Текст книги "Одиссея Талбота"

Карбури снова кивнул.

– Да, его признали, но лишь недавно. Я прожил достаточно долго и дождался этого, а большинству из нас это не удалось. Такова судьба разведчика. – Он затушил сигарету. – Это предполагающий одиночество и полный разочарований путь служения своей родине. Вам так не кажется?

– Я адвокат. Это моя сестра Энн связана с разведкой.

– Да, конечно.

Карбури некоторое время смотрел куда-то в пустоту, и Кэтрин видела, что за спокойной внешностью скрывается буря эмоций.

– Когда я смогу увидеть эти материалы? – спросила она.

– Сегодня вечером.

– На сегодня у меня назначена встреча.

– Да, я знаю. Здание штаба Седьмого полка, столик четырнадцать. Я буду за тридцать первым со своими друзьями. Там мы с вами и договоримся о деталях передачи материалов.

– Где вы остановитесь, полковник?

– Как обычно, в «Ритц-Карлтоне».

– «Ритц-Карлтон» снесли.

– Неужели? – Он поднялся. – Придется поискать что-нибудь другое.

Он протянул ей руку, и она мягко пожала ее.

– Я прочитал дневник, и это, конечно же, очень серьезно. Вечером мы обсудим наши дальнейшие действия, – сказал Карбури.

– Спасибо за визит.

– Было очень приятно. Вы так же красивы, как и ваша мать, – он кивнул на фотографию на стене, – и подозреваю, что умны, подобно отцу. Спасибо за виски и еще раз простите, что не предупредил о своем визите заранее. Я приехал к вам прямо из аэропорта.

Провожая его до двери, Кэтрин подумала: «А где же его багаж?»

– Как вас можно найти до вечера?

– Боюсь, что никак. Звучит немного параноидально, но я веду себя очень осмотрительно.

– И я тоже.

– Очень хорошо. – Он развернулся, опять подошел к окну и стал всматриваться в происходящее внизу. Затем задумчиво произнес, обращаясь, скорее всего, к самому себе:

– Дела часто обстоят не так, как кажется, но всему есть логическое объяснение. Объяснение не всегда утешительное, но всегда логическое. Нам следует иметь это в виду в ближайшие дни.

Кэтрин открыла дверь. Карбури шагнул к ней, сказав:

– Теперь вы участник этой операции. Так что секретность, осторожность и благоразумие.

– Если вы на самом деле тот, за кого себя выдаете, а факты, изложенные в письме, соответствуют действительности, тогда спасибо, полковник. Если же вы не тот человек, то вам следует серьезно опасаться последствий.

– Всего хорошего!

Карбури улыбнулся и вышел.

Кэтрин прошла к столу и нажала на кнопку связи:

– Мистер Абрамс, не могли бы вы зайти ко мне, и побыстрее, пожалуйста.

Она сложила письмо леди Уингэйт и убрала его в карман своего шерстяного блейзера.

Тони Абрамс открыл дверь, ведущую в ее кабинет из библиотеки. Кэтрин взглянула на него, стоящего в дверном проеме, освещенного яркими лампами библиотеки. Высокий мужчина со смуглой кожей, черноволосый, с глубоко посаженными карими глазами. Он не признавал то, что Кэтрин называла юридическим костюмом от «Брук бразерс». Он носил только темные костюмы и белые рубашки, все совершенно однотипные. Галстуки, которые он часто менял, были всегда очень яркие, как будто благодаря им он старался не походить на директора похоронного бюро. Он был человеком сдержанным, двигался медленно и спокойно. Обычно они лишь перебрасывались парой слов, но между ними, тем не менее, сложились хорошие рабочие отношения.

Она кивнула на дверь.

– Англичанин. Фамилия Карбури. – Протянув Абрамсу карточку полковника, она продолжала: – Он только что ушел. Высокий, худой, седые усы, возраст около семидесяти. Будет спрашивать плащ в приемной. Идите за ним и выясните, пожалуйста, где он остановился. И сразу же позвоните мне.

Абрамс вернул ей визитку Карбури и молча ушел. Кэтрин медленно подошла к буфету и посмотрела на фотографию в серебряной рамке: майор Генри Кимберли, в офицерском кителе, но без фуражки, так что светлые волосы по-детски падают на лоб. Снимок был сделан на улице. Позади отца виднелась каменная стена. Ребенком она думала, что это какая-нибудь крепость, а теперь решила, что это, скорее всего, Бромптон-Холл.

Она взяла фотографию и стала разглядывать ее внимательнее. Глаза у отца, как и у нее, были большие и ясные. Ей вспомнилось то единственное хорошее, что ее мать говорила об отце: «Его глаза освещали всю комнату». Кэтрин посмотрела на подпись: «Моей маленькой Кейт. С любовью, папа». Поставив фото обратно на буфет, она налила немного виски в стакан с водой. Горлышко бутылки застучало о край стакана, когда она держала ее дрожащей рукой.

Кэтрин взяла стакан и подошла к окну. Окинув взглядом город, она глубоко вздохнула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Вид города расплылся, и она вытерла глаза рукой. «Да, – подумала она, – сегодня день длинных теней».

9

Тони Абрамс пересек большую приемную с бежевыми стенами и увидел Рандольфа Карбури, натягивающего на ходу коричневый плащ.

Абрамс забрал из шкафа свой плащ, спустился по лестнице на один этаж и прошел к лифтам. Нажав кнопку вызова, он стал ждать. Двери лифта открылись, и Абрамс зашел внутрь, оказавшись рядом с Карбури. Они вместе спустились на первый этаж. Тони проследовал за Карбури по вестибюлю, полному магазинчиков, и вышел вслед за англичанином с восточной стороны здания Радиокорпорации, окунувшись в холодный, сырой воздух.

Придерживаясь интервала в десять ярдов, Абрамс проследовал за Карбури мимо катка и небольшого сквера на Пятую авеню, где Карбури свернул на север.

Шагая за полковником, он думал о том, что ему неизвестна цель, к которой следует его объект наблюдения. В сорок три года он вновь занялся тем же, что делал и в тридцать три, в качестве полицейского под глубоким прикрытием. Но тогда он, по крайней мере, знал, чем вызваны отдаваемые ему приказания. Теперь же, получая подобные задания в фирме «О'Брайен, Кимберли и Роуз», он не знал ничего о том, что стоит за таким заданием. Как, например, разговор о необходимости побывать на русской даче. И хотя он уже дал согласие на это, ему было обещано, что исчерпывающие инструкции он получит лишь накануне отъезда, но как полагал Тони, представления О'Брайена об «исчерпывающих инструкциях» не имели ничего общего с его собственными.

Карбури время от времени останавливался и оглядывался по сторонам. Что-то подсказывало Абрамсу, что этот человек был профессионалом, о чем Кэтрин Кимберли, видимо, забыла упомянуть.

Абрамс остановился у витрины книжного магазина, наблюдая по отражению в стекле, как Карбури стоит у светофора, ожидая зеленый свет. Всякий раз, когда он вел за кем-то слежку, он вспоминал наставление своей матери: «Стремись получить работу в офисе». В Бенсонхарсте, районе Бруклина, где он вырос, люди подразделялись на тех, кто работает в офисе, и тех, кто работает на улице. Работа на улице несла в себе угрозу воспаления легких, солнечного удара, любых других неожиданных происшествий. Работа в офисе, при пиджаке и галстуке, исключала подобные неприятности. Тони, проигнорировав предостережение матери, стал полицейским, которому приходилось работать и в офисе, и на улице, хотя иногда даже и при галстуке. Это не соответствовало ожиданиям его матери, и своим друзьям она говорила: «Он работает детективом. Всегда в офисе. Всегда в костюме».

Он окончил Колледж уголовного права Джона Джея, где считался одним из лучших учеников, затем поступил в Юридическую школу Фордхэма. Вот тогда у него и появилась возможность увидеть фирму О'Брайена в действии. Он присутствовал на слушании дела о мошенничестве с акциями во время юридической практики. Адвокатов у обвиняемого, казалось, было больше, чем страниц в обвинительном акте у районного прокурора. Помощника прокурора, который вел дело, загнали в тупик. Абрамс был поражен и как полицейский, и как студент, изучающий право, работой подчиненных О'Брайена и через пару месяцев устроился в его фирму на черновую работу с неполным рабочим днем. А год назад Патрик О'Брайен предложил ему постоянное место с зарплатой, позволявшей возместить расходы на обучение. Тогда Тони считал, что им был нужен мальчик на побегушках, причем с опытом работы в полиции и без всяких предрассудков. После разговора с О'Брайеном, состоявшегося первого мая, он уже не мог бы сказать наверняка, каковы были их планы в отношении него.

Рандольф Карбури перешел на другую сторону улицы и остановился возле группы играющих в «три карты». Абрамс заподозрил, что Карбури проверяет, нет ли за ним «хвоста». Если это так, то англичанин может попробовать оторваться, и в ситуации «один на один» это будет совсем не сложно. Абрамс с неудовольствием подумал о непривлекательной перспективе вернуться к Кэтрин Кимберли ни с чем. Но мысль об этом соседствовала с другой мыслью – о том, что его не посвятили в детали происходящего, а просто использовали.

Теперь Абрамсу становилось ясно, что за престижной вывеской фирмы «О'Брайен, Кимберли и Роуз» скрывалась другая деятельность, и единственное, что он мог предположить, что фирма О'Брайена, как и расположенная в том же здании несколькими этажами ниже юридическая фирма генерала Уильяма Донована, имела связи с разведкой, тянувшиеся еще из времен Второй мировой войны. Не только Патрик О'Брайен был в прошлом офицером разведки. В ней служил и покойный Генри Кимберли. Покойный Джонатан Роуз был во время войны помощником Аллена Даллеса в Берне, а позже – помощником Джона Фостера Даллеса в госдепартаменте во время президентства Эйзенхауэра. И в кабинетах фирмы ему нередко приходилось встречать представителей разведки, мужчин и женщин, и именно их регулярное появление в стенах фирмы придавало ее деятельности особый характер. Сегодня за ужином ему, возможно удастся узнать об этом чуть больше.

Карбури продолжал двигаться на север, Абрамс следовал за ним. В мыслях он вернулся к Кэтрин Кимберли. Он видел в ней сильную женщину и легко мог представить, как она зимой после холодного душа стоит у распахнутого окна, чтобы обсохнуть. За глаза он называл ее Снежной Королевой.

Однако, когда она сегодня вызвала его к себе в кабинет, Тони был поражен ее видом – бледная как призрак, ужасно расстроенная и не пытавшаяся это скрыть. Между ними все еще была стена изо льда, но она успела чуть подтаять в эти секунды, и теперь Кэтрин начинала казаться ему более человечной и даже ранимой.

Очевидно, разговор с Карбури пробудил в ней какие-то сильные переживания. Карбури – англичанин, полковник, в нем чувствовался человек, прошедший войну. На визитке было написано, что он в отставке, но не был указан род войск. Ясно, что интендантом он не был, а служил, скорее всего, в разведке или в военной полиции. Имея более двадцати лет службы за плечами, Абрамс легко узнавал людей этой профессии. Это, конечно, не объясняло ему причин сегодняшнего расстройства Кэтрин Кимберли, но на некоторые размышления наводило.

Тони подумал, что, может быть, ему следовало бы справиться у нее о самочувствии, но в то же время ее мог бы рассердить тот факт, что он заметил ее состояние и дал ей это понять. И теперь его уже удивляло то, что все это его волнует.

Карбури тем временем прошел мимо отеля «Плаза», направился на запад вдоль южной ограды Центрального парка и вышел к отелю «Сент-Мориц». Абрамс подождал минуту и последовал в отель вслед за ним.

Он увидел Карбури возле газетного киоска: тот купил сегодняшний номер «Таймс», подошел к стойке администратора, переговорил о чем-то с клерком, прошел к лифту и поднялся наверх.

Абрамс задержался у газетного киоска, пробегая глазами заголовки газет. «Таймс»: «Вечером президент выступит в городе», и подзаголовок: «Обращение к сотрудникам разведслужб времен Второй мировой войны». В «Пост» все было проще: «Обращение президента к бывшим шпионам». В «Ньюс»: «Прекрасный подарок для шпионов». И Абрамс вдруг вспомнил, что забыл забрать из химчистки свой смокинг.

Он прошел через вестибюль к стойке администратора.

– Полковник Рандольф Карбури живет в вашем отеле?

– Да, сэр, номер 1415.

Абрамс направился к выходу, но подумал, что все получается слишком просто, намного проще, чем он ожидал. Он развернулся и подошел к внутреннему телефону.

– Полковник Рандольф Карбури, номер 1415.

Оператор после небольшой паузы ответил:

– Извините, сэр, но номер 1415 свободен.

– А Рандольф Карбури у вас проживает?

– Минутку… Нет, сэр, постояльца с таким именем у нас нет.

Первой мыслью Абрамса было подойти к администратору и поговорить с ним, но он решил, что лучше будет, если Карбури подумает, будто «хвост» отвязался.

Абрамс вышел на тротуар. Вечерело, и он начинал нервничать. Такое задание проще всего было выполнить по телефону. Если Карбури зарегистрировался в каком-то отеле под своим именем, Абрамс смог бы найти его в течение часа. Кэтрин Кимберли посягнула на его время и башмаки. Перейдя на другую сторону улицы, он вошел в телефонную будку, из которой был хорошо виден вход в «Сент-Мориц». Пошел мелкий дождь.

Тони позвонил приятелю из 19-го полицейского участка и дал ему вводные на Карбури, а потом позвонил Кэтрин Кимберли.

– Я напротив «Сент-Морица».

– Он там остановился?

– Он хочет, чтобы я так думал.

– Вы считаете, что он обнаружил за собой слежку?

– Раз он пытается уйти от меня, то наверняка обнаружил, не правда ли?

– Я думала, что вы умеете этим заниматься.

Абрамс помолчал несколько секунд, чтобы не сорваться.

– Вы должны были сказать мне, что он профессионал.

– Извините… – Она выдержала паузу. – Он думает, что теперь вы его потеряли?

– Вероятно. Послушайте, я не могу ходить за ним постоянно. У меня тут кое-кто обзванивает гостиницы, а я ухожу.

– Нет, оставайтесь там. Я хочу, чтобы вы уверились, что в этой гостинице он в безопасности. Или где там он остановился…

– В безопасности? Это значит, что кто-то пытается добраться до него? Тогда вам следует кое-что узнать о правилах инструктажа.

– Извините, у меня не было времени. После разговора с ним у меня сложилось впечатление, что кто-то хочет ему навредить.

Абрамс посмотрел на другую сторону улицы, окинул взглядом парк позади себя и вынул из наплечной кобуры револьвер тридцать восьмого калибра, переложив его в карман плаща.

– Возможно, он подумал, что я охочусь за ним. Господи, он же мог вызвать полицию. Еще не хватало, чтобы они меня забрали…

– Мы будем защищать вас в суде. Бесплатно.

Тони хотел что-то ответить, но затем просто расхохотался. Неожиданно она тоже рассмеялась, искренне, как девчонка, и его это очень удивило.

– Будьте осторожны, – сказала Кэтрин. – Оставайтесь там. Хорошо, мистер Абрамс?

Он закурил и ответил:

– Хорошо, мисс Кимберли. Я решил не ходить сегодня вечером на это мероприятие.

– Вы должны там быть, – отрезала она. И более мягко добавила: – Боюсь, что это приказ.

Абрамс затянулся и посмотрел сквозь пелену дождя на гостиницу.

– У меня смокинг в химчистке, а я не смогу его забрать, пока занимаюсь вашим заданием.

– Я прикажу забрать его и прислать вам.

– Хорошо, я переоденусь прямо в будке.

– Послушайте, полковник Карбури идет вечером туда же, куда и мы. Поэтому ему тоже надо переодеться. В конце концов ему придется побывать в своей гостинице.

– Это вы тоже должны были сказать мне раньше, ведь это меняет все дело.

– Теперь вы все знаете, так что следуйте за ним до конца.

– Вам известно, что я живу в Бруклине?

– Да, я вам очень сочувствую. Вы поедете в представительский офис фирмы на Тридцать шестой Восточной улице, дом 184, где вас будет ждать ваш смокинг. Переодеться вы сможете там, если, конечно, не предпочтете телефонную будку. Услугами какой химчистки вы пользуетесь?

Он поколебался, но все же назвал адрес прокатного бюро, в котором заказал вечерний смокинг, кляня ее про себя за то, что она вынудила его признаться в этом.

Она попросила его повторить название, и Тони подумал, что это доставляет ей удовольствие.

– Я только что звонила в агентство Бэрка. У них готова для помощи вам машина с рацией и два детектива. Как они могут с вами связаться?

– Это уже давно могло бы произойти, если бы вы сказали об этом раньше. Карбури, к сожалению, только что вышел из гостиницы. Бэрку я сам позвоню чуть позже.

– Позвоните и мне тоже. Я буду здесь до четверти шестого, а потом в гостинице «Ломбарди», в номере Торпа.

Он повесил трубку и перешел на другую сторону. Карбури направлялся на юг по Шестой авеню. Было уже пять часов вечера, начинался час пик. Витрины магазинов отбрасывали свет на мокрые тротуары. Когда Карбури пересекал Пятьдесят восьмую улицу, его было еле видно. Абрамс заспешил, чтобы не отстать от полковника.

Телефонный разговор несколько поднял ему настроение, в нем опять пробудился интерес. Гостиница «Ломбарди». Роскошными номерами в ней владели люди, которые платили за каждый больше, чем стоил целый квартал в его родном Бруклине.

«Ты вращаешься в достойных кругах, Снежная Королева», – подумал Тони. Номер Питера Торпа. Он видел его однажды в офисе.

Карбури резко свернул на Пятьдесят четвертую улицу. Абрамс пошел за ним. Карбури быстро шагал вдоль стены сада Музея современного искусства. Абрамс держался на приличном расстоянии, следуя по противоположной стороне улицы. Впереди, на пересечении с Пятой авеню, он увидел, как Карбури перешел на его сторону и стал подниматься по ступеням величественного старого здания из гранита с длинным серым порталом, покрытым тентом. «Университетский клуб».

Абрамс подождал минут пятнадцать, затем проследовал к перекрестку и зашел в телефонную будку. Он позвонил своему приятелю из 19-го участка.

– Фил, ну что у тебя?

– Интересующий тебя человек прошел таможню два дня назад в аэропорту Кеннеди. Указал адрес отеля «Сент-Мориц», но там он не зарегистрирован. Потребуется немало времени, чтобы обзвонить все отели. К тому же он мог использовать другое имя, остановиться у друзей или снять квартиру. Мог найти приют в частном клубе или еще где-нибудь, где не требуется обязательная регистрация проживающих. Если это срочно…

– Нет, Фил, спасибо.

– Тогда за тобой должок. Ты должен будешь последить за моей женой.

– Вот как? А она просила меня последить за тобой.

Полицейский на другом конце провода рассмеялся.

– Вообще, как жизнь, Абрамс? Защитил свой диплом?

– Еще нет.

– А это твое дело из какой оперы?

– С уголовкой не связано. – Абрамс бросил взгляд на двери здания, куда вошел Карбури. – Опять супружеская ревность, черт ее подери.

– Ладно, поймай этого гада со спущенными штанами и раздави ему причиндалы. Неужели в наше время кто-то способен пересечь Атлантику ради женской юбки? Мой Бог, я бы ради этого и улицы не перешел.

– Брось трепаться, еще как побежал бы.

– Тебя последнее время что-то совсем не видно в баре.

– С меня причитается.

– Не сегодня. Сегодня президент посетит штаб Седьмого полка. Секретная служба и ФБР обложили все вокруг. А меня посылают дежурить на крышу. О, Господи! Но придется выполнять.

– Что поделаешь. Ладно, дружище, в отели звонить не нужно. Я его обработаю и так.

Абрамс повесил трубку и тут же позвонил Кэтрин Кимберли. Секретарь сказала, что мисс Кимберли уже ушла и будет ждать звонка мистера Абрамса в «Ломбарди». Тони позвонил в детективное агентство Бэрка и попросил выслать машину к пересечению Пятьдесят четвертой улицы и Пятой авеню.

Затем он перешел к обозначенному им месту, откуда ему прекрасно было видно здание «Университетского клуба». Кажется, он удачно справился с работой. Можно себя поздравить. Как может поздравить себя полицейский из конной полиции, наказанный уборкой навоза из конюшни.

Абрамс прижался спиной к фонарному столбу и поднял воротник плаща. Он подумал, что Кэтрин Кимберли должна будет проследовать к «Ломбарди» именно через этот перекресток, в том случае, конечно, если пойдет пешком. С чего это ему вдруг пришло в голову?

Потоки машин, характерные для часа пик, неслись мимо него. Он вгляделся в освещенные окна здания напротив. «Кто-то хочет навредить ему». Видимо, тяжелый случай. Но никто, судя по всему, не обратился в полицию, что, наверное, следовало бы сделать в подобной ситуации.

Патрик О'Брайен, Кэтрин Кимберли, смокинги и дорогие апартаменты, налоговое право и уголовное законодательство. Деньги, власть и престиж. За последнее время он открыл ту истину, что юристы редко говорят о законах всерьез. Ведь почти все законы в любом кодексе, включая статьи за тяжкие убийства, открыты для интерпретаций. Юристы прекрасно знают мир, в котором они живут, и умеют ловко манипулировать им. Всем остальным остается только подстраиваться под них. Или, как сказал ему некий капитан полиции, один юрист – это делец, два – адвокатская контора, а три – уже законодательный орган.

Отец Абрамса, кстати, коммунист, любил внушать сыну: «Все мы – странники, бредущие по одному и тому же пути». «Это правда, – подумал Абрамс, – только у некоторых имеются более совершенные дорожные карты».