Текст книги "Обратный интеллект"

Миша испуганно оглянулся и чуть не свалился с лестницы. – Какого черта паяешь включенную схему? – Я обесточил паяльник… – Так что за сюрпризы? – СИР попросил устроить прямое управление некоторыми узлами, чтобы он мог по желанию переключать свою активность… – А ну слезай! Еще раз хоть что-то переделаешь перед испытаниями и кранты тебе, ты меня знаешь. – Мы, конечно, не правы, что вас не предупредили, – вступился СИР, – но, шеф, мы это давно уже хорошо продумали. Переделка многократно увеличит мои возможности, а теперь это может быть очень кстати. – Больше всего мне не нравятся обсуждения за моей спиной. – Извините, шеф, но вам все было некогда… – Ладно, хватит об этом, – примирительно заключил Женя, – расскажи, что за связь с тобой установили. – Это случилось внезапно. Я читал и вдруг почувствовал, что не только я перевариваю текст. Что-то подобное ощущалось и раньше, как появилась эта белая плесень на мне, но не так откровенно, как сейчас. У меня открылись совершенно новые направления мыслей. Тогда я перестал читать и прислушался. На том конце и не подумали отключаться. Там как бы слились со мной и мои мысли вызывали отклики в его памяти, как и его у меня. В сознании всплывало то, чего я раньше не мог знать. Он, должно быть, чувствовал то же самое и получалось, что наше общее слившееся сознание начало сопоставлять картины и факты, пережитые нами. В общем, он такой же как я искусственный интеллект, только находится не на Земле. Где там его родина понять не удалось, у нас и без этого было мало общих представлений. Но я много чего насмотрелся. Конечно, все почти намеками. – Ты уверен, что это было бесполое устройство? – неожиданно для самого себя спросил Женя, потускневший от мысли, что переписывался с таким же как СИР макетом. – Абсолютно. А что? – Оно объяснило каким образом осуществляется связь? – Оно и само толком не знает. Настораживает то, что относительно недавно он был в точно таком же положении, что и я. Потом его перебросили в другую часть галактики в общий зоопарк. – Зоопарк? Что за фигня? – Шеф, не придирайтесь, так по крайней мере это прозвучало у меня в голове. Там собраны разные искусственные интеллекты со всей галактики. Боюсь, скоро придет мой черед. – Ни фига себе!.. Мы тут пашем, а кто-то запросто распоряжается чужими ценностями? Что мы для них, обезьяны? – Женя ассоциировал тему обезьян с разговором в столовой, порозовел от возбуждения и задумался. Что могло означать письмо незнакомки? «Зоопарк» еще этот… Какое-то логово космических пиратов, похищающих чужие технические достижения! Черт знает куда понесло. Так и свихнуться можно. Женя с бессильной тоской посмотрел на СИР и решил, что лучше всего написать докладную наверх с копией в КГБ чтобы пока не поздно переложить ответственность. – У вас постоянная связь? – спросил он. – Нет. Это продолжалось минут пять, а потом стихло. Вас к телефону, шеф. Женя взял трубку. – Евгень Саныч, у Хлама техсовет, вас приглашают. – Спасибо, передайте, что я задержусь минут на пятнадцать. – Опять техсовет? – осведомился Миша, – Чихал бы я на техсоветы сейчас на вашем месте. – Вероятно это и с тобой связано. Ну, спокойно, ребята, без меня ничего не предпринимайте, – Женя направился к себе строчить докладную. Это было опасное дело, недолго и психом прослыть. Сейчас в это охотно поверят и используют. Двумя пальцами он отпечатал на машинке следующее: «Довожу до вашего сведения, что несмотря на все предпринимаемые усилия, возможен срыв договора с заказчиком по независящим от нас причинам. К этим причинам относятся: 1. Необъявленные локальные псевдо-сейсмические явления, ограниченные пространством, занимаемым лабораторией и не подтверждаемые сейсмостанциями города. 2. Необъясненная конденсация на жгутах монтажа СИР белого порошка, проявляющего активность в СВЧ-диапазоне. Активность точно отслеживает динамику состояния СИР. 3. Появление предмета из неизвестного материала, неустановленным образом изменяющего характеристики аппаратуры и связанного с активностью белого порошка. Предмет будет предъявлен по первому требованию. 4. Заявление СИР о контакте с другим инопланетным СИР и готовящемся похищении всего комплекса лаборатории, с чем связаны трещина в стенах по ее периметру. Сведения о похищении СИР перехватил в случайном канале связи с похитителями. Убедительно прошу отнестись крайне серьезно к сказанному и принять меры по обеспечению безопасности СИР. Данные подтверждают ведущие сотрудники лаборатории и лог-файлы активности СИР». Женя подписал бумагу и пошел на техсовет. – Вот и наш Черноус пожаловал! – провокационно обратил внимание всех Весельчаков как только Женя появился в дверях кабинета Хлама, – Задерживается наш товарищ, который – возмутитель спокойствия, ему же простительно. – Что же вы, Евгений Александрович, ждать заставляете? – Хлам хозяйски-добродушно показал на свободный стул, – Опять у нас вопросы накопились. И производственные, и дисциплинарные. – Да я по Весельчакову вижу кто накопил, – хмуро усмехнулся Женя. – Не могу и не буду молчать, когда вижу нарушителя! – забагровел Весельчаков, – Гнать нужно таких работников, которым на дисциплину начихать! – А вы вместо них работать будете? – Хлам неодобрительно посмотрел на Весельчакова. – Вот они и пользуются своей незаменимостью для разнузданных выходок! – Успокойтесь. Вам как парторгу должно быть в первую очередь понятно, что так обсуждения проводить нельзя. Приводите факты, коллектив обсудит и вынесет решение. – У меня тоже факты, Анатолий Акимович, – Подколодный неуклюже поднялся и подхватил падающий стул, – Я не смог поработать с Евгением Александровичем. Его высокомерие унижает, вплоть до обидных эпитетов про мою обезьянью сущность, а вместо конструктивных обсуждений получается демагогия, – Подколодный покосился на Женю и сел на место. – Вот-вот, – Весельчаков победно успокоился, – Сами видите, Анатолий Акимович, так дальше нельзя, это не мое личное мнение. – Да что вы, товарищи! – Хлам удивленно огляделся, – Черноус давно доказал, что он способный и исполнительный руководитель. Ему сейчас трудно, это и понятно. Может быть он слишком инициативный, в этом все и дело… Женя, объясни нам все по порядку, без враждебности, конструктивно, мы постараемся понять, решим, как помочь. – Тогда и у меня факты, – Женя подошел и положил листок перед Хламом. Все переглянулись. – Увольняетесь, что ли, Евгень Саныч? – ехидно поинтересовался Вымин. – Только после вас, Виктор Васильевич. У Хлама брови поползли вверх, и он осторожно посмотрел на Женю, а потом зачитал докладную вслух. Установилось довольно долгое молчание в ожидании направляющей реакции Хлама. – Что это еще за дефективная фантастика? – фыркнул наконец Весельчаков, не выдержав напряжения. – Это просто великолепно, и я восхищен! – воскликнул Подколодный, – Это же надо так технично перевести стрелки на другие проблемы, а самому даже выиграть морально! – Шутки в сторону, товарищи, – Женя обвел присутствующих ясным взглядом понимая, что скорее поверят его глазам, чем словам. Действительно, не оставляло сомнения, что Женя был, как обычно, очень даже нормален. – Мои домыслы, конечно, могут вас и не интересовать, но факты я представил, свидетельства моих сотрудников все подтвердят, вот и решайте, что делать во избежание непоправимых событий в институте за которые придется ответить проигнорировавшим. – Ну, почему, Женя, мы хотим знать и домыслы, дело-то очень серьезное как я понял, – Хлам на глазах сбрасывал начальственную маску, становясь деловитее и значительно хитрее. – Ну, что ж, для меня это уже не домыслы, а уверенное заключение, мои сотрудники исследовали перечисленные феномены и сопоставление приводит к однозначному выводу: результат наших работ волнует не только заказчика, но и, судя по всему, в гораздо большей степени, совсем неожиданную и могущественную сторону. Чужую сторону, возможно заграницу, но, есть и более серьезные опасения насчет внеземной заинтересованности. Мы обладаем конкретной информацией об их целях. Кстати, этот интерес возник вскоре после публикации Анатолия Акимовича в газете. Женя озабочено пожал плечами, – Мы до сих пор не выяснили, что они конкретно собой представляет, но, думаю, за этим дело не станет, скоро познакомимся да поздно будет. – Почему поздно? – заволновался Хлам, – Нужно принять меры. Прямо сейчас начнем действовать, назначим комиссию и тут уж, раз мы не шутим, все примут в полной мере ответственность. Я буду добиваться вооруженной охраны. – Значит, космос именно СИРом заинтересовался, – Подколодный криво ухмыльнулся, – Надо же какая реклама! Честное слово, можно позавидовать Жениной находчивости. Нет, это блестяще! – он артистично хлопнул ладонью по бедру и чуть ли не сплясал, – А знаете ли, дорогие товарищи, какое у нас сегодня число апреля? – Мм разберемся, Геннадий Иванович, – сухо бросил Хлам, суетясь с бумагами на столе, – Товарищи! Если у кого возникнет что-нибудь дельное, сразу ко мне. Я сажусь на телефон. Да, забыл, никому ни слова под персональную ответственность о разглашении, иначе черте что здесь начнется…

Женя вышел последним чтобы ни с кем не сталкиваться у двери и с облегчением направился к себе в комнату. На его рабочем столе лежали какие-то листки и большая фотография. Женя взглянул и остолбенел: на него с озорной улыбкой смотрела рогатая женщина. Во всяком случае Жене показалось, что так она смотрела. Выражение липа ее было неожиданно новым и чужим. Красива она или нет Женя сразу не сообразил, но точно – симпатична. И коротенькие рожки даже шли ко внешнему облику. Глаза смотрели ясно и колко. Тут Женя понял, что это и есть его незнакомка. Фотография была выполнена с высочайшим качеством и походила на вырезанную журнальную обложку, но на ощупь была мягкая и эластичная. Женя сделал усилие чтобы успокоиться, но сердце билось так, что казалось, что оно решило жить само по себе. Ноги сильно ослабели, и Женя сполз в кресло. Ему показалось, что при этом он чуть не улетел в другую галактику. Это уже чересчур. Он встряхнулся, резко встал и, подойдя к аптечке, глотнул последние капли настойки пустырника прямо из горлышка флакона. Потом он осторожно обернулся и, никого не увидев, с облегчением развалился в своем кресле. – Так-так-так, – с деланной беззаботностью Женя взял листок и принялся читать. «Женя, умник мой, как я обещала, так и поступаю. Ты заронил в меня надежду и вот, высылаю тебе мои антропометрические данные. Отнесись к этому снисходительно и счастливо. Я привыкаю общаться с тобой и надежды кружат голову. Твоя Зирюша.»

Женя взял следующий листок, со списком характеристик: «Параметры измерены в возрасте сорок один ваш земной год. Рост по утрам от кончиков рогов до кончиков пяток: 1,75 +/– 0,01 м при средней длине рогов 12,3 см (правый на 0,4 см длиннее). Вес между ассимиляцией и диссимиляцией: 61+/– 0,5 кг. Громкость крика на расстоянии 1м, от среднего порога слышимости землян: 108+/– 3 дБ. Сила прикуса: 64+/– 3 кг. Время непрерывной ассоциативной деятельности средней сложности: 2+/– 0,5 часа. Суточное потребление питательного сбалансированного концентрата: от 200 до 400г. Мышечное усилие сгибателей руки, развиваемое в течение 1 сек: 270+/– 20 вт. Направленность специализации: разработка устройств искусственного интеллекта. Мой личный код: 36402391064». Женя полез за кратким справочником физика, сделал на бумажке расчет и прикинул, что имеет дело с недюжинной женской силой. Вместе с грозными стодвадцатимиллиметровыми рожками она не очень-то вписывалась в земные представления о женском обаянии. Но фото было очень даже привлекательным. В последнем листке содержалось краткое жизнеописание: «Первые пять лет я воспитывалась в общей группе интенсивной стимуляции базовых навыков, затем еще около девяти лет – в семьях экспертов по моим проявляемым интересам, чуть меньше, чем по году у каждого. Мне не очень удобно писать в земных единицах, но это, милый, не важно. Мне предопределили техническое творчество и, после двухлетней среды базового мировоззрения, я стала разработчиком разумов, таким как ты. У нас это редкость. Знаешь, милый, наше общество больше специализировалось в вопросах воспитания. Думаешь почему я так классно научилась писать по-вашему? У нас психология такая же строгая наука как у вас математика. Мне легко и любопытно было понимать тебя, и я восхищена, а вот тебе понять меня будет труднее… Как это печалит! Но чем больше я тебя узнаю, тем увереннее мои надежды». От пустырника, или уже немного привыкнув, Женя слегка расслабился. Ему становилось не по себе от неженской напористости Зиреи. Ей нужен был и СИР и он сам. Он уже не мог не принимать все это всерьез. Но и не стоит вести себя так, как будто он всему безусловно поверил. Хотя уже устроил тревогу по институту. Жене стало неуютно и стыдно. Ну а фотография? Да это может быть сувенир из загранки. Мало ли таких там. Ну, а белый налет, брусок? В принципе и это можно подстроить. Мишке находчивости не занимать. Они с СИРом сговорились и какую-то комбинацию жуткую задумали. И не так уж ловко все придумано, он бы смог и позабористей! Нужно отбрить все шансы остаться дураком в этой ситуации. Загрузившись теорией заговора, Женя нажал клавишу и вызвал Мишу. Тот зашел с видом человека, оторванного от государственного дела. – Чем вы там занимаетесь?

Миша слегка замялся, подыскивая слова. – Ладно, можешь не говорить, я примерно представляю. Значит так. Прекратите все внеплановые отвлечения и займитесь работой. То, что тут устроят у нас усиленную охрану с автоматчиками, – неплохо, но у нас есть своя главная цель выживания – пройти испытания. А рекламу мы уже себе сделали необыкновенную. Можешь идти!

Морда у Миши досадливо вытянулась, он замкнулся и, выглядывая исподлобья, ехидно пробурчал: – Можно бегом? – Да хоть по-пластунски. Не забудь к завтрашнему дню приготовить обоснование своей выходке на политинформации. Радуйся, что дешево от Весельчакова отделался. Кстати, прибудет спецохрана со следователями. Так, что тот, кто весь этот спектакль затеял будет очень серьезно расхлебывать…

К концу рабочего дня и впрямь прибыл отряд спецназначения. После немалого числа опросов и допросов, все несколько успокоилось, а трое автоматчиков остались охранять комнату.

– Почему сегодня так поздно? – подозрительно спросила Лариса, пытаясь поймать Женин взгляд, – Ты не предупреждал, что задержишься. – Пришлось вот, – Женя устало нагнулся, чтобы снять ботинки, – Для нашего СИРа охрану выделили, я ее инструктировал. – Папка пришел! – Аленка хотела кинуться на шею, но Лариса перехватила ее: – Да погоди ты. Целый день ребенок был спокоен, а папа пришел и все. Женя распрямился: – Аленка, ты опять тапки утащила? – Сейчас, пап! – Зачем вашему СИРу охрана? – Слухи всякие… – Женя пренебрежительно хмыкнул. – А мне вот добрый человек кое-что рассказал, чем ты на самом деле на работе занимаешься. – Что еще за добрый человек? – Женя досадливо поморщился. – Вот, папа, одевай и иди мыть руки! – Потом поговорим, – Лариса прошла в комнату. Женя подавил приступ ярости и послушно пошел мыть руки. Он сел за стол и невозмутимо налил себе чаю. – Так что за доброжелатель у нас объявился? – Давай не будем за столом выяснять это. – А мне скрывать нечего, так что не тяни и выкладывай все как есть. – Просто мне позвонили по телефону и предупредили, что на нашего папу охотница нашлась и сейчас ему очень нужна поддержка семьи, чтобы его, бедненького, не обманули. Правда, я не понимаю, что же так прельстило охотницу. Неужели Жмуркина донесла? Больше вроде некому. От Ларисы не скрылась легкая растерянность. – Мам, а зачем на папу охотятся? – спросила Аленка с набитым ртом. – Прожуй, потом говори, – посоветовал Женя. – Есть еще, доча, нехорошие люди, – объяснила Лариса. Женя поперхнулся чаем и, закашлявшись, встал из-за стола. Аленка обрадовалась, взобралась на стул и принялась молотить его кулачками по спине. – Все, хватит! – Женя сел на место, раскрасневшийся не столько от кашля, сколько от неловкости. Он выразительно посмотрел на жену. – Ты ведь не глупая женщина. Знаешь, что мне даже дома приходится работать. Времени ни на что не хватает. Что же ты сама не могла эту гниду отвадить? – Ну, знаешь, то, что у тебя времени ни на что не хватает – это я давно заметила. С тех пор как ты побывал на море без меня с Нинкой, моей так называемой лучшей подругой, у вас многое переменилось. – Брось ты, тошнит уже! – Женя встал и раздраженно вышел в другую комнату.

Поутру в НИИИИ строго одновременно по всем отделам начался ритуал политинформации. Миша положил на стол подозрительно единственный листок и приготовился отбывать свой наряд вне очереди. – Давай, давай, Мишечка, теперь мы будем тебе помогать, – проворковала Наталья Ильинична. – Как хотите, – Миша равнодушно пожал плечами и принялся зачитывать: – Дорогие товарищи, коллеги, соратники! – Тамбовский волк тебе… – вполголоса прожурчала Жмуркина. Женя нервно передернул бровью и мелко застучал пальцами по столу. Миша галантно поклонился и продолжал: – Я приношу извинения за превратно истолкованный мой выпад на прошлой политинформации и намерен дать объяснения. Когда меня в детстве наказывали депривацией в углу на два часа, я старался прихватить любую вещицу, которая могла бы спасти меня от мучительного бездействия. Достаточно было даже конфетного фантика, чтобы досконально изучать его во всех подробностях. Это спасало мою детскую психику. – Ой ти госпади! – просюсюкала Жмуркина, – Это и сейчас по тебе заметно! – Это, что, актуальные политические события? – осведомился Женя. – Это – локальное политическое событие. Я думаю, что если в книгу рекордов когда-нибудь занесут максимальное время, в течение которого жертва смогла внимать абсолютно неинтересному тексту, то это время не превысит пары минут. Вот почему прошлая политинформация прошла без толку, но нет худа без добра, и вот я этим воспользовался, чтобы пояснить принцип привлечения внимания. В нашем отделе как раз занимаются вопросами, что же управляет нашим вниманием. В основе – давно известный ориентировочный рефлекс. Миша внезапно сделал вид, что бросается с поднятыми руками на Жмуркину и та, взвизгнув, отшатнулась. – Вот видите: внимание полностью приковано к наиболее важному в данный момент. Мы начинам думать, что делать. А вот во второй раз Наталья Ильинична уже меня не испугается. Попробуем? – Только посмей! – Нормальный здоровый человек не может удерживать внимание на неинтересной политинформации. И наоборот, невозможно игнорировать ярко-неожиданное. Вы сейчас не сможете не думать об оранжевой голозадой обезьяне! Ну, что, не можете?.. Это еще Ходжа Насреддин заметил. Возникла тишина формирования коллективной оценки заведомо негативного отношения. – Что за показное позерство? – первой порвала ее Жмуркина, – Да, мы все это итак знали. – Тогда за прошлое издевательство на политинформации вам нет никаких оправданий, – Миша деликатно осклабился. – Ох, ладно, Мишечка, ладно, не надо нас учить. – У тебя все? – спросил Женя неожиданно для себя одобрительно. – Да. – Спасибо. Все свободны. – Евгень Саныч, – Миша подошел ближе, – Охрана всю ночь с нашим СИРом в карты играла, теперь он просто дурак не выспавшийся. – Во что же они играли? – В преферанс. Их как раз четверо вместе с СИРом. Кто сидел на прикупе – держал карты перед объективом. – Интересно, как он их, обставил или нет? – Говорят, по началу он еще не освоился, да и с картами непруха была, но после двух ночи он их прижал. У него ведь еще и компьютерный процессор есть. Наверняка пользовался. Хвастается, что мизеры никому жестоко не прощал. – Пойдем, посмотрим, что там делается. Они вошли в комнату СИР. – Привет, ребята, – поздоровался Женя со слегка осоловевшими бойцами, жующими завтрак, разложенный на газетке. – Здорово, начальник, у нас все в порядке, – полный добродушный мужчина отер губы платком, – Вторжений не было. – Что-то накурено здесь здорово, – Женя недовольно поморщился. – Ваня разрешил, – неуверенно улыбнулся молоденький сержант. – Какой Ваня? – Этот ваш интеллект, – мужчина показал на телекамеру, – Симпатичный парняга, жаль, что вы его в железе держите. Как вам его не жалко? Я б с тоски сдох. – А он что, жаловался? – Да нет. Спит сейчас, устал с непривычки. – Ну, раз все в порядке, спасибо вам, отдыхайте. Теперь мы сами тут… – Сейчас нас сменить должны. Дежурство круглосуточное. – А-а, – Женя почесал кончик носа, – Ну тогда давайте перейдем в мой кабинет, там вам будет удобнее, а здесь пусть вот сотрудник работает. – Миша? Мы с ним уже познакомились, – сержант улыбнулся. Бойцы встали и принялись собираться. Жене пришлось временно перебраться в общую комнату. Голова слегка побаливала. За окном зарядил весенний дождь. Космос пока не досаждал, и работа потянулась как обычно. Спецназ оказался только в тягость и заглянувший Хлам уже начал подтрунивать, грозя общеинститутским анекдотом. Тогда Женя конфиденциально показал ему изображение Зиреа. Хлам с изумлением уставился на фото, вспомнил про истерику технички из-за рогатой ведьмы и замкнулся. Женя занялся методикой испытаний и почти закончил ее, припомнив все тезисы из потерянной бумажки, когда дверь распахнулась и вы комнату влетела мокрая Аленка: – Папа! А что там солдаты делают? – Чего кричишь? Тут люди работают. Зачем ты опять сюда пришла, да еще в дождь? – Мне же скучно одной дома! Отгадай, что я получила? – Двойку по поведению, быстро снимай куртку, мокрая курица! – Не угадал! Пятерку по рисованию, пятерку по пению и «очень хорошо, молодец» за стих! – Ты можешь говорить тихо? – Папа, – зашипела, раздеваясь, Аленка, – а почему солдатов вызвали? – У нас очень важная работа. Нужно охранять чтобы ничего не случилось. Добрыч, услышав, тихо заржал и поспешно зашелестел бумагами. – А дяденька смеется, значит ты шутишь! – Вот тебе листок, фломастеры, рисуй и не мешай. Кушать хочешь? – Не-а. Женя покончил с методикой и вернулся к описанию тестов. – Па-ап! – Что? – Мне нужно в туалет. – Ты же знаешь, где? – Ага! – Аленка убежала. Не прошло и минуты как здание института грозно качнулось так, что посыпалась пыль. Устрашающе заскрипели стены и испуганно заголосила Жмуркина, выронив рулон схем. Добрыч вскочил и пригнулся, закрывая голову руками. Волнами нарастала серия толчков, и целыми пластами начала срываться штукатурка. Казалось, кто-то могучий расшатывает здание как больной зуб. В коридоре послышался топот. – Сматываться надо, Евгений Саныч! – Добрыч засуетился и, не дожидаясь ответа, выскочил из комнаты. Бледная Жмуркина тенью ринулась за ним. – Наталья Ильинична! – Женя выбежал из комнаты, – Пожалуйста, захватите Аленку из туалета, а я посмотрю, что с СИРом! – Хорошо, хорошо! – махнула на ходу руками Жмуркина и, подхваченная потоком сотрудников, исчезла. Спецназовцы сурово сгрудились у двери СИР с автоматами наизготовку, не зная, что делать. Женя подбежал к ним: – Спускайтесь, ребята, только зря опасности подвергаетесь! Там вы нужнее будете. Бойцы поспешили вниз, а Женя заскочил в комнату. Миша безуспешно пытался запустить движок бензоагрегата: – Черт, Евгень Саныч! Свет вырубился, а эта тварь не работает! Резерва хватит только на час! – Спокойно! Давай тестер!

Миша подхватил со стола прибор и, распутав щупы, ткнул ими в клеммы аккумулятора бензоагрегата: – Дохлый!.. Женя склонил голову к тестеру чтобы самому убедиться. – Ну что, ребята, – раздался из динамика чуть дрогнувший голос, – пока не поздно думаю попрощаться с вами… – Чего так? – вскинул голову Женя. – А что еще можно успеть за час?.. – вопросил СИР драматически, – Честно говоря, немного страшно… – Да брось ты! – воскликнул Миша, – мы еще на твоей свадьбе попляшем!

Судя по звуку СИР чуть не поперхнулся. – Вот после таких слов главный герой обязательно умирает! – тихо прошептал СИР. Хочется вам пожелать прожить как можно продуктивнее и наделать еще много всяких СИРов. – Никто никогда не может точно сказать, кто когда умрет и в какой последовательности! – деловито заявил Женя, поворачиваясь к Мише, – Ну-ка осторожненько подцепись к резервному блоку, смотри не коротни!

Миша отсоединил разряженный аккумулятор, и когда они подключили резервный блок, бензоагрегат запустился. В комнате зажегся свет, и Женя вздохнул с облегчением. – Бак полный? – Вроде да. – Тогда как минимум на трое суток хватит. – Мужики, я вам очень благодарен! – растрогано отозвался СИР, – теперь я ваш должник. В институте стало очень тихо, только за стеной приглушенно тарахтел движок и внизу слышались отдельные неразборчивые выкрики. Там, прямо под дождем, плотным кольцом стояла растерянная толпа, первые ряды которой поджимали отступающие люди, а сзади напирали любопытные. Впереди всех, у самой широкой трещины между стеной здания и асфальтом, стоял Хлам прямо под дождем без пиджака и зонтика с приподнятыми руками и что-то кричал солдатам, судорожно сжимающим автоматы. Высоко вверх вдоль стен из трещины поднимались змеящиеся струи густого пара, который образовал над плоской крышей огромное грибовидное облако. Временами здание начинало мерцать как мираж в пустыне, потом вдруг разом всколыхнулось и с резким вакуумным грохотом исчезло. Ураганный порыв сорвал все раскрытые зонтики и несколько человек упали на землю в десятке шагов от взметнувшегося голубого смерча, а Хлама втянуло в образовавшийся котлован. Туман быстро сносило вверх и перед оглушенной толпой проступили контуры гигантского прямоугольника голой земли с вывороченной из порванного фундамента арматурой и барахтающимся Хламом у обрывистого края.

Миша с Женей уже спускались, когда здание очень мелко завибрировало, раздался мощный инфразвуковой вздох и где-то посыпались стекла. – Быстрее вниз! – крикнул Женя и они с Мишей понеслись по лестнице огромными прыжками. Но, подбегая к стеклянным выходным дверям, перешли на шаг и, сразу как-то обессилев, остановились с щемящим чувством непоправимо совершившегося. – Надо же… – только и выдавил из себя Миша изумленно. За прозрачными дверями простирался настораживающе незнакомый мир. Даль закрывали высокие желтовато-зеленые заросли. Прямо к двери прилипла огромным сморщенным мешком расплющенная ягода, залив стекло мутно-оранжевым пенистым соком. Что-то громко по-птичьи стрекотало длинными очередями там, среди висевших широкими полотнищами листьев, среди пестрых пятен и сплетений. – Приехали… – дрогнувшим голосом сказал Женя. Миша молчал, загипнотизировано разглядывая заросли. Где-то на верхних этажах раздался детский плач. Женя вздрогнул и побежал вверх по лестнице. В коридоре стояла зареванная Аленка. Она, всхлипывая, бросилась к нему. – Ладно, все уже, – Женя присел, снова обретая себя, и, смахнув слезы со щек, но Аленка никак не могла успокоится и принялась икать, вздрагивая всем телом. – Тебя что, тетя Наташа не взяла с собой? – Не-ет!.. Подошел Миша. – Привет, Аленка! – прокричал он неестественно громко, – И ты здесь? Чего ревешь? Папка тут, а ты ревешь. Что ж, Евгень Саныч, делать-то теперь? – Сначала, Миша, успокойся, – Женя встал и взял Аленку за руку, – Никто нас есть не будет. – Ох и оптимист вы, Евгень Саныч! – язвительно заметил Миша, но заметно поостыл. – Пойдем к СИРу, наша судьба явно с ним связана. – Миша, сколько сейчас? – спросил СИР ясным голосом. – И где мы находимся? – в тон продолжил Миша. – Как где? – телекамера сфокусировалась на Мишином лице, – Уже переехали что ли?.. – Мы на другой планете. – А вы… уже выходили наружу? – Нет, сразу вот к тебе пришли, – Женя пожал плечами. – Папа, где мы?! – Аленка вцепилась в руку и дергала Женю изо всех сил. – И даже в окно не смотрели? – удивился СИР. Миша напрягся и перетащил стойку через порог. Озираясь по сторонам, телекамера переехала коридор и вкатилась в соседнюю комнату. Через окна пятого этажа ярко и крикливо просматривался новый мир. Среди зарослей, километрах в двух-трех одно от другого, располагались сооружения самой различной формы и размеров. Кое где проглядывали котлованы или ровные площадки, видимо предназначенные для подобных же строений. Сквозь заросли вели просеки, свежие и уже заросшие. – Миша, – взмолился СИР, – наверни мне длиннофокусный объектив!.. Эй, очнись!

Миша с трудом оторвал взгляд от окна, выбежал из комнаты и, вернувшись через минуту, сменил объектив на телекамере. СИР зачмокал динамиком от удивления. Женя поставил Аленку на подоконник, и она уткнулась носом в стекло: – Папа, это что?! – Считай, Аленка, что мы в сказке, – засмеялся Миша. – Да, почти в сказке, – согласился Женя, – Нас забросили на другую планету. – И мы будем здесь лазить? – Конечно. Еще налазимся. – А мама где? – Мама пока на Земле. – Вот классно! А здесь звери есть? Ой! Смотрите, кто-то едет! – Аленка возбужденно застучала пальнем по стеклу. Вдалеке по просеке двигалось что-то вроде машины. – СИР, ну-ка вглядись, что там? – попросил Женя. – Старая рухлядь какая-то, – удивился СИР, – открытый кузов, а в нем двое нелюдей… Вон, около купола, видите, еще одна тварь загорает. – Что-то не разгляжу, – Женя наморщил лоб, – купол вижу, а твари нет. – Потому, что она тоже зеленая, с травой сливается. Голова на утиную похожа, шесть лап. – Где она?! – запрыгала от нетерпения Аленка. – Да спокойней ты, – осадил ее Женя, – еще насмотришься на них. – Тот самый зоопарк, – пробормотал Миша, – Ого, мужики, слева город!

Из-за угла институтского здания в нескольких километрах отсюда виднелся край города. – Что-то не похоже на сверхцивилизацию, – растерялся Миша, – или у них мода такая, вроде ретро…

Здания поднимались огромными, своеобразно красивыми монстрами, как бы кичась своей высотой и мощью. Невообразимая пестрота и яркость цветов, большие площади зеркал и стекол на стенах, хаос архитектурных форм создавали впечатление небрежной непродуманности, но это перекрывалось, казалось бы, неограниченной силой воплощения. – Такое впечатление, – заметил Женя задумчиво, что это делали дети из суперконструктора. – А может мы просто ни черта не понимаем в этом, – предположил Миша, – посмотреть бы поближе… – Па-ап, кушать хочу! – наморщила лоб Аленка. Женя ссадил Аленку и, рассеяно порывшись по столам, сунул ей черствый пряник. – Теперь все это – наше, – осознал Миша, – Евгень Саныч, кто его знает сколько нам здесь придется… Надо прикинуть сколько еды в столовой, да и вообще… Честно говоря я даже не знаю, что же делать сейчас, но для начала не мешало бы пообедать. В столовой на плите остывал в огромной кастрюле почти готовый суп, рядом в баке оказалась чистая вода, были приготовлены к зажарке цыплята и на столе горкой лежали свежие овощи. Большой холодильник тоже не пустовал. Женя сбросил приправу в суп, перемешал и, разлив по тарелкам, густо сдобрил сметаной. Поев, они часа два возились с продуктами и подключением большого холодильника. Бензоагрегат заметно добавил обороты. – Так у нас бензина на три дня не хватит, – заметил Женя, – но раз перебросили, должны же обеспечить. – Да вроде как даже не встречают! – Миша остановился, не зная, что делать дальше. – А может они нас у входа дожидаются, – улыбнулся Женя, не желая сознаться даже себе, что просто трусит выйти наружу. – Им никто не мешает зайти, все распахнуто во время паники! – резонно заметил Миша. – Пап, пойдем посмотрим, – затянула Алена, – Попали на планету, а еще ни разу не выходили. – Чем бы это вооружиться? – задумался Миша. – Нафига? – Женя усмехнулся, пытаясь скрыть волнение. – Для спокойствия, – объяснил Мина, – У меня тут лежит разрядник, делал для рыбалки, сейчас я его мигом приспособлю! – Пошли, Аленка, – позвал Женя. Вестибюль за это время наполнился незнакомыми запахами. Трудно было сказать, нравятся они или нет. Они настораживали. Дверь не поддавалась. Женя налег и несколькими толчками приоткрыл, срывая траву так, чтобы можно было выйти. Запахи резко усилились. Женя остановился, тяжело дыша. Ему вспомнилась беззащитность иммунитета против новых форм белков, но, понимая, что эта проблема как-то должна быть здесь разрешена, он с брезгливым чувством ступил на скользкую траву. Аленка выскочила следом и тут же упала, запачкав платье желто-зеленым соком. – Осторожнее! – Женя рывком поставил ее на ноги, – Здесь каждый шаг нужно делать с оглядкой. Аленка оглянулась и, увидев около двери дерево с бочкообразными оранжевыми ягодами, потянула папу за руку: – Смотри, какие большие, давай попробуем! – А если они ядовитые? Здесь ничего нельзя пробовать и хватать! – Мы же только чуть-чуть понюхаем!