Текст книги "Раннелиберальные партии Германии (1858–1867)"

Достаточно активно развивались региональные объединения и местные отделения немецкого Национального союза. Уже 4 сентября 1861 г. «Вестфальская газета» заметила, что члены комитета Национального союза «должны принимать участие в большом количестве местных и провинциальных собраний»5353
  Westfälische Zeitung. 4. September. 1861.


[Закрыть]. Эти многочисленные собрания союза проводились для того, чтобы поддерживать постоянные связи между единомышленниками, побуждать сочувствующих к вступлению в союз и обсуждать те задачи, которые «представители определенного государства, провинции или города способны решать на общей основе программы союза»5454
  Ibidem.


[Закрыть]. На втором общем собрании докладчик комитета отметил, что повсеместно обнаруживаются стремления «местных собраний инициировать новые или обновленные направления деятельности союза». Он настоятельно просил группы членов союза «строго оставаться в рамках программы» и «следовать импульсам, исходящим от центральных органов союза – общего собрания, комитета и правления»5555
  Bundesarchiv Berlin. N 2292. AE 179.


[Закрыть]. Из этого ясно, что национальное движение побуждало союз декларировать особые политические цели. Речь не шла только лишь о национальном объединении. Под председательством М. Мюллера довольно хорошо организованное местное отделение союза в Пфорцхайме, где в 1861 г. числилось 300 человек, на своих ежемесячных собраниях не ограничивалось обсуждением политических вопросов, но также проявляло заботу о «различных интересах современного умственного развития»5656
  Bundesarchiv Berlin. R 8031. AE 19. Bl. 173.


[Закрыть]. В программе собраний стояли, например, такие доклады: «Пессимизм и материализм в народе и развитие идеальных элементов», «Гете и его национальное значение».

Можно сказать, это отделение союза представляло собой определенного рода просветительское общество. Отделение союза в городе Люденшейд раз в месяц собиралось для обсуждения «общегерманских и отдельно прусских дел», а также проводило дискуссии по вопросам общественной пользы5757
  Bundesarchiv Berlin. R 8031. AE 22. Bl. 58–59.


[Закрыть]. Отделение союза в Арнсберге поставило перед собой задачу воспитывать в своих членах гражданскую сознательность. Шульце-Делич даже отметил, что развитие и просвещение рабочих является первой обязанностью Национального союза5858
  См.: Schulze-Delitzsch H. Op. cit. Bd. 3. S. 224.


[Закрыть]. В этой связи представляется, что было бы неверно рассматривать союз только как политическое объединение для достижения германского единства. Национальные проблемы дали импульс его развитию, но на местах он вел деятельность намного шире, чем просто политическую и просветительскую. Отделения союзов в некоторых местах достигли такого уровня, что наряду с вышеназванными задачами пытались также влиять на исход выборов. В предвыборной борьбе они сотрудничали с прогрессистами во всех немецких государствах. Отделение союза в Арнсберге высказывало мнение, что сильная организация может получить преобладающее влияние на выборах и, таким образом, победа национального движения станет сама собой разумеющейся5959
  Bundesarchiv Berlin. R 8031. AE 26. Bl. 48.


[Закрыть]. В городе Везель отделение союза в 1862 г. опубликовало «предвыборную программу местных членов Национального союза» к выборам в прусскую палату представителей. В трех пунктах программы сообщалось, каких депутатов они хотели бы избрать: они не должны были «принадлежать к экстремистским партиям ни в политическом, ни в конфессиональном смысле». Но приветствовалось стремление к «умеренному прогрессу в либеральном смысле»6060
  Bundesarchiv Berlin. R 8031. AE 24. Bl. 26.


[Закрыть]. Это означало придерживаться конституционных взглядов и в мирное время добиваться того, чтобы военные расходы соответствовали способности подданных платить налоги. Подобные призывы буквально следовали программе Немецкой прогрессистской партии, которая распространялась с 6 июня 1861 г. по инициативе ее Центрального комитета. Эту программу в качестве своей предвыборной принял также Национальный союз в Инстербурге. Однако чтобы не провоцировать государственные власти, местное отделение постановило, что осуществление этой программы – всего лишь личное дело каждого из членов союза6161
  Bundesarchiv Berlin. R 8031. AE 22. Bl. 19.


[Закрыть].

Местные отделения, которые сами не участвовали в выборах, привлекались к ним по инициативе центральных органов союза в Кобурге. В одном из циркуляров активистам союза значилось: «При выборах в прусскую палату представителей настоятельная обязанность членов нашего союза посильно содействовать при проведении выборов на местах, чтобы в прусскую палату представителей попали национально мыслящие люди»6262
  Bundesarchiv Berlin. R 8031. AE 20. Bl. 293–294.


[Закрыть]. Также во время сессий парламентов Национальный союз пытался оказывать на них влияние. В распечатанной инструкции 1862 г. (большинство инструкций были рукописными, напечатанный текст означал, что ему придавалось большое значение и он предназначался для широкого распространения) управляющий делами союза запрашивал активистов, «сколько экземпляров брошюры о нынешнем состоянии вооруженных сил необходимо для распространения среди членов законодательных собраний ваших земель»6363
  Bundesarchiv Berlin. R 8031. AE 27. Bl. 175.


[Закрыть]. Контакт с парламентариями устанавливался достаточно легко, так как члены союза были представлены в ландтагах всех германских государств.

То, что местные организации не были просто комитетами для созыва собраний с целью демонстрации национального единства, показывает пример Устава отделения Национального союза в Люденшейде (январь 1861 г.), состоящего из пяти параграфов. Первый параграф проекта Устава гласил: «Проживающие в городе и сельской общине Люденшейд, вступившие в Национальный союз, согласно Уставу члены образуют дочерний союз Люденшейда»6464
  Bundesarchiv Berlin. R 8031. AE 22. Bl. 193.


[Закрыть]. Впоследствии фраза «дочерний союз» была вымарана из-за опасения проблем с властями, поскольку согласно закону дочерние союзы были запрещены. Вместо вычеркнутых слов была вставлена фраза «немецкий Национальный союз», так что в конце параграфа значилось: «…образуют немецкий Национальный союз Люденшейда». На практике же это ничего не меняло. Тактика местных отделений была достаточно хороша, чтобы убеждать полицейские власти в формальном отсутствии дочерних союзов.

Об этом свидетельствует случай в Инстербурге. Там в августе 1861 г. бургомистр потребовал от местного отделения Национального союза направить полицейским властям Устав и список членов, но местное отделение не поддалось на эту тонкую уловку. Бургомистру предложили по этому делу обратиться в Кобург, где он мог бы узнать имена членов союза из родного города6565
  Westfälische Zeitung. 8. September. 1861.


[Закрыть]. Местные полицейские власти обратились с этим случаем к министру внутренних дел. В своем ответе министр сообщил, что назначит проверку для выяснения, относится ли этот случай к сфере применения Закона о союзах. Не могли быть запрещены собрания, на которых обсуждались публичные вопросы, сообщал министр, но члены Национального союза совершали подсудное деяние, «если они вступили в особый местный союз». Министр должен был отметить, что «границы между подобными местными союзами и регулярными собраниями членов любого союза провести очень тяжело, и при недостатке общих критериев решение должно выноситься в каждом конкретном случае с учетом особых обстоятельств». Но решение может выносить только суд. В случае с Инстербургом министр советовал при существующих обстоятельствах пристально наблюдать за положением дел. Судом было сделано определение, что подобные собрания не могут рассматриваться как деятельность дочернего союза. Это был образчик бюрократической изворотливости либерально-консервативного министра.

В действительности все же речь шла именно о дочернем союзе, что отчетливо показывает третий параграф Устава союза в Люденшейде. Согласно ему во главе союза стояло правление из семи человек, которое ведало делами союза, готовило заседания и поддерживало связь с комитетом немецкого Национального союза. Собрание избирало правление простым большинством голосов на один год. Из своей среды правление назначало председателя, секретаря и казначея. Заседания союза были публичными, повестка дня должна была публиковаться в местной ежедневной газете6666
  Bundesarchiv Berlin. R 8031. AE 22. Bl. 193.


[Закрыть]. Отделение союза в Пфорцхайме было организовано подобным образом, только вместо правления там был комитет, во главе которого стоял весьма усердный председатель М. Мюллер. Одно из его распоряжений гласило: «Кто желает вступить, должен обратиться к производителю бижутерии Й. Марольду, у которого находится подписной лист. При получении членской карточки, как правило, необходимо внести один талер»6767
  Bundesarchiv Berlin. R 8031. AE 25. Bl. 132–133.


[Закрыть].

Надрегиональных организаций, например, на уровне отдельного союзного государства, практически не существовало. Известно только о собраниях, в которых принимали участие члены Национального союза одного союзного государства, которые созывались по инициативе ведущих политиков, чаще всего депутатов местных парламентов. Так, например, 18 января 1861 г. состоялось собрание членов Национального союза Гольштейна в Киле6868
  Westfälische Zeitung. 18. Januar. 1861.


[Закрыть]. Это собрание и принятые там политические заявления стали основанием для запрета Национального союза в Гольштейне и Лауэнбурге. Многочисленные запреты, придирки и преследования создавали препятствия для расширения организации и агитации, особенно плохо обстояли дела у приверженцев Национального союза в Гессене и королевстве Ганновер. В Гессене они боролись против «врага Пруссии» и «врага свободных национальных устремлений» министра-президента Р. фон Дальвига. Сразу после создания Национального союза правительство Гессен-Дармштадта провело дисциплинарное расследование и добивалось тюремного заключения членов союза. Дармштадтские адвокаты Надворного суда К. Гофман и А. Мец, которых называли «душами нового либерального движения в Гессене», успешно защищали себя в суде и избежали уголовного наказания6969
  См.: Heβ A. Die Landtags– und Reichstagswahlen im Großherzogtum Hessen, 1865–1871. Oberursel (Taunus), 1957. S. 43–45.


[Закрыть]. В январе 1860 г. был конфискован 52-й номер «Гессенской утренней газеты», которая под редакцией Ф. Эткера из Касселя осторожно распространяла информацию о важности Национального союза. За это газета была осуждена Криминальным сенатом Верховного суда, который постановил, что она получит разрешение на выход только, если откажется от поддержки союза, который получил регистрацию в другом союзном государстве, а правительство Гессена не обязано «следить за имеющей место пребывания на территории другого союзного государства организации»7070
  Bundesarchiv Berlin. R 8031. AE 8. Bl. 81–82.


[Закрыть].

Власти пытались проводить обыски даже у немцев с американским гражданством, поддерживавших программу Национального союза7171
  Bundesarchiv Berlin. R 8031. AE 10. Bl. 4.


[Закрыть]. Самым известным случаем стал процесс против 109 (!) жителей Оффенбаха: торговцев, фабрикантов, одиннадцати советников местного уровня и даже одного городского судьи, которые вступили в Национальный союз. В письме на имя Великого герцога они заявили, что хотели бы предотвратить революцию путем своевременных реформ. Национальный союз никогда не позволял себе нарушать покой и порядок. Он против демагогии, анархии и атеизма. Постановление суда во многом объясняется пробелами в законодательстве. В конце подсудимые начали собственное следствие, которое оказалось ненужным, поскольку Великий герцог в 1861 г. отменил приговор7272
  Bundesarchiv Berlin. R 8031. AE 16. Bl. 35.


[Закрыть]. Это была победа либералов. Р. фон Дальвиг пытался противодействовать Национальному союзу на уровне Германского союза. Однако зимой 1861 г. Союзное собрание отклонило его требование запретить деятельность союза. В созданной для разбора этого дела комиссии по расследованию решающую роль сыграли представители Пруссии, которые высказались против запрета союза7373
  См.: Heβ A. Op. cit. S. 43.


[Закрыть]. Несмотря на дальнейшие происки, Национальный союз увеличивался численно, поскольку многие немцы испытывали неприязнь к «мелкодержавному реакционному господству». Даже событие, которое имело место в мае 1861 г. в Гессене и вызвало большое брожение умов, когда полиция, жандармы и линейные войска разогнали посетителей трактира, среди которых был адвокат Мец, проводивший там тайное собрание, не могло помешать расширению национального движения.

В королевстве Ганновер министр внутренних дел В. фон Борье преследовал Национальный союз по любому поводу с момента его основания. Он ощущал особую угрозу со стороны крупного землевладельца Р. фон Беннигсена, главы оппозиции во второй палате Ганноверского сословного собрания и руководителя немецкого Национального союза. В распоряжении от 31 октября 1859 г., направленном всем органам власти и полиции королевства, министр предупреждал о «революционных устремлениях союза», которые представляют серьезную опасность для общественного порядка и спокойствия, так как направлены на организацию толп для устранения «самостоятельных прав отдельных немецких монархов и их народов». Министр приказал властям «строго следить за деятельностью комитета союза, а также отдельных единомышленников каждого члена этого комитета, особенно за деятельностью, направленной на расширение союза в нашем королевстве, и в этой связи докладывать сведения о результатах наблюдений и о проведении необходимых мероприятий»7474
  Цит. по: Eisfeld G. Op. cit. S. 51.


[Закрыть].

Двумя годами позднее язык правительства стал еще более жестким. Чтобы добиться обвинения национально мыслящих либералов, их стали связывать с коммунистами: «Пустой либерализм в свойственной ему переоценке самого себя забыл, что за его спиной стоит совершенно другая радикальная партия, которая, как только либерализм перестанет ей быть нужным – сразу устранит его. За либералами теснятся демократы, а за демократами – социалисты и коммунисты»7575
  Ibid. S. 51–52.


[Закрыть]. Они работают, по мысли министра, вместе с итальянцами, французами и поляками ради изгнания немецких князей. Уже можно представить, что затем должно случиться с правительствами и правящим классом: «…будут вскрыты и розданы правительственные кассы, сундуки богатых и земли крестьян»7676
  Ibidem.


[Закрыть]. Этот страх правительства перед либералами из Национального союза был не вполне обоснован, так как именно либералы из Ганновера, такие как Беннигсен и Микель, которые в 1868 г. присоединились к прусским национал-либералам, были уже готовы после некоторых уступок поддержать консервативное правительство. Если бы правительство Ганновера проявило сочувствие к объединительным стремлениям либералов, то тогда было бы возможно взаимопонимание между ними.

Наряду с бдительным наблюдением правительство проводило конкретные мероприятия против членов Национального союза. Так как на законных основаниях союз невозможно было запретить, все подписанты Франкфуртского воззвания из Ганновера были занесены в черную книгу. В отношении них последовало распоряжение, чтобы их «не принимали во внимание при увеличении жалованья, повышения по службе, приеме на работу, а также не допускали никаких успехов и изменений к лучшему; все это до тех пор, пока сохраняется подобного рода ситуация и эти ограничения не будут отменены до возможного роспуска союза»7777
  Planck G. Der Nationalverein, seine Entstehung und bisherige Wirksamkeit. Coburg, 1861. S. 27.


[Закрыть]. Несмотря на все эти интриги, Национальный союз приобретал все больше сторонников. Именно из него образовалась, в конце концов, Ганноверская прогрессистская партия, которая восприняла национал-либеральную программу и в 1866 г. присоединилась к прусской Национал-либеральной партии. Р. фон Беннигсен эволюционировал от председателя Национального союза к первому политику Национал-либеральной партии в северной Германии, и уже в прусской провинции Ганновер завоевал для своей партии почти все избирательные округа. В Мекленбурге, Саксонии, Бадене и Вюртемберге члены Национального союза в глазах местных властей также проходили по категории «нелюбимчиков». Для своих преследуемых властями соратников в Пруссии, которые во время конституционного конфликта потеряли работу и лишились денежного дохода, либералы и демократы основали «национальный фонд», в котором сначала участвовали только члены Национального союза, но впоследствии к нему присоединилась Немецкая прогрессистская партия. Уже вскоре после создания фонд располагал более чем 100 тыс. талеров. Пожертвования шли не только из Пруссии, но и из южногерманских государств. В то время как Унру подчеркивал, что при помощи средств из этого фонда многим удалось избежать нужды, один из демократов жаловался в 1866 г. на недостаток средств, которых не хватило, даже чтобы соразмерно компенсировать убытки уволенному со службы высокопоставленному чиновнику. Следствием было то, что предложили выплачивать компенсацию только за реально политическое преследование, а не за приговоры по судебному решению вследствие нарушений существующего законодательства. Когда в 1867 г. национал-либералы окончательно отделились от Немецкой прогрессистской партии и начали создавать собственную политическую организацию, фонд был разделен между обеими партиями. Из имевшихся в кассе 10 тыс. талеров демократы и либералы получили поровну. Национал-либералы хотели использовать свою долю для поддержки печатного органа партии – газеты «Берлинская реформа». Как впоследствии писал в своих воспоминаниях Унру, последние остатки средств фонда были распределены в 1876 г. «между теми, кому не удалось добиться нового места в жизни»7878
  Unruh H. V. von. Erinnerungen aus dem Leben / Hrsg. von H. von Poschinger. Berlin, 1895. S. 218–220.


[Закрыть].

Организация немецкого Национального союза стала фундаментом для создания либеральных и демократических партий во всех немецких государствах. На это указывает пример многочисленных отделений Национального союза, которые распространились по всей Германии, а также персональная преемственность между руководством союза и руководством новых партий.

Во главе Национального союза стояли либерал Р. фон Беннигсен и демократ Ф. Штрейт. В то время как один был председателем союза и исполнял представительские функции, другой в качестве управляющего делами и члена правления решал организационные вопросы. Эти личности и их деятельность наложили отпечаток на весь союз. Обе эти фигуры играют ключевую роль для понимания либерально-демократического движения в Германии.

Рудольф фон Беннигсен (1824–1902), выходец из старого ганноверского дворянского рода, родился 10 июля 1824 г. в Люнебурге, учился в гимназиях Люнебурга и Ганновера, причем демонстрировал выдающиеся успехи, чаще всего был первым учеником класса. В свободное время много читал, особенно охотно заучивал наизусть стихотворения Шиллера. Был молчалив, отличался тактичностью и ярко выраженным чувством справедливости. В 16 лет предпринял попытку самоубийства по неясным причинам7979
  См.: Oncken H. Op. cit. Bd. 1. S. 68–70.


[Закрыть]. В 1842 г. получил аттестат зрелости и поступил в Геттингенский университет, чтобы изучать там юриспруденцию. У профессора Рошера слушал курсы истории права и национальной экономики. Одновременно с началом обучения вступил в студенческую корпорацию ганноверцев, где за десять лет до него состоял Бисмарк.

Как и Бисмарк, Беннигсен был избран главой корпорации. На протяжении всего студенчества Беннигсен настолько активно участвовал в общественной жизни, что это даже периодически мешало его обучению. В Гейдельберге, где он продолжил обучение с 1843 г., он вступил в корпорацию «Вандалия», где господствовали следующие принципы: «практические и энергичные действия… без всякого теоретизирования и схематичности, твердое следование единожды принятому намерению, решительный взгляд вперед без оглядки назад, непобедимое веселье, верное братство, соединенное с выраженной обособленностью»8080
  Oncken H. Op. cit. Bd. 1. S. 95.


[Закрыть]. И эта корпорация вскоре выбрала его своим главой. Биограф Беннигсена Г. Онкен в этой связи заметил: «Личность и внешний облик стояли для него на первом месте, поскольку он имел самообладание, твердость и владел словом, руководящая роль далась ему рано и без труда, как впоследствии также в политической деятельности»8181
  Ibid. S. 26.


[Закрыть]. В университете он увлекся Шлоссером, Гервинусом и Миттермейером. Он читал книги об Америке, об основах коммунизма и много французских романов. В 1844 г. с друзьями он предпринял путешествие по Италии и Швейцарии. В 1845 г. вернулся назад в Геттинген и в следующем 1846 г. сдал там государственный экзамен. Главным впечатлением студенческих лет стала его жизнь корпоранта. Она оставила отпечаток на всей его жизни и предоставила ему возможность опробовать свои руководящие способности.

В 1846 г. Беннигсен в Люхове начал свою успешную в дальнейшем юридическую карьеру, причем к службе не испытывал никакой симпатии. Молодой целеустремленный человек, который сам себя считал гением, не желал прозябать в рутине повседневных обязанностей и стремился к большей личной свободе, чтобы посвятить себя политике. Поэтому он хотел уволиться со службы, чтобы дополнить свои знания в сфере государственного права в Гейдельберге и начать карьеру ученого. Он надеялся, что в качестве университетского преподавателя сможет больше времени посвящать политике. Его прошение об отставке было отклонено, порыв угас и вскоре он отказался от намерения стать ученым. Беннигсен продолжил административную карьеру и принял решение стать судьей. В эту должность он вступил 12 января 1848 г. в Оснабрюке.

В период мартовской революции Беннигсен не принимал активного участия в политике. Возможно, это связано с тем, что 24-летний молодой человек все еще продолжал обучение, которое он завершил только в 1850 г., когда сдал экзамен на чин асессора. Однако он был страстным наблюдателем событий во Франкфурте. Каждый раз, когда он посещал там своих родителей, следовали долгие обсуждения. Он даже усердно пытался получить место имперского секретаря в министерстве иностранных дел временного германского правительства, что ему, однако, не удалось. В политическом отношении он находился между левыми и правыми, между Ф. Геккером с А. Руге, на одной стороне, и Ф. К. Дальманом с Г. Гервинусом, на другой. Он больше склонялся к умеренным левым, чем к либералам справа. Он не мог понять, почему, после того как Фридрих Вильгельм IV отказался от имперской короны, Ф. К. Дальман, Г. Гагерн и их сторонники вышли из парламента. По его мнению, разлад между демократами и либералами нужно было устранить, чтобы обеспечить единство и свободу Германии. Беннигсен был сторонником сильной центральной власти, конституционную монархию он рассматривал только как переход к республике, которая рано или поздно будет установлена. Но эти взгляды на монархию и увлечение социалистическими теориями скоро были изжиты.

После второго государственного экзамена Беннигсен поступил на службу в юстиц-канцелярию в Аурихе, но вскоре переехал в Ганновер, где в 1852 г. поступил на службу в Верховный суд. В 1854 г. ему удалось получить место судьи в Геттингене. Здесь он сдружился с Г. Планком, будущим соратником по созданию Национального союза.

В 1855 г. он принял решение начать политическую деятельность и выдвинул свою кандидатуру во вторую палату ганноверского ландтага. Он был избран в округе Аурих и Эссенс. Однако правительство отказало ему в положенном депутату ландтага отпуске. Поэтому Беннигсен оставил государственную службу, чтобы целиком посвятить себя политике. В местечке Беннигсен близ Ганновера он вступил во владение отцовским имением. О причинах своего выбора в пользу политики он писал в 1895 г., оглядываясь назад: «Я был тогда молодым человеком, 32 лет отроду, и принял это решение, так как сказал себе: однажды все-таки должны настать времена, когда вопреки победоносной реакции, которая добилась низвержения движения 1848 г., по всей Германии вновь приобретут ценность гражданские права. В конце концов, должны настать времена и благоприятные условия, когда удастся вновь возродить разбитое и прерванное национальное движение, начатое в 1848–1849 гг. франкфуртским парламентом, и наконец дать Германии такое политическое устройство, которого ее великий народ заслуживает по всем своим качествам»8282
  Oncken H. Op. cit. Bd. 1. S. 280.


[Закрыть]. Он боролся против реакционного режима в Ганновере, который представлял исключительно интересы дворян.

Наиболее значимой личностью в кабинете министра-президента графа Э. Кильмансэга был министр внутренних дел Вильгельм фон Борье (1802–1883), который в своем сочинении «Учебник искусства управления с точки зрения правителя», написанном для короля Георга V, возвеличивал неограниченную наследственную монархию. Именно против него Беннигсен направил свое ораторское искусство во второй палате сословного собрания. На новых выборах 15 января 1857 г. юный политик победил сразу в двух округах – в Геттингене, где ему деятельно помогал Планк, и в округе Люхов, Данненберг и Хитцакер. В новой палате 40 депутатам – сторонникам правительства противостояло 70 человек оппозиции. Такая ситуация не устраивала правительство. За счет отказа предоставления отпусков государственным служащим (даже бывшим) правительству удалось сократить оппозицию на 18 человек. Бывшим министрам Стюве, Брауну, фон Мюнгхаузену и Виндхорсту было запрещено вступать в палату. Консул Бронс из Эмдена не смог попасть в парламент, поскольку принадлежал к секте меннонитов, которая с точки зрения властей не относилась ни к одной из признанных христианских церквей. Молодой либеральный политик должен был быть благодарен этим многочисленным исключениям, против которых протестовал в парламенте, когда его вскоре стали рассматривать в качестве вождя оппозиции. Беннигсен возглавил оппозицию, состоявшую преимущественно из представителей крестьян и нескольких бургомистров, против господства дворян, хотя сам принадлежал к дворянскому сословию. Он выступал за вооружение народа, за действенный контроль над государственным бюджетом и самостоятельность городского самоуправления. Он подверг жестким нападкам министра Борье, который попытался провести закон о государственной службе, по которому все чиновники должны были стать королевскими служащими, т. е. слепыми исполнителями воли короны и правительства. Он решительно отвергал частноправовые взгляды правящей верхушки на государство.

С началом «новой эры» в Пруссии и франко-итало-австрийской войной политика национального объединения Германии выступила на передний план интересов Р. фон Беннигсена. Поскольку он связывал свои надежды с полулиберальным министерством в Пруссии и считал, что в случае возможного распространения войны между Австрией и Францией Ганновер не был способен в одиночку защитить себя, то стал отстаивать необходимость признания руководящей роли Пруссии. При основании немецкого Национального союза Беннигсен отстаивал необходимость передачи верховной власти в союзе самому большому чисто немецкому государству. В 1866 г. он стал одним из основателей Национал-либеральной партии и был избран ее председателем. Беннигсен был согласен с аннексией Ганновера Пруссией. Он сотрудничал с правительством Бисмарка. В Национальном союзе и Национал-либеральной партии его считали человеком середины, которая соединяет противоположные крылья.

Федор Штрейт (1820–1904) был последовательным демократом, который получал удовольствие от политической борьбы и не имел никакой склонности к дипломатическим ходам. Он родился в Гильдбургсхаузене в 1820 г., его предки были юристами и теологами и происходили из Богемии. Его отец, армейский офицер, воспитывал его в духе консерватизма и верности монархии, в строгой религиозности. Однако воспитание на него не повлияло. В Йене и Гейдельберге он изучал право и государственные науки. В отличие от Беннигсена он не получал никакого удовольствия от участия в мероприятиях студенческой корпорации.

В годы революции он сочувствовал «левым» во франкфуртском парламенте, особенно Г. Струве и Ф. Геккеру. Вместе со Струве он принимал участие в публичных народных собраниях. Его политической целью уже тогда стало уничтожение абсолютизма и создание народного государства. Для развития политического образования народа он основал две газеты – «Кобургскую ежедневную» и «Новую немецкую сельскую газету», обе они выходили в Кобурге. Его политическая активность привела к тому, что с 1849 по 1851 г. он находился под следствием и был приговорен к тюремному заключению по обвинению в оскорблении Его Величества.

Он был одним из соучредителей немецкого Национального союза, был избран его управляющим делами. Он много сделал для развития организации, пополнения ее кассы и вел большую бесперебойную переписку. Шульце-Делич имел даже намерение отстранить его от этой должности не потому, что он не доверял его политической позиции, а потому, что не верил в «его способности и его энергию на этой тяжелой работе»8383
  Schulze-Delitzsch H. Op. cit. Bd. 3. S. 146.


[Закрыть]. Шестью годами позже, когда Штрейт должен был передать пост управляющего делами Л. Т. Нагелю (1828–1895), оказалось, что ему не хватало вовсе не энергии и способностей, а именно твердых политических позиций. Теперь Шульце-Делич заговорил о «лжеце» Штрейте. Он упрекал его за то, что тот позволял себе в тоне «крестовой газеты» и «социал-демократов» подвергать нападкам либеральных политиков Национального союза и Прусской прогрессистской партии. Штрейт постоянно отмечал: либералам в Пруссии должно быть ясно, что «господин Бисмарк предал конституционный процесс». В 1866 г. прогноз Штрейта сбылся, либералы пошли вместе с Бисмарком, но еще годом ранее Шульце-Делич не хотел верить в подобное развитие событий. Его ужасали эти предупреждения Штрейта, он писал: «С этой бессмыслицей нужно однажды разобраться, он наносит больше ущерба как друг, нежели чем враг. На ближайшей конференции я поймаю его на слове спокойно, но решительно. Так больше продолжаться не может»8484
  Ibid. S. 239.


[Закрыть]. Штрейт, в конце концов, потерял свой пост управляющего делами.

Свои демократические взгляды он провозглашал во «Всеобщей немецкой рабочей газете» и «Немецкой газете спортивных и оборонных союзов», которые он издавал в собственной типографии в Кобурге. Шульце-Делич пытался объяснить полемические выпады Штрейта против либералов тем, что его газеты не находили среди либералов должного отклика. В «Рабочей газете» Штрейт упорно высказывался за решение рабочего вопроса. Он даже вел переговоры с Лассалем, с которым так и не смог найти общий язык, поскольку сам выступал в поддержку самопомощи, в то время как Ф. Лассаль добивался помощи от государства. Он так и не вступил в союз ни с лассальянцами, ни с представителями саксонской Народной партии А. Бебелем и В. Либкнехтом, поскольку оба эти течения казались ему слишком радикальными. Однако ему также было не по душе сильное влияние либералов в Национальном союзе, которых абсолютно не заботил рабочий вопрос. В 1865 г. он отвернулся от Национального союза и вступил в южнонемецкую Народную партию. Его «Кобургская ежедневная газета» с 1866 г. стала органом этой партии. После сражения у Кенигсгреца Штрейт был разочарован тем, что отныне либералы, до тех пор противники Бисмарка, были ослеплены его успехами. Его жесткие нападки против политических противников обеспечили ему много личных врагов.

У пристрастного политика Штрейта была хорошая концепция. Он стремился свести в одной партии буржуазию и рабочий класс. Скорее всего, его недостаточная склонность к компромиссам и недипломатичное поведение можно рассматривать как главные причины провала его политических замыслов. Он добился успеха как организатор немецкого Национального союза и издатель нескольких газет. Не имея никакого образца для подражания в пределах Германии, Штрейт превратил Национальный союз в хорошо работающую централизованную организацию. То, что он должен был уступить пост управляющего делами союза, связано преимущественно с личной антипатией, которую испытывал к нему Шульце-Делич. Трагизм ситуации заключался в том, что оба представительных демократа, которые одновременно упорно стремились решить рабочий вопрос и выступали за всеобщее, равное избирательное право – не смогли понять друг друга. Это способствовало тому, что все более сильное влияние в союзе приобретали либералы. Когда Национальный союз в 1867 г. самораспустился, большинство его членов вступили в Национал-либеральную партию.