Текст книги "Записки о капитане Виноградове (сборник)"

– Просили…

Это прозвучало так, что Владимир Александрович понял: подробностей не будет. Во всяком случае в данный момент.

– Послушайте, Евгений Наумович… А я могу отказаться от разговора? Еще даже не узнав, в чем дело?

– Да!

– А если узнаю – и откажусь?

– Можешь.

– И мне за это ничего не будет? – усомнился Виноградов.

– Это условие я им поставил сразу же. Поручился… Они согласились.

Майор знал, что гарантии Евгения Наумовича стоят недешево. Очевидно, и партнеры его тоже не дети.

– Излагайте!

– Володя, все очень просто, – оживился хозяин. Начав говорить по делу, он вновь обрел обычную, свойственную блатным «авторитетам» и крупным хозяйственникам конкретность: – Необходимо проверить официальную версию гибели Батенина. По полной программе! Естественно, с выездом на место. В расходах можно не ограничиваться, сроки тоже не регламентированы. Билеты, суточные… все, что надо, – за счет клиента.

– Хм-м! А результат?

– Влияет только на размер гонорара. В случае, если тебе удастся доказать, что история с автокатастрофой липа, – получаешь полностью. Если нет – пятьдесят процентов.

– А сколько это?

Евгений Наумович взял листочек и изобразил цифру в долларах:

– Можно попросить увеличить.

Виноградов прокашлялся: сумма была достаточно велика, чтобы заинтересовать, но и космической запредельностью не поражала. Это внушало доверие, так как те, кто обещает золотые горы, как правило, или «кидают» исполнителя, или просто-напросто уверены, что живым он к ним за расчетом не заявится.

– Соблазнительно!

– Решай сам…

– Два вопроса. Первый – почему я?

– Ты где-нибудь рассказывал про гибель этого Бати?

Владимир Александрович смутился:

– Ну, может, было… Но не особо!

– А я разве не советовал воздержаться? – Евгений Наумович снова был прежним – надежным и мудрым – старшим товарищем, почти наставником. – Язык твой…

– Враг мой, я знаю. – Виноградов почему-то почувствовал облегчение.

– Питер наш – город маленький, информация разносится со скоростью звука, даже быстрее. Второй вопрос?

Владимир Александрович поднял глаза на хозяина и решил, что анализом собственного трепа и самобичеванием займется позже, на досуге.

– Кто заказчик?

– А какая, в сущности, разница?

– Не, Наумыч… Это ведь не вам нужно?

– Не мне.

– Согласитесь, одно дело – взаимное доверие, а другое… Я уже как-то работал на бандитов, больше не желаю.

– Хорошо… Допустим – так! – Очевидно, версия у Евгения Наумовича имелась. Такая, что не затронет самолюбия Виноградова и позволит ему чувствовать себя борцом за благое дело. – Этот самый Батенин – он был застрахован. На очень – очень! – крупную сумму. Я видел копию страхового полиса… Он действует только на территории России.

Хозяин отметил молчанием паузу, достаточную для того, чтобы Владимир Александрович сам сделал вывод.

– То есть если Батенин погиб на Кипре – хрен с маслом!

– Абсолютно!

– А если я его убил там, в горах…

– То его вдова станет очень состоятельной женщиной.

– Интере-есно… Она заказчик?

– Допустим.

– Во, блин! Убийца мужа на деньги жены доказывает, что это именно он оставил ее вдовой с сироткой на руках? А одного моего свидетельства недостаточно?

– Ну, пока не опровергнута версия с Кипром…

– Логично. – Ситуация уже перестала пугать неясностью, слушать Наумыча становилось все забавнее.

Если бы речь еще не шла о собственной шкуре…

Владимир Александрович поморщился:

– Честно говоря, не убеждает.

Хозяин кивнул почти одобрительно:

– Видишь ли, я заказчи… ку сразу попытался объяснить, что без мотива ничего не получится. А у тебя его нет, так?

– В каком смысле?

– Ну-у-у! Что может заставить майора милиции Виноградова бросить дом, семью, заслуженный отдых – и ввязаться в сомнительную авантюру? – Евгений Наумович поднял вверх указательный палец и тут же согнул его наподобие вопросительного знака: – Что вообще заставляет людей делать подобные глупости?

Не дожидаясь ответной реплики, он продолжил:

– Таких причин – поверь, Володя, – всего три: страх, жадность, тщеславие!

Нечто подобное, почти слово в слово, Виноградов слышал не так уж давно от их общего знакомого, поэтому усомнился:

– А насчет этого… либидо? В смысле насчет баб?

– Похоть, Володя, это всего-навсего производная от первых трех. Подумай, и ты со мной согласишься!

– Наумыч, есть еще патриотизм, чувство справедливости…

– Я не оперирую абстрактными понятиями. Вообще, математические действия с положительными величинами меня никогда не увлекали. Так вот… Пугать тебя нет никакого резона, покупать – вряд ли. Честолюбие? Нет, не тот случай.

– Вы меня прямо в краску вгоняете!

– Ерунда… Словом, я им сразу сказал, что ты не согласишься.

– Скорее всего. – Виноградов посмотрел на часы и решил, что успеет еще заскочить в Гостиный.

– Завидую, – неожиданно вздохнул хозяин.

– Чему это, Евгений Наумович?

– Море, пляж, вино… Все купаются…

– Где – купаются? – напрягся Виноградов.

– Как – где? На Кипре! Плавки не забудь.

– Так вы же сами сказали, что я не…

– Володя… Могу я ошибиться на старости лет? – Хозяин встал и уже на выходе, в дверях, придержал в руке протянутую для пожатия ладонь Владимира Александровича: – Крем от загара здесь не покупай! Там дешевле.

…Можно было дойти до метро пешком, но без зонтика шлепать по лужам и сырости никакого желания не возникло. Виноградов нырнул под жестяной козырек трамвайной остановки и решил подождать.

Будка, в которую набился в ожидании транспорта народ, была старого образца, давно не крашенная, грязноватая, под стать окружающим доходным домам дореволюционной постройки. Но большая – места хватило всем. Владимир Александрович по привычке и отчасти в виду замкнутости пространства прислушался к разговорам окружающих. В основном это были женщины – возраста среднего и постарше, усталые уже в середине дня, с кошелками, сумками, пакетами и соответствующей тематикой негромких бесед. Одинокая девица в турецкой коже, перехватив неосторожный взгляд Виноградова, механически поправила шарфик… Капитан космических войск – румяный, отглаженный, – очевидно, преподавал какую-нибудь умную дисциплину в академии, а двое потертого вида инженеров с воодушевлением, но без мата, обсуждали задержку зарплаты за май и возмутительные козни некоего Розенгольца, сдавшего половину НИИ в аренду коммерческим структурам и не желающего делиться с трудовым коллективом.

Владимир Александрович попытался представить себя на их месте – да, скучновато! Да, одно и то же из месяца в месяц, из года в год: дом, работа, дача… Незаметно растущие дети, жена, привычная до зубной боли, дураки начальники. Страсти – только перед телевизором, в теплых тапочках… Зато?

Зато – все ребра целы, и ни одной дырки в шкуре! Профсоюзный подарок к пенсии и далекая тихая смерть на девятом десятке. Как это пелось? «Решайте сами, решайте сами…»

Люди вокруг зашевелились – показался трамвай. Вслед за потоком Виноградов шагнул на мостовую:

– Простите, он к метро идет?

– Нет, раньше поворачивает, на набережную.

– Спасибо! – Майор про себя чертыхнулся и пошел обратно к тротуару, где оставались те, кому этот маршрут не подходил.

– А-а-а! А-х-х… хак!

Сначала Владимир Александрович услышал крик, но лишь потом пронзительный скрежет металла и несколько одновременно тупых ударов за спиной.

– Мама родная…

Прежде чем обернуться, он увидел застывшие лица людей на тротуаре: какого-то старика, офицера… И было от чего!

Трамвай стоял, распахнув темнеющие провалы дверей, – почти у самой кабины, как след от снаряда в линкорной броне, выделялась надорванными краями огромная вмятина. Отброшенный ударом грузовик развернулся почти поперек проезжей части, а пространство за ним и вокруг него было заполнено страшно неподвижными телами.

Несколько мгновений не шевелились и те, на чьих глазах произошла трагедия, – пассажиры трамвая, прилипшие к окнам, люди на тротуаре… Потом кто-то кинулся к пострадавшим, кто-то, нырнув в телефонную будку, накручивая нужные номера, кто-то тянул на себя дверцу кабины… Капитана космических войск вытошнило. Суматошные крики и ругань сменились командами случайных медиков, а Владимир Александрович уже вглядывался в белое от страха лицо водителя:

– Пьяный, сука?

– Нет! – И это было, судя по всему, правдой. Парню успели разбить лицо, и теперь он пытался утереть рукавом вытекающую из носа кровь. – Тормоза…

– Чего?

– Тормоза! Мокрая дорога… Мокрая-я! – Он был еще в шоке, способном в любую секунду смениться истерикой.

– Ну-ка, граждане! Ну-ка! – Виноградова оттеснил старшина-гаишник. – Так… Документы? Второй милиционер уже записывал данные свидетелей.

В «скорую помощь» грузили тех, кого еще можно было спасти, – девчонку в кожаной куртке и седую пенсионерку с черным месивом вместо лица. Трое – оба инженера и еще одна женщина с сумкой – в помощи уже не нуждались. То, что от них осталось, прикрыли материей и пока не трогали.

Вот так – решайте сами, решайте сами…

Еще не добравшись до дома, Виноградов знал, что завтра позвонит Евгению Наумовичу.

И вовсе не для того, чтобы отказаться.

Глава третья

Дышите глубже – это даром. За все остальное вы будете платить, и еще не ясно, насколько понравится вам ваша будущая покупка.

Е. Зубарев

Милицейская академия

Первое отчетливое ощущение Владимира Александровича на Кипре – это ощущение зябкой прохлады, этакого простудного сквознячка. Сонный, разморенный четырехчасовым перелетом, он почти сразу же очутился в огромном, залитом белым пронзительным светом досмотровом зале аэропорта. На полную мощь, но практически бесшумно гоняли воздух кондиционеры, доводя температуру до приемлемых градусов, отчего и казалось настроенным на тропическую жару пассажирам, что вовсе и не так страшен черт, как его малюют… Одна мамаша даже вытянула из пакета упрятанную туда еще в самолете вязаную кофточку и заставила крохотную девчушку одеться.

– Во, народ! Еще хуже, чем наши, – выругался вставший сразу же за Виноградовым мужчина – пузатый, с огромной золотой цепью «Кайзер» на шее.

– А, везде одно и то же, – с видом бывалого странника согласился Владимир Александрович, – Бардак…

– Не скажите! Немцы бы, к примеру, никогда такого не допустили. Там порядок – будьте нате…

Действительно, две огромные очереди вызмеились от кабинок иммиграционной службы до самого выхода на летное поле. Не то чтобы они совсем не двигались, но оба инспектора выполняли свою работу с такой равнодушной неторопливостью, с таким неторопливым равнодушием, что казалось, простоять здесь придется не меньше часа.

– Нет чтобы еще пару человек посадить! – Пузатый показал на пустующий ряд нумерованных кабинок.

– Вы торопитесь?

– Нет, но…

– А к этому что – нельзя? – поинтересовалась дородная тетечка рыночного вида.

– Там только для тех, кто с европаспортами, – развеял иллюзии соотечественницы насчет сидящего под соответствующей табличкой киприота в форме паренек с плейером. Инспектор, о котором шла речь, скучал в одиночестве – рейс был чартерный, прямо из Питера, и ни граждан Европейского Сообщества, ни даже дипломатов не наблюдалось.

– Мог бы, наверное, подключиться…

– Ага, как же! Очень ему надо из-за русских задницу отрывать, – опять возмутился пузатый. Судя по носу, он был не совсем чтобы уж очень русским, но…

– Зря вы так! Здесь к нам очень даже неплохо относятся.

– А вы не первый раз?

– Второй, – улыбнулась вступившаяся за местное население блондинка в очках.

– Простите, а за визу платить надо?

– Нет, сейчас прямо поставят – и все!

– Вы знаете, я еще хотела спросить…

Удивительно, но уже минут через двадцать Владимир Александрович протягивал свой паспорт для регистрации.

– Плиз! – Инспектор неторопливо поднял на Виноградова смуглое и довольно симпатичное лицо, подождал чуть-чуть, а затем очертил в воздухе нечто напоминающее прямоугольник.

– Что, простите?

– Анкету ему дайте, – подал голос парень в наушниках.

– A-а! Конечно, – Владимир Александрович протянул забытую среди разных второстепенных бумажек анкету, которую все заполнили еще в полете.

Не глядя, киприот сунул полученный бланк в общую кучу, а сам тем временем взял вложенную в паспорт вывозную таможенную декларацию Виноградова. Сумма, которую имел при себе турист, была сочтена инспектором вполне достаточной.

– Тикетс?

Владимир Александрович продемонстрировал обратный билет на самолет, после чего, получив штампик в паспорте, перетащил свой багаж на территорию Кипра.

Миновав последовательно полицейского с не очень новым автоматом и сонной физиономией, «зеленый» таможенный коридор и толпу туристических агентов, увешанных табличками с названиями фирм и отелей, Виноградов поменял на фунты полсотни долларов. Курс был, само собой, грабительский, но чужую валюту здесь брали не везде и, как слышал Владимир Александрович от знакомых, без особой охоты.

– Такси?

Сразу за стеклянными дверями аэропорта начиналась огромная, увенчанная куполом звездного неба… парилка. Влажный, горячий воздух окатывал каждого выходящего с головы до ног, проникая до глубины беззащитного обмякшего тела. Запахи – пряностей, моря и – странно! – березовых веников ощущались как нечто материальное, имеющее вес и объем.

Владимир Александрович замер на мгновение, привыкая к обрушившемуся на него шквалу ощущений.

– Такси? – повторили над ухом.

Законы «отстоя», наверное, незыблемы – они не зависят от климата, языка, политической системы. Точно так же сейчас где-нибудь в Пулкове-2 или заснеженном Усть-Илимске толпится в ожидании клиентов могучая стая «извозчиков», ревностно оберегая свою территорию от посторонних и следя, чтобы очередь на выгодную работу продвигалась честно.

В этот раз повезло неопрятному толстяку в расстегнутой до пупа рубахе – его собратья по водительскому цеху дисциплинированно держались в сторонке. Следующий за толстяком таксист уже отделился от них и высматривал на выходе очередного пассажира-иностранца.

– Пафос? Лимассол?

– Ноу! Ларнака.

Толстяк не расстроился – конечно, поездка отсюда в другие города на побережье выгоднее, но и в самой Ларнаке можно заработать.

– Отель? Йес? – Он уже завладел виноградовской сумкой и вертел головой в ожидании, пока Владимир Александрович не растолковал, что приехал один и без лишнего багажа.

– Рашен? – поинтересовался толстяк, направляясь к расположенному неподалеку паркингу.

Виноградов кивнул – сам он лично ничего плохого в этом не видел, а таксисту по большому счету было все равно.

Машина оказалась хоть старенький, но «мерседес». Владимир Александрович автоматически обошел ее справа, но, натолкнувшись на радостный хохот привычного к этому аттракциону таксиста, сообразил, что лезет за руль: он не то чтобы не знал, но как-то не вовремя забыл, что на острове, бывшей британской колонии, левостороннее движение.

Оставалось только дождаться, пока толстяк захлопнет багажник и откроет пассажиру дверцу…

По местному времени близилась полночь, и духота отступила – а может быть, просто Виноградов, привыкший к еженедельным походам в динамовскую баню, понемногу адаптировался. Водитель что-то спросил на ломаном английском, и Владимир Александрович извлек из кармана открытку с рекламой. Услышав цену, он поначалу крякнул – это оказалось раза в полтора дороже, чем обещали в туристическом бюро, – но потом сообразил, что платит не из своего кармана, и кивнул.

Стоило, наверное, поторговаться, но за закрытыми окнами таксомотора уже мелькала экзотика: кипарисы, пальмы, подсвеченные прожекторами развалины древних строений и бесконечная череда неповторяющихся харчевен, кафе, ресторанчиков… Виноградов расслабился и стал получать удовольствие.

Добирались недолго, на удивление.

– Плиз! – Толстяк развернулся напротив многоэтажной «Принцессы», отеля, освоенного русскими туристами в числе первых, и направил машину в укромную улочку. Эта улочка, скорее даже не улочка, а переулок, сплошь состояла из миниатюрных, довольно красивых, но слишком похожих один на один коттеджей.

– «Эва-Крист апартаменте»!

Судя по транспаранту над входом в ближайший из домиков, это действительно были так называемые апартаменты. Эва, хозяйка их, сдавала туристам, не склонным терпеть гостиничный сервис и скученность, одно-, двух– и трехкомнатные квартирки в отдельно стоящих коттеджах. Это выходило несколько дороже, но удовольствие иметь собственный крохотный дворик с террасой и не просматриваемый прислугой вход того стоило.

– Хэллоу! – К принимавшему от водителя свою сумку Виноградову уже семенила крепенькая, даже в темноте заметно загорелая женщина – уже не молодая, но и не старуха. Совсем по-деревенски она протянула Владимиру Александровичу ладошку лодочкой:

– Эва! Мис-тер Виноградов?

Они поздоровались, улыбнулись друг другу и заговорили по-английски, демонстрируя примерно одинаково средний уровень владения этим языком межнационального общения. Впрочем, словарного запаса пока хватало, а насчет грамматики можно было не тревожиться.

Зарезервированные для Виноградова еще из Питера по телефону апартаменты оказались в ближайшем коттедже. Эва толкнула не запертую по местной традиции дверь с медной цифрой «2», и гость оказался в уютно обставленной, безупречно чистой двухкомнатной квартирке. Здесь было все, что надо, – от микроволновой печи и кондиционера до видеодвойки тайваньского производства. Впечатляла кровать – обширная, аккуратно застеленная фиолетовыми простынями. Хозяйка продемонстрировала, где что включается, распахнула дверцы стенного шкафа и даже для ясности спустила воду в унитазе. Убедившись, что постоялец попался не дикий, понятливый, она вручила Виноградову ключ и ушла, не попрощавшись.

Владимир Александрович пожал плечами – может, здесь так принято? Вынул из сумки необходимое, повозился, осваивая управление кондиционером, включил душ…

В окно деликатно, но требовательно постучали.

– Йес? – Собственно, он никого не ожидал.

– Сорри! – Это оказалась опять Эва, точнее – ее рука с полиэтиленовым пакетом, показавшаяся в отошедшую на полозьях стеклянную ставню.

Гость подхватил передачу и заглянул внутрь: банка пива из холодильника, зелень в шуршащем целлофане, половина оттаявшей пиццы. Запоздало высунувшись, чтобы поблагодарить, он разглядел только исчезающий за кустами силуэт Эвы.

Ужин был как нельзя кстати, вне зависимости от цены, решил Виноградов – только наутро узнав, что платить ничего не требовалось. Просто добрая женщина Эва придерживалась принципа: бизнес бизнесом, но гость не должен ложиться спать голодным! Традиции семейного пансиона…

Но об этом Владимир Александрович узнал потом, а сейчас он помылся, поужинал и выключил свет. Прежде чем рухнуть в кровать – проверил защелки на окнах и на два оборота запер дверь.

* * *

Собственно, никакого особого плана действий у Виноградова не было. Он так и сказал тогда, в конторе у Евгения Наумовича, ушастому хлопцу, представителю заказчика.

Кроме оттопыренных ушей и добротного финского костюма-тройки, собеседник обладал неожиданно густым басом:

– Но вы согласны?

– Да… не знаю вашего имени-отчества.

– Неважно! – отмахнулся ушастый. – Условия вас устраивают? Что-нибудь не ясно?

Виноградов покосился на дверь, за которой скрылся хозяин:

– Почему именно я?

– Видите ли… – Собеседник оказался готов к ответу. – Видите ли, у вас есть уже вполне конкретное, предвзятое, я бы сказал, мнение об исследуемом предмете.

– Это хорошо?

– В нашем случае – да, безусловно! Вы будете постоянно, почти независимо от желания, выискивать детали, которые другой просто не заметил бы. Детали, факты, намеки на факты, которые подтвердят, что там, в горах, вы не обознались – и что с головой у вас все в порядке.

– А может, я ошибался – там?

– Вряд ли! Надеюсь, что нет.

– Располагаете информацией?

– Да, определенной… Но вам пока ее знать не обязательно – чтобы свежесть, так сказать, картинки не утратить.

– Вы усложняете мне задачу!

– Мы неплохо платим, – парировал ушастый.

Спорить с этим было неразумно:

– Деньги – не главное. Репутация дороже…

– Кто же спорит? Поверьте, вас не упрекнут в любом случае. Если бы мы сомневались в порядочности и добросовестности майора Виноградова, мы поискали бы другие пути.

– Приятно слышать. Я могу побеседовать с вдовой?

– Увы! – Кажется, собеседник не врал. – Ее нет сейчас в городе… Возьмите вот это.

Владимир Александрович взвесил на ладони желтый, распухший от содержимого конверт, по размерам не уступавший машинописному листу:

– Что здесь?

– Билеты, деньги… Кое-что из бумаг насчет пребывания господина Батенина на Кипре. По сути все, что касается официальной версии.

– Хорошо! – щелкнул Виноградов замками дипломата. – Но не исключено, что мне понадобится кое-что уточнить. Как мы свяжемся?

Ушастый, однако, тоже был профессионалом:

– Через Евгения Наумовича. У вас ведь есть все его телефоны?

– Я могу передавать через него информацию?

– Нет, не стоит – Евгений Наумович просто оказал любезность, познакомил нас… Он знает, как и где меня разыскать! Зачем забивать человеку голову?

– Если со мной что-то случится?..

– О семье позаботятся! – Ушастый встал, показывая, что беседа подходит к концу. – Желаю удачи! Возвращайтесь скорее, мы ждем.

…И теперь, не спеша потягиваясь на смятых за ночь простынях, Владимир Александрович решил плясать, что называется, от печки. Впрочем, та печка, на которую стоило ориентироваться, находилась, судя по всему, не здесь, а в Покинутом вчера дождливом Петербурге.

Желтый конверт не содержал в себе даже намека на ответ: с чего это вдруг «бизнесмен» и глава «ветеранов» Батенин посреди года решил отойти от дел и погреться на солнышке? Однако вопреки предположению Владимира Александровича и сам Следков, к еще один давний виноградовский «контакт» в ассоциации нисколько поступку соратника не удивлялись – «система» работала, стабильно принося доход, серьезных конфликтов давно уже не возникало, и Батя последние месяцы жаловался, что становится скучновато. Хотел развеяться… Несколько удивил выбор места отдыха – обычно «братва» снимала напряжение где-нибудь в секс-шоу Бангкока или в европейских казино, а Кипр скорее пользовался репутацией острова семейного, не богатого экзотическими страстями. Но, в конце концов, ни в душу, ни в кошелек товарища заглядывать в среде серьезных людей не принято.

Тем более что, по мнению девушки Марины из туристического агентства, осенью на Средиземном море еще даже лучше, чем в разгар сезона:

– Жара спадает… а цены – просто смешные!

Среди документов, полученных Виноградовым от ушастого, была и копия счета на фирменном бланке со стилизованным глобусом и надписью «ИНТЕРМИР». Владимир Александрович позвонил по указанному в уголке телефону и уже через несколько часов после расставания с заказчиком попивал кофеек в небольшом, но красиво обставленном офисе.

– Знаете… говорят, все-таки одному скучновато.

– В каком смысле?

– Ну через вас, наверное, в основном семейные пары оформляются? Или группы туристические?

– Как правило – да! Но не только. Бывают и индивидуалы вроде вас.

– Неужели – мужики молодые?

– Да, вот как раз недавно… Отправляли.

– Высокий такой? Батенин?

– Да, вроде… – Марина пожала красивыми плечиками. – Я уж не помню. Очень много народу.

– А тот, который один был, – он надолго ездил?

– Стандартный тур – две недели.

– Созвониться бы с ним, поспрашивать – как там, что?

Сотрудница фирмы приняла любопытство майора за обыкновенную осторожность клиента, не желающего отдать деньги в ненадежную контору, о которых так много пишет пресса последнее время:

– Да вы не волнуйтесь! Мы уже пятый год работаем. Практически без жалоб… Многие по второму, по третьему разу приходят.

– А как все-таки насчет того, который вроде меня был, одинокий? Не заходил, когда вернулся?

Девушка улыбнулась:

– Нет! Это вообще редкий случай, чтобы кто-нибудь после отпуска заглянул, – естественно, другие заботы… Появляются, только если недоразумения возникали или претензии.

– Я обязательно загляну.

– Будете оформляться?

– Конечно! Вы меня так сагитировали…

– Тогда минуточку! – И Марина упорхнула куда-то за стойку. – Сейчас я документы принесу.

Пока Виноградов рассматривал пестрые, сочащиеся красками и светом рекламные плакаты экзотических маршрутов, она деловито и споро заполнила несколько бланков.

– Вам на какое число билет?

– У меня уже есть… на послезавтра.

– А зачем же тогда?.. – удивилась Марина.

– Видите ли, я как авиационный метеоролог имею право лететь бесплатно – раз в три года. – Владимир Александрович врал от души, но вряд ли девушке придет в голову перепроверять. – Мы, полярные летчики, пользуемся льготами… Ну вот, я и решил на Кипр выбраться.

– Правильно, – не очень уверенно кивнула Марина.

– Но дорога – это же поддела! А там что? Куковать самому по себе? Не-ет… Я уж лучше вам заплачу – за гостиницу, насчет питания, культурной всякой программы… Можно это?

– Разумеется! – Такой вариант устроил бы любое туристическое агентство. – Сейчас мы выберем, как лучше.

В оживленном диалоге выяснилось, что питаться Виноградову при его потребностях и деньгах стоит самостоятельно, а жить исключительно в Ларнаке, в пансионе у некоей госпожи Эвы.

– Это что – ваши партнеры?

– Да, очаровательная женщина. Очень честная, чистоплотная… Я вам сейчас буклетик дам.

– Красиво! – Под фотографией утопающих в зелени коттеджей у самого моря были указаны факс, телефон и рекламный текст, сулящий гостям пансиона «Эва-Крист апартаменте» длинный-предлинный перечень услуг, – Все правда?

– Конечно. Я сама у нее останавливалась.

– Верю! Вы его всем рекомендуете?

– Почти всем. Кстати, тот молодой человек, который вас интересовал, – он тоже у Эвы останавливался.

– Вот как? Тогда оформляйте! – Владимир Александрович откинулся в мягком кресле, чувствуя себя хозяином жизни, – У вас, наверное, интересная работа…

– Да, – согласилась Марина. – И платят неплохо. Вот еще что… Как вы о нас узнали?

Она взяла из лежащей на столике стопки бланк чего-то напоминающего листок социологической анкеты. Виноградов видел такие в больших магазинах – на основании полученных данных оценивается эффективность различных видов рекламы.

– Я? Да… друг рассказал.

– То есть от нашего бывшего клиента? А куда он ездил?

– Куда-то… в Майами! – наугад, ориентируясь на развешанные по стенам плакаты, парировал Владимир Александрович.

И не промахнулся – кивнув, девушка сделала пометку.

– А в газетах, по радио… не слышали?

– Нет. Я не очень-то насчет прессы.

– Хорошо, спасибо. В принципе, большинство так и приходит – по рекомендации. Хотя некоторые иначе поступают – берут рекламу туристических фирм, обзванивают…

– И выбирают вас?

– Как правило! Потому, что у нас имя, репутация… и билеты самые дешевые в городе.

Виноградову захотелось поинтересоваться насчет Батенина, но он сдержался – во-первых, Марина вряд ли запомнила, что писала в его опросном листке, а во-вторых, покойник мог и не сказать правду.

– Вы не собираетесь, кстати, в круиз? На теплоходе? Израиль, Египет, греческие острова? – вспомнила девушка.

– А можно?

– Да почти все катаются! Без всяких виз…

– Дорого это? – выбился из «легенды» Владимир Александрович, но девушка ничего не заметила.

– Что вы… Вот прайс-лист – это, учтите, цены здесь. Там, в местных туристических агентствах, значительно дороже получается, поверьте! За счет того, что мы заранее дешевые каюты выкупаем, со скидкой.

– Неужели дешевле?

– Раза в полтора! – Марина думала, что Виноградов сомневается в ее искренности, но в действительности майор просто жалел, что даже приблизительно не может себе представить своего расписания на Кипре. В конце концов, решил он, куплю билеты там – чего экономить, деньги-то неподотчетные…

– Спасибо, Мариночка, но… Пока не готов. Морально!

– Жаль, – искренне огорчилась девушка. – Помянете меня, но поздно будет. Да, между прочим…

Она что-то вспомнила и назидательно покачала головой:

– Между прочим, тот, ваш предшественник, он тоже отказался, я запомнила. Теперь, наверное, себя ругает!

– Отказался?

– Да! Он ведь единственный, кроме вас, был, который не воспользовался. Остальные все предпочитают экономить – даже, поверьте, самые состоятельные.

– Видите ли, Марина… Я там, возможно, с друзьями повстречаюсь. Жаль будет, если планы пересекутся. Представляете, мне в круиз – а у них билеты на другое число?

– Да, действительно, – согласилась девушка. – Обидно… Кстати, тот мужчина тоже что-то в этом роде говорил.

Они побеседовали еще минут десять, Владимир Александрович внес по приходному ордеру необходимую сумму и выпил чашку кофе.

Фактически командировка началась, отступать было поздно.

– Всего доброго, Мариночка!

– До свидания, приходите еще!

– Непременно…

Это происходило несколько суток назад, и теперь Виноградов мог убедиться, что девушка не приукрашивала – ни насчет климата, ни насчет гостеприимства хозяйки апартаментов.

Поначалу Владимир Александрович только хотел поинтересоваться, что Эва посоветует насчет завтрака и вообще питания – чтоб не слишком дорого, но прилично. По местному времени шел уже десятый час, сразу за порогом выстуженного кондиционером холла начиналось тягучее марево – без солнцезащитных очков приходилось щуриться, и Виноградов почти бегом преодолел по белым, прожаренным утренним зноем дорожкам расстояние от своего коттеджа до офиса. Отдыхающие давным-давно отлеживались на пляжных циновках после очередного купания, служащие и торговцы укрылись от зноя, поэтому Ларнака производила впечатление брошенной декорации.

По шоссе, на значительном удалении, беззвучно неслись разноцветные автомобили.

– Хэллоу!

– Монинг! – Хозяйка при виде приближающегося постояльца раздвинула матовые створки двери и пропустила его внутрь. – Хау а ю?

– Файн!

Подчиняясь настойчивому жесту Эвы, Владимир Александрович уселся за столик. Откуда-то из подсобного помещения вынырнула прислуга-филиппинка, сноровисто подала прибор, ветчину, какие-то тосты, джем… Поставив перед хозяйкой большую фаянсовую кружку кофе, без слов подхватила ведро и швабру – и вышла на улицу.

Виноградов кивнул – от соседа в самолете он слышал, что азиаток на Кипре работает бесчисленное множество. За гроши, не только по здешним, но и по российским меркам, эти женщины исполняют любые прихоти хозяев. Абсолютно! Впрочем, если исходить из внешних данных именно этой филиппинки, то майор предпочел бы, чтобы она ограничилась только уборкой комнат…

Эва оказалась человеком общительным, но практичным. Сразу же пояснив, что за завтрак платить не надо, она дала новичку несколько ценных советов относительно пляжной экипировки, режима солнечных ванн и культурной программы. После чего, вооружившись страничкой блокнота и ручкой, продемонстрировала Виноградову свои расчеты.