль родителя-советника – важная часть пазла. Один наш знакомый укрепил отношения со своим сыном-подростком, воспользовавшись методом «родитель как советник». И все-таки его сын, страдавший тревожным расстройством, отказался посещать школу, хотя это автоматически влекло за собой отчисление юноши из бейсбольной команды, участием в которой он очень дорожил. Родители отправили сына на три месяца в специальный лагерь для трудных подростков, расположенный в глуши. Когда сын вернулся, он чувствовал себя намного увереннее. Вывод: чтобы решить накопившиеся проблемы подростка, привыкшего избегать ответственности, недостаточно только улучшить взаимоотношения с родителями; однако представить, что эту ситуацию удалось бы разрулить без крепких доверительных отношений с папой, вообще невозможно.

СЕКРЕТЫ РАБОТЫ МОЗГА

Большинству родителей непонятно, что происходит с мозгом их ребенка в подростковом возрасте. Дофамин – это нейромедиатор, отвечающий за удовольствие и интерес ко всему новому. У подростков в период полового созревания резко увеличивается концентрация дофаминовых рецепторов, особенно в цепях, которые передают информацию о вознаграждении от лимбической системы (она управляет нашими эмоциями) к префронтальной коре головного мозга (ПФК определяет, что делать с поступившей информацией). Увеличение количества дофаминовых рецепторов приводит к тому, что эти связи легче активируются. Иными словами, то, что казалось ребенку просто хорошим, подростку кажется великолепным. В подростковом возрасте дети становятся более возбужденными, ищут новые, непривычные впечатления[51]51
  Steinberg, «Age of Opportunity».


[Закрыть]. Эта феерия дофамина и лимбической системы означает, что, во-первых, дети ведут себя более импульсивно, во-вторых, у подростков возрастает риск развития всевозможных зависимостей (подробнее об этом позже) и, в-третьих, подростки чаще проявляют «гиперрациональность», то есть делают особый акцент на потенциальных положительных результатах своего поведения, поскольку им кажется, что все должно идти только так, как они это представляют[52]52
  Daniel Siegel, «Brainstorm: The Power and Purpose of the Teenage Brain» (New York: TarcherPerigee, 2015).


[Закрыть].

Какой ужас, правда?

И это еще не все. Мозг подростков более остро реагирует на любые взаимоотношения, и особенно на взаимоотношения со сверстниками. Когда подростки общаются с ровесниками, в их мозге активируются центры вознаграждения, что вызывает выброс дофамина. Для подростков младшего возраста такая реакция буквально подобна наркотическому опьянению. Даже просмотр фотографий других детей или мысли ребенка о дружбе способны вызвать существенное повышение уровня дофамина. Кроме того, в присутствии сверстников у подростков повышается уровень серотонина и окситоцина (окситоцин – это гормон, усиливающий чувство доверия). Вот почему отношения со сверстниками так важны для подростков. И если сверстники по каким-то причинам отвергают подростка или подросток испытывает смущение, неловкость, он крайне болезненно переживает это. В то же время, если подросток может чем-то удивить своих друзей, произвести на них впечатление, он чувствует очень сильное эмоциональное удовлетворение. Когда подростки думают, что друзья наблюдают за ними (даже если это не так), в их мозге активируется центр вознаграждения. При этом дети понимают, что их рискованное поведение может привести к большим неприятностям. Подростки отнюдь не считают себя бессмертными и имеют представление о потенциально опасных вещах. Просто мозг подростков устроен так, что, если на одну чашу весов положить риск, а на другую – вознаграждение, с большим перевесом победит вознаграждение.

Путь родителя тернист. Не подавляйте стремление подростков ко всему новому и манящему, ведь именно благодаря этому стремлению молодые особи любого биологического вида приспосабливаются к жизни в окружающей среде, узнают что-то новое, растут и развиваются. Без этого стремления к познанию мы бы так и остались неандертальцами. Задача родителей – научить детей быть осторожными, чтобы удержать их от поступков, которые будут иметь роковые последствия.

Родители могут дать детям понять, что знают, как важно для подростков быть рядом со сверстниками. Родители могут объяснить детям, что в подростковом возрасте мозг активно развивается и что подросток должен учиться принимать на себя ответственность. Деликатно расскажите детям, каким образом химические вещества влияют на развивающийся мозг (см. ниже). Постарайтесь убедить ваших подростков спать столько, сколько рекомендуют специалисты: если человек высыпается, он менее склонен к импульсивному поведению. Помогите подростку научиться справляться со стрессом, потому что, когда дети не испытывают стресса, они принимают более разумные решения. Сохраняйте с детьми близкие отношения, даже если подросток делает неверные шаги. И напоминайте детям, что они сами должны контролировать свои действия. Ни один ребенок не хочет умышленно навредить другому человеку или испортить себе жизнь.

Подведем итоги. Пример разговора с ребенком

Люк – отец пятнадцатилетней Стефани, учащейся школы-интерната. Три раза в неделю они созваниваются, но их разговоры часто перерастают в ссоры. Стефани делится своими проблемами, а Люк говорит: «Делай так или вот так». Дочь отвергает все предложения отца, обсуждение на этом заканчивается, и они оба расстраиваются.