Текст книги "Обратный интеллект"

Зиреа ухмыльнулась на свой манер, сморщив носик, и объяснила задачу саяфянам. – Может не надо? – забеспокоился Женя. – Это безопасно, – шепнула Зиреа. К оживлению приступил сначала один саяфанин, а после необъяснимой неудачи, уже с большей тщательностью, – другой. Потом они попробовали хором. Аленка заметно порозовела, жизнь так и переполняла ее, но осталась безучастно лежать на траве перед растерянными знахарями. – Ах! – Зиреа всплеснула руками и с притворной радостью заулыбалась, – Девочка просто спит! – Она наклонилась к Аленке и незаметно нажала на пупок. Аленка захлопала глазами и поднялась на ноги. Обычно невозмутимые Сафьяне заулыбались с облегчением. – Ни черта я снова не смог заметить, – огорченно признался Миша, подойдя к Зиреа, – Нужно их как-то завести к СИРу, чтобы они проделали все это перед телекамерой. – Это просто, – пообещала Зиреа, – Когда у тебя все будет готово скажи и я устрою. – Ой!! – внезапно завопила Аленка, запрыгав от удивления и показывая на заросли. Женя быстро развернулся и невольно отступил. Из просеки неторопливо выходило гигантское чудовище. За первым показались другие. Ничего не выражающие глаза смотрели в разные стороны прямо из мозаичного панциря мощного черепа. Вся нижняя часть морды заросла густой шерстью, слипшейся в сосульки, из которых торчали два небольших грязных бивня. Шерсть была пропитана оранжевым соком, еще стекающим тягучими каплями. При каждом шаге огромное тело перекатывалось волнами жира и тяжелый выдох переходил в булькающее фыркание. Трехпалые когтистые лапы со шпорами глубоко зарывались в землю. Показались еще гиганты и все они шли, не обращая внимание на людей с намерением проломиться сквозь здание института. Очень было похоже, что так оно и произойдет. – Кяй! Кяй! – оглушительно заорал один из саяфян и, вытащив палку из кузова машины, принялся смело дубасить гигантозавра. Тот, даже не взглянув на него, буквально в метре от Миши, вооружившегося разрядником, свернул под прямым углом и с хрустом вломился в заросли. Другие животные последовали за ним, точно описывая траекторию и ступая след в след, обдавая Рязанова густым сладковатым ароматом. Зиреа потрепала Аленку по голове: – Это местные коровы. Последняя из них чуть не наступила на Мишу и задела его хлещущим по бокам хвостом по лицу. Он сунул штырем разрядника куда-то ей под хвост. Раздался мощный выхлоп. Казалось, что корову разорвало. Она с визгом взбрыкнула и, запутавшись задними лапами в воздухе, плашмя гулко ухнула о землю. Невообразимый смрад заставил всех отступить подальше. Корова осталась лежать, не в силах поднять свой вес и только пронзительно скулила. Стадо ушло, не заметив потери. – Зачем ты это сделал? – изумился Женя, Миша ошалело смотрел на последствия и покаянно хлопал глазами. Саяфяне недовольно качали головами как игрушечные болванчики. Женя выхватил разрядник у Миши и яростно забросил его в кусты. – Пацан что ли? – Не надо, Женя, – успокоила его Зиреа, – они ее восстановят. Пока саяфяне возились с коровой, Зиреа объяснила, что землянам прикрепили гида и экипаж, как здесь заведено. Миша пришел в себя, увидев, успешную реанимацию коровы, а услышав про экипаж даже обрадовался: – Может вообще отказаться от ихнего шефа, я и сам могу разобраться в этой телеге? – Не стоит, – возразила Зиреа, – С ним вам в косвенное пользование дают Силу. Они подошли к машине. Миша по-хозяйски осмотрел ее и залез на сидение водителя: – Она же проще велосипеда!

Подошли саяфяне и с недоверчивым интересом начали наблюдать, готовые в любой момент спасать глупого землянина. Миша прикинул куда идут тяги от рычагов, уселся поудобнее и дернул рычаг запуска. – Миша, кончай! – вдруг не выдержал Женя, – У тебя все в абсурд превращается! – Евгень Саныч, мы же застрахованы от всего! – твердо одернул Миша шефа с таким выразительным укором, что Женя досадливо махнул рукой. Двигатель несколько раз провернулся с холостым уханьем, пожирая невиданную энергию из космоса, так, что токоприемники, расположенные сзади, пыхнули облачками пара. Наконец сработало зажигание, раздалось несколько выстрелов и мотор затарахтел относительно ровно. Миша помахал саяфянам и тронулся короткими толчками. Так он сделал два круга и осмелел. – Дядь Миша! – Аленка побежала наперерез, махая руками, – Дядь Миш, меня тоже возьмите!

Миша остановился и мотор заглох. Саяфяне оживленно заговорили между собой, явно впечатленные Мишиной сообразительностью. Мотор снова взревел, кашляя с надрывом как больной туберкулезом. Аленка вскарабкалась, уселась рядом, и они поехали, но через несколько метров машина уткнулась передними колесами в яму, скрытую широкими листьями, и забуксовала. Поляна оказалась измочаленной как будто здесь танком давили помидоры. Сок листьев покрыл следы колес блестящей слизью. Зиреа наблюдала за всем этим со скептической улыбкой, потом повернулась к Жене: – Хочешь посмотреть мой дом? – Да! Прямо сейчас? – Самое время, – она поговорила с саяфянами и те направились к засевшей машине, налегли крепкими плечами и Миша, окатив их едким дымом, выбрался из ямы. Женя с Зиреа поехали на первой машине, а Миша повез Аленку с саяфянином, оставшемся не у дел. Они довольно долго ползли по просеке, подскакивая на кочках, и хрупкие ветви с холодными толстыми листьями то и дело лезли в лицо. – Я – Хрясь, – втолковывал саяфянин Аленке, тяжело покачивая шлемом на ухабах и стуча себя кулачищем по груди, – Ты?

Аленка смеялась, не понимая: – Вы хрясь и я хрясь! – она тоже стукала себя кулачком по мятому фартуку. – Дяденька говорит, что его зовут Хрясь, – воспитательным голосом вмешался Миша и чуть не заехал в кусты из-за большого люфта, – Теперь скажи, как тебя зовут. – Алена. – Нет. Ты скажи, как зовут и стукнись кулаком. А то дядя не поймет. – Я – Алена, – машину тряхнуло и Аленка, угодив себе под дых, зажмурилась от боли. Машина выкатила из зарослей на поляну к небольшому уютному зданию, напоминающему скорее помещичий особняк с буйством хозяйских излишеств. Окна покрывали сплошь почти всю поверхность дома и блестели даже под ребрами шестиугольной конической крыши. Казалось, что здание из тех, что строятся по прихоти миллионера. – Какой хорошенький дворец! – воскликнула Аленка, выпрыгнула из машины и побежала, с чавканьем разбрызгивая сок рвущейся травы. Перед входом она нерешительно остановилась. Зиреа взяла ее за руку, и они вошли первыми. Внутри здание оказалось не менее удивительным, чем снаружи. Стены, покрытые бархатистым пористым материалом, полы, зеркально гладкие и в то же время эластичные, необыкновенно прозрачные стекла удивляли всеми своими деталями. Комнаты оказались самой произвольной формы. Но как же земляне позавидовали когда выяснилось, что этот дом предназначен только для одной группы исследователей в пять человек и кроме рабочих помещений здесь были и жилые. И никаких побочных служб вроде администрации, бухгалтерии и отдела кадров. Миша быстро наполнялся состоянием восторженной зависти, ему сразу здесь все понравилось. Институтские отношения и порядки показались до смешного нелепыми и ничем не оправданными. Огромный зал занимало циклопическое устройство, собранное плотным объемным монтажом на неисчислимом множестве макетниц. Связанные толстенными пестрыми жгутами, они располагались на многоярусных стеллажах, стоящих рядами. Земляне бродили в этом электронном лесу, подавленные примером нечеловечески кропотливой работы, по сравнению с которой проделанная ими выглядела как укор за многие месяцы отчаяния и слабости. Миша с недоверчивой улыбкой вглядывался в эти джунгли и только качал головой: – Да, такое выключить не посмеешь… Как все-таки нам повезло с комплектующими, Евгень Саныч! Я бы озверел, распаивая столько деталей. А сколько неизбежных ошибок! – он сморщил нос, представляя, как бы пришлось мучится с отладкой. – Это еще что! – рассмеялась Зиреа, – сюда перебросили систему, построенную на гидравлических элементах. Это целый город! Ну, а ваши комплектующие тоже не совершенство, Яршг, например, выращивал систему целыми блоками. Он не ограничился семью человеческими чувствами, а организовал двадцать три вида входных анализаторов и не знаю уж сколько видов эффекторов. Но ему это вышло боком: понять сверхсложную систему становится невозможно. Зиреа показала комнату для монтажа, Миша с интересом принялся перебирать детали, расспрашивая об их назначении. Женя осмотрелся и увидел фотографию, матово блестевшую на стене. Почти безрогий тщедушный мужчина с гламурной белозубой ухмылкой чем-то сильно походил на Зиреа. – Кто это, Зиреа? – Арк Аркбо, знаменитый учений. – Я думал твой брат, – заметил Женя, – Очень похож. Зиреа удивленно взглянула на фотографию. – Совсем не похож, что ты, Женя. – Только он рога зачем-то спилил, – вмешался Миша. – У нас мужчины короткорогие. – Бедняжки, – посочувствовал Миша, – трудно им с вами. – У нас они – слабый пол, за ними ухаживают женщины и в отношениях инициатива тоже у женщин, – пояснила Зиреа, – Знаете какая я сильная? Хочешь, Женя, почувствовать? – она сдвинула на край стола радиохлам и поставила руку на локоть, – Так это у вас делают?

Женя вспомнил характеристики Зиреа и замялся: – У нас не принято состязаться с женщинами. – Ну, Евгень Саныч, не кокетничайте, – развеселился Миша, – это же в шутку! И вы же не слабый пол!

Женя обдал Мишу обещающим взглядом и, вздохнув, лениво выставил руку. Их ладони соприкоснулись и Зиреа в страсном порыве начала клонить его руку. Женя в последний момент успел остановить натиск и вдруг, ощутив свое превосходство, сатанински осклабился. Он медленно выровнял руки и крепче сжал пальцы инопланетянки. Зиреа забилась в неистовом усилии, съежилась и, охнув, сдалась. Она была явно разочарована и, нервно посмеиваясь, вдруг ловко вписала гулкий щелчок в Женин безрогий лоб. Тот запоздало дернулся назад и в шутливом возмущении вскинул руки. Зиреа угрожающе выставила рожки, но Женя, ухватившись за них, начал заваливать ее на бок. – Господи, как маленькие дети! – уворачиваясь, воскликнул Миша и довольный Женя со смехом отпустил Зиреа. – Слабость мужчин – это их достоинство, за это их любят и теперь как непросто мне будет относиться к тебе! – посетовала Зиреа. – Лучше бы поинтересовались где Аленка, – посоветовал Миша. Все прислушались. Было тихо, только снаружи доносились странные шлепки. Женя обеспокоенно вышел из комнаты, Миша и Зиреа – за ним. На каменной площадке перед входом на одной ножке прыгал Хрясь. Он перебрасывал ногой плоский камешек с одной клетки на другую, а Кефрь с Аленкой увлеченно следили за ним чтобы все было честно и кивали головами в такт. – Вот как нужно находить общий язык, – сказал Женя вполголоса, – идемте, это надолго. – Хотите посмотреть, как я живу? – предложила Зиреа и, не дожидаясь ответа, открыла дверь маленькой пустой комнатки. – Это лифт, заходите. Земляне вошли, и гладкие стены поплыли вниз. Пол мягко причалил к дверному проему и Зиреа вышла первой, приглашая гостей. Женя всегда смущался, когда заходил в такие квартиры. Присмотревшись, он убедился, что вся эта красота с самого начала присутствовала в отделке квартиры. Форма комнат и стен, все было приспособлено под интерьер и даже мелкие детали располагались так удачно, что наводили на мысль об оформлении комнат профессиональным художником. – Вот, – Зиреа с грустной улыбкой развела руками, – Каждый раз я возвращаюсь сюда с неохотой… Жить одной в пустом доме тоскливо. И теперь, когда появились вы, это было бы еще труднее. Поэтому перебирайтесь ко мне. Здесь намного удобнее, чем в вашей вахтерке или сторожке, в общем в той конуре. Миша с Женей переглянулись. – А как же СИР, Евгень Саннч? – Ничего с вашим СИРом не сделается. Да и тут совсем рядом. – Я вообще-то не возражаю, – неуверенно пожал плечами Женя. – А я тем более, – уверенно заявил Миша, – Кушать вы сами готовите? – Кушать? – рассмеялась Зиреа, – Кушать готовит Кефрь. Он тиражирует ту еду, что осталась здесь после переброски. Садитесь, – она показала на инопланетный диван вдоль стены. Усаживаясь, Миша прихватил книгу явно земного происхождения, лежавшую на столике. – Курт Воннегут! Зиреа, – Миша умоляюще посмотрел на инопланетянку, – можно полистать? Все никак не удавалось… – Пожалуйста, – Зиреа довольно улыбнулась, – На Земле не удалось, а здесь – пожалуйста! – А не кажется ли вам, – заговорчески начал Миша, – прижимая томик к животу, – что сейчас вполне подходящий момент чтобы подумать о нашей судьбе? – Давайте, – одобрила Зиреа, – Надо сказать, что здесь все живут одиноко и вот первый случай, когда вместе собралось столько сообщников. Это уже вселяет надежды. Одна я ни на что не могла решиться. Я надеюсь, – заерзал Женя, – что присутствую не на вселенском сговоре террористов? – Ах, Женечка! – умилилась Зиреа, – Твоя рассудительность – это надежная гарантия от опрометчивости, что мы не преступим границы разумного. Но, инициативу придется взять нам. Иначе не скоро увидим мы свои земли. – Опять же, Аленка школу пропускает, – напомнил Миша, – Пора определить нашу позицию по отношению к этой самой Гармонии. Лично для себя я бы и пальцем не пошевелил. Мне здесь нравится. Но какими бы святыми не были дела Гармонии, интересы своих планет предавать нельзя. – Это просто более высокий уровень мещанства, – заметил Женя, – Одинаково неестественно, когда интересы тела выше интересов общества или когда интересы одного народа выше интересов всех людей. Я не против нашего патриотизма, я против некомпетентных действий. Да и вообще, вдруг этот самый вселенский разум и есть самый выверенный смысл существования систем разума? – Ну, прямо саяфянская религия, – оживилась Зиреа. – Возможно, правильная религия, – засмеялся Женя. – Еще бы! Она отпущена им Гармонией. – Интересы общества, Евгень Саныч, не мыслимы без интересов составляющих его тел. А насчет Гармонии, я думаю, что если ей понадобились саяфяне, то сама она не может контролировать положение во всех подробностях и, значит, могут быть перегибы. Эти болванчики слепо выполняют чужую волю по уставу и поэтому не могут правильно реагировать в частных нетрадиционных ситуациях. Может быть тот, кто сумеет завладеть Силой тем самым докажет, что способен правильно пользоваться ей? – Мы тоже примерно так же контролируем процесс брожения, а не сами вместо бактерий бродим, – возразил Женя. – Ну да, конечно, – согласился Миша, – но трудно поверить, чтобы при такой мощи вариант попытки завладеть силой не предусмотрен, что не было прецедентов, и, если что не так, нас просто лишат этого развлечения как ребенка спичек. Только и всего. – Мне кажется, что еще рано принимать окончательное решение. Времени достаточно, а мы еще толком ни в чем не разобрались, – сказал Женя, – Потом, Зиреа, ты ведь как-то пользовалась Силой там, на Земле? – Это моя система пользовалась. Сама я ничего не могла, а то бы давно уже сбежала на Рневи. – Это твоя планета? -Да. – Может быть посоветоваться с СИРом и собрать побольше информации по теме? – предложил Женя. Зиреа покачала головой: – Это значит раскрыться. СИР уже не на нашей стороне. – Он обещал, что через три часа поговорит с нами, – вспомнил Миша, – Остался час. Чутье у него собачье, так что нужно быть осторожными. – Вы знаете, – Зиреа задумчиво понизила голос, – ходит здесь одна легенда. Может так и должно быть среди одичавших разнопланетян которые с тоски чего только не выдумают себе в утешение… – О! Люблю легенды! – Миша откинулся на спинку, – Может быть она нам и поможет. – Говорят, что если пробраться к Духу Гармонии в Храм, то там будут исполнены любые желания и даже можно стать обладателем Силы. Только это очень трудно и опасно. – Миша разочарованно поморщился: – Что-то просто! И почему никто еще не пробрался? – Просто мы об этом не знаем, – предположила Зиреа, – Дух Гармонии существует на самом деле. И он действительно есть в Подземном Храме. Можешь у СИРа спросить. Наверное, он уже знает об этом. – Очень странно все это… Что за дух такой? – спросил Женя. – Дело не в названии, конечно, – спокойно продолжала Зиреа, – Духом его называют аборигены. Это специализированная информационная система локального уровня единого разума нашей галактики. Ее оставили на планете чтобы обеспечивать развитие местной цивилизации. Можно сказать, что одной цивилизацией пожертвовали на то, чтобы, воспитав на догмах, использовать ее для объединения других. Тех, кто пока сам это сделать не может. Потому как Гармония не в состоянии снизойти до понимания специфики примитивных культур, ей нужны промежуточные звенья – проводники ее воли для данных конкретных целей. – Интересно, чему они обучают детей чтобы при этом не получались дебилы? – поинтересовался Женя. – У них очень последовательная и многогранная религия. Детей учат довольно долго. Фактически из них готовят автоматы узкого назначения, и так как все дается в готовом виде, то познавательные навыки не развиваются. В этом местные менторы напоминают ваших, – Зиреа с сочувствием посмотрела на Женю. – Но мы уходим в сторону, – забеспокоился Миша, – Насчет Духа было интересно. Остается придумать как обойти охрану. – Сначала нужно узнать, что там обходить, – урезонил Женя, – Нам пора к СИРу, так что остынь. Миша спокойно встал и сунул книгу под мышку. Они спустились вниз и вышли из дома. На площадке, исчерченной классиками, Хрясь отсчитывал щелчки Аленке в лоб, деловито приговаривая: – Дивинацать, тиринацать, тертынацать…

Аленка жмурилась и тоненько ойкала. Кефрь спокойно наблюдал за этой сценой, а еще несколько поодаль, среди кустов, это же зрелище бурно переживало кошмарное существо, беспрерывно конвульсируя в такт шалобанам. Что-то в его облике нагоняло смертную тоску и нежелание верить увиденному. Там же, в нескольких метрах от просеки, стояла большая машина с новым саяфянином, сидящим на подножке. – Опять оно ко мне приехало, – помрачнела Зиреа, – Скучает оно здесь одно до невозможности, а я все не научусь разбираться в его психологии, – Она растерянно посмотрела на Женю, – Ты извини, только проводи, меня, Женя, с тобой мне спокойнее…

Женю обдало волной мурашков от предстоящего, ему показалось, что мир стал резче, жестче и звонче. Его взяли под руку, он заставил себя сделать первый шаг к чудовищу, холодея от каждой новой замеченной подробности и невольно прижимаясь плечом к Зиреа. Шевеления усилились и тонко запахло чем-то едким. Раздалось пронизывающее стрекотание на границе с ультразвуком. Женя не выносил скрежета металла по стеклу и по спине снова волнами прошел холод, а челюсти свело тугим спазмом. Они остановились напротив этого кошмара, и Женя заворожено уставился на какой-то небольшой орган, особенно травмирующий воображение. Оттуда непереносимо пахнуло, и Женя мучительно закашлялся. Чудовище встрепенулось и отпрянуло. Оно поспешно откатилось к своей машине, то и дело коагулируя, взметнулось в кузов и саяфянин, неторопливо поднявшись, залез в кабину. Помахав рукой, он запустил двигатель, и машина укатила в просеку. Наконец кашель отпустил Женю, и он устало посмотрел слезящимися глазами на Зиреа: – Господи, Зиреа! Как же тебе одной здесь доставалось! – Тебя оно совсем не переносит, – улыбнулась Зиреа, – Вот странно! Ну, поехали.

СИР спал, опять перевозбудившись потоком новых впечатлений. Вошли Зиреа с Кефрем. Миша разбудил СИР, и телекамера развернулась вокруг оси, осматривая присутствующих: – Всем привет, – бодро раздалось из динамика, – Все помню. Раз обещал, значит поговорим. – Мы счастливы, – съязвил Миша. – Ну что вы, ребята! В самом деле я ведь устал и вот, даже не жалуюсь, что разбудили. – Ладно, не оправдывайся, – Миша достал несколько микросхем из стола, – Мы решили сначала пополнить комплектующие, пусть размножит, это быстро. А потом поговорим. – Зачем тогда так рано разбудили? – Думаю, тебе будет интересно посмотреть, как Кефрь колдует. Кефрь насторожился, услышав свое имя и вопросительно взглянул на Зиреа. Та объяснила ему, что от него хотят. Кефрь остепенился, гордо подошел к столу и с важным видом разложил детали. Миша притянул телекамеру поближе, несмотря на ее сопротивление. – Чего ты упираешься? – прошипел он в микрофон, – Смотри, старик, внимательно за колдовством, я кое-что спрошу тебя потом, – и он развернул объектив в нужную сторону. Когда таинство закончилось, на столе лежали несколько внушительных горок дефицитных микросхем. От этого Миша пришел в восторг. – Что-нибудь понял? – возбужденно спросил он у СИР. – Что понял? – Ну как он это сделал? – Я и так знал. Мне самому понемногу становится доступной Сила для поисков разума и дальних связей. – Ни фигасе!.. А нам можно будет ей пользоваться? – Это же не вещь какая-то. Как ты ей будешь управлять? Я-то адаптирован через порошковый ретранслятор. – А как саяфяне управляют? – Через вживленные шлемы. Во время обучения устанавливается двустороннее понимание между саяфянином и его «духом» – частью общего центрального коллектора. Ну это долго объяснить. – Значит пользоваться чужой Силой невозможно, – разочарованно подытожил Миша. Саяфянину надоело хлопать глазами, и он вышел. Аленка увязалась за ним. – Я вполне тебя понимаю, Миша, – заговорил СИР задумчиво, – Раз ты попал сюда в такие необычные обстоятельства, то хочешь получить как можно большие возможности. Мне это легко. Я для этого предназначен и почти не обременен потребностями непосредственного жизнеобеспечения. Но ты же не аскет, не сможешь решиться потерять важные для тебя потребности, к примеру, половые, а это – неизбежное условие. Неужели ты думаешь, что здесь могут быть какие-то технические препятствия? Центральный коллектор планеты может и не такое. Главное препятствие – в тебе самом. – Ага, понимаю, – усмехнулся Миша, – Ты здесь в самой струе важных дел. А вот убогие товарищи твои не годны для дел Гармонии, они – прошлое, глупые обезьяны. – Да ладно тебе подначивать, – спокойно возразил СИР, – Как система знаний я в принципе от тебя не отличаюсь, мы все – проекции культуры общества Земли и мои интересы не могут вдруг отойти от интересов и ценностей нашей культуры. Это было бы все равно, что начать новую жизнь. Задача – чтобы я и впредь развивался со всей совокупностью земной культуры, да еще связал ее с галактическим обществом. – А захочет ли земное общество этого? – спросил Женя. – Этот путь развития неизбежен, а галактическое общество вовсе не для того, чтобы подсказывать готовые решения. С каждым шагом текущие задачи будут все труднее. Поэтому очень серьезно нужно относиться к будущему своего развития. – Бедная Гармония! Ей-то труднее всех приходится! – усмехнулся Женя. – Сказал питекантроп, увидев заботы инженера, – брякнул СИР, – Извините, шеф, метафора. – Это не метафора никакая, а твои скрытые от нас убеждения. – Вот и я, кажется, только вчера так же разговаривала со своей системой первый раз на этой планете, – Зиреа задумчиво смотрела вдаль сквозь стены большими немигающими глазами, – Все это уже было точно так же… – она жалобно взглянула на Женю, – Сколько времени прошло зря! – Ничего себе, зря, – буркнул СИР, – насколько я знаю, вы приняли восемь цивилизаций. – Да… – задумчиво прошептала Зиреа, – Но я же не саяфянка тупая! – она резко тряхнула рожками, – Для того и существуют квадратноголовые чтобы принимать новеньких, а я тут причем? – Не волнуйся так, Зирюша, – Женя ободряюще улыбнулся, – что-нибудь придумаем. Ведь иначе мы бы и не встретились. Зиреа внимательно и благодарно на него посмотрела, но только вздохнула. – Папа! – Аленка возбужденно ворвалась в комнату, – Можно я с Хрясем поеду в город? Он обещал мне показать там все интересное! – Как это он тебе обещал? Вы что, уже друг друга понимаете? – Конечно!

Женя вопросительно посмотрел на Зиреа. Та улыбнулась и пожала плечами. И тут спохватился Миша: – Я еду с ними. Как раз хотел посмотреть город. Быть здесь и не побывать? – Слушайся дядю Мишу! – строго наказал Женя с неясными предчувствиями. – Аленка радостно схватила Мишу за руку и потащила за собой. – Как ты думаешь, что ему нужно в городе? – спросила Зиреа. Женю осенила очевидная догадка, что задумал Миша, он коротко стиснул челюсти и ринулся в комнату напротив. Наполовину высунувшись из окна и, выждав, когда из дверей выскочили Аленка с Мишей, заорал: – А ну, стойте!

Все стоящие внизу задрали головы, щурясь на солнце. Женя не знал, как начать. Не пускать Мишу он не властен, а раз едет Миша как не пускать Аленку? – Миша, может не брать Аленку? Ей кушать пора. Аленка жестами и словами объяснилась с саяфянами. – Пап! Хрясь говорит, что у них еды навалом! Мы поехали! Женя неуклюже дернулся чтобы возразить, но ему на спину рухнула оконная фрамуга, слетевшая с петель. Когда он вставил ее на место, машины Хряся на поляне уже не было. Женя обернулся и увидел озабоченную Зиреа. – Лучше бы ты мне ничего на говорила. – Что бы там Миша не натворил, саяфяне Аленку на обидят. Сильно трахнуло? – Ерунда. Убивать надо конструкторов, которые такие окна делают. Может пошлем Кефря чтобы он за Мишкой присмотрел? – Зря ты Мише так не доверяешь. Все-таки – шанс. Я, конечно, могу послать Кефря если ты хочешь, чтобы мы остались наедине, – она красноречиво посмотрела на него. Женя, сделав усилие, не отвел взгляд, и у него как у мальчишки чуть закружилась голова. – Зиреа… – Что?.. – она чуть печально улыбнулась и тихо вздохнула: – Какие мы глупые…

Женя опустил руки. – Есть хочешь? – вдруг невпопад вспомнил он. – Идем, накормлю, – Зиреа, как ни в чем ни бывало, с дружеской улыбкой взяла его под руку и повела из комнаты. Кефрь дремал, растянувшись на подстилке у своей машины. – Рухлядь какая, а он никогда не копается в двигателе, – позавидовал Женя. – Станет он пачкаться, когда есть Сила. Смотри, – Зиреа подкралась к Кефрю и вдруг неожиданно гаркнула ему в ухо. Тот дернулся и вокруг него с хлопком взметнулся прозрачно-перламутровый пузырь, от которого Зиреа отскочила как мячик. Она ловко удержалась на ногах и весело посмотрела на Женю: – Абсолютная безопасность!

Кефрь внутри пузыря сонно огляделся и, увидев своих, снял защиту. Зиреа сказала на своем языке Кефрью. Саяфянин отсел на край подстилки и наколдовал несколько подозрительных блюд. Зиреа взяла двумя пальцами розовый трепещущий кусок и поднесла Жене ко рту. Тот чуть отстранился и понюхал. Запах оказался совершенно незнакомым, но инстинкт не возражал, и Женя попробовал. Хотя это и можно было есть, но без аппетита. Зато Зиреа жевала с удовольствием. И тут раздался голос СИР: – Шеф! Пожалуйста, оторвитесь от еды, есть важное дело!

Женя изумленно поднял голову. В метре от него прямо в воздухе возникла светящаяся рамка с цветочками. В ней стали появляться броские как реклама слова: «Женя и Зиреа приглашаются на премьеру сеанса поиска разума. В качестве развлечения для двоих». – Ччерт… – фыркнул Женя. – Не переживайте так, шеф!.. – дружески посоветовал СИР. Женя озабоченно поднялся на ноги: – Не успел Силу получить, а уже хулиганишь? – В рамках приличия, – заверил СИР, – Жду вас, я не пошутил. Женя подал руку и Зиреа встала. – Честно говоря, – сказала Зиреа, поднимаясь по ступенькам рядом с Женей, – во время поисков волей-неволей приходится нарушать эти самые «рамки приличия». О каких приличиях можно говорить, когда находишься выше всего этого? Ты сам убедишься: незнакомые и пока непонятные тебе существа живут своей жизнью и какое дело до того, что они считают приличным, а что неприличным? Ты этого просто не знаешь. Нужно разгадать главное: дошли они до полноценных обучающихся систем или нет. Но как разгадать если даже изготовители не уверены в этом? Вот и приходится изучать самих изготовителей. Информация часто исходит именно от них. С СИРом я долго не могла разобраться пока не стащила бумажку, в которой ты описываешь методику испытания. Такое могла выдержать только полноценная система. – Так это, все же, ты?.. – Женя остановился на лестничной площадке. – Но, черт возьми, Зиреа, неужели ты все видала, ну, как я живу?.. – Да. Ты и сам убедишься насколько это несущественно. – Зиреа,.. – Женя порозовел от смущения. – Но ведь все это тебя нисколько не унижало! Вот у шмышей, например, верхом неприличия считается два раза подряд моргнуть. Один раз – ничего, три раза – тоже ничего, а вот два… – Ладно, пошли. СИР, видимо, сделал выводы из Жениной реакции на свою выходку и вел себя более тактично. – В составленном каталоге нашей галактики очень просто ориентироваться, – сказал он, – Мне остается планомерно обследовать неизученные пока области. Планеты, где аборигены недоступны для нашего понимания или еще недостаточно развиты, мы отмечаем в общем перспективном перечне. С находками везет редко, так что запасемся терпением. Где организуем обзорное поле? – Типа экрана? Да где тебе удобнее, – пожал плечами Женя. – Тогда смотрим на стенку с моим монтажом. Телекамера развернулась в том направлении. – Вот общая детализация нашей галактики. Пока еще не обследованы только самые края, там, где фон абсолютно черный. Казалось, что стена беззвучно рухнула наружу в черную бездну. Спираль галактики с тончайшими деталями серебристых рукавов занимала весь обзор. Поиск, видимо шел сплошным прочесыванием и фон космоса от центра галактики был чуть подсвечен более теплой чернотой, исключая самый центр. – А почему в центре тоже фон черный? – спросил Женя. – Там парочка гигантских объектов вне нашего пространства-времени, такие воронки всепоглощающих дыр, которые делают невозможным существование жизни в окружении из-за мощного излучения. В каждой галактике в центре есть такие дыры. Через них организованы главные магистрали внепространственных связей ГЕРы. Это и есть те инженерные объекты суперцивилизации, которые искали, но в упор не видели наши астрономы. Схема начала стремительно приближаться с одного из краев и дух захватывало от грандиозности все более проявляющейся детализации так, как если бы они смотрели в огромное окно стремительно приближающегося звездолета. На схеме начали появляться информационные метки у отдельных звезд, окрашенные в разные цвета в пределах теплого фона черноты космоса. – Это – маркеры уже обследованных систем с полными их характеристиками. Поиск продолжим по порядку, сразу после последнего маркера общей с другими операторами спирали просмотра… вот с этой звезды…

Конец теплого фона стал отчетливым, и звезда за ним выросла как маленькое солнце. – Системы планет во всей галактике давно уже известны. Здесь у нас восемь планет, четвертая – в поясе жизни, за ней следит целеуказатель очередности каталога. Из черноты вырос полумесяц планеты. Она начала приближаться с устрашающей быстротой. Освещенная сторона повернулась и заполнила весь проем. Ландшафт, укрупняясь, побежал все быстрее, гораздо быстрее, чем под крылом самолета с такой высоты. Все низины между извилистыми узорами гребней гор занимал лес, прорезаемый иногда затейливыми кружевами рек и пятнами озер. СИР принялся раскручивать гигантскую спираль, сканируя поверхность. Потянулись участки плоскогорий, а затем и крутые хребты с белыми языками ледников. Потом все замерло, как если бы зависли над этим местом. – Шеф, не хотите ли порулить?