Текст книги "What Is Love?"

– Ну что, – начал я, – Лена тебе всё рассказала?

Женька кивнула.

– И как ты на это смотришь? – спросил я и, не дожидаясь ответа, понесся дальше. – Понимаешь, так вот бывает, не специально, что порой (чувствую – начал потеть) один случайный момент меняет всё и… (малость запнулся) в общем, мы, кажется, полюбили друг друга.

Она посмотрела на меня в упор:

– Кажется? Когда по-настоящему любят – это не кажется.

Я деланно улыбнулся:

– Ну, само собой, я имел в виду – влюбились друг в друга. Времени-то мало прошло, сама понимаешь… (посмотрел на небо) Знаешь… я ведь и в тебя влюбился год назад или даже больше.

– Знаю.

– Ну вот. Но ты не смогла мне ответить взаимностью, поэтому…

– Поэтому ты решил подклеиться к моей подруге, так? – резко перебила меня она.

Я малость опешил, но продолжил:

– Нет, не в этом дело. Я бы никогда не стал делать этого специально, поверь! Это действительно так вышло! Само собой! Я сам не ожидал, но… (улыбнулся) По-настоящему влюбился, да. Она помогла мне забыть тебя (вот опасный выпад!). Но ты же не захотела приехать ко мне (блин, вот мой дурацкий характер – опять оправдываюсь!)!

Женя посмотрела на меня с легким прищуром:

– Толь, ты был мне реально хорошим другом. Мне понравилась наша поездка в Москву, я любила твои письма о том, как ты гуляешь по Питеру… Но ты не мой мужчина. Мне нравятся другие… Более брутальные, что ли… Знаешь сериал «Бригада» или фильм «Брат»? Вот таких я люблю.

В один момент моя неловкость перед Евгенией улетучилась, и я попеременно испытал два чувства: вначале неприятный укол от ее заявления, что я «не тот» мужчина (да и впрямь никогда не буду столь крут, как Данила Багров), а потом – куда более сильное желание закатить глаза от того, какой бред несет эта девчонка! Ей сколько лет? Пятнадцать? Чтобы влюбляться в Сашу Белого? Боже мой, как мне повезло, что этот человек уходит из моей жизни (а в этом теперь не было уже никакого сомнения)! Своим спокойным поведением и манерой разговора она уже почти дожала меня до той степени, когда я готов был начать извиняться перед ней и просить прощения, но своей последней фразой, возможно, пытаясь меня принизить, она, сама того не понимая, перечеркнула все свои успехи.

– Кстати о Багрове, – вдруг добавила она. – Ты же слышал, что случилось с Бодровым и его группой?

– Разумеется, – кивнул я, всё еще переваривая услышанное.

– Я понимаю, что уже прошел почти месяц, но я всё еще верю, что их откопают66
  Речь идет о Сергее Бодрове-младшем и его съемочной группе, которые пропали без вести в сентябре 2002 года после схода ледника в Кармадонском ущелье, где проходили киносъёмки.


[Закрыть]!

– Это да… Ужасно, конечно! Будем надеяться…

Мы помолчали где-то с полминуты. К моим ногам подошел бездомный котенок и пару раз потерся о штанину. Я наклонился, чтобы погладить его, но он тут же отпрыгнул и убежал прочь. И мне было пора ретироваться…

– Ну что ж, – развел руками я, – спасибо за беседу! Что сказать… Да, я не такой, как Саша Белый. Но, возможно, мою доброту, романтику и нежность оценит кто-нибудь другой.

Я встал со скамейки:

– Удачи тебе, Жень! И, видимо, прощай!

Она посмотрела на меня снизу вверх и опустила глаза:

– Прощай…

Я отвернулся и быстро пошагал к дому Лены. Сердце колотилось, но я чувствовал, что сделал всё правильно. Один раз я всё-таки оглянулся: Женя еще сидела перед подъездом, засунув руки в карманы. Что ж… Кажется, я всё-таки сумел задеть ее. И поделом! Нефиг давать ложные надежды хорошим парням…

Люблю уходить красиво!

* * *

С Леной мы потом всё обсудили. Оказалось, что она немного беспокоилась, не нахлынут ли на меня старые чувства, но я ее успокоил, сказав, что кроме нее, мне сейчас больше никто не нужен. Обнялись, поцеловались – в общем, как полагается…

А вечером, у бабушки, мне впервые удалось хоть немного зайти дальше, чем просто поцелуи. После произошедшего днем определенное возбуждение захватило нас обоих, и мы, выражаясь старомодными словами из 90-х, занялись легким петтингом. Учитывая, что дверь была приоткрыта, а в соседней комнате смотрела телевизор бабушка, многого добиться, конечно же, не удалось. Повалялись рядом, потерлись, чуток погладили друг друга в разных местах и… Всё! Было очень трудно оторваться от нее, а потом спокойно выйти из комнаты, сделав вид, что дыхание ровное, а по телевизору… ух ты! – идет что-то очень интересное!

В итоге вечер кое-как свернул к нашему обычному времяпрепровождению. И всё бы ничего, только вот эти постоянные возбуждения и спады моей мужской натуры (уже третий день!), без финальной разрядки, в итоге выдали неприятный результат: появились неприятные ощущения в мошонке… Короче, яйца стали болеть. Но я терпел – что еще оставалось делать?

* * *

На следующий день было запланировано знакомство с родителями Лены. Вначале я познакомился с ее отцом. Звали его Владимир Павлович. Я припер ему из Питера нашей фирменной «Ливизовской» водки, за что он меня поблагодарил и поставил бутылку в бар. Как оказалось позже, он практически не употреблял спиртного. Хорошо хоть оценил сам факт дарения! Мужчина он был довольно вежливый, интеллигентный и приятный в общении. Правда, впоследствии выяснилось, что он был довольно занудным и чересчур упертым в своих радикальных политических взглядах (в степени куда большей, нежели обычные рассуждения за столом о ситуации в стране). Но по большому счету для меня это не было проблемой. Пусть говорит что хочет – я киваю и поддакиваю, а сам мысленно благодарю его только за одно: за классную дочь.

Мама, Варвара Васильевна, была очень тихой и застенчивой женщиной. Она даже несколько терялась при разговорах со мной, становясь немного рассеянной. Но было видно, что у нее добрая душа, и к тому же она хорошо готовила – это факт!

И вот ситуация… Пока женщины что-то колдовали на кухне, отец увлек меня в комнату и, разумеется, задал несколько стандартных вопросов: кто я, чем занимаюсь, и т. д. Затем он – видимо, убедившись, что я приличный и воспитанный молодой человек, – спокойно стал мне рассказывать что-то о своей работе, о какой-то технике, потом неожиданным образом перешел на разговор о самолетах… А я не мог адекватно воспринимать то, что он мне говорил! Потому что с утра мы с Леной успели еще немного пообжиматься, и моя проблема с болящими тестикулами снова напомнила о себе, да еще как! Прогресс был налицо – теперь мне уже было не до улыбок: лицо было серьезным и сосредоточенным, поскольку я не мог сконцентрироваться ни на чём, кроме собственной боли. А Владимир Павлович, разумеется, был доволен, что его так внимательно слушают, и всё никак не мог отпустить меня, чтобы позволить хотя бы отползти в какой-нибудь угол и закатить глаза…

Я не помню, как прошли тогдашние посиделки. Вроде всё было хорошо и родители моей девушки остались довольны увиденным, то есть мной. Мне было всё равно – я дожидался вечера…

Я знал, чтó надо было делать. Раньше мне было неловко – при бабушке, спавшей в соседней комнате, – но от боли надо было как-то избавляться. Поэтому, толком не успев пожелать спокойной ночи и довольно рано уйдя в свою комнату спать, я лег на диван и как следует подрочил. От души!

…Это было просто грандиозное облегчение! Боль ушла, а я с блаженной улыбкой заснул. Завтра был мой последний день в Чебоксарах.

* * *

Весь следующий день мы с Леной гуляли, крепко держась за руки и смотря друг на друга влюбленными глазами. Несмотря на свои двадцать два года, я чувствовал себя лет на десять моложе – реально, как шестиклассник, которому девочка впервые позволила донести ее портфель до дома и чмокнула в щечку на прощание! Ощущения были грандиозными! С одной стороны, было грустно оттого, что я уезжаю, но с другой – душа пела, ибо внутри нее зародилось нечто такое светлое, пусть пока и малое, но обещавшее перерасти в большее! Поездка явно прошла не зря!

Я тепло попрощался с бабушкой (я ей определенно понравился). Мы пошли и купили мне несколько сувениров на память. Правда, на недолгую, ибо все эти сувениры (кроме какой-то салфетки с местными чувашскими узорами) можно было употребить за обедом. С собой я забирал вкуснейшие местные конфеты и несколько бутылок пива, которые могли бы порадовать моих друзей экзотичностью лейбла (после наших до боли знакомых питерских сортов новая этикетка завсегда привлекла бы внимание!).

Но главным было другое… Все эти дни мы изредка касались этой темы, но сегодня надо было определиться окончательно. Когда Лена сможет приехать ко мне с ответным визитом? Она не была уверена стопроцентно, но в итоге согласилась, что лучший для нее вариант – приехать в феврале, после всех сданных экзаменов и перед тем, как приступить к написанию диплома. Как раз образовывалось некое временнóе окошко, когда вполне позволительно было немного погулять.

Тем не менее ждать до февраля казалось невыносимым! Я только что обрел очень дорогого человека, переписываясь с ним до этого более полугода, а теперь должен буду терпеть еще три месяца разлуки! Ох, как несправедлива жизнь! Большая у нас страна, и расстояния между городами соответствующие.

…На прощание она долго обнимала меня на платформе, а потом и в вагоне, пока проводница не объявила, что провожающим пора выходить. На глаза наворачивались слёзы, смотреть на маячившую за окном Лену было тяжело и одновременно с тем – так приятно! Мы расстаемся ненадолго, мы оба это знали! Для настоящей любви (а я был уверен, что именно ее первые ростки ласкают мне сейчас сердце) расстояние не помеха!

Поезд тронулся, она замахала мне рукой, а я сделал знак, что позвоню, приложив к уху кулак с оттопыренным мизинцем и большим пальцем. Она кивнула и улыбнулась. Ее милые и уже такие далекие карие глаза влажно блестели. Наконец я отвернулся от окна и уставился куда-то в стену, минуя взглядом соседей по плацкарту. У каждого, кто сейчас едет со мной в этом вагоне, есть своя история. Радостная или печальная. Я знал, что моя история только началась. И в тот момент мне казалось, что прекраснее ее быть просто не может. В конце концов, без веры в это – зачем вообще жить?

* * *

Когда я вернулся в Питер, мама была рада видеть меня живым и здоровым. Я обнял ее и сообщил, что не ошибся и всё было не зря. «Она прекрасна, мама! Вот увидишь! Кажется, я по-настоящему влюблен!» В ответ она лишь улыбнулась. Что было в той улыбке? Радость? Недоверие? Печаль? Снисхождение? Не знаю… Одно я в ней увидел точно: опыт прожитых лет. Опыт, которого у меня пока еще не было. Но прошу тебя, мама: не стоит тратить свои силы на советы! Если у тебя ранее были в личной жизни ошибки, то это только твои ошибки, а не мои. Я иду своим путем! Я верю, что всё делаю правильно, и это главное! Пойми… и прости!

Я люблю тебя, мама!

Я люблю тебя, Лена!

Испания. Побережье

В аэропорту Барселоны нас встретил гид от нашей турфирмы. Так как это была моя первая поездка за рубеж, я очень сильно волновался, стараясь держать ее табличку с названием фирмы в своем поле зрения и во всём следовать ее указаниям. Главное было – добраться до отеля, заселиться, а потом можно было и расслабиться. Собственно говоря, еще 80% туристов думали точно так же, как и я. Но, разумеется, были и исключения…

Мои знакомые по питерскому аэропорту, кажется, наконец-то протрезвели и поэтому повели себя абсолютно по-разному. Вова стоял посередине зала, нелепо озираясь и, кажется, совершенно не понимая, что он здесь делает. Саша же, напротив, очень четко понимал, где он и зачем. Быстро примкнув к какой-то малочисленной группе туристов, он моментально стал хлопать их по рукам и смеяться вместе с ними, из чего я заключил, что именно с этой компанией, собственно, он и летел в Испанию, а отнюдь не с Вовой и Игорем… Кстати, а где Игорь? Помнится, он довольно резво ускакал из самолета, и я даже не увидел, куда именно, хотя мы и сидели рядом…

Я почти не удивился, когда он возник рядом со мной в самый последний момент, когда мы уже шли на посадку в автобус от турфирмы. В его руке была банка «Эстреллы» – местного пива, – а сам он дышал мне в ухо перегаром:

– Толян! Слушай, забей на этот автобус! До отеля мы доберемся, зуб даю, а я тут уже познакомился с двумя киевскими туристками. Они в другую сторону едут, но, бля, они того стоят, я тебе говорю!

Я недоуменно посмотрел на него, продолжая медленно продвигаться к желанной двери автобуса, который на данный момент олицетворял мои стабильность и спокойствие в этой чужой стране.

Игорь тряхнул головой и протянул ко мне руки:

– Ну неужели ты не понимаешь? Мы сейчас скатаемся к ним, выпьем, сходим на местный пляж, а потом трахнем их по-быстрому и к вечеру уже будем в твоем вшивом Бланесе! Ты что, мне не доверяешь? Я довезу тебя туда – отвечаю! Я бывал уже в этих местах! Тачку арендуем – все дела, ты, главное, не ссы!

– Извини, чувак, но я как-то не готов вот так сразу… в приключения вписываться. Давай мы сейчас спокойно заселимся, кинем вещи, а потом уже начнем обследовать территорию, искать женщин и все дела, о’кей? Извини!..

Я состроил самую извиняющуюся рожу, какую только мог, и юркнул в автобус. Учитывая, что этот Игорь задержал меня на входе, место мне в итоге досталось, только рядом с похмельным Вовой, который как-то странно посмотрел на меня, но затем его взгляд просветлел, и он хлопнул меня по плечу:

– Епта, мы долетели! Оторвемся, чуве!

Я согласно кивнул – что еще оставалось? Половина меня уже жалела, что вообще прилетела сюда. Я не ожидал, что люди так навязчивы… Тут в окно резко постучали – так, что мы с Вовой аж вздрогнули. Из-за стекла на нас смотрел Игорь. Он улыбался и одними губами желал нам идти… Ну, примерно понятно, куда. Уже из тронувшегося автобуса я увидел, как он подошел к парочке довольно симпатичных девчонок на остановке. Одна была в легком летнем платье, другая – в ультракоротких шортах. Они все втроем чему-то смеялись, а я лишь на миг позавидовал ему… Уже через минуту я искренне надеялся, что больше не увижу всех этих людей. В конце концов, отелей на Коста-Брава было много, и мои шансы побыть эту неделю одному были весьма неплохи. Да, мне нужно было это одиночество! Я просто желал насладиться прекрасной природой, красивыми пляжами, архитектурой Барселоны, о которой был наслышан… Ну и, если повезет, то познакомиться с какой-нибудь симпатичной девушкой, которая была бы не против небольшого курортного романа… Я не знал, насколько я, в принципе, был готов к подобным знакомствам, но верил в свою счастливую звезду. В конце концов, моя боль от недавних событий притупилась, и мне было пора начинать новую жизнь.

Наш автобус пролетал мимо кварталов и пейзажей Испании. Я вполуха рассеянно слушал гида, который вещал какие-то общие сведения о стране, в которую мы прибыли. Вроде бы важно, а вроде бы и похер. Да…

Через час мы доехали до побережья. Тут автобус стал делать остановки, а гид – громогласно объявлять названия отелей. После объявления пара-тройка туристов срывалась с места и выходила наружу. Я ждал своей гостиницы, одновременно с тем гадая, куда поселятся мои ближайшие спутники…

И вот наконец Вова снялся со своего места, отсалютовав мне на прощание. Я обратил внимание, что в этом же отеле остановилось довольно много туристов, включая Александра и его компанию. Моя радость от избавления была недолгой – уже через сотню метров наш экипаж снова остановился, и гид объявил мой отель. Что ж, даже если у нас и была еще вероятность встретиться на пляже, всё равно он была не столь велика.

На моей остановке сошли всего три человека. Мы поплелись к стойке – регистрироваться…

* * *

Во второй половине дня, после успешного заселения в отель, раскидывания вещей по шкафам и беглого ознакомления с интерфейсом гостиницы, я наконец-то соизволил выйти наружу. Странное чувство: вроде приехал сюда ради пляжного отдыха, но вот как раз на пляж я и стремаюсь заходить. Как странно… Казалось бы, чего проще – он через дорогу!

И вот, надев модные очки-хамелеоны, с затемнением стекол, попадающих под прямые лучи солнца, я выхожу из отеля. Автоматические двери захлопываются за моей спиной, и я впервые остаюсь наедине сам с собой. В чужой, но такой прекрасной стране (ведь я уже успел налюбоваться на местные пейзажи за окнами автобуса)! Да, в наших северных широтах нечасто встретишь пальмы, просто так растущие возле дороги! А еще этот морской воздух… Я не чувствовал его с детства – с тех самых времен, как был ребенком в Крыму! Даже в Сочи другой воздух, хотя, казалось бы… Боже, зачем я про это вспоминаю? Короче, пора двигать!

Я делаю первый шаг и тут же получаю первую порцию удивления: ближайшая машина притормозила, чтобы пропустить меня. Меня! Пешехода, который еще даже не ступил на проезжую часть, а только собирается это сделать! Вот это вежливость! Пожалуй, здесь, будучи пешеходом, мне точно не суждено погибнуть в глупой автокатастрофе! Хорошо это или плохо, подумаю потом. Я приветственно машу водителю рукой и перехожу улицу. И тут же утыкаюсь в парапет, который отделяет наш раскаленный асфальт от пляжной зоны. Просто фантастика! Даже не надо никуда толком идти, чтобы добраться до вожделенного песка и волн Средиземного моря, что не спеша накатывают на берег, умывая пятки лежащим прямо у воды! Вокруг меня солнце, крики чаек и шум прибоя смешиваются с, казалось бы, чужеродными звуками гудящих машин, лопочущих туристов и зазывными криками продавцов всего на свете. Как ни странно, но уже через минуту я не мог представить себе одно без другого! Это Бланес. Побережье. Испания. Я здесь, а следовательно, принимаю правила игры! Впереди меня ждут прекрасные (я полагаю) дни на побережье, интересные (я надеюсь) экскурсии по Каталонии и зажигательные (я не уверен) вечеринки с не менее зажигательными (можно я промолчу?) красотками! Но для начала надо окунуть свою задницу в это (треклятое) море, чтобы, так сказать, полностью проникнуться тем местом, куда меня занесло (когда ближайший самолет на Питер? Может, ну всё это, а?).

Свое поступательное движение к воде я начинаю нарочито небрежно, словно я уже не раз бывал в подобных местах и ничего нового для себя тут не открою. Но откуда, чёрт меня дери, это ощущение, словно все только и заняты тем, что бросают на меня взгляды? Вон та дама явно оценивает мою бледную кожу, а та симпатичная темненькая (мулаточка?) девушка явно с неодобрением пялится на мои оранжевые шорты! (Что не так, bitch77
  Сучка (англ.).


[Закрыть]? Эти шикарные бермуды я купил в культовом месте под названием Aprashka! Тебе не понять, провинциалка! Чёрт, как же хороша, а!..) Всё это фейк88
  Фальшивка (в переводе с англ.).


[Закрыть], самообман и вообще от неуверенности в себе. На самом деле всем похер абсолютно – все отдыхают как хотят и плевать они хотели на очередного, чёрт-знает-какого-тысячного русского туриста. Но тем не менее это повод, my friend99
  Мой друг (англ.).


[Закрыть], задуматься над тем, сколько комплексов тебе привили за последние полгода! Всё настолько плохо, что даже в чужой стране, где тебя никто не знает и всем, мягко говоря, начихать, ты всё же пытаешься вообразить себе свою нелепость и бесполезность. Хотя это, разумеется, не так.

Аккуратно шагая между лежащими людьми, я наконец нахожу свободное место и кидаю там свое полотенце (не украдут ли?). Теперь – вперед! Да, я не умею плавать, но окунуться вполне могу! Иначе какой вообще смысл ездить на море?

Первая волна окатывает мои ступни – и мое настроение моментально меняется с нервного напряжения на дикий восторг. Какой, на хрен, Сочи? Вот он – морской рай! Я делаю еще несколько шагов в воду – теперь она мне доходит до пояса, а несильные волны слегка бьются о мою грудь. Немного походить туда-сюда, немного попрыгать, шаг вперед, шаг назад… упс! – вода попала в рот, но ничего!.. Как всё-таки здорово! Даже для такого лузера, как я. Это несмываемое чувство позора никуда не изгнать из моей души, хотя сейчас оно, к счастью, лишь слабо верещит где-то там далеко внизу, содрогаясь под слоем нахлынувших позитивных эмоций от… всего. От прилета в эту чудную страну, от прекрасного пляжа и теплой воды. Даже от этих смешных попутчиков, о которых я, как ни странно, сейчас вспоминал даже с теплотой, хотя никогда не одобрял подобного панибраства…

Наконец я валюсь на полотенце и подставляю свою влажную спину лучезарному испанскому солнцу, которое, сияя миллионами драгоценных камней, проливается на спины отдыхающих. Thanks, God, for this place!..1010
  Спасибо, Господи, за это место! (англ.).


[Закрыть]

* * *

На следующий день, вооружившись картой, я исследовал наш маленький городок вдоль и поперек. Я узнал, что на берегу есть магазин, посвященный исключительно русским товарам (мало ли кто соскучится по русской водке, хрену и пельменям?), чуть далее были отличные магазины сувениров (туда зайду перед отъездом), а если свернуть от отеля направо, а затем два раза налево, то можно прийти в чуть ли не единственный магазин, который работает днем, во время этой долбаной сиесты, когда все остальные закрывают витрины на три часа, видишь ли, отдыхая от нахлынувшей жары! Бездельники! Нет бы деньги делать на не привыкших к подобной ерунде туристах!

В этом маленьком магазинчике можно купить сладости, снеки, пиво и… Ё-мое, это что – настоящий абсент? Так дешево? Беру!..

Как я понял позже, абсент, конечно же, оказался не настоящим…

* * *

Вечером, после ужина, меня снова тянет на пляж. Свои сандалии я, по сути, надеваю исключительно для того, чтобы пройти в приличном виде через холл отеля. Выхожу на улицу, оглядываюсь: несмотря на достаточно поздний час, жизнь вокруг кипит! Небольшие группки туристов ходят туда-сюда вдоль линии пляжа, задерживаются у лотков местных торговцев, говорят на десятках разных языков. Но даже несмотря на это разнообразие, общее настроение угадывается на раз. К проходящей мимо итальянке вполне может подкатить немец, и, несмотря на языковые различия, они смогут прекрасно пообщаться – просто потому, что love is in the air1111
  Любовь витает в воздухе (англ.).


[Закрыть].

Все отели горят огнями; в кафешках, которых тут как грязи, играет музыка. До меня с одинаковой настойчивостью долетают звуки самых разных мелодий: то какой-то местной самбы, то новой зажигательной песни Шакиры… О, а вот и классика 90-х – бессмертная «What is love» – негромко похрипывает из испорченных динамиков уличного торговца… Благодаря своей дневной прогулке, когда я во все глаза изучал каждую встречную вывеску, я точно знаю, что если пойти направо и свернуть через четыре дома, то там будет небольшой бар, где играют вполне себе приличный рок. Но идти туда сразу же, в мой первый испанский вечер, меня чего-то не тянет. Я перехожу дорогу, благодарю взмахом руки водителя пропустившего меня «пежо», перепрыгиваю парапет и приземляюсь в мягкий песок. Сандалии долой!

Огни маленького города остаются позади. Чем больше приближаешься к морю, тем темнее становится. Песок еще сохранил дневное тепло и приятно греет ступни. Шум прибоя становится доминирующим. Мочить ноги я не хочу, поэтому не дохожу до воды метров семь и сажусь, небрежно бросив обувь рядом с собой.

Несмотря на то, что вокруг плывет прекрасный теплый вечер и окрестности напоминают небольшой филиал рая, у меня совершенно нет настроения присоединиться к всеобщему веселью. Можно было бы прогуляться вдоль набережной, попытаться позаигрывать с парой симпатичных туристок, а затем, промочив горло в баре отеля, отправиться на ближайшую дискотеку. Но сейчас меня магическим образом манит темная ночь над Средиземным морем, где только и можно разглядеть, что пару огоньков от каких-то далеких кораблей да белую пену неспешно накатывающих волн.

Что я здесь делаю? Официально – отдыхаю в отпуске. По правде – делаю вид, что развлекаюсь. Но после разрыва с ней развлекаться искренне категорически не получается. В самом начале дня меня захлестнула маленькая эйфория по поводу моего прибытия сюда, но уже сейчас я снова чувствую подавленность и одиночество. Мне еще предстоит столько тут исходить, объездить и увидеть, что, казалось бы, живи и наслаждайся, но, к сожалению, я уже думаю лишь об одном: была бы рядом со мной она…

История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Я сейчас здесь один. А где она – кто знает? Возможно, со своим новым любовником, хотя до меня и долетали слухи о том, что вроде как она в нём разочаровалась… Мне уже без разницы – дверь закрыта. Наглухо. На два крепких амбарных замка, с обеих сторон. Всё сделано, всё сказано… Всё ли? Ой, да ладно – если что-то и осталось, то к чёрту! Убрать, растерзать, вытравить из души… Утопить… Вот и море рядом. А ведь и впрямь – ну нахера так жить? Еда потеряла вкус, девичьи прелести (а их вокруг полно!) не заводят. Что-то сломалось внутри. Сейчас бы встать во весь рост и пойти по направлению к воде. Ощутить ее прохладу, ласковые касания к щиколоткам, потом к рукам… А когда легкие колебания волн защекочут шею – в последний раз представить ее образ перед глазами, осознать, что всё просрано, и вот тогда уже, зажмурившись, сделать еще пару шагов. Как следует окунуться и позволить воде войти в твои легкие. Совсем немного боли, а потом – всё…

Но это, конечно, бред. Инстинкт самосохранения вытолкнет тебя на поверхность как пробку из бутылки. Будет много кашля, шлепанья руками по воде, вместе с морской водой из тебя уйдет весь тот идиотизм, что заставил тебя войти в эту воду изначально. Мокрый, дрожащий и отплевывающийся, ты выберешься на берег и побежишь в свой трехзвездочный номер, чтобы переодеться, а потом спуститься вниз и накатить грамм сто вискаря, чтобы не простудиться, да и вообще поднять настроение. А может, и двести грамм. Тост при этом, произнесенный мысленно, будет слышен лишь тебе одному: за жизнь! Господи Боже мой, жизнь же прекрасна! Даже несмотря на все ошибки, которые мы совершаем, всех «не тех» людей, что мы встречаем на различных поворотах нашей извилистой судьбы. Всё это говно не стоит того, чтобы погибать во цвете лет! Да здравствует оптимизм!..

Я встал и отряхнул песок со своих штанов. Программа на вечер определенно намечена. Только, пожалуй, я пропущу в ней пункты, связанные с временным утоплением, – ну их…

Я развернулся и направился обратно к огням отелей. Мозг надо было срочно разгружать. Пора накатить…

* * *

Только я выбрался с пляжа и обулся в сандалии, как поднял голову и увидел на противоположной стороне уже знакомых мне личностей: Игорь стоял в небрежной позе у дверей кафе рядом с моим отелем и курил, а Саша что-то пытался донести до него, отчаянно размахивая руками. Слов я отсюда не слышал, но, судя по его нервозности, убеждать получалось хреново.

Вот те раз! Я, конечно, понимаю, что территория у нас тут небольшая, но не настолько же, чтобы в третий раз за день встретить одних и тех же людей! В голове мелькнула мысль, что неплохо бы прогуляться по набережной, не переходя дорогу, но пока я соображал, как поступить, стало поздно: Игорь моментально заметил меня, и его скучающее выражение лица оживилось. Он призывно помахал, не обращая внимания на Сашу, а потом махнул рукой на себя: мол, иди к нам! Что мне оставалось делать?

Перебежав улицу, я поприветствовал своих уже не столь новых знакомых:

– Привет! Вы тоже здесь недалеко остановились, да?

– Ну, – своеобразно ответил на мой вопрос Игорь. – А это твой постоялый двор? – он ткнул пальцем в дверь гостиницы с надписью «Por el mar». – Соседи значит. Гуд… Затусим!

Я неуверенно кивнул.

– Ну ладно тогда, мне надо…

– Стопэ! – осадил меня он. – Куда тебе надо? Ты один приехал, я же видел. Вот прямо сейчас и затусим тогда. Как раз, кстати, с Сашком спорим: куда направить свои стопы?

Я бы, конечно, не назвал то, что видел, спором. Но ладно…

– Я тебе говорю: пошли в «Ультру»! – не унимался Саша. – Нормальное место, мне пацаны мои рассказывали!

– Вот и иди со своими пацанами в эту попсу! А мы с очень удачно подвернувшимся Анатолием выпьем лучшего пива на побережье прямо здесь!

Посмотрев наконец на вывеску кафе, я вспомнил, что еще днем, проходя мимо, разумеется, видел надпись «AmiGO!», только даже не подозревал, что это настолько модное место.

Саша еще немного попрепирался, а затем, махнув рукой, направился в другую сторону. Мне деваться было некуда, я чувствовал, что уже ни под каким предлогом не смогу отвязаться от неожиданно навалившейся компании. Ну и ладно, всё равно же собирался выпить… Почему бы и не вдвоем?

Мы с Игорем зашли в кафе. Внутри играла легкая латино-музыка, по стенам неспешно ползали блекловатые разноцветные огни из прожекторов, а между столиками сновала симпатичная официантка в узких джинсах. Народу хватало, но пара свободных столов всё же оставалась.

– А что, здесь действительно какое-то особенное пиво? – присаживаясь, спросил я своего спутника.

– Да пиво как пиво на самом деле, – улыбнулся Морозов, – просто я уже так набегался за сегодня, что совершенно не хотел идти туда, куда предлагал этот торопыга…

– Ах, да! Как с теми девчонками-то? – вспомнил я утреннюю сцену перед автобусом.

Он отмахнулся:

– Да никак на самом деле. Одному сложно цеплять – второй пилот нужен, you know1212
  Ты знаешь (англ.).


[Закрыть]… Поехали в какую-то местную дыру, угостил их текилой, а потом они по-тихому слились, засранки, пока я в туалете был. Видимо, пережал я с уговорами на дальнейшее времяпрепровождение. Поспешил. Они еще молоденькие совсем – такие быстро не сдаются. Их бы помариновать несколько дней… – он указал рукой на окно. – В этой стране, в таком климате, когда что ни день, то праздник, любая рано или поздно захочет приключений на свою жопу. Любая!

– Ну а может, они просто так приехали… Не за этим, – попытался я поддержать разговор.

– Я тебя умоляю! – Игорь комично выкатил на меня свои глаза, – две подружки, без бойфрендов, на Коста-Брава не ездят исключительно ради архитектуры Гауди! – он махнул рукой официантке. – Конечно, они не могут стать такими раскрепощенными в первый же день, прямо с самолета. А я-то ведь еще три дня назад в таких же теплых краях был, поэтому такое ощущение, словно и не уезжал никуда… А Питер приснился!

Мы немного помолчали, ожидая, пока официантка наконец не освободится и не подойдет к нам.

– Ну а сам-то чего один приехал? – нарушил молчание мой собеседник.

Немного помявшись, я решил, что хуже точно не будет:

– Да так… Развелся я.

– О, – оживился Игорь, – это уже интересно! Точнее, я тебе, конечно, сочувствую, чувак, но одно могу сказать точно: место для зализывания ран ты выбрал чертовски верное! Это не Ибица, конечно, но зато в этом краю соблюден практически идеальный баланс между полным отрывом и спокойным лежанием на пузе. А по собственному опыту могу четко заявить: после всяческих личных революций в жизни в одни моменты хочется первого, а в другие – второго.

– По собственному опыту? – заинтересовался я. – А ты тоже разведен?

Игорь кивнул:

– А кто не разведен? Дело такое… Уже давно не тонкое. А вот и ты, Мари, ола! Значит так: принеси нам… ты чего будешь, Толян? Пиво? Давай еще виски тебе возьму – для улучшения восприятия действительности, так сказать! Парочку, ага? А мне, будь добра, вино де каса бокальчик1313
  Домашнего вина (исп.).


[Закрыть]. Красного. Потом мясо ваше фирменное и салатик из овощей, пор фавор1414
  Пожалуйста! (исп.).


[Закрыть]!