Текст книги "Метрополия"

Сохраняя абсолютную невозмутимость, генерал скомандовал:

– Не убивайте мерзавца. Надо узнать, кто за ним стоит…

Офицер дрался с отчаянием обреченного. Он сумел выстрелить еще один раз. Луч пролетел сантиметров в десяти от правого плеча Корлейна. Начальник оперативного штаба даже не пошевелился. В выдержке ему не откажешь. Тем временем, маорцам удавалось завладеть бластером нападавшего. Капитан выкрикнул что-то нечленораздельное и странно затих.

– Вот сволочь! – выругался телохранитель лет двадцати восьми, утирая кровь с разбитой губы. – Принял яд. Капсула находилась в зубе. Вряд ли это самоубийца-одиночка.

– Я тоже так думаю, – вымолвил генерал. – У Вайлейна много преданных сторонников. Пока мы его не уничтожим, они не успокоятся. Поторопимся, господин майор…

В коридоре послышался учащенный топот ног. Из-за поворота показалась группа солдат. Они удивленно смотрели на трупы на полу. Догадаться, что произошло, большого труда не составляло.

– Приберитесь здесь, – приказал Корлейн розовощекому лейтенанту.

Спустя пару минут русич к маорец достигли зала заседаний. За широким столом сидели два генерала. Уставшие лица, под глазами синева, на лбу испарина. Они тоже сегодня ни минуты не отдыхали. Перед колонистами была разложена карта планеты. Увидев Олеся, маорцы в знак приветствия поднялись со своих мест.

– Генерал Бланк, – представил седовласого мужчину Корлейн.

Колонист с подчеркнутой вежливостью кивнул головой.

– Генерал Шейвил, – высокий широкоплечий маорец гордо вскинул подбородок.

– Майор Храбров, – произнес начальник штаба, делая едва уловимый жест в сторону землянина.

Само собой, обмениваться рукопожатиями офицеры не стали.

– На нас только что совершено нападение, – продолжил Корлейн. – Прямо в зале правительства. Какой-то фанатик пытался застрелить меня и представителя Союза. Надо усилить охрану.

– Бесполезно, – Шейвил отрицательно покачал головой. – Нервы у всех на пределе. Сорваться может каждый. Несколько часов назад Маора потеряла свою свободу. Смириться с этой мыслью непросто. Любой вооруженный человек представляет опасность. Двадцать минут назад на выезде из столицы убит полковник Аквил. Хорошо спланированная акция.

– Значит, существует утечка информации, – осторожно вставил русич.

– Вайлейн создал разветвленную агентурную сеть, – тяжело вздохнул Бланк. – Бороться с ней сложно.

– А где сейчас находится командующий? – спросил Олесь.

– В небольшом городке Стоунтон, на южном побережье материка, – ответил Шейвил. – Он попытался подключиться к государственному голографическому каналу. Мы не позволили ему сделать это. Генерал собирает верные армейские части в единый кулак для похода на Дантон.

– Насколько серьезна угроза гражданской войны? – поинтересовался землянин, склоняясь к карте и пытаясь найти Стоунтон. – Если потребуется, Союз готов оказать любую поддержку.

– Ни в коем случае! – мгновенно отреагировал Корлейн. – Ситуация под контролем. Изменника поддержат от силы три-четыре штурмовые дивизии. Правительство справится с мятежниками самостоятельно. Высадка десанта даст Вайлейну дополнительные козыри.

– Поймите, майор, – вмешался Шейвил. – То, что мы делаем, не доставляет нам удовольствия. Вайлейн грубо нарушил законы Маоры. Он спровоцировал вторжение противника, проиграл войну и хотел узурпировать власть. Преступник должен быть наказан. Но вы здесь ни при чем.

– Понятно, – усмехнулся Храбров. – Вмешиваться во внутренние дела Маоры я не собираюсь. Союз планет, прежде всего, интересует соблюдение условий ультиматума. Открытое воздушное пространство, контроль над реакторными установками и поставки стратегического сырья.

– Мы прекрасно помним свои обязательства, – надменно сказал широкоплечий колонист.

– Майор, не стоит обострять отношения, – дружелюбно проговорил Бланк. – Все устали и раздражены. До утра ничего принципиально не изменится. Здесь есть отличная комната отдыха. Советую вам пойти туда и выспаться. Присутствие чужака создает ряд сложностей при обсуждении. Существуют секреты, которые правительство не хотело бы раскрывать. Не забывайте, война между нашими странами закончилась лишь несколько часов назад.

– Хорошо, – согласился русич. – Если произойдет что-то важное, немедленно меня разбудите.

– Разумеется, – кивнул седовласый генерал.

Возраст делает человека мудрым. Бланк умело погасил едва не вспыхнувший конфликт. Неприязнь со стороны Шейвила была слишком заметна. И это неудивительно. Для большинства маорцев Олесь – враг. Сломать подобный стереотип невероятно сложно. Колонисты сумели выстоять в борьбе с могущественной метрополией, а Союз подчинил их в течение суток. Многие люди до сих пор пребывали в шоковом состоянии. Понадобятся годы, десятилетия, чтобы они забыли о позоре поражения.

В сопровождении двух телохранителей землянин покинул зал заседаний. Его разместили в маленьком уютном помещении, расположенном в конце коридора. Мягкий широкий диван, на полу ковры с густым ворсом, скрадывающим звук шагов, приглушенный свет, в углу темный экран голографа. Оставив Храброва одного, маорцы замерли возле двери. Русич снял ботинки, вытянул ноги, положил голову на подушку и тотчас провалился в бездну сна. Даже собственная безопасность его сейчас не волновала. Чему быть, того не миновать.

Глава 5
ГЕНЕРАЛ ВАЙЛЕЙН

Олесь проснулся от легкого толчка в плечо. Открыв глаза, землянин увидел склонившегося над ним охранника. Колонист отступил на шаг назад и тихо сказал:

– Господин майор, вам ждут…

Храбров машинально взглянул на часы. Он проспал довольно долго. Утро уже в самом разгаре. Судя по всему, события развиваются так, как и предполагало правительство Маоры. В противном случае его разбудили бы гораздо раньше. Русич сел, застегнул китель, начал одевать обувь. В полутьме комнаты сделать это было не так-то просто.

– Свет! – скомандовал компьютеру Олесь.

Однако в помещении абсолютно ничего не изменилось. Местная система на голосовые распоряжения не реагировала. Телохранитель едва заметно улыбнулся и отступил к стене. Легкое нажатие на кнопку и стены засветились гораздо ярче.

– Спасибо, – вымолви землянин, вставая. – Совсем, забыл, что я не на Алане.

Совет Бланка оказался очень кстати. Отдых помог восстановить силы. Храбров чувствовал себя превосходно. В теле ощущалась бодрость и свежесть, голова перестала болеть. Русич зашел в туалетную комнату, умылся, причесался, поправил одежду и последовал за маорцем. В зале заседаний появился еще один человек. Офицер со шрамом на лице поднялся с кресла и представился:

– Генерал Сайтклив, исполняю обязанности командующего вооруженными силами.

– Майор Храбров, очень рад знакомству, – произнес Олесь.

По лицам офицеров землянин догадался, что они сегодня ночью спать не ложились. На карте, разложенной на столе, отчетливо виднелись красные и зеленые стрелки. Теперь Стоунтон Храбров обнаружил без труда. Судя по значкам и надписям, город находился в плотном кольце окружения. Русич сел напротив Корлейна. Брать инициативу в свои руки он не собирался. Раз колонисты позвали его, пусть сами начинают разговор. Подавшись чуть вперед, Сайтклив бесстрастно сообщил:

– Операция практически закончена. Штурмовики разгромлены и сдаются в плен. Мы взяли под контроль почти все побережье и порт. Сейчас нейтрализуются последние очаги сопротивления.

– Какова судьба Вайлейна? – спросил Олесь.

– Ему удалось бежать на быстроходном корабле, – тяжело вздохнув, ответил Бланк.

– И где он укрылся? – поинтересовался землянин.

Командующий молча указал на крошечный островок примерно в ста пятидесяти километрах от материка.

В душе Храброва зародились сомнения. Уж не хотят ли маорцы спрятать преступника от правосудия? До острова плыть не меньше пяти часов. Истребители вполне могли перехватить и утопить судно. Словно догадавшись о мыслях русича, Корлейн пояснил:

– Мы решили не уничтожать корабль в океане. Тогда доказать гибель генерала будет необычайно сложно. Нам бы не поверили ни вы, ни народ. Представители средств массовой информации должны увидеть Вайлейна живым или мертвым. На острове находится вилла бывшего командующего. Ее охраняют около трехсот солдат. Они фанатично преданы генералу. Схватка получится жестокой и кровопролитной. Сейчас идет подготовка к высадке десанта.

– Если позволите, я отправляюсь на место событий, – вымолвил Олесь.

– А вы неугомонны, – язвительно заметил Шейвил. – Пытаетесь отомстить Вайлейну?

– Почему бы и нет, – спокойно отреагировал землянин. – Вчера в бою за реакторную установку я потерял лучшего друга, погибли сотни моих соотечественников, в пламени войны сгорели десятки звездных судов и космических станций. Убийца должен заплатить по счетам.

– У меня нет возражений, – произнес Сайтклив. – Но вам придется поторопиться. Перелет до Стоунтона займет определенное время. Десантная группа ждать никого не станет.

– Благодарю за поддержку, – проговорил Храбров.

Спустя пять минут русич покинул здание правительства. Его снова сопровождал генерал Корлейн. Неотступно от Олеся следовали и маорцы-телохранители. Не исключено, что сторонники бывшего диктатора снова попытаются совершить покушение.

Утро в Дантоне выдалось мрачным и дождливым. Серые, низкие тучи буквально висели над столицей. Сильный, пронизывающий ветер ударил в лицо. Холодная мелкая морось сыпалась сплошным потоком. Более отвратительную погоду трудно придумать. Офицеры быстро спустились по лестнице и сели в лимузин. Вскоре электромобили тронулись в путь.

Массивные металлические ворота плавно отъехали в сторону, открывая выезд в город. Теперь русич мог рассмотреть его более детально. Внешний вид Дантона производил тягостное, унылое впечатление. Одинаковые, стандартные коробки зданий, четкая прямолинейность улиц, по довольно узкой четырехполосной магистрали двигались угловатые невзрачные машины грязно серого цвета. «Аскетизм во всем!» – вот основной закон жизни колонистов.

Прохожих на улицах практически не было. Кутаясь в плащи и пальто, быстро, целеустремленно люди шли в определенном направлении. Неожиданно Храбров заметил на тротуаре группу женщин. Их одежда поразила землянина. Длинные, до пят платья, сверху мышиного цвета теплый жакет, на голове платок, завязанный так, что из-под него видны только глаза. Даже кисти рук спрятаны в рукава. Олесь невольно посмотрел на генерала.

Маорец понял русича без слов.

– У нас очень жесткие правила, – пояснил Корлейн. – Женщинам запрещено выходить из дома в одиночку. Они обязаны заниматься домашним хозяйством. Некоторые из них работают в поле и на фабриках, но только там, где нет мужчин. Показать свое лицо – тяжкий грех. Нация должна думать о процветании страны, а не о похоти. Браки заключаются по договоренности отцов семейств.

Храбров был потрясен. В развитой, цивилизованной стране действовали дикие варварские законы. Полная дискриминация женщин. Маорки оказались лишены банальных человеческих прав. Это не укладывалось в голове. Сразу вспомнилась абсолютная свобода нравов на Алане. Как же странно и причудливо распорядилась история. Одна колония Тасконы напоминала бордель, другая – тюрьму. Общество формирует мораль. Нравственные нормы жителей претерпели за два века довольно существенные изменения. Теперь понятно, почему офицеры так странно реагировали на присутствие Кронг и десантниц. Они впервые увидели красивые женские лица.

– Неужели у вас не встречаются… – землянин с трудом подбирал нужное слово, – …отклонения.

– Вы говорите о прелюбодеях? – уточнил генерал.

– Да, – кивнул головой Олесь. – Чувства иногда переполняют человека.

– Пути мужчин и женщин очень редко пересекаются, – заметил Корлейн. – Отцы видят лицо дочери только при рождении. Тем не менее, инциденты иногда случаются. Преступники подвергаются всеобщему осуждению, их сурово наказывают. Впрочем, мы стараемся не раздувать истерию.

– Если не секрет, что ждет влюбленную пару?

– Смертная казнь, – с равнодушным видом произнес генерал. – Они позор для семьи и общества. Специальный комитет тщательно следит за нравственностью нации. Среди высокопоставленных чиновников периодически появляются люди, желающие воспользоваться служебным положением. Насколько я понимаю, в Союзе планет действуют другие законы?

– Абсолютно, – ответил Храбров. – Женщины имеют равные права с мужчинами. Они руководят заводами, командуют дивизиями и звездными крейсерами, входят в состав Совета. Об интимной части вопроса, боюсь даже заикаться. Ограничений практически нет…

– А как же на этот разврат смотрит церковь? – изумленно выдохнул маорец.

– Осуждает, – проговорил землянин. – Но каждый человек волен поступать так, как считает нужным. Мир сложен и многообразен. Государство старается не вмешиваться в личную жизнь граждан.

– Работать вместе нам будет сложно, – задумчиво сказал Корлейн. – Слишком много различий. Психологию и мораль быстро не изменишь. Ортодоксальные секты объявят войну отступникам.

– Мы не собираемся разрушать устои маорского общества, – возразил Олесь.

– Это неизбежно, – грустно улыбнулся генерал. – Я – яркий тому пример. В моем сознании произошла настоящая революция. А теперь подумайте о людях, которых отправят на учебу на Алан и Таскону. Они вернутся другими. Вирус свободы поразит страну в кратчайшие сроки. Подобные процессы протекают очень болезненно. Маору ждут серьезные потрясения.

– Двухсотлетняя изоляция не проходит бесследно, – вымолвил русич.

– Наверное, – согласился начальник оперативного штаба.

На несколько минут в салоне электромобиля воцарилась тишина.

Храбров продолжал рассматривать редких прохожих. Серьезные, сосредоточенные лица, серые плащи, одинаковые черные зонты, учащенная походка. Эти люди наверняка спешили по делам. Ни одного праздно гуляющего колониста землянин не заметил.

Лимузины ехали по центральной улице, но нигде не видно ни роскошных магазинов, ни светящихся вывесок, ни голографических рекламных объявлений. Богатство и роскошь чужды местным жителям. Главное для маорца – не выделяться из толпы. В противном случае неприятностей не избежать. Закон суров и безжалостен.

В глубине души каждого колониста спрятан страх. В тоталитарных государствах великолепно развита система слежки и доносов. Карающий механизм не дает сбоев. Человек всего лишь винтик гигантской машины. Здесь нет ни безработных, ни рантье. Пожалуй, только служители культа освобождены от тяжелого каждодневного труда. Интересно, на Маоре есть праздники?

Признаться честно, Олесь не представлял, как колонисты радуются и веселятся. Мужчины либо в военных мундирах, либо в строгих, пошитых по единому образцу, костюмах, женщины в одеждах, под которыми не видно ни лица, ни фигуры. Нонсенс! Смех противоестественен в такой ситуации. Скучное, мрачное, озлобленное общество. Корлейн прав – сломать сложившийся веками уклад жизни необычайно сложно. Крови на Маоре прольется еще немало.

Между тем, машины въехали на широкую площадь. В самом центре ее возвышалась удивительная по размерам и мастерству исполнения скульптурная группа. Четыре человека в бронежилетах, защитных шлемах с лазерными карабинами в руках вели бой. У их ног лежал раненый мужчина. Бедняга пытался подняться на локтях, чтобы помочь товарищам.

Над солдатом склонилась женщина. Лицо открыто, волосы распущены, на поясе комбинезона бластер. Она была настоящей красавицей. Зодчим удалось великолепно передать напряжение момента. В позах людей – решимость, смелость, готовность к самопожертвованию, во взгляде санитарки – боль и сострадание. Увидеть подобные произведения искусств в Дантоне русич не ожидал. Скульптура явно не вписывалась в однообразный, безликий пейзаж столицы.

– Памятник защитникам Маоры, погибшим в борьбе за независимость, – словно читая мысли Храброва, произнес генерал. – Установлен к десятилетию победы. Сохранилась даже голографическая запись открытия. Война длилась два с половиной месяца. Суммарные потери обеих сторон составили около восьми миллионов человек. Замершие тела убитых тасконцев до сих пор находят во льдах. Часть разрушенных городов мы так и не восстановили.

– Я знаю историю, – сказал землянин. – Когда отдел планировал операцию по вторжению, пришлось покопаться в летописях. Метрополия несколько переоценила свои силы. Никто не принял в расчет самоотверженность колонистов. В этой скульптуре меня поразила…

– Женщина, – догадался офицер. – Она восхитительна. После принятия строгих нравственных законов тысячи людей приходили на площадь, чтобы полюбоваться на нее. Единственная маорка планеты с открытым лицом. Вы не представляете, какие споры периодически вспыхивают в правительстве по данному вопросу. Религиозные ортодоксальные деятели не раз предлагали разрушить скульптуру. Лет пятьдесят назад на голову статуи повязали платок. Убогое зрелище. В конце концов, ограничились усиленным полицейским постом на площади. Он не дает праздным зевакам долго глазеть на женщину. В основном этим страдают мальчишки-подростки.

– А как же фильм о церемонии открытия? – уточнил Олесь.

– Категорически запрещен к показу, – ответил Корлейн. – Втедалекие времена многие современные каноны не соблюдались. Посеять сомнения в душах так легко…

Вскоре лимузины покинули город. До космодрома осталось километров двадцать. Машин на шоссе практически не было. Война отложила свой отпечаток на жизнь людей. Маорцы находились либо на работе, либо дома. В зону боевых действий простых колонистов армейские посты не пропускали. Минут через десять на горизонте показались первые ангары. Даже сквозь густую серую пелену русич заметил взлетающий десантный бот. Практически сразу с площадки поднялась вторая машина.

Электромобили медленно въехали на территорию космодрома. За ночь он сильно преобразился. Возле ворот, складов, башен командного центра дежурили пехотинцы Союза. Тут же располагались и маорские подразделения. Солдаты с некоторой опаской посматривали друг на друга. Объект имел очень важное стратегическое значение. По сути дела – это ключ к столице страны.

Лимузины остановились возле ангара, в котором накануне велись переговоры. Русич вышел из машины и осмотрелся вокруг. Его бот находился метрах в пятидесяти от здания. В переброске воинских частей на планету он не участвовал.

К Храброву тотчас подбежала высокая смуглолицая женщина лет тридцати пяти.

– Господин майор, тридцать восьмой десантный полк производит высадку на Маору. Командир полка майор Метвил. Мне приказано выполнять все ваши требования.

Даже бронежилет не мог скрыть высокую грудь аланки. Изящная длинная шея, прямой правильный нос, чуть припухшие губы, на щеках легкий румянец, темные волосы собраны в пучок на затылке и спрятаны под кепи. Землянин невольно обернулся к генералу.

– Вы словно издеваетесь, – вымолвил начальник штаба, качая головой.

– Прошу прощения, – произнес Олесь. – Такова реальность нашей армии. Я предупреждал…

– В таком случае, примите соответствующие меры предосторожности, – проговорил Корлейн. – В каждом мужчине скрывается зверь. Взгляните хотя бы на моих телохранителей. Они глаз не сводят с офицера. А что будет в городе? Конфликтов с обезумевшими фанатиками не избежать

– Пожалуй… – согласился с генералом русич. Храбров отвел Метвил в сторону и тихо спросил:

– Сколько женщин у вас в полку?

– Триста двенадцать человек, включая меня, – четко отрапортовала аланка.

– Много… – задумчиво сказал землянин. – Слушайте меня внимательно, майор. Выход за пределы космодрома всем десантникам категорически запрещен. Немедленно свяжитесь с «Мастером». Передайте полковнику Оуну, чтобы женщин на планету больше не посылали. В составе новой делегации их тоже быть не должно. С первыми же ботами отправьте девушек назад на корабли.

– Это дискриминация, – возразила Метвил.

– Именно так, – подтвердил Олесь. – На Маоре женщины полностью лишены гражданских прав. Они закрывают лицо платками и выходят из дома только в сопровождении мужчин. Ваш внешний вид шокирует колонистов. За подобные проступки местных жительниц приговаривают к смертной казни. Хотите, чтобы какой-нибудь религиозный фанатик вонзил нож в горло вашей подчиненной?

– Мерзавец дорого заплатит за убийство, – надменно произнесла аланка.

– Не сомневаюсь, – вымолвил русич. – Затем мы устроим драку на космодроме. Зальем кровью посадочную площадку. Пусть знают чего стоят наши представительницы прекрасного пола! Подумаешь, еще пара тысяч семей лишится близких. Зато честь отстояли.

– Извините, – смущенно проговорила Метвил. – Эмоции

– Выполняйте приказ, майор, – жестко произнес Храбров.

– Слушаюсь! – отчеканила командир полка.

Не теряя времени, аланка побежала к пункту связи. На транспортных судах сейчас идет погрузка личного состава. Необходимо срочно провести переформирование подразделений. Землянин неторопливо двинулся к генералу. Маорец ждал Олеся возле бота.

– К вечеру здесь не останется ни одной женщины, – сообщил русич.

– Жаль… – грустно улыбнулся Корлейн. – Я начал к ним привыкать.

Машина плавно оторвалась от поверхности, быстро набрала высоту и, совершив разворот, полетела на юго-запад. К ней тут же присоединились четыре флайера. Пилот уверенно вел бот по указанному маршруту. Диспетчеры направили группу по специальному коридору. Небо постепенно прояснялось.

Спустя два часа машины достигли экваториальной линии планеты. Внизу раскинулись бескрайние сельскохозяйственные поля. Это единственная зона на Маоре с благоприятным климатом. Она дает стране восемьдесят процентов продовольствия. К сожалению, ее размеры невелики.

Как и следовало ожидать, операция по аресту бывшего командующего уже началась. Группа миновала Стоунтон и полетела над океаном. Олесь сразу заметил крупную эскадру кораблей. Суда быстро плыли к небольшому острову.

– Мы взяли резиденцию Вайлейна в плотное кольцо, – пояснил генерал. – Велика вероятность, что в последний момент он попытается укрыться на подводной лодке. У нас есть субмарины, способные находиться в автономном режиме по сорок – пятьдесят декад. Если такой корабль заляжет на дно, его никто не найдет.

– Идем на снижение! – громко скомандовал пилот.

Бот мягко приземлился на песчаный берег, метрах в двадцати от воды. Медленно опустился на поверхность внешний люк. Офицеры вышли из машины и зашагали вверх по пологому склону. Бывший диктатор выбрал себе отличное место для виллы. Густая зеленая трава, пышная растительность, приятный теплый климат. Высокие стройные деревья устремили свои кроны к крошечному белому шару, сверкающему на синем небосклоне. С ветки на ветку перелетали испуганные человеком птицы. Издалека доносилась частая стрельба. Бой был в самом разгаре. Неожиданно из кустов появился солдат в камуфляжной форме. Держа автомат наготове, парень смотрел то на маорца, то на землянина.

– Господин генерал, дальше нельзя, – наконец проговорил парашютист. – Зачистка местности еще продолжается. Очень много мин-ловушек. Мятежники дерутся отчаянно…

– Где штаб? – спокойно спросил Корлейн.

– В трехстах метрах на северо-запад, – вымолвил колонист.

Генерал уверенно двинулся в указанном направлении. Надо отдать должное маорцу, он действовал достаточно смело. Риск попасть в засаду был очень велик. Да и кто знает, что на уме у парашютистов. Одно дело воевать с захватчиками, и совсем другое – с соотечественниками. Можно запросто получить очередь в спину.

Тем не менее, Корлейн ни разу не струсил и не проявил малодушие. Генерал быстро шел по едва заметной тропе, внимательно смотря под ноги. Олесь следовал чуть сзади. Возле развесистого куста с широкими вытянутыми листьями, маорец остановился.

– Что случилось? – поинтересовался русич.

Офицер молчаливо кивнул в сторону. Только сейчас Храбров увидел лежащего в траве человека. Шлем с темным забралом, форма цвета мокрого песка, легкий бронежилет, в правой руке зажат автоматный магазин. В лучах Сириуса на земле поблескивала россыпь гильз. На боку отчетливо видны ожоги от лазерных лучей. Судя по всему, солдата убили в тот момент, когда он перезаряжал оружие.

– Личная охрана Вайлейна, – произнес Корлейн. – В нее отбирались наиболее подготовленные военнослужащие. Элита армии. Они проходили специальный курс обучения. Могут действовать небольшими группами, а могут и в одиночку. Краса и гордость Маоры. Сегодня история этого подразделения закончится. Нам никого из них не удастся взять в плен. Жаль…

– Фанатики? – уточнил Олесь.

– Да, – генерал утвердительно кивнул головой. – Психологическая обработка и тест на преданность. Случайные люди в охрану командующего не попадали. Очень тщательная проверка.

Впереди послышались громкие надрывные звуки. Раздвинув ветви зарослей, офицеры оказались на огромной идеально ровной поляне. Ее в качестве посадочной площадки использовали два десятка ботов.

Машины колонистов значительно отличались от аланских. Более вытянутый корпус, нижние подкрылки, заднее расположение двигателей, боковые десантные люки. Летательный аппарат обладал неплохой маневренностью и защитой, но не был герметичен, а потому применялся только на малых высотах. Космос для него недоступен. Боты звездного флота являлись многоцелевыми машинами.

На поляне царила ужасная суматоха. Санитары постоянно выносили из леса раненых парашютистов. Тут же, врачи развернули полевой госпиталь. Операции проводились в небольших конусообразных шатрах. Грохот стрельбы перемешивался с криками сержантов, стонами и воплями солдат, ревом приземляющихся летательных аппаратов. Подкрепление прибывало на остров постоянно. Десантные части несли тяжелые потери.

Мгновенно оценив ситуацию, Корлейн направился к группе офицеров. Заметив начальника оперативного штаба, маорцы тотчас вытянулись в струну. Светловолосый, среднего роста полковник с массивным тяжелым подбородком, говорившим о твердости его характера, выступил навстречу начальнику и громко отрапортовал:

– Господин генерал, одиннадцатая парашютная бригада атакует хорошо оборудованный укрепленный пункт мятежников. Постепенно противник оттесняется к центральному зданию.

– А мне кажется, что вы топчетесь на месте, – раздраженно сказал Корлейн. – Прошло уже больше часа с момента высадки. Местность не зачищена, разминирование не проведено, изменники не уничтожены. Преступная медлительность. Правительство страны ждет результатов.

– Мы наткнулись на упорное сопротивление отлично вооруженного и подготовленного врага, – попытался оправдаться колонист. – У него имелись даже скорострельные лазерные орудия. Три машины были сбиты еще в воздухе. Пришлось вызывать истребители. Мятежники отчаянно дерутся за каждый метр острова. Наши потери исчисляются сотнями погибших и раненных.

– И, тем не менее, я требую более решительных действий, – проговорил генерал. – Штурм виллы начинайте немедленно. Используйте все резервы. Даю вам тридцать минут для выполнения поставленной задачи.

– Слушаюсь, – произнес полковник, отходя к своим подчиненным.

Большого восторга от полученного приказа он не испытывал, но возражать не посмел. В условиях боевых действий это грозило смертной казнью. Причем, начальник штаба привел бы приговор в исполнение здесь же, собственноручно. Другого способа поддержать дисциплину не существовало. Офицер решил не искушать судьбу. Только что прилетевшие роты отправились к месту сражения. Возглавил операцию лично командир бригады. От высокого начальства лучше держаться подальше.

Русич повернулся к Корлейну и тихо заметил:

– Круто вы с ним обошлись. Не боитесь, что полковник переметнется на сторону Вайлейна?

– Боюсь, – честно признался маорец. – Потому и говорил столь жестко. Я должен продемонстрировать парашютистам свою силу. Стоит мне проявить слабость, и солдаты сразу начнут сомневаться. А бывший командующий предоставленного шанса не упустит. Командир бригады не очень-то хочет оказаться на скамье подсудимых. Теперь он в лепешку разобьется, но здание возьмет.

– Великолепный психологический ход, – одобрительно вымолвил Храбров.

– Мы не такие дикари, как кажется сначала, – сказал генерал. – Я закончил два факультета университета, долгое время работал над социальными проблемами в обществе. С маорской спецификой, конечно. Затем военная академия и оперативный штаб. Неплохая карьера для выходца из простой рабочей семьи. Связи и деньги у нас мало что значат. Судьба ведь и вам благоволит, не правда ли?

– О, да! – иронично усмехнулся Олесь. – Родился и вырос на Земле. Был ранен во время сражения со свеями и похищен группой аланских ученых. Так называемая программа «Воскрешение». Из меня сделали наемника. Три года воевал с мутантами на Оливии. Удалось бежать. Долго скитался по Тасконе, пока не попал в подземный мир. Направили в разведывательную школу. Участвовал в экспедиции на Акву и штурме бункера Великого Координатора, командовал звездной эскадрой в битве с горгами. Теперь вот довелось побывать на Маоре.

Некоторые детали биографии русич конечно пропустил. Он и так раскрыл немало секретов. Корлейн невольно остановился и внимательно посмотрел на Храброва.

– Не верите, что я варвар с далекой планеты? – спросил Олесь.

– Дело не в этом, – генерал отрицательно покачал головой. – Меня интересует, как аланцы адаптировали наемников к новым условиям. Мозг человека очень хрупок и ненадежен. Вы должны были сойти с ума. Слишком большой поток информации…

– Нас вытаскивали в состоянии клинической смерти, – ответил русич. – Ученые внедрялись в сознание и поднимали интеллектуальный уровень дикарей. При этом индивидуальность бойцов сохранялась. Аланцы и тасконцы в данной области достигли фантастических успехов.

– Довольно сложная процедура, – проговорил маорец. – Зачем она понадобилась?

– Зачем? – Храбров повторил вопрос. – В качестве примера я предлагаю вспомнить события вчерашнего дня. Реакторную установку северного полюса захватывали мутанты с Оливии, Унимы и Аскании. На Южный полюс командование флота отправило землян. Мы – профессионалы.

– Раса воинов без дешевых моральных принципов, – догадался офицер.

– В некотором роде вы правы, – согласился Олесь. – Старые нации нуждаются в притоке свежей крови.

– Однако майор Храбров не вписывается в данную схему, – возразил Корлейн. – Ограниченный, туповатый наемник вряд ли поднялся бы так высоко по служебной лестнице. Если дикарю доверили оборону звездной системы, значит, он обладает большим авторитетом в правительстве. Не обошлось и без влиятельных покровителей. Одних заслуг на военном поприще мало…

– Сразу чувствуется опытный интриган, – рассмеялся русич. – Признаюсь честно, мне очень повезло. Первым партиям пленников аланцы поднимали интеллект до предельной величины. Затем программу откорректировали. По странному стечению обстоятельств судьба забрасывала меня в самые горячие точки.