Текст книги "Майор Ветров"

– Спасибо, Михаил Андреевич. После того как я его сам обвинил в предательстве, не нахожу себе места. Боль в душе, не скрою, усилилась после того, как я узнал, что Роман невиновен…

– Понимаю вас, Игорь Николаевич, понимаю. Держитесь, все будет хорошо. Вот вы сказали, что у вас, в Зареченске, находится колония строгого режима…

– Да, тут у нас «отдыхают» те, кто осужден за терроризм.

– Есть среди них чеченцы?

– Их большинство, есть и представители других кавказских национальностей, и десятка три иностранцев, которые прибыли на помощь своим собратьям по пролитию крови в Чечню и соседние регионы.

– Это интересно. Дело в том, что, по имеющимся у нас сведениям, Хакким направил одну свою женщину туда, где находится эта колония. Пока дополнительной информации у нас нет. Бригаде Ивняка удалось захватить в плен несколько десятков бандитов, по мере их допросов будем сообщать вам необходимую информацию. Пока утверждать, что женщина, которую направил Хакким, должна прибыть именно в Зареченск, нельзя, но, думаю, вам будет не лишним это иметь в виду.

– Конечно, Михаил Андреевич, это весьма важная информация. Наша колония из пяти других, где сидит эта братия, имеет больше всего таких отморозков. Мы подумаем, что можно предпринять. Если что-то появится у вас, мы будем благодарны за информацию.

– Не за что, Игорь Николаевич. Вы можете поддерживать, если понадобится, связь с комбригом Ивняком Сергеем Платоновичем. Он же как лев дрался за Романа…

Попрощавшись, Пулихов положил трубку, встал из-за стола, прошелся по кабинету и снова остановился у окна. Глядя на внутреннюю территорию Центра, где стояли три бронетранспортера и две боевые машины пехоты, он с тревогой подумал об информации комбрига и начштаба о мужчине славянской внешности, который получил задание лично от Хаккима, о солдатике, которого тот обезглавил… Подумал он и о хаккимовском «кроте» в бригаде Ивняка…

Генерал решительно направился к столу и стал составлять план действий по реализации информации.

Глава 35. Игнатов

Игнатов полностью освоился в Беларуси. Он снял в уютном районе Минска двухкомнатную квартиру, побывал у родных в Брестской области, создал устойчивую группу, вместе с которой совершил первый разбойный налет на коттедж крупного бизнесмена. В результате его группа заполучила два джипа и почти новый «Форд». Сторож попытался оказать сопротивление, испугать Игнатова и его дружков, но был обезврежен и под пытками выдал документы и ключи от автомашин, сказал, где находится сейф, в котором лежали ровно пятьдесят тысяч долларов, сто тысяч российских рублей и драгоценные украшения. После этого Игнатов поручил Сиватину убить старика. Сиватин взял нож и с нескрываемым удовольствием исполнил приказ. Игнатов понял: Сиватин, Комаров и их дружки пойдут с ним на любое дело. Через три дня Игнатов вместе со своими дружками совершил нападение на азербайджанскую семью, в результате – трое убитых и двести десять тысяч долларов, много драгоценностей. Прошло еще три дня, и новое удачное нападение в противоположном конце Минска. На сей раз группа убила хозяйку квартиры и завладела более чем двадцатью тысячами долларов, драгоценностями и белорусскими рублями, по сумме равными пятнадцати тысячам долларов. Бандиты ходили веселыми, смотрели на своего вожака влюбленно-восхищенными глазами и буквально требовали продолжать нападения. Но Игнатов, побродив по городу, послушав разговоры людей в метро, троллейбусах, решил выяснить, что есть у милиции. Нанял такси и приказал ехать в микрорайон Серебрянка. Прикинулся приезжим из Украины и завел разговор с таксистом:

– Красивый у вас город, чистый, смотри, какой порядок! Не то что у нас, на Украине, даже не верится, что мы будем так жить.

– А у нас во все времена был порядок, за исключением, пожалуй, смутного времени после распада Советского Союза. Черт знает, что творилось. Предприятия остановились, люди оказались без работы, на улицах демократы с призывом «Все громи и ломай», предприятия – на продажу. Еле справились с этим бардаком. Президент, молодец, взял на себя всю ответственность и вытянул страну из болота.

– А как у вас с преступностью? У нас в Киеве как только стемнеет – на улицу не ходи, в лучшем случае ограбят, но могут и жизни лишить.

– Нет, у нас спокойно, гуляй, сколько хочешь.

– А как с воровством?

– Думаю, что тоже милиция справляется, правда, в последнюю неделю менты на ушах стоят. В городе появилась банда. Врываются в масках в квартиры, хозяев пытают, забирают деньги, драгоценности, а затем убивают, даже детей не жалеют, сволочи.

– Смотри ты, почти как у нас. Ну, а приметы этих сволочей сообщают?

– Какие там приметы, у них же маски на мордах, все – в камуфляже, с ножами и стволами. Кому-кому, а нам бы, водилам, первым о приметах бандюг сообщили, видишь, машины радиофицированы. А пока требуют от нас наблюдать во дворах домов, может, успеем банду засечь, быть внимательными, когда людей подвозим, вдруг маску там или ствол увидим. Напоминают о камуфляже, в котором сейчас каждый сторож, каждый строитель ходит, даже вояки, наверное, из-за этого меньше в такой форме ходить стали, – водитель пальцем ткнул в машину на противоположной стороне, – видишь, вон, багажник проверяют.

И действительно, Игнатов увидел, как два милиционера осматривают багажник иномарки. Спросил:

– А что, бандиты на машине перемещаются?

– Не на машине, а на нескольких, ведь недалеко от Минска они грабанули одного бизнесмена, взяли у него два или три джипа, несколько иномарок. Он там, наверное, свой гараж имел.

Вскоре они приехали в Серебрянку. Игнатов рассчитался и вышел из машины. Погуляв немного, он зашел в кафе и перекусил. Затем взял такси и поехал на почтамт. Подошел к окошку и через минуту, обрадованный, присел на скамейку в скверике. Распечатал конверт, а там записка. Шевеля губами, прочитал: «Дорогая Танечка, писать много не буду, так как в среду приеду. Встречай на вокзале на первой платформе в девять утра у входа в здание. Целую, твой Саша».

«Так, сегодня понедельник, – подумал Игнатов, – значит, послезавтра». Он достал из кармана мобильник и набрал номер Комарова:

– Саша, привет. Ты собери на завтра ребят. Я подъеду, обсудим один вопрос.

Комаров, очевидно, решив, что предстоит дело, радостно произнес:

– Понял. Все будет сделано.

Закончив разговор, Игнатов направился к стоянке такси и через полчаса уже был дома. Посидев с часок у телевизора, завалился спать.

На следующий день он на такси отправился в Жодино. Игнат не сомневался, что все уже будут в сборе, уж слишком разгорячились его подопечные. Наверняка каждый из них строил радужные планы на будущее, когда они станут очень богатыми и будут развлекаться в дальних поездках, отдыхать на Канарах или Багамах…

Разговор был коротким. Игнатов по очереди молча осмотрел лица собравшихся и тихо произнес:

– По мордам вашим видно, что не просыхаете, глушите целыми днями. Значит так, кореши, с сегодняшнего дня объявляю мораторий на наши набеги. Менты – как муравейник в лесу. Суетятся, цепляются к каждой машине, рыщут по городу. В такой ситуации случайно можно погореть. Мы с вами хорошо знаем, что побазарят недельку и успокоятся. Поэтому разойдемся по своим, как говорится, национальным квартирам. Все должны залечь в спячку. Желательно на улицу показываться как можно меньше и пить в меру. Короче говоря, тот, кто засветится в конторе по любому поводу, будет подвергнут каре, беспощадной каре – мы повязаны на крови и должны отвечать друг перед другом кровью. Ясно?

Тон Игнатова был угрожающим, и это явно подействовало. Все притихли, лица стали серьезными, на вопрос своего главаря бандиты дружно закивали головами и хором заверили, что всем все ясно. Затем Игнатов сообщил, как будет поддерживаться связь, и, оставив Комарова и Сиватина, всех остальных отпустил. Они молча устроились в углу у низенького столика, и Игнатов заговорил:

– Я вам полностью доверяю и хочу предложить хорошую работу. Речь идет о Кавказе…

– О Чечне! – воскликнул Сиватин. – У меня давно руки чешутся…

– Я сказал «о Кавказе», – перебил его Игнатов, – а там, как известно, не только Чечня. Есть Дагестан, есть и Ингушетия, и Осетия…

– Какая разница, Вася, я хочу там повоевать, говорят, там хорошо платят…

– Подожди, Витек, – опять перебил его Игнатов, – ну что ты затамкал: там, там… Речь идет о том, что моджахедам нужны обученные, знающие оружие люди.

– Так мы же готовы, – опять чуть ли не вскрикнул Сивакин. Но тут же подал голос Комаров:

– Действительно, чего ты, Витюха, то тамкаешь, то мыкаешь: мы, мы… Я, например, не могу, у меня же прямая кишка из задницы по пять-шесть раз в день выпадает. Бегаю в туалет вставлять. А в горах? Не всегда даже руки помоешь.

– Слушайте, братаны, – снова заговорил Игнатов. – Я хочу предложить вам другую работу. Она почище скитаний по горам, лазания и в дождь, и в снег по кустарникам. Я предлагаю вам заняться вербовкой мужиков для направления к моджахедам. Принято решение создать славянский отряд моджахедов. Конечно, желательно брать тех, кто прошел Афган, другие горячие точки, причем чтобы со здоровьем был порядок. Горы любят не только смелых, но и здоровых. Как думаете, есть возможность таких людей здесь подыскать?

– Конечно, есть, – утвердительно ответил Сиватин. – Но что им можно предложить?

– Сначала я хочу вам предложить по полторы штуки за каждого направленного туда человека. Ну, а что тому, кто пожелает встать под знамя ислама? Будут платить три тысячи баксов в месяц плюс премиальные: за голову солдата – триста, офицера – от восьмисот до тысячи, за подбитый танк или БМП, БТР – десять тысяч, за сбитый вертолет, самолет – двадцать, а то и тридцать тысяч баксов. К этому можно добавить, что все, что добывается в бою – драгоценности, вещи, деньги, – это приз воину. – Игнатов сделал паузу и, увидев, что Сиватин хочет о чем-то спросить, опередил его:

– Да, чуть не забыл. Для вас: за каждых пятерых завербованных положена премия – пять тысяч долларов.

– А за чей счет и как они доберутся до Кавказа? – наконец прорвался с вопросом Сиватин.

– Просто. Надо доехать до Минвод или Сочи, можно до Ростова или Ставрополя, а там их встретят нужные люди, которые обеспечат дальнейшую дорогу. Если кто-либо будет на дорогу свои деньги тратить, ему по прибытии на место выплатят.

– А если у кого-либо не будет денег? – спросил Комаров.

– Будете выдавать вы, для этой цели вам дадут под расчет определенную сумму, которую по мере необходимости будут пополнять.

– А как с нашими операциями, которые мы начали проводить?

– Будем проводить, но осторожно и со сменой территории. Нам надо требовать от каждого члена нашей группы максимум бдительности: никаких показух с деньгами, никакого дарения добытых драгоценностей, кстати, их сбывать лучше в других городах.

– А как быть с машинами?

– Думаю, лучше продавать на запчасти.

– А машины, которые мы взяли у бизнесмена под Минском? Они же еще даже на учет не были поставлены, и ксивы, по которым их доставили из Америки, нигде не засвечены, – спросил Комаров.

– Эти машины оставим себе для работы. Надо будет добыть на каждую из них по пять-шесть номерных комплектов.

– Это не проблема, – заверил Сиватин, – я хоть сегодня вечером номерные знаки с десятка машин здесь, в Жодине, сниму.

– Не надо здесь, – взмахнул рукой Игнатов, – волк там, где живет, не нападает. Забыл мудрое правило? Пока мы залегли на дно, надо будет проехать по городам и снять номерные знаки с машин разных областей. Но я хочу, чтобы мы втроем провели одну операцию. Надо кокнуть одного журналистика, который засветил меня в Чечне и показал, сволочь, по телику. Он живет в Минске. Я узнал адрес и номер его автомашины. В ближайшие дни мы должны замочить этого кадра. Как, не возражаете?

– О чем речь, в любой момент…

– Хоть сейчас… Хочешь, садимся в машину – и к нему…

– К нему нельзя, он живет не один, можно засветиться. Выследим момент, когда он окажется один, и замочим. Желательно, чтобы он не просто погиб, лучше, чтобы его считали пропавшим.

– Ясно, – ухмыльнулся Комаров, – убитым и погибшим одновременно…

– Хорошо, – сказал Игнатов, – я рад, что вы ведете себя, как настоящие друзья. Тогда давайте расходиться. Связь – по телефону, но о делах – ни слова.

– Конечно, мы же понимаем, – заверил Комаров.

– Не первый год замужем, – хохотнул Виктор.

Игнатов обратился к нему:

– Витек, подбросишь меня в Минск?

– Нет проблем, поехали.

В машине Игнатов делал вид, что слушает словоизлияния Сиватина, а сам думал о предстоящей завтра встрече. Она его не только интересовала, но и волновала. С тех пор как он обосновался в Минске, это будет первая встреча с гонцом от Хаккима. Даже ночью Игнатов несколько раз просыпался с мыслью о предстоящей встрече, поэтому утром встал неявыспавшимся, причем раньше, чем обычно. Сделал легкую зарядку, перекусил и отправился на вокзал. До встречи было еще больше часа, и он решил прогуляться до станции метро. Шел по чистому, уютному городу, а думал о Чечне. Что ни говори, а там, в горах, он чувствовал себя лучше. За прошедшие годы город, чистота, аккуратные улицы, спокойные, улыбающиеся и празднично одетые люди стали для него чужими, даже отталкивающими. Игнатову все было чужим. Даже дома, где он побывал, ни родители, ни братья и сестра, ни родственники и соседи не разбудили в нем добрых чувств. Странно, но когда Игнатов смотрел на своего двоюродного брата, который работал участковым уполномоченным, то невольно подумал, как он, если бы понадобилось, отрезал бы ему голову… Вспомнил Хаккима, идея образовать отряд из славян действительно выглядела заманчивой. Игнатов был не прочь возглавить такой отряд.

И вот, наконец, вокзал. Василий остановился в условленном в письме месте. И вдруг к нему подошла женщина.

– Привет от Хаккима, – вместо приветствия произнесла она.

Игнатов машинально взглянул на часы – ровно девять. Он даже на мгновение опешил, не ожидая, что гонцом будет женщина. На вид ей было лет тридцать пять, полноватая, черноволосая, лицо приятное, голубые глаза смотрели открыто. Она спросила с улыбкой:

– Ну что, Василий, будем знакомиться, а то, как я вижу, вы не рады.

– Дело не в этом, – смутился Игнатов, пожимая ей руку, – не ожидал, что это будет женщина.

– Я думаю, нам лучше уйти отсюда. Меня зовут Вера. Где вы живете?

– Я снял квартиру и живу один.

– Так, может, к тебе домой? – Вера перешла на «ты». – Возьми мой чемодан.

Только сейчас Игнатов обратил внимание, что Вера имела с собой среднего размера матерчатый чемодан на колесиках.

Они вышли на привокзальную площадь, Игнатов предложил:

– Давайте поедем на такси. – И, не ожидая ответа, направился к стоянке такси.

В машине ехали молча. Во двор не заезжали, Игнатов попросил водителя остановиться у тротуара, рассчитался, и они вышли из машины.

– Вот мой дом, – взмахнул рукой Игнатов и, подхватив чемодан, первым направился к девятиэтажке. Во дворе людей не было, они вошли в третий подъезд, сели в лифт и поднялись на восьмой этаж.

В квартире гостья сняла легкую куртку, и они устроились на креслах в зале. Вера протянула Игнатову запечатанный небольшой, скорее всего самодельный, конверт. Игнатов вскрыл конверт и вынул небольшой листок. Молча стал читать: «Здравствуй, друг! Посылаю к тебе верного человека. Вера сообщит тебе задание. Доверяй ей полностью, она проверенный и надежный человек. Хакким».

Пока Игнатов читал, Вера достала из чемодана увесистый сверток и протянула Игнатову:

– Здесь триста тысяч долларов. Хакким сказал, что часть из них ты можешь использовать для своих новых друзей в Минске, но оставь и для себя, так как тебе придется завтра вылететь в Зареченск, – она протянула ему новый пакет. – С этой минуты ты – Васнецов Василий Кириллович, житель Зареченска. А вот диплом – ты окончил военно-пехотное училище в Украине. Этого училища уже нет, а вот военный билет – ты капитан запаса. А сейчас я представлюсь – капитан милиции Кулакова Вера Федоровна, начальник отделения дознания Левобережного райотдела милиции Зареченска, – увидев, как вытянулось у Игнатова лицо, улыбнулась. – Не удивляйся, дорогой, сейчас моджахеды – огромная сила. Мне Хакким поручил ничего не скрывать от тебя. Так вот, наша задача – организовать побег из колонии строгого режима, которая находится на окраине Зареченска. В этой колонии сидят наши герои, осужденные за борьбу с неверными. В Зареченске и в самой колонии есть верные люди. Поэтому тебе Хакким доверил возглавить всю нашу работу и проведение операции. Своим людям скажи, чтобы готовились к приему груза. Ясно?

– Как божий день, – улыбнулся Игнатов. – Только зачем такая спешка? Мне надо закончить одно дельце.

– У тебя же есть верные люди?

– Конечно.

– Ну вот и поручи им это дельце, дай им денег.

– А как с билетами в Зареченск?

– Вот об этом я и хотела поговорить, – опять улыбнулась Вера. – Если не возражаешь, я останусь у тебя до завтра, билет у меня есть, я его взяла в Зареченске в оба конца. Я хотела бы отдохнуть, ну а ты поезжай в авиакассу и купи билет. Затем встреться со своими людьми, дай им деньжат и поручи сделать твое дельце.

Игнатов, не мешкая, собрался и вышел из дома. На улице остановил такси и направился в центр города. Минут через сорок он, уже с билетом на самолет, сделал звонок Сиватину и предложил ему съездить в Жодино. Получив согласие, Игнатов набрал номер телефона Комарова и предупредил его о приезде. Затем он позвонил хозяйке квартиры, в которой жил, и объяснил, что ему срочно надо уезжать. Пояснил, что возвращать деньги, уплаченные им наперед еще за два месяца, не надо и что, возможно, он снова приедет. Игнатов договорился с хозяйкой квартиры, что встретятся они на следующий день в одиннадцать часов.

Через полтора часа Игнатов и Сиватин входили в офис Комарова. Игнатов вручил им шестьдесят тысяч долларов и сказал:

– Я вынужден срочно уехать. Думаю, ненадолго. Эти деньги вам за работу, – он выждал, пока Комаров с жадностью разделит баксы, продолжил: – А сейчас вам, мужики, задание. Вот фото, вот все данные на этого подонка, о котором я вам вчера говорил, – он выкладывал на стол по очереди все, что называл, – а вот бумажка с номером его машины. Ваша задача – к моему возвращению замочить его, а тело надежно спрятать. Машину его не трогайте. Лучше подкараулить его где-нибудь в пустынном месте или на неохраняемой стоянке. Машину с ключом зажигания оставьте незакрытой, ее кто-нибудь наверняка угонит, а это значит, запутает следы.

Прошло еще полтора часа, и Игнатов вышел из машины Сиватина в Минске. Теперь он вспомнил о гостье.

«А что, ничего себе телка. Ночевать будет у меня, а я давно баб не щупал».

Он зашел в магазин, купил бутылку водки, подумал и взял еще бутылку коньяка, закуски и с уверенностью в успехе вечернего и ночного празднования направился домой.

Глава 36. Побег

Побег был удачным. Беглецы легко выбрались из здания и сразу же направились в сторону гор. Мурат прекрасно ориентировался на местности в сплошной темноте, что позволило им уже к утру быть в селе, где проживала семья Мурата. Мать не скрывала слез радости и благодарила Аллаха за то, что ее сын вернулся домой. Ветров, улучив момент, когда мать вышла из маленькой комнаты, где на столе стояла кое-какая еда, обратился к Мурату:

– Нам долго оставаться нельзя, сейчас уже, наверное, в отделе милиции всполошились и через час-полтора могут нагрянуть сюда. Ты объясни маме, что нам денек-два надо переждать, пока вопрос утрясется.

В комнату вошла мать, и Мурат рассказал ей о ситуации. Им обоим пришлось долго объяснять суть дела издерганной и уставшей от навалившихся проблем женщине. Успокаивали ее как могли. Мать, немного придя в себя, спросила:

– А где вы укроетесь? В горах и бандиты и даже солдаты могут на вас напасть, они же стреляют друг в друга без разговора.

Ветров выждал паузу и спросил, обращаясь к женщине:

– Скажите, а как сейчас обстановка в Армуте?

– Сейчас там остались жить человек двадцать, в том числе дочь моего родного брата Фатима. Пока там спокойно, в селе работают следователи, оно охраняется армией. Но я со страхом жду того времени, когда жители останутся одни. Не появятся ли опять бандиты…

– Нет, такого уже больше не допустят, – заверил Ветров и вдруг спросил: – А если нам спрятаться в доме Фатимы? – Роман повернулся к Мурату. – Я же тебе рассказывал о своей цели. Мне в любом случае надо попасть в Армут.

– А если вас там схватят? – встревоженно спросила мать. – Милиция и военные подступы охраняют.

Ветров потер подбородок:

– Да, это, конечно, опасно, – и вдруг лукаво улыбнулся: – Мурат, а если мы днем посидим в укромном местечке, понаблюдаем за селением, выясним, где там посты, а когда стемнеет, проберемся в дом Фатимы. Как ты считаешь?

Мурат обратился к матери:

– Мама, я Роману полностью доверяю и считаю своим долгом оказать ему помощь, потому что он хочет покарать бандитов, убивших жителей Армута.

Ветров весь напрягся. Он по дороге к дому Мурата раскрылся ему и даже назвал свое настоящее имя. Когда они пришли, Роман машинально назвался матери Мурата Сергеем, а Мурат только что назвал его настоящее имя. Как среагирует мать? Но она, слава богу, не обратила внимания на это. Она только что-то тихо сказала сыну по-чеченски. Мурат улыбнулся и ответил ей, а затем сказал, обращаясь к Ветрову:

– Как говорится, на ловца и зверь бежит. Мне мама сказала, что позавчера пришел мой младший брат. Я тебе рассказывал, что Расулу еще нет и пятнадцати лет, и его бандиты уговорили вступить в их отряд. Он понял свою ошибку и позавчера вернулся домой… – неожиданно Мурата перебила мать и сама закончила рассказ:

– Расул совсем ребенок, я очень боюсь за него. В милиции, по-моему, знают о его уходе в банду, а тут Муратика милиционеры схватили и увезли. А раз Расул убежал из отряда, то и бандиты могут нагрянуть и расправиться с ребенком. Вот я подумала так же, как и ты, сынок (Роману стало приятно, что эта мудрая женщина назвала его сынком), что Армут сейчас самое безопасное место, где бандиты или милиция вряд ли будут его искать… Он сейчас у Фатимы.

В этот момент горевшая в комнате электрическая лампочка погасла, в комнате стало полутемно. Серое утро еще только наступило и не могло осветить дом с маленькими оконцами. Мать спросила:

– Может, керосиновую лампу зажечь?

– Не стоит, – сказал Роман, – еще немного, и станет полностью светло.

Мать грустно заметила:

– Когда был Советский Союз, электричество у нас всегда было. Взялись строить капитализм, а Кавказ – разрушать…

Мурат посмотрел на Ветрова.

– Роман, а знаешь, как у нас в горах называют капитализм? – и, увидев, как Ветров отрицательно покачал головой, ответил: – Капитализм есть несоветская власть плюс российское акционерное общество во главе с Чубайсом.

– Да, это так, – произнесла мать, – черт знает что творится, наломали дров, а виноватых нет.

– Если виноватых нет, значит, они уже у власти, – чуть улыбнулся Ветров и спросил: – Так что, идем в Армут?

– Да, другого варианта нет, – согласился Мурат и обратился к матери: – Как с дровами? Может, наколоть?

– Пока не надо, сынок, поближе к зиме надо будет и нарезать, и наколоть…

Они взяли с собой немного еды, воды, а мать спустилась в погреб и принесла старое охотничье ружье с шестью патронами:

– Еще отец спрятал. Жалко было горцу с ружьем расставаться… Возьмите на всякий случай, я молю Аллаха, чтобы оно не пригодилось. Запомни, сынок!

Взволнованный Мурат взял оружие в руки, а Ветров подумал: «Вот так же у нас в армии в солдаты посвящают». Посмотрел в окно и сказал:

– Пора. Надо уходить, уже день на носу, трудно даже из села незамеченными выходить.

– Не волнуйся, – сказал Мурат. – Нас никто не заметит. Мы уйдем огородом, за ним – кустарник, огромные камни, а до гор – рукой подать.

Мать на прощание отдала им старую, кое-где с прорехами плащ-накидку, мудро заметила:

– Возьмите, пригодится.

Мужчины вышли из дома и, не оглядываясь, через огород двинулись в путь. Когда отошли от селения метров на пятьсот, Роман спросил:

– Сколько времени нам понадобится на дорогу?

– Это не дорога, а тропа, по ней короче на четыре километра, значит, надо пройти ровно десять километров. Пройдем первую половину пути за часа полтора, может, немного меньше, а потом пойдем по другим тропам, чтобы не нарваться на засаду.

– Чью?

– И тех и других. Жаль, часов у нас нет.

– Мои в райотделе остались.

– И мои тоже. Считай, что мильтонам от нас на память, – Мурат помолчал и добавил: – Справедливости ради следует сказать, что милиция постепенно меняется в лучшую сторону.

– В каком смысле?

– Люди все лучше, достойнее приходят. Раньше там разные были, немало лиц случайных или же специально подосланных бандами или криминалом. Некоторые днем службу несли, а ночью грабили людей, участвовали в воровских группах, помогали террористам. А об интеллектуальном уровне и говорить не приходилось.

– Что, дураков было много?

– Немало, а вот хамов, циников – еще больше. Грубость у них была подтверждением силы власти.

Ветров оступился и, чертыхнувшись, заметил:

– Кто-то из умных людей, по-моему Андре Моруа, как-то сказал: «Грубость – это остроумие дураков».

– Здорово, – негромко рассмеялся Мурат. – Значит, умных тогда хватало. Правда, надо иметь в виду и то обстоятельство, что служба в милиции – опасное дело, немногие рисковали. Вот и набирали кого попало, лишь бы не ругали за некомплект личного состава.

– Как, думаешь, отреагирует Фатима, когда узнает, что я был в Армуте, когда убивали жителей? Не испугается?

– Конечно, сразу может по-разному отреагировать, но мне она верит как себе, так что объяснимся, – сказал Мурат и с гордостью добавил: – Она у меня красивая девушка, умная…

– Жених есть?

– Какой там жених! Вокруг кровь, смерть и непредсказуемость…

Чем больше Роман общался с Муратом, тем все с большей симпатией относился к нему. Но вот Мурат остановился:

– Прошли половину пути. Считай, шли по асфальту, сейчас пойдем по ухабистой дороге, – он снял с плеча ружье и достал из кармана завернутые в тряпочку патроны. – На, возьми. Дальше нам надо идти осторожно. Я пойду метрах в двадцати впереди. Если вдруг напорюсь на засаду, скажу, что иду к сестре в Армут, что выбрал наиболее короткий путь. Ты же будешь действовать по обстановке. Не торопись стрелять. Если случится, что тебе придется идти без меня, смело направляйся к Фатиме. Расскажешь все, если не поверит, то легко проверит. Брата Расула постарайся расположить, он немного замкнутый. Попытайся выяснить, где моего старшего брата найти, его зовут Беслан, он может много чего интересного и важного рассказать.

– А как я найду дом Фатимы?

Мурат отломал от куста веточку потолще и начал чертить на твердом грунте схему.

– Вот Армут, эта тропа будет выходить к его восточной стороне. Вот здесь будь особенно осторожен, место очень удобное для засады. Лучше понаблюдать пару часов, если будешь внимательным, то наверняка сможешь засечь засаду или скрытый пост, – Мурат продолжал чертить и рассказывать. – Видишь эти дома? Фатима живет в третьем доме, вот в этом. К нему лучше подходить через огород. Забор из камня, невысокий. Помнишь, как мы уходили из моего дома? Вот так и надо подходить к дому сестры. Запомнил?

– Конечно, считай, что даже сфотографировал, – улыбнулся Роман.

– Хорошо, – Мурат выбросил в кусты ветку и тщательно затер ногой чертеж. – Тогда – вперед.

И он первым направился по более узкой, берущей правее тропке.

Ветров выждал немного и двинулся следом. Прежде чем забросить ружье за плечо, проверил, заряжено ли оно. Убедившись, что в обоих стволах имеются патроны, сунул сверток с запасными боеприпасами в карман, набросил на плечо брезентовый ремень и, глядя на удаляющуюся спину Мурата, еще раз подумал о новом друге: «Действительно, толковый мужик. Надо помочь ему…»

Прошло не менее двух часов, как Роман вдруг увидел, что Мурат идет к нему навстречу. Негромко спросил:

– В чем дело?

– Мы у цели. Сейчас тихонько иди за мной, выберем место для наблюдения. Старайся не шуметь, не споткнуться, слышимость отличная.

– Понял, – почти шепотом ответил Роман. – Куда идти?

– Иди за мной, только не отставай.

Вскоре они остановились у последнего ряда кустарника, за ним была равнинная каменистая местность, а метров через двести небольшое селение. Домов тридцать, прикинул на глаз Роман, и, осторожно раздвигая ветви, вслед за Муратом пополз в большой куст. У самого края залегли. Видимость хорошая, все селение как на ладони. Слева выступает в сторону селения небольшая возвышенность, на ней – кустарник, большие валуны и острые огромные куски скал. Первым делом Мурат показал пальцем дом, где живет Фатима. Затем полушепотом предложил:

– Ты отдыхай, можешь перекусить, а я буду наблюдать, потом сменишь меня. Нам долго придется здесь сидеть.

Роман не спорил. Прогулка по горам и свежий воздух возбудили аппетит, и он с удовольствием съел лаваш с сыром и запил водой. После этого предложил:

– Мурат, давай ты подкрепись, а я понаблюдаю…

Прошло еще часа два. Ветров, будучи более опытным, все больше присматривался к небольшому участку равнинной местности, на котором было чуть больше камней. Он почти не сомневался, что слева на выступе есть засада, но ночью с того места ничего не видно, значит, нужно место, откуда можно контролировать подходы к селу.

«Я бы оборудовал НП на ровном участке, чтобы находиться спиной к селению, а лицом к зарослям. Только так можно рассчитывать на удачу», – подумал он и на некоторое время перевел глаза на селение. Там изредка мелькали люди, чаще всего в ватной форме с оружием, над крышами некоторых домов вились небольшие клубы дыма. Появился дымок и над домом Фатимы. Мурат тихонько хихикнул:

– Видишь, Фатима ужин нам готовит, – но Роман не дал ему договорить, дернул за рукав и указал пальцем на равнину. Он явно заметил какое-то движение именно в том месте, которое почти все время держал в поле зрения. Тихо прошептал:

– Там замаскированный окоп.

– Ясно, давай теперь передвинемся правее, поближе к тому месту, где начинается территория двора Фатимы. Там тоже может быть засада.

Они молча тихонько выползли из куста и под прикрытием зеленой стены прошли метров пятьдесят, выбрали новый куст и повторили снова ту же операцию. Теперь справа перед ними, шагах в двухстах, как на ладони открылись дом и двор Фатимы. Не прошло и получаса, как Роман вычислил и вторую засаду. Она была оборудована тоже в окопе, но гораздо небрежнее, чем первая. У окопа валялись несколько пустых картонных упаковок и две консервные банки. Мало того, за короткое время Роман уже трижды видел, как в окопе мелькали каска или автоматный ствол. Он наклонился к уху Мурата: