Текст книги "Остров в океане"

24

Афра задумчиво сидела на берегу.

– Афра, почему ты грустишь? – позвала Винуэла. – Где же твой суженый?

Она звонко засмеялась и присела рядом.

– Вот этого суженого я и жду с утра до вечера. Его нет ни с рыбаками, ни в поле. Зашла в лабораторию, там тоже нет. С тех пор, как уехали эти чужеземцы, он словно о чем-то грустит.

– Разве ты не знаешь его любимое место?

– И там была, его нет. Как будто исчез совсем.

– У той скалы, недалеко от берега, я видела его Сураджа, значит, и он где-то недалеко.

– Почему же я не заметила? Спасибо тебе, Винуэла, я побегу, – заторопилась обрадованная Афра и умчалась, как ветер.

На самом конце мыса была небольшая лужайка, местами она поросла травой, местами ее покрывал прибрежный песок. Лишь с одной стороны тянулась густая бахрома кустов. На протяжении нескольких миль лежал ровный пологий берег, за которым поднималась крутая гора.

Камрин лежал на краю длинной песчаной косы, под высокими деревьями, на мягкой траве. Его мокрые кудрявые волосы прилипли к лицу. Подойдя ближе, Афра с восхищением посмотрела на его тело.

– Я не думала, что теперь мы будем изучать подводный мир, – стараясь скрыть в своем голосе чувство, немного обиженно произнесла она и легла рядом.

Камрин не пошевелился.

Сердце Афры заходилось радостью: любимый был рядом – и в то же время его отстраненность томила душу.

Прошли полчаса в молчании, и Камрину стало еще тоскливее. Не понимая, чего ему не хватает, что смущает его покой и беспокоит душу, юноша почувствовал раздражение.

– Надо идти домой, – сказал он, встал и повел за собой коня.

Афра молча пошла рядом.

Камрин все-таки почувствовав, что творится в душе девушки, вдруг остановился и взял ее за руки:

– Афра, ты, наверное, обижаешься, но я сам не понимаю, что со мной! Я хочу, чтобы ты всегда улыбалась, хочу слышать твой голос, готов исполнить любое твое желание…

– А я хочу, чтобы мой смех звучал с твоим в унисон! Но сейчас, Камрин, в твоих глазах печаль – в чем же ее причина?

– Не знаю… Мне не дает покоя та звезда, вокруг которой, как говорят древние летописи, обращается планета Ферина…

– Камрин, ты же знаешь, меня мало интересуют планеты, я изучаю мир растений. А ты… Ну, ты просто замечтался.

– Нет-нет, послушай, пожалуйста. Я не могу понять, почему эта мудрость древних так притягивает меня. Я словно вижу эту планету в моих снах…

– И кого же ты там видишь? Тебе надо сходить к священнику, помолиться, посоветоваться или зайти к главному ученому, может быть, он что-нибудь объяснит?

Словно не слыша девушку, Камрин тряхнул головой и продолжал:

– Однажды мне приснилось, что эта звезда стала еще ярче. Я протягиваю руки к ее свету, она опускается в мои ладони, скатывается, падает на землю и вдруг становится настолько яркой, что я боюсь ослепнуть, прикрываю глаза. Звезда раскалывается, раскрывается – и появляется прекрасная девушка! Черные волосы до плеч, под длинными ресницами светло-серые, умные глаза. Что-то меня с этой девушкой связывает, очень сильно. Но какие-то люди и забирают от ее меня. И я больше не вижу эту девушку со светлыми глазами…

– Подумаешь, светлые глаза, у тебя тоже светло-карие. У кого-то темные, у кого-то светлые. И что тебе эти светлые глаза? А, может быть, ты влюбился? Но во что – в мечту?

– Я же тебе говорю – не знаю, что со мной, меня тянет к одиночеству. Вот уже третью ночь эти глаза смотрят, и сводят меня с ума. Я, кажется…

– Почему замолчал? Все-таки, влюбился? Ну, скажи, скажи!

– Опять ты за свое, Афра! Как я могу любить неведомого человека?! Я просто хочу понять, что со мной происходит. В соревновании на ревность ты заняла бы первое место… – хотел пошутить Камрин, но увидев глаза девушки, полные слез, будто, вот-вот польется дождь, поспешил извиниться: – Афра, ну что ты? Ты же знаешь, мне нравится тебя дразнить, как и тебе меня. Это наш маленький грех перед Всевышним.

– Камрин, недавно ты скучал, хотел услышать мой голос. Я сделаю так, что эти светлые глаза тебе больше не приснятся, и ты забудешь об их существовании! – она резко мотнула головой, отбросив волнистые волосы, побежала вперед, но вдруг услышала громкий смех Камрина.

– Вот теперь узнаю свою Афру, – весело крикнул ей вдогонку юноша.

– А ты уверен, что она твоя? – бросила девушка сердитым голосом, но в душе была очень довольна.

«Я узнаю свою Афру». Господи, неужели он назвал ее своей Афрой? Эти слова для нее звучали райская песня.

Когда они подошли к замку, Афра, поднимаясь к себе в комнату, заявила:

– Я предупреждаю, что завтра устрою тебе веселую жизнь, ты у меня за все ответишь!

У двери ее встретила мать, слышавшая это обещание.

– Когда же ты повзрослеешь? – качая головой, сказала она и поцеловала дочь. – А король еще хочет вас обручить! Но вы же из детского ума еще не вышли…

Афра радостно покружилась по комнате и обняла мать.

– Ой, матушка! Когда он посчитает меня своей невестой, я быстро повзрослею.

– Дитя и есть дитя. Пойдем ужинать, отец ждет тебя.

– Нет, матушка, меня уже Камрин накормил, я буду молиться и спать.

– Видишь, какой он заботливый.

– Да, очень заботливый! Завтра я буду его угощать его же методом, – Афра, довольная совей задумкой, улыбнулась. Мать, ничего не понимая, покачала головой, закрыла дверь и ушла.

25

Утром, не успел Камрин позавтракать в саду, как подошла Афра.

– Закончил? – поинтересовалась она. – Это хорошо, а то сил не будет, и преимущество может оказаться на моей стороне. Конечно, с вашего разрешения, – добавила она, взглянув на родителей юноши. – Он вчера меня обижал и сегодня ответит за все!

– Можно подумать, я тебя действительно обижал… Лучше выпей сок, в такую жару он хорошо успокаивает.

– Вы все видите? – Афра смотрела на короля, ища поддержки. – Он не хочет сражаться со мной! Конечно, сражаться – это не то, что считать звезды на небе. Ты знаешь, – она уже откровенно поддразнивала Камрина, – я в два раза сильнее тебя! Если ты сейчас не примешь вызов, значит, ты трус.

– Что?! – возмутился юноша. – Ты забыла, как я тебя в фонтан бросал? Если хочешь купаться, могу еще повторить. Вы же слышите, как она меня называет, отец? – он взглянул на короля, надеясь услышать слова в свою защиту.

– Слышу, – кивнул Тавын, усмехаясь. – Знаешь, а я думаю, Афра права. Видел бы ты ее на охоте, она прекрасная наездница, на скаку может ухватить зайца. Я ее всему научил, она стоит двух парней!

– Отец! Да она только и умеет гоняться за зайцами, – сказал Камрин, с усмешкой взглянув на Афру.

Гуатр тоже не удержался от смеха.

– Ну уж нет! Ты у меня силой пойдешь, – не унималась девушка, схватив молодого человека за рукав.

– О, брат мой, и ты хочешь их обручить! – воскликнула мать Афры. – Разве ты не видишь, что она своим детским умом ему прохода не дает.

– Эх, Арадана, посмотри, как красиво поют птицы в саду, и мы наслаждаемся их голосами. Может они, также дразнят друг друга? Разве птицы не напоминают тебе наших детей? Давайте подойдем ближе и взглянем – уверен, она приготовила ему сюрприз. А они будут счастливы, вот увидишь.

Они прошли вглубь сада и услышали голос Афры, которая разговаривала со своими подругами и с Камрином:

– Девочки слышите? Он не хочет со мной сражаться, потому что боится, что я смогу победить его, – и она гордо постучала себя по груди.

– Что ты еще придумала? Все же знают: стоит мне на тебя дунуть и ты упадешь, – как мог отбивался Камрин.

– Гм, гром и молния!.. А где твой меч? Вот, я приготовила два меча, но сначала мы будем стрелять из арбалета по той мишени.

Камрин свысока смотрел на девочек:

– Вы, наверное, будете болеть за свою подругу? А зря, она быстро проиграет мне.

Он натянул тетиву, прицелился и с первого выстрела попал в яблочко.

– Ну, что я вам сказал? – усмехаясь, проговорил он.

– Рано пташечка запела, как бы кошечка не съела, – не уступала ему Афра, переглядываясь с подругами. – А теперь смотри на меня, брат мой.

Она взяла лук, повернулась спиной к мишени и приготовилась. Через мгновение резко повернулась, закрыла глаза и выстрелила. Стрела угодила прямо в центр красной точки, рядом со стрелой Камрина: – А на это что скажешь, брат мой?

Все присутствовавшие были в восторге и аплодировали. Король улыбнулся и одобрительно сказал:

– Я тобой очень доволен, дочь моя.

– Ну что ж… – развел руками Камрин. – Я могу только поклониться твоему учителю.

– Это еще не все, братья и сестры! Представление не окончено, мы должны сразиться на мечах, и уверена, он окажется на земле! – не унималась Афра.

– Не смеши народ, ради Бога, Афра, – не сдавался Камрин. – Неужели ты думаешь, что от твоих ударов я упаду?

– Еще как упадешь, я же тебе вчера обещала… Упадешь, упадешь! – Она подошла к нему и тихонько прошептала: – Это тебе будет за светлые глазки!

– Ну, теперь мне ясно, почему наша Афра стала тигрицей! Это же несерьезно, Афра – ты мой единственный друг. Ты ведь мне тоже открываешь душу, когда тебя что-то беспокоит.

– Но о светлых глазах не говорю… Лучше бери меч и защищайся! – Девушка буквально силой вложила ему в руки меч и начала атаку.

Камрин, усмехаясь, только защищался. Изо всех сил девушка старалась осуществить задуманный план, но этого ей никак не удавалась. Наконец она воскликнула:

– Ну, нет, так дело не пойдет, давай по-честному! Или ты будешь атаковать, или я тебя буду считать трусом. Только с одним условием: если ты упадешь, то я на твоем Сурадже буду кататься весь месяц, и ты меня везде будешь брать с собой.

– А если я одержу победу, ты меня оставишь в покое! И даже ни о чем просить не будешь. Поняла?

От радости Афра закричала:

– Конечно, я на все согласна! Ну, девочки, вы готовы?

Они снова скрестили оружие. Камрин решил изменить темп схватки и быстро, используя преимущество в силе, с легкостью выбил из рук Афры меч и, смеясь, сказал:

– Ну вот, теперь месяц будет мне покой – твоего голоса не услышу!

– Нет, Камрин! Ты же сам сказал, что скучаешь без моего голоса, а я тебе обещала, что, сколько я жива буду, столько ты будешь слышать мой голос. Но это же еще не все: меч-то упал, а сама я еще не падала, так что бой идет!..

Проговорив все это, Афра начала руками толкать юношу назад. Ее подруги тем временем быстро натянули веревку, прежде замаскированную листьями. Камрин невольно попятился под напором подружки и бросил меч:

– Подожди, подожди, Афра, это нечестно! Остановись или я швырну тебя в фонтан, будешь себе плавать, как золотая рыбка…

Девочки растерянно смотрели на Афру, а она, опасаясь, что весь ее план провалится, решила пойти на новую хитрость:

– Слушай, Камрин, мы так не договаривались! – Она быстро подняла и сунула ему в руку его меч: – Я так не хочу, а то подумают, что я победила тебя безоружного! – И Афра снова изо всех сил начала толкать его.

– Возьми и ты меч, – возразил, было, Камрин. – С моей стороны тоже будет нечестно…

Но Афра его перебила:

– О, нет, вот именно: я хочу тебя голыми руками победить!

Камрин самоуверенно засмеялся:

– Как?! Ты же знаешь, это невозможно.

Афра тайком взглянула на веревку – до нее оставался шаг. Как же сдвинуть его с места? И тут же придумала: упершись в юношу руками, она резко наступила ему на ногу. Вскрикнув от неожиданности, Камрин отшатнулся и… тут же, споткнувшись о натянутую веревку, упал навзничь, а Афра стремительно уперлась коленом ему в грудь.

– Девочки, уберите скорее веревку! – скомандовала она. – А ты – ну-ка, поднимись чуть-чуть, пусть они ее вытащат.

Камрин захохотал над ее уловкой:

– Твоя проделка тебе даром не пройдет!

– Молчи! – шикнула она, а сама громко, чтобы все услышали, стала кричать: – Я его победила! Все видели? Я была даже без оружия!..

– Я теперь понял, почему ты мне меч в руки сунула. Я тебе такую прогулку устрою, сама не будешь рада. Отпусти меня!

– Еще рано, немножко потерпи.

Громче всех смеялся король. Он начал громко хлопать в ладоши, поскольку гордился своей крестницей, обладавшей мужским интересом к рыбалке и охоте, в отличие от его сына, которого всегда более влекло к точным наукам и астрономии:

– Вот это чистая победа, ангелочек ты мой! – проговорил он сквозь смех и, переведя взгляд на Камрина, продолжил: – Конечно, теперь он должен дать слово, раз его плечи лежат на земле под твоим коленом, раз уж он на глазах у всех проиграл. Ну что, сынок, признай поражение, и ты будешь освобожден.

– Отец, это же не честно! Вы же видели, они веревку натянули. Куда вы ее девали, признавайтесь?

Король подмигнул девушке и удивленно промолвил:

– Афра, а про какую веревку он говорит? Мы ничего не видели!

Подруги кричали в один голос:

– Победа была честная, победа была честная!

– Ладно, будем считать, победа была за тобой. Теперь-то отпускай!

– Ничего не слышу, скажи громче.

– Хорошо, только слезай с меня. Все слышат? Победа за Афрой!

– Этот тигренок – твоя законная добыча, девочка! Хороший денек ты нам устроила. Если плечи молодца под коленями девушки, значит, принимай сватов, Гуатр. Моя крестница, словно бутон розы, и энергии у нее хоть отбавляй, не то, что мой сын-мечтатель. Что за романтика считать звезды по ночам? – И король направился в соседнюю аллею, дипломатично увлекая за собой родителей девушки и всех остальных.

Оставшись наедине, Камрин спросил, все еще лежа на спине:

– Теперь-то ты довольна? И как ты могла не признаться в своей нечестности!

– А куда спешишь? – улыбнулась Афра. – Перед всеми признаваться не буду, а перед тобой во всем признаюсь, как послушный ребенок, но вот настолько, – она показала кончик мизинца.

– Тебе придется держать обет молчания и молиться с утра до вечера.

– Почему, разве я кого-то обидела?

– А разве я не жертва? До сих пор лежу под твоими коленями, – проворчал Камрин и, поняв, что она уступать не собирается, стал звать на помощь своего коня. Афра настойчиво закрывала ему рот, ревниво приговаривая:

– Это тебе за то, чтобы светлые глазки не снились, – но вдруг услышав за спиной топот свирепый и храп, бросилась бежать в сад.

– Вот так, гони ее, Сурадж! – крикнул вслед Камрин.

Запыхавшись, Афра остановилась у фонтана, к которому прижимал ее конь.

– Уйди, от меня! Матушка, помогите, этот конь ничуть не лучше своего хозяина!

В этот момент Сурадж толкнул ее мордой, и девушка, отстраняясь от коня, упала в воду. Увидев это, все присутствовавшие засмеялись, и громче всех смеялась королева:

– Не стоит обижаться! Плела сети, да сама в них попалась!

Тут подошел и Камрин, благодарно погладил коня, насмешливо посмотрел на Афру и, зная, что та боится лягушек, подобрал в траве одну и бросил в чашу фонтана.

– Я же те сказал, что ты будешь плавать в фонтане, и не одна. Это тебе в компанию.

Афра подняла крик:

– Ой, помогите, лягушка! Камрин, убери ее отсюда!

Но на помощь ей никто не спешил, а юноша, усмехаясь, предложил:

– Я уберу, но ты перед всеми признаешься в своей уловке!

– Признаюсь, признаюсь. Все меня слышат!? А теперь убирай ее!

Камрин поймал лягушку и выбросил ее из фонтана.

– Ой, мне плохо, трудно дышать! – вдруг воскликнула Афра.

– Что такое? Не пугай меня, я же пошутил. Давай руку, помогу.

Он наклонился, чтобы вытащить девушку из воды, но та схватила его и, упираясь ногами в стенку чаши фонтана, дернула на себя. Не успел Камрин и глазом моргнуть, как оказался в воде в объятиях смеющейся Афры.

– Мне не охота купаться одной. Ты хотел, чтобы я призналась? Но теперь и ты у меня будешь громко признавать мою победу, и всегда будешь брать меня с собой. Сейчас тебе даже твой Сурадж не поможет – все знают, он у тебя боится воды.

– Хорошо, хорошо. Отпусти, я во всем признаюсь…

– Не так! Ты должен целовать мои руки, и говорить: «Я согласен терпеть все твои капризы, моя принцесса», понятно?

Произнеся это, Арфы выскочил из фонтана и побежала к себе.

– Не забывай о своем слове! – крикнула она, предоставив Камрину в одиночестве выбираться из воды.

26

Миновала дождливая осень и мягкая зима, какой она всегда стояла на острове христосцев, где снег лежал только в горах, а на равнинах всегда радовала глаз зеленеющая природа.

Апрель для островитян всегда был месяцем приближением большого праздника – Пасхи. Все жители тщательно готовились к нему, плели венки из цветов, украшали двери домов. Люди поздравляли друг друга с воскресением Иисуса Христа, и всюду слышались приветствия, раздавались «Христос с тобой», «Слава единому Отцу» и прочие молитвенные песни. По обычаю в дни праздника молодежь венчалась, и все ощущали присутствие Ангела Божьего, когда из храмов доносился благостный звон колоколов. Сохраненный предками обруч Христа служил символом веры, надежды и любви во время венчания или обручения молодых. Была еще одна радость – священник благословил тридцать три человека в священное место, в Изавию, где Иисус жил и молился Отцу за грехи аурян прежде, чем покинуть Аури.

Среди избранных в этот раз оказались Камрин и Афра. Кроме того, в мае близился День Ангела девушки, и потому она радовалась вдвойне.

Афра качалась в саду на качелях и ждала Камрина, и после завтрака он подошел к ней.

– Почему бездельничаешь? – шутливо спросил он.

– В воскресение надо прославлять Отца!

– Тогда следует идти в храм.

– Но ведь праздник еще не наступил, а весну я всегда встречаю радостно! – засмеялась Афра. – Камрин, а что ты подаришь мне на День Ангела?

– Еще не родилась, а уже просишь подарок! Пойдешь со мной к учителю?

– Конечно, пойду, – она стояла перед ним, распустив волосы, зная, что это ему нравится. – А, все-таки, Камрин, что подаришь? Мы же будем в чужой стране и вернемся сюда больше чем через месяц.

– Какая любопытная! Представь, я преподнесу тебе там красивую коробку… А как, думаешь, их лягушки сильно отличаются от наших?

– При чем здесь лягушки?! Я их не переношу, и они все одинаковые.

– Как при чем? А что ты надеешься увидеть в коробке, когда откроешь?

– Болтун! А еще мне все советуют быть с ним повежливее!

Камрин засмеялся – он остался доволен, что снова удалось поддразнить Афру.

27

Тридцать три человека из народа христосцев отправились в тайный вояж в далекую страну на великий праздник. По мере того, как судно продвигалось к чужим берегам, погода становилась более суровой, и холодный ветер насквозь продувал палубу.

На носовой части парусника ученый и святой отец беседовали о том, как они будут возвращаться обратно. К ним подошел Камрин:

– Моим братьям не холодно? Там женщины приготовили горячие напитки.

– Мы сейчас спустимся в каюту, но вон там стоит Афра – она наверняка озябла.

Камрин подошел к девушке и нежно обнял за плечи:

– Не устала еще смотреть вдаль? Холодно же, пойдем. На рассвете мы будем на месте. Кстати, здесь намного холоднее, чем у нас, правда?

– Да, у нас климат намного мягче…

Ветер развевал длинные волнистые волосы Афры. Камрин посмотрел на нее с восхищением.

– Ты красива на этом холодном ветру, даже несмотря на грустные глаза. Ты похожа на русалку.

– Но у русалок волосы рыжие, как солнце, а глаза цвета морской волны. Может, я тебе напомнила о светлых глазках, которые не дают тебе покоя? – съязвила Афра.

– Афра, – шутливо-строго сказал Камрин, – прекрати! Ты и только ты будешь виновата, если эти глаза снова приснятся мне! Разве ты забыла, мы едем к святым местам, чтобы получить благословение? Скоро мы будем обручены перед Богом.

– Наверное, родители правы, я еще не вышла из детского ума, – она прижалась к нему. – Камрин, ты всегда умеешь меня прощать!

Арфа потерлась о его плечо.

– Скажи, милый, ты больше знаешь о других народах. Правда ли, что изавийцы считались «детьми солнца» и избранными Богом? Если так, то почему они столь грешно живут?

– Радость моя, не будь наивна. Ты прекрасно знаешь, что это – легенда. Хотя, наверное, это правильно, учитывать, что солнце есть свет, а свет есть Бог. И его частица живет в человеке. Пойдем вниз, ты замерзла.

На следующий день корабль встал на якорь в изавийском порту. После молитвы христосцы переоделись так, чтобы не отличаться от местных жителей. Камрин облачился в черную рубашку и пиджачную пару – костюм, в котором ходило большинство мужчин в местных городах, а Афра надела свободное платье чуть ниже колен и жакетку.

После трехдневного посещения святого места христосцы вернулись на корабль и решили отправляться в обратный путь. Камрин подошел к старейшине с просьбой:

– Отец, здесь, в столице Изавии, живет профессор Пирли, который побывал у нас на острове. Профессор был глубоко восхищен нравами нашего народа, и, раз уж мы не так далеко, то, возможно, мы съездим к нему в гости? Тем более что в день нашего прибытия сюда я отправил письмо профессору, и он, вероятно, уже знает, что мы тут. Заодно я покажу Афре большой город – мы же его почти не видели.

Старейшина пожал плечами:

– Не понимаю, что вас тянет в грязный, задымленный город? Но возможно, нанести визит человеку, который проникся истинными чувствами к нашему острову, стоит. Всем отправляться нет нужды, чтобы не привлекать внимания, а тебе с Афрой можно нанести профессору визит вежливости.

Афра обняла старейшину:

– Спасибо, отец. Не сомневаюсь, профессор Пирли будет очень рад.

В эту минуту с берега послышался звук автомобильного клаксона. Старейшина обеспокоено оглянулся.

– Как, кажется, к нам чужеземец пожаловал? – заметил кто-то из стоявших на палубе христосцев.

– Кто бы это ни был, все равно он есть раб Божий. Впустите, пусть поднимается к нам, – распорядился старейшина.