Текст книги "Вседозволенность и правосудие"

Глава XI

В XIX столетии в России появилось много тайных обществ, которые ставили перед собой много задач. Главной целью большинства организаций были глобальные перемены в стране. Так, в 70-х годах XIX века вновь возродилось тайное революционное общество «Земля и воля». Члены общества стремились заявить о себе, чтобы об их деятельности знал не только простой люд, но и сам государь вместе со своими приблеженными. Члены тайного общества намеревались провести демонстрацию в столице, в знак протеста против нынешней власти.

В конце ноября 1876 года в одной из петербургских квартир состоялось собрание этой тайной организации. Члены общества «Земля и воля» обсуждали последние события, произошедшие в России и, в частности, в Санкт-Петербруге. А также спорили, где провести демонстрацию.

Девятнадцатилетний Игнатий Сушков предложил одному из лидеров, отцу-основателю тайного общества Георгию Валентиновичу Плеханову и всем собравшимся взять с собой красное знамя как символ борьбы, и написать на нем название их организации «Земля и воля».

– Это хорошая идея. Но где мы проведем демонстрацию? – спросил Плеханов.

– Это должно быть обширное многолюдное место, где можно будет собрать толпу и рассказать им о том, кто мы, и что мы думаем! – заявил другой лидер общества «Земля и воля», Александр Дмитриевич Михайлов.

Михайлов был сыном небогатых курских помещиков. В двадцать лет он поступил в Технологический институт в Санкт-Петербурге. Но из-за того, что Александр Дмитриевич принимал участие в студенческом движении, его исключили и выслали на родину в Путивль. Не прошло и года, как Михайлов, побывав в Киеве, связался с революционерами, но, по своим соображениям, не примкнул ни к одной группе. Прибыв вновь в столицу, молодой человек поступил теперь уже в Горный институт. Тут-то он и познакомился с Плехановым и Морозовым. Впоследствии им удалось создать тайную организацию.

– Может, на Сенной площади провести демонстрацию? – предложил Олег Вьюгин.

– Нет, плохое место, – поморщился Василий Бастрыкин.

– Я считаю, что Адмиралтейской площадь – идеальное место для того, чтобы заявить о себе, – предположил Николай Морозов.

– А что, если демонстрация пройдет по Казанской площади? Тоже многолюдное место. Рядом Казанский собор и Невский проспект. Главный проспект столицы. Что думаете? – спросил Георгий Плеханов.

Прошло несколько минут. Собравшиеся поперешептывались и наконец решили, что первая демонстрация организации «Земля и воля» должна пройти на Казанской площади.

– С местом определились. А как быть с датой? Какой мы выберем день? – спросил Александр Михайлов.

– Чего тут думать? Нам нельзя медлить. В середине декабря устроим демонстрацию! – заявил Андрей Корнеевич Пресняков.

Окончив первый курс Петербургского учительского института, в 1875 году Андрей Пресняков покинул учебное заведение. Чтобы хоть как-то продолжить жить в столице и попросту не умереть с голоду, молодой человек поступил слесарем на завод Голубева, где и начал вести свою революционную деятельность. Когда он познакомился с Георгием Плехановым, его жизнь, вгляды и убеждения изменилсь кардинально.

– Нет, дата неудачная, – пробормотал Бастрыкин.

– Почему же?

– Вспомните, как полвека назад произошло восстание декабристов на Сенатской площади. И вспомните, что оно проходило в середине декабря 1825 года. Мы же не хотим повторить судьбу декабристов, верно?

– Может, в начале 1877 года? Что думаете? – спросил Вьюгин. – С нового года наступит новая эра.

– А я думаю, что было бы неплохо провести демонстрацию 6 декабря! – заявил Плеханов. – Видите ли, именно в этот день будет православный праздник в честь Николая Чудотворца. Там, возле Казанского собора, где будет проходить служба, соберется много православных людей. Появится толпа, то, что нам и нужно. Таким образом, мы сможем на время скрыть подлинные намерения собравшихся. Полиция не сразу нас заподозрит. Помимо этого, мы закажем в соборе молебен за здравие Николая Гавриловича Чернышевского, напомнив людям, что он находится в ссылке. Это шанс, которым нужно воспользоваться. Другого может и не быть.

Его предложение было воспринято с энтузиазмом. Далее Плеханов говорил о произволе помещиков и царских чиновников по отношению к крестьянству и об эксплуатации бесправных городских рабочих.

Долгождання демонстрация должна была произойти меньше чем через десять дней. Члены тайного общества верили, что это событие всколыхнет общественность. Люди прислушаются к правде, и в стране наконец-то начнутся глобальные перемены, которые приведут к лучшей жизни. К такой жизни, которую можно прожить достойно, ни о чем не жалея. Ну, а чем обернется запланированная демонстрация в реальности, оставалось только гадать…

6 декабря 1876 года в православных храмах отмечался День Святителя Николая – в честь Святого Николая Чудотворца. Родился Святой во второй половине III века нашей эры, а умер в середине IV века. На протяжении многих столетий Николай Чудотворец был самым любимым и почитаемым святым на Руси. Его милосердие, доброта, бескорыстие и способность сопереживать бедным людям произвели на его современников настолько сильное впечатление, что со временем Святитель Николай прославился по всему христианскому миру. Николай Чудотворец проповедовал христианское учение, начало которому было положено еще Иисусом Христом. Святитель был не только гениальным проповедником, он спасал людей, тонущих в море, исцелял тяжело больных молитвами, спасал от голода целые города, словом, еще при жизни совершил множество удивительных деяний, в результате чего снискал славу Чудотворца.

Для семьи Горгиладзе это был не менее особый день, так как мужа Марии Алексеевны – отца Анны и Кирилла – звали Николаем в честь Святого Николая Чудотворца. После смерти супруга его вдова каждый год, 6 декабря, ходила в Казанский собор и ставила свечку, молясь Богу о том, чтобы душа Николая Горгиладзе обрела вечный покой, находясь в раю. Ее дочь, Анна Горгиладзе, находилась в Воскресенском Новодевичьем монастыре, продолжая служить Господу, а Мария Алексеевна вместе с шестнадцатилетним сыном отправилась к Казанскому собору. Проходя по Невскому проспекту, женщина обратила внимание на то, что на Казанской площади собирается толпа людей. Помимо интеллигенции и рабочих, здесь присутствовали студенты, которые и составляли большую часть собравшихся.

– Матушка, что здесь происходит? – взволнованно спросил Кирилл.

– Не знаю. Но сердце мне подсказывает, что эта толпа собралась неспроста. Ох, не к добру это…

– Возможно, эти люди ожидают приезда государя, – предположил какой-то петербужец.

– Скорее всего, будет панихида по убитым в Сербии, – воскликнул другой.

– Да ну, небось, опять человека переехал извозчик, только и всего, – с ухмылкой выкрикнул третий.

– Матушка, пойдем, посмотрим.

– Кирилл, я тебе запрещаю туда идти! Слышишь меня?

Однако молодого человека увлекло происходящее. Ослушавшись материнского запрета, Кирилл побежал в сторону собравшихся и вскоре затерялся в толпе. А там вовсю ораторствовал двадцатилетний Георгиий Валентинович Плеханов. Толпа расступилась перед ним. Притихшие люди внимательно слушали его, а он выкрикивал, сопровождая свою речь резкой жестикуляцией:

– Помните, как один студент по имени Дмитрий Каракозов попытался убить императора?

– Да! – в один голос ответила толпа.

– А знаете ли вы, что между ним и Александром II состоялся короткий диалог? Нет? Тогда я вам расскажу. Император спросил Дмитрия, не поляк ли он? На что студент ответил, что он – русский. Тогда монарх задал другой вопрос: «Почему же ты стрелял в меня?» Почему? Кто скажет?

– Потому что Александр II – лжец! – крикнул какой-то мужчина во весь голос.

– Обманул народ… – подхватил кто-то.

– Обещал дать землю крестьянам, да не дал!

– Верно. Царь обещал дать землю народу, но не дал. Кто он после этого?

– Лжец!

– Правильно! Потому и стрелял в него Дмитрий Каракозов. Хотел наказать того, кто обманул народ. Но есть другой способ восстановаить справедливость!

– Какой же?

– Что за способ?

– Совсем недавно возродилась народническая организация «Земля и воля». Кто-то из вас о ней, может, и слышал, кто-то нет… Так вот, цель этой организации – как раз-таки добиться того, чтобы земля принадлежала крестьянам!

Еще несколько минут Георгий Валентинович рассказывал о задачах организации «Земля и воля», не забыв упомянуть и о судьбе Чернышевского. В конце своей речи он заявил:

– Их знамя – наше знамя!

В этот момент один молодой рабочий, Яков Потапов, поднял красное знамя с надписью «Земля и воля». Толпа загудела. Кирилл поддался всеобщему возбуждению. Его крайне заинтересовала речь Плеханова, и он с жадностью ловил каждое слово оратора.

– У этой организации – несколько целей, главная – передача земли в руки крестьян. Понимаете? Передача всей русской земли крестьянским общинам с равномерным ее распределением.

В ответ на эти слова студента Горного института зазвучали громкие аплодисменты. Кирилл Горгиладзе не стал исключением и захлопал от души.

– Вот ты где! А я тебя везде ищу!

– Матушка?!

Схватив сына за руку, женщина увлекла его за собой, пробиваясь через толпу. Она уже предчувствовала наперед, что ничем хорошим эта демонстрация не закончится.

– Отпустите меня!

– Кирилл, идем домой, сейчас же!

– Но почему? Что плохого в том, что я послушал, что говорят люди?

В этот момент Мария Алексеевна заметила, что к Казанской площади стягиваются полицейские. И, судя по их поведению, настроены они крайне враждебно. Мать и сын отошли уже от толпы на приличное расстояние, когда их глазам предстала ужасная картина. Достав дубинки, полиция стала разгонять митингующих. Но толпа попыталась дать отпор нападвшим. Началась страшная драка. Отбиваясь, демонстранты двигались к памятнику Михаилу Илларионовичу Кутузову и далее к углу Невского проспекта. Плеханова защитили соратники, закрыв собой. В итоге полицейские, не в силах противостоять превышавшей их по численности толпе, решили отсупить и вызвать подкрепление. Однако демонстранты моментально разбежались, большинству удалось скрыться.

– Что же теперь будет? – робко спросил Кирилл.

– Нам не нужны проблемы, – решительно заявила Мария Алексеевна. – Пойдем от греха подальше. Здесь небезопасно.

И женщина оказалась права. Через пару минут возле Казанского собора появилось долгожданное подкрепление со стороны полиции. Полицейские принялись хватать и бить случайных людей, ориентируясь в основном на студентов. В итоге были задержаны как мужчины, так и женщины, в том числе шестнадцатилетний Яков Потапов, поднимавший красное знамя с надписью «Земля и воля». Это событие оставило свой отпечаток в душе Кирилла Горгиладзе. Он впервые увидел, как полиция избивает свой же народ, который она обязана защищать.

– Вот за что они избили тех людей, матушка? За то, что они решили высказать свое мнение об императоре?!

– Я не хочу об этом говорить.

– Почему простые люди пострадали? Потому что они были правы?

– В чем, в чем они были правы?

– В том, что наш император не сдержал свое слово. Выходит, он и вправду лжец!

– Не смей так говорить! Я тебе запрещаю! Ты меня понял?

– А я считаю, что человек, который произносил речь на площади, прав. Почаще бы в столице проходили такие демонстрации. Они бы открыли людям глаза на происходящее.

– Еще одно слово и ты будешь наказан!

– Вот увидите, матушка. Наступит день – и это повторится. Только людей будет гораздо больше.

– Ступай в свою комнату, немедленно!

Кирилл так и поступил.

– Сестра в монастыре молится о здравии нашего императора, а ее брат дома преступные слова говорит! – бушевала Мария Алексеевна.

А что же Анна Горгиладзе? 1876 год для нее выдался непростым, впрочем, как и предыдущий. Анна начала подумывать о том, что жизнь монахини ей наскучила. Если раньше ей нравилось большую часть своего времени посвящать служению Богу, то сейчас она к этому охладела. Но сообщить кому-либо не решалась. Зачем? Настоятельница, другие монахини осудят ее. Будут увещевать, что ее охлаждение – происки дьявола, будут заставлять еще больше молиться, наложат епитимью, может, даже запрут…

Однако в начале 1877 года Анна решила окончательно покончить с монашеством, объявить о своем решении игумении и начать процедуру «расстрижения», понимая, что после отступничества легко ей не будет. Однако насколько ей будет легко или трудно, зависит только от нее самой…

Митингующие оказались правы – их заметили в самых высоких кругах. И не только заметили – их действия всерьез обеспокоили самого государя. Между императором Александром II и Федором Федоровичем Треповым состоялся следующий диалог:

– Федор Федорович, скажите на милость, как вы, градоначальник Санкт-Петербруга, как вы смогли допустить, чтобы в центре города произошла политическая демонстрация?

– Мой император, я…

– Я еще не закончил! До меня дошли слухи, что в столице и за ее пределами образовалось несколько тайных организаций. Они внушают русскому народу, что я лжец, предатель и тиран, который заслуживает смерти. Вы понимаете, к чему я веду? Они хотят меня свергнуть! Убить, как, как… как моего деда Павла I. Федор Федорович – вы были санкт-петербургским обер-полицмейстером. Я прекрасно помню, как вы сумели добиться порядка в городе и улучшить работу полиции. Что же случилось? Почему толпа смогла дать им отпор? Ведь только благодаря своевременному подкреплению удалось остановить демонстрацию!

– Никто не ожидал, что возле Казанского собора соберется несколько сотен смутьянов, которые начнут подстрекать народ. Мы сделаем все возможное, чтобы впредь такого не повторилось.

– Уж постарайтесь больше такого не допустить. Я на вас очень сильно рассчитываю… Что будет с арестованными?

– Суд, мой император. Суд будет проходить в особом присутствии Сената в январе следующего года.

– Хорошо. Федор Федорович, ответьте мне честно… Я плохой правитель?

– Что вы, Ваше Императорское Величество! При вас Россия будет только процветать. Вы вступили на трон в непростое для страны время: вывели ее из Крымской войны, провели реформы, отменили Крепостное право… Народ любит вас!

– Если они меня любят, тогда зачем совершают на меня покушения?

– Это не народ, Ваше Величество, это горстка смутьянов и бездельников.

Спустя короткое время о Казанской демонстрации заговорила вся Россия.

Глава XII

Начался 1877 год. Анна Горгиладзе по-прежнему пребывала в сомнениях: каждый день она думала над тем, остаться ли ей в монастыре, или же уйти из монастыря и начать новую жизнь?

Иногда ее навещала мать. Она уже смирилась с решением дочери посвятить себя монашеской жизни, и теперь жаловалась на сына, рассказывая, что брат Кирилл в последнее время стал раздражительным, и она не понимает, с чем это связано, вроде причин нет, разве что взросление негативно сказывается на его поведении. Мария Алексеевна надеялась, что через три-четыре года молодой человек изменится и станет вести себя более сдержанно. Анна же считала, что ее брату не хватает отцовского воспитания, что, будь их отец живой, Кирилл вел бы себя совсем по-другому.

Как-то в один из дней Анна несла послушание привратницы. В ее обязанности входило находиться в маленькой каморке у монастырских ворот на случай, если кому-то среди ночи понадобится помощь. Анна любила проводить время в одиночестве. Она любовалась на звезды, украшавшие ночное небо, и думала о том, зачем Бог создал человека, и в чем состоит смысл жизни…

Вдруг ночную тишину прорезал крик. Сердце Анны сильно забилось. Через несколько мгновений раздался стук в монастырские ворота. Превратница открыла дверь и впустила запыхавшуюся девушку. Дверь тут же захлопнулась, отделяя беглянку от враждебного мира. Незнакомка быстро проговорила:

– Прошу вас, не выдавайте меня, помогите мне! Предоставьте мне временное укрытие!

– Что случилось? – испуганно спросила Анна.

– Некогда объяснять. Потом. Либо вы мне сейчас поможете, либо мне придет конец.

В этот момент девушки услышали мужские голоса и приближающиеся шаги. В монастырские ворота громко постучали. Незнакомка перепугалась, прошептав:

– Не выдавайте меня, умоляю.

– Спрячьтесь куда-нибудь, я их отвлеку.

Сделав глубокий вдох и стараясь выглядеть умиротворенно, как и подобает монахине, Анна приоткрыла дверное окошко. Она увидела двоих полицейских.

– Прошу прощения, сестра, что потревожили ваш покой в столь поздний час, но скажите, в ваш монастырь сейчас не обращалсь женщина?

– Нет! – уверенно ответила девушка. – А должна была?

– Мы ее преследовали, но в темноте потеряли из виду.

– Сожалею, но помочь не могу. Сюда никто не приходил.

Покачав головой, полицейский проговорил:

– Что ж, в таком случае еще раз простите за то, что мы вас потревожили.

– Ничего страшного, храни вас Господь! – Анна перекрестила полицейских и захлопнула окошко.

Подождав несколько минут, чтобы наверняка удостовериться в том, что полицейские ушли, она окликнула незнакомку:

– Можете выходить. Они ушли.

– О, благодарю вас! – Незнакомка вышла из тени, молитвенно сложив руки. На вид ей было лет тридцать.

– Значит, вас ищет полиция?

– Верно.

– Что же ты такое сделали?

– Ничего особенного.

– Не думаю, что полиция ни с того, ни с сего кинется искать людей. Говорите, как есть, или…

– Я все расскажу, только не выдавайте меня.

– Для начала представьтесь. Как вас зовут?

– Вера Засулич. Я родилась в 1849 году в деревне Михайловке, что в Гжатском уезде Смоленской губернии.

– И что же вас привело сюда, Вера?

– В двух словах не объяснишь. Позвольте, я расскажу вам свою историю… Я не могу сказать, что мое детство было счастливым. Я появилась на свет в обедневшей польской дворянской семье. Мой отец скончался, когда мне было три года. Я толком не помню, как он выглядел. Он был оставным офицером. Постоянного заработка не имел. Поэтому наша семья едва сводила концы с концами. Моя мать, понимая, что не сможет меня достойно содержать, решила отправить на воспитание к более обеспеченным родственникам… А потом меня отдали в московский частный пансион. После того, как я окончила пансион и получила диплом домашней учительницы в 1867 году, в течение следующего года мне посчастливилось служить письмоводительницей у мирового судьи в Серпухове. Не сказать, что я много получала, но жить на те средства могла относительно неплохо. Но со временем я осознала, что эта работа и такая жизнь – не для меня. Я чувствовала, что пришла в этот мир для чего-то другого. Мне хотелось внести свой вклад в жизнь общества… Вписать свое имя в историю. Я начала заниматься саморазвитием, а после… меня заинтересовали революционные кружки – тайные общества. Волею судьбы мне посчастливилось оказаться…

– Где?

– Я и так достаточно о себе рассказала.

Женщина настороженно замолчала. А Анна, взволнованная рассказом незнакомки, вспомнила свое прошлое. Например, то, как ее подруга Софья Перовская пыталась вовлечь ее в тайную организацию. Правда, ничего хорошего из этого не вышло. Горгиладзе промолвила:

– По правде сказать, я тоже, в свое время, интересовалась революционными кружками.

– Правда?

– Да. Но, как видите, судьба распорядилась так, что я нахожусь здесь.

И теперь уже Анна рассказала историю своей жизни. Выслушав ее, Вера Засулич произнесла:

– Ваша жизнь только начинается.

– О чем вы?

– Вы – свободный человек, и в любой момент можете изменить свою жизнь. Да хоть прямо сейчас. Главное, чтобы было желание.

Вера Засулич рассказала, что одно время увлекалась учением Михаила Александровича Бакунина, входила в состав тайного кружка «Южные бунтари», намеревалась с помощью фальшивых царских манифестов поднять крестьянское восстание.

– Каждая неудача или провал делали меня только сильнее. С каждым разом я становилась все умнее, хитрее и училась набираться терпения, чего мне сильно не доставало. На какое-то время моим временным пристанищем стала деревня Цебулёвка. Меня начала преследовать полиция. И я решила перебраться в столицу. Я надеялась, что в большом городе мне удастся затеряться.

– Вы по сей день состоите в тайном кружке?

– Я оставлю этот вопрос без ответа. Я вижу по вашим глазам, что вы, как и я, жаждете подвига. Но вам не хватает уверенности.

– Вы правы.

– Как бы мне хотелось, чтобы вы пошли со мной! Но, боюсь, это невозможно… Ладно, мне пора идти. Еще раз благодарю, что спасли меня! Как я могу вас отблагодарить?

– Даже не знаю…

– Уверена, что судьба еще не раз нас сведет, Анна. И тогда, клянусь, я верну свой долг. Прощайте.

Сказав это, Вера Засулич покинула стены монастыря. Девушка также быстро исчезла, как и внезапно появилась. Растворилась в ночной темноте, будто ее здесь и не было вовсе.