Текст книги "Ты у себя одна. Как стать собой и перестать быть удобной для других"

«Что еще тебе нужно?»

Слово «требовательная», хотя и похоже на «трудная», но, будучи использованным в отношении женщины, наносит свой собственный уникальный и разрушительный удар. Когда нас воспринимают требовательными, подразумевается, что мы не только требуем слишком большего, чем заслуживаем, и нуждаемся в большем, чем должны, но и считаем, что имеем на все это право. И снова это делает нас еще более непривлекательными.

Моя подруга Анна недавно попросила своего мужа, чтобы он отнес что-то для их сына в школу. Муж ответил с сарказмом: «Как еще я могу Вам служить, Ваше величество?» Подтекст в замечании мужа заключался в том, что она просит больше, чем имеет право просить (и в чем нуждается). Это заставило Анну почувствовать себя нахалкой, будто она забыла про границы своих прав и была поймана на этом, ошибочно полагая, что она чего-то заслуживает. Она чувствовала себя «как одна из тех требовательных, властных женщин, которые нагло раздают задания и считают, что они вправе это делать». Мне пришлось вывести мою подругу из искаженной, отраженной в кривом зеркале реальности, которую создал ее муж (и которую она усвоила), и напомнить ей о нелепости его намеков.

Вместе мы провели некоторую «проверку реальности», вспомнив, насколько просто задание, о котором она просила, как редко она просила о чем-то, а также тот факт, что «королевская милость» была оказана даже не ей, а их ребенку. Она имела полное право просить своего мужа сделать что-то для семьи или для нее, без чувства вины.

«У тебя не потребности, ты просто приставучая!»

Наличие потребностей характерно для каждого пола. Но именно для женщин наша культура сводит естественное наличие потребностей к непривлекательному и дисфункциональному состоянию эмоциональной зависимости. Когда потребность становится эмоциональной зависимостью, это предполагает, что она чрезмерна, превышает нашу справедливую долю и обременительна. А если наши потребности обременительны, это делает и нас такими. В то же время понятие «эмоциональная зависимость» подразумевает, что мы слабы и чрезмерно зависимы от других, беспомощны. Если соединить нейтральное слово «эмоция» и «зависимость», то эти два совершенно разных явления объединятся в одну патологию. В процессе мы превращаем нашу собственную потребность, священное интуитивное желание, в нечто отрицательное и постыдное. Мы превращаем потребность, которая проистекает из нашей внутренней мудрости и инстинкта самосохранения и которая на самом деле выступает на нашей стороне, в нечто разрушительное и вредное.

Мария и ее парень встречались шесть месяцев. Они виделись каждые выходные, но лишь изредка во время рабочей недели. И если Мария сама не звонила Сэму, то выходные проходили, а от него не было ни слова. Когда она все-таки выходила с ним на связь, он, казалось, всегда был рад ее слышать; он делал ей комплименты и был ласков, когда они были вместе, но тем не менее никогда не инициировал их свидания.

Понятно, что это заставляло Марию чувствовать себя неуверенно и осторожно в отношениях. «Если я перестану звонить, то отношения просто исчезнут без следа?» – задавалась она вопросом. И все же, несмотря на свою растерянность и неуверенность, она продолжала идти вперед, добиваясь отношений, делая себя желанной и держа рот на замке.

Когда я задала Марии очевидный вопрос – почему она не подняла эту тему с Сэмом, – она ответила, что не хотела, чтобы ее считали эмоционально зависимой. Умом она понимала, насколько неприемлема вся эта ситуация и что она заслуживает лучшего, но все равно боялась поднять этот вопрос. Неважно, насколько растерянной и отвергнутой она себя чувствовала и насколько обиженной она становилась, все равно риски перевешивали страдания. Когда я спросила ее, в чем конкретно заключался этот риск, она объяснила, что боится, что он подумает, что она одна из тех отчаявшихся женщин, которым всегда нужны подтверждение и понимание того, на какой стадии находятся отношения.

Желание узнать, почему Сэм никогда не приглашал ее на свидание, означало бы выпустить кота из мешка – признать, что у нее есть эмоциональные потребности. Большим разочарованием для Сэма (или так она думала и поэтому боялась) было бы то, что его девушка не могла просто смириться с чем угодно и ее не устраивает то, что устраивает Сэма. Это выявило бы ее потребность знать, что происходит в отношениях, что означало бы, что она, как она выразилась, «приставучая и жалкая».

«Я всю свою жизнь помогала решать женские проблемы, говорила о расширении прав и возможностей женщин. Как это возможно, что мне нужен мужчина, чтобы успокоить меня и сказать, что наши отношения надежны? Это стыдно». Потребности Марии подразумевали (для нее самой), что она была одной из тех жалких женщин, которые нуждаются в мужчине, чтобы быть в порядке. Женщина, которая не может быть настоящей феминисткой и которая, очевидно, не может функционировать сама по себе. Для того чтобы нас воспринимали сильными и дееспособными и чтобы мы сами ощущали себя такими, мы верим, что нам не должно быть ничего и ни от кого нужно.

«Тебе невозможно угодить, вот ты и несчастная»

Несмотря на сходство с понятиями «трудный» и «требовательный», ярлык «невозможно угодить» заслужил свое особое место в списке потенциальных оскорблений, с которыми сталкиваются женщины при выражении своих потребностей.

Лаура проснулась в свой день рождения и обнаружила красиво завернутый подарок на подушке. Она принесла подарок в гостиную и крепко обняла своего молодого человека. Внутри упаковки Лаура обнаружила набор подсвечников, явно дорогих. Она поблагодарила его и сказала, как сильно они ей понравились и как она его ценит.

На следующий день Лаура плакала из-за тех самых подсвечников в моем офисе. В действительности, под всей ее благодарностью скрывалось то, как в действительности подарок заставил ее почувствовать себя. «Я женщина с множеством интересов и увлечений, и ни одно из них не связано со свечами. Я даже не зажигаю свечи на Новый год. Такое ощущение, что мой парень зашел в Интернет, набрал «лучшие подарки на день рождения для вашей девушки» и купил первое, что увидел. Все это не имело никакого отношения ко мне… это было просто что-то, что ему было приятно дарить».

Безличность выбора заставила Лауру почувствовать себя одинокой и непонятой. Однако она совершенно не собиралась делиться своими чувствами с партнером. ««Я бы не осмелилась», – сказала она, смеясь, – если бы я это сделала, то осталась бы с теми же чертовыми подсвечниками и большой табличкой на шее с надписью: «Невозможно угодить»». С точки зрения Лауры, любой разговор, в котором говорилось бы о том, что подарок ее партнера не был идеальным и что его усилия вообще не оправдались, немедленно привел бы к ее осуждению. Она стала бы проблемой, и в ее реакции было бы что-то неправильное.

Мы боимся быть заклейменными как женщины, которые никогда не бывают удовлетворены, – женщины, которые вечно всем недовольны. Если мы не удовлетворены, мы сами виноваты в своем разочаровании, поэтому мы подавляем свои переживания, заставляем других чувствовать себя довольными, а сами ведем себя так, как будто мы удовлетворены.

«Ты одна из тех злющих теток»

И список можно продолжить… Женщины, которые честно говорят о том, что им нужно, и не боятся, когда другие люди чувствуют себя некомфортно, – женщины, для которых желание нравиться не является задачей номер один, – не только клеймятся как трудные, требовательные, которым невозможно угодить, но и как злые, что идет рука об руку с родственными оскорблениями: противные и озлобленные. Наше общество высмеивает женщину, которая требует, чтобы к ее потребностям относились серьезно. Женщина, которая высказывает свое мнение, иногда даже с напором, является объектом презрения и насмешек в нашем обществе. В наши дни ее часто называют «тетка» независимо от того, насколько уважительно она себя ведет. Эту женщину называют резкой, выскочкой, невротичкой и, конечно, венец оскорблений, стервой. По правде сказать, мы – и мужчины, и женщины – наслаждаемся ненавистью к таким женщинам.

«Обязательно быть такой агрессивной?»

Каролина выросла в традиционной семье. Женщины в семье ухаживали за детьми и занимались домашними делами. За исключением одной – тети Норы. Успешная в карьере, привлекательная, модная, образованная, имеющая свое мнение. Нора была сильной женщиной, которая всегда могла поддержать разговор. Она тоже помогала по кухне, когда все готовили, но была больше, чем просто помощница. Когда семья отзывалась о ней хорошо, ее называли «сильной женщиной» и «силой, с которой нужно считаться». Когда же были злы на нее, то называли «бульдозером» или просто «лезущей напролом».

Родители Каролины очень жаловались на то, что они называли «массовым присутствием Норы». «Кем она себя возомнила?» – пренебрежительно спрашивали ее родители. Семейное мнение о Норе было таким, что она ведет себя как мужчина. У нее хватает смелости просить то, что ей нужно (и даже предположить, что она должна это получить).

Но, несмотря на их негативный настрой, Каролина помнила, что тетя ей нравилась, и она восхищалась ею, потому что та была интересной, проявляла интерес к жизни самой Каролины, и рядом с ней было весело. Тетя Нора была из тех женщин, которые не боялись выражать свои мысли и чувства, женщиной, которую Каролина считала крутой. Мнение, которое явно никто не разделял. И поэтому Каролина держала свои чувства при себе.

Со временем под опекой осуждения и насмешек родителей, восхищение Каролины сошло на нет. Она убедилась в том, что Нора была именно той женщиной, которой не следует становиться, такой женщиной, которую ни один мужчина никогда не захочет, и ни одна женщина не сможет доверять или с ней дружить. Поэтому Каролина научилась отворачиваться – не только от тети, но и от своих собственных идей и интересов, а также от тех качеств в себе, которые она разделяла с тетей. Она научилась быть тише, милее и «ванильнее», чем чувствовала. Научилась скрывать свои желания и потребности, чтобы не рисковать оказаться одной из тех женщин, которые требуют, чтобы с их мнением считались, и ведут себя агрессивно. Каролину научили, что высказываться, иметь свое мнение и занимать реальное место за столом – это смелые и наглые действия, слишком агрессивные и конфронтационные. И они заставляют других людей чувствовать себя некомфортно. Посыл был ясен: сильная, настоящая и не принимающая оправданий – это также неженственная, непривлекательная и неприятная женщина.

«Тебя слишком много!»

С тех пор как я знаю Ванессу, а с того момента прошло много лет, она жила в страхе быть замеченной и оцененной. Она, как и Каролина, всю жизнь старалась не привлекать внимания своим присутствием – слишком громким, слишком сильным, слишком заметным, чтобы занимать слишком много места, физического, эмоционального, интеллектуального или любого другого.

Ванесса вспомнила, как ее отец использовал термин «разоблачительница» для обозначения любой женщины, которая, по его словам, «отказывалась защищать других от своего существования». Когда женщина появлялась полностью, не извиняясь за свое присутствие и не испытывая стыда за себя, отец Ванессы чувствовал себя лично оскорбленным, как будто на него напали. Он утверждал, что такая женщина транслирует себя и бессознательно кричит: «Видишь меня!» За спиной он обвинял такую женщину в неуместности и неумении сдерживать себя – что, по мнению Ванессы, означало нежелание сделать себя маленькой.

Неудивительно, что мать Ванессы была немногословной, стройной, «почти тощей», и всегда покладистой – человек, который, по словам Ванессы, «не имел своего мнения и, казалось, вообще не занимал места. Она была как газ, а не как твердое тело». Это было понятно – возможно, у нее сложился такой механизм выживания или, может быть, поэтому он и выбрал ее.

И если послание не было достаточно ясным, отец Ванессы часто напоминал своей дочери, что женщины, которых много, виноваты в том, что выплескивают свою «эмоциональную грязь» на других. Женщины, которые слишком на виду, отталкивают. По словам ее отца, мужчины беспокоились о том, что такие женщины «съедят их заживо». В результате угроза быть таким образом воспринятой заставляла Ванессу чувствовать постоянный стыд за свое потенциальное «слишком много». Она чувствовала себя «отвратительно», как будто ее «слишком» просачивается наружу, несмотря на все ее настойчивые усилия сдержать его. Она провела свою жизнь, оставаясь тщательно закупоренной и хорошо управляемой, ее потребности были запечатаны в непроницаемом хранилище, скрытом от всех, включая ее саму.

Стыд и унижение, которые приходят с ярлыком «слишком» заставляют нас держать себя в узде и следить за собой. Целью становится быть меньше и тише, чем мы есть на самом деле.

Мы стремимся стать кем-то, с кем другие всегда могут чувствовать себя комфортно, кто не занимает слишком много места и не требует слишком много внимания и не заставляет других чувствовать себя слишком маленькими или поглощенными этим «слишком». Таким образом, мы остаемся привлекательными.

«Ну какая ты самонадеянная!»

Клара была отличницей в средней школе. Она была девочкой, которая всегда знала ответы на вопросы учителей. Помимо этого она была отличной спортсменкой и искусной трубачкой. Но хотя у Клары было много талантов и умений, она была не только одаренной – но также упорно трудилась. Хотя Клара может показаться невероятно удачливой, на самом деле, обладая таким даром и талантами, это не делало ее жизнь легкой. Она описала тот период своей жизни как «трудный, запутанный и страшный». Это было время, когда у Клары, как и у многих других женщин, были явно конфликтные отношения с собственной силой и потенциалом.

Спустя годы Клара все еще говорила о том, как сложно ей было молчать, когда она знала ответы и хотела внести свой вклад. Она вспоминала, как вела учет того, сколько раз учитель вызывал ее к доске, стараясь не допустить, чтобы это число стало слишком большим, чтобы она не сияла так ярко или очевидно, как она способна сиять. В одном особенно неловком воспоминании она рассказывала, как притворялась, что не понимает материал на уроке, хотя прекрасно его понимала. Она постоянно чувствовала опасность того, что ее сочтут высокомерной и слишком самодовольной.

Ее желание участвовать в проекте, перевешивало страх показаться умной, сильной и талантливой. Для многих женщин такие качества воспринимаются как вызов и помеха. Сильных и умных женщин часто считают тщеславными, высокомерными и самовлюбленными. Если вы сильная и умная женщина, предполагается, что вы считаете себя сильной и умной, а это неприемлемо.

Послание, которое получают женщины, сбивает с толку: будь умной, будь уверенной, будь сильной, будь заметной… но не будь слишком умной, слишком уверенной, слишком сильной или слишком заметной. И уж точно не будьте более умной, более уверенной в себе или более заметной, чем кто-либо другой. К сожалению, никогда не ясно, где проходит грань или что именно является тем самым «слишком». Мы тратим много энергии, беспокоясь о том, как наши способности и таланты будут восприняты и оценены другими. Мы считаем, что наша обязанность – сделать так, чтобы никто другой не чувствовал себя неполноценным, не чувствовал угрозы из-за наших сильных сторон (и тяжелой работы). Нам позволено быть талантливыми до определенного предела – но не в том случае, если наш талант заставляет кого-то другого чувствовать себя менее талантливым или, что еще хуже, неталантливым. В этом случае наши способности становятся проблемой, которую мы возлагаем на кого-то другого. Впоследствии на нас возлагают вину за то, как другие люди чувствуют себя по отношению к нам.

Прежде чем мы сможем полностью овладеть или сделать значимой свою силу или даже просто чувствовать себя комфортно, мы должны сначала убедиться, что другие люди не против этого. В результате мы остаемся в попытках пройти по невероятно тонкой грани: чтобы быть теми, кто мы есть, праздновать наши усилия, гордиться нашими способностями и одновременно уклоняться от шквала негативных суждений и комментариев, которые наша сила вызывает у других.

«У тебя слишком много запросов!»

Ни один разговор о женщинах и потребностях не будет полным без любимого всеми ярлыка: «ну и запросы у нее». Так часто говорят о женщине, которая заказывает соус к салату в отдельной посуде или хочет чего-то большего. Как одна из тех женщин, которые иногда заказывают не по меню, когда я прошу то, что хочу, и говорю «нет» тому, чего я не хочу и не просила, – я никогда при этом не чувствую себя свободной от риска, даже после десятилетий разговоров об этом. Хотя я не позволяю себя пристыдить молчанием и не меняю курс из-за осуждения и ухмылок, которые я получаю за свои особые просьбы, это сложный и нервный выбор каждый раз – не отказываться от своих собственных потребностей, чтобы жизнь стала немного легче для всех… и для меня в том числе.

Как женщины, мы учимся извиняться за то, что желаем получать то, чего хотим. Мы знаем тысячи изобретательных и очаровательных способов. Пытаясь удовлетворить свои потребности и при этом понравиться, мы смеемся над собой и называем себя всеми возможными словами. С высокими запросами, невротичная, придирчивая, особенная, жесткая и, конечно же, сумасшедшая. Какими бы развитыми мы ни были, все равно, когда мы просим о том, что мы хотим (или не хотим) есть, пить или проглотить, – мы испытываем стыд, тревогу, разочарование и страх.

Недавно я завтракала с подругой. Она заказала «сухой тост без масла». Я отчетливо слышала, как она произнесла именно эти слова, очень четко и вежливо. Однако официант ничего не записал в своем блокноте, когда она это сказала. Я подумала, не спросить ли его, слышал ли он слова подруги, но не стала, следуя собственному совету не заботиться обо всех остальных. Когда принесли тост моей подруги, я не удивилась, увидев, что он намазан маслом. Она тоже заметила это, но ничего не сказала.

После нескольких минут наблюдения за тем, как она игнорирует свой тост, я спросила ее, почему она просто не отправила его обратно, ведь она ясно сказала, что хочет, чтобы он был сухим. Думаю, я уже знала, что она скажет, но хотела услышать это от нее. Она ответила: «Честно говоря, у меня просто нет сил… Я не хочу быть этой сумасшедшей, требующей особенного ухода женщиной, которую невозможно удовлетворить. Невротичной и ненормальной. Я знаю, что должна бороться за всех женщин, но сегодня у меня нет на это сил». Ее слова, которые я слышала от женщин сотни раз, в этот конкретный день, прозвучавшие из уст моей сильной, умной, способной и доброй подруги, вызвали у меня глубокую грусть за всех нас. Это также убедило меня в том, что я должна продолжать писать эту книгу.

Хотя заказ блюд вне меню является наиболее очевидной формой того, что мы называем «высокими запросами», на самом деле существует бесчисленное множество способов, по причине которых женщина может стать жертвой этой критики. Женщину, которая заботится о своей внешности или тратит на нее время, называют «с запросами», как и ту, которая хочет чего-то отличного от того, чего она должна хотеть. По сути, женщина, которая просит то, что ей нужно, и верит, что эти желания и потребности обоснованы и имеют значение, – попадает в яблочко, когда речь заходит об этом ярлыке.

Проще говоря, ярлык «с запросами» говорит о том, что мы требуем слишком много энергии и усилий (чтобы оставаться счастливыми), и в конечном счете нам нужно больше, чем мы заслуживаем. Мы проблемные, трудные, требовательные, властные, контролирующие, невротичные, нам невозможно угодить, мы дотошные, зажатые, нестабильные, тревожные, с поведением типа А[2]2
  Поведенческая модель типа А – это совокупность поведенческих черт или стиля жизни, характеризующаяся крайней враждебностью, стремлением одержать победу во что бы то ни стало, крайней торопливостью, нетерпеливостью, чрезмерным беспокойством, крайней агрессивностью (иногда с трудом сдерживаемой), экспрессивностью речи и настороженностью, которая сопровождается напряжением всего организма. (base.safework.ru/)


[Закрыть], навязчивые и, возможно, еще и сумасшедшие. Высокая требовательность содержит все негативные суждения, собранные воедино. Какими бы развитыми, уверенными в себе и осознанными мы ни были, нам все равно приходится сталкиваться с этими осуждениями, когда мы просим чего-то, что требует усилий от другого человека. Даже если это просто запись слова «без масла» в блокноте.

Когда эта женщина с запросами отказывается броситься под автобус, чтобы присоединиться к преобладающему мнению, что она заноза в заднице и с ней что-то не так, когда находит в себе силы оставаться на своей собственной стороне, имея смелость заставить других нести ответственность за признания ее потребностей, когда осмеливается вести себя так, как будто ее потребности важны независимо от того, насколько вежливо она это делает, критика в ее сторону быстро усиливается. Вскоре она уже не просто невротичная, контролирующая и сумасшедшая, теперь она еще и противная, агрессивная, воинственная и враждебная. У нее есть полный арсенал для чувства стыда и получения обвинений в свою сторону.