Электронная библиотека » Нелл Уайт-Смит » » онлайн чтение - страница 7

Текст книги "Ходячие библиотеки"


  • Текст добавлен: 16 мая 2024, 19:00


Автор книги: Нелл Уайт-Смит


Жанр: Юмористическое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Под напором диких книг

– Все везде закрыто, – заверил всех собравшихся в лекционном зале Оутнер. – Внутрь они не проберутся, но мы находимся в серьезной ситуации.

Коридор. Дверь в ремонтную мастерскую. Дверь в хозяйственную кладовку. Встреча.

– Из-за многочисленных повреждений охладительных труб, – он выразительно взглянул на мрачно скрестившую руки на груди Дайри, – пока мы не починим Дрю, дальше не двинем.

– Кто-то должен выбраться наружу и починить все это? – спросила одна из спасенных девочек с длинными русыми волосами и одним механическим, протезным, глазом. – Я могу. Я механичка.

Встреча. Коридор. Лестница на первый этаж. Дверь в читальный зал. Дверь в лекторий.

– Большое спасибо, но костюм у нас только для меня и Дайри. Никто из вас не сможет с ним управляться из-за веса, – отговорился Оутнер.

– Я ростом как раз с мастерицу Дайраанн, – подал голос другой из спасенных детей – тощий и длинный рыжий парень с миллионом миллионов веснушек. – Я с пеленок механичу. Мы оба учились у бегунского мастера в банде Красного Тая.

– А зачем вам вообще защитные костюмы? Вы такое часто видите в пустошах? – спросил, пользуясь случаем, Рид.

– Костюмы на случай, если придется ремонтировать дом под обстрелом, – любезно пояснил рулевой. – С таким стадом книг мы раньше не встречались. Такого вообще никогда не сбивалось.

– Молодой механоид, – вежливо отдала знак привлечения внимания почтенная Тейверр, – вообще-то, раньше это уже происходило. Вскоре после войны здесь, рядом, у бывшего Поселения 455, сейчас это Спиральные Меди…

– Вообще, уже это не Спиральные Меди, они называют себя городом Силовые Машины, – поправила ее Майранн.

– Да? А я все помню, что Поселение 455 стало называться Ртутные Сферы. Вообще… зачем это «Силовые Машины»? Спиральные Меди – очень неплохое название.

– Да потому что город Поселение 455 разъехался, поругались они там! Кусок стал называться Спиральные Меди, кусок – Ртутные Сферы, а исходная часть переименовалась в Алые Отблески, а потом Спиральные Меди разросся еще на два куска: Силовые Машины и…

– Да номерами нужно все здесь называть! Номерами! Это же уму непостижимо столько сложностей! Апатиты 1, Апатиты 2 и так далее! Тогда все понятно будет!

– Ничего это не сложно, – назидательно сообщила сокурснице Майранн, – просто не нужно жить дольше, чем города!

– Погодите, Новые Дома – это то же поселение, что и бывшие Алые Отблески? – переспросила в нетерпении Дайри, совершенно забыв об угрожающих нам книгах.

– Да, милочка, – авторитетно подтвердила пожилая Ространн. Эта госпожа разбиралась в новой и прошлой географии этих мест лучше всех, потому что до глубокой старости работала архивной картографичкой. – А почему тебя это так волнует?

– Книга-обрамление завещания, судя по данным, отпечатана в Алых Отблесках, но в Новых Домах никогда существовало ни одной типографии. Значит, это одна из книг-призраков, чьи выходные данные специально подменены, для того чтобы никто не мог взять в библиотеке аналог издания. Аиттли прав, это ключ для шифрования.

– На нас напали, – вежливо напомнил всем присутствующим Оутнер, возвращая Дай к насущным проблемам, – и могут сожрать. Поэтому мы собирались послушать рассказ почтенной Тейверр о том, когда такое случалось и как с этим справились.

– Так с этим не справились! Чего меня слушать-то? Никто эти книги не одолел! Черная Книжная Толпа пожирала всех на протяжении пятидесяти пяти лет, пока книги не изорвал один из последних песчаных штормов терраформирования, он тогда весь фронтир изрешетил, почти никого в живых не осталось, и Черной Толпы этой тоже.

Поняв, что таким интригующим заходом она собрала вокруг себя всеобщее внимание, старушка продолжила:

– Что такое Черная Толпа, думаю каждый из вас знает, но если вам не рассказывали об этом, крошки, старая Тейверр поведает. Черная Толпа – это безмозглая и бездушная войра, состоящая из крошечных, меньше песчинки, механизмов. Они ничего не знают и ничего не помнят, а жидкость между ними, наоборот, все помнит и все знает, но одного не умеет: вопросы задавать. Вот вы как учитесь? Спрашиваете, спорите, глупости говорите, а учитель вас возьмет и поправит и подзатыльник даст, чтобы лучше усваивалось. А Черная Толпа, наоборот, копирует, копирует все, что видит, все, что пожирает. Копирует, а думать, как это применять, ей никак! И вот представьте: идет по земле такая живая черная лужа, состоящая из даром что мелких, оголодавших механизмов, все на пути своем ест, а что ест, образы того она в себя собирает и потом воспроизводит из своих крошек, как из песка. Механоиды, дома́, все, что поела она раньше, – во все она превращается. И так случилось однажды, что ехал через наш апатитовый край Черный Локомотив! Знаете вы Черные Локомотивы?



– Да, мастерица, – гордо ответила девочка, – в них сбежавшие от смерти заводы живут, пока в новый город не приедут!

– Правильно. И вот ехал этот Черный Локомотив, а внутрях у него целая жила библиотека. Томов, наверное, миллион! Книги рассыпались и так долго лежали вместе, что местная войра насытилась их мыслями и объединила их в единый организм, наподобие древней Черной Толпы. И пошла та толпа без ума, без души, без мыслей города есть, да потом города из себя и строить. Только песчаный шторм ее и смог порвать.

Коридор. Дверь в малый лекторий. Встреча. Встреча. Кухня. Дайри снимает с плиты засвистевший чайник и ставит закваску каши в огромной кастрюле. Коридор.

– У атаковавших нас книг нет связующей войровой жидкости, так что их нельзя назвать Черной Толпой, но… – протянул задумавшийся над сказкой Оутнер. – У живых существ, которые так много времени провели в одном помещении, формируется коллективный разум. Они потрепаны, одиноки, они озлобленны на весь мир за то, что их не читают. Но прока от нашей смерти им нет. Чего же они хотят?

Коридор в прихожую. Встреча. Все вместе. Прихожая. Дверь.

– Ясно что, – вздохнула Майранн, потрепав Оутнера по плечу, – они хотят вашу коллекцию, чтобы пополнить свои ряды. Обложки и бумага долго хранятся в здешнем климате, но любому организму нужно обновляться, иначе, – иронично улыбнулась она, – он стареет.

– Или они хотят Толстую Дрю! – предположил Рид. – Чтобы уехать отсюда куда-нибудь!

Стопка. Одна на другую. Дверная ручка.

– Ни Дрю, ни коллекцию мы им не отдадим, – заключил Оутнер. – Спасибо всем, кто помог разобраться в происходящем, идите спать и извините, что подняли вас. Я опущу герметизирующий щит на трубы котла, мы заткнем дыры кашей и уйдем отсюда. Ничего не бойтесь.

Стопка. Ручка. Другие. Расходятся. Прочь. В тень.

Подмастерья бегунского механика отправились к себе, Оутнер положил руку Риду на плечо, и они оба вышли в коридор. Соуранн, стоявшая рядом с одной из старушек, подняла глаза на нее – добрую, теплую – и сказала:

– Мне страшно засыпать одной. Можно мне с вами?

Та отдала знак согласия, и все студентки принялись расходиться по выбранным ими спальным местам, заново желая друг другу добрых снов.

Оутнер тем временем внимательно посмотрел в сторону входной двери и сказал:

– Знаешь, хотя ее можно открыть только изнутри, мне кажется, стоит заклинить замок на всякий случай, чтобы даже если несколько диссертаций и пробрались внутрь Дрю, они не смогли бы открыть дверь для всех остальных.

Не важно. Не важно! Стопка. Дверная ручка! Все! Все внутрь!

Оутнер увидел, как книги забираются одна на другую, добираясь до ручки и вскрывая замок сразу же, но они работали так быстро и так споро, что помешать им не успел. Когда остальные их товарки ворвались внутрь Толстой Дрю, первым делом он оттолкнул мальчика внутрь лектория, а затем вытащил револьвер и разрядил в атакующих.

Из шести раз он попал шесть, и шесть книг упали с подбитыми ходовыми частями, но это не остановило лавину захватчиков и даже не задержало их.

– Вниз! – скомандовала выскочившая из кухни с дробовиком Дайри.

Оутнер прыгнул в лекторий, увлекая с собой на пол ничего не понявшего мальчика, застывшего в замешательстве. За их спинами пронеслись по полу, стенам и потолку десятки книг. Дайри выстрелила, перезарядила и выстрелила снова. Уходя с ее линии огня, книги бросились за Оутнером в лекторий. Он сразу же встал, захлопывая за собой дверь, и скинул с плеч приталенный темно-синий пиджак, собираясь обмотать им руки, чтобы поймать оказавшиеся внутри тома, но не успел.

В пустом на первый взгляд лектории по очереди открылись ящик старинного комода, антресоли шкафа, сам шкаф, широченная тумба для настольных игр и сундук с подушками для сидения на полу. Каждый из этих предметов мебели оказался как раз подходящего размера, чтобы вместить одну старушку: сухонькую, полненькую, сгорбленную, прямую, как лом, но каждую – спящую в обнимку с ружьем. И из каждого этого ружья прозвучал выстрел.

Последняя книга понеслась прямо на горло Риду.

– Айделайррай! – закричал Оутнер, и моя любимая студентка тут же сбила книгу ловко брошенной клюкой. Механик выстрелил в том, и тот остался лежать без движения.

Опасных книг в лектории не осталось.

Дайри тем временем разрядила в книги последний патрон и бросилась от них в книгохранилище. Толстая Дрю сразу же за ней попыталась захлопнуть дверь, но несколько диссертаций бросились в проем, чтобы ее удержать. Девушка, пересиливая нервную дрожь, попыталась вытолкнуть их обратно в коридор, но ничего не выходило, потому что сама дверь была слишком толстой.

– Приоткрой! – крикнула она дому, но Дрю слишком перепугалась за Дай и вместо этого начала давить еще сильнее.

Выглянув в щелку и увидев заполнившийся почти полностью агрессивными диссертациями коридор, Дайри закричала в голос, и почуявшие страх книги бросились на нее, стараясь вцепиться поближе к горлу.

Дайри отпрянула от двери, упав и утянув с собой напавшие на нее диссертации. Толстая Дрю смогла захлопнуть дверь хранилища и принялась будить всех наших спящих книг-компаньонов, сообщая им, что пришла беда, настоящая беда.

Дайри лежала на полу, поджав под себя ноги, закрыв сочащимися кровью руками голову, и только кричала, ничего не пытаясь сделать. Каждый укус и каждый щелчок пронизывали девушку страшной парализующей дрожью, намного более сильной, чем боль от того, что в плоть твою вонзаются зазубренные железные клыки.

Эта дрожь связывала острым страхом каждую ее клетку и каждое механическое сочленение. Она пульсировала в каждом нерве и кричала, вопила ей в душу о том, что самое невозможное и жуткое, что только может случиться на черной и белой земле, происходит и никто, а уж тем более сама Дайри, ничего не сможет сделать с этим.

Ничего. Но она сейчас и здесь осталась не одна, далеко не одна. С ней находились все наши друзья, готовые в любой момент прийти на выручку. Так и случилось: наши книги, использовав все четыре самоходных экзоскелета, добежали до Дайри и набросились на ее обидчиков. Трое из наших перетянули агрессию на себя, а четвертая залезла в фартук к реставраторше, вытащила оттуда зажигалку и освободила огонь, отгоняя от Дайри агрессоров.

Хищные книги отпрянули. Они не испугались бы так, держи зажигалку сама Дайри, потому что понимали: библиотекарша ни за что бы не подвергла опасности книгохранилище. Но этот огонь находился в механических манипуляторах такой же книги, как они. Такой же – и совершенно другой, ненавистной. Такой книге, как она, наверное, очень просто быть храброй и сильной, ведь ее любили и о ней заботились. Ей сообщали силы для того, чтобы в решительный и отчаянный момент она смогла сражаться.

Злость, нет, ненависть отогнанных огнем книг сочилась из каждого сочленения их челюстей, ею пропиталась каждая их страница. Дайри, Оутнер и остальные казались для этих озлобившихся созданий только инструментами, но наши живущие в любви и заботе книги – настоящими врагами. Теми, кто выиграл в этой жизни по совершенно не зависящим от них обстоятельствам – просто в них напечатали другой текст. Такой, какой интересно читать.

Это не их заслуга, не их достижение. Это не имело к ним самим никакого отношения, но это же оставалось самой главной причиной, чтобы их ценили, чтобы им дали совершенно другую жизнь.

Одна из наших книг, любимое Дайри и ею же восстановленное издание «Сказки без начала и конца», поднырнуло ей под руку и прижалось к лицу, чтобы девушка ощутила знакомый, вызывающий полное доверие запах, и, хватаясь за книгу, как за спасательный канат, Дай отползла дальше от опасных изданий. В итоге установилось шаткое, но все же равновесие сил. Но слишком долго так продолжаться не могло. Газ в зажигалке рано или поздно закончится.

Оутнер и остальные тем временем остались в лектории. Они подперли, чем смогли, далеко не герметичную дверь и отошли от нее на несколько шагов.

– Нужно забрать с кухни кашу, – спохватился рулевой, оборачиваясь ко всем остальным, – она к этому времени как раз должна добраться до нужной стадии.

Его энтузиазм живо подхватили старушки. Одна из них авторитетным тоном всех успокоила:

– Плита разумная, она сама перекроет газ, когда каша начнет убегать. Ничего страшного, дом не спалим!

– Нет-нет, я не боялся того, что она убежит, – поспешил объясниться Оутнер. – Эта каша – специальный вязкий состав. Он используется для герметизации труб. Быстро расширяется в тепле и так же быстро застывает на воздухе.

Все призадумались. В дверь ударили, а затем она начала трястись, буквально подпрыгивая на петлях. Оутнер навалился на нее, подперев плечом.

– Но у нас же нет столько каши, чтобы стреножить их всех? – поинтересовалась госпожа Майранн.

– У нас нет, но, во-первых, они об этом не знают, и во-вторых, если мы сможем хотя бы залить те, что находятся в коридоре, то уже окажемся в большей безопасности. Подадим сигнал бедствия и дождемся утра. Кто-то да придет.

Все собравшиеся в комнате задумались о словах Оутнера, и повисла бы тишина, если бы не госпожа Ньяйрра, громко пересказывавшая всю идею товарке прямо в слуховую трубу. Та очень внимательно слушала, отдавая иногда знаки принятия, а в конце убрала трубу и отчетливо, на всю аудиторию прокричала:

– А как мы на кухню-то попадем?

Вот теперь повисла настоящая тишина. Кажется, даже книги с той стороны двери внимательно прислушались к тому, что скажет в защиту своей гениальной идеи многоуважаемый Оутнер. Тот повернулся к двери спиной, принявшись подпирать ее в другой позе, и объяснил:

– В Толстой Дрю все помещения связаны…

– Но кухня ведь изолирована. Вы сами говорили! – подал голос мальчик.

Оутнеру ничего не оставалось, кроме как отдать знак согласия и пояснить:

– Верно, больше того, Толстая Дрю постоянно держит дверь кухни закрытой, но полностью отрезать кухню можно только изнутри, закрыв…

– Воздуховод? – скептично поднял брови мальчик. – Или мусоропровод, скажете?

– Нет, – отдал знак отрицания рулевой. – У нас в библиотеке все помещения связаны кое-чем другим, и это настолько важно, что оно проходит даже в обе кухни.

– И что же настолько важно?

– Котопровод.


А внутри котопровода ждут чудесные дела

В нашем котопроводе почти все хорошо: у него отличная ширина, и даже самый пушистый из призраков Переплета может пройти, не наклоняя головы и не пачкая шерсти. У него самая лучшая длина – лабиринт переходов и перепадов высот опутывает все помещения Толстой Дрю, за исключением книгохранилища – там внутри предусмотрено зарешеченное окно для наблюдений с высоты, акустика позволяет бегать среди ночи с наибольшей громкостью… Одним словом, котопровод Толстой Дрю – это идеальное место, если ты кот.

Если же ты не кот, а, дадим волю фантазии, например, семилетняя девочка-слушка, то все несколько сложнее. Например, ты не можешь туда влезть без мыла, а мыло, между прочим, щипается на ссадинах. Откуда у нас в лекционном зале мыло? О, в лекционном зале у нас есть все: мыло, ведро, швабра, ассортимент ветоши для протирки поверхностей различного типа и, само собой, защитные перчатки.

Кроме того, именно в лектории, у окна, потому что Аиттли любит естественный свет, стоит наш знаменитый (пока только среди нас, но это дело наживное) широкий приставной стол ОВА-74568378 со специальной столешницей для полировки и увощения книг в кожаных переплетах, а также для заботы о медных и латунных украшениях.

(Этот стол мы когда-то в шутку называли «алтарь», потому что работа нашего каталогизатора за ним больше напоминала священнодействие, а потом мы перестали его так называть, потому что это перестало казаться шуткой.)

Итак! Чем-чем, а мылом и прочими средствами поддержания порядка мы экипированы как мало кто на фронтире. Все это великолепие в нашей гостеприимной библиотеке есть не только в лекционном зале. Оно есть буквально в каждой комнате, кроме некоторых личных спален. Почему? Потому что Аиттли открыто и, насколько он может, громогласно состоит в секте приверженцев отдельной швабры для каждого помещения, а кроме того, к религиозному течению ведра, заполненного на одну треть.

Раньше мы и не думали смотреть, на сколько он наполняет ведро, но после того, как с приглашенной из-за одного пачкающего инцидента мастерицей чистоты у Аиттли чуть не дошло до драки, мы выяснили, что количество воды в ведре может очень много рассказать о личности. Если кратко – те, кто наполняет ведро полностью, ни на что не годятся потому, что им лень часто менять воду, а те, кто наполняет ведро на одну треть, ни на что не годятся потому, что им лень таскать за собой пятнадцать-двадцать килограммов воды по всему дому.

Одним словом, Оутнер и его юный помощник без труда нашли мыло, чтобы придать коже Соуранн достаточную скользкость, и без труда же вручили ей швабру для того, чтобы она могла смазывать мылом стены перед собой. Потом, привязав к ее лодыжкам веревку на случай, если она все же застрянет, совместными усилиями впихнули девочку в котопровод – по завершении всех благословений и объятий со стороны наших студенток, разумеется.

Как оказалось далее, если ты намазан мылом по уши, это помогает тебе протискиваться в узких местах, но только когда тебя кто-то толкает сзади. Потому что как только ускорение, переданное тебе извне, заканчивается, ты выясняешь, что из-за мыла проскальзывают и колени, и ладони, и даже подошвы ботинок, хотя их вроде никто не смазывал, но они справились с этим самостоятельно.

Кроме того, у котопровода, если все-таки на свою беду ты девочка, а не кот, есть еще один минус: в нем мало света для глаз механоида, и за первый поворот направо очень легко принять второй поворот и таким образом заблудиться.

А тогда, если ты намазанная мылом девочка и не можешь сама развернуться для того, чтобы проползти куда надо, остается только пытаться привлечь к себе внимание всеми доступными тебе и собранными за время пути по котопроводу в изобилии средствами.

Все эти сложные умозаключения пронеслись в голове у Дайри так быстро, что когда ей на голову свалились последовательно пыльный бантик, пакетик от корма и настоящая, органическая, мумифицированная дохлая мышь, она не успела как следует подумать ни над одним из них и просто завизжала, решив, что книги нашли к ней дорогу и вот-вот нападут сверху.

– Тише, это я, – сказала Соуранн сверху, – вы меня спасли у красного ручья. Я – та девочка. Я в трубе для ваших котеек.

Дайри, боясь отводить взгляд от щелкающих на нее хищными челюстями диссертаций, недоверчиво покосилась на решетку котопровода.



– Зачем ты туда залезла? – громким шепотом спросила она.

Соуранн вздохнула:

– Мне дали задание вывалить наваренную кашу в коридор, чтобы в ней завязли все книги, но я приползла не туда. Хотела закричать, чтобы меня потянули обратно, но слышу, что веревка тогда перетрется об угол, он же железный. И тогда я останусь здесь. Насовсем.

– Ох, беда, какой придурок это придумал?

– Мой брат и ваш рулевой.

– Люра вернется и их пристрелит.

– А что мы сейчас будем делать?

Дайри со странной смесью ужаса и холодной уверенности посмотрела на книги перед собой. Она сказала маленькой слушке:

– Я знаю, что делать. Нужно только добраться до ликровой заводи.

– Стой, – попросила ее Соуранн так тихо и так уверенно, что Дайри действительно застыла, – ты не сможешь это сделать. Ты же боишься их. Ты же в этом месте сломанная.

– Ну и что с того? – ответила Дайри уверенно, но в уверенности этой уже сквозила надломленность, и за эту надломленность Дайри стыдилась перед маленькой девочкой. – Не торчать же тебе в этом котопроводе только потому, что…

– Это не «только». Почему ты боишься этих книг?

– Все чего-то боятся.

– Но ты же одновременно боишься книг и любишь их.

Дайри заметила, что пламя зажигалки начало дрожать. Горючий газ внутри заканчивался. Время паритета сил иссякало, и, сглотнув, Дайри объяснила Соуранн, потому что потребность объяснить вдруг стала для нее важнее, чем потребность скрыть свою слабость:

– Понимаешь, моя мастерица в работном доме считала, что нельзя применять телесные наказания. Что бы мы с мальчишками ни натворили, нас никогда не били.

– И меня, – поддакнула девочка.

– Нас наказывали тем, что делали вид, будто нас нет. Вас тоже?

– Нет, никогда. Только мастер очень расстраивался и грустил. Я его жалела и вела себя хорошо, а еще мы обязательно вместе исправляли все, что сломали. Теперь я чего только не умею чинить. Один раз мы починили крышу, а другой – водонапорную башню, а еще вывели из ступора одного дедушку, а потом выяснилось, что он в ступоре сидел еще до нашего рождения. Нам медаль выдали и запретили появляться в радиусе трех метров вокруг медицинского дома, пока не вырастем, но Рид потом захотел стать медицинским инженером, и его взяли помощником санитара.

– Ну, считай, молодости и не было, если после тебя не появилось ни одного странного объявления, – хихикнула Дайри, утерев свободной рукой слезу и не спуская глаз с ликровой заводи, находящейся на другой стороне хранилища. Такой близкой и такой недостижимо далекой. – Веселились вы! Меня могли не замечать месяцами, и когда мне становилось совсем тяжело, когда мне казалось, что меня совсем нет, я шла в книжный магазин. Там… там меня всегда видели книги.

– Значит, эти злые книги – как обращенное против вас добро?

– Да. Да.

– Вы думаете, что вы исчезнете, если они укусят?

– Солнышко, я так не думаю, я же знаю, что это не правда.

Дайри, одновременно с этими словами, отдала сама себе знак принятия и снова посмотрела на диссертации перед собой. Они по-прежнему щелкали челюстями и ждали момента, пока зажигалка в механизмах одной из защищающих ее книг погаснет и они смогут снова броситься в атаку. Когда они могут прорваться через защиту библиотечных томов, укусить Дайри за шею, уложить ее на пол и добраться до ручки двери, впустив в хранилище остальных из своей нечитанной и одновременно смертельно опасной стаи.

Молодая женщина понимала, что огонь все равно погаснет, и погаснет скоро. Понимала, что ей нужен план, план ради всех и самой себя, но мысли ее крутились вокруг этого долженствования и из-за страха не могли уйти дальше. Она спрятала лицо в руки. Она пыталась снова научить себя дышать так, чтобы не замечать этого. Так, чтобы воздуха снова хватало.

– А я знаю, что вы меня вытащите, – призналась сверху Соуранн, не сумев сдержать слез. – Но я боюсь, что не сварю эту кашу и застряну тут навечно и нас никто никогда не найдет…

Дайри посмотрела впереди себя и только сейчас увидела, что она здесь не одна. Она далеко, далеко не одна. И здесь есть кому за нее заступиться: по две книги с каждого ряда, и будь тут Аиттли, он сказал бы ей, сколько это точно, но и без того понятно – достаточно. Все, что нужно сделать, – это провернуть похожий на руль рычаг архивных шкафов, перемещая их, чтобы открыть другую книжную полку. Это как минимум сделает численное преимущество домашних книг над дикими двойным. Еще один поворот – тройным и так далее.

Женщина бросилась к рычагу. И на нее накинулись. Дикие книги пошли в атаку прямо на огонь, пошли так, как идут на смерть загнанные в угол бегуны. Им сейчас и здесь терять уже нечего. Одна из них прорвалась, бросилась на Дайри и вцепилась ей в голень. Гамаши ручной работы с медными вставками частично защитили ее, но девушка не удержалась на ногах, и, как только она упала, книга разжала челюсти, бросилась и прокусила тонкое запястье. Пол начала заливать яркая алая кровь.

Дайри оцепенела от чувства, словно она прыгнула в ледяную воду и теперь не знает, что делать в этом парализующем холоде. Она поняла, что проиграла, что сейчас и с ней происходит все то самое страшное, что в логичном, реальном мире просто не могло происходить, и она в середине всего скопившегося ужаса совсем одна, и ее больше нет. И тут Соуранн закричала.

Громко закричала, от ужаса. И Дайри закричала вместе с ней, и этот крик обрастал смыслами: смыслом страха за Соуранн и смыслом борьбы для Дайри.

Девушка приподнялась на коленях, дотянулась до крутящегося руля-рычага и повисла на нем, заставляя полки двигаться. Она сделала это несколько раз подряд, пока щель между двумя ближними рядами не стала достаточно большой, чтобы, уже во всеоружии, протиснулась подмога. На Дайри бросилась последняя книга. Девушка вовремя обернулась, чтобы пнуть ее, но та имела отличную реакцию и успела раззявить пасть, чтобы схватить Дайри за нос сапога. Те, кто хоть раз ронял себе окованные медью обложки на ноги, ботинки без железных носов не носили, и книга застряла, не сумев ни прокусить ботинок, ни раскрыть челюсть еще шире, чтобы его выпустить.

Реставраторша со всей силы ударила ногой в стену, а потом еще и еще раз, до тех пор пока механика книги не развалилась и она из хищной нечитанной диссертации не превратилась в обычную нечитанную диссертацию.

– Они тяжеленные, – бодро поставила Дайри в известность слушку, – наверное, это из-за воды внутри!

С повисшей на ней книгой Дайри доковыляла до ближайшей ликровой заводи. Толстая Дрю уже перевела ее из замкнутого режима в общий. На двух последних шагах Дайри потеряла равновесие и шлепнулась. Рука при этом отозвалась ужасающей болью. От нее потемнело в глазах, и Дайри только теперь посмотрела и на рану, и на пол вокруг себя. Там разлилась кровь, полно крови, именно на ней реставраторша и поскользнулась.

Прибежавшие на помощь книги беспомощно толпились вокруг Дайри, не понимая, чем, кроме знаний из медицинских справочников, могут деятельно помочь. Девушка улыбнулась им, а потом сосредоточилась на заводи и громко, уверенно, насколько смогла, сообщила Соуранн:

– Так, не бойся. Сейчас я позову, и тебя втащат на кухню. Хорошо, милая? Как только почувствуешь, что тянут, – оттолкнись от решетки изо всех сил, чтобы сдвинуться.

– Хорошо, – пискнула Соуранн.

Она внимательно следила за тем, как Дайри подползла к ликровой заводи и присоединилась к ликровому клапану. И привалилась спиной к стене, тяжело дыша.

– Вам нужно промыть рану, – посоветовала девочка.

– Чем? – улыбнулась ей устало и мягко Дайри.

– Да вот водой из тех курсовых. Или вы считаете, что там грязная?

Дайри тихо рассмеялась, а потом дала последние инструкции:

– Дернут один раз, чтобы ты приготовилась, а потом, как начнут тянуть, – помогай, помогай изо всех сил, и выберешься. Поняла меня?

– Неужели на кухне кто-то остался?

– О да. Еще как остался. Там поваренная книга, но она одна, конечно, не потянет твой вес, – выдохнула Дайри, уставившись на широкую кровавую струю, сочащуюся из органической руки. Здоровой рукой она обняла все книги, что пришли ластиться к ней, и всех их приласкала. – Но, к счастью, Аиттли уже шестой год выписывает иллюстрированный журнал «Кулинария без правил». И да – там тоже довольно весьма грязной воды, я читала.



Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации