Текст книги "Остров в океане"

19

На следующее утро, на предложение Камрина поехать в Хашмар профессор, не раздумывая, согласился. Во дворе их ждали два статных скакуна. Один из них, вороной, бил копытом землю, глаза под челкой смотрели дико и возбужденно. Светлый, с белой раскидистой гривой выглядел более спокойным.

– Ого! Вот так красавцы! Мне еще не доводилось видеть таких коней, просто пышут энергией!

Камрин с легкостью вскочил на своего скакуна.

– Тогда ты должен почувствовать ее брат мой, – сказал он, придерживая узду, чтобы профессор мог сесть в седло.

– До города далеко?

Камрин, заметив робость профессора, объяснил:

– До заката солнца мы будем на месте, через день вернемся. А я выбрал тебе спокойного коня.

Неожиданно, сверху послышался шум хлопающих крыльев, и белый орленок сел на плечо Камрина.

– А, дружище! Это Хунгур, – сказал юноша, погладив птицу.

– Кое-кто о трех твоих друзьях мне уже рассказывал.

– Догадываюсь, кто.

– Как тебе удалось его поймать? Обычно орлы живут в недоступных местах.

– Разве можно разлучать ребенка с матерью? Мы охотимся только в сезон охоты, но для многих христосцев охота просто увлечение. Как-то с друзьями в горах, укрывшись за скалой, наблюдали, как мать-орлица учит летать птенцов. Не представляете, как это трогательно! С нами был художник, он хотел запечатлеть картину. Случилось так: птенец упал перед нами и повредил крыло. Орлица была занята другим птенцом. Пришлось забрать его с собой, чтобы не погиб. Лекарь его подлечил, а потом я вернул птенца на прежнее место, приезжал часто, подкармливал. В очередной раз, возвращаясь из гор, к моему удивлению, он узнал меня и сел на голову Сураджу. В общем, с тех пор мы неразлучны, – улыбнулся Камрин.

Профессор с восхищением посмотрел на юношу – в накидке, перекинутой через плечо, подпоясанный кожаным ремнем и в сандалиях, тот был похож на Геракла.

– Вы очень практично одеваетесь, – заметил Пирли.

– Да, у нас удобная одежда, Старшие, предпочитают одежду длинную, а молодые могут носить до колена.

– Жаль, во время шторма я потерял фотокамеру. Сейчас бы пригодился, твоя фотография принесла бы известность.

– Я не люблю фотографироваться, да и ни к чему. Но и у нас тоже можно сделать фотоснимки. Мы не закрываем глаза на то, что происходит на материке, и из поездок привозим интересные технические образцы. В каждом селении есть торговые центры, как у вас говорят, у нас называются хранилищем. Много образцов ваших вещей хранится там, а кое-какие даже созданы ради интереса. Допустим, сегодня мне эта вещь не нужна, я отношу ее в хранилище, другому пригодится; тому будет не нужна, возьмет третий. Мы не занимаемся избыточным производством, и так во всем. Зерно, продукты, хозяйственные товары – все берут столько, сколько нужно, а остатки оставляют в хранилище. Если необходимо еще что-то – служащий без всяких разговоров предоставляет нужные вещи.

– А где останавливаются приезжие? У вас ведь нет гостиниц.

– Храм и есть дом для нуждающихся в крове, чтобы каждый мог найти там покой и утешение. Это еще раз говорит о любви к ближнему, и каждый христосец рад неожиданному гостю.

– Как вам удалось сохранить мир таким, каким он должен быть?

– Любовью, не только к Богу, но и друг к другу. Разве я не прав?

– Ты абсолютно прав, мой юный друг. После того, что увидел я здесь, горько мне смотреть на отношения людей в нашей стране. У нас слишком много зависти, подозрительности, корысти. Мы не научились по-настоящему любить и прощать, а, возможно, просто разучились.

– Любовь – дар Божий, это вера, терпение, самое лучшее в человеке, без них невозможно жить. Люди должны жить в любви во всем мире, когда ее нет, жизнь теряет смысл.

– Кстати, друг мой, – спросил профессор, – как вам удаются все ваши достижения – я имею в виду сейчас не духовные, а научные? Например, ты сказал, что вы воспроизводите многие вещи, которые сделаны у нас. Как? Ведь вы даже не используете в быту электричество. У нас его начали применять уже полвека тому назад, и сейчас невозможно представить нашу жизнь без электрических станций.

– Нам они не нужны, – ответил Камрин, – ведь подобные сооружения наносят большой вред природе. Мы используем энергию Солнца, и в очень ограниченных масштабах. Зачем строить сооружения, которые отравят воздух и сократят человеческую жизнь? Бог наделил человека разумом, умением творить и создавать, но надо делать это не во вред себе.

– Утопия наяву, – пробормотал Пирли. – Возможно, ты прав. Но наука шагает вперед семимильными шагами, и было бы преступлением для современного человека остановить прогресс…

Камрин развел руками:

– На все воля Божья. А как ты считаешь, профессор, смогут ли люди нашей планеты отправиться когда-нибудь к другим мирам?

Пирли улыбнулся.

– Наверняка это когда-нибудь произойдет, но вряд ли очень скоро. Ведь мы только недавно освоили полеты по воздуху на аэропланах. А полет к другим мирам – намного более сложная задача. Да мы и мало знаем о других мирах. Разве вы, христосцы, что-то о них знаете?

– У наших мудрецов имеется древнее знание. Пророк-старец рассказывал моему отцу, что есть несколько обитаемых планет во Вселенной, где живут люди, и где верят в Иисуса.

Профессор с сомнением посмотрел на юношу:

– Возможно ли такое? Ты веришь этому?

Камрин улыбнулся:

– У меня нет оснований не верить старцу, брат мой.

Профессор тоже улыбнулся и промолчал. «Вот в этом они дети своего мира, – подумал он. – Древние легенды принимают за истину. Хотя, кто знает… Возможно, истинная вера часто несет и большое знание?..»

– Я слышал о рассказах старца про планету Ферина, – продолжал Камрин. – Даже есть указания на звезду, вокруг которой она кружит, как наша Аури вокруг нашего светила. Не знаю, почему, но эта планета меня завораживает. Мне также хотелось бы увидеть Землю. Говорят, на ней учитель наш, Иисус претерпел большие страдания.

Профессор только снова улыбнулся – если откровенно, он просто не знал, что можно сказать по поводу этих мечтаний юноши, живущего на уединенном острове, где жизнь хоть и была прекрасной, но внешне мало отличалась по техническому уровню от жизни в Средневековье, хотя в Средневековье, безусловно, очень нравственном и просвещенном.

20

Несколько дней Пирли провел с Камрином в разъездах и увидел жизнь селений и городков острова христосцев. Несмотря на кажущуюся с первого взгляда примитивность, жизнь эта была удивительно чистой, светлой и нравственной. Глубокая вера христосцев поразительным для профессора образом позволял им оставаться открытыми, любящими людьми и при этом не настолько не нарушать гармонию жизни с природой, что Пирли только диву давался. При том, что на острове имелись большие выходы золотоносных пород, христосцы считали его не более, чем поделочным металлом, годным разве что на украшения, но никак не использовали в своей экономике. Алмазы, трубки которых выходили на поверхность аж в двух местах на острове, жители применяли тоже либо в украшениях, либо в качестве рабочих инструментов, позволяющих обрабатывать твердые материалы.

«Неужели истинная любовь к ближнему и всему сущему способна творить и такие чудеса?» – постоянно думал Пирли.

Когда они, наконец, вернулись в королевский замок, одним из первых профессора встретил там капитан.

– А я хочу сообщить вам новость, – сказал он сразу после приветствия.

– Вы не представляете, сколько я увидел, капитан! Но что случилось? Вы чем-то озабочены?

– Нам пора собираться в путь, – Хайнар развел руками. – Даже не знаю, радоваться этому или печалиться.

– Мы возвращаемся?

– Послезавтра отправляемся, команда уже готова. Король сказал, понравившиеся нам изделия из золота, алмазов мы можем взять, раз они необходимы в нашей жизни. Это будет подарок от их народа.

– Нам не стоит слишком злоупотреблять их щедростью, – с сомнением заметил профессор.

– А женщину можно с собой взять, капитан? – спросил подошедший боцман.

– Ради Бога, дружище, что за непристойный юмор?! – возмутился Пирли.

– Ох, профессор, я и сам не знаю, чего мне хочется. Просто думаю, если женюсь, то останусь здесь. А если поеду на родину с женой, то будет повод вернуться сюда.

– Я вас прекрасно понимаю, друг мой, – сочувственно ответил профессор. – Вы не один желающий остаться на этой земле. Но никто из нас не готов к такой жизни… Вспомните, какова наша свобода, к чему она сводиться: оскорблять друг друга, напиваться до умопомрачения, притеснять других, воевать. Мы не понимаем истинного значения свободы. Что бы изменить нашу жизнь, нужна революция, но это нам не по силам, даже если очень захотим. Не в том духе мы воспитаны, все мы умрем грешными. Нам нельзя здесь оставаться. Недопустимо, чтобы кто-нибудь из нас нарушил их праведную гармонию.

– Надеюсь, нам не придется снова бороться со смертью на паруснике? Пароходов-то у них нет, как я понимаю, – заметил боцман.

– Успокойтесь, боцман, их парусники очень надежны. Из древесины местного красного дерева, получаются прочные корабли, жаль, у нас такие деревья не растут. К тому же, их лоцманы проведут нас безопасными курсами – нам не придется рисковать так, как на пути сюда. Кроме того, на судне имеется радиотелеграф, вот вам и Средневековье! Хотелось бы надеяться, что правительство не конфискует у меня этот корабль.

21

На берегу было оживленно, звучала музыка, юные красавицы надевали морякам прощальные венки.

Профессор и капитан подошли к королю.

– Мы попрощались со всеми, с кем успели познакомиться и подружиться, – сказал Хайнар. – Позвольте и с вами попрощаться, король. Спасибо вам за все! Я не зову вас в свою страну, в нашем грешном мире вам делать нечего. Разве что, приезжать иногда инкогнито на христианские праздники. Спасибо еще раз, – и он крепко пожал руку короля.

Пирли добавил:

– И я не могу найти настоящих слов благодарности. Я счастлив, что стою пред древним народом. Бог всегда с вами, пусть так и будет, во веки веков. В общении с вами я понял главное – словом и истиной любовью можно лечить душу. Король! Мы уезжаем, но сделаем все, чтобы ваш остров не пострадал от нашего визита. Я успел искренне полюбить вас христосцы!

– Божьего благословения вам, братья! – ответил Тавын.

По молитве священника об их благополучном возвращении на родину, капитан приказал отдать концы и судно медленно отошло от пристани. Христосцы бросали на вожу цветы.

Прошло всего десять, и корабль уже бороздил просторы океана Тайфун. Боцман стоял на палубе:

– Да, чувствуется, приближаемся к дому, – сказал он. – В это время у нас начинаются холода, не то что там. Но в гостях хорошо, а дома все же лучше. Гм… удивлен, как я мог произнести эти слова, побывав в славной стране христосцев? Капитан, вы оповестили порт о нашем возвращении?

– Конечно, боцман, через двадцать четыре часа будем дома. Слышите, профессор?

– Он нас не слышит, наверное, уже мысленно пишет свою книгу.

Профессор задумчиво смотрел вдаль. Услышав слова боцмана, он сказал, как бы разговаривая с самим собой:

– Как странно, человека тянет туда, где он жил и провел детство, даже если эта страна всеми забыта и проклята…

В порту их ждали, и когда судно встало на якорь, зазвучала музыка. К профессору, капитану, боцману и всем членам команды ринулись репортеры, засыпая их вопросами:

Пирли едва отбился от настойчивых журналистов:

– Насчет нового открытия в двух словах я вам рассказать не могу, вы все равно не поверите. Но хочу заявить: я, профессор Пирли нашел этот новый мир! В этой сказочной стране живут прекрасные люди, истинный народ – христосцы. Обо всем остальном вы сможете прочитать в моей книге. Теперь дайте мне, пожалуйста, встретиться со своей семьей, с которой я так долго был в разлуке. А, что касается этого судна, вот капитан и команда, поговорите с ними…

Но профессору не дали долго пообщаться с семьей – как и журналистам с Хафнаром: их обоих вызвал к себе командующий флота Изавии.

22

С сигарой в зубах адмирал нервно расхаживал по кабинету. Кивнув на приветствие путешественников, он сразу перешел на повышенный тон:

– Будьте любезны, объясните мне, капитан Хайнар, что все-таки произошло. Вы ошеломили страну, выйдя на связь. Вас считали уже погибшими, а весть о вашем открытии стала сенсацией. Уму непостижимо: в наши дни – неоткрытая земля! Прекрасно, что изавийцы сделали столь масштабное открытие, мы всем утерли нос. Не одно столетие никому не удавалось открыть тайну этого района. Но, имейте в виду: если это окажется уткой, нас заживо съедят – не только пресса, и все эти болтуны-политики. Тогда каждый из вас мне дорого заплатит. Я не позволю выставлять себя на посмешище… Какого черта вы молчите?!

– Господин адмирал, вы слова мне не даете сказать, – возразил капитан Хайнар. – Осмелюсь доложить, несмотря на то, что моя команда состоим на службе у изавийского флота, путешествие носило частный характер, и вы не имеете права нас ни в чем обвинять. Мы живем в свободной стране, если можно так сказать, столкнувшись с истиной свободой.

– Так, значит, все это правда? Вам есть, что предъявить для доказательств? Вы побывали на неизведанной земле и там есть жители?.. Да присаживайтесь, господа, присаживайтесь… – адмирал тоже сел за стол. – Вы уж простите меня, старика, за резкость, мне ведь важна правда. Так что давайте, выкладывайте все детально: через два часа мы должны быть у президента.

– У президента?! Лучше отправить туда профессора, он объяснил бы все с научной точки зрения.

– Об этом не беспокойтесь, и он туда отправится – ему уже доставлено официальное приглашение…

Оказавшись в безвыходном положении, Хайнар и Пирли волей-неволей вынуждены были рассказать все, что с ними приключилось, а затем повторять это же и у главы государства. Домой профессор вернулся несколько уставший и помрачневший. Расстегнув ворот рубашки, он тяжело опустился в кресло.

– О, дорогой, ты вернулся! Но что с тобой, ты не болен после этого путешествия? – забеспокоилась жена, прикладывая ему руку ко лбу. – Неужели вам не поверили в президентском дворце?

Пирли вздохнул:

– Еще как поверили! Сказали, что я сделал великое открытие для нашего народа и достоин высокой награды. И не только я, но и вся команда.

– Это же прекрасно, ты ведь об этом и мечтал! Чем же не доволен теперь? Устроят новую экспедицию и убедятся во всем сами.

– Вот именно этого я и боюсь… Пойду-ка в кабинет, мне надо подумать. И, пожалуйста, Ларана, не мешай мне пока.

Через какое-то время супруга заглянула в комнату мужа и застала его склонившимся над географической картой.

– Дорогой, тебе не кажется, что нам надо серьезно поговорить? Я имею право знать, в чем дело! Ты недоволен, что они отправят экспедицию на остров, но что же в этом плохого? После этого мы станем самыми богатыми людьми в Авагаре. Или, все твои рассказы – выдумка? А как же остальные? Они ведь тоже все подтверждают! Или вы сговорились? О, Пирли, я не могу себе представить, что ты на такое способен!

Непонимание жены привело профессора в ярость, и он даже отшвырнул карандаш, который держал в руке.

– Боже, Ларана, как ты могла такое подумать?! Я никогда никого не обманывал, а тебя – тем более. И о каком еще богатстве ты говоришь? Разве мы сейчас плохо живем или тебе чего-то недостает?

– Да, дорогой, мне недостает, твоей любви. Мне, кроме твоей любви, ничего не надо. Я не об этом хотела сказать… – жена обняла его. – Прости, если была резка!

– Я тоже погорячился, но я говорю правду. На том острове живут прекрасные люди, и мне бы не хотелось, чтобы мое открытие, моя слава принесли горе этому народу.

– Ничего не пойму, почему твоя слава может принести им горе? Может, все-таки объяснишь?

– Да, боюсь, своим открытием я принесу им только несчастье. Мы очень далеки от истины, наша жизнь в сравнении с ними напоминает, скорее, жизнь животных…

– Бог с тобой, дорогой, о чем ты говоришь?!

– Вы здесь все еще ни о чем не имеете представления.

– Тогда объясни же мне!

– Это сложно объяснить, это надо видеть, но обещаю сейчас рассказать…

Супруга всплеснула руками:

– Нет, милый, давай позже. Сейчас мне нужно подготовиться к вечернему приему гостей. Благополучное возвращение нужно обязательно отметить в кругу друзей!

– О, нет, Ларана, не сегодня! Мне нужно как следует собраться с мыслями…

– У вас еще будет много времени, да и как можно отменить ужин, гости уже приглашены! Я пригласила наших друзей, они тебя обожают, им не терпится увидеться. Вашего капитана я тоже пригласила. Потом… обещаю подарить тебе романтическую ночь и слушать твой рассказ сорок дней и сорок ночей, – Ларана с улыбкой коснулась его губ. – Дорогой, ты не представляешь, как я безумно тосковала без тебя…

23

– Ужин был великолепен! – произнес капитан, подойдя к профессору. – А что касается ситуации, то можно видеть, что проблемы будут. И уже явно засуетились военные.

– Мы с вами все взвесили, еще будучи на острове. Лучше уничтожить имеющуюся карту, чем предавать христосцев. Так мы оттянем отправку правительственной экспедиции.

– Увы, всего не предвидишь. Пока мы были на приеме у президента, судно навестили люди из военной разведки, и конфисковали бортовой журнал вместе с картой…

Профессор тихо застонал – ему было досадно, что во всей этой кутерьме он не подумал о том, чтобы сразу спрятать бортовой журнал.

– Прошу прощения, капитан Хайнар, – вмешалась в их беседу Ларана. – С вашего разрешения, я супруга забираю, объявлен белый танец.

– Капитан, уверен, наш разговор еще не закончен… – сказал профессор, увлекаемый супругой.

Гости разошлись только к полуночи, поблагодарив хозяев дома за вечер, доставивший всем огромное удовольствие.

– Ну вот, дорогой, теперь мы одни. Идем к нашим девочкам, пожелаем им спокойной ночи.

Они поднялись по боковой лестнице, у двери в детскую их встретила няня:

– Они уже давно спокойно спят, – предупредила она.

Подойдя к спящим детям, Пирли прошептал:

– Спокойной ночи, ласточки мои, извините, что раньше не мог прийти и пожелать вам этого.

Ларана нежно взяла его за руку и сладко шепнула на ухо:

– Теперь, дорогой, иди в спальню и жди меня. Я скоро приду к тебе…

Утром, она сама принесла в постель кофе и начала гладить волосы, упавшие на лицо любимого мужа. Пирли проснулся, открыл глаза и несколько мгновений лежал неподвижно, потом спросил:

– Который час? – спросил он, потягиваясь.

– Десятый, дорогой.

– Десятый!? Как я долго спал. Ведь у меня столько дел.

– Не долго, а сладко. Второй день дома, и уже дела? Нет, этот день наш, а ночь была просто великолепна. Хочу напомнить, ты мне обещал многое рассказать о твоем открытом острове. Кушай, – она пододвинула ему фрукты. – И рассказывай!

Профессор задумчиво отхлебнул кофе. Супруга лукаво на него покосилась:

– Стоит заговорить об этой стране, и ты весь прямо светишься. Не завел ли уж ты там роман?

– Ларана, ты не раз обещала не ревновать меня! Лучше послушай сказку о реальных событиях… Мир этих людей – овеществленная утопия, сказка. Это общество всеобщего братства и любви, понимаешь? В это трудно поверить, прожив всю жизнь в наших условиях, но это так. Сначала кажется, что жизнь их отстает от нашей на века, но при более внимательном знакомстве поражает интеллектуальный уровень этих милых людей. Главная заповедь для них – возлюбить ближнего, и это не пустая болтовня, а реальность каждой секунды их существования. Представляешь, они живут среди золота и алмазов, а используют их, в первую очередь, в качестве промышленных материалов!

– Да дорогой, все это звучит сказочно… Не представляю, как можно жить среди несметных богатств и не ценить их? Кто этот Камрин, о котором ты говорил вчера весь вечер? Видимо, он очень любезен, коли подарил нашим дочерям такой шикарный черный жемчуг.

– На корабле остались и другие подарки от христосцев, их потом доставят.

– Правда!? Очень люблю подарки, тем более из неведомой страны. Ладно, не буду мешать, дорогой – завтракай и можешь спокойно начинать писать книгу, теперь я понимаю, как много ты должен сделать. Только всего еще один вопрос: неужели там тебе не встретилось ни одного плохого человека, человека с дурным характером, а?

– Ни одного, представь! Там все живут без греха. Конечно, поверить в это трудно, но это главное чудо данного острова.

– Я уже сгораю от нетерпения увидеть этих загадочных людей!

– Возможно, и увидишь! Каждую Пасху к нам, в Изавию, на Поклонную гору, тайно приезжают 33 христосца. Никто и не догадывается, что они из неизвестной земли. Как и других паломников их покрывают плащаницей Христа и дают пригубить вино из священного Грааля. Они молятся за мир и не забывают о пролитой крови Иисуса и о том, что мы все дети единого Отца. Эта Пасха прошла, на следующий год, полагаю, приедут Камрин с невестой, они еще не бывали здесь. Уверен, он даст о себе знать, только никому пока ни слова! К тому времени я закончу книгу, это будет подарок не только для них, но и для всех христосцев. Хотелось бы, моя книга читалась как романтическая история, а не сухой научный труд. Назову ее «Остров христосцев»… Или нет – «Остров в океане», так как бы более просто – и, вместе с тем, интригующе! – Он набросил халат и прошел в ванную комнату.