Текст книги "Домовик"

Большинство тщеславных честолюбцев забывают благодарить Всевышнего Творца за ниспосылаемые изобильно щедроты и благости.

Я ведь что в тот день? От всех этих накатывающихся валом эмоций как бы выдохся и подустал. То вверх волна забрасывает, то резко вниз кидает. От перепадов этой тряски голова кругом пошла, нервы на пределе… Дома напряжение само собой спало, я расслабился и без допинга. Водку почему-то пить расхотелось, хоть закуску подготовил что надо, одни деликатесы. Решил присесть, чтобы передохнуть и прийти в себя после всех этих неожиданностей с волнениями. Включил телевизор, а там передача интересная транслируется про видных политиков, внёсших личный вклад по демократизации общества: Горбачёва, Ельцина, Рыжкова. Точно помню, именно тогда речи Сахарова Андрея Дмитриевича впервые услышал, причём вживую в прямом эфире по ЦТ. А про всех остальных, примазавшихся, могу сказать конкретно: эти способствовали одному – «демонкратизации» общества, даже фамилии их упоминать не хочется, не заслужили, подонки. Конечно, увлекло всё. Помню только то, что кинул подушку на диван и прилёг всего на минутку. Едва расположился удобнее, как тут же отключился.

Проснулся уже утром – рано, от озноба. Голова ясная, в теле чувствуется заряд бодрости. Встал энергично прыжком, причём одним, как давно не бывало. Сразу телевизор выключил, по ходу движения. Первым делом выхожу на балкон, чтобы взглянуть на автомобиль, собственный. Машина стоит внизу, на том же самом месте, где я вчера её припарковал. Наряжена как невеста. Мы с дочерью потом её так стали между собой называть по секрету. На сердце так легко и спокойно, что от внутреннего уюта такая уверенность появилась от благодати, что я не мог не благодарить Господа ежеминутно за такое ощущение свободной воли.

Принимая утренний душ, поймал себя на том, что пою. Давненько такого не было. Мелодию гундосил какую-то, даже когда чистил зубы. Побрился гладко, не забыл надушиться. Оделся в новенький спортивный костюм фирмы «Пума», обулся в кроссовки этой же марки. Чувствую себя великолепно. Все эти обновки – заслуга моей дочери Зере. Она каким-то чудом достала через услугу близкой подружки, трудящейся на каком-то химическом заводе, и ещё к тому же по своей цене. Товар этот якобы поступил по договору на обмен продукции. Впервые слово тогда услышал, – бартер.

Взбодрился горячим крепким кофе, съел с аппетитом бутерброд. Было часов восемь утра, день только начинался, а спозаранку в августе ещё не так жарко, до полудня. Решил к дочери наведаться и застать врасплох с приятными известиями. Конечно, денег захватил, по тем временам сумму значительную, это на всякий «пожарный» случай. Думаю, пока соседи спят, ведь дело происходило в воскресенье, потихоньку незаметно выеду со двора. Какой там? Только выхожу во двор, а меня уже ждут, оказывается. Не успел завести двигатель, все тут же дали о себе знать. Кто с балкона орёт, кто, не удержавшись, уже вниз спустился, с этажей, дворик полон жильцами дома. Наша пятиэтажка-то, с квартирантами, естественно, занимательна со всех сторон для изучений и исследований. Дом ведь Грэсовский был, большинство проживающих – люди рабочих профессий. Народ простой, радушный и открытый, без всяких там высокомерных штучек с противным снобизмом или, гаже того, фальшивым гламуром. Не тем, что всюду у нас применяется теперь всякими спесивыми оболтусами или малокультурными нуворишами. Лицемерие всегда было в ходу, и это не надо принимать, как дань какому бы то ни было движению антикультуры. Теперь это мода – кто как хочет, так и может! Упражняются по-всякому, появились весовые категории, а вот судьи кто? Судей нет, есть только зрители, где наиболее доверчивых называют презрительно, – «лохами». Все кичатся и пыжатся, усердия-то сколько? А надменности? Как только не боятся невзначай непредвиденной оказии, от такого-то чёрного чрезмерного внутреннего давления эго.

Примечательно то, как люди показывают себя в разных ситуациях, как разно реагируют на новшества, при этом маневренно, опять же различно, приспосабливаясь к условиям, также несходно переживают и выпавшие на их долю испытания. Безусловно, все демонстрируют своё внутреннее содержание во внешних проявлениях, с действиями, на чужие радости и горести. Поневоле залюбуешься театром жизни и потом будешь долго думать: кто ты сам – актёр или зритель? Быть может, прошибёт догадка, сомнение в себе самом: а может быть, я и вовсе нечто в смысле декорации в сцене абсурда?

Это сейчас мы псевдофилософы, даже если являемся неучами, а раньше были проще, при этом являясь настоящими властителями над умами. Чувства, может, и были грубее, но зато сильнее от искренней натуральности. Красок явно меньше было, но зато цвета были сочнее и ярче, чем теперь, компенсировалось всё тем, что переходы тонов чётче обозначались. Сейчас же больше колорита оттенков, а вкусы – примитив. Ныне во всём, прежде всего, преследуют выгоду, откровенно, причём без стыда и какого-либо стеснения за свои грешные притязания. Тогда же, в прошлом, причём и в «совдеповские» времена, даже родные и близкие наверняка бы с осуждением и презрением отнеслись к такому нашему увлечению мироедством. Однозначно.

Вот тогда, значит, в едином порыве посыпались, как градины, отовсюду поздравления. Кинулись ко мне соседи с выражениями своей радости к моей удаче, среди них были замечены мной и Дильмурад с Ириной, правда, помнится, лица у них были постные, да и улыбки неестественные. Не дай Бог кому испытать такое несчастье от лицемерия духовной чёрствости и слепоты разума!

Зрелые и опытные старожилы, воспользовавшись ситуацией, подогрели атмосферу умело, сдобрив юмором, и как бы заразили окружающих настроением праздника. Так что, спустя минут пять, окружающая меня среда была, в буквальном смысле, раскалена благожелательностью присутствующих. Уже все донимают со всех сторон, каждый обнять хочет, естественно, намёки всякие. «Заводилы» наши громче всех кричат, шутят и смеются, конечно, ожидают моего сигнала, чтоб в нужный момент взять в руки дирижёрскую палочку. В то время в нашем доме проживали два «активиста», участники и организаторы всех мероприятий, чего бы это ни касалось, – это дядя Саша и Григорий Иванович. Первый являлся моим соседом по площадке. Раньше его семья проживала в соседней 12 квартире. Второй жил с семьёй также в нашем подъезде, на первом этаже, в квартире номер 1. Между прочим, обе семьи являлись из числа тех жильцов, которые вселились в этот дом первыми.

Несколько лет назад они, как и многие семьи русских людей, переехали в Россию, по понятным причинам. Несмотря на свои годы, пенсионеры были крепкие такие, кстати, очень подвижные. А языкастые…

Вот они тогда, заметив мою растерянность и стеснённость обстоятельствами, как водится, не дав мне опомниться, тут же взяли «быка за рога», по существу.

Х Х Х

Сейчас повсеместно лица во власти перестали бояться возмущения своего народа, то есть перестали его уважать.

Тогда позади нашего дома, в гуще деревьев, топчан с навесом стоял. Ну, знаешь, такая железная широкая кровать, – размером 4 на 4, с невысокими спинками в полметра по всему периметру, застланная крепкими досками. Её потом, в 95–96 годах, во времена сплошной разрухи, кто-то по частям растащил. Хорошая полезная вещь, между прочим, всегда пригодится в хозяйстве, да и удобная для отдыха. Представь, тогда всякий из мужиков, у кого выпала свободная минутка, туда спешит. Мы там стихийно собирались обычно, иногда и с каким умыслом, бывало, одним словом, в мужской компании.

Круг интересов у нашей братии, сам знаешь, широк. Если не резались в карты, играли в нарды, в шахматы, в шашки, в домино, ну естественно, случалось всё такое – с чаепитием и не только. Частенько пивом увлекались, конечно, и водкой баловались, если придётся, на праздники, но это значительно реже. В соседнем доме за номером 133, что за нашим рядом находится, тогда считавшимся элитным из-за лучшей планировки, проживали деловые жильцы, как ни странно, представители всяких национальностей. Быть может, поэтому, они считались намного дружнее, чем жители нашего дома? Но мне лично кажется, по крайней мере, у меня сложилось такое мнение, всё дело было в том, что те круче были нас в материальном плане и по имеющимся возможностям, разумеется.

Ну да ладно, это не важно. Интереснее здесь другое – как представители всех национальностей и народностей вносили лепту своего участия в улучшение порядков в их домах: облагораживание территорий, поддержание чистоты в подъездах и дворе, озеленение насаждениями в прилегающей зоне и т. д. Причём занимались всем этим с пристрастием, чтобы остаться замеченными усердием и соответственно показателями своего труда. Об этом стоит упомянуть расширеннее, чтобы подчеркнуть дух того времени. Естественность выглядела благоприятно со всех сторон, ибо всё было от души!

Казахи, к примеру, в основе своей состоявшие сплошь из интеллигенции, разбили волейбольную площадку между деревьями, на краю пустыря, рядом с детскими горками и песочницами. В складчину купили необходимый инвентарь и с близлежащих домов собрали две равносильные команды для полноценной игры. На волейбольной площадке, соответственно, звучит казахская речь, играет народная музыка. Тогда, после известных декабрьских событий 1986 года, в умах титульной нации произошла эволюция взглядов, что дало обильную пищу для размышлений с переоценкой ценностей. Это не могло не повлиять на самосознание добродушного и гордого народа, как прямых потомков героических кочевников. Внезапное прозрение сказалось на переосмыслении множества фактов в своей истории, а отсюда изменились целевые ориентиры в строительстве будущего. В реальности же всё вылилось в то, что народ стал относиться уважительнее и бережнее к своей попранной искажениями культуре и, в первую очередь, к родному языку.

Русскоязычные граждане ответили футболом в скором времени. Тут же рядом, на заброшенном пустыре, организовали грандиозный субботник не без участия местной власти, разумеется, где в течение одного дня смогли добиться желаемого. К вечеру выходного дня здесь появилось футбольное поле, посыпанное отсевом красной щебёнки, с установленными, как полагается, воротами. Правда, формат поля для любителей игры был уменьшен в два раза. Кстати, в любое время можно полюбоваться, оно до сих пор сохранилось. Ты его видел, безусловно, когда шёл ко мне. Как сейчас помню, этот трудовой энтузиазм попал на страницы газет и был отмечен журналистами особо, что он был проведён усилиями какого-то отдела райисполкома, по инициативе местных жителей. Как бы то ни было, мы отметили эту небольшую заметку в СМИ в виде настоящего праздника на топчане нашем, как полагается, с тостами.

Отличились затем и немцы с корейцами. В дворике за палисадником установили два железных стола для игры в настольный теннис, также приобрели все необходимые для этого принадлежности, которые отдали на хранение старшему по дому.

Кавказцы тоже внесли свою лепту, чтобы не оставаться в стороне. Они привезли необходимый металл, сварили длинные спортивные брусья метров на пятнадцать, которые расположили между двумя беседками, впоследствии сами и занимались тренировками мускул. Потом ещё обзавелись штангами и гирями для занятий атлетизмом, к чему приобщили многих соседей.

Единственный грек, одноногий Христофор Фатиади, наш дворник, и тот не удержался от участия в стихийно возникшем увлечении здоровым образом жизни. Он соорудил примитивную перекладину, не приложив больших усилий, добился максимального результата. Вбил между стволами здоровенных тополей железный лом, концы которого скрепил длинными гвоздями. Получился отличный турник. Удивительное дело, доложу тебе, чтобы на досуге раскинуть мозгами. Прикинь, до сих пор детвора предпочитает именно этот турник и упражняются на нём по очереди. А на трёх перекладинах, установленных домоуправлением в нашем дворе, – никого.

В 133, как и в нашем доме, проживали несколько узбекских семей. Эти, словно по договорённости, по очереди, с раннего утра как бы приучали к своей культуре, включая громко национальную музыку. Среди них многие являлись руководителями организаций и предприятий, имелись причастные к деятельности в сфере торговли и всяким кооперативным хозяйствам, что в эпоху сплошного дефицита значило многое. Они были всегда в заботах и при делах. Слов нет, конечно, фигуры были заметные, тем более деловые. Очень общительные и дружелюбные люди, приятные манерами, а это привлекает внимание. Трудоголики всего мира о чём мечтают? Ясное дело – об отдыхе! Вот они и построили по своему замыслу эту беседку с топчаном, даже покрыли её дефицитным цветным шифером, импортным вроде бы. Они и правила установили, ввели как традицию, принятую всеми нами с особым удовольствием. В общем, когда поднимаешься по ступеням на топчан, проходишь направо по деревянному полу, и, прежде чем пройти на ковёр, в обязательном порядке необходимо разуться. Главное – места свободного для всех предостаточно. Построили и организовали всё, как надо – разумно, даже самовар приобрели большой, но при всём этом не подумали о самом времени для отдыха. Быть всегда занятым на службе или при работе – это означает невозможность устраивать культурные мероприятия по месту жительства, ведь необходимо для сего занятия уделять уйму времени. Эти же дельцы изредка появлялись вечерами и ненадолго, ведь рано утром на работу. Вот они и внесли свой вклад в общую копилку коллективизации соседей, к всеобщему огорчению особо беспокойных и ревнивых женщин, пытающихся всеми силами контролировать всюду и везде своих мужчин.

Х Х Х

Если в юрте поселился Шаныракжан, она становится уютней?!

В этой самой беседке с топчаном и было решено коллективным мнением, в чисто мужской компании, отметить мою удачу, тем более опыт уже имелся. Главное – что готовить из горячих блюд?

Бойкие аксакалы-активисты с места взяли в карьер и давай бодаться между собой. Григорий Иванович категорично настаивал на приготовлении «кавапа», не принимая к обсуждению никаких иных вариантов, пытаясь узурпировать принятие решения по своему вкусу.

Александр Петрович Савченко, скорее чтоб поддеть, подзадорить или передразнить, чем перечить и вступать в перепалку с настырными Никоновыми (с Ивановичем всегда рядом сын крутился, чудаковатый верзила Алексей), говорит громко и к другим апеллирует с иным предложением. При этом глаза его хитро блестят, как бы смеются, он периодически ими подмигивает, подавая условный адресный знак окружающим о том, что он, дескать, шутит:

– Давайте лучше димляма узбекский сварганим, а то всегда шашлык, шашлык. Как будто других блюд не существует больше? Да, кстати, димляма дешевле обойдётся Ермахану по деньгам. Сейчас к Баходыру Фархадовичу схожу, попрошу у него самовар, очаг и большой казан. У него гараж давно в склад превратился уже, сразу видно, что принадлежит директору магазина. Вы же, не теряя времени, давайте пока дрова ищите.

Но Григорий Иванович уже завёлся весь. Лицо в пятнах багровых, красное. Руки трясутся, губы дрожат, сразу видно человека, прошедшего ужасную мировую войну в битвах на фронтах. Ветеран угрожающе повысил голос:

– Чем это, скажите любезно, кому-то шашлычок не по душе? Не понимаю я тебя, Сашка, ты что же, специально мне на нервах играешь? – Затем, обращаясь ко мне, успокаивает: – Ермахан, дорогой, ты не слушай никого! Знай, деньги те же уйдут на димляму, но зато сколько мороки. Необходимо будет тащить: тарелки, вилки, ложки и ещё много чего. Потом после всего ещё посуду мыть, между прочим, тебе придётся. У меня же в гараже мангал с шампурами имеется, даже ветки саксаула нарубленные есть. В прошлое ещё воскресенье Шарипов Икрам, наш горвоенком, оставлял. Они тогда на природу собирались выехать с друзьями. Гостей, что ль, ожидали? В общем, так и лежит всё почти месяц. Думаю, мужик правильный в обиде не будет, если мы его хозяйство используем по назначению.

Здесь другие люди вмешались. Встряли уже теперь со своими идеями. Вокруг шум, гам, смех. Оживление как в праздник какой. С балконов бабы кричат что-то нам бестолково, улыбаясь во весь рот, при этом, успевая, перекликаясь, ещё судачить о том, о сём между собой. Гляжу, Лёшка-то Никонов уже к дяде Саше пристаёт. У парня не всё в порядке было с головой. Травма какая или ещё что. Кричит во всю глотку пенсионеру чуть ли не в ухо:

– Все Савченко – тормоза и дураки! Олухи…

Видать, от своего отца нахватался словечек. Тот частенько в споре со своим закадычным дружком применял эти словосочетания.

Пришлось мне снять накал страстей и возникающее за этим напряжение отношений. Хлопаю в ладоши и заявляю:

– Сдаюсь, сдаюсь! Кавап хотите? Будет кавап! Никаких возражений не имею.

Дальше мне не дали договорить, принялись обсуждать хором вопросы заготовок для приготовления блюда, если решили готовить кавап. Для шашлыка необходимо жирное свежее мясо. Для гурманов также – печень, сердце, курдюк, внутренний жир, помидоры, лук. Ну, и всё такое со специями.

К столу нужны различные продукты питания, водка соответственно «для обмывки», ну и напитки.

Я сообщил присутствующим, что собираемся у топчана через два часа, попросил предупредить об этом наших общих друзей из соседних домов. Наши активисты, прежде выслушав внимательно меня, после тут же отвели в сторонку, чтобы кратко заявить:

– Сейчас же ставь литр водки и никаких гвоздей!

Пообещали в очередь организовать всё «чин чинарём», т. е. как надо: накрыть скатертями длинный стол, принести необходимую посуду, разжечь мангал и самовар. Здесь же все вместе мы быстро составили список всего необходимого, что необходимо было мне прикупить на Зелёном базаре.

Я оставил им денег, сколько просили, и поехал к дочери.

Х Х Х

Дух жилья не может оградить от напастей, но способен помочь их преодолеть с наименьшими потерями.

Зерешка обрадовалась так, что зацвела на глазах. Счастливая доченька из своих рук мои не выпускает, всё ко мне прижимается. Смотрит не на Жигули, а мной любуется. Вдруг, после зависшего затишья, заявляет мне:

– Папа, Вы у меня ещё не старый вовсе! Как хорошо, что Вы у меня есть! Я так Вас люблю, что Вы себе и представить не можете!

У меня комок к горлу подкатил, что даже дух перехватило. Помню, я ей что-то о машине рассказывал, показывал наглядно и объяснял, что да как. Зять словно остолбенел, замкнулся и опять как бы ушёл в никуда. Молчал, молчал, а когда вернулся из небытия, допустил ляп. Спустя какое-то время, сухо так поздравил, при этом на лице улыбку нарисовал застывшую и неестественную, и встал после этого сиротливо в сторонку, опустив голову в плечи. Ну, я, значит, обратился к нему:

– Одевайся, поедем ко мне! Поможешь мне мероприятие провести. Сейчас на базар проскочить нужно, сделать покупки.

Обращаюсь к дочери:

– Соседи требуют обмыть это дело.

Она кивает мне и поддакивает. Мухтар же такую чепуху сморозил:

– Аке, не надо этого делать. На фига это нужно. Кто они такие? Зачем они Вам вообще нужны? Чужие ведь все! Лучше на эти деньги автомагнитофон купите, радио для Вас как-то несолидно.

Как сдержался только, я до сих пор удивляюсь. Виду не показал, конечно, ересь эту мещанскую мимо ушей пропустил, отвечаю:

– Балам, запомни, пожалуйста! Долг платежом красен! Мы, мужчины, многое должны… От этого становимся сильнее и выносливее, следовательно, умнее и мудрее! Только когда заботимся о большем количестве людей, когда оберегаем, защищаем, ну и обязательно обеспечиваем, по своим силам, конечно, мы повышаем самооценку и растём в собственных глазах. Во всём другом идём на минус и падаем в объятия самокритики и теряем к себе уважение в своих глазах. Мы, казахи, склоны хвастать, это наша национальная черта в характере, а надо скромно показывать качества труда и дел как китайцы, вот тогда будет правильно. Будь щедр и не ленись это демонстрировать часто. Надо жить, так как узбеки говорят: чтобы правая рука всегда у сердца была. Этот сигнал значит, что ты уважаешь других, уважаешь себя и живёшь по правилу соблюдения черты между двух этих величин, сохраняя честь и достоинство.

Почувствовал кожей, что невольно ущемил зятя в глазах дочери, обнял его как сына и решил немного поддержать словом и исправить нелепую ситуацию:

– А магнитофон купим! Не переживай, возьмём самый лучший. Будешь перед друзьями красоваться. Скоро отцом станешь, по воле Бога. Я же дедом. Сегодня же и сами давай расслабимся и отдохнём на славу, гостей наших как следует угостим. Видишь, как Бог к нам милостив!

С дочерью перекинулся парой слов:

– Зере, ты тут не скучай одна! Смотри воскресные передачи по телевизору, не забывай есть витамины или свою лучшую подружку пригласи в гости. Эту, как её? Чернобровую милашку с длиннющими косами…

Дочь сразу оживилась.

– Ну, папа, перестань шутить. Моя лучшая подруга – это Баян Кожаханова. Она теперь в Алма-Ате проживает, замуж вышла. С косами же – это Медина Сулейменовна, наш участковый врач.

Я её перебил на полуслове.

– Отлично. Я и утверждаю, она теперь твой лучший друг!

Зерешка попыталась что-то добавить ещё, но передумала. Поцеловав прежде её в голову, по своей неизменной традиции, и нежно по-отцовски обняв её за плечи, я подал знак Мухтару кивком головы. Поехали. Дочь стояла, скрестив руки на груди, и смотрела нам вслед, затем, помахав рукой, зашла в дом – новый и ещё не обжитый толком, построенный мной за долгие семь лет собственноручно, где теперь жили они.

Х Х Х

Доброе забывается быстро, дурное помнится долго.

Набрал я много чего на рынке, сверх имеющегося в списке, попутно наблюдая краем глаза, как это всё влияет на Мухтара. Вот в воспитательных целях и постарался, чтобы сердце у него расширилось. Сам же стараюсь не замечать мимической кислинки на его лице, напыжившемся от натуги. Всё ласково и сдержанно учтиво. Выдерживаю взятый ритм движения и соблюдаю такт.

– Сынок, это отнеси в багажник. Это в салон.

Он, бедняга, ничего сказать не может, с моей стороны всё безупречно, и ему приходится выполнять мои поручения покорно. С соленьями я, конечно, перестарался, признаю, хоть и нового они были урожая. Зятёк чуть было не взорвался от перевозбуждения, до того лицо было натужено.

Мне фартило в эти дни по-крупному, словно удача следовала впереди меня и оказывала мне особое расположение. Случайно встретил на рынке заведующую рыбным магазином Ниязову Розу (мир ей). Она умерла через несколько лет после той нашей встречи, как я слышал, жуткой смертью: её в холодильнике заперли, что ли, на ночь. По недогляду, может? Или как?

Сын этой доброй женщины (мир ей), по имени Тахир, учился в своё время в нашем институте, и я ему оказывал кое-какую опеку в учёбе. Роза меня узнала и уважила. В общем, по блату, урвал я ящик водки «Тараз» и ещё в придачу две бутылки «Советского Шампанского», так ещё по своей цене всё.

Полоса везения продолжалась: всё – как будто так и надо. Целую тушу баранины купил оптом, почти вполовину реальной стоимости от рыночной цены, так ещё какое мясо. Высший сорт. Затем фрукты, овощи приобрёл вообще по смешным ценам, их выгружали прямо из грузовиков. Это дружественный жест был побратима нашего – города Самарканда из Узбекистана. Арбузы и дыни большие-пребольшие, тяжеленные, почти великанские, но зато какие сахарные.

Выехали уже в направлении дома, вдруг вспоминаю, что мы забыли лепёшки купить. Разворачиваюсь, почувствовал, что машина отлично идёт, всё-таки вес груза чувствуется. Мухтар узнал о причине задержки, вовсе поник и дух потерял. Глаза потухли и не блестят, рот скривился, чуть не воет зятёк. Пожалел его, не стал лишний раз дёргать. За горячими лепешками пошёл сам, возвращаясь, купил по пути ещё и самсы, штук двадцать, на первую закуску.

Началось всё не очень радушно. Привезли мы с Мухтаром всё, что было надо, даже более того. Правда, опоздали к установленному времени на час с лишним. Это теперь взяли в привычку – опаздывать, и ничего, всё как будто в допустимых пределах, что лишний раз доказывает то, что мельчает народ, деградирует. Тогда же люди были иного посола и выдержки, а опоздание серьёзным косяком считалось в Джамбуле всегда. – Могли бы не понять!

Меня заждались только приятели по топчану, в их числе и «активисты». Не стал я оправдываться, тем более это у нас, в городе блатных, не принято. Да и что толку? Только подъехал к своему подъезду, ко мне уже все спешат, чуть ли не бегут, чтобы оказать помощь с разгрузкой.

Х Х Х

Праздник – это как объяснение в любви к жизни!

Первый тост «Алла берды», как положено, затянулся, пока шёл по кругу. Пили, естественно, «Советское Шампанское», как полагается в таких случаях с «обмывом техники». Каждый из присутствующих, произнеся свои поздравления, сбрызнул из своего бокала по капле нектара на передний капот «невесты». Народ стал собираться потихоньку, люди прибывали.

Вновь повезло мне, нет слов. Были практически все друзья, с кем поддерживал тесные связи, кроме Аскара, кого хотелось видеть особенно. Все оказались, как ни странно, свободны, и верилось, будто ждали моего приглашения. Даже дружок мой закадычный, кореец Виктор, и тот примчался на зов, едва я ему позвонил, хотя с детства вроде бы он не был любителем шумных сборищ – тихоня-однокашник, себе на уме, «молчун», слова не выдавишь лишнего. С характером человек, серьёзный, старой закалки бандитского нашего детства. У него всё ясно как белым днём – либо да, либо нет. По всем вопросам и во всех отношениях. Хотя по детству я ему создавал проблемы, уча уму-разуму. То он кого кинет, кого наколет пустозвоном, бывало, и катал он по-чёрному и не мог погасить взятые обязательства. Я же детдомовский, ухарь в своём роде, все ходы знаю не понаслышке, в общем, помогал товарищу по-крупному, порой выручал из невозможных ситуаций, где итог один как будто – конец. Он мне многим обязан, хотя теперь не я, а именно он – авторитет в воровском мире. Мы с ним ладим без слов, всё-таки за одной партой сидели в школе жизни. Ну, а новые друзья? Те пролетели как птицы мимо нашего стола. С кем общался тогда в последнее время, почти ежедневно, все верующие, намаз читают. Я их не стал беспокоить в тот день, честно скажу, постеснялся. Да и не поняли бы они нашу массовую пьянку, в смысле – моё спонсорство в этом вопросе.

«Обмыли» удачу мы славно, просто не хватит слов описать. Потом долго ещё вспоминали в разговорах, при случае, эту пирушку в чудный день, и нашу честную компанию с прекрасным настроением. Как тогда мы заразили своим весельем много народа с окружающих домов, в итоге превратившись в массовое гулянье. У некоторых – затянувшись на несколько дней! Сколько нас собралось вместе к ночи?

Помню я смутно итог, но отчётливо засела в памяти картинка, как Григорий Иванович дарил детям шары, снимая их с «невесты», в смысле те, которые чудом уцелели, и ещё то, как Александр Петрович срезал с автомобиля все ленточки, ловко орудовал острым ножом, пытаясь раздать всем присутствующим по небольшому кусочку на удачу.

Кстати, без димлямы тоже не обошлось. Когда с туши взяли мякоть, необходимую для шашлыка, возник такой вопрос: что делать с оставшимся мясом? Теперь уже никто не стал обсуждать глупый вопрос, все были единодушны.

Парикмахер Вахоб, таджик, вместе с уже охмелевшим в достаточной степени Алексеем, без чьей-либо подсказки, сами шли к Баходыру Фарходовичу за ключами. Директор магазина в это время умело и ловко нанизывал кусочки мяса на шампуры. Когда парни его потревожили просьбой, он, передавая ключи от своего гаража, громко произнёс, желая, чтобы его услышали:

– Вахоб, дорогой! Там у меня на полке лежит кусок вяленой осетрины, захватите его сюда с собой. Да, ещё с ящика прихватите два коньяка армянских.

Все сидящие рядом в дружном порыве предложили тут же тост – выпить за здоровье директора магазина.

Х Х Х

И печаль, и радость лучше всего переживать в одиночестве, ибо одному всегда легче совладать с эмоциями.

Сидим мы, значит, говорим о том, о сём житейском, следим за тем, чтобы столик наш содержался в порядке без излишеств, то есть красиво прибран и выглядел аппетитно. Возле очага обстановка как в запланированный праздник: все делом заняты, будто заранее договорились обо всём или как будто существует всюду невидимый дирижёр. Удивительна сплочённость коллективного механизма, каждый в отдельности, сам по себе приносит пользу ради общего блага. Вскоре и здесь проявился лидер, организатор и координатор процесса по совместительству, которому община молча предоставила и доверила важнейшее дело – готовить праздничный ужин для всех. Хотя, вернее было бы сказать, что скорее этот человек сам взял бразды правления в свои руки, разумеется, и ответственность за конечную цель – приготовление изысканного старинного блюда. Это Икрам-ака, наш горвоенком, словно мифический кулинар, стоит и колдует над казаном. В его подчинение попали, сами о том не догадываясь, все, кто оказался рядом с ним у очага. Он же рассылает с поручениями гонцов направо и налево и, главное, добивается того, что окружающие исполняют добровольно задание в охотку. Вот таким образом, как по волшебству, к нему прибывали очищенными всякие овощи, и ему оставалось только нарезать и измельчать их по мере надобности.

Мы пили холодную, просто ледяную водку, которую доставали из алюминиевого бака, наполненного кусочками льда. Тосты звучали один красивее другого.

Какой изумительный по вкусности получился кавап, в особенности из печени с курдюком! Бесподобный деликатес быстро готовился на жарких углях горящего саксаула и по мере приготовления подавался к столу вместе с мелко нашинкованным маринованным луком. Мы дружно, попеременно восхищаясь кулинарным талантом Вахоба, уплетали за обе щеки мастерски поджаренное мясо, сочное и ароматное, которое, в буквальном смысле, таяло во рту. Как говорится, из песни слов не выкинешь, так и далее продолжались чудеса.

Икрам-ака накрыл в определённое время огромный казан множеством перевёрнутых вверх дном больших легенов, которые, в свою очередь, наглухо прикрыл длинной полосатой тканью, чтобы блюдо томилось в собственном соку. Затем убрал из-под казана горящие головни дров и оставил в очаге только необходимую, на его взгляд, массу углей для равномерного тушения. После всех манипуляций с колдовством над огнём горвоенком подошёл к нам и присел рядом со мною. Сказал хорошие душевные слова, затем объявил, что вскоре его переведут в Ташкент в штаб ТуркВО, приказ якобы уже подписан. Обращаясь ко мне, вдруг предложил, что, если мне это нужно, он может продать мне свой гараж.