Текст книги "Обратный интеллект"

Они осторожно подошли к расплющенной на стекле ягоде. Из неаппетитной пенистой массы исходил кисло-приторный запах, и Аленка брезгливо отвернулась. Сверху, в глубоком как море зеленовато-голубом небе, проплывали маленькие облачка-барашки, желтея краями, обращенными к тусклому, но огромному солнцу. Незнакомо и пронзительно стрекотали птицы со стороны плотно переплетенных зарослей с необычайно напитанными соком листьями-лопатами. Теплый и влажный ветерок выдувал оттуда густые ароматы так, что захватывало дыхание. Трава как в парке расстилалась полянами до стены кустов и деревьев и только в некоторых местах была выворочена огромными следами невероятно крупного зверя. Здесь явно нужно было быть настороже… – Па-а-апа!!! – заорала Аленка и, затопав ногами, прижалась к Жене. По тарелкообразным листьям травы полз вперевалку паук, величиной с теннисный мячик. В глянцево блестевшем прозрачном теле что-то мелко шевелилось. Женя брезгливо отступил, отстраняя Аленку. В дверях появился Миша. Щурясь от яркого света, он осторожно шагнул на примятые листья. В руке он держал небольшую прямоугольную коробочку, от которой отходил длинный штырь с острой вилкой на конце. – Склизко здесь, однако, – Миша подошел на разъезжающихся ногах. – Дядь Миша! – голосом обиженной ябеды позвала Аленка, – Вон паук такой страшный! – Ерунда, – криво усмехнулся Миша, – Чего там паук? Нет зверя, страшнее человека, – он смело коснулся штырем тела паука и вдавил красную кнопку. Раздался глухой взрыв, и Миша оказался обляпанным копошащейся массой паучьего молодняка. Вся эта лоснящаяся мелочь начала быстро расползаться, а Миша с остервенением счищал напасть, крутился и пытался вытряхнуть ее из-под воротника. Женя лихорадочно принялся помогать и скоро оба оказались измазанными омерзительной слизью. – Пойдем умоемся, – растопырив лоснящиеся пальцы, предложил Женя, – Аленка, а ну пошли! Тебе здесь одной нельзя оставаться. Но тут послышалось нараставшее тарахтение двигателя и лязг железа. Заросли раздались всплеском тяжелых листьев, обнаруживая просеку к зданию, к ним с грохотом, кренясь и подскакивая, вырулила потрепанная машина. Громко выстрелив несколько раз, она заглохла. В открытом кузове сидели два совершенно различных существа. – Папа! Это та тетенька! – сдавленно зашипела Аленка, вцепившись в Женины штаны. Он и сам это видел. Дверца с лязгом открылась, и рогатая женщина изящно выпрыгнула из машины. Приземистый шофер в квадратном шлеме выбрался со своей стороны и с хрустом примял траву внушительным весом. Дряблое и полное лицо пожилого человека было покрыто коричневыми пятнами на светлом фоне, большими как у жирафа. Женщина неторопливо подходила, скривив губы в хищно-лукавую улыбку, – так эта гримаса воспринималась землянами и, не мигая, пристально разглядывала Женю ясными глазами. Острые рожки очень шли ей и не казались бесполезными рудиментами. Свободная одежда нисколько не скрадывала формы тела. Потрясенный Женя следил за каждым ее движением. Потом он пытался, но почти ничего не мог вспомнить кроме отдельных деталей этой сцены. – Привет, Зирюша, – вдруг выговорил он не очень естественно, и сам растерялся от своей смелости. – Привет, Женя! – ответила женщина приятно поскрипывающим голосом и с непривычной интонацией. Подошел шофер к остановился позади Зиреа. Миша тихо выдал «здасьте вам», а Аленка так растерялась, что спряталась за Женю. Шофер, сразу оценив положение землян, обломил большой мясистый лист и шагнул к Мише. Тот отступил, но, смирившись, дал пролиться на руки выжатому из листа соку. Женя с облегчением сам тем же способом смыл слизь с рук. Сок приятно холодил и мягчил кожу, У Миши покраснели глаза, он принялся тереть лицо и неудержимо расчихался. – О-о, – с жалостью скривилась Зиреа, – нужно иммунизироваться, – она обратилась шоферу и тот, сходив к машине, вернулся с прямоугольной бутылью. – Пару глотков, – она протянула сосуд Мише. Тот попытался разглядеть предмет оплывшими слезящимися глазами, потом обхватил подрагивающими руками и, запрокинув голову, глотнул два раза. Темно-коричневая жидкость тонкими струйками стекла вокруг подбородка. Зиреа передала зелье Жене. Тот доверчиво приложился. После недолгих уговоров удалось зарядить Аленку. Миша почти сразу пришел в себя, повеселел, и шофер все так же молча отнес бутыль в машину. Зиреа скривилась в улыбке, рассматривая Женю. – Ну, вот, Зиреа, ты нас и заполучила. Очень хотелось бы хоть какие-то объяснения. – Конечно объясню, – Зиреа шагнула ближе, – только не вини меня. Кроме вашего СИРа здесь еще двадцать семь систем. Здесь проходит начальный этап объединения галактического разума. И я в таком же положении, что и вы, только прибыла раньше. А вот он, – Зиреа кивнула на возвращающегося шофера, – здесь хозяин. Женя с Мишей недоуменно уставились на коренастую неказистую фигуру. – Его зовут Кефрь. Давайте покажем ему ваш СИР, для него это имеет культовое значение! Пусть выполнит свой долг и обеспечит энергией вашу систему, – она вроде как снисходительно засмеялась при этих словах. Зиреа бесцеремонно вошла в вестибюль, и шофер протиснулся в заклинившие двери за ней. Земляне почувствовали себя гостями. Кефрь со странным благоговением заглядывал во все комнаты, и Женя обратил внимание, что перед там как зайти он делал один и тот же жест: очерчивал ладонью круг перед собой. Женя улучшил момент и, подойдя к Зиреа, тихо поинтересовался: – Послушай, Зирюша, а как этот выдающийся организатор задумал объединить галактический разум?

Женя чувствовал, что Зиреа нравится, когда он называл ее Зирюшей. Зиреа рассмеялась на свой странный манер и в тон ему прошептала: – Ничего он сам не может. Он верит в Дух Гармонии и подчиняется ему. Я расскажу потом. – Скажите, Зирюша, – в свою очередь спросил Миша, – он собирается всерьез командовать нами?

Зиреа резко повернулась к нему и, наклонив рожки, строго выговорила: – Меня зовут Зиреа, пожалуйста!

Это получилось так внушительно, что Миша оторопел и, несмотря на свою общительность, предпочел пока довольствоваться услышанным. Происходящее казалось ему непроницаемо-таинственным сговором, в котором явно участвовал и его шеф. Под конец осмотра Аленка настолько осмелела, видя, как ее папа ладит с рогатой тетей, что прямо сказала ей: – Тетенька, а сначала я думала, что вы забодаете меня или папу! – Да никогда, маленькая! – Зиреа присела перед ней, осторожно взяла за руки и приблизила ее ладони к своим рожкам, – Потрогай их и больше не бойся!

Это было странное зрелище: настолько чужим и неестественным казалась эта сцена между земной девочкой и инопланетянкой. Аленка очень осторожно прикоснулась и, осмелев, крепко обхватила их своими пальцами. Казалось Кефрь что-то вынюхивал. Он осмотрел столовую, склады, подсобки, библиотеку, апартаменты директора и его замов пока очередь не дошла до СИР. И тут он вошел в самый настоящий шаманский раж. Он жестикулировал, грузно пританцовывая и его морда светилась умиротворением и довольством от выполняемого долга. Зиреа наблюдала за ним с явным презрением. Терминал СИР все еще находился в другой комнате, и тот даже не подозревал о посетителе. – Послушай, Зиреа, – решился Женя озабочено – Ты говорила, что можно подвести энергию. У нас проблема с СИР. Ему жить осталось от силы два дня. – Подведем. Эта проблема возникает почти у всех. На этой планете энергию получают из смежного пространства. Нужно заготовить металлические клеммы с ладонь шириной, чтобы сильно не разогревались и соединить их с вашей установкой. Вот и все. – Миша, слышал? – Ага. Миша достал латунный лист и когда Кефрь отслужил, все было готово. – Слушай, Зиреа, – забеспокоился Женя в последний момент, – а как они там узнают, что нужно? Еще шарахнут миллион вольт! – Сначала ведь на пластинах будет ваша энергия, а потом, если источник отключить, начнет поступать точно такая же. – Сейчас будет интересно, – пообещала Зиреа и что-то сказала Кефрю, показывая на пластины. Тот разулыбался, закивал и, видимо, не раз уже повторяя этот фокус, сделал замысловатое движение руками, а потом развел их над клеммами. Аленка открыла рот и расширившимися глазами смотрела как ладони Зяфря окутались мягким сиянием, и оно быстро запульсировало у пластин. Кефръ сделал еще одно шаманское движение и сияние спало. – Вьсо, – сказал Кефрь и, не оглядываясь, гордо вышел из комнаты, бросив на ходу Зиреа несколько фраз. Вскоре внизу зачихал автомобиль и фыркающие звуки утихли. Зиреа осталась с землянами. – Рискнем выключить бензоагрегат? – спросил Миша. – Давай, если что аккумуляторы подстрахуют, – согласился Женя. Движок замолк, но переменное напряжение продолжало поступать из ниоткуда. – Те же двести двадцать пять вольт, Евгень Саныч, – подивился Миша, – афигеть…

Аленка нетерпеливо стала дергать Женю за штаны. – Пa-ап можно на улицу? – Пойдемте отсюда, – предложила Зиреа. – А может расскажем СИРу, – Миша хотел было сходить за терминалом в соседнюю комнату, но Зиреа остановила его жестом: – Давайте сначала устроим военный совет, – она рассмеялась и вышла первой. Зиреа за руку вывела Аленку на поляну, следом протиснулся Женя, и они остановились, поджидая Мишу. – Ну, как приключение? – скривилась Зиреа. – Круче не бывает, – Женя придержал за косичку рвущуюся Аленку. – Отпусти ее, здесь безопасно. – Точно? Я видел рядом невероятно большие следы какого-то зверя. – Это домашние животные. Появился Миша. В руках у него опять был разрядник. – Что за колдовство было с электричеством? – прямо спросил он у Зиреа. – Он применил Силу Гармонии. Никто из прибывших на Саяфу до сих пор не понял, что это такое и как ей пользоваться. Наша фантазия беднее того, что она может. Ах, если бы у меня такое было… – Зиреа с мечтательной улыбкой посмотрела вдаль. В небе застрекотало. – Папа, самолетик!

Из-под зеленоватых облаков, чуть не задевая верхушки зарослей, неторопливо выплыл ажурный летательный аппарат. – Ярыг интересуется, – определила Зиреа, – повезло человеку, у него собственный самолет здесь оказался, – она махнула рукой летчику и тот, развернувшись над головами, пролетел совсем низко. В первый момент от неожиданности землянам стало не по себе: на темно-рыжей, мохнатой морде зло блеснули медно-красные глаза, широкий нос с резкими поперечными складками выгибался над судорожно стиснутой пастью с двумя белыми клыками, вылезающими из-за верхней губы до мощного плоского подбородка. Аленка в страхе прижалась к Жене. Самолет низко пролетел над зданием института, покружил и скрылся. – Его мне удалось найти, как и вас на краю галактики, – не без гордости сообщила Зиреа. – Так это ты здесь наводчица, поставляешь чужие системы в этот зверинец? – Женя прищурился на Зиреа. – Искать новые системы и готовить их к переправке – обязанность всех прибывающих. Но я оказалась слишком хорошим посредником и поэтому меня не отпускают на родину, а кто бы знал, как мне здесь надоело! – Господи, какой он клыкастый! – поежился Миша, – Рогатые, клыкастые, интересно, много тут таких разумных? – Тебе-то по разуму он не уступает, – повернулась к нему Зиреа, – У него система реализована на молекулярных схемах. Энергии почти не потребляет. Так вот. Миша беззлобно ухмыльнулся и, прикрыв лицо ладонью, ткнул дулом разрядника в толстенный лист, растущий прямо из ствола дерева. Ничего страшного не произошло, только из дырочек закапал густой сок. – И ты, Зирюша, ему тоже письма нежные писала? – поинтересовался Женя. – Нет, бесспорно, – лицо у Зиреа слегка потемнело, и она отвела взгляд. – Ну, хорошо, – поспешил отвлечь ее Женя, – а что за военный совет у нас здесь будет? – Я рассказала вам немного про Силу Гармонии, вот и подумайте над этим, если не хотите застрять здесь как я. И, пожалуйста, не упоминайте об этом в разговорах с СИР потому, что он будет не на вашей стороне. Вот и все, пока лучше не освоитесь. Аленка, хочешь ягоды? – А где? – Да вот они! – Зиреа наклонилась, небрежно раздвигая листья. На стеблях у корней выглянули похожие на крупные сливы голубые ягоды. Некоторые из них отливали красноватыми пятнами. – Красные рвать нельзя, – строго предупредила Зиреа, – пока не посинеют они плохие, будет животик болеть. Женя без энтузиазма пошарил под ногами, сорвал сливу и задумчиво отправил ее в рот. Тонкая кожица легко лопнула в зубах, а содержимое наполнило рот освежающим ароматом. Женя удивился и сорвал еще две. – Ну, вот, можно и не ужинать, – вздохнул он, – Аленушка, нарви нам всем. Миша тем временем освободил двери и, распахнув их настежь, выволок вахтерский стол и стулья. Стало уютно. – А вот эти оранжевые мешки, – Женя показал на погнутое зданием дерево, – в еду годятся? – От них местный скот быстро жиреет, – Зиреа улыбнулась. Миша развалился на стуле и свесившейся рукой лениво рвал сливы прямо под собой: – Странно, – вздохнул он, – делать ничего не хочется. Такое приключение, а сидим вот… Может насыщение уже в башке?.. Извините меня, Зиреа, если что не так, но вы бы все-таки рассказали нам о законах местной жизни и вообще… Вы так интересно начали. Зиреа благосклонно посмотрела на него. Они с Женей подсели ближе к столику. Аленка высыпала перед ними из подола гору слив и бросилась за новой добычей. – Стой, Аленка, хватит, ешь сама! – крикнул ей Женя, – Смотри как платье испачкала, а другого у тебя здесь нет. – Что вам рассказать? Про судьбу вашего СИР? О нем не беспокойтесь, – Зиреа апатично махнула рукой, – Как бы скоро вы ему не позавидовали. Здесь все сделано для наших систем, а отнюдь не для нас… У них высокие интересы, нам не дотянуться, – Зиреа грустно вздохнула, – моя система уже на следующий день со мной неохотно разговаривала: я ей мешала вживаться в новое бытие. Сейчас у нас разлад. Дошло до того, что она боится, как бы я не выключила ее, вспылив. Представляете благодарность? Я ее столько лет собирала, отлаживала, столько сил потратила, она мне как собственный ребенок и вдруг выключу? Да я скорее себя выключу, – Зиреа, сдерживаясь, съела сливу и очень далеко выплюнула косточку. Миша захотел плюнуть так же ловко, но у него вырвался неприличный звук, и косточка упала рядом. – Она теперь очень занята, – продолжала Зиреа, – Столько интересных встреч по всей галактике, слияния в многоразумные системы, познание Гармонии и поиски новых искусственных информационных систем. Правда, когда наткнутся на что-нибудь стоящее, тогда и я становлюсь нужна. Кто же быстрее и лучше все подготовит? Они для этого слишком умные и специализироваться на примитивном человеческом понимании им почти не под силу. – Только для этого мы им и можем пригодиться? – спросил Миша. – По их заверениям получается, что они только и озабочены, чтобы направить планетарное развитие разума в сторону формирования общественных ценностей в духе Гармонии. Естественным путем это происходит гораздо болезненней и часто кончается гибелью цивилизации. Уровень знаний, который позволил бы связаться со звездными соседями, достигается намного позже, чем оптимальный возраст для образования межгалактической интеграции: для освоения смежных пространств нужно выйти за рамки законов нашей вселенной. Следующий шаг – общевселенская интеграция, для нашего понимания недоступен, и только после этого сообщество вселенной созревает достаточно чтобы влиться в Гармонию… – Зиреа, – встрял Миша в паузу, – что это за Гармония такая? – Гармония? – Зиреа с обаятельной неопределенностью покрутила пальцем в воздухе, – У нас просто нет таких слов, чтобы передать, и знаний, чтобы понять хотя бы приблизительно. Моя система представляет это не на много лучше меня, а у них в ходе общения выработался огромный запас мысле-символов. Гармония – это нечто, находящееся вне времени и пространства в нашем понимании. – Что же ей нужно при такой сверхмощи? – подивился Миша. – Такова парадоксальная судьба эволюции разума. Разум не может довольствоваться достигнутым. – Вообще-то не очень веселенькая перспектива землянам, – усмехнулся Женя, – судьба наша во многом предрешена, нас воспитают, обучат какому-нибудь ремеслу… А как наивно я грезил, когда считал, что светлые умы научными прогнозами мостят дорогу в будущее! Знаешь, Зиреа, мне все же кажется, земляне – очень вредная и непослушная раса. Мы еще причиним немало хлопот Гармонии своей строптивостью. Зиреа улыбнулась, с ласковой насмешливостью посматривая на Женю и тот поймал себя на том, что уже неплохо понимает эту улыбку. – Расы все такие, – Женечка! Разве могли бы выжить покладистые и безропотные? Строптивые весь мир примеряют через отношение к себе и приспосабливают к себе. В этом они накапливают свой опыт и его ценность – в самобытности. Кстати, ваш СИР обучается по такому же принципу. Земле суждено влиться в галактическое общество и привнести в него свою уникальную строптивость. – Ну, посмотрим… – Женя сунул в рот сливу. Миша выплюнул вторую косточку и на этот раз превзошел по дальности Зиреа, что отразилось радостью на его лице. Это не осталось незамеченным и Зиреа решительно сорвала еще одну сливу. Подошла Аленка. Глаза ее осоловело закрывались. – Пап, я устала! – она безвольно качнулась к Жене. – Одиннадцать вечера по нашему стилю, – сообщил Миша, взглянув на часы. Женя отвел Аленку в комнату вахтера, уложил на диван и вернулся к столу. А здесь явно происходил довольно интересный диалог. – А если я достану эту штуковину? – спрашивал Миша. Зиреа недоверчиво улыбалась. Жене эта сцена почему-то не понравилась. – О чем это вы? – спросил он, оседлав стул. – О Силе Гармонии. Миша собирается похитить ее у саяфян, хотя и не представляет, что это такое и чем может кончится. – Это характерно для Миши, – подтвердил Женя, – Он скор на слова. – Смейтесь. Я не собираюсь здесь валять дурака. – Вот такие идут против богов! – улыбнулся Женя, – И что же ты будешь делать с этой Силой если все обойдется? – Я? – Миша задумался, – точно сейчас не знаю, хотя по ходу дела ясно станет… – Обратного интеллекта не хватит, – ехидно заметил Женя. – Точно!, – сказала Зиреа, – что саяфане, обладая ей, не в состоянии использовать даже малой чести ее возможностей. Их фантазия исчерпывается дворцами и известными им жизненными благами. Моя же система с помощью этой Силы перенесла сюда не только ваше здание, но даже такое гигантское сооружение как гидравлическая информационная система шмышей. – Круто. Я думаю, что нам не стоит испытывать судьбу с этой Силой, – покачал головой Женя. – А еще говорил про строптивость землян, – укорила Зериа. – Боитесь, Евгень Саныч, что местное начальство нас накажет? – ехидно поддел Миша. – Сначала нужно понять, потом действовать, а не наоборот, – урезонил Женя, – А если нас просто уничтожат как мелкое зло? Ты своей моралью пытаешься мерить Гармонию? Да мы и близко не можем представить возможные последствия. – Сейчас-то мне хорошо с вами, – с грустными нотками тихо сказала Зиреа, – но, признаюсь, и тосковала же я тут! – Страшно подумать, неужели мне быть здесь вечно? Я, конечно, всерьез не рассчитываю на Силу, но в моем положении надеешься на любое чудо. – Не надо грустить, Зиреа, – как можно мягче проговори Женя, – мы освоимся и что-нибудь обязательно придумаем. Я не против активных действий, но опрометчивость нужно сдерживать. Большая капля дождя громко хлопнула по столу. Через мгновение другая растеклась на лбу у Миши. Небо покрылось темно-зелеными разводами. – Ой! – Зиреа вскочила, – Надо убегать!

Но ливень рухнул стеной, теплыми пенистыми струями загородил мир и накрыл бегущих людей. – Ого! – Выдохнул Женя в вестибюле, оттирая воду с лица, – Как внезапно! – Это я виновата: заболталась и совсем забыла, – засмеялась Зиреа, пытаясь расправить прилипшую к телу одежду, – В это время саяфяне всегда дождь заказывают. Женя невольно задержал взгляд на ее фигуре и с трудом отвел глаза. Вода стала переливаться через порог и затапливать вестибюль. – Надолго это? – спросил Миша. – Сейчас кончится. Небо, будто услышав, посветлело. – С водой у нас проблем не будет, – понял Женя, Миша, долго не думая, стянул с себя мокрую одежду и остался в плавках, покрывшись гусиной кожей. – Спать бы завалиться, – он тоскливо посмотрел на дверь вахтерской. – Кефрь за мной сейчас не сможет приехать на своей телеге пока вода не впитается, – опечалилась Зиреа. – Оставайся у нас, – предложил Женя, – Сейчас подумаем во что переодеться. Что-то там у нас на складе должно же быть. Миша сорвался с места и зашлепал босиком по ступенькам. На складе оказались спальники, фуфайки и сапоги для сельхозработ, куда каждое лето сгоняли служащих. Решили пока расположиться в достаточно просторной вахтерской. Спальники разложили на полу. Зиреа, не спавшая этой ночью, чуть осоловело от предвкушения близкого отдыха, с недоверчивой улыбкой разглядывала выданную ей огромную фуфайку, но все же переоделась в соседней комнате и вернулась, представляя странное зрелище. Фуфайка доставала ей почти до колен, рожки торчали среди мокрых блестящих прядей. Миша оставил невысказанной заготовленную ехидность насчет усредняющего свойства земных фуфаек. – СИРа мы совсем бросили, – вздохнул Женя, с наслаждением заползая в спальник. Подниматься наверх не хотелось, мягкий свет сквозь шторы по-домашнему убаюкивал. – Ему не привыкать. Подождет до утра, – Миша откашлялся, – Значит так, рассказываю первый анекдот из серии «спокойной ночи, малыши». Как-то уехал мужик в командировку…

Женя слушал не долго. Скоро до него доносились только отдельные фразы и совсем земное тихое хихиканье Зиреа. Что-то вроде ревности предварило его сон. Первый раз Женя проснулся, когда уже темнело. За окном тарахтел и фыркал саяфянский экипаж. – Не поеду, – сквозь сон промолвила Зиреа и снова заснула. Раздалось нечто вроде сигнала, напоминающего звук детской свистульки. Женя почему-то улыбнулся, не открывая глаз и когда экипаж укатил, снова заснул. Второе Женино пробуждение совершилось в темноте и было вызвано неопределенным и холодящим чувством опасности. Из окна тусклым серебристым светом светила луна сквозь полупрозрачную дымку облаков, позволяя видеть контуры предметов. Женя осторожно привстал и осмотрелся. Недалеко, чуть левее горели, не мигая, два больших зеленых зрачка на едва проступавшей в темноте морде зверя с высоко торчащими как у рыси острыми ушами. Ужас пробрал до копчика и парализовал его. Женя вспомнил, что дверь закрыта, и очень крупный зверь не смог бы пролезть в форточку. Это немного успокаивало. Очень плавно Женя дотянулся рукой до своего ботинка, подоткнутого под спальник, примерился и резким движением швырнул ботинок в эту дрянь. Раздался дикий взвизг, переходящий в общую панику. Женя судорожно выползал из спальника, когда вспыхнул свет, озаривший заспанного Мишу, стоящего с самодельным фонарем. Слегка ослепший Женя осмотрелся и замер от неожиданности, все сразу поняв. Зиреа сидела в спальнике, натянув его одной рукой до подбородка, а другой держалась за лоб и тихо скулила. Рядом валялся Женин ботинок с распущенными шнурками. – Что с вами, Зиреа? – воскликнул ничего не понимающий Миша. – Ох, – выдохнула она трагично, – Женя, за что ты меня так?.. Женя засеменил к ней на коленях и осторожно отнял ладонь ото лба. Там наливался подковообразный синяк. – Миша! Скорее чего-нибудь холодного! – Женя принялся нежно гладить Зиреа по голове, все время натыкаясь на рога. – Папа, за что ты треснул ботинком тетеньку? – со строгим осуждением спросила Аленка, свесив ноги с дивана. – А ну брысь спать!

Наконец в комнату вошел Миша, тяжело волоча плоскую медную болванку. Ее положили на колени Зиреа. При этом спальник под тяжестью сполз вниз и ей ничего не оставалось как уткнуться головой в холодную железяку. – У тебя глаза светятся! Я подумал, что к нам залезла какая-то зверюга, – жалко оправдывался Женя, – Просыпаюсь, а в темноте глазища. Миша надрывно хрюкнул и выскочил за дверь. Аленка отвернулась и, побарахтавшись, затихла. Женя встал, выключил свет и уселся рядом с Зиреа. – Очень больно? – Уже не так… – Бедненькая, что же ты не спала? – Сама не знаю, – прошептала Зиреа растерянно, – вдруг проснулась и захотела на тебя посмотреть. А ты…

Открылась дверь, и Миша, пару раз содрогнувшись от смеха, залез в свой спальник, выключил фонарь и отвернулся лицом к стенке. Из окна все так же серебрилась луна и было странно видеть, как горели глаза Зиреа в ее свете. Как всегда, под утро Жене хотелось спать, но оставить Зиреа наедине с болью он не решался тем более, что она не спала. Он со странным чувством смотрел в темно-зеленые флуоресцирующие глаза и уже не кажущийся звериным приятный овал лица, а она молча смотрела на него. Его неудержимо потянуло к ней, он наклонился и осторожно коснулся ее губ своими. Зиреа прижалась к нему, обхватив руками. Его пронзили совершенно ошеломляющие новизной впечатления. Сколько времени прошло он потом не мог вспомнить, но они так и уснули обнявшись, и Миша, проснувшийся первым, оказался невольным свидетелем.

В девять часов по домашнему времени Аленка проснулась, громко зевнула, пропела песенку про петушка и попросилась в туалет. Миша поворочался, вдруг резко вскочил и вышел вслед за Женей и Аленкой. В вестибюле было прохладно и заметно светлее. Ежась, он переоделся в подсохшую одежду. За стеклянными дверями уже безоблачное небо буквально светилось от множества звезд. Некоторые поражали непривычной величиной и яркостью. Луны не было, но общий свет звезд был сильнее лунного. Пока Женя возился с Аленкой, Миша поднялся к СИР, заготовив ободряющие слова. Но СИР спокойно спал в полумраке, изредка вздрагивая двигателем терминала, так и оставшегося у распахнутого окна. Миша хотел было вернуться, но тут подошел Женя: – Смотри-ка, ему что-то снится! – сказал он, услышав, как дернулся терминал, – Давай включим индикацию? – А космос не подсадим такой нагрузкой? – Если что, сразу выключим. Они перекатили терминал в комнату СИРа и Миша щелкнул тумблером. Облака огоньков заклубились по стенам. Наибольшее возбуждение распространялось по ассоциативным областям, изредка давая выбросы в сторону входных анализаторов. – Что-то переваривает, – определил Женя, – Ого! Видел, как возбудилась отрицательная значимость? Какой-то кошмарик прокручивается. Вот, по второму кругу пошел, – Женя подался к терминалу и гаркнул в микрофон. Сноп огоньков взметнулся из слухового анализатора, беспрепятственно откликнулся в сторожевой системе значимости. Произошла какая-то перегруппировка и облака заклубились в прежнем ритме. – Вы ему, Евгень Саныч, только сон сменили, – улыбнулся Миша. Запахло горелым. Миша испуганно выключил индикацию и пошел носом по запаху. – Ничего себе! – он приблизил руку к пластинам токоприемника. Над ними вилось марево горячего воздуха, – Нужно будет более толстые и широкие пластины сделать. – Ладно, пошли, – Женя потянул его за рукав, – Пусть досыпает, потом спросим. Они спустились вниз. Через открытую дверь вахтерской в вестибюль проникал свет. На диване сидела Зиреа с пиратской черной повязкой на голове под рогами, и Аленка учила ее себя расчесывать. – Ты что, коза, разленилась? – спросил Женя, заходя в комнату. – Ну что ты, папа!.. Знаете, тетя Зиреа, как папа меня дразнит? – Как? – Коза-дереза, глупые глаза, тоненькие ножки, коротенькие рожки! – Эта дразнилка больше для меня подходит. При мне папа не захочет так тебя дразнить. – Захочу, – заявил Женя, – Ну-ка, козы, собирайтесь кушать. Когда они позавтракали стало совсем светло. Они снова поднялись к СИР. Тот уже не спал, но не заметил вошедших, поглощенный глубоким раздумьем. – Опять телепатия, – определил Миша, – Я его сейчас встряхну, – он подошел к стенке и ткнул пальцем в какую-то часть схемы. – О-ох! – выдохнул динамик терминала, – За что?! – телекамера развернулась и обнаружила обидчика, – Мишка!! Тебе бы молотком по голове приятно было бы? – Ну а что ты повадился нас не замечать? – У меня же связь с Ними, а ты так шарахнул! Это доброй сотне систем передалось. – О чем же вы совещались? Поделись с товарищами. – Ну, как сказать, тут словами даже и не передашь… – Да ты не стесняйся, – предложил Женя. – Ребята! – взмолился СИР, – Дайте закончить, я же нить рассуждения потеряю! Часика через три, честное слово, сам расскажу! – Ладно, посмотрим, – позволил Женя. За стеной раздалось знакомое тарахтение экипажа, но уже в два мотора. Значит Кефрь с подмогой прикатил. Они спустились вниз. Перед зданием фыркали на малых оборотах обшарпанные лимузины. Шоферы в квадратных касках, похожие как братья, о чем-то переговаривались. Аленка увлеченно гонялась за бабочками, пытаясь схватить огромные вяло машущие крылья. Стол из стружечных плит, оставленный под дождем, необратимо покоробился и по бокам порос зеленым пухом. Стулья на вид казались целыми. Зиреа подошла к саяфянам и непонятно заговорила с ними. – На вас жалуется! – Миша подмигнул Жене с ухмылкой. Саяфяне очень серьезно внимали Зиреа. Женя со смущением увидел, как Зиреа сняла повязку, обнажив синяк, похожий на молодой месяц. Миша приготовился с удовольствием созерцать сцену и, опускаясь на стул, произнес: – Гордо девица стоит, а во лбу луна горит! – но стул провалился задними ножками в раскисшую почву так, что Миша, абсолютно не ожидавший этого, выполнил неполный кувырок назад, оказавшись в нелепой позе и сам стал объектом удивленного внимания. Стоявший рядом Женя не в силах был упустить такой случай и, не задумываясь, гулко шлепнул сотрудника по месту сидения. Миша вывернулся, вскочил и, весь розовый, целых две секунды переживал ситуацию, но чувство юмора взяло верх и он, пряча улыбку в углах рта, укорил: – Обычно джентльмен помогает другому джентльмену, попавшему в неловкое положение. Тем временем один из саяфян, кто из них Кефрь определить было невозможно, принялся колдовать над Зиреа. Мягкое мерцание заполнило пространство между его руками и в нем как в зеркале отразилось ее лицо. Синяк побледнел и разгладился. Когда это случилось сияние пропало, и довольная Зиреа победно показала свой белый лоб, а Жене персонально скорчила рожу. Миша изо всех сил таращил глаза, но опять не уловил последовательности действий саяфяннна. Он предполагал, что раз для использования Силы нужны жесты, то их нужно точно уловить, чтобы тоже научиться управлять этим. Он подошел к сидевшей на корточках Аленке и нажал ей на макушку. Аленка тихо ойкнула и безжизненно повалилась. Миша подхватил ее на руки и с растерянным видом понес безвольно обвисшее тело к саяфянам. Те недоуменно повернулись к Зиреа. Женя тревожно подался вперед. – Я случайно нажал ей на макушку! – трагическим голосом воскликнул Миша, – Пусть ее вылечат!