Текст книги "Игра Льва"

Глава 11

Кейт, я и Симпсон главным образом молчали, слушая по рации полицейскую волну. Симпсон переключил частоту и связался с одной из машин аварийной команды. Представившись, он спросил:

– Что за проблема с рейсом один семь пять?

Голос из динамика ответил:

– Похоже, отравляющий газ. Пожара нет. Все мертвы.

В патрульной машине повисла мертвая тишина.

– Как поняли? – спросил спасатель.

Симпсон откашлялся и ответил:

– Вас понял, все мертвы. Конец связи.

– Боже мой... как такое могло случиться? – прошептала Кейт.

А что она еще могла сказать? Да ничего. Вот и я ничего не сказал.

Симпсон выехал на рулежную дорожку, которая вела в безопасную зону. На самом деле торопиться уже было некуда, поэтому Симпсон снизил скорость до положенных пятнадцати миль в час. И на это я никак не отреагировал.

Впереди перед нами открывалась почти сюрреалистическая картина – огромный авиалайнер медленно двигался по рулежной дорожке к стальному забору с распахнутыми воротами. «Боинг» проехал в ворота, а его крылья прошли над забором.

Через минуту и мы подъехали к воротам, но там было полно других машин.

– Увидимся внутри, – сказал я Симпсону, выскочил из патрульной машины и побежал в зону безопасности. Позади меня хлопнула дверца машины и послышался топот Кейт, догоняющей меня.

Я не понимал, почему бегу, но внутренний голос подсказывал: «Беги!» Вот я и бежал, чувствуя, что шрам на легком в форме карандаша создает мне проблему.

Нам с Кейт удалось пробраться среди машин, и через минуту мы уже были внутри зоны, где стоял окруженный людьми «боинг». Бегущие люди всегда привлекают внимание, поэтому нас остановил полицейский в форме Портового управления. К нему тут же подбежал сержант и поинтересовался у нас:

– Куда вы так торопитесь?

Я постарался успокоить дыхание и буркнул:

– ФБР. – Но из моих покалеченных легких вырвалось лишь нечто вроде свиста.

Кейт предъявила сержанту удостоверение и сказала, совсем не задыхаясь при этом:

– ФБР. На борту этого самолета находились наш арестованный и сопровождающие.

Я тоже вытащил удостоверение, все еще пытаясь успокоить дыхание.

– Можете не торопиться, – сказал сержант и добавил: – Все мертвы.

– Нам надо подняться на борт самолета и позаботиться... о телах, – сказала Кейт.

– У нас есть для этого люди, мисс.

– Сержант, у наших сопровождающих было при себе оружие и важные документы. Дело касается национальной безопасности.

– Подождите. – Сержант попытался с кем-то связаться по рации, но у него ничего не вышло. – Эфир забит, – пояснил он. – С этим самолетом в течение долгого времени не было радиосвязи...

– Мы знаем, – оборвал я сержанта, радуясь тому, что могу продемонстрировать свою осведомленность.

Затем я оглядел «боинг», стоявший в центре площадки. Передвижные трапы уже подъезжали к дверям, значит, скоро люди поднимутся на борт.

На вызовы сержанта так никто и не отвечал, поэтому он сказал нам:

– Видите вон там передвижной командный пункт аварийной службы? Идите туда и поговорите с кем-нибудь. У них прямая связь с ФБР и моим начальством.

Пока сержант не передумал, мы с Кейт поспешили к передвижному командному пункту.

Я все еще тяжело дышал, поэтому Кейт спросила:

– Ты в порядке?

– Да, в полном порядке.

Разом оглянувшись, мы с Кейт увидели, что сержант из Портового управления уже занят чем-то другим. Поэтому мы поменяли курс и направились прямиком к самолету.

Один из передвижных трапов уже остановился возле задней двери, и несколько парней из аварийной команды начали подниматься наверх. Их сопровождали мужчины и женщины в белом, несколько человек в синих комбинезонах и мужчина в строгом костюме.

Джентльмен никогда не станет подниматься вверх по лестнице позади женщины в короткой юбке, но я наплевал на эту условность и сделал Кейт знак, чтобы она поднималась первой. На что она ответила мне:

– Только после вас.

Мы поднялись по ступенькам, прошли через дверь и направились в просторный салон. В самолете горели только аварийные лампы – наверное, они работали от аккумуляторов, – да еще солнечные лучи пробивались сквозь иллюминаторы. Однако не требовалось слишком много света, чтобы увидеть: салон заполнен на три четверти, никто из пассажиров не шевелится.

Люди, вошедшие в самолет вместе с нами, стояли молча, не шевелясь, и единственные звуки проникали в самолет только с улицы сквозь открытые двери.

Мужчина в строгом костюме посмотрел на нас с Кейт, и я заметил на нагрудном кармане его пиджака карточку с фотографией. Наверняка это была карточка компании «Транс-континенталь», да и вид у мужчины был начальственный.

– Боже мой, какой ужас... – пробормотал он, обращаясь к нам.

Мне показалось, что он сейчас расплачется, но мужчина взял себя в руки и представился:

– Я Джо Херли... начальник багажной службы компании «Транс-континенталь»...

– ФБР, – ответил я. – Послушайте, Джо, удалите своих людей из самолета. Это возможное место преступления.

Глаза Джо Херли округлились.

На самом деле в данный момент я не был уверен, что самолет является местом преступления. Версия об отравляющем газе тоже вызывала сомнение. Но лучший способ установить контроль над ситуацией – это заявить: «Место преступления» – тогда все будут вынуждены выполнять твои распоряжения.

К нам подошел один из спасателей и переспросил:

– Место преступления?

– Да. Отойдите все к двери и никого не пускайте сюда, пока мы все не осмотрим. Поняли? Нет никакой необходимости спешить выносить багаж или тела.

Спасатель кивнул, и мы с Кейт быстро двинулись вдоль левого прохода. А в самолет сквозь открытые двери все продолжали прибывать люди, поэтому мы достали удостоверения и закричали:

– ФБР! Пожалуйста, оставайтесь все на своих местах. Не входите в самолет, отойдите на трапы.

Движение замедлилось, и люди стали пятиться к дверям. Оказавшийся на борту полицейский из Портового управления помог нам сдержать толпу, и мы продолжили обход.

Поглядывая по сторонам, я видел лица пассажиров, уставившиеся в никуда. У одних глаза были открыты, у других – закрыты. Отравляющие газы. Но что за газы?

Мы осмотрели кухню, два туалета, а когда подошли к винтовой лестнице, то обнаружили, что и здесь толпится народ. Конечно, в такой обстановке трудно сдержать людей, особенно когда они считают, что их присутствие здесь необходимо. Я крикнул:

– Парни, это место возможного преступления. Покиньте самолет, можете подождать на трапе.

Один из парней в голубом комбинезоне стоял на винтовой лестнице.

– Эй, спускайся вниз, – приказал я ему.

Люди стали отступать к дверям, и парень спустился на первую ступеньку лестницы. Мы с Кейт протиснулись мимо него и стали подниматься вверх. Я, конечно, поднимался первым. Бросив взгляд на салон верхней палубы, я подумал, что пистолет мне здесь не понадобится, но на всякий случай вытащил его из кобуры и сунул за брючный ремень.

Здесь было светлее, чем внизу. Я вспомнил о спасателе, который первым поднялся на борт. Интересно, он еще здесь?

– Эй, есть здесь кто-нибудь? – крикнул я.

Кейт остановилась рядом со мной, но пистолет из кобуры не достала. На самом деле не было никаких оснований подозревать, что здесь нас поджидает какая-то опасность. Спасатель сообщил, что все мертвы. Но где он сам?

Мы стояли, оглядываясь по сторонам. Первым делом следовало убедиться, что нам ничто не угрожает, а для этого прежде всего следовало проверить запертые двери. Многие отличные детективы, забывшие во время осмотра места преступления об этом правиле, простились с жизнью.

В задней части салона слева находился туалет, а справа кухня. Я подал знак Кейт и направился к туалету, а она достала из кобуры пистолет и двинулась следом. Я толкнул дверь и отскочил в сторону.

– Чисто, – сообщила Кейт.

В кухне на полу лежала стюардесса. Изменяя своим правилам, я опустился на колени и приложил пальцы к лодыжке, чтобы прощупать пульс. Какой там пульс, когда она уже холодная.

Между туалетом и кухней находился шкаф. На этот раз Кейт открывала дверь шкафа, а я прикрывал ее. В шкафу оказались пальто, пиджаки и сумки пассажиров. Кейт несколько секунд разглядывала содержимое шкафа, и мы чуть не пропустили это. Но это оказалось там. На полу, под плащом, стояли два зеленых кислородных баллона, привязанные к тележке. Я проверил оба клапана, и они оказались открытыми. Мне понадобилось три секунды, чтобы предположить: в одном баллоне, наверное, находился кислород, а в другом – нечто очень опасное для жизни. Картина начала проясняться.

– Это медицинские кислородные баллоны, – сказала Кейт.

– Совершенно верно. – Я видел, что и у нее закрались подозрения, но никто из нас не стал высказывать свою версию.

Затем мы с Кейт быстро двинулись по проходу и остановились у двери кабины пилотов. Замок двери был разбит, поэтому дверь легко распахнулась, когда я толкнул ее. Войдя в кабину, я увидел, что оба пилота сидят в своих креслах, наклонившись вперед. Я пощупал на шеях пульс у обоих, но мои пальцы ощутили только холодную липкую кожу.

Я обратил внимание на то, что верхний люк открыт, и догадался: это сделал спасатель, который первым поднялся на борт, чтобы провентилировать кабину. Делать здесь больше было нечего.

Кейт стояла рядом с креслами в задней части салона. Когда я подошел к ней, она прошептала:

– Это Фил Хандри...

Я посмотрел на парня, сидевшего рядом с Хандри. На нем был темный костюм, руки закованы в наручники, а на лице специальная темная маска – такие выдавали пассажирам, чтобы они могли спать при свете. Я протянул руку и стянул маску. Мы с Кейт вгляделись в его лицо, и она промолвила:

– Это... он не похож на Халила.

Я тоже так подумал, но, честно говоря, не мог четко вспомнить, как выглядит Халил. И потом, смерть удивительным образом изменяет лица людей.

– Да... похож на араба... но я не уверен, – пробормотал я.

Кейт расстегнула на мужчине рубашку.

– Бронежилета нет.

– Да, бронежилета нет, – согласился я. Все это было очень странно.

Затем Кейт склонилась над парнем, сидевшим позади Хандри, и сообщила:

– Это Питер Горман.

По крайней мере двоих из троих мы установили точно. Не так уж и плохо. Но где же Асад Халил? И кто изображает Халила?

Кейт внимательно вгляделась в араба.

– Этот человек... кто он? Сообщник? Жертва?

– Возможно, и то и другое.

Я пытался анализировать ситуацию, но точно знал только одно: все мертвы, за исключением, возможно, одного, притворившегося мертвым. Оглядев салон, я предупредил Кейт:

– Следи за этими людьми, один из них может притворяться мертвым.

Кейт кивнула.

– Дай мне свой телефон.

Кейт достала сотовый телефон и протянула мне.

– Какой номер Джорджа?

Кейт продиктовала номер, и я набрал его. Ответил Фостер, и я сказал:

– Джордж, это Кори, слушай меня и не перебивай. Мы в самолете, на верхней палубе. Все мертвы. Хандри и Горман тоже мертвы... ладно, я очень рад, что ЦРУ держит тебя в курсе. Да, мы на верхней палубе, это в самолете, а самолет в зоне безопасности. Послушай, тот парень, что сидит рядом с Филом и Питером, не похож на Халила... Да, именно так. Он в наручниках, но на нем нет бронежилета. Нет, я не уверен абсолютно, что это не Халил. У меня нет с собой фотографии. Кейт тоже не уверена... Если этот парень не Халил, то Халил может все еще находиться на борту. Да. Однако он мог и тайком выскользнуть из самолета. Пусть Линдли свяжется с Портовым управлением, надо оцепить зону безопасности. Никого не выпускать.

Фостер старался не перебивать меня, только бормотал время от времени:

– Боже мой... Господи... как это произошло... ужас, ужас...

– Джордж, наверняка это Халил убил наших людей, так что счет сто – ноль в пользу льва. Поставь на уши весь аэропорт, сделай все, что сможешь. Пусть ищут араба. Если ему удастся выбраться из аэропорта, у нас будут серьезные проблемы. Да. Позвони на Федерал-Плаза. Мы организуем штаб в клубе «Конкистадор». Действуй как можно быстрее. И передай мисс Дель-Веккио, что самолет к выходу не подъедет. – Я выключил телефон и обратился к Кейт: – Иди вниз и передай полицейским из Портового управления, что надо оцепить зону безопасности. Всех впускать, но никого не выпускать.

Кейт поспешила вниз по винтовой лестнице, а я остался стоять в салоне, разглядывая окружавшие меня трупы. Если рядом с Хандри не Халил – а я был уверен в этом почти на девяносто процентов, – значит, Халил может все еще находиться на борту. Но если он действовал быстро, то уже покинул зону безопасности, смешавшись с двумя сотнями людей, которые были одеты кто во что, включая строгие костюмы, как у начальника багажной службы «Транс-континенталь». И если Халил действовал быстро и решительно, он может уже на какой-нибудь машине мчаться прочь от аэропорта.

– Проклятие, – выругался я.

Вернулась Кейт.

– Я все передала, они поняли.

– Отлично. Теперь давай проверим этих людей.

Мы вдвоем двинулись вдоль прохода, осматривая мужские трупы. У одного из пассажиров на коленях лежал роман Стивена Кинга. Что ж, очень уместно для данной ситуации. Я обратил внимание на парня, чье тело было почти полностью закрыто двумя одеялами, а лицо – маской для сна. Я стянул маску и увидел у него во лбу входное отверстие от пули, похожее на третий глаз.

– Иди сюда, – позвал я Кейт.

Кейт подошла, и я сдернул одеяла. На парне была полицейская рубашка цвета морской волны и форменные брюки.

– Наверное, это тот спасатель, который первым поднялся на борт, – предположил я.

Кейт кивнула.

– Что же здесь произошло?

– Ничего хорошего.

На месте преступления нельзя ничего трогать, если только при этом ты не спасаешь жизни людей, и работать нужно в резиновых перчатках, а у меня с собой не было даже презерватива. И тем не менее мы осмотрели все тела. Все мертвые, и Асада Халила среди них не было. Попытались отыскать гильзу, но не нашли. Затем открыли все верхние отделения для ручной клади, и в одном из них Кейт обнаружила серебристый пожарный костюм, топор, кислородный баллон и противогаз. Без сомнения, все это принадлежало мертвому спасателю.

Кейт вернулась к Филу Хандри, расстегнула пиджак и осмотрела кобуру, которая оказалась пустой. К внутренней стороне пиджака была приколот жетон сотрудника ФБР. Кейт сняла его, затем вытащила из нагрудного кармана бумажник и паспорт.

Я подошел к Питеру Горману, распахнул его пиджак и сказал Кейт:

– Оружие Гормана тоже исчезло.

Я вытащил из пиджака удостоверение сотрудника ЦРУ, паспорт, бумажник и ключи от наручников, которые наверняка вернули в карман Горману после того, как освободили Халила. Запасных обойм к пистолету я не нашел.

Заглянув в верхнее отделение для ручной клади, я обнаружил там «дипломат». Он оказался незапертым, и, открыв его, я понял, что «дипломат» принадлежал Питеру Горману.

Кейт достала кейс Хандри и тоже открыла его.

Мы пошарили в личных вещах: сотовые телефоны, бумаги, зубные щетки, расчески и все такое прочее. А запасных обойм не оказалось и здесь. Халилу вообще не разрешили ничего брать с собой, поэтому и у его мертвого двойника ничего не было.

– Халил ничего не забрал у Фила или Питера, – удивилась Кейт. – Ни паспорта, ни удостоверения, ни даже бумажника.

Я открыл бумажник Гормана и обнаружил там около двухсот долларов наличными и несколько французских франков.

– Да, у Гормана деньги на месте. Этим самым Халил говорит нам, что в Америке он всем обеспечен и эти деньги ему не нужны. У него есть все: и документы, и деньги. Вообще сейчас у него уже белокурые волосы и он женщина.

– Но обычно террористы забирают документы. Демонстрируют их своим друзьям или командирам.

– Кейт, этот парень профессионал. Он не хочет связываться с неопровержимыми уликами.

– Но он же забрал пистолеты, – возразила Кейт.

– Значит, пистолеты ему нужны.

Кейт кивнула и собрала все вещи в «дипломаты».

– Хорошие парни погибли.

Я заметил, как у нее дрожит верхняя губа, и понял, что она очень расстроена.

Я снова позвонил Фостеру.

– Пистолеты и запасные обоймы Фили и Питера исчезли... да. Нет, удостоверения на месте. И еще, спасатель, который первым поднялся на борт, тоже мертв... выстрел в голову. Совершенно верно. Убийца, вероятно, воспользовался одним из пистолетов. Так что надо исходить из того, что этот негодяй вооружен и по-настоящему опасен.

В салоне уже было достаточно жарко, и в воздухе ощущался слабый, но неприятный запах. Кейт вернулась к мужчине в наручниках и ощупала его лицо и шею.

– А он явно теплее других, – определила она. – Умер, наверное, всего час назад.

Я попытался сложить вместе кусочки разрозненной мозаики. Некоторые из кусочков были у меня в руках, другие оставались разбросанными по самолету, а третьи находились далеко в Ливии.

– Если он умер не со всеми вместе, то как? – задала вопрос Кейт. Она расстегнула на мертвеце пиджак, но крови не обнаружила. Потом пощупала плечи и голову в надежде отыскать раны, при этом голова трупа, лежавшая на подголовнике кресла, безвольно откинулась набок.

– Да у него шея сломана, – определила Кейт.

По винтовой лестнице в салон поднялись двое полицейских из Портового управления. Они оглядели салон, потом посмотрели на нас с Кейт, а затем один из них спросил:

– Кто вы такие?

– ФБР, – ответила Кейт.

Я кивнул на трупы и пояснил:

– Вот этот парень и тот, что позади него, федеральные агенты, а вот этот в наручниках их... арестованный. Понятно?

Полицейский кивнул, а я продолжил:

– Экспертам ФБР надо будет сделать фотографии, так что оставим здесь все, как есть.

Другой полицейский бросил взгляд в глубь салона.

– А где Макгилл? – спросил он, обращаясь ко мне. – Мы давно потеряли с ним связь. Вы не видели здесь парня из аварийной команды?

– Нет, – солгал я. – Здесь одни мертвецы. Возможно, он спустился вниз. Ладно, идемте отсюда.

Мы с Кейт забрали оба «дипломата» и двинулись к винтовой лестнице. Я поинтересовался у полицейских:

– А мог этот самолет сесть сам, то есть на автопилоте?

– Да, автопилот мог посадить самолет, но... Господи, вы думаете они все уже были мертвыми? Хотя да, не было радиосвязи...

А затем полицейские оживленно затараторили между собой, и мне удалось уловить лишь отдельные фразы вроде «реверсивная тяга», «отравляющие газы», какой-то «саудовский сценарий» и имя Энди. Я предположил, что так звали Макгилла.

Мы спустились вниз, и я сказал одному из полицейских:

– Встаньте, пожалуйста, у лестницы и никого не пускайте наверх, пока не прибудут эксперты ФБР.

– Я знаю порядок.

Шторы пассажирского салона и салона первого класса были раздвинуты. Я увидел, что на передвижных трапах возле дверей все еще толпились люди. Где-то под моими ногами послышался шум, и я понял, что это разгружают багажное отделение. Я снова обратился к полицейскому из Портового управления:

– Прекратите выгрузку багажа и уберите всех от самолета.

Мы вошли в салон первого класса, там насчитывалось всего двадцать мест, половина из которых оказались пустыми. Этот салон мы осмотрели очень быстро. И хотя я испытывал желание убраться подальше от этого самолета, мы с Кейт были единственными федералами на месте преступления – единственными живыми, – поэтому требовалось собрать всю возможную информацию.

– Думаю, это Халил отравил всех газом, – предположила Кейт.

– Похоже, что так, – согласился я.

– У него наверняка имелся сообщник, который пронес в самолет те два кислородных баллона, что мы нашли в шкафу.

– Один с кислородом, а другой нет.

– Да, я понимаю. Не могу поверить, что Фил и Питер мертвы, а Халил... мы потеряли нашего арестованного.

– Перебежчика, – поправил я.

Кейт бросила на меня недовольный взгляд, но ничего не сказала.

Я подумал о том, что существует сотня других, более простых, способов попасть в нашу страну. Но этот парень – Асад Халил – выбрал просто издевательский. Оказывается, эта сволочь еще и пижон. И этот лев затеряется в Америке, будет спокойно бродить по улицам. Даже не хотелось думать о том, что он мог предпринять в дальнейшем.

Похоже, Кейт размышляла о том же.

– Ускользнул прямо у нас из-под носа. Убил более трехсот человек еще до посадки самолета.

Из салона первого класса мы вернулись к винтовой лестнице, и я поинтересовался у полицейского, охранявшего лестницу:

– Кстати, что такое саудовский сценарий?

Полицейский объяснил нам с Кейт смысл этого выражения, а затем добавил:

– Но здесь все иначе, совершенно новый сценарий.

Когда мы отошли от полицейского, я спросил у Кейт:

– А как насчет сценария Дракулы?

– Что ты имеешь в виду?

– Вспомни... граф Дракула находится в гробу на борту парохода, который следует из Трансильвании в Англию. Его сообщник открывает гроб, а Дракула высасывает кровь из всех пассажиров и команды. Все мертвы, пароход плывет сам по себе, а Дракула благополучно проникает в Англию, чтобы творить там свои злодеяния.

Кейт уставилась на меня, словно соображая, не рехнулся ли я от шока. Нет, я не рехнулся, хотя, надо признать, действительно находился в легком шоке. Еще бы, ведь мало кто на земле видел что-нибудь подобное. Ну разве что на войне. Что ж, это и была настоящая война.

Я оглядел большой пассажирский салон. В нем находились санитары, которые двигались по проходам, констатировали смерть и прикрепляли к телам бирки с указанием номера места. Позже каждое тело будет упаковано в мешок. Бирка и мешок. Просто ужас.

Подойдя к открытой двери, я глотнул свежего воздуха. У меня появилось ощущение, что мы что-то пропускаем... нечто очень важное.

– Может, еще раз осмотрим верхнюю палубу? – предложил я Кейт.

– Думаю, мы все хорошо осмотрели. Кухню, туалет, кабину, шкаф, салон, отделения для ручной клади... Эксперты будут довольны, что мы там не слишком наследили.

– Да...

И все же было нечто такое, о чем я забыл или, может быть, просмотрел... Я подумал об удостоверениях, бумажниках и паспортах, которые не забрал Халил. Хотя я объяснил причину этого и Кейт и себе, все же почему-то начал задумываться: а почему он их не забрал? Учитывая все его действия, похоже, Халил избрал для себя определенную тактику – поступать так, как мы не ожидаем. Я напряг мозги, но так ничего и не надумал.

Кейт порылась в одном из «дипломатов».

– Похоже, ничего не пропало, на месте даже досье Халила, шифровальные блокноты, наши инструкции...

– Подожди минутку.

– Что случилось?

Я начал складывать вместе кусочки мозаики.

– Он пытается убедить нас, что сбежал. Хочет, чтобы мы думали, будто он пробрался в здание аэровокзала, а там ищи ветра в поле. Сел на какой-нибудь рейс – и был таков, а улики не взял на случай поимки.

– Что-то я не совсем тебя понимаю. Он здесь или пытается сейчас улететь другим рейсом?

– Он хочет, чтобы мы так думали, а на самом деле это не так.

– Ладно... предположим, он не улетел, но возможно, уже выбрался за пределы аэропорта.

– Но если он не взял удостоверения, потому что не хотел обременять себя уликами, то почему он все-таки забрал пистолеты? В здание аэровокзала он их не пронесет, а если он уже ускользнул из аэропорта, то его должен был поджидать сообщник с оружием. Тогда... зачем ему понадобились два пистолета на территории аэропорта?..

– Возможно, решил проложить себе дорогу с помощью оружия, – предположила Кейт. – На нем бронежилет. Что ты думаешь об этом?

– Я думаю... – Внезапно я вспомнил о февральском перебежчике, и мне в голову пришла эта совершенно невероятная мысль. – Ох, черт побери...

Я рванулся к винтовой лестнице, проскочил мимо полицейского, которого сам же поставил охранять ее, перепрыгивая через три ступеньки, поднялся по лестнице, ворвался в салон и подбежал к телу Фила Хандри. Я схватил его правую руку и осмотрел ладонь. Большой палец отсутствовал, его явно отсекли острым предметом.

– Проклятие!

Осмотрев правую руку Питера Гормана, я обнаружил ту же картину.

Кейт уже стояла рядом со мной, и я продемонстрировал ей безжизненную руку Гормана.

На секунду Кейт охватил настоящий шок.

– Ох нет, – простонала она.

Мы вместе сбежали вниз по винтовой лестнице и выскочили через дверь на передвижной трап, отбросив со своего пути несколько человек. Когда мы отыскали патрульную полицейскую машину, на которой приехали, я прыгнул на переднее сиденье, а Кейт на заднее.

– Включай маяк и сирену, – приказал я Симпсону. – Поехали.

Вытащив из кармана сотовый телефон Кейт, я позвонил в клуб «Конкистадор». Я ждал, что мне ответит Нэнси Тейт, но трубку никто не снял.

– В «Конкистадоре» никто не отвечает, – сообщил я Кейт.

– Боже мой...

Симпсон направил автомобиль к воротам зоны безопасности, лавируя среди других машин, но когда добрались до ворот, нас остановили полицейские из Портового управления, которые сообщили, что выезд запрещен.

– Знаю, именно я и приказал никого не выпускать, – заявил я.

Но полицейские никак не отреагировали на мои слова.

Тогда Кейт вытащила удостоверение сотрудника ФБР. Она попыталась убедить полицейских, потом стала упрашивать, затем прибегла к легкой угрозе. Симпсон поддержал ее, а я держал свой рот на замке. В конце концов полицейские пропустили нас.

– Так, слушай меня, – обратился я к Симпсону. – Нам нужно в западную часть аэропорта, где находятся все эти служебные здания. Выбирай самый короткий маршрут, нам надо попасть туда как можно скорее.

– Есть дорога по периметру...

– Нет, давай напрямую. По взлетным полосам и рулежным дорожкам. Гони.

Симпсон замялся.

– Я не могу ехать по взлетной полосе без разрешения вышки. Ставросс меня...

– Ситуация десять-тринадцать, – сказал я, что по полицейскому коду означало «полицейский в опасности».

Симпсон нажал на педаль газа, любой полицейский сделал бы это в ситуации 10-13.

– А что значит десять-тринадцать? – поинтересовалась Кейт.

– Перерыв на чашечку кофе, – буркнул я и попросил Симпсона: – Представь, что твоя машина – самолет, идущий на взлет. Выжми из нее все, что можно.

Симпсон вдавил педаль газа, и автомобиль рванул по гладкой взлетной полосе, словно перешел в режим форсажа. Симпсон взял рацию и сообщил о своих действиях вышке. Диспетчер ответил ему таким голосом, словно был на грани сердечного приступа.

А я тем временем снова набрал номер клуба «Конкистадор», однако опять никто не ответил. Проклятие!

Тогда я набрал номер сотового телефона Фостера.

– Джордж, я пытаюсь дозвониться Нику... да... хорошо, я сейчас еду туда. Кто приедет туда первым, пусть будет осторожен. Думаю, и Халил направляется туда. Для этого ему и понадобились большие пальцы Фила и Питера... да, ты меня правильно понял. – Я сунул телефон в карман и обратился к Кейт: – Джордж тоже не может туда дозвониться.

– Господи, только бы не опоздать, – прошептала Кейт.

Автомобиль мчался по взлетной полосе, поглощая милю за милей. Я увидел вдали старое здание, в котором размещался клуб «Конкистадор». Автомобиль начал слегка вибрировать, но Симпсону, похоже, было наплевать на это. Он бросил на меня взгляд, и я сказал:

– Следи за дорогой.

– Это взлетная полоса.

– Да какая разница. Видишь вон то длинное стеклянное здание? Притормози, отыщи служебную дорогу или рулежную дорожку и подъезжай к нему.

Мы приближались, я видел уже конец взлетной полосы, и тут впереди возникла ограда из сетки, которая отделяла нас от здания. В ограде имелись ворота, но они находились ярдах в ста от того места, куда нам нужно было попасть. Внезапно Симпсон резко свернул со взлетной полосы, несколько секунд автомобиль ехал на двух колесах, а затем с громким звуком шлепнулся на все четыре колеса.

Симпсон убрал ногу с педали газа, но тормозить не стал. Мы буквально мчались на всех парусах по траве, направляясь прямо к зданию, находившемуся за оградой. Автомобиль бампером врезался в ограду, снес ее и промчался вперед, как будто ее здесь и не было. Завизжали тормоза, и автомобиль остановился в десяти футах от входа в здание. Уже вылезая из машины, я крикнул Симпсону:

– Никого не выпускай из здания. Будь осторожен, преступник вооружен.

Я вытащил пистолет и побежал ко входу, заметив краем глаза, что от стоянки у выхода 23 в нашу сторону движутся машины сопровождения. А еще я увидел рядом со зданием багажную тележку с эмблемой «Транс-континенталь». Тележке здесь было не место, и я, похоже, знал, как она попала сюда.

Кейт с пистолетом в руке обогнала меня и первой вбежала в здание. Следуя за ней, я крикнул:

– Держи лифты! – и помчался вверх по лестнице.

В холле я на секунду остановился, осторожно высунул голову в коридор и оглядел его в обе стороны. Затем промчался по коридору и остановился рядом с дверью клуба «Конкистадор», прижавшись спиной к стене, чтобы меня не было видно на мониторах, установленных в офисе.

Вытянув руку, я прижал большой палец к окошку сканера, и дверь скользнула в сторону. Я знал, что через три секунды она закроется, а в качестве меры безопасности дверь можно снова будет открыть лишь через три минуты, если только кто-то не откроет ее изнутри. Поэтому я рванулся в дверной проем как раз в тот момент, когда дверь начала закрываться, и, выставив перед собой пистолет, оглядел приемную.

Нэнси за столом не было, ее кресло стояло возле задней стены, а телефон на столе звонил, не умолкая. Прижимаясь спиной к стене, я обошел длинный стол и увидел Нэнси Тейт на полу в луже крови. Во лбу зияло отверстие от пули. Это меня не удивило, но очень разозлило. Я взмолился, чтобы Асад Халил все еще был здесь.

Я понимал, что мне нужно следить за двумя дверьми, которые вели из приемной в глубь помещения, но в этот момент на мониторе, стоявшем на столе Нэнси, я увидел Кейт. Позади нее стояли Джордж Фостер и Тед Нэш. Протянув руку, я нажал кнопку, отпирающую дверь, и крикнул:

– Чисто!

Они втроем ворвались в приемную с пистолетами на изготовку. Я торопливо сообщил:

– Нэнси вон там на полу, убита выстрелом в голову. Мы с Кейт пойдем в оперативный штаб, а вы проверьте другие помещения.

Фостер и Нэш беспрекословно выполнили мое приказание и скрылись за дверью, где находились камеры и комнаты для допросов. А мы с Кейт быстро прошли в оперативный штаб, принимая минимум мер предосторожности. Думаю, мы оба понимали, что Асад Халил давно убрался отсюда.

Я подошел к столу, за которым мы не так давно сидели все вместе. Пустые кресла, пустые кофейные чашки и Ник Монти, который лежал на полу на спине, устремив безжизненный взгляд широко раскрытых глаз в потолок. Вокруг его тела разлилась большая лужа крови. На белой рубашке было видно, что он получил как минимум две пули в грудь и не успел даже выхватить пистолет. Я нагнулся над Ником, чтобы проверить пульс, но пульс отсутствовал.

Кейт поднялась по ступенькам в узел связи, и я последовал за ней. Дежурный офицер наверняка имела несколько секунд, чтобы среагировать на нападение, но сейчас ее скрюченное тело лежало возле дальней стены под огромными электронными картами мира. Брызги крови запачкали стену и ее белую блузку; кобура висела на спинке кресла вместе с синим пиджаком. Я снова попытался отыскать признаки жизни, но тщетно.