Текст книги "Незабываемый поцелуй"

Глава 21

День снова выдался жарким. Как и накануне.

В три часа ртутный столбик достиг отметки в сто градусов по Фаренгейту. С безоблачного неба светило белое раскаленное солнце, воздух словно застыл в неподвижности.

Молодые дамы города Мейя сидели на стеганых одеялах, обмахиваясь картонными веерами, и смотрели, как трудятся мужчины. Жены и возлюбленные гордились своими мужьями и женихами, те пилили, строгали, стучали – началось строительство первой методистской церкви Мейи.

Мужчины работали без устали. Они смеялись, пели и кричали, прекрасно зная, что на них смотрят дамы. Голые груди, сильные спины и мускулистые руки блестели от пота. Рабочие чувствовали себя как актеры под многочисленными взглядами восхищенных зрителей.

На жаре остались только самые крепкие и молодые. Остальные не выдержали и еще до полудня ушли в тень подремать или сыграть в домино в ожидании ужина и танцев.

Матери и бабушки с внуками разошлись по домам на сиесту. Остальные собрались в прохладном вестибюле гостиницы «Нуэва сол» отдохнуть и посплетничать.

Молли и еще несколько женщин под палящим солнцем продолжали смотреть, как работают мужчины. Держа над собой шелковый зонтик, Молли сидела между Патрицией и Мэдлин, болтала, смеялась и смотрела только на Лу. Патриция удивилась, почему Лу не снимает грязной рубашки, как другие мужчины.

– Может быть, потому, что считает это неприличным для джентльмена, – резко сказала Молли.

– Это глупо! – воскликнула Патриция. – Он единственный не оголил грудь. Посмотри на его рубашку. Она намокла от пота и прилипла к телу.

Молли поморщилась. Все-таки интересно, почему Лу не снимает рубашку? Даже робкий Джон Далекая Звезда несколько часов назад скинул свою красную рубашку. Почему же Лу этого не сделал? Он что, стесняется? Или его тело покрыто густыми волосами, как у Техасского Малыша?

Молли поморщилась, но тут же обругала себя. Может быть, черный синяк под глазом Лу – не единственная травма, полученная им в драке, о которой он отказался говорить? Впрочем, он целый день энергично двигался, значит, ничто ему не мешало.

Молли не единственная спрашивала себя, почему Лу Тейлор не снимает рубашку.

Мэри Бет Маккалистер, в модном летнем платье, следила за красивым мужчиной с плохо скрываемым вожделением. Она представляла себе, как он выглядит без рубашки… и без брюк.

Но одно дело – представлять, а другое – видеть.

В начале шестого фундамент церкви был заложен. Толпа взорвалась ликующими криками. Усталые рабочие отложили свои инструменты и отправились в «Нуэва сол». Профессор Диксон объявил, что желающие могут бесплатно воспользоваться одной из многочисленных гостиничных ванн.

У Лу пульсировал подбитый глаз и ныли ушибленные ребра. Но тяжелая работа, к счастью, осталась позади. Он мечтал лишь об одном – как следует вымыться и переодеться в чистое. Предвкушая это удовольствие, он устало подошел туда, где сидела Молли с подружками, и опустился перед ней на траву, с улыбкой кивнув Мэдлин и Патриции.

– Не надо, – предупредил он, когда Молли потянулась к его почерневшему глазу. – Не трогай. Я слишком грязный.

– Да, конечно, – согласилась Молли, которой ужасно хотелось до него дотронуться.

– Я сейчас пойду в гостиницу и приведу себя в порядок, – сказал он. – Через час жди меня в ресторане. Я угощу тебя чаем со льдом.

– Да, конечно, – повторила она, чувствуя, как зашлось сердце, когда он обворожительно улыбнулся и нежно коснулся пальцем кончика се носа.

– Патриция, Мэдлин, до встречи, – бросил он, не сводя глаз с Молли.

Он медленно поднялся на ноги и долго стоял, глядя на нее сверху. Молли дрожала всем телом. Этот высокий мускулистый мужчина, самый красивый из всех, кого создал Господь, смотрел только на нее одну!

– Через час, – сказал Лу, отвернулся и пошел прочь.

Молли смотрела ему вслед. Она видела, как он пересек церковный двор и вышел на улицу, потом остановился на тротуаре, оглянулся, как будто его позвали, и заговорил с кем-то, скрытым за толпой. Молли вскочила и приставила ладонь к глазам, защищая их от солнца. Вдруг толпа расступилась, и у Молли остановилось сердце.

Лу разговаривал с Мэри Бет Маккалистср и улыбался. Он уже собрался отойти, но Мэри Бет тронула его за руку и шагнула ближе. Запрокинув голову, она сказала что-то такое, отчего улыбка Лу стала шире, затем поманила его пальчиком, заставив наклониться, приложила руку к его уху и что-то прошептала. Лу громко расхохотался.

– Не спускай с нее глаз, Фонтейн, – посоветовала Патриция. – Предупреждаю тебя, она опасна.

Сердце Молли сковал ледяной страх, но она ответила с напускной небрежностью:

– Я не боюсь Мэри Бет. Если бы Лу пожелал с ней встречаться, он не стал бы проводить со мной все вечера.

– Я бы на твоем месте была начеку, – вставила Мэдлин. – Ты видела, как они разговаривали. Бьюсь об заклад, она напомнила Лу, что он должен станцевать с ней сегодня вечером.

Патриция, как опытная вдова, презрительно покачала головой.

– Вы обе наивны, как дети. – Она скрестила руки на груди. – По-моему, у Мэри Бет на уме не только танцы.

В душе Молли вспыхнула ревность.

– Лу – большой мальчик, – выдавила она.

– В том-то и дело, – подхватила Патриция. – Лу – большой мальчик, а Мэри Бет Маккалистер прекрасно знает, как доставлять удовольствие большим мальчикам.

Горячее пустынное солнце наконец закатилось за дальние горы. С востока подул легкий прохладный ветерок. Пары пробирались к танцплощадке на открытом воздухе, устроенной на только что построенном фундаменте первой методистской церкви. Струнный оркестр разместился на будущих хорах.

Лу и Молли сидели одни в большом ресторане гостиницы «Нуэва сол», за столиком возле холодного каменного камина, друг против друга. Рука Молли покоилась на белой скатерти, на ней лежала квадратная ладонь Лу.

– Ты шутишь, – сказал он, когда Молли, опустив глаза, призналась, что не умеет танцевать.

– Вовсе нет. Я действительно не умею танцевать. Я никогда этому не училась. – Она подняла глаза и встретилась с его внимательным взглядом.

Его большой палец потирал тыльную сторону ее ладони.

– Образованная молодая дама с востока никогда не училась танцам? – Он вопросительно поднял густую бровь.

– Я же говорила тебе, что посещала закрытую школу для девочек. Я… мы… редко виделись с мальчиками.

Она понимала, что это объяснение неправдоподобно. К восторгу Молли, Лу сжал ее руку и сказал:

– Я рад, милая.

– Рад?

– Да. Мне очень лестно, что я буду учить тебя танцевать. Сделаю это с удовольствием.

Молли смотрела на него во все глаза. Профессор был прав. Облегченно вздохнув, она улыбнулась и сказала:

– Я быстро все схватываю, Лу.

Он тихо засмеялся.

– Я знаю, Фонтейн, знаю.

Они просидели в пустой столовой еще полчаса – болтали, смеялись, держались за руки. Неожиданно в арочном дверном проеме появился профессор Диксон.

– Можно к вам присоединиться? – спросил он. Лу отодвинул свой стул и уважительно встал.

– Конечно, сэр.

Подошел официант в белом форменном пиджаке и поставил перед профессором высокий стакан чая со льдом. Троица заговорила о дневной работе, об обильном ужине, который они съели раньше, и о предстоящих вечерних танцах. Когда речь зашла о путешествиях, профессор сообщил, что уезжает в Калифорнию в первую неделю августа.

Лу с нарочитой небрежностью спросил:

– Фонтейн едет с вами? – и покосился на девушку.

– Нет, она нужна в магазине, – ответил профессор. – Не так ли, милая? – Он многозначительно улыбнулся, глядя на Молли сверкающими глазами.

– Совершенно верно. Мистер Стэнфилд не справится, если меня не будет целых две недели. Я бы с удовольствием поехала, но…

Сердце Лу запрыгало от радости. Опекун Молли уезжает на целых две недели!

– … и присмотришь за ней вместо меня, ладно, Лу? – спросил профессор.

Лу непринужденно улыбнулся.

– Не волнуйтесь, профессор.

– Я знал, что могу на тебя рассчитывать. – Профессор достал из кармана жилета часы. – Уже десятый час. Пойдемте танцевать?

Они неторопливо двинулись по тротуару. Шагая между двумя мужчинами, Молли чувствовала себя счастливой и уверенной. Эта уверенность не пропала, когда Лу вывел ее на танцплощадку и сказал своим низким чарующим голосом:

– Следуй за мной, милая.

– Всегда готова, – отозвалась Молли и шагнула в его объятия.

Лу впервые танцевал с такой высокой женщиной. Ее рост помогал ему ее вести. Казалось, они созданы друг для друга. Ее висок касался его подбородка, а упругая высокая грудь, затянутая сборчатым лифом легкого летнего платья, упиралась в крепкий торс. Восхищенный, Лу сжимал ее талию.

Молли ни разу не взглянула себе под ноги.

Это было ни к чему. Она угадывала каждое движение Лу и с легкостью повторяла его.

Ей нравилось танцевать!

Это было лучше, чем она себе представляла. Напрасно она боялась этого вечера. Они с Лу кружили по залу, прижимаясь друг к другу.

Она чувствовала, как бьется его сердце, и ей казалось, что у них одно сердце на двоих.

– Ты подшутила надо мной, правда, милая? – Лу потревожил своим теплым дыханием русый локон над ее ушком.

Ее рука ласкала черные как смоль волосы, волнами ниспадавшие на воротник его рубашки.

– Насчет чего?

– Насчет того, что ты не умеешь танцевать. – Он прошелся губами по ее щеке.

Она вздохнула.

– Да. Я просто тебя дразнила.

Молли и Лу, закончив танец, ждали, держась за руки, когда вновь заиграет музыка. В одну из таких пауз Молли заметила Джона Далекую Звезду, одиноко стоявшего в толпе и не сводившего с нее глаз.

– Взгляни, Лу, – сказала она, наклонив голову, – Джон пришел на танцы. Я так рада! Ты простишь меня, если я на минутку тебя оставлю?

– Конечно, – спокойно отозвался Лу, но в памяти его тут же всплыли глупые шуточки и грязные ухмылки Пумы. – Иди потанцуй с Джоном, но…

– Не говори глупостей, – перебила его Молли. – Я не хочу с ним танцевать. Просто мне надо познакомить Джона с одной прелестной девушкой, которая недавно приехала в Мейю с родителями.

– Вот как?

– Да. – Она встретилась с ним взглядом. – Знаешь, Лу, я очень боюсь, что Джон ко мне привяжется… – Она озабоченно покачала головой. – Я не желаю Джону зла. Он такой милый мальчик! Ему надо подружиться с девушкой его возраста.

– Да, конечно, – согласился Лу.

Странно, но его выводило из себя то, как Молли пеклась об этом индейском мальчишке. Ее интерес к нему был совершенно искренний. Грабители и убийцы не ведут себя как обычные люди. И чувствуют совсем по-другому. Он хмуро смотрел вслед уходящей Молли, мысленно признавая, что в этой женщине есть некоторые хорошие качества.

Внезапно ему на рукав легла чья-то мягкая ручка, и нежный грудной голос произнес:

– Вы кажетесь растерянным, но я вас нашла, и теперь вы мой.

Лу увидел перед собой маленькую темноволосую женщину, которая смотрела на него, соблазнительно улыбаясь.

Когда заиграла музыка, Мэри Бет Маккалистер закинула руки ему на шею.

– Потанцуйте со мной. – Это был скорее приказ, чем приглашение.

Лу обхватил руками тонкую талию дамы и закружил ее в танце. Мэри Бет прижалась к нему всем своим маленьким, изящным телом и даже привстала на цыпочки, чтобы быть к нему ближе. Наклонив его голову, она прошептала ему на ухо:

– Невыносимо жарко! А я так плохо переношу жару. На закате ветер утих, и с тех пор мне трудно дышать.

Она глубоко вздохнула, коснувшись его белой рубашки своей высокой грудью.

– Тепло, – согласился Лу.

– Жарко, – поправила его Мэри Бет. – Жарко, Лу. Можно, я буду звать вас просто Лу? – Не дожидаясь ответа, она продолжила: – Знаете, что мне хочется сделать в такую жару, Лу? – Она игриво теребила открытый ворот его рубашки.

– Не имею понятия.

Удерживая его взгляд своими карими глазами, она призналась:

– В такую жару я обычно ставлю на лед бутылку французского шампанского и отношу в спальню. – Она кокетливо захихикала. – Потом раздеваюсь догола и растягиваюсь на роскошном норковом одеяле. Пью шампанское и… – она сделала эффектную паузу, – натираю мелкими кусочками льда свое разгоряченное тело.

Он улыбнулся и сказал:

– Уверен, что это вас охлаждает.

– Иногда. А иногда наоборот. Вы когда-нибудь лежали раздевшись на мягком, слегка колючем меху, в то время как красивая женщина водила льдом по вашей шее, груди и животу?

Лу покачал головой:

– Нет, конечно. Я бы это запомнил.

– О, наверняка. Вы помнили бы об этом всю жизнь. – Она облизнула губы и прошептала: – Давайте после танцев поедем ко мне на ранчо и охладимся вместе, Лу.

– Нет, Мэри Бет.

– Но почему? Фонтейн Гейер не сможет вас охладить, и мы оба это хорошо знаем. Она только способна вас распалять.

– Послушайте, Мэри Бет…

– Не говорите «нет». Подумайте. Я буду ждать вас, нагая, с охлажденным шампанским и наколотым льдом. Я буду жаркой, Лу. О-о-чень жаркой.

Ее смелое предложение показалось Лу Хаттону весьма заманчивым. С такими женщинами, как Мэри Бет Маккалистер, он провел немало чудесных ночей в годы бурной юности. Ему было совсем не просто отказаться от ее приглашения. По правде говоря, он не раз порывался навестить игривую вдову.

Но это было рискованно. Мейя – маленький городок. К тому же Лу приехал сюда с единственной целью – захватить Молли Роджерс и отдать в руки правосудия.

Молли стояла в толпе и рассеянно беседовала с Джоном Далекая Звезда и симпатичной Маргаритой Риос. Шестнадцатилетняя Маргарита не сводила глаз с высокого стройного Джона с того самого момента, как Молли их познакомила.

Маргарита быстро расшевелила Джона. Молли с трудом поверила своим ушам, когда он робко согласился на предложение Маргариты пройти к столу с закусками.

Улыбнувшись и помахав молодым людям, Молли обратила внимание на Лу и роскошную Мэри Бет Маккалистер, они танцевали.

Молли старалась подавить в себе ревность, но это ей плохо удавалось. Она буквально места себе не находила. Ей казалось, что Мэри Бет легко преуспела в том, от чего предостерегали ее Патриция и Мэдлин, – она украла у нее Лу.

Собрав в кулак всю свою волю, Молли улыбалась, в то время как женщина, которую она считала гораздо красивее себя и намного опытнее в искусстве соблазнения мужчин, флиртовала с Лу у всех на глазах.

– Ну, что я тебе говорила? – спросила Патриция, подойдя к Молли.

– Музыка скоро кончится, – сказала Мэдлин. – Пойдемте к танцующим!

Как только музыка смолкла, Лу отпустил Мэри Бет и огляделся. Молли шла к нему, и ее выразительные глаза сверкали от гнева.

Мэри Бет Маккалистер обернулась.

– Я только что сказала вашему симпатичному жениху, – проворковала она с улыбкой, – что рада окончанию танцев. Здесь слишком жарко! – Она многозначительно взглянула на Лу и рассмеялась.

Глава 22

– Тепло.

– Жарко.

– Да, – согласилась Молли, – жарко.

Молли и Лу сидели в двухместной карете профессора, катившей по предгорьям города Мейя. Было уже за полночь.

Они ушли с танцев сразу же, как только профессор отвел Лу в сторонку и разрешил ему отвезти Молли домой.

– Только не очень задерживайтесь, – добавил он. – Я буду ждать.

Лу хотел вернуть благосклонность Молли, утраченную после танца с Мэри Бет, поэтому охотно принял предложение профессора. Он подошел к Молли и шепнул ей на ухо, что хочет прокатиться с ней под луной и доказать, что она его единственная возлюбленная.

Молли быстро согласилась. Наивная и влюбленная, она обрадовалась возможности побыть с ним наедине. В отличие от Мэри Бет Маккалистер она сделает его счастливым! Они будут целоваться до тех пор, пока у него не пропадет желание заглядываться на других женщин.

И вот теперь, сидя в двухместной карете, Лу вальяжно откинулся назад и положил руку на сиденье за спиной у Молли. Он смотрел на нее и думал, что никогда еще она не была такой красивой. Ее глаза сверкали, губы манили. Золотистые волосы, посеребренные лунным светом, ниспадали на бледные обнаженные плечи. Один выбившийся локон лежал на высокой груди, конец его прятался в низком вырезе платья.

Лу протянул руку, намотал этот блестящий локон на пальцы и медленно, осторожно вытащил его наружу. Не сводя жаркого взгляда с ее декольте, он, словно драгоценность, держал шелковистую прядь волос большим и указательным пальцами.

Наконец он поднял глаза и сказал:

– Когда-нибудь ночью, милая, я поцелую то место, где лежал этот золотистый локон.

Сердце Молли готово было выскочить из груди. Она знала, что приличную даму должно возмутить столь смелое заявление. Но будь на ее месте Мэри Бет Маккалистер, она охотно поддержала бы такой разговор и позволила бы Лу делать все, что ему заблагорассудится.

Поэтому Молли кокетливо улыбнулась, провела кончиками пальцев по его гладкому смуглому подбородку и едва слышно пролепетала:

– Это все принадлежит тебе, Лу.

Лу мысленно возликовал. Но потом напомнил себе, что прелестями этой женщины уже наслаждались Техасский Малыш и другие мужчины. Отогнав эту неприятную мысль, он наклонился к ней и сказал:

– Я хочу тебя, милая. Хочу каждую частичку твоего прекрасного тела.

Его теплые губы прошлись по губам Молли, а пальцы продолжали сжимать шелковистую прядь волос. Она подняла голову и прильнула к нему, закрыв глаза. Нарочито медленно Лу ласкал ее и дразнил губами ее губы.

Сняв руку со спинки сиденья, он нежно обхватил ладонями ее щеки, затем его пальцы скользнули к ее шее. Целуя ее, он шептал, что она его единственная возлюбленная.

Его шепот и поцелуи так взволновали Молли, что она крепко обняла его за талию. Он резко втянул ртом воздух и поморщился.

Молли тут же отпрянула.

– В чем дело, Лу?

– Ничего, все в порядке, – стиснув зубы, выдавил он.

– Неправда. Тебе больно. Я сделала тебе больно.

– Нет, милая, ты не сделала мне больно. Просто я ударился ребрами о землю в тот день, когда меня сбросил гнедой жеребец.

– Ты ушибся? Почему же ты ничего не сказал? О, Лу, разреши мне посмотреть. Я и не знала… ведь ты целый день работал! – Ее проворные пальцы уже расстегивали его рубашку. Быстро распахнув белую хлопчатобумажную ткань, она увидела большой синяк и тихо охнула. – Мой дорогой! – пробормотала она и, наклонившись, стала осыпать поцелуями его мускулистые ребра.

Потрясенный, Лу даже потерял дар речи. Сердце отчаянно прыгало в его груди, когда он смотрел на склоненную к нему русую головку.

– Лу, мой бедный Лу! – шептала Молли, прижимаясь губами к ушибленному месту.

Затаив дыхание, Лу откинулся назад и обеими руками вцепился в сиденье кареты. Он сидел, озаренный светом луны, широко расставив колени, а прекрасная златовласка возбуждала его своими ангельскими поцелуями. Ее длинные ресницы трепетали на его разгоряченном теле, а посеребренные луной волосы ниспадали на обнаженную грудь и колени, щекоча его и возбуждая.

Она лизнула языком его жаркое тело, и Лу громко застонал. Его мускулы напряглись, и ремень брюк упал с живота. Он машинально поднял руки, закрыл глаза и направил голову Молли ниже. Ее теплые мягкие губы скользнули по вертикальной линии темных волос, спускавшейся по его плоскому животу. Едва дыша, он следил за движениями ее русой головки. Наконец ее губы добрались до его пупка. Блестящие волосы упали между его ног, щекоча возбужденные чресла.

– О Боже, малышка! – простонал он, поднял ее голову и припал жадным поцелуем к ее губам.

Оторвавшись наконец от ее горячих губ, он прижал лицо Молли к своей пылающей груди и попытался прийти в себя.

Молли наслаждалась его мужским запахом и думала о том, что Лу прекрасен без рубашки. Жесткие черные волоски веером покрывали его грудь и сужались в линию, которая спускалась по животу и терялась в брюках. Его скульптурные плечи и спина были лишены растительности.

– Нам пора уйти с этой жары, – хрипло произнес Лу.

Молли довольно улыбнулась.

– Очень жарко, правда?

Лу запустил руку в ее волосы, поднял ее голову и снова запечатлел на губах девушки долгий страстный поцелуй.

– Да, жарко, – выдавил он.

– Жарко.

– Прости.

– Черт возьми, слезь с меня! Мне жарко.

Техасский Малыш грубо спихнул женщину с кровати, не обращая внимания на ее испуганный крик. Она больно ударилась об пол и скрючилась перед смятой постелью, закусив губу, чтобы не разрыдаться.

Малыш медленно сел, перебросил мускулистые ноги через край кровати и стал почесывать потную волосатую грудь.

В маленькой хижине было жарко. Ночь, накрывшая пыльный мексиканский городок Магдалена, не принесла облегчения.

Три дня назад, на закате, Малыш и его люди, направлявшиеся в Аризону, прибыли в Магдалену. На далекой окраине сонного городка, возле общественного колодца, женщина набирала в ведро воды. Женщина была симпатичная, молодая и фигуристая, ее гладкая смуглая кожа блестела словно атласная.

Почуяв опасность, женщина бросила ведро с водой и пустилась бежать. Малыш со смехом поскакал за ней, нагнал и посадил в седло перед собой.

Испуганная женщина закричала. Дома, в миле от колодца, ее ждали работяга муж и трое маленьких сыновей.

Малыш пришпорил мерина и поехал в пустыню Чиуауа. За ним следовали его приспешники. Когда они добрались до заброшенной хижины на вершине плато Преса, землю окутала тьма. Дав знак своим людям остановиться, Малыш поднялся по узкой извилистой тропе к хижине. Здесь, наверху, не было ни звука, если не считать криков ночных птиц и сдавленных рыданий испуганной женщины. У подножия плато, в пустыне, мигали огни Магдалены. Малыш спешился, стащил рыдающую женщину с лошади и подтащил к краю утеса.

Он поставил ее перед собой и сказал:

– Скажи, милая, ты видишь отсюда свой дом?

Дрожащая женщина всхлипнула и кивнула.

– Где он? Покажи, – приказал Малыш.

– В-вон там, – сказала женщина, показав на маленький домик на востоке поселка, где она готовила, убирала, жила и любила. – Умоляю, сеньор, отпустите меня домой.

– Конечно, я отпущу тебя домой.

– П-правда?

Он засмеялся и прижал се к себе.

– Завтра. Ты пойдешь домой завтра.

С этими словами он поднял ее на руки и отнес в темную хижину, оставив дверь приоткрытой. Не обращая внимания на крики пленницы, он сорвал с нее одежду. Женщина боролась изо всех сил.

– Маленькая мексиканская шлюшка, – восхищенно сказал он, сорвав с нее блузку. – Но черт возьми, ты так похожа на скво!

Он облапил смуглую грудь женщины и провел мозолистым пальцем по соску.

Женщина оттолкнула его руку.

– Я апачи! – крикнула она. – Мой брат – могущественный вождь Красный Закат!

– В самом деле? Большой брат продал тебя мексиканцам?

В ее глазах вспыхнуло негодование.

– Я замужем за хорошим смелым испанцем Гилберто Лопесом. Мой муж и брат убьют тебя за то, что ты сделал.

Малыш гадко расхохотался:

– Сначала им придется меня поймать!

Устав от болтовни, он схватил пленницу, сорвал с нее оставшуюся одежду, швырнул на кровать и изнасиловал.

И сейчас, три дня спустя, несчастная избитая женщина сидела нагая на полу у кровати, молча перенося боль. Она переживала этот кошмар в непосредственной близости от собственного дома, в естественном убежище, образованном в скалах. Ее жестокий тюремщик часто подводил ее к краю плато и заставлял смотреть на тех, кто входит и выходит из ее дома – на мужа, сыновей и обеспокоенных друзей, которые безуспешно ее искали. Однажды в жаркий полдень он вывел ее нагую из хижины, положил на большой валун и занялся с ней любовью, пока, далеко внизу, ее муж расхаживал по пыльному двору. Потом повернул ее спиной и продолжил свои издевательства.

– Посмотри на это, Гилберто! – крикнул он мужчине, который не мог его слышать. – Видишь, чем мы занимаемся? Бьюсь об заклад, ты не знаешь, что твоя маленькая женушка любит такую позу. Смотри, как ей нравится, Гилберто. Скажи ему, chica. Скажи, что тебе нравится.

Он снова отвел ее в хижину, где она сидела под замком большую часть времени. Там он заставлял ее проделывать с ним самые невероятные вещи. Через несколько часов после того, как он взял ее в плен, она поняла, что ей придется ублажать этого бородатого мужчину с отстреленной мочкой уха. Она делала все, о чем он просил, боясь, что он выполнит свою угрозу – отдаст ее на поругание остальным. Лучше терпеть насилие одного, чем еще пятерых.

Съежившись на полу возле кровати, Петра Лопес почувствовала руку на своем плече и подняла голову. Малыш смотрел на нее с улыбкой. Она послушно улыбнулась в ответ, хоть в душе ее кипела ненависть. Он усадил ее себе на колени и начал развлекаться, наслаждаясь ее мягкими ягодицами и тяжелыми грудями, которые подпрыгивали в такт его движениям.

Малыш знал, что надо отпустить эту женщину, помыться и ехать на север, в Аризону – искать Молли и свои деньги. Впрочем, ничто не мешает ему задержаться здесь еще на недельку. У этой индианки такие мягкие губы, такие крепкие смуглые ягодицы! К тому же его донимала жара.

Малыш заглянул в карие глаза пленницы и, вновь ощутив желание, прижал свое бородатое лицо к ее груди.

– Жарко!